Невеста из коробки Куликова Галина

Глава 29

Мила не знала, есть ли у Володи Мешкова определитель номера, поэтому позвонить ему решила из телефона-автомата. Было шесть тридцать утра. Мила стояла возле магазина под колпаком телефона-автомата и держала в руке старую семейную записную книжку. Позади нее зевал за рулем шофер, который согласился везти ее туда, куда она скажет.

От автомата отлично просматривался подъезд Мешкова, так что Мила не боялась упустить его из виду. Знала она «в лицо» и его личный старенький автомобиль густо-малинового цвета, который торчал неподалеку, под открытым небом, ткнувшись носом в тротуар.

Прикрыв сложенным вчетверо носовым платком трубку, Мила аккуратно набрала номер и морально приготовилась.

— Алло! — ответил ей, как она и рассчитывала, заспанный голос шофера. — Кто говорит?

— Это соседи по даче! — крикнула Мила, отставив заложенную носовым платком трубку подальше от губ. — У вас тут пожар, Владимир Иванович, приезжайте скорее! Пожарных мы вызвали, но дом еще пылает!

После этого Мила оборвала связь, аккуратно положила трубку на рычаг и, достав телефонную карту из запиликавшего автомата, уселась на переднее сиденье рядом с шофером.

— Сейчас из вон того подъезда выскочит заспанный мужчина, — предупредила она. — Он сядет вон в ту малиновую машину. Мы должны не упускать его из виду. Куда он — туда и мы. Постарайтесь не нарушать правил, чтобы нас не остановила дорожная милиция.

— Муж, что ли? — не удержался и полюбопытствовал водитель, коротко глянув на Милу.

— Клиент, — ответила та, не желая вдаваться в подробности. Пусть думает, что хочет! Она может быть частной сыщицей, адвокатом, да мало ли!

Володя Мешков через минуту буквально выпрыгнул из подъезда. Он действительно выглядел не лучшим образом, был небрит и нечесан. Зато водил машину он божественно, и Мила со своим шофером несколько раз едва не потеряли его из виду.

— Лихачит! — то и дело повторял водитель, совершая рискованный обгон. — Ох, лихачит! Мне такая езда не очень по душе.

— Ладно-ладно, — отмахивалась Мила. — Отблагодарю, только не отставай.

Минут через сорок дача Мешкова была обнаружена. Еще издали увидев, что дом его цел и невредим, Володя сбавил скорость и начал крутить головой по сторонам, пытаясь, вероятно понять, что произошло и нет ли где следов пожара.

— Тормозни, чтобы он нас не засек, — попросила Мила. — И подождем немножко, хорошо?

Они подождали, пока Мешков вошел в дом. Пробыл он там не меньше четверти часа. Мила даже рассердилась. Что он там делает в такую рань? Убедился, что имущество в целости и сохранности — дуй домой. Тебе же еще на работу, разве не так?

Ее нетерпение было вполне объяснимо. Мила хорошо разглядела, где Мешков хранил ключ от входной двери — под крыльцом. Он наклонился и шарил там рукой с правой стороны, а потом, когда выпрямился, заветный ключик с колечком уже покачивался у него на пальце.

— Пожалуй, сейчас этот парень поедет обратно, — предупредил Милу шофер, понимавший, что они с ней сидят вроде как в засаде.

— Тогда давайте что-нибудь предпримем! — потребовала та.

Шофер задним ходом вырулил с проселка обратно на шоссе и встал на обочине. Потом вышел из машины, открыл багажник и засунул туда голову, посоветовав Миле:

— Когда этот тип будет проезжать мимо, просто пригнитесь.

Володя Мешков стоявшим на обочине автомобилем не заинтересовался и взял курс обратно на Москву.

— Вы можете меня подождать? — поинтересовалась Мила, которую просто распирало желание вскрыть домик под жестяной крышей. Домик стоял в саду, и, хотя в эту нору деревья были голыми, сразу чувствовалось, насколько тут зелено летом.

— Заплатите за путь, который мы уже проехали, с премией, как обещали. Да еще аванс пятьдесят рублей за обратную дорогу, тогда подожду.

— Какие люди все стали недоверчивые, — пробормотала Мила, раскошеливаясь.

