Пламя Яхве. Сексуальность в Библии Дэвидсон Ричард
Угарит/западные семиты/Ханаан. В угаритской литературе и угаритском искусстве надежные свидетельства гомосексуальной практики пока не найдены, хотя, как мы увидим, имеются свидетельства скотоложства и инцеста. В «Луке Акхата» сказано, что ханаанейская богиня Анат «отнимает луки у мужей, то есть превращает мужей в женщин». Это может означать, как и в сходных месопотамских высказываниях об Иштар, что богиня делала из мужчин гомосексуалов.[529]
Выводы. Из стран древнего Ближнего Востока гомосексуальная практика, видимо, задокументирована в Месопотамии, Анатолии и Египте. Говорить об однозначном ее принятии или отвержении невозможно.
Месопотамия. Гомосексуальная деятельность, похоже, имела место в контексте культа. Законодательные запреты на гомосексуальную деятельность в среднеассирийских законах предписывают в качестве максимального наказания кастрацию, а не смерть.
Египет. Судя по всему, поначалу египетское общество относилась к гомосексуальному поведению более терпимо, чем впоследствии.
Далее мы увидим, что библейское отношение к гомосексуальности существенно отличалось от отношения к ней в других местах древнего Ближнего Востока.
Грех Хама – гомосексуальный акт? Вскоре после рассказа о Потопе и завете с Ноем (Быт 6–9:18) мы читаем о том, как Хам согрешил против отца (Быт 9:20–25). Ной напился вина и «лежал обнаженный (wayyitgal) в шатре своем» (9:21). «И Хам, отец Ханаана, увидел наготу (wayyar t erwat) отца своего, и выйдя, рассказал двум братьям своим» (9:22). О конкретном характере Хамова греха много спорили. Некоторые толкователи усматривают здесь неуважительный вуайеризм: Хам подглядывал за обнаженностью отца.[530] По мнению других комментаторов, упоминание о «подглядывании» за «наготой отца» (или «обнажении» наготы) намекает на сексуальные отношения: гомосексуальные – с Ноем,[531] или гетеросексуальные – с женой Ноя[532] (ср. Лев 20:17; также Лев 18:14; 20:20–21). В первом случае (вуайеризм) грех состоит лишь в сыновнем непочтении: сын обнажил или разглядывал интимные места отца, да еще нагло хвастался этим перед братьями. В последнем случае речь идет о гомосексуальных или инцестных гетеросексуальных действиях.
Действительно, в Лев 20:17, где говорится о сексуальных отношениях, понятия «увидеть наготу» и «открыть наготу» равнозначны. Однако следует отметить важные грамматические, синтаксические и лексические различия между Лев 20:17 и Быт 9:21. Лев 20:17 содержит конструкцию yiqqa (от глагола lqa, «брать»)… r erwat («увидеть наготу»), а Быт 9:21–22 – лишь r erwat без предшествующей формы lqa. Выражение r erwat («увидеть наготу») само по себе нигде в ВЗ не обозначает сексуальную связь. Более того, в Лев 20:17 глагол gl стоит в интенсивной породе пиэль (т. е. человек обнажает кого-то другого), а в Быт 9:21 – в возвратной породе гитпаэль (т. е. человек обнажается сам).[533] С учетом этих явных различий между Быт 9:21 и Лев 20:17 большинство современных экзегетов полагают (на мой взгляд, правильно), что выражение «увидеть наготу» в Быт 9:21–22 не означает «иметь сексуальную связь» (в отличие от Лев 20:17).
Кроме того, широко признано, что понимание данной фразы как намека на сексуальную связь не вяжется с непосредственным ее контекстом в Быт 9. Судя по стиху 23, грех Хама состоял в подглядывании, а не в гетеросексуальной связи (с женой Ноя) или гомосексуальном изнасиловании (Ноя). Повествователь специально делает паузу, чтобы объяснить поступок Хама, противопоставляя его действиям братьев: «Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего (waykass t erwat bhem); лица их были обращены назад, и они не видели наготы отца своего (werwat bhem l r)». Умберто Кассуто справедливо замечает: «Если достаточно было лишь покрыть наготу, значит, проступок состоял в подглядывании».[534] Сходную мысль высказал Гордон Уэнем: «Из стараний, которые приложили Сим и Иафет, чтобы не смотреть на отца, видно: это было все, что сделал Хам в шатре».[535]
Впрочем, Уэнем делает оговорку. Подглядывание Хама не считалось чем-то малосущественным «в мире, в котором сдержанность и сыновняя верность были великими добродетелями».[536] Повествователь резко противопоставляет сыновнюю непочтительность Хама ревностному стремлению двух других сыновей соблюсти скромность и уважение к отцу. Следующие два стиха подчеркивают серьезность Хамова прегрешения и, видимо, подразумевают, что сыновняя непочтительность уже дала о себе знать в характере младшего сына Хама: «Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал () над ним меньший сын его, и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет (yihyeh) он у братьев своих» (Быт 9:24–25).[537]
Вопреки утверждению некоторых толкователей глагол («делать») не предполагает сексуального насилия, а лшь указывает на непочтительность Хама, который не только не покрыл наготу отца, но и дерзко рассказал о ней братьям. Фразу же в стихе 25 лучше переводить так: «Проклят Ханаан (не «да будет проклят». – Р. Д.); раб рабов будет он у братьев своих». Первая ее часть описывает уже имеющуюся ситуацию, а вторая – предсказывает будущее. «Без сомнения, Ной увидел, что Ханаана будут особенно отличать нечестивые качества, которые уже проявил Хам. И для всего рода Ханаана эти качества будут более характерны, чем для других земных родов».[538]
Таким образом, правильное толкование состоит в том, что Ной лежал раздетым, и фразу «увидел наготу» надо понимать буквально, а не как намек на изнасилование. Это подтверждается и более широким контекстом Быт 1–11. Уоррен Гейдж показал, что повествователь описывает случай с Ноем как повторение опыта Адама и Евы в Эдемском саду. Потоп и последующие события параллельны неделе творения: воды покрывали землю (Быт 7:18–19; ср. 1:1–2), голубь парил над ликом вод (8:9; ср. 1:2), потом появились сухая земля и растительность (8:11; ср. 1:12), а под конец потопа Бог почувствовал «приятное благоухание» (ra hanna, 8:21; ср. bat, 2:2). После потопа Ной – своего рода новый Адам, который несет в себе образ Божий (9:6; ср. 1:26–27) и получает повеление плодиться и размножаться, и наполнять землю (9:1, 7; ср. 1:28).
Грех Ноя в винограднике параллелен греху Адама в Саду: вкушение запретного (9:20; ср. 3:6), последующая постыдная нагота (9:21; ср. 3:7), покрытие наготы (9:23; ср. 3:21 – Бог покрыл наготу Адама и Евы).[539] Богословский смысл этих параллелей очень глубок, но для нас сейчас важно, что падения Адама и Ноя не были сексуальными грехами. Более того, последствия грехов проявлялись на физическом плане, включая постыдную наготу (которая не есть эвфемизм секса или насилия). Гейдж не отмечает еще одну параллель, но повествователь, очевидно, имел в виду связь между греховной реакцией Адама на свою наготу (безуспешные попытки укрыться фиговыми листьями) и греховной реакцией Хама на наготу Ноя (нежелание прикрыть его одеждой).
Впрочем, хотя в Быт 9 нет указаний на то, что Хам совершил инцестное гомосексуальное изнасилование, надо объяснить переклички с уставами Лев 20 о незаконных сексуальных отношениях. (Переклички возникают в канонической форме Пятикнижия.) Да, в Быт 9 гомосексуальный акт отсутствует. Однако едва ли можно считать случайным использование в Быт 9 и Лев 20 одинакового выражения: r erwat. Судя по всему, повествователь намекает, что в поступке Хама действительно были какие-то запретные сексуальные подтексты. Глагол r с таким аккузативом, как в Быт 9:21, часто имеет нюанс «смотреть ищущим взором».[540] Г.Лейпольд уловил эту тонкость и ее значение: Хам не просто случайно и безобидно что-то увидел, но «жадно всматривался. Инстинкты, которые обычное сыновнее почтение должно бы держать в узде, разгулялись вовсю. Взор насыщает грязное воображение».[541]
Также Лейпольд полагает, что фраза «рассказал двум братьям своим» имеет подтекст «рассказал с удовольствием».[542] Иными словами, грех Хама состоял не только в сыновней непочтительности, но, видимо, включал грязные и похотливые гомосексуальные мысли и фантазии. Неслучайна здесь и ремарка «Хам, отец Ханаана». Она «подчеркивает родство ума между ними. Склонность к нечистоте есть и у отца, и у сына».[543] Если данная интерпретация верна, вспоминается осуждение человечества после потопа: «Помышление сердца человеческого – зло от юности его» (Быт 8:21). Таким образом, с самого первого библейского намека на гомосексуальные тенденции мы узнаем, что не только сам гомосексуальный акт греховен: греховно потворство похотливым мыслям и фантазиям.[544]
Содом: гомосексуальная похоть или негостеприимство? Рассказ о Лоте и Содоме (Быт 19:1–11) хорошо известен, и нет нужды повторять его здесь. Именно на нем основано использование слова «содомия» применительно к мужской гомосексуальности. Однако некоторые толкователи пытаются доказать, что требование жителей Содома («где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их» 19:5) не относится к гомосексуальным действиям. Например, Д. С. Бейли (а за ним – Джон Босуэлл и другие авторы)[545] высказали такую гипотезу: Лот, как пришелец (гер) в Содоме, «по незнанию или небрежению содомскими законами превысил права гера в этом городе, приняв у себя двух «чужеземцев», чьи намерения могли быть враждебными, а личность – неустановленной».[546] По мнению Бейли, глагол yda («познать») в 19:5 не относится к сексу: мол, люди хотели лишь «познакомиться» с неизвестными, «выяснить их намерения».[547] А чем же тогда объяснить желание Лота отдать своих дочерей? Оказывается, это была «самая соблазнительная взятка, которую Лот мог предложить в данный момент, чтобы удовлетворить враждебную толпу», а не попытка «предложить удовлетворение гетеросексуальное вместо гомосексуального».[548]
На первый взгляд гипотеза правдоподобна. Однако традиционное понимание отрывка лучше соответствует непосредственному контексту. Прежде всего, в самом первом упоминании о содомском нечестии (13:13) использована фраза «мужи (an) Содома», а не просто «люди/народ (am)», как обычно в Книге Бытия при описании жителей того или иного города.[549] В 19:4 то же самое слово, an («мужи…»), повторяется дважды в одном стихе и подчеркивает, что дом Лота окружили именно мужчины. Более того, из контекста видно, что нечестие Содома состояло далеко не только в негостеприимстве (хотя и оно имела место). Сначала повествователь называет жителей Содома «злыми и весьма грешными перед ГОСПОДОМ» (13:13), а затем этот же вердикт звучит из уст Божьих: «Сколь велик вопль против Содома и Гоморры! И сколь тяжел их грех!» (18:20). Ясно, что речь идет не просто о неприветливости горожан.
Однако ахиллесова пята тезиса Бейли, Босуэлла и других толкователей, которые усматривают в данном отрывке лишь тему негостеприимства, состоит в том, как используется глагол «познать» в непосредственном контексте. В стихе 8 глагол yda появляется в связи с дочерьми Лота и явно относится к сексу. Тесное соседство употребления в стихе 5 с этим сексуальным смыслом yda в стихе 8 крайне затрудняет вывод, что в первом случае сексуального смысла нет. Да и вообще «объяснение Бейли, почему Лот предлагает мужам Содома своих дочерей, неубедительно… Значительно легче понять, почему Лот предлагает дочерей людям, которые стремятся к насилию, чем почему он их предлагает тем, кто явился лишь удостовериться в личности двух чужеземцев».[550]
Джеймс ДеЯнг показывает, что в пользу сексуальной интерпретации Быт 19 свидетельствует и литературная макроструктура Книги Бытия.[551] Следуя за литературным анализом Роберта Альтера, он отмечает три эпизода перед рассказом о рождении Исаака, которые представляют угрозу обетованию о семени Авраама: ходатайство Авраама и гибель Содома и Гоморры (Быт 18–19), инцест Лота с дочерьми как происхождение моавитян и аммонитян (Быт 19), случай с сестрой-женой и царем Герарским (Быт 20). ДеЯнг показывает, что «каждый эпизод сообщает о сексуальном грехе и наказании за него… Литературная структура текста подтверждает гомосексуальный смысл греха Содома. Незаконное сексуальное наслаждение связывает все три эпизода».[552]
Большинство современных комментаторов согласны, что Быт 19 описывает не только отсутствие гостеприимства, но и гомосексуальную активность. Однако есть широкое мнение, чт сексуальная проблема здесь – насилие, а осуждения гомосексуальной практики как таковой не прослеживается.[553]
Что можно ответить на это? Конечно, весьма вероятно, что у мужей содомских была на уме попытка гомосексуального изнасилования. Однако Виктор Гамильтон указывает на четыре причины, по которым речь не может идти лишь о гомосексуальном изнасиловании.[554]
Глагол yda, который некоторые понимают здесь как «насиловать», больше нигде в ВЗ не имеет такого значения.
В других местах Писания для описания изнасилования используются иные глаголы, но не yda: Быт 34:2; 2 Цар 13: 14; Втор 22:25–27 (обсуждение терминов и темы изнасилования в целом см. в главе 12).
Переводить yda как «насиловать» в Быт 19:5 значит придавать этому слову иное значение, чем тремя стихами далее, где этот глагол явно означает «иметь сексуальную связь» (с дочерями Лота).
«Такая интерпретация вкладывает в уста Лота невозможные слова: «Не насилуйте моих гостей. Вот мои дочери, обе девственницы, – насилуйте их!»
С учетом этих проблем Гамильтон делает вывод (думаю, правильный): «Здесь не одобряются гомосексуальные отношения в принципе».[555]
Однако дело не только в слове yda. В свете общей динамики рассказа, видно, что эпизод показывает степень испорченности жителей Содома и Гоморры. Поэтому «вполне вероятно, что грех Содома был не просто в негостеприимстве и даже не просто в попытке изнасилования гостя, но в попытке гомосексуального изнасилования гостей-мужчин… Именно конкретная форма негостеприимства, гомосексуальное насилие, делает этот конкретный случай проявления негостеприимства особенно подлым, а слово «Содом» – символом бесчеловечности по отношению к странникам».[556]
Более широкий контекст последующих пророческих отрывков, которые упоминают это повествование, явно предполагает сексуальную интерпретацию (Иез 16:43, 50; ср. Иуд 7–8; 2 Петр 2: 4, 6–8) и отвержение гомосексуальной активности в принципе, а не только лишь гомосексуального насилия. Как мы покажем в анализе Иез 16:49–50, пророк действительно указывает на грех негостеприимства, но – не только на него. Терминология в непосредственном контексте этих стихов в Иез 16 говорит о сексуальном характере содомского греха. То, что особенно позорной считалась не просто попытка изнасилования, но попытка однополого изнасилования, подтверждается интертекстуальными связями между Книгой Иезекииля и сексуальными «мерзостями», упомянутыми в заповедях Книги Левит.[557]
Левит 18:22 и 20:13. Закон Моисеев сурово осуждает гомосексуальные действия и назначает за них очень суровые наказания. Основная заповедь содержится в Лев 18:22: «Не ложись с мужчиной, как с женщиной: это мерзость» (wet zkr l tikab mikb i tb hiw). Слово zkr подразумевает не только взрослого мужчину (и конечно, не весь человеческий род), а любого представителя мужского пола, независимо от возраста. Оно «исключает любые сексуальные отношения между мужчинами».[558] В отличие от других древних ближневосточных законов, касающихся гомосексуальной активности, здесь наказываются обе стороны (стало быть, речь идет не о гомосексуальном насилии, а о добровольном сексе между мужчинами). Гэгнон резюмирует контраст между библейскими и прочими древними ближневосточными законами о гомосексуальных действиях: «Безусловность запрета не имеет аналогов на древнем Ближнем Востоке и в Греции, где снисходили к активной роли, а также согласию, возрасту или социальному статусу пассивного партнера (чужеземец, раб), или связи с культом».[559] Рой Гейн пишет об этом стихе: «Сказано очень просто, не оставляя места двусмысленности».[560]
Еврейская фраза l tikab состоит из отрицательной частицы и имперфекта породы каль, а значит, выражает постоянный запрет. Что касается фразы mikb i (буквально «лежание женщины»), некоторые толкователи полагали, что имеются в виду лишь гомосексуальные акты, напоминающие обычный гетеросексуальный коитус (с введением полового члена).[561] Однако она явно представляет собой эвфемизм, обозначающий сексуальную связь (ср. мужской эквивалент фразы в Суд 21:11–12). Таким образом, отрывок запрещает любой секс мужчины с мужчиной (zkr). В запрет включена и педофилия, поскольку слово zkr относится к любому представителю мужского пола, а не только к взрослому мужчине.
