Невеста из коробки Куликова Галина

Глава 33

— Дверь нам сломает сосед Мешкова, — говорила Мила, сидя на переднем сиденье такси и поедая шоколадку. — Мы ведь не соврем, когда скажем, что Мешков погиб и с его мамой нужно что-то делать, предварительно освободив ее из заточения, конечно.

— Ума не приложу, откуда там могла взяться пожилая женщина? — вслух удивлялась Лариса. — Тем более подозрительно, что она не выходит на улицу подышать свежим воздухом.

— Мешков говорил всем, что старушка с приветом.

— А еще он говорил, что это его мамочка!

— Да-да, поэтому я просто сгораю от нетерпения.

Сказать по совести, сосед-пенсионер очень долго сомневался, прежде чем согласился вскрыть дверь дачи Мешкова. Он полагал, что в подобном мероприятии должны участвовать представители правоохранительных органов или хотя бы какой-никакой адвокат. Он так надоел Ларисе с Милой своим занудством, что они заявили, будто обойдутся своими силами. Тогда только сосед перестал зудеть, взял инструменты и отправился к даче Мешкова.

Ему потребовалось не меньше пятнадцати минут, чтобы справиться с задачей. Оказавшись наконец в доме, все трое одновременно услышали стоны, доносящиеся из-за двери в углу комнаты. Мила отважно бросилась туда и дернула дверь на себя. Дверь была заперта на ключ. Ключа в ней не оказалось.

— Эй, кто там? — храбрясь, крикнула Лариса.

Никто не отозвался, а через минуту до их слуха снова донесся душераздирающий стон. Туг уж старик не стал никого поучать, а молча взялся за дело. С этой дверью он справился за пару минут и первым заглянул в кладовку, где не было окон. Впрочем, под потолком висела голая лампочка, и, нашарив на стене выключатель, потенциальный освободитель старушек хлопнул по нему ладонью.

Однако на кровати лежала никакая не старушка, а похожая на привидение Вика Ступавина. Она была бела, прозрачна и пребывала в беспамятстве.

— Какая же это мама? — растерялся пенсионер. — Молодая женщина! Но я ведь