Когда она выбралась на проселок, то мгновенно испугалась. Действительно, чтобы ее пристрелить, место было просто идеальное. Никто не увидит, не услышит и не вызовет милицию. Она постаралась победить страх, потому что знала, что, если впадет в панику, ей же будет хуже.

Первое потрясение поджидало ее у дома Мешкова — ключа под крыльцом не оказалось. Но Мила была абсолютно уверена, что Володя доставал его именно оттуда. Неужели он о чем-то догадался и, уезжая, забрал его с собой? Разочарованная, но не побежденная, Мила решила обследовать дверь и окна на предмет возможного взлома; Однако тут ее поджидало второе разочарование: окна были зарешечены, а дверь укреплена. Она выглядела надежной, словно бастион.

Замерев в задумчивости, Мила внезапно услышала какие-то странные звуки, доносившиеся непонятно откуда. Вроде из дома, но точно она сказать бы не смогла. Дважды обошла она вокруг строения, но так и не пришла ни к какому выводу. Звуки же между тем прекратились, и сколько Мила ни вслушивалась, ничего подозрительного больше не услышала.

— Вы что там делаете? — внезапно спросил кто-то прямо у нее за спиной.

Мила коротко вскрикнула и обернулась настолько резко, что стоявший позади человек непроизвольно отшатнулся. Это был пенсионер в плотной брезентовой куртке и кепке защитного цвета. У него было грубое лицо с подозрительными маленькими глазками, застрявшими в глубоких морщинах, которые он нажил лет эдак за семьдесят своей жизни.

— Добрый день, — сказала Мила, очухавшись. Своей демонстративной вежливостью она хотела подчеркнуть, что является человеком интеллигентным и воспитанным. Что она не какая-то там шваль, слоняющаяся по полупустым дачным поселкам в поисках поживы. — Как вы меня напугали!

— Здравствуйте! — тут же перешел на мирный тон дядька. — А я смотрю из окна: вы все ходите вокруг, да ходите…

— Я по делу к Мешкову Владимиру Ивановичу, — деловым тоном сообщила Мила. — Он должен был подъехать.

— Не застали вы его! — сокрушенно сказал дядька. — Минут десять как уехал.

— Надо же! — запричитала Мила. — Какая жалость! Я, собственно, поняла, что в доме никого. А потом слышу — словно возится кто-то. Вот я и стала ходить вокруг, прислушиваться.

— Там у Володи мать, — понизив голос, сказал пенсионер. — Она слегка не в себе, он ее на ключ запирает.

— Вы с ней знакомы? — тут же спросила дотошная Мила.

— Как с больным человеком познакомишься?

— Что же, она даже погулять не выходит?

— Старая она, — пожал плечами пенсионер. — Но я ее через окно часто вижу, она чай пьет из блюдечка, вот так.

Дядька показал, как Мать Мешкова держит блюдечко, растопырив пальцы.

— Что ж, — сказала Мила, раздосадованная неудачей. — Придется уходить несолоно хлебавши.

Про себя она подумала, что из-за дурацкой матери в дом влезть не удастся. А она уже была готова к криминальному проникновению. По счастью, ее шофер никуда не делся: он ждал ее, почитывая газету, и очень оживился, когда его пассажирка вновь плюхнулась на сиденье.

Ехать Мила решила к Ольге. От нее первым делом она позвонила в больницу, узнать, как дела у Татьяны. Подруга боролась за жизнь, и врачи радовались уже тому, что не наступает ухудшения. Улучшений, однако, тоже пока не наблюдалось. Мила была благодарна бывшему мужу Татьяны за то, что он взял на себя заботу о ребенке и Татьяниной матери. Ей очень не хотелось сейчас крутиться возле них. Ведь именно она явилась причиной несчастья. Татьяна ей не простит, если она навлечет неприятности и на ее семью.

Положив трубку. Мила обратила внимание на то, до чего Ольга хмурая. Вернее, она обратила на это внимание, как только приехала, но сначала подумала, будто это из-за Татьяны. Теперь же почувствовала, что дело в чем-то другом. Ольга была нетипично задумчива и немногословна. Подобные метаморфозы происходили с ней только в одном случае — если у нее что-то не ладилось с очередным мужем.

— А где Николай? — забросила удочку Мила.

— Уехал присматривать себе лыжи, — неохотно ответила та. — Скоро начинается лыжный сезон.

— А тебе лыжи? — спросила Мила. — Не собирается же он кататься один?