Хотя эта заповедь напрямую упоминает лишь содомию (гомосексуальные отношения между мужчинами), запрет на лесбиянские связи, видимо, подразумевается в общем запрете на мерзостные обычаи египтян и ханаанеев (как указывает раввинистическое толкование).[562] Все заповеди в Лев 18 написаны в мужском роде (за вычетом женского скотоложства: стих 23).[563] Законодательство Моисея вообще написано с мужской точки зрения. Даже Декалог сформулирован в единственном числе мужского рода, – но это не означает, что к женщинам он не относится! Таков уж иврит: единственное число мужского рода служит для выражения гендерно-нейтральных понятий. (Аналогичной была ситуация и в английском языке до недавнего времени.) Поскольку мужчина рассматривается как патриархальный представитель семьи, законы как бы адресованы ему (ср. десятую заповедь Декалога!), но применимы и к женщинам.
В Лев 20:13 повторяется основная информация из 18:22, но в форме прецедентного права, причем введены и санкции: «Если кто ляжет с мужчиной, как с женщиной, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них». Наказание же за гомосексуальную практику – смертная казнь. Лев 18:29 упоминает еще одну санкцию. Она сформулирована в общем виде и относится ко всем «мерзостям», упомянутым в Лев 18: «Ибо если кто будет делать все эти мерзости, то души делающих это отрезаны будут (wnikrt) из народа своего». Хотя многие толкователи относят «отрезание» к смертной казни, Уолд показал, что «карет» был своего рода «божественным проклятием, лишающим грешника (и его потомство) какой-либо роли в драме израильской истории».[564] Тому, кто совершает гомосексуальные действия, полагаются оба эти наказания.
Лев 18:22 и 20:13 показывают точку зрения Бога на гомосексуальную практику: она есть tb («мерзость»). Как мы уже сказали, это слово дважды используется (в единственном числе) по отношению к гомосексуальным действиям и еще четырежды в Лев 18 (во множественном числе) по отношению к сексуальным грехам в целом (включая гомосексуальные), упомянутым в этой главе (стихи 26–27, 29–30). Больше нигде в Книге Левит оно не встречается. Основной смысл слова tb – «нечто мерзкое, гнусное, противное».[565] Тот факт, что в списке конкретных запретов на сексуальные акты в Лев 18 оно появляется лишь в связи с гомосексуальными отношениями, показывает, насколько отвратительными считались эти отношения. Более того, во всем Пятикнижии единственный запрещенный сексуальный акт, с которым прямо связывается слово tb, это гомосексуальная связь.
Некоторые ученые полагают, что tb относится лишь к иудейской обрядовой нечистоте, а потому связана с обычаями языческих народов – ритуальной нечистотой и культовой проституцией – которые оскверняют святилище в обрядовом смысле. В частности, есть мнение, что гомосексуальность осуждается лишь из-за своей ассоциации с идолопоклонническими культами плодородия, а не как плохая сама по себе.[566] И будто бы осуждение гомосексуальной активности как «мерзости» основано лишь на культовых/обрядовых соображениях, а не на универсальных нормах моали и этики.[567] Однако судя по употреблению слова tb в Торе и других книгах ВЗ, смысл часто не ограничивается ситуацией культа и обряда. Рассмотрев случаи его употребления, Питер Харленд правильно заключает: слово «обозначает нечто абсолютно несовместимое с волей Бога, который смотрит на это с отвращением и считает злом».[568] Как мы покажем, в случае с гомосексуальной активностью речь идет далеко не только о связи с культовыми практиками соседних народов.
Прежде чем переходить к узким и широким контекстам употребления слова «мерзость» в библейских отрывках, касающихся гомосексуальной практики, отметим, что «попытка возложить только лишь на Библию ответственность за посрамление гомосексуальности не отражает реального положения дел».[569] Джозеф Дженсен подытоживает факты, свидетельствующие об отрицательном отношении к гомосексуальности в древней Месопотамии (подробнее см. выше):
Именно в «толерантной» Месопотамии гомосексуалов впервые прозвали «псами» (в ВЗ такой случай всего один, Втор 23:19 (СП 23:18), причем здесь контекст культовый) и сочли «недомужчинами». Именно в ней через трансвестизм и другие средства (например, символическое несение веретена) он превращался в пародию на женщину. Именно в ней считалось, что проклятьем богини Иштар он превращен из мужчины в женщину.[570]
Примеры из среднеассирийских и хеттских законов, касающиеся наказаний за гомосексуальное поведение (см. выше), подтверждают мысль Дженсена. С учетом такого подхода к гомосексуальности в древних ближневосточных текстах, едва ли возможно объяснить Моисеев запрет на гомосексуальность единственно лишь попыткой поставить ритуальный заслон от культового идолопоклонства.
Ученые, связывающие запрет на гомосексуальную практику только с идолопоклоннической культовой проституцией соседних народов, используют два основных аргумента (помимо ссылки на термин tb).[571]
Первый аргумент: в Лев 18 запрет на гомосексуальные связи идет сразу за запретом отдавать детей Молоху (18:21), а значит, гомосексуальная практика связывалась с идолопоклонством. Однако аргумент не работает. (1) В Лев 20 данный запрет не следует за упоминанием о приношении детей, а помещен между запретами на инцест и скотоложство (20:14–16). (2) Как считают многие ученые, отдавать детей Молоху было нельзя не только из-за идолопоклонства, но и поскольку это угрожало святости семьи или, иначе говоря, поскольку почитание Молоха имело сексуальный аспект: «Культ Молоха… включал сексуальный элемент, а потому считался tb; именно из-за сексуального аспекта данный культ оказался в списке преступлений в Лев 18, а не из-за идолопоклоннического элемента».[572]
Второй аргумент: Лев 18 и 20 часто предостерегают от ханаанейских практик (18:1–5, 24–30; 20:22–26). И действительно, левитские запреты на гомосексуальную практику помещены в общий контекст обличения ханаанейских мерзостей. Однако вывод некоторых современных ученых («связано с языческой практикой, значит, запрещено») не вполне удачно отражает библейский контекст. Дженсен же ставит аргумент с ног на голову: поскольку многие культовые обряды Израиля совпадали с языческими (жертвы, жертвенники, праздники и т. д.), «в случае возражений против языческого обряда, тому должны быть иные причины, чем связь с язычеством как таковая».[573] Из контекста Лев 18 и 20 причина видна. В 18:24–30 и 20:22–23 Бог объясняет, что сексуальные отношения, описанные в предыдущих стихах (включая гомосексуальность), оскверняют по самой своей природе, а не из-за нарушения лишь израильских культовых обрядов.[574] Из-за таких практик среди ханаанеев – у которых не было израильского культового ритуала – «осквернилась земля… и выплюнула живущих на ней» (Лев 18:25). Бог предостерегает, что извергнет она и Израиль, если Израиль впадет в подобную мерзость (Лев 18:27–28).[575] Этот «естественный» закон резюмирован в 18:29: «Если кто будет делать все эти мерзости, то души делающих это отрезаны будут из народа своего». Уайт и Нил соглашаются, что отрывок не ограничивает данные запреты евреями:
Напротив, текст Лев 18:24–30 ясно показывает, что Бог наказал нееврейские народы, ранее населявшие эту землю, именно за нарушение Его воли и сексуальную безнравственность, описанную в Лев 18:6–23… Если бы запрет на гомосексуальность был ограничен детьми Израилевыми, Бог не покарал бы окружающие народы за такую греховность.[576]
Законодательство Лев 18 содержит всеобщий нравственный закон, а не только израильский ритуальный устав. И прямо сказано, что оно обязательно не только для израильтян по крови, но и для «пришельца» (гера) (18:26). В послесловии мы покажем: когда первоначальная Церковь определяла, какие заповеди, помимо Декалога, надо соблюдать языкохристианам, она во многом ориентировалась на применимость к «пришельцу». Четыре запрета в Деян 15, обязательных для языкохристиан, – те же самые (и в той же последовательности) что и запреты для пришельцев в Лев 17–18, причем запрет на porneia подразумевает все незаконные сексуальные акты, описанные в Лев 18. Новозаветная община Завета явно считала упоминание о «пришельце» индикатором трансвременного и транскультурного характера этих законов, в том числе запрета на гомосексуальную активность.
Уолд показал, что запреты в Лев 18 (в том числе на гомосексуальность) основаны на фундаментальных принципах творения (Быт 1:27–28): все люди созданы по образу Божьему как «мужчина и женщина», уникальные и отличные от остального творения, и получившие заповедь «плодиться, размножаться и наполнять землю». «Эти принципы описывают порядок и структуру человечества в двух взаимоотношениях: с Богом и с обществом. Все заповеди Лев 18 можно понять как борьбу с нарушением этих принципов».[577] Действия, запрещенные в Лев 18 и 20, суть «мерзости», поскольку гомосексуальная практика нарушает Божий замысел о поле (см. Быт 1:27 и 2:24).[578]
Гэгнон отмечает, что связь с тварным устройством подразумевается в рефрене Лев 18:22 и 20:13: «[лечь] с мужчиной как с женщиной». Здесь явно есть перекличка с Быт 1:27 и Быт 2:24. Рассмотрев несколько гипотез о мотивах запрета однополого секса – связь с идолопоклонством,[579] невозможность рождения потомства,[580] контакт семени с фекалиями[581] – Гэгнон делает вывод, что рефрен в 18:22 и 20:13 «лучше всего раскрывает основную заботу; а именно желание предотвратить ситуацию, когда мужчина обращается с другим мужчиной как с женщиной, превращает его в объект своих сексуальных желаний. Это мерзость, вопиющее нарушение границ, установленных Богом, в данном случае – гендерных границ, положенных еще при сотворении человека».[582] Стало быть, дело не в гендерном статусе (мужской чести и иерархии), как некоторые думают, а в «искажении самого пола, каким он был создан и задуман Богом».[583] Бревард Чайлдс понимает этот библейский смысл и его значение для нашего времени:
Недавние попытки некоторых богословов доказать, что Библия дозволяет гомосексуальную практику и чуть ли не дает на нее добро, резко противоречат ветхозаветному учению о соотношении мужского и женского начал. Дело ведь не только в отдельных текстах, которые осуждают эту практику (Лев 20:13)… Согласно Ветхому Завету, гомосексуальность искажает творение, и ни о каком благословении ее речи быть не может.[584]
Помимо таких факторов, кк универсальность и вечная нормативность – абсолютный, всеохватный язык и укорененность в уставе о творении, – Гэгнон приводит пять дополнительных указаний на то, что законы о гомосексуальной практике являются трансвременными и транскультурными.[585]
Это законодательство – часть более широкого и последовательного ветхозаветного выступления против гомосексуальной практики.[586]
Запрет на гомосексуальные действия дан вместе с запретами на сексуальные акты, которые были запрещены не только в культуре и обществе древнего Израиля: а именно вместе с запретами на инцест, супружескую измену и скотоложство.[587]
Гомосексуальная связь – это «сексуальное нарушение первой степени», указанное вместе с сексуальными нарушениями, которые наказываются смертью (Лев 20:10–16). Смертная казнь за гомосексуальную практику полагалась только в библейских заповедях, и включение этой практики в преступления, караемые в Израиле смертью, подчеркивает серьезность ситуации.[588]
Понятия чистоты, используемые в описаниях сексуальных грехов в Лев 18 и 20, не только не говорят о нерациональном, доэтическом или сугубо ритуальном характере этих заповедей, но и подчеркивают их моральную значимость. В Книге Левит «сочетание чистоты и запрета часто усиливает нравственное суждение, сосредотачивая внимание на том, что акт унижает совершающих его и дестабилизирует общество… Одна из особенностей «кодекса святости» состоит в обсуждении этики под рубрикой чистоты; тем самым грех и нечистота сливаются».[589]
Новый Завет усваивает ветхозаветные запреты на гомосексуальные связи (см. «Послесловие»).[590]
Я полностью согласен с выводами Гэгнона относительно Лев 18: 22 и 20:13:
Со своей суровостью и бескомпромиссностью по отношению к мужскому гомосексуальному поведению Лев 18:22 и 20:13 отражают такое отвращение к однополым связям, какое не имеет параллелей на древнем Ближнем Востоке… (Редактор этих заповедей как части «кодекса святости». – Р. Д.) исходил из убеждения, что однополые связи совершенно несовместимы с созданием мужчин и женщин как существ, дополняющих друг друга. Для мужчины иметь сексуальные отношения с другим мужчиной, словно тот – женщина, значит нарушать замысел Божий о творении… Не будет преувеличением назвать это бунтом против замысла Божьего о человеческом поле… Многое говорит о том, что отрывки Лев 18:22 и 20:13 имеют непреходящую значимость.[591]
Второзаконие 23:18–19 (СП 23:17–18). В главе 3 мы говорили о культовой проституции в целом, а в главе 7 поговорим о некультовой женской проституции. Здесь же мы рассмотрим запрет Пятикнижия на мужскую проституцию, несомненно, включавшую мужские гомосексуальные акты.[592] Ключевой отрывок содержится в Втор 23:18–19 (СП 23:17–18):
Не должно быть храмовой проститутки (qd) из дочерей Израилевых и не должно быть храмовой проститутки (qd) из сынов Израилевых. Не вноси платы проститутки (zn) и цены проститутки мужского пола (keleb, «пес. – Р. Д.) в дом ГОСПОДА Бога твоего – ни по какому обету, ибо то и другое есть мерзость пред ГОСПОДОМ Богом твоим.
Как мы уже отметили в главе 3, 23:18 (СП 23:17) относится к служителям культа, которые среди прочего совершали сексуальные обряды – видимо, за плату (сакральная проституция). И как мы отметили в этой же главе, служители, упомянутые в стихе 18 (СП стих 17), видимо, не тождественны некультовой «проститутке» (zn) и «псу» (keleb), описанным в стихе 19 (СП стих 18). Однако тесная контекстуальная взаимосвязь подтверждает сексуальную роль мужского служителя (qd), о котором идет речь в предыдущем стихе. Понятие qdm («храмовые проститутки мужского пола»), видимо, является эквивалентом assinus («мужчины, мужественность которых богиня превратила в женственность… и в чьи культовые обязанности входило предлагать свои тела другим мужчинам для однополых отношений»).[593] Как мы покажем в разделе о Пророках, во времена разделенного царства одна из главных задач состояла в очищении Земли Обетованной от культовых проституток (не только женского, но и мужского пола).
Мужская культовая проституция. В дополнение к запрету на мужскую культовую проституцию в Втор 23:18 (СП 23:17), пять отрывков в Пророках/Писаниях упоминают о qdm («храмовых проститутках мужского пола»). Четыре отрывка содержатся у Пророков. Согласно 3 Цар 14:24, во дни Ровоама, сына Соломона, «храмовые проститутки мужского пола (qd) были в этой земле. Они (жители Иудеи. – Р. Д.) делали все мерзости тех народов, которых ГОСПОДЬ прогнал от лица народа Израилева». Согласно 3 Цар 15:12, Аса, внук Ровоама, «изгнал храмовых проституток мужского пола (qdm) из земли и удалил всех идолов, которых сделали предки его». В 3 Цар 22:47 (СП 22:46) повествователь замечает об Иосафате, сыне Асы: «И остатки храмовых проституток мужского пола (qd), которые оставались во дни отца его Асы, он истребил с земли». И наконец, согласно 4 Цар 23:7, Иосия «разрушил дома храмовых проституток мужского пола (qdm), которые были при храме ГОСПОДНЕМ, где женщины ткали одежды для Ашеры». Из этих отрывков ясно, что в период разделенного царства проблема мужской культовой проституции была серьезной. Особенно показательно упоминание в 3 Цар 14:24 обо «всех мерзостях тех народов, которых ГОСПОДЬ прогнал от лица народа Израилева». Оно явно перекликается с аналогичным высказыванием в списке сексуальных грехов в Лев 18:24–30.
В Писаниях есть лишь одно упоминание о qdm: Иов 36:13–14. Элигу восклицает: «Но нечестивцы питают в сердце гнев и не взывают к Нему, когда Он заключает их в узы. Поэтому душа их умирает в молодости и жизнь их оканчивается с храмовыми проститутками (qdm)». Из слов Элигу лишний раз видно, сколь низок был статус культовых проституток на древнем Ближнем Востоке. Отражают его слова и унизительный образ жизни, известный нам по ближневосточным текстам (см. выше). Согласно Гэгнону, данный отрывок дает нам в руки еще одно свидетельство тому, что qdm – это храмовые проститутки мужского пола: «Если бы qdm были просто служителями культа, не связанными с сексуальным развратом, было бы непонятно, с какой стати автор сделал их символом недолговечности». Гэгнон также отмечает, что обличается прежде всего «не гнев как таковой, а пагубное действие затаенного гнева и отвратительной сексуальной безнравственности, двух форм саморазрушения, на качество и продолжительность жизни».[594]
Судьи 19. В Пророках/Писаниях есть лишь одно прямое упоминание о попытке гомосексуальных действий, не связанных с религиозным культом. Книга Судей рассказывает жуткую историю, в которой мужские жители Гивы посягали на левита: «Как они развеселили сердца свои, вот, мужчины города, люди развратные (буквально «мужчины сынов Белиала». – Р. Д.), окружили дом, стучались в двери и говорили старику, хозяину дома: выведи мужчину, вошедшего в дом твой, мы познаем (yda) его» (Суд 19:22). Судя по глаголу yda («познать»), речь явно идет о сексе. Дальнейший ход событий подтверждает это (стихи 23–25): хозяин дома вмешивается и предлагает толпе «изнасиловать» (n) свою дочь-девственницу, а также наложницу левита (стих 24). Нечестивцы отказываются его слушать, и тогда, наконец, левит выводит им свою наложницу. «Они познали (yda) ее и издевались (lal) над ней всю ночь до утра. И отпустили ее при появлении зари» (стих 25). Без сомнения, глагол «познать» в стихе 25 предполагает сексуальный акт, и аналогичной сексуальной коннотации требует контекст стиха 22.
Хотя гомосексуальных действий в этой сцене нет, повествователь неоставляет сомнений в том, как смотрели на подобные вещи. Хозяин дома говорит насильникам: «Нет, братья мои, не делайте зла (ra в гифиле. – Р. Д.), когда этот человек вошел в дом мой, не делайте этого безумия (nbl)…» (Суд 19:23–24). Стало быть, хозяин считал важным оказать гостеприимство и уберечь гостя от группового гомосексуального изнасилования – тогда как толпа желала попрать обе нормы. И как видим, нечестие мужчин Гивы состояло не только в негостеприимстве: они сделали попытку гомосексуального изнасилования. Эти темы переплетаются, как и в очень похожем рассказе о Содоме и Гоморре (Быт 19). «Негостеприимство отразилось в попытке гомосексуального изнасилования. Негостеприимство и гомосексуальность не исключают друг друга».[595]
Гэгнон оспаривает расхожее утверждение о том, что данный отрывок обличает лишь гомосексуальное насилие, но не гомосексуальные акты в целом. Рассматривая отрывок в контексте Пятикнижия и так называемой второзаконнической истории, где отношение к гомосексуальным актам недвусмысленное, он задает важный вопрос: «С учетом данного контекста, можно ли разумно сомневаться в том, что гомосексуальная связь как таковая увеличивала ужас старика, левита – и рассказчика?» Гэгнон отвечает на свой собственный вопрос: «Отвращение к мужской пенетрации мужчин, видимо, сыграла немалую роль в том, что требование сексуальной связи с левитом дважды названо nbl – безумием, намного большим, чем секс с дочерью старика или наложницей левита».[596]
Отношение автора Книги Судей к насилию, задуманному и совершенному в Гиве, видно из слов, которое он приписывает современникам события: «Не бывало и не видано было подобного сему от дня исхода израильтян из земли Египетской до сего дня. Обратите внимание на это, посоветуйтесь и скажите» (Суд 19:30). И в начале, и в конце этого повествовательного комплекса (Суд 19–21), рассказчик ясно указывает на глубокую нравственную деградацию. Отрывок Суд 19–21 начинается с замечания: «В те дни, когда не было царя у Израиля…» (19:1). Заканчивается он еще красноречивее: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось правильным» (21:25). Столетиями позже Осия, не упоминая напрямую эту попытку гомосексуального изнасилования, намекает на нее, когда заводит речь о нравственном упадке Израиля его дней: «Глубоко упали они, развратились как во дни Гивы; Он вспомнит нечестие их, накажет их за грехи их» (Ос 9:9; ср. 10:9).
Иезекииль 16 и 18. Отрывок Иез 16:48–50 упоминает о Содоме и сравнивает его с современной Иезекиилю ситуацией в Иудее. Некоторые толкователи думают, что в число содомских грехов пророк не включал гомосексуальную практику. Между тем, как и в случае с Гивой, перед нами не «или… или», а «и… и». Действительно, Иезекииль подчеркивает грехи Содома, не относящиеся к сексу: «У нее и ее дочерей были гордость, изобилие еды и процветание, но она руки бедного и нищего не поддерживала» (Иез 16:49). Однако исследователи, полагающие, что речь идет только о несексуальных грехах, забывают контекст. Ведь буквально следующий стих (16:50) упоминает о содомской «мерзости» (tb). А именно словом tb названа гомосексуальная практика в Лев 18: 22 и 20:13![597]
Возражают: в Иез 16:50 tb относится лишь к социальной несправедливости, описанной в стихе 49. Однако Гэгнон показал, что понятие tb («мерзость»; ед. ч.) в стихе 50 подразумевает отнюдь не только социальную несправедливость, а понятие tbt («мерзости»; мн.ч.) в стихе обобщает все четыре греха Содома, упомянутые в стихе 49–50.[598] Параллельный отрывок, подтверждающий данную интерпретацию, мы находим в сходном списке пороков в 18:10–13, где Иезекииль опять говорит сначала о tb (ед. ч.), а затем о tbt (мн. ч.). В последнем случае ясно, что tb относится к действию, которое не тождественно угнетению бедного и нищего, а tbt – общее обозначение «всех таких мерзостей» (18:13) предыдущего списка. Затем Гэгнон показывает, что использование слова tb в Иез 18 имеет сильную интертекстуальную связь с Лев 18 и намекает, в частности, на гомосексуальную практику.
Объяснение единственного и множественного числа tb в Иез 18:12–13, видимо, нужно искать в аналогичном явлении в Лев 18, части «кодекса святости» (Лев 17–26). Резюме после списка запретных сексуальных связей в Лев 18:6–23 характеризует все предыдущие акты как «мерзости» (tbt; 18:24–30; множественное число появляется в 18:26, 27, 29, 30). Однако во всем «кодексе святости» лишь гомосексуальная связь отдельно упоминается как «мерзость» (18:22 и 20:13). Судя по всему, такова ситуация и в Иез 18:10–13: все предыдущие акты суть «мерзости», но один конкретный акт заслуживает данного определения больше других – гомосексуальная связь.[599]
Далее Гэгнон отмечает, что два других случая употребления слова tb в единственном числе у Иезекииля (22:11; 33:26), подобно всем случаям употребления (в единственном и множественном числе) tb в Книге Левит, подразумевают сексуальные грехи. «Эти данные позволяют сделать вывод, что tb в Иез 16:50 относится к содомской попытке совершить вопиющую сексуальную безнравственность (скорее всего, гомосексуальную связь, запрещенную в Лев 18:22; 20:13)».[600]
И дело не только в связи между «мерзостью» у Иезекииля и запретами на гомосексуальную практику в Лев 18 и 20. Нельзя упускать из виду, что тема разврата проходит красной линией через Иез 16. Это также показывает, что Иезекииль включал сексуальную безнравственность в число содомских грехов.[601] Есть гипотеза, что блуд Иерусалима, описанный в Иез 16, включал в себя перемену гендерных ролей: женщина (Иерусалим) «пытается вести себя как мужчина. Подобно мужчине, она связывается с войной и насилием, ищет многих сексуальных партнеров. Образно говоря, она имеет мужские гениталии и эякулирует, а не принимает и не содержит жидкости».[602] Если это толкование правильно, в своей духовной гиперсексуальности женщина (символически) переворачивает гендерные роли и ведет себя бисексуально (что, возможно, включает лесбийский секс с помощью фаллоимитаторов).[603]
Какова бы не была конкретика в данном отношении, в Иез 16: 43 Бог объявляет Иерусалиму: «За то, что ты не вспомнила о днях юности твоей и всем этим раздражала Меня, вот, и Я поведение твое обращу на твою голову… Разве ты не совершала разврат (zimm) с мерзостями?» Слово zimm («разврат», «нечестие») в этом отрывке – то самое, которое в Книге Левит и часто у Иезекииля обозначает «сознательные сексуальные грехи».[604] Как и в ситуации с Гивой, негостеприимство мужей Содома отразилась в гомосексуальных актах, которые суть «мерзость» (tb) и «разврат» (zimm). Иезекииль обличает как негостеприимство, так и гомосексуальную практику: все это – гордыня и бунт против Бога.[605]
Руфь и Ноеминь? В исследованиях, посвященных теме Библии и гомосексуальности, изредка высказывается мысль, что гомосексуальными были отношения между Руфью и Ноеминью. Том Хорнер пишет: «У нас пока нет достаточных оснований с уверен-ностью констатировать гомосексуальные отношения между Руфью и Ноеминью. Однако достаточно оснований, чтобы не исключать такую возможность».[606] Доводы Хорнера:
• сцены физической близости (женщины расцеловываются и плачут вместе: Руфь 1:10);
• Руфь говорит о своей верности Ноемини (1:16);
• они живут вместе и одни.
Опять же, на первый взгляд эти доводы могут показаться не бессмысленными. Однако если вчитаться в книгу внимательно, они построены на песке. Когда Руфь говорит о своей верности оемини, гомосексуальность здесь не при чем: Руфь лишь являет удивительную веру, подобную вере Авраамовой, соединяя свою судьбу с судьбой общества Израилева и Бога Израилева, и порывая узы с Моавом.[607] Ноеминь и Руфь, объединенные общим горем (у обеих умерли мужья), сосредоточены не на гомосексуальных отношениях, а на попытке найти Руфи мужа. Пока их супруги были живы, они существовали в любви гетеросексуальной и брачной, а не лесбийской. Таким остается идеал и в дальнейшем. «Ноеминь выступает как бы в роли свахи по отношению к Руфи и Воозу, и женитьба Руфи с Воозом в конце книги придает «полноту» бедственной жизни Ноемини. Что касается близости двух женщин, Ноеминь скорее относится к Руфи как к дочери».[608] Анализируя контекст всей книги, Рон Спрингетт показывает, что «автор хотел изобразить идиллическую картину богобоязненной пасторальной общины. Основные персонажи выделяются на этом фоне».[609] Спрингетт подытоживает основные темы – Руфь как образец добродетели, похвальный брак внутри рода, Руфь среди предков Давида – и заключает: «Последнее, что пришло бы на ум автору, это ввести сюда иностранку с сомнительной для иудеев нравственностью».[610] Согласимся и со следующей оценкой: «Гомосексуальная интерпретация выглядит домыслом и попыткой вычитать в тексте то, чего в нем нет. Текст и контекст книги не содержат ни прямого, ни косвенного указания на подобную возможность».[611]
Давид и Ионафан? Некоторые сторонники гомосексуальной практики пытаются доказать, что дружба Давида с Ионафаном носила гомосексуальный характер.[612]
1 Цар 18:1, 3: «Душа Ионафана прилепилась к душе Давида, и полюбил его Ионафан как свою душу… Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу».
1 Цар 19:1: «Ионафан, сын Саула, очень любил Давида».
1 Цар 20:17: «И снова Ионафан клялся Давиду своей любовью к нему, ибо любил его, как свою душу» (в ситуации, когда Давид хочет бежать от Саула).
1 Цар 20:41: «И целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более» (перед уходом Давида).
Когда Ионафан гибнет в битве со своим отцом, Саулом, Давид оплакивает обоих. Об Ионафане же он поэтически говорит: «Скорблю о тебе, брат мой Ионафан! Ты был очень дорог для меня. Любовь твоя была для меня превыше любви женской» (2 Цар 1:26).
Что все это такое? Описание гомосексуальных отношений или тесной мужской дружбы? На гетеросексуальность Давида указывает наличие у него множества жен, а также прелюбодеяние с Вирсавией.[613] Согласно Писанию, Ионафан также был женат и имел детей (1 Цар 20:42; 2 Цар 9). Поэтому вопрос может стоять лишь так: были ли они бисексуальны? Интертекстуальные и контекстуальные данные показывают: нет, не были. Лексика, описывающая отношения Давида и Ионафана, создает интертекстуальные связи между этими рассказами и более ранними рассказами Пятикнижия. Например, об отеческой любви Иакова к своему старшему сыну Вениамину Иуда говорит Иосифу: «…с душой которого связана душа его» (Быт 44:30). Еврейский оригинал здесь содержит то же самое выражение, что и в 1 Цар 18:1: существительное nepe («душа», «жизнь») плюс глагольный корень qr («быть связанным»), плюс повторение nepe. Ясно, что между Иаковом и Вениамином была глубокая любовь – любовь отца и сына, а не гомосексуальное влечение. Используя ту же лексику применительно к Давиду и Ионафану, рассказчик хотел показать тесные узы негомосексуальной любви между двумя мужчинами.
Кроме того, на фразу «как свою душу/жизнь», которая дважды описывает любовь Ионафана к Давиду (1 Цар 18:3; 20:17), проливает свет перекличка со словами Моисея в Втор 13:7, 9 (СП 13:6, 8): «Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на ложе твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: «пойдем и будем служить богам иным…»… то не соглашайся с ним». Отметим идентичность лексики между этим отрывком и 1 Цар 18:3: предлог k («как», «подобно») и nepe плюс необходимое личное местоимение. Ясно, что гомосексуальность здесь не при чем: речь идет лишь о тесной дружбе. В «Новом живом переводе» (New Living Translation) на английский язык это верно схвачено: «самый близкий друг» [англ. closest friend; Втор 13:7 (СП 13:6)] и «лучший друг» (англ. best of friends; 1 Цар 18:1).