— Милка, послушай! Сядь. У меня возникли ужасные подозрения.

— Он тебе изменяет, — уверенно заявила Мила.

— Не знаю, что он там делает, но у него откуда-то появились деньги.

— Как откуда? Ты же сама говорила про грандиозные планы, гениальные проекты, спонсоров…

— Пока что ничего этого нет, но денег у него в настоящий момент тьма. И они не мои. То есть не наши общие.

— Я давно тебе хотела сказать кое-что, — начала Мила, которая считала, что ей больше нечего терять. — Мне кажется, что Николай и есть тот самый человек, который торгует наркотиками, изобретенными дедушкой Глубоковым.

Выпалив все это на одном дыхании, Мила замерла, ожидая, что сейчас последует взрыв эмоций.

— Николай? Наркотиками? — насмешливо и вполне миролюбиво переспросила Ольга. — Да ведь он трусишка! И страшно боится любой ответственности. Все серьезные дела всегда решаю я!

— Взяла на себя роль мамочки?

— Это не твое дело, — гордо ответила та. — Скажи лучше, как тебе пришла в голову такая идея?

— А вот как, — ответила Мила и поднялась. — Пойдем-ка в коридор.

Отворив дверцы, Мила извлекла из-за старой шапки флакон с таблетками и потрясла им перед носом сестры.

— Смотри, что употребляет твой Николай! По утрам он выходит в коридор, достает таблетку, глотает и как ни в чем не бывало возвращается обратно. Ну? Как тебе это?

Лицо Ольги вытянулось, сделавшись похожим на резиновую маску, которую кто-то сильно потянул за подбородок. Мила полагала, будто ее поразил тот факт, что Николай скрывает от всех употребление чего-то недозволенного, однако Ольга потрясла ее, когда воскликнула:

— Боже мой, так ты действительно в него влюбилась! Ты следишь за ним, когда он разгуливает по коридору в нижнем белье! Так вот почему ты в последнее время зачастила ночевать у нас! И потом: ты с ним целовалась! Думаешь, я забыла?!

— Ольга, остановись! — рассердилась Мила. — Я тебе толкую про наркотики! Пытаюсь объяснить, откуда у твоего мужа появились деньги!

Ольга тут же остыла и растерянно посмотрела на пузырек, который держала в руке.

— Может быть, он болен? — с дрожью в голосе спросила она. — И не хочет мне признаваться, чтобы не расстраивать? Несет эту ношу один, как настоящий мужчина?

— Ты же говорила, что у тебя есть копия его медицинской карты, — с ехидцей заметила Мила. — Врачи наверняка считают, что он здоров, как жеребец.

— Действительно, — пробормотала Ольга. — Тогда что это?

— Скоро мы это выясним! Я отдала полтаблетки Борису на экспертизу. Результатов еще нет, но, думаю, он все выяснит со дня на день.

— Почему именно полтаблетки? — растерянно спросила Ольга.

— Потому что вторую половину съела Муха.

— Ну? — нетерпеливо воскликнула та. — И что?

— Она не рассказывала, — мрачно ответила Мила. — Однако некоторое время в ее поведении наблюдались явные отклонения.

— Не представляю, зачем Николаю глотать какие-то там таблетки. — Ольга схватилась пальцами за виски. — И почему на этом странном пузырьке нет этикетки?

— Я же говорю: это наверняка наркотики!

— Подожди-подожди! Что-то я не пойму. Ты ведь подозревала Орехова?

— Ну… да… — неуверенно ответила Мила. — Орехова я и сейчас подозреваю. — Она оживилась:

— Эх, да что там! Я всех подозреваю!

— Надеюсь, меня нет в твоем черном списке? — осторожно поинтересовалась Ольга.

— В нем вообще нет женщин. Кстати, зря. Надо этот вопрос срочно провентилировать.

— Когда Николай придет с лыжами… начала Ольга.

— Ты промолчишь и сделаешь вид, что ничего не случилось, — тут же парировала Мила. — Кстати, как ты узнала про свалившееся на него богатство?

— Как?! Он такой дурачок, что не удержался и сразу стал покупать дорогие вещи: купил себе швейцарские часы, штучный костюм, дюжину рубашек, какие носят миллионеры…

— А обещал купить тебе шубу и машину, — выпалила Мила.

— Да ведь это нелегальные деньги! — закричала Ольга. — Поэтому-то он и боится мне о них говорить. А уж тем более тратить их на меня.

— Мне кажется, ты заблуждаешься. Ты вполне можешь задать ему вопрос о тех покупках, которые он делает для себя, любимого. Спроси, спроси у него: «Откуда ты, дорогой Николаша, берешь бабки на лыжи, на костюмы, на галстуки?..» Хоть что-то он тебе соврет.

— А зачем мне враки? Мне правда нужна.

— Если тебе нужна правда, — жестко сказала Мила, — тогда сиди молча и жди, покуда следователь прокуратуры не сделает отмашку.

— Ладно, — согласилась Ольга. — Обещаю молчать. — Она тут же перешла на жалостливый тон:

— Ой, но как это будет трудно! Жить с человеком, подозревая его страшное дело в чем… — Неожиданно глаза ее округлились:

— Мила! — воскликнула она испуганно. — Что, если этот мой брак тоже потерпит фиаско?

— Хочешь пятого мужа? — подковырнула ее та. — Подожди мечтать, сначала надо с четвертым разобраться. Кстати, а почему ты сразу не спросила его в лоб, откуда у него деньги?

— Не хотела видеть, как он врет, — коротко ответила Ольга.

— Кажется, твой второй муж тоже все время врал.

— Сравнила! Тогда я была молода и переносила вранье легко, потому что не боялась остаться в одиночестве, если вдруг что-то не задастся.

— После того как ты сделала подтяжку лица, одиночество тебе не грозит, — грубо подольстилась к ней Мила.

Настроение Ольги мгновенно поднялось на несколько градусов. Она раскрыла рот, чтобы сказать что-то оптимистичное, но ее перебил телефонный звонок.

— Это Глубоков, — шепотом сообщила она Миле, передавая ей трубку после короткого обмена любезностями с ним.

— Который? — спросила Мила, почувствовав, что сердце ее подпрыгнуло в ожидании приятного сюрприза. Что, если Константин выписался из больницы и спешит взять ее под свою защиту?

— Борис! — не оправдала ее надежд сестрица.

Мила разочарованно взяла трубку.

— Борис? — спросила она. — Почему вы ищете меня здесь? Что-то случилось?

— Дедушка в Швейцарии пришел в себя.

— Поздравляю! — искренне обрадовалась Мила.

— Но он ничего не помнит, — добавил Борис.

— Тогда беру свои поздравления назад. Выходит, и дедушке не лучше, и что он изобрел, и кому это продал, так и остается загадкой.

— Звонил Вихров к сообщил, что завтра вечером закончится первая часть его расследования.

— Как это? — опешила Мила. — Значит, он уже что-то выяснил?

— Похоже на то.

— Почему же мы до сих пор блуждаем в потемках?

— Возможно, ему необходимо довести дело до логического конца. А мы способны здорово помешать.

— Мешать — удел зависимых и несамостоятельных. А мы, насколько я могу судить, свободолюбивы и активны.

— Поэтому нам и велено сидеть и ничего не портить.

— Кстати, можете не волноваться: ночь я проведу в доме родителей.

— Будешь следить за Николаем? — шепотом спросила Ольга.

— Да еще, Борис! — оживилась Мила. — Как там с половинкой таблетки?

— Результат будет завтра, — поспешно ответил тот. — А что, появились еще какие-то подозрения по поводу Николая?

— У него внезапно появились деньги.

— Может быть, он нашел богатую любовницу? — тут же предположил тот.

— У него ведь молодая жена! — отринула это предположение Мила.

— Не молодая, а новая, — поправил ее Борис.

— Деньги можно объяснить только еще более старой любовницей! — не согласилась та. — Молодая финтифлюшка не станет платить мужику за секс. Она еще и его заставит раскошелиться.

— О чем вы говорите?! — рассвирепела Ольга. — О моем Николае? Следователю удалось узнать о его любовнице?!

— Успокойся, — прикрикнула на нее Мила, положив трубку на место. — Следователь не занимается постельными делами. А слова Бориса не бери в голову.

— А что это были за слова?

— Про возможное наличие любовниц.

— Думаю, любовниц никаких нет, — рассудительно сказала Ольга. — В противном случае мой муж вряд ли начал бы свои покупки с лыж, не правда ли?