Показателен и контекст рассказа о Давиде и Ионафане. Глагол «любить» (hab) в 1 Цар 18:1 – тот же самый, что и чуть ниже в описании привязанности Израиля и Иудеи к Давиду: «А весь Израиль и Иуда любили (hab) Давида, ибо он выходил и входил пред ними» (стих 16). Сексуальных коннотаций здесь нет. Аналогичным образом, глагол p («быть довольным чем-либо»), который обозначает отношение Ионафана к Давиду, не имеет в данном контексте сексуального смысла. Это явствует из его употребления несколькими стихами ранее: «Вот, царь доволен (p) тобой, и все слуги его любят тебя; итак, будь зятем царя». Гэгнон показывает, что слово p означает лишь «благоволить», причем в данном контексте, видимо, включает и политическое благоволение.[614]
Более того, поцелуй между мужчинами не обязательно отражает сексуальное влечение. В 1–2 Книгах Царств мы неоднократно видим, как мужчина целует мужчину без всякой сексуальной подоплеки. Самуил целует Давида (1 Цар 10:1), Давид – Авессалома (2 Цар 14:33), Авессалом – пришедших к нему (2 Цар 15: 5), Давид – своего восьмидесятилетнего друга Барзиллая [2 Цар 19:40 (СП 19:39)], Иоав – своего врага Амасу (2 Цар 20:9).[615] Сказано о союзе Давида с Ионафаном (1 Цар 18:3), но этот союз не гомосексуальный. ««Союз» Давида с Ионафаном не имеет сексуального характера. Это союз верности и царского признания в ситуации передачи Давиду прав на трон. Ионафан символически вручает Давиду свои доспехи и перевязь».[616]
Из рассказа видно, что, несмотря на угрозу политических сложностей – Ионафан, законный престолонаследник, осознает, что Бог избрал правителем Давида, – между двумя мужчинами возникает удивительно тесная дружба. Кроткий и верный Ионафан, рискуя жизнью, защищает товарища, красноречиво свидетельствуя своими поступками о возможности и силе бескорыстной любви. И это не гомосексуальные отношения. Это дружба, доходящая до самоотречения.[617]
Ветхозаветная традиция Премудрости? Некоторые современные толкователи, признавая единодушное отвержение гомосексуальных действий в ВЗ, разработали новую стратегию: апеллировать к ветхозаветной традиции Премудрости. Конечно, эта традиция не защищает гомосексуальную практику. Однако нам говорят, что она невысоко ставит ссылку на авторитет, оставляя возможность руководствоваться в вопросах гомосексуальности наукой и опытом. «Премудрость интересуется тем, что естественно. А критерий того, что естественно, а что нет, для нее вовсе не предание. Она обращается к самой природе… Здесь, в традиции Премудрости, содержится библейское основание для того, чтобы выносить этические решения, взирая на науку и человеческий опыт… Библейские тексты Премудрости призывают нас выйти за пределы сугубо текстуальной ориентации в этике».[618] Аналогичным образом апеллирует к ветхозаветной традиции Премудрости Филлис Берд: «В этой литературе… мы находим библейское указание на то, что в своем понимании и оценке гомосексуальной ориентации и практики можно апеллировать к науке».[619] Такой подход позволяет игнорировать и маргинализировать однозначное свидетельство библейского канона, после чего гомосексуальная практика легитимируется на основании данных социальных наук.
Таким образом, данная теоия противопоставляет литературу Премудрости остальным текстам ВЗ. Однако на самом деле позиция этой литературы по вопросам этики и авторитета идет в одном русле с другими текстами Писания. Аналогично и их отношение к вопросам сексуальности. Джеймс Креншо в своем классическом введении в ветхозаветную литературу Премудрости показывает, что базовая предпосылка традиции Премудрости – высокое учение о творении, апеллирующее к фундаментальному устройству творения. «Вопреки ожидаемому мудрецы не обращаются к творению как к прямому авторитету. С другой стороны, базовая предпосылка их попытки понять природу реальности – упорядоченность творения. Эта зависимость укоренена в творческом акте, когда порядок был установлен раз и навсегда».[620] В полном соответствии с этой базовой предпосылкой традиции Премудрости основная причина запрета на гомосексуальную практику состоит в сохранении гендерных границ, установленных Богом при творении. Таким образом, свидетельство литературы Премудрости и свидетельство остальных книг ВЗ (повествований и законодательства Пятикнижия, пророческого комментария на Тору) совпадают и не могут противопоставляться друг другу.
Выводы. Анализ релевантных отрывков ВЗ выявил четкое и последовательное осуждение гомосексуальной практики. Рассмотрев данные (ВЗ и НЗ), Ричард Хейз подытоживает библейский подход к гомосексуальности:
Лишь несколько библейских текстов упоминают гомоэротическую деятельность, и все они решительно осуждают ее… Библейское свидетельство против гомосексуальной практики однозначно… Писание не оставляет лазеек и не делает исключений, которые позволили бы принять гомосексуальные практики при каких-то обстоятельствах. Вопреки усилиям некоторых современных толкователей, пытающихся дать текстам иное объяснение, Библия недвусмысленно и однозначно осуждает гомосексуальное поведение.[621]
Я полностью согласен с оценкой Хейза. Как мы показали, Библия недвусмысленно запрещает гомосексуальную практику. Более того, многие факты говорят о том, что этот запрет носит универсальный/транскультурный и вечный/трансвременной характер.
Библейские повествования обличают гомосексуальную практику (вкупе с гомосексуальным образом жизни, как у qdm, «храмовых проституток мужского пола»), но не гомосексуальную ориентацию как таковую. Согласно ветхозаветной антропологии, после грехопадения все люди обладают грешной природой/ориентацией, будь то гетеросексуальной или гомосексуальной. Однако седьмая и десятая заповеди (о которых речь пойдет далее) намекают на необходимость соблюдать в чистоте даже мысли и бороться с сексуальными искушениями (гетеросексуальными и гомосексуальными), проистекающими из падшей природы/ориентации. Более того, как станет ясно в связи с темой прелюбодеяния (см. главу 8), Бог дает людям силу преодолеть свои грешные наклонности и природу.
Трансвестизм/переодевание
Второзаконие 22:5 заповедует: «На женщине не должно быть мужской одежды (kl-geber), и мужчина не должен одеваться в женское платье (simlat i), ибо мерзок (tb) пред ГОСПОДОМ Богом твоим всяк делающий сие». Выражение kl-geber состоит из двух еврейских слов: geber («мужчина») – подчеркивает мужскую силу и доблесть;[622] и kl («сосуд») – в других текстах ВЗ может обозначать разного рода орудия или оружие, предметы посуды или наряда, а в данном случае относится к чему-либо мужскому. Однако судя по параллели с выражением simlat i («женское платье»),[623] в обоих случаях речь идет об одежде и переодевании.
Этот запрет проясняется в свете древнего ближневосточного контекста, связанного с гомосексуальной практикой (см. выше): месопотамские мужские служители культа Иштар – assinnu, kurgarr и kuluu – одевались и прихорашивались как женщины, часто носили женский символ (веретено). Запрет Второзакония на трансвестизм, надо полагать, имеет в виду прежде всего культовых проституток мужского пола, которые облачались в женские наряды. Судя по всему, это имело место в ханаанейских культах плодородия.[624] На основании древних ближневосточных данных Гарри Хоффнер высказывает гипотезу, что запрет переодеваться может подразумевать наряды и внешние символы мужественности и женственности в симпатической магии ханаанейских обрядов культов плодородия.[625]
Однако дело не только в этом. Заповедь запрещает всякое переодевание мужчин в женские наряды (и наоборот). Переодевание, описанное в данном отрывке, названо tb («мерзость»).[626] В Книгах Левит и Второзакония tb относится не только к «запретным вещам, которые угрожают культовой чистоте религии Яхве»,[627] но и, как в Лев 18, к нарушениям тварного устройства. Запрет на трансвестизм содержит обе коннотации. Не говоря уже о связи трансвестизма с гомосексуальностью и культами плодородия, важно «сохранить святость полов», не позволить «стереть половые различия», что «часто ведет к распущенности и способствует неестественности, противоположной тварному устройству Божьему».[628]
Последнее особенно существенно. Тиква Фраймер-Кенски объясняет библейский подход к искажению тварного устройства (например, в гомосексуальности и переодевании): «Отклонения от тварных категорий опасны… Крайняя брезгливость к гомосексуальности не унаследована из других ближневосточных законов и должна пониматься именно в свете библейской мысли. По большому счету гомосексуальность не несет угрозы роду, но она стирает разницу между мужским и женским началом, что с библейской точки зрения недопустимо. Аналогичным образом запрещается все, что как-то напоминает это гомосексуальное стирание границ, например переодевание (Втор 22:5)».[629] Харленд согласен: «Одеваться как противоположный пол значило посягать на естественное устройство творения, при котором человечество разделено на мужчин и женщин. Это различие считалось исключительно важным, и стирать его было нельзя. Отсюда и заповедь в Втор 22:5».[630]
Показательна и литературная структура сегмента, в котором содержится данная заповедь. Если вспомнить анализ Втор 12–27 как развития Второзакония, проделанный Стивеном Кауфманом (см. главу 3), Втор 22:5 попадает на переход между шестой и седьмой заповедями. Кауфман отмечает хиастическую структуру Втор 22:5–12: (А) одежда, стих 5; (Б) животные, стихи 6–7; (В) дом, стих 8; (В') поле, стих 9; (Б') животные, стих 10; (А') одежда, стихи 11–12. Таким образом, запрет на трансвестизм находится в хиастической параллели с запретом на запретные смешения.[631] Трансвестизм противен Богу в нравственном и культовом смысле не только из-за связи с гомосексуальностью и культами плодородия, но и (прежде всего) как смешение/стирание базовых половых различий, установленных при творении. А поскольку смысл запрета укоренен в тварном устройстве, можно сделать вывод, что заповедь задумана как вечная/трансвременная и универсальная/транскультурная.
Скотоложство
Древние месопотамские законодательства не касаются скотоложства, но мифологические тексты Месопотамии и Угарита упоминают о скотоложстве среди богов. Например, в шумерском «гимне Нингаль» Инанна совокупляется с конями.[632] Возможно, тема скотоложства есть и в эпосе о Гильгамеше: Иштар «любит» птицу, льва и жеребца.[633] В одной из угаритских поэм Баал совокупляется с коровой и рожает быка, телку и буйвола.[634] В Египте, судя по всему, богам в этом смысле пытались подражать: культовое скотоложство сущестовало в городе Мендес (= Дедет).[635] В одном из сонников (видимо, времен Рамсеса III) говорится о сексе мужчины с тушканчиком, коршуном, свиньей.[636] Представление о сексе с ослом содержится в проклятии: «Пусть осел совокупляется с его женой и детьми».[637] Найдена фаянсовая статуэтка, изображающая осла, взбирающегося на женщину сзади.[638]
Хеттское право регулировало совокупление людей и животных в некоторых конкретных случаях. Сексуальные отношения с коровой, овцой и собакой наказывались смертью, причем животное также убивали, а человек не имел права апелляции (хотя царь мог помиловать его, но тогда назначалось изгнание).[639] Зато совокупление с лошадью или мулом не считалось преступлением.[640] Отдельно оговаривался случай, когда сексуально возбужденное животное инициировало сексуальные отношения с человеком: тогда человека не наказывали.[641]
В отличие от хеттских законов, библейские заповеди на сей счет не содержат градаций в наказаниях и не предполагают возможности царского помилования: преступление абсолютно и наказывается смертью человека и животного. Запрет на скотоложство содержится во всех трех основных собраниях заповедей в Пятикнижии, причем в том же контексте, что и запреты на гомосексуальные акты.
Книга Завета (Исх 19–24) излагает базовый устав о скотоложстве: «Всякий лежащий (kab) с животным да будет предан смерти» (Исх 22:18 (СП 22:19)).
Кодекс Святости (Лев 18:23 и 20:15–16) запрещает мужское и женское скотоложство и определяет смертную казнь виновному человеку и животному: «И ни с каким скотом не ложись (b… l-tittn kobtk),[642] чтобы оскверниться (m) с ним; и женщина не должна становиться перед скотом для совокупления (rba)[643] с ним: это гнусно (tebel)»; «кто смесится (yittn kobt; буквально «вставит пенис». – Р. Д.) со скотиной, того предать смерти, и скотину убейте. Если женщина приблизится (krab) к какой-нибудь скотине для совокупления (rba) с ней, то убей женщину и скотину; да будут они преданы смерти, кровь их на них».
Второзаконие 27:21 включает запрет на скотоложство в число проклятий, которые необходимо повторить во время обряда обновления Завета при входе в Ханаан: «Проклят, кто ляжет (kab) с каким-либо скотом».
Согласно Лев 18:23, скотоложство оскверняет (еврейский корень m) скотоложника. В Лев 18 лишь одна еще практика названа оскверняющей (m): супружеская измена. Джекоб Мильгром говорит о связи измены со скотоложством: «Прелюбодеяние (стих 20) и скотоложство (стих 23) – единственные запреты во всем списке, которые связаны с корнем m… Если учесть, что из всех перечисленных запретов прелюбодеяние было самым распространенным, вполне возможно, что законодатель специально сказал здесь о нечистоте (в Лев 18:20, в связи с прелюбодеянием. – Р. Д.), чтобы указать на серьезность ситуации». Мильгром также отмечает, что скверна от скотоложства (m, стих 23), как и скверна от супружеской измены (m, стих 20), носит «нравственный, а не культовый характер».[644]
То, что мы сказали о «естественном законе», равно применимо и к гомосексуальной практике, и к скотоложству. Скотоложство несет скверну как искажение тварного устройства. Еврейское слово, описывающее скотоложство, подчеркивает скверну этой практики и связь с тварным устройством. Согласно Лев 18:23, скотоложство есть tebel, «извращение». Слово tebel происходит от глагола blal («смешивать») и относится к «смешению» категорий: «нарушению природного порядка».[645] Такое нарушение не присуще лишь обществу Израилеву: запрет носит универсальный и вечный характер, ибо цель его – сохранить тварное устройство.[646]
Кроме того, транскультурный и трансвременной характер запрета на скотоложство виден из ряда других признаков, которых мы уже касались в связи с гомосексуальностью: абсолютные и всеохватные формулировки; соседство с другими сексуальными актами, недопустимыми не только в культуре и обществе древнего Израиля (прелюбодеяние, инцест и т. д.); использование слова tbt для описания всех этих практик; прямое указание на применимость заповеди не только к этническим израильтянам, но и к другим народам, и к «пришельцу»; упоминание о скотоложстве вкупе с другими грехами, за которые полагается высшая мера наказания, смертная казнь; последовательное ветхозаветное обличение скотоложства.
Искажение гетеросексуальной формы брака и милость Божья
Заповеди – а также релевантные повествования и пророческие провозвестия, упоминающие эти повествования, – предельно ясно показывают, что воля Божья состоит в сохранении тварной двойственности полов (Быт 1:26) и гетеросексуальной формы брака. Всем, кто занимается гомосексуальной практикой или скотоложством, возвещается суд Божий.
В то же время есть и милость. Да, Лев 18 и 29 причисляют гомосексуальную практику и скотоложство к числу ханаанских мерзостей. Однако, как мы уже сказали в главе 3, ханаанеи получили испытательный срок в четыреста лет (Быт 15:16). У них была масса возможностей узнать об истинном Боге и универсальных нравственных требованиях. Более того, многие и впрямь присоединились к народу Божьему. По милости своей Бог не лишил свидетельства и Содом: под водительством свыше Авраам спас Лота и жителей Содома от царей-завоевателей (Быт 14). Но очень может быть, что некоторые из спасенных затем штурмовали дом Лота в попытке гомосексуального изнасилования (Быт 19)… И все-таки Бог пощадил бы город с его гомосексуальной практикой, если бы в нем нашлось хотя бы десять достойных людей (Быт 18:32).
За мерзость гомосексуальных актов и скотоложства закон Моисеев назначал смерть и «карет» («отрезание», т. е. проклятие Божье, при котором грешника и его потомство ждет истребление). В условиях израильской теократии божественное правосудие и священное отвращение к подобным неестественным вещам означали необходимость сурового наказания. Однако невозможность избежать смертного приговора не означает невозможности милости и прощения. Как в наше время приговоренные к смерти могут получить перед казнью милостивое прощение Божье, так Бог готов простить даже самые тяжелые грехи в случае покаяния (Исх 34:6–7).
Согласно Иез 16:51, Иудея превзошла мерзостями Содом (включая мерзости гомосексуальной практики и, возможно, скотоложства). Однако чуть позже Бог возвещает Иудее о своей милости: «Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух! И зачем вам умирать, дом Израилев? Ибо я не хочу чьей-либо смерти. говорит Господь Бог; но обратитесь и живите» (Иез 18:31–32). В Иез 37 Бог обещает духовное воскресение из мертвых народу, который вернется из вавилонского плена. В этом контексте звучит и обетование о ниспослании силы для соблюдения заповедей. Бог даже берет на себя ответственность за послушание Израиля: «Вложу внутрь вас дух Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнять» (Иез 36:27). Прощающая и оживляющая милость Божья восторжествует даже над самыми неестественными обычаями и самыми великими мерзостями.
В свете милости Бога ко всем грешникам, включая практикующих гомосексуалов, и в свете греховных желаний, которые таятся в сердце каждого из нас, Томас Шмидт мудро пишет: «Мы должны выражать неодобрение гомосексуальной практике в контексте нашей собственной сексуальной падшести».[647] Мы должны понять, что каждому из нас нужна благодать. Сексуальности и греховности каждого из нас нужно исцеление (включая гетеросексуальный грх неприязни к гомосексуалам).
Необходимо тщательно различать гомосексуальную практику и ориентацию. Ведь если не потворствовать склонности к похоти, гомосексуальная ориентация не больше осуждается Библией, чем гетеросексуальные похотливые импульсы, когда человек им не потакает. Беря курс на нравственную принципиальность в вопросе о гомосексуальной практике, следует подражать не только справедливости, но и милости Бога. Да, строгость необходима. Однако людям нужно решительно нести и прощение, помогать им измениться. Нужно принимать гомосексуалов в религиозных общинах так, как мы принимаем людей с тяжелым сексуальным опытом, давать им образование, – и конечно, помогать больным СПИДом. Пусть люди увидят Лик Бога (как он описан в ВЗ и НЗ), который «все знает, бесконечно о нас заботится, и чья любовь побеждает».[648]
Глава 5
Моногамия против полигамии/конкубината
Положительные утверждения божественного райского замысла
Изначальный замысел о человеческой сексуальности выражается в гетеросексуальной и моногамной форме брака. В предыдущей главе мы показали, что райский образец гетеросексуальных отношений между людьми остается нормой во всем каноническом тексте ВЗ. Мы также рассмотрели искажение этого образца в гомосексуальных практиках, трансвестизме и скотоложстве. Однако искажение может затронуть и моногамность брака. В библейские времена оно проявлялось в полигамии (а точнее, многоженстве) и конкубинате. В главе 5 мы изложим библейское учение, утверждающее моногамию в качестве божественного замысла; затем коснемся распространенных ближневосточных подходов и обычаев, связанных с полигамией и конкубинатом; затем проанализируем ветхозаветные отрывки, актуальные (или потенциально актуальные) для этой темы, после чего оценим значение ветхозаветных свидетельств для современной этики.
Райская норма – гетеросексуальная моногамия – описана в Быт 2:24. Предполагается она и в остальных ветхозаветных писани-ях. Этот эталон дает о себе знать, например, в том факте, что нормальным образом семья в Торе – нуклеарная. Вспомним череду гетеросексуальных моногамных браков древних времен: Адам и Ева (Быт 2–4), Каин и его жена (4:17), Ной и его жена (7:7, 17), три сына Ноя с женами (7:7, 13), Нахор и Милька (11:29; 24:15), Авраам и Сарра (11:29 и т. д.; относительно Агари см. ниже), Исаак и Ревекка (Быт 24, 27; 49:31), Хадар и Мехетавэль (36:39), Эр и Фамарь (Тамар) (38:6), Иосиф и Асенет (41:45), Амрам и Йохевед (Исх 6:20; Числ 26:59), Аарон и Элишева (Исх 6:23), Элеазар с женой (6:25), Моисей и Циппора (2:21; 18:2, 5; Числ 12:1).[649]
Заповеди Пятикнижия, упоминающие мужа и жену вместе, а также образы брака у Пророков и в книгах Премудрости, опять предполагают гетеросексуальную моногамию. Отметим, что обычно при описании брака используется единственное число («жена»), а не множественное («жены»). Например, десятая заповедь содержит фразу: «Не желай жены (не «жен»!. – Р. Д.) ближнего твоего» (Исх 20:17).[650] Пророк Малахия упоминает о человеке, который поступает «вероломно против жены юности своей» (Мал 2:15). Аналогичным образом, мудрец Соломон советует сыну: «Утешайся женою юности твоей» (Притч 5:18); «наслаждайся жизнью с женою, которую любишь».[651]
Норма моногамности тесно связана с единством Божьим и понятием «образа Божьего» в человеке. Господь «един» (Втор 6:4), и ни о каких Его случайных отношениях, приписываемых божествам многобожниками, и речи быть не может; к Нему одному должны прилепиться все Его творения, оставив всех других богов (Исх 20:3). И как люди должны почитать единого Бога – строгий монотеизм – так мужья и жены, созданные по образу Божьему, должны формировать моногамные брачные отношения друг с другом. Да, Пятикнижие и Пророки упоминают о нескольких отклонениях, а заповеди Моисеевы содержат кажущиеся исключения. Однако если внимательно вчитаться в эти отрывки, они лишь сильнее подтверждают библейское учение о райском образце.
Полигамия/конкубинат
На древнем Ближнем Востоке, с его массовым многобожием, практика многобрачия (особенно многоженства) признавалась и оговаривалась в законодательных кодексах. Согласно древнейшим из известных нам шумерских законов, законодательной реформе царя Уруинимгины из Лагаша (раннединастический период шумеров; около 2378–2371 годов до н. э.), некогда женщины могли иметь более одного мужа, но царь Уруинимгина запретил этот обычай под страхом смерти.[652] В шумерском правовом своде Липит-Иштара (около 1850 года до н. э.) как минимум четыре закона о наследии предполагают социальный институт многоженства.[653] Признавал многоженство и вавилонский кодекс Хаммурапи (около 1700 года до н. э.), разрешая мужу взять наложницу в случае, если жена не рожает (ср. случай с Авраамом), или взять вторую жену, если первая заболела или затребовала развода путем публичного скандала.[654] Среднеассирийские законы, видимо, считали полигамию и конкубинат чем-то естественным, никак не лимитируя число наложниц (независимо от плодовитости жены).[655] Древнегипетские тексты показывают, что во втором тысячелетии до н. э. полигамия была распространена среди фараонов и богачей из царских семей, которые могли себе позволить это в финансовом плане.[656] Полигамия среди хеттов, очевидно, была сродни месопотамской практике,[657] а тексты Рас-Шамры свидетельствуют о распространенности полигамии в Угарите.[658]
Несколько примеров библейского многобрачия мы находим в период патриархов. Хотя эти библейские повествования не осуждают данную практику напрямую, всюду в подтексте заметно неодобрение. Рассказы о полигамных отношениях изобилуют разногласиями, соперничеством, душевной болью и даже бунтом, являя нам мотивы и/или тяжкие последствия, неизбежно сопровождающие отход от райского идеала.[659] Здесь, как и часто в ВЗ, повествовательное богословие божественного неодобрения, часто звучит еще громче и красноречивее, чем прозвучало бы прямое обвинение.[660]
Двоеженство Ламеха. В Быт 4 описание интимных отношений Адама с Евой (стихи 1, 25) прерывается рассказом о двоеженце Ламехе (стихи 18–24), первом известном нам многоженце в истории. Стих 19 сообщает: «И взял себе Ламех две жены: имя одной – Ада, и имя второй – Цилла». Причем из того как Ламех хвастается перед ними, ясно, что взял он их одновременно, а не одна сменила другую (стихи 23–24): «Ада и Цилла! Послушайте голоса моего. Жены Ламеховы! Внимайте словам моим. Я убил мужа за рану мне и отрока за удар мне. Если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз семеро».
Последние стихи раскрывают перед нами не только брачный статус Ламеха, но и его безнравственность – склонность к насилию и убийству, мстительность, высокомерное хвастовство. В параллельных генеалогиях Быт 4–5 Ламех предстает как седьмой от Адама по линии Каина, в отличие от Еноха, седьмого от Адама по линии Сифа. Повествователь явно делает паузу в каждой генеалогии именно на седьмом поколении (семь – число полноты):[661] имеется в виду полнота путей Каина (тех, кто восстает против Всевышнего) и путей Сифа (призывающих имя Господне; Быт 4:26). Судя по поэтической похвальбе Ламеха с ее игрой на цифре семь, Ламех понимал, что его невысокая нравственность – полнота бунта против Бога.
Сравним с Енохом. Енох «ходил пред Богом» в настолько глубокой мере – особенно после рождения сына – что в итоге «не стало его, потому что Бог взял его» (Быт 5:21–24). Ставя рядом этих двух людей с их «полнотой» (в качестве седьмых в соответствующих родословных), повествователь обличает нравы Ламеха ничуть не менее успешно, чем если бы он сделал это напрямую. В частности, троекратным упоминанием о брачном статусе Ламеха повествователь подчеркивает его двоеженство (стихи 18, 23а, 23б). Не остается сомнений в том, что многобрачие есть отход от моногамного устройства творения.
Полигамия во времена Потопа. О толковании Быт 6:1–4 спорили веками. Например, относительно того, кто такие «сыны Божии» в этом отрывке, есть четыре основные теории: божественные существа, ангелы, правители и потомки Сифа (Шета). Углубляться в эту полемику у нас нет возможности.[662] Некоторые современные исследования убедительно доказывают, что литературному контексту и общей структуре Книги Бытие больше соответствует «сифианская» гипотеза.[663] Согласно «сифианской» гипотезе, «сыны Божии» (bn hlhm) – это благочестивые потомки Сифа (см. генеалогию в Быт 5); они вступали в браки с женщинами из нечестивого рода Каина («дочерями человеческими», bnt hdm).
Чем обосновано такое толкование? Прежде всего, отметим общий контекст. Первые главы Книги Бытие уделяют немало места различию между двумя духовными «родами» человечества: духовным семенем змея и духовным семенем женщины (Быт 3:15), путем Каина и путем Авеля (Быт 4:1–15). Одни уходят «от лица Господня», другие начинают «призывать имя Господа» (Быт 4:16, 26). Кульминацией родословной Каина становится двоеженец и кощунник Ламех, а кульминацией родословной Адама/Сифа – праведный Енох, который не увидел смерти (Быт 4:16–24; 5:1–32). «Два пути» человечества очерчиваются яснее и яснее. Естественно предположить, что дальше идет продолжение темы: контраст между «сынами Божиими» (bn hlhm) и «дочерями человеческими» (bnt hdm).
Отметим и непосредственный контекст Быт 6:1–8, а также литературную структуру данного отрывка. Кеннет Мэтьюз показывает, что рассказ о Потопе «включен в сифианскую генеалогию, которая заканчивается лишь упоминанием о смерти Ноя (9:29). Это дает важный ключ к пониманию 6:1–8».[664] Добавлю и другие соображения, основанные на выкладках Мэтьюза. Ключевые места в сифианской родословной занимает фраза «родить сына» (ylad bn) с формулой «наречь имя» (qr m). Так говорится о Сифе и его сыне Эноше в начале генеалогии (4:25–26), а также о Ное, последнем в списке допотопных потомков Сифа (5:28–29). В родословной Каина подобные высказывания отсутствуют. Стало быть, именно рождение (ylad) сыновей Сифом, а не Каином терминологически связано с созданием (br) человечества: в обоих случаях мы находим важную фразу «по подобию…» (bidmt; 5:1, 3). Конечно, рассказчик не мог сказать, что Бог «родил» (ylad) человечество подобно тому, как Адам родил Сифа: тогда получилось бы, что мир создан через сексуальную связь. И все же интенция очевидна. Потомство Адама по линии Сифа функционально эквивалентно «сынам Божиим». Поэтому фраза «сыны Божии» в 6:2 абсолютно уместна и понятна как указание на благочестивое потомство Сифа – в свете предыдущего контекста и динамики повествования (чего нельзя сказать о других основных научных гипотезах, хуже учитывающих канонический контекст отрывка).
Вообще удивляться тому, что «сынами Божиими» (bn hlhm) названы благочестивые люди, не стоит: и в других местах ВЗ народ Божий именуется «сынами» Бога [например, Втор 14:1; 32:5–6; ср. Исх 4:22; Пс 73:15 (СП 72:15); Ис 1:2; 43:6; Иер 31:20; Ос 2:1 (СП 1:10); 11:1–4].
А что «дочерями человеческими» (bnt hdm) названы нече-стивцы, предполагается в моральных контрастах предыдущих глав (см. выше)[665] и, видимо, подтверждается ремаркой о послепотопном человечестве. В 11:5 «сынами человеческими» (bn hdm) названы строители Вавилонской башни. Они явно противились воле Творца, а само обозначение параллельно обозначению «дочери человеческие» (bnt hdm) в 6:2. Хотя «сыны Божии» не упомянуты напрямую в 11:1–9, можно не сомневаться, что были люди, которые не участвовали в бунте против Бога. Судя по всему, намек на них есть в родословной Сима, которая идет сразу после этого рассказа (11:10–32) и продолжает родословную патриархальной линии Сифа («сынов Божиих») в Быт 5–6.
Если считать, что «сыны Божии» – потомки Сифа, а «дочери человеческие» – женщины из потомков Каина, то стих 2 описывает ситуацию, когда благочестивое потомство стало усваивать пути нечестивых: «Сыны Божии увидели (r) дочерей человеческих, что они красивы (b), и брали (lqa) их себе в жены, какую кто избрал». Отметим, как действия «сынов Божиих» напоминают грех Евы (Быт 3:6): Ева «увидела» (r), что плод хорош (b) и взяла (lqa) его. Без сомнения, повествователь показывает здесь, что браки, описанные в Быт 6:1–4, были нравственно ущербны.