— Ты всегда была мудрой, — похвалила ее Мила. — А чистое постельное белье у тебя есть?

Глава 30

Мила понятия не имела, чем занять себя утром. Днем ей надлежало возвратиться домой, чтобы встретить Гуркина. Вечером Борис обещал результаты экспертизы таблеток, которые глотает Николай, рассказ Вихрова о первом этапе расследования и живого-невредимого Константина прямо из больницы. Мила не знала, что из перечисленного волнует ее больше всего.

Так или иначе, но начало дня прошло в ничегонеделании. Чтобы отвлечься от нетерпеливых мыслей, Мила включила телевизор, но утром по всем каналам шли сериалы, где на одну ослепительно красивую латиноамериканскую или бразильскую девушку приходилось пять-шесть черных густобровых теток с огромными зубами. А все герои-любовники как один оказывались толстыми или, по крайней мере, чрезмерно упитанными. Кроме того, любой пустяк обсасывался по десять-двадцать минут. Герои испытывали чисто детские эмоции, любя и страдая. Мила телевизор выключила.

«Надо бы позвонить Орехову, — внезапно подумала она, — и узнать, как продвигается следствие по делу о покушении на Татьяну». Кроме того, ужасно хотелось выяснить, чем закончился поход пьяной Гулливерши Ларисы за скальпом Леночки Егоровой. Однако она решила, что до вечера не стоит совершать поступков, не одобренных Вихровым. Поэтому звонить никуда не стала, а заказала по телефону такси и отправилась восвояси.

— Привет, Тыквочка! — заявил Гуркин еще из-за двери.

Мила, которая обычно не обращала особого внимания на его дурашливое приветствие, на этот раз почему-то страшно раздражилась.

— Привет, — ответила она, впуская его в коридор. — Что, пришел с мыслью подремать на диване?

— Нет-нет, я сегодня ни капельки не устал, — испугался Гуркин и потер глаза кулаками. Было ясно, что он врет и хочет, чтобы Мила это заметила.

— Бедняжка, ты, наверное, всю ночь писал формулы! — пожалела она его таким тоном, каким любвеобильные бабушки разговаривают с избалованными внуками.

Мила планировала провести в квартире вдвоем с Гуркиным несколько скучных часов, но на этот раз ничего не получилось. Едва только «аспирант» накрылся пледом, квартира огласилась трелью звонка. Звонили длинно и настойчиво. «Может быть, это Костик?» — с надеждой подумала Мила, вылетая в коридор. Однако это был далеко не Костик, а Ольга под руку с Николаем.

— Я что-то у вас забыла? — простодушно спросила Мила, не предлагая родственникам войти.

— Нет-нет, — ответила Ольга. — Мы совсем по другому делу!

— Решили забрать свой диван?

— Мы ведь его тебе подарили, — оскорбилась та.

— Да-да, теперь у меня в комнате мало места. Кроме дивана, еще и коробка, которую некому вынести на улицу.

— Так ты собираешься нас впустить?

— У меня Гуркин, — предупредила их Мила.

— Мы ему не помешаем, — обнадежила Ольга.

Пропихнув хмурого Николая по коридору в сторону кухни, она трагическим шепотом заявила:

— Я привела его на допрос.

— Ко мне?!

— А что? Он тебя уважает..

— Ольга, прекрати свои штучки! Если хочешь прижать мужа к ногтю и узнать о нем кое-что, что он не собирается афишировать, то сделай это сама!

— В последнее время я тебя не узнаю, — обиделась та. — Раньше ты не была такой вредной.

— Раньше в моей жизни и проблемы были другого масштаба.

— Ну что ж, — надулась Ольга. — Тогда хотя бы напои нас чаем. Мы постараемся прихлебывать тихо, чтобы не разбудить твоего любовника.

Она задрала подбородок и тоже удалилась на кухню.

— Тыквочка, у тебя что, гости? — спросил Гуркин, суетливо поднимаясь с дивана. — Надо поздороваться?

— Это всего лишь Ольга с Николаем. Потом поздороваешься.

Гуркин, отлежав положенное по устному контракту время, зашел показаться Милиным родственникам.

— Здравствуйте! — поздоровался он, всунув голову в кухню. — Впрочем, сразу надо прощаться.

— До свидания! — нагло сказал Николай.