Итак, Быт 6:1–4 затрагивает тему браков с нечестивцами. О «сме-шанных» браках (т. е. браках между людьми разных верований) мы еще поговорим в главе 7, а пока заметим, что в данном случае, видимо, есть еще одна тема: полигамия. Вчитаемся в последнюю часть стиха 2: «…брали их себе в жены, какую кто избрал (wayyiq lhem nm mikkl er br)». Грамматическая конструкция [разделительное местоимение min («из») с существительным kl («все»)] намекает на введение полигамии у потомков Сифа. Поэтому я согласен с переводом Дэвида Клайнза: «…брали себе столько жен, сколько хотели» (англ. taking for themselves wives of as many women as they chose).[666] Правильный вывод делает Эмиль Крелинг: «Формулировка подразумевает полигамную ситуацию».[667] Так похоже и по контексту: полигамия стала одним из факторов в «растленном» (at в нифале) состоянии земли, из-за которого Господь сначала установил срок в 120 лет для исправления (Быт 6:3), а затем решил «истребить» (at в гифиле) землю потопом (Быт 6:11–13). Никакого поощрения полигамии здесь нет: «Именно из-за мужского деспотизма и полигамии Бог навел на землю потоп. Какое уж тут одобрение полигамии – совсем наоборот!»[668]
Полигамия/конкубинат в жизни Авраама. Авраам (тогда еще Аврам) вышел из земли идолопоклонства и полигамии. Многоженцем был его собственный брат Нахор (Быт 22:20–24). Здесь нет необходимости пересказывать знаменитую историю божественного избрания Аврама, его путешествие в Ханаан, обетование о семени, которое станет великим множеством, бесплодие Сарры (Сары) и ее предложение, чтобы Авраам родил детей от служанки. Быт 16:3 сообщает, во что вылилась последняя идея: «И взяла Сара, жена Аврамова, служанку свою, египтянку Агарь, по истечении десяти лет пребывания Аврамова в земле Ханаанской, и дала ее Авраму, мужу своему, в жену». Хотя Агарь названа «женой» (i) Аврама, по сути она так и осталась служанкой Сары. В своем решении Сара последовала распространенному в те времена ближневосточному обычаю: «Если брак оказывался бесплодным, муж обычно брал ситуацию в свои руки, но иногда жена предоставляла ему одну из своих рабынь, чтобы та родила детей для их собственного брака. Иногда рабыни специально покупались для этой цели… Власть над детьми, рожденными в таком союзе, принадлежала не рабыне, которая их родила, а основной жене».[669]
По человеческим меркам Агарь вполне могла считаться женой Аврама. Однако рассказчик тщательно разделяет человече-ское понимание и Божью волю: Бог нигде не называет Агарь женой Аврама. Обращаясь к Аврааму, Он говорит о Саре/Сарре: «жена твоя» (17:15, 19; 18:9, 10), а об Агари – «служанка Сарина» (16:8), «рабыня твоя» (21:12). Более того, когда Агарь бежит от Сары, Бог велит ей: «Возвратись к госпоже твоей и покорись ей» (16:9). Ничго не сказано о том, что она вернется и будет женой Аврама.[670]
Поучительно сопоставить рассказ о полигамных отношениях Аврама с рассказом о грехопадении (Быт 3). Между 16:2–3 и 3:6, 16 есть тесные словесные параллели. В Эдемском саду женщина «взяла» плод и «дала» его мужу своему (3:6); Сара «взяла» Агарь и «дала» ее мужу своему (16:3). В обоих случаях еврейский оригинал использует одни и те же слова. Адам «послушал голоса» жены (3:17), а Аврам «послушал голоса» Сары (16:2). И снова мы находим одинаковые еврейские выражения! Весьма возможно, что тем самым повествователь специально намекает: в истории с Агарью Аврам и Сара пали, как некогда пали Адам и Ева в Саду.[671]
Противление Авраамовой полигамии Божьей воле подчеркивается детальным описанием раздоров и неуюта, которые полигамия принесла в дом Авраама: отношения между Саррой и Агарью стали плохими (16:4–6), их дети ссорились (21:9–10), а Авраам расстраивался (21:11–12). Зато на богоугодность моногамии может намекать тесное соседство возвращения к моногамии (Быт 21) с испытанием на горе Мориа (Быт 22): вернувшись к брачной верности, Авраам обрел готовность пройти испытание на верность Богу и поклониться Богу на месте будущего Храма. Возможно, это подразумевается в словах «и было после сих происшествий…» (22:1). Они следуют за возвращением Авраама к моногамии и предшествуют испытанию на горе Мориа.[672]
Авраам – один из ярких ветхозаветных примеров женитьбы после смерти первой жены. Согласно Быт 23, Сарра умерла в возрасте 127 лет и была погребена с почетом. Далее, согласно 25:1, «взял Авраам еще жену, по имени Кетура». Поскольку первая жена умерла, ни из чего не видно, что новый брак был необычным или противным Божьей воле. Судя по всему, в ветхозаветные времена жениться после смерти супруга считалось нормальным и приемлемым.
В 1 Пар 1:32 Кетура названа «наложницей» (plege) Авраама. Это слово (скорее всего, не семитского происхождения) чаще всего обозначало вторую или меньшую по статусу жену, или рабыню, рожавшую детей в еврейской семье.[673] В ВЗ оно иногда ясно отличается от понятия «жена».[674] На основании библейских и ближневосточных текстов можно предположить, что наложницу брали без юридической церемонии; приданое ей не полагалось, да и вообще юридический статус наложницы, видимо, были иным, чем у жены/жен.[675] Впрочем, в некоторых библейских отрывках plege – почти синоним i («жена»).[676] Единственное отличие состоит в том, что «наложницей» никогда не называется первоначальная жена. В случае с Авраамом ясно, что Кетура была его полноправной и законной женой, которую он взял после смерти Сары. Однако поскольку она не являлась первоначальной женой, ее можно было назвать «наложницей» (plege).
Полигамия/конкубинат в жизни Иакова. Пожалуй, самый развернутый цикл библейских повествований, касающихся полигамных отношений, составляют повествования об Иакове. По мнению некоторых исследователей полигамии в Библии, здесь мы находим не только ценные свидетельства о том, как протекала жизнь в полигамном браке, но и утверждение о том, что Бог не возражает против полигамии.[677]
Однако внимательное изучение текста приводит к иному выводу.[678] Ясно, что первоначально Иаков собирался следовать отцовскому совету, полученному перед уходом из дома (Быт 28:2) и взять себе лишь одну жену, из числа родственников в Паддан-Араме. Избранницей его стала Рахиль, прекрасная дочь Лавана, которую он полюбил (29:18–25). Также ясно, что когда Лаван хитростью заставил его жениться на Лии, своей старшей дочери, вместо Рахили, Иаков согласился на полигамный брак, взяв в жены одновременно Лию и Рахиль в соответствии с местными брачными обычаями (29:26–28). Далее обе жены, будучи бесплодными, убедили его войти к своим служанкам, Валле и Зелфе, чтобы те родили детей. Валла (а возможно, и Зелфа) названа как «наложницей» Иакова (35:21), так и одной из его «жен» (37:2); по-видимому, она (вместе с Зелфой) получила те же домашние права, что и законные жены, а дети Валлы и Зелфы обре-ли тот же статус законных наследников, что и дети основных жен.[679] От полигамных сексуальных отношений Иакова с его четырьмя женами родились двенадцать сыновей и как минимум одна дочь.
Рассказы об Иакове изобилуют печальными последствиями полигамии в семье Иакова.[680] Детально повествуется о разладе и нестроениях между Рахилью и Лией (30:1–16). Вспышки ревности, мстительности, горячности и недостаток самоконтроля у детей Иакова, видимо, отражают дисфункциональный характер жизни в полигамной семье (34:13–31; 37:2–34). Да и самому Иакову довелось испытать негативные последствия полигамных отношений: Иаков «любил Рахиль больше, нежели Лию» (29:30); «Лия была нелюбима (n; буквально «ненавидима». – Р. Д.)» (29:31).
Судя по акценту на разногласиях в семье, рассказчик далек от положительного образа многоженства. Каждая новая подробность о бедственных последствиях полигамного союза буквально кричит, что Богу неугодна полигамия. Любопытные вещи обнаруживаются при анализе событий, связанных с судьбоносным борением у реки Иавок. Иаков (чье имя означает «вытесняющий») всю ночь боролся с неким божественным существом, после чего получил имя Израиль («побеждающий с Богом»), что указывает на перемену в нравственной природе [32:25–29 (СП 32:24–28)]. Согласно стиху 26 (СП стих 25), это божественное существо также «ударило» (wayyigga) его по «составу бедра его» (СП; буквально «рука бедра»; kap-yrk). Поскольку в других местах ВЗ yrk относится к области гениталий,[681] высказывалась гипотеза, что «рукой бедра» здесь эвфемистически назван пенис Иакова и что Бог поразил его орган деторождения в наказание за многоженство.[682] Однако в свете 32:32 (СП 32:31), где часть тела Иакова, которой коснулось божественное существо, соотнесена с анатомической частью животных, которой не ест народ Израилев, более вероятно, что kap-hayyrk – это «широкая часть бедра» или, возможно, область паха в целом. Еще сказано, что после борения у Иавока Иаков «хромал из-за бедра» (ola al-yrk). А это вроде бы уж точно не гениталии. Тем не менее двусмысленность в терминологии ощущается. Поэтому существует как минимум возможность того, что перед нами игра слов и сексуальный эвфемизм, – Иаков наказан за полигамные отношения.
Как бы то ни было, показательна резкая смена в ключевой терминологии и описаниях брачных отношений Иакова после событий у Иавока. До борения неоднократно упоминается о сексуальных отношениях Иакова со всеми четырьмя женами, но после борения – лишь об отношениях с его женой Рахилью (35:16–19). В следующее десятилетие жизни Иакова в Ханаане лишь Рахиль рожает сына (35:18). И если ранее Иаков называл своими «женами» и Рахиль, и Лию (30:26; 31:50), после Иавока он называет своей «женой» только Рахиль (44:27). Возможно, неслучайна и формулировка, к которой он прибегает в конце жизни. Обсуждая с сыновьями свое будущее погребение в пещере Махпела, он использует слово «жена» по отношению к ранее похороненным там Сарре и Ревекке, а затем добавляет: «И там похоронил я Лию» (49:31), не называя ее женой. Особенно же показательна генеалогия в Быт 46, где упомянуты Лия, Зелфа и Валла как женщины, которые родили Иакову детей, но лишь о Рахили сказано: «Рахиль, жена Иакова» (47:15, 18–19, 25).
Каждый из этих случаев в отдельности можно считать совпадением, но вместе взятые они создают возможность того, что после событий у реки Иавок, Иаков продолжал заботиться о Лии, Зелфе и Валле, но больше не считал их своими женами, вернувшись к многамным отношениям с Рахилью, женщиной, на которой изначально собирался жениться.[683] Если мы верно разгадали намеки, может быть существенным и время, когда Бог призвал Иакова вернуться в Вефиль и построить жертвенник. Бог обновил свой завет с Иаковом (Быт 35:11–12), когда Иаков отказался от прежнего лукавого полигамного образа жизни.
Но даже если Иаков не вернулся к моногамии, негативный образ полигамных отношений вкупе с данными генеалогии (где лишь Рахиль названа женой Иакова) красноречиво показывает, что Бог не одобряет и отвергает полигамию: полигамия – это искажение изначального замысла Божьего о браке.
Полигамия Исава и конкубинат его сына. Об Исаве, брате Иакова, сказано: «И был Исав сорока лет, и взял себе в жены Иехудит, дочь Беэри-хетта, и Басемат (судя по Быт 36:2, ее могли еще звать Адой. – Р. Д.), дочь Элона-хетта» (Быт 26:34). Рассказчик добавляет: «И они были в тягость Исааку и Ревекке» (26:34). Приведены слова Ревекки: «Я жизни не рада из-за дочерей хеттских» (27:46). Без сомнения, эта горечь во многом объяснялась языческими (хеттскими) путями – жены Исава придерживались иной веры (см. главу 7) – однако масла в огонь подливала и полигамия.
Когда Исав увидел, что «дочери ханаанские не угодны Исааку, отцу его», он взял себе еще одну жену, на сей раз из рода Авраама и Измаила (28:8–9). Из сопоставления с генеалогическим отчетом в 36:2–3 создается впечатление, что всего у Исава было четыре жены. И показательно, что о каждой из этих женщин в генеалогии сказано, что она «жена Исава» (тогда как в генеалогии Иакова лишь Рахиль названа его женой). Судя по всему, Исав, в отличие от Иакова, оставался многоженцем всю жизнь. Вообще в свете того что ВЗ рассказывает об Исаве, – вспомним еще новозаветное именование Исава «нечестивцем» (beblos; Евр 12:16) – его многоженство неудивительно, а уж о божественном одобрении подобного поведения и говорить не приходится. Последовав примеру отца, сын Исава, Элифаз, взял вдобавок к жене наложницу по имени Тимна (Быт 36:12). Стало быть, заметны печальные последствия отхода от божественного идеала в жизни потомков…
Было ли у Моисея две жены? По мнению некоторых толкователей, Циппора, мидьянитянская жена Моисея (Исх 2:21; 4:25; 18:2), и «жена-кушитянка, которую он взял» (Числ 12:1) – две разные женщины; соответственно, у Моисея было две жены.[684] Другая версия: Моисей женился на «кушитянке» после смерти Циппоры.[685] Однако Библия не упоминает о смерти Циппоры до эпизода в Числ 12:1, и вообще у нас мало данных в пользу теории, что Циппора и «кушитянка» – разные люди.
Не исключено, что «мидьянитянский» и «кушитский» – названия одного и того же региона. В Пятикнижии есть и другие случаи, когда одно место имеет два разных имени (например, гора Хорив и гора Синай). Некоторые исследователи отмечают, что географические свидетельства не являются препятствием к идентификации Циппоры с кушитянкой из Числ 12:1: «Возможно, мидьянитянку Циппору называли еще и кушитянкой, поскольку Мидьян включал часть Северо-Западной Аравии, где жили некоторые кушитские племена. Еще ее могли звать кушитянкой из-за более темного цвета лица, чем у большинства израильтян».[686] Идентификация Мидьяна с Кушаном имеет и библейские основания. «В пользу отождествления кушитянки с Циппорой говорит Авв 3:7, где Кушан и Мидьян находятся в синонимическом параллелизме. Если цвет кожи и черты лица были одним из факторов, мидьянитяне, смуглые номады из Северо-Западной Аравии, могли называться “кушитянами”».[687] Джеймс Хоффмайер также отмечает синонимический параллелизм между «Кушаном» и «Мидьяном» в Авв 3:7, и высказывает мысль, что «кушитянка» из Числ 12:1сл. «вполне могла быть мидьянитянской Циппорой».[688] Я согласен с Герхардом Джаспером, что концепция, предполагающая отождествление Куша с Мидьяном (а значит, и Циппоры с «кушитянкой»), «в географическом плане наиболее вероятна».[689] Кроме того, Куш с Мидьяном, а Циппору с кушитянкой отождествляют не только некоторые видные современные исследователи ВЗ, но и многие древние иудейские и христианские толкователи (например, Августин, мудрецы Талмуда, таргум Неофити, ибн Эзра).[690] Да и вообще в самом факте, что жена Моисея именуется по-разному (Циппора и «кушитянка»), нет ничего необычного по меркам повествований Пятикнижия и внебиблейских ближневосточных текстов.[691] Вспомним хотя бы, что отец самой Циппоры имеет в Пятикнижии два разных имени: Иофор (Исх 3:1; 4:18; 18:1, 2, 5, 6, 9, 10, 12) и Реуэль (Исх 2:18; 2: 14; 10:29).
Из разных кусочков повествовательной мозаики можно составить следующую картину. Сначала Циппора пошла с Моисеем в Египет (Исх 4:20). Однако после эпизода с «женихом крови» (Исх 4:24–26) она предпочла вернуться в дом Иофора (Исх 4:27–31; 18:2), а с мужем воссоединилась, когда Иофор посетил Моисея у горы Синай (Исх 18:1–6). Там она познакомилась с Мариам, которая отнеслась к ней ревниво, – возможно, из-за влияния Циппоры на мужа, что снижало роль Мариам (ср. Числ 12:2). Мариам начала третировать Циппору, причем обыгрывала и расовую тематику (Числ 12:1).[692] Неслучайно слово «кушитянка»: оно отражает тактику, с помощью которой Мариам пыталась принизить и обезличить Циппору (мол, Моисей женился на какой-то чужеземке).
Итог: по-видимому, Моисей не был женат на двух женщинах. Однако его брак – пример смешанного брака (см. главу 7).
Некоторые ученые думают, что отдельные заповеди Пятикнижия предполагают, позволяют и даже одобряют полигамию. Каждая из этих заповедей полигамии требует внимания.
Заповедь о рабыне: Исх 21:7–11. Одна из заповедей в «книге Завета» (Исх 19–24) касается обращения с рабыней. Она гласит:
Если кто продаст дочь свою в рабыни, то она не может выйти, как выходят рабы. Если она не угодна господину своему, и он не обручит ее, пусть позволит выкупить ее. А чужому народу продать ее не властен, когда сам пренебрег ее. Если он обручит ее сыну своему, пусть поступит с ней по праву дочерей. Если же другую возьмет себе, то она не должна лишаться пищи, одежды и крова. А если он сих трех не сделает для нее, пусть она отойдет даром, без выкупа.
Действительно ли эта заповедь поддерживает практику полигамии, как часто утверждают? Прежде всего отметим, что перед нами – прецедентное право. Описывается, что делать, если избрана определенная линия действий. Подобные законы не легитимируют деятельность, о которой идет речь, а лишь объясняют, как быть, если это случилось. Иными словами, здесь полигамия легитимируется не более, чем воровство – в Исх 21:37 (СП 22:1: «если кто украдет вола или овцу…») Заповедь признает, что такие обстоятельства могут возникнуть, но ни из чего не видно, что она их одобряет.
Остановимся на некоторых текстуальных и лингвистических особенностях отрывка. Для начала отметим, что, хотя большинство английских переводов следуют в 21:8 за Септуагинтой, где предполагается предложная конструкция l, «для (себя)» вместо отрицательной частицы l («не»), текстуальные свидетельства в пользу такой замены неубедительны.[693] Поэтому я согласен с Вальтером Кайзером и другими учеными, что правильно масоретское чтение.[694] Если же следовать еврейскому тексту, перевод должен быть именно таким: «Если она не угодна господину своему, и он не обручит ее…»
Стихи 9–10 описывают две возможности, которые могут последовать далее.
Первая возможность: человек обручит ее своему сыну (стих 9). Здесь все просто и ясно, и смысл фразы не оспаривается.
Вторая возможность: «…если же другую (aeret возьмет себе». Многие толкователи думали, что здесь имеется в виду еще одна жена в дополнение к рабыне, упомянутой в стихе 8. Однако стих 8 прямо исключает, что он берет себе рабыню в жены. Тогда aeret в стихе 10 означает «другую вместо» (хорошо засвидетельствованное значение этого слова в масоретском тексте).[695] Стало быть, речь идет об обращении с рабыней, которое должно иметь место, если ее хозяин возьмет себе другую жену вместо нее (не в дополнение к ней!) Иными словами, если из стиха 8 ясно, что человек не женится на этой рабыне, то стих 10 не может относиться к ее (сексуальным) брачным правам.
Какого же обращения она заслуживает? Большинство современных переводов, исходя из предпосылки, что стих 8 говорит о браке между хозяином и рабыней (а стих 10 – о полигамии), полагают, что хозяин должен обеспечить рабыне «пищу, одежду и супружеские права (wnth)».[696] Древние переводы понимали еврейское существительное n в смысле прав на супружеское сожитие,[697] однако в лингвистическом плане это весьма спорно, а некоторые серьезные исследователи полагают, что это «наименее вероятное из альтернативных объяснений» hapax legomenon в тексте.[698] Наиболее вероятный смысл слова – принятый рядом древних и современных ученых – «жилище». Имеется в виду еврейский корень wn и этимологическая связь с существительными mn, mn («жилище»).[699] Таким образом, рабыню надо обеспечить «нормальной едой, одеждой и кровом».[700]
Получается, что заповедь вообще не касается полигамии и уж тем более не легитимирует ее. Она рассматривает три ситуации, в которые может попасть девушка-рабыня. (1) Если хозяин не захочет на ней жениться, он должен позволить ее выкупить. (2) Если сын хозяина женится на ней, хозяин должен обращаться с ней как с дочерью. (3) Если хозяин женится на иной женщине, чем она, ей следует обеспечить еду, одежду и кров над головой.[701]
Запрет брать «жену вместе с сестрой ее»: Лев 18:18. Лев 18:18 гласит: «Не бери жены вместе с сестрой ее (wi el-th), чтобы сделать ее соперницей (lirr), чтобы открыть наготу ее при ней, при жизни ее». Многие современные переводы представляют этот стих как прямое упоминание о многоженстве. Например, в «Новом международном переводе» (на английский язык) читаем: «Не бери сестру твоей жены ей в соперницы и не вступай с ней в сексуальные отношения, пока жива твоя жена». Подтекст такой: хотя определенные (инцестные) полигамные отношения запрещены – а именно, сороратная полигиния (одновременная женитьба на двух родных сестрах) – полигамия в целом приемлема. Тем самым, данная заповедь рассматривается как не противоречащая другим древним ближневосточным законодательствам, где сороратный брак после смерти одной из сестер считался допустимым, но при жизни обеих сестер запрещался.[702]
Однако внимательное чтение Лев 18:18 с учетом контекста заставляет серьезно усомниться в таком понимании. Ключевая фраза здесь – «…женщины вместе с сестрой (буквально «к сестре». – Р. Д.) ее» (i el-th). Относится ли здесь слово «сестра» к кровным родственникам (и тем самым запрещаются определенные инцестные полигамные отношения) или вообще к любым женщинам (и тем самым запрещается всякое многоженство)? Следующие восемь аргументов – семантические, синтаксические, литературные, контекстуальные и богословские – убеждают меня в правильности второй из этих возможностей.[703]
Во-первых, в других местах ВЗ фраза «…женщина вместе с сестрой ее» (i el-th) всегда, все восемь раз, используется идиоматически в смысле «одна (вдобавок) к другой» и никогда не относится к сестрам в буквальном смысле слова.[704] Мужской эквивалент фразы, el-w («мужчина вместе с братом своим»), встречается в ВЗ двенадцать раз и всегда в идиоматическом ключе со значением «один к другому», «друг к другу».[705] Поэтому не стоит переводить i el-th буквально, если только контекст не требует отхода от обычного идиоматического употребления.[706]
Во-вторых, если бы в Лев 18:18 речь шла о двух родных сестрах, естественно было бы избежать двусмысленности, использовав союз w («и») вместо предлога l («к»). Получилось бы: «…жены и сестры ее» (а не «…к сестре ее») – аналог фразы «жена и дочь ее» в предыдущем стихе (и 20:14), где действительно описываются отношения между близкими родственниками. Почему же автор не использовал выражение, которое было у него под рукой и указывало на отношения внутри нуклеарной семьи? Думается, этот факт также свидетельствует против буквального понимания i el-th (как и всюду в ВЗ).
В-третьих, хотя полагали, что слово t («сестра») в Лев 18:18 должно относиться буквально к сестре, поскольку оно имеет данный смысл в других стихах Лев 18 (например, стихи 12–13),[707] «в других местах Лев 18 мы находим t, а не i… th, как в стихе 18. Судя по всему, отождествлять эти филологически разные выражения было бы ошибкой».[708] Одно дело – идиома, и совсем другое – прямые указания на действительных сестер в более ранних стихах Лев 18.
В-четвертых, следует оспорить мнение ряда ученых, что буквального соотнесения с родными сестрами (стих 18) требует непосредственный контекст: мол, контекст-то говорит о родственных узах и касается темы инцеста (стихи 6–17). Эти толкователи не учитывают особенности литературной структуры Лев 18. Как показывает литературный анализ, выполненный Анджело Тосато, стих 17 и стих 18 относятся к разным разделам. Лев 18:18 нельзя относить к запретам на инцест в стихах 6–17, ибо эта заповедь – часть общих запретов на незаконные сексуальные отношения в стихах 18–23.[709] Тосато показывает, что такой вывод можно сделать из структуры предложений и содержания заповедей в обоих разделах. В Лев 18:7–17 каждый стих начинается со слова «нагота» (erwat), а в качестве ключевого элемента содержит отрицательную частицу с имперфектом: l tgallh («не открывай»). Напротив, в Лев 18:18–23 каждый стих начинается с соединительного вава и какого-то иного слова, чем erwat, а заканчивается отрицательной частицей с имперфектом иного глагола, чем tgallh («открывать»). Иными словами, первая серия заповедей (стихи 6–17) представляет собой запреты на сексуальные отношения между определенными категориями родственников, а вторая серия заповедей (стихи 18–23) охватывает более широкий спектр сексуальных запретов, не связанных темой родства.
В-пятых, дополнительное указание на соотнесенность стиха 18 с иным разделом, чем стихи 6–17, состоит в том, что практически все запреты на инцест в стихах 6–17 завершаются именным предложением, объясняющим причины запрета личностью запрещенного человека (стихи 7, 8, 10, 12–15, 17; единственное исключение – стих 9). Стих 18 (наряду со стихами 19–23) не содержит подобного объяснения, которого следовало бы ожидать, если бы эта заповедь относилась к теме инцеста.
В-шестых, на то, что стих 18 не относится к законам об инцесте (стихи 6–17), указывает и наличие временного ограничения (в отличие от постоянных заповедей в стихи 6–17). Запрет брать себе i el-th действует лишь при жизни первой жены. Напротив, запреты, связанные с кровным родством, не содержат временных ограничений. И я не считаю убедительной гипотезу, согласно которой стих 18 помещен в литературной близости со стихами 19–20 лишь потому, что эти стихи (в отличие от стихов 6–17), затрагивают преходящие условия. Непонятно, почему инцестные отношения (стихи 6–17) – более или менее постоянны, чем прелюбоеяние мужчины с женой другого мужчины (стих 20). Поэтому, вопреки некоторым комментаторам, не стоит воспринимать стих 18 как своего рода двуликого Януса, одним лицом обращенным к запретам на инцест, и другим – к запретам последующим.[710]
В-седьмых, заповеди Лев 18, касающиеся действительного родства, содержат уточнения. Так, о реальной «сестре» говорится: «дочерь отца твоего или дочерь матери твоей» (стих 9), «дочерь жены отца твоего» (стих 11), «сестра отца твоего» (стих 12), «сестра матери твоей» (стих 13). Напротив, стих 18 не содержит подобных уточнений. Предполагаемая параллель между 18:18–19 и 20:17–18 – в последнем отрывке недвусмысленно запрещен брак с настоящей сестрой (20:17), а затем речь идет о сексе с женщиной во время ее месячных (20:18; ср. 18:19) – не означает, что 18:18 относится к реальной сестре, поскольку в 20:17 есть уточнения («дочь отца своего или дочь матери своей»). Стих 20:17 соотносится с 18:9, а не с 18:18, где уточнений нет.[711]
В-восьмых, богословское обоснование запрета в 18:18 – «…что-бы сделать ее соперницей» – описывает ситуацию в любом бигамном браке. «Зло, избежать которого призвана эта заповедь, носит такой характер (соперничество, вражда), что причинить его способна любая женщина (а не только сестра первой жены), став второй женой».[712] Также сравним использование еврейского корня rr («быть соперником») в Лев 18:18 и единственный другой ветхозаветный отрывок с этим корнем, описывающий дополнительную жену. А именно, 1 Цар 1:6 описывает Пенинну как «соперницу» Анны, и ни из чего не видно, что эти жены Элканы были родными сестрами. «Поэтому, если заповедь в Лев 18:18 призвана позволить жене чувствовать себя спокойнее, у нас недостаточно оснований ограничивать ее действие реальными сестрами. Библия и антропология свидетельствуют: если у человека несколько жен, между ними идет соперничество независимо от того, сестры они или нет».[713]
Можно сделать вывод: контекст фразы i el-th – отнюдь не законы об инцесте. Стало быть, и при переводе лучше сохранить ее идиоматичность, характерную для Писания: «Не бери одной жены/женщины в дополнение к другой…» Ибо речь идет о любых двух женщинах, а не только родных сестрах. Заповедь в Лев 18:18 запрещает не только сороратное многоженство (женитьбу на двух сестрах), но и одновременную женитьбу на «любых двух женщинах».[714] Иными словами, запрещена всякая полигамия.
Согласно этой заповеди, нельзя брать другую жену в дополнение к первой, пока первая жена жива. Подразумевается, что после смерти первой жены такой брак возможен. Тем самым, заповедь Моисея поддерживает моногамную форму брака, которая была установлена еще в Книге Бытие.
Гордон Хугенбергер отмечает, что нельзя отвергать это толкование Лев 18:18 на основании его «невозможного идеализма», то есть отсутствия санкций. (Ни в Лев 20, ни в других местах Торы не упоминаются наказания за нарушение данной заповеди.) Ибо таких «идеалистических» положений в «кодексе святости» немало (вспомним хотя бы запрет на ненависть; Лев 19:17–18), да и вообще, отсутствие санкций может быть связано с тем, что этот устав носит больше этический, чем юридический характер. Хугенбергер усматривает в Лев 18:18 пример lex imperfecta: (т. е. закона без санкции): заповедь «запрещает нечто, но не объявляет ничтожным нежелательное действие, – да и в любом случае общество не имело возможности принять соответствующие меры».[715] Отметим и то, что в Лев 20 нет наказания, соответствующего запрету в 18:18, – еще один намек на то, что 18:18 запрещает полигамию, а не еще одну форму инцеста.[716]
Кумранская община понимала 18:18 как запрет на полигамию в целом.[717] И я согласен с Тосато, что кумранское толкование «точнее отражает первоначальный смысл, чем интерпретация, расхожая в наши дни».[718] Как мы показали в анализе гомосексуальной практики и скотоложства (см. главу 4) и как мы увидим в последующих главах, посвященных другим сексуальным запретам (см. особенно главы 7, 8 и 10), запреты в Лев 18 (в том числе на полигамию) являются законом универсальным, задуманным навечно и для всех народов. Подобно другим запретам в Лев 18, предостережение от многоженства связано с уставом о творении: оно поддерживает изначальный божественный замысел – моногамность брака (Быт 2:24).
Заповедь о брачном статусе царя: Втор 17:17. Второзаконнические уставы, разъясняющие пятую заповедь (о власти, Втор 16: 18–18:22),[719] регламентируют и поведение царя (на случай, если народ захочет, подобно другим народам, иметь царя). Этот раздел включает в себя запрет, который часто понимают как одобрение умеренного многоженства со стороны монарха. Во Втор 17:17 читаем: «…и чтобы (царь) не умножал (yarbeh, гифиль глагола rb. – Р. Д.) себе жен, дабы не развратилось сердце его…» Пытались доказать, что глагол rb («умножать») предостерегает лишь от чрезмерного количества жен, но не запрещает многоженство в принципе.[720] Согласно другой гипотезе, заповедь направлена не против царской полигамии как таковой, а против того, чтобы царь брал себе много чужеземных жен-идолопоклонниц, которые могли бы отвратить его сердце от почитания истинного Бога.[721]
Допускается ли здесь «умеренное» царское многоженство? Ключевой вопрос состоит в том, как понимать еврейский глагол rb в каузативной породе гифиль («умножать»). Он содержится и в двух соседних заповедях. Втор 17:16: «…только чтобы он не умножал (yarbeh, гифиль глагола rb. – Р. Д.) себе коней и не возвращал народа в Египет для умножения (harbt; гифиль глагола rb. – Р. Д.) себе коней, ибо ГОСПОДЬ сказал вам: «не возвращайтесь более путем сим»». А вот, что говорится в стихе 17б о стяжании богатства: «…и чтобы золота и серебра не умножал себе чрезмерно». Вообще rb в гифиле буквально означает «увеличивать», «делать многочисленным», а насколько многочисленным, может показать лишь контекст.[722]
Хугенбергер отмечает: хотя выражение «…чтобы не умножал себе жен» выглядит «не слишком точным», оно «избрано не с целью облегчить умеренную степень многоженства, а с целью создать параллелизм между тремя типичными грехами ханаанейской (и израильской) монархии».[723] Важный ключ к смыслу rb в контексте Втор 17:16–17 мы находим в контрасте между первыми двумя законами – где rb используется само по себе – и третьим законом, где слову сопутствует наречие md («чтобы… не умножал себе чрезмерно/очень»). Сопоставляя эти три закона – в первых двух уточнения нет, а в третьем есть – резонно заключить: увеличивать число коней и жен вообще нельзя, а увеличивать число богатств – нельзя чрезмерно.[724] Иными словами, воля Божья состоит в том, чтобы царь вообще не умножал себе коней (т. е. колесницы) и жен (т. е. не заводил гарем), а также не накапливал чрезмерного богатства.[725]
Запрет на умножение коней хорошо согласуется с другими библейскими отрывками, которые призывают Израиль не надеяться на конницу. Ис 31:1: «Горе тем, которые идут в Египет за помощью, надеются на коней и полагаются на колесницы, потому что их много, и на всадников, потому что они весьма сильны, а на Святого Израилева не взирают и к ГОСПОДУ не прибегают!» Пс 33:17 (СП 32:17): «Ненадежен конь для спасения, не избавит великою силою своею». Бог хотел, чтобы Израиль вверил себя Ему и Его сверхъестественной помощи вбитве, а не искал ложной безопасности в коннице. Судя по всему, с этой заповедью было связано и использование мулов (не лошадей!) для коронации (ср. 2 Цар 18:9; 3 Цар 1:33, 38, 44). Грандиозный ввоз египетских коней и колесниц царем Соломоном был вопиющим нарушением заповеди (3 Цар 5:6 (СП 4:26); 10:26–29).
Аналогичным образом, запрет увеличивать число жен согласуется с изначальным божественным замыслом (моногамия) и запретом на многоженство (Лев 18:18). «Запрет «умножать» жен говорит не столько о том, дозволено ли многоженство в принципе, сколько о его неизбежном следствии – отступничестве и приспособлении царя к богам своих жен. Ибо сказано: «дабы не развратилось сердце его» (ср. 3 Цар 11:1сл.; 16:31–33)… Такая опасность существовала при любой степени дипломатического многоженства».[726] Своими многочисленными браками Соломон вопиющим образом нарушил эту заповедь (3 Цар 11:1–13), и результат не заставил себя ждать: его сердце отвернулось от Господа. Заметим, что преступил царь и запрет на стяжание большого числа богатств (3 Цар 10:14–25).
Конечно, формулировка во Втор 17:17 не вполне ясная, и мы не можем категорически утверждать, что запрещена всякая царская полигамия. И все же следующие стихи (Втор 17:18–20) заповедуют царю сделать для себя копию Торы и, подобно остальным израильтянам, «стараться исполнять все слова закона сего и постановления сии» (17:19). Царь не выше закона. А это означает, что он не выше и заповеди в Лев 18:18. Если Лев 18:18 запрещает всякое многоженство, запрет относится и к царю. Царь обязан соблюдать повеления и запреты Торы.
Современные исследования уставов о царе Израиля показывают, что царское поведение было призвано стать образцом для всего Израиля.[727] Царь должен изучать Тору, чтобы бояться Господа и исполнять Его Закон (Втор 17:19) – такая ответственность лежит и на каждом израильтянине (Втор 6:7; 8:1; 11:1). Царь не должен «надмеваться» (Втор 17:20), – сказано это и обо всем Израиле (Втор 8:14). Предостережение против того чтобы отклоняться от заповедей, получает и царь, и Израиль в целом (Втор 17:20; ср. 5:32; 11:28; 28:14).
Из непосредственного контекста Лев 18:18 (особенно стихи 18–20) и интертекстуальных связей ясно, что царь во всем (включая моногамный брак) должен был быть примером для своих подданных. Запрет на царскую полигамию в Втор 17:17 только усиливает и подчеркивает запрет, полученный Израилем в Лев 18:18. Садокиды и кумранская община отнюдь не заблуждались, когда видели в данном отрывке требование моногамии от царя.[728]
Другие заповеди, якобы предполагающие полигамию. Молчаливое одобрение полигамии иногда усматривают еще в нескольких уставах Пятикнижия. Например, ссылаются на Втор 21:15–17 (о правах первенца):
Если у кого будут две жены – одна любимая, а другая нелюбимая, и как любимая, так и нелюбимая родит ему сыновей, и первенцем будет сын нелюбимой, – то, при разделе сыновьям своим имения своего, он не может сыну жены любимой дать первенство пред первородным сыном нелюбимой; но первенцем должен признать сына нелюбимой и дать ему двойную часть из всего, что у него найдется, ибо он есть начаток силы его, ему принадлежит право первородства.
Толкователи, которые думают, что здесь одобряется полигамия, исходят из того, что описываемый мужчина женат на двух женщинах одновременно. А ведь это ни из чего не следует! Фразу «если у кого будут две жены» (k-tihyn l t nm) необязательно понимать в плане многоженства. «Отнюдь не факт, что обе жены живы. Настаивать на этом значило бы выводить из имперфектной глагольной формы (будущего или продолженного дей-ствия глагола) больше, чем она может показать».[729] Мы уже видели, что согласно Закону Моисееву у человека могут оказаться две законные жены: если он снова женится после смерти первой жены (Лев 18:18). По-видимому, Втор 21:15–17 имеет в виду ситуацию, в которой одна из этих жен (умершая или новая) более любима, чем другая, и мужчине хочется отдать ее сыну больше имущества.
Другое дело, что здесь могут еще упоминаться (или не исключаться как возможность) ситуации, которые не соответствуют воле Божьей (вроде многоженства или развода – как во Втор 24: 1–4; см. главу 9). И для этих ситуаций заповедь обеспечивает права первенцев, не санкционируя при этом полигамии и развода. Не исключено, что заповедь перекликается с историей Иакова: Иаков больше любил вторую жену (Рахиль), чем первую (Лию), и в итоге основные права получил не Рувим (первенец Лии), а Иосиф (первенец Рахили). Быть может, заповедь имплицитно критикует поведение Иакова.[730] Но даже если так, заповедь о правах первенца не больше легитимирует полигамию, чем, скажем, Втор 23:18 (запрет вносить плату проститутки в храм по обету) легитимирует проституцию.
Пятикнижие также содержит два закона, касающихся сексуальных отношений с необрученной женщиной [Исх 22:15–16 (СП 22:16–17); Втор 22:28–29; см. главу 8 о таких отношениях]. Некоторые толкователи отмечали, что эти законы де-факто позволяют и даже навязывают полигамию в определенных ситуациях. Заметим, однако, что здесь речь идет не об изнасиловании, а о совращении (хотя в одном случае имеет место больше психологическое, а в другом – больше физическое давление). Поэтому заповедь Второзакония повторяет и развивает заповедь из Книги Исход. Книга Исход же ясно оговаривает, что отец может отказаться выдать дочь за соблазнителя; по-видимому, это подразумевается и во Второзаконии. Согласно Исходу, в подобных случаях все равно должен быть выплачен выкуп, а Второзаконие уточняет размер выкупа (пятьдесят шекелей серебра). Стало быть, заповедь оставляет возможность выхода в том случае, когда соблазнитель уже женат: он может выплатить полсотни шекелей серебра, но не жениться на соблазненной. В целом, решение остается за отцом независимо от брачного статуса соблазнителя (независимо от того, женат ли последний). Нарушения моногамного образца, установленного в Эдеме, в этих заповедях нет.
И наконец, намек на полигамию иногда усматривают в заповеди о левиратном браке (Втор 25:5–10; относительно этой заповеди в связи с темой деторождения см. ниже главу 11). Однако при этом часто забывают вводную фразу: «Если братья живут вместе…» (k yb am yadw). Значит, описанный в данном стихе устав о левиратном браке действует лишь в том случае, если братья живут вместе! Об этом условии Энтони Филлипс пишет: «Пока младший брат не женился и не завел собственных детей, он оставался в доме отца или старшего брата».[731] А вот замечание Герберта Лейпольда: «Брат покойного брал в жены вдову, если не был женат».[732] Мой собственный детальный анализ отрывка (см. главу 11) подтверждает правоту этих и других ученых (во-преки Реймонду Уэстбруку): брат, на котором лежит обязанность жениться, неженат. Заповедь о левиратном браке имеет и более широкое применение: если для исполнения левиратного долга нет подходящего (т. е. неженатого, взрослого) брата, долг следует исполнить следующему по близости родственнику (как было в случае с Руфью).
Полигамия и конкубинат несколько раз упоминаются у Пророков. Согласно Книге Судей, «много жен» было у Гедеона (Суд 8:30). Из контекста ясно, что полигамия Гедеона сопутствовала его отступничеству в поздний период жизни: он не только завел себе множество жен, но и стал идолопоклонником (Суд 8:24–28). Поэтому о божественном одобрении его поступков говорить не приходится. Судя по числу детей, не исключено, что многоженцами были и некоторые другие судьи – Иаир (Суд 10:3–4), Ивцан (Суд 12:8–9), Авдон (Суд 12:13).
Суд 19–21, заключительное повествование, – один из «текстов ужаса»[733] – живо показывает необузданность и разрушительность падшей сексуальности. В нем выведен евит с наложницей. Как и в рассказе о Гедеоне, одобрение конкубината не предполагается. Напротив, рассказ, видимо, специально помещен в конец Книги Судей, чтобы показать глубину падения народа, когда в отсутствие богоданного царя «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд 21:25). Автор/редактор книги явно осуждал сексуальный упадок того времени, а мрачные детали и жуткие последствия раскрывают читателю глаза на необходимость следования божественному идеалу.
Авторы/редакторы Книг Царств и Паралипоменон также показывают общество, далеко отошедшее от божественного идеала. Обычаи двоеженства, многоженства и конкубината были восприняты даже благочестивыми людьми: Элканой (1 Цар 1–2)[734] и политическими вождями объединенного царства – Саулом (1 Цар 14:50; 2 Цар 3:7), Давидом (2 Цар 5:13; 1 Пар 3:1–9; 14:3) и Соломоном (3 Цар 3:1; 7:8; 11:1–7). Шесть из двадцати иудейских царей разделенного царства имели более одной жены: Ровоам (2 Пар 11:18–21), Авия (2 Пар 13:4, 21), Иорам (2 Пар 21:14–17), Иодай (2 Пар 24:3), Иехония (4 Цар 24:15) и Седекия (Иер 38:23). Что касается Северного царства, сказано лишь о многоженстве Ахава (3 Цар 20:3–7), но похоже, что и остальные не отставали. Книга Паралипоменон упоминает и других многоженцев: Иерахмеил (1 Пар 2:25–28), Халев (1 Пар 2:46–48), Ахшур (1 Пар 4:5), Израхия со своими сыновьями Михаилом, Овадией, Иоилем и Ишшией (1 Пар 7:3–4), а также Манассия. Библейские повествователи честно рассказывают, сколько боли и дисгармонии вносило существование «соперницы» (1 Цар 1:6 и далее об Анне) – в нарушение Лев 18:18[735] – и какие катастрофические личные и национальные последствия имело приобретение многих жен царями в явном пренебрежении к божественному запрету во Втор 17:17.[736]
Все эти случаи многобрачия помещены в контекст непослушания и неверности Богу. Ссылаются, однако, на два «исключения», которые будто бы имплицитно одобряют полигамию. Прежде всего – Давид. Говорят, что Бог не возражал против многоженства Давида и даже назвал его «мужем по сердцу Своему» (1 Цар 13:14), хотя Давид находился в полигамном статусе. Однако Рональд Дю Приз убедительно доказывает: (1) в тот момент Давид еще не был многоженцем; (2) Библия говорит об осуждении Богом полигамии Давида; (3) слово Нафана к Давиду не означает, что Бог санкционировал и одобрял многоженство Давида; (4) под конец жизни Давид вернулся к моногамии (с Вирсавией).[737]
Полезно кратко ознакомиться с аргументами Дю Приза.
Во-первых, ясно, что, когда Бог назвал Давида «мужем по сердцу Своему» (1 Цар 13:14), Давид еще не был многоженцем. Контекст данного речения (дерзкое принесение жертвы Саулом) отражает время, когда Давид, видимо, еще не был женат.[738]
Дю Приз отмечает циклический характер жизни Давида. Можно видеть несколько повторений цикла в пять последовательных шагов: опасность (1 Цар 17; 22:21–23:1; 30:1–5), вопрошание Бога (1 Цар 17:46; 23:2–4; 30:6–8), спасение (1 Цар 17:50–54; 23:14; 30:16–25), тишина (в отношениях с Богом, 1 Цар 19:12–20:42; 25:21–22; 2 Цар 2:8–3:1), грех (1 Цар 20:1–21:15; 25:39–43; 2 Цар 3: 2–16). Повествователь неоднократно упоминает о полигамии Давида после периода тишины, в последнем «шаге» цикла. Каждое такое упоминание имеет своим контекстом бедствие, угрозу или суд (1 Цар 30:1–5; 2 Цар 3:22–37; 5:17; 12:1–14).[739] Такая компоновка текста позволяет рассказчику дать отрицательную оценку полигамным отношениям Давида.[740] Джон Кесслер в своем анализе повествований о Давиде в Книге Царств приходит к сходным выводам: рассказчик не одобряет «постепенное падение» Давида в плане многоженства, причем, как и во Второзаконии, многоженство «по сути своей противно воле Господа и несет пагубные последствия для того, кто воспринимает этот обычай».[741]
Опять-таки притча Нафана в 2 Цар 12 не поддерживает теории, что Бог одобряет многоженство. Хотя на первый взгляд такое одобрение можно усмотреть в следующих словах Господа, переданных Давиду через Нафана:
Так говорит ГОСПОДЬ Бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израилем и Я избавил тебя от руки Саула, и дал (wetn) тебе дом господина твоего и жен господина твоего на лоно твое (bqek), и дал бы тебе дом Израилев и Иудин, и, если этого мало, прибавил бы тебе еще больше.
Заметим, однако, что через несколько стихов (2 Цар 12:11) Бог предсказывает, что отдаст (ntan) жен Давида его ближнему (как выяснится – Авессалому, сыну Давида), который ляжет с ними. Осквернение Авессаломом жен и наложниц Давида (о чем речь впереди) было не только прелюбодеянием, но и инцестом (названным «мерзостью» в Лев 18). И уж, конечно, такая ситуация не означала, что Бог одобряет мерзкие поступки Авессалома. Говоря о том, что Бог делает нечто, Нафан в данном случае имеет в виду, что Бог попускает это.[742]
Более того, из 2 Цар 12:7–8 не следует с полной ясностью, что Давид женился на женах Саула. Если Библия дает полные сведения о брачном статусе Саула, у него была одна жена (Ахиноамь, дочь Ахимааца и мать Мелхолы; 1 Цар 14:50) и одна наложница (Рицпа; 2 Цар 3:7; 21:8). Вальтер Кайзер отмечает: если «дал» означает, что Давид женился на Ахиноамь, то «Давиду было дозволено взять в жены мать жены – форма инцеста, осужденная в Книге Левит».[743] Более вероятно, что фраза «на лоно твое» (bqek), которая касается не только женщин/жен Саула, но и его «дома», имеет в виду не брак, а лишь то, что вся собственность Саула перешла под попечение Давида.[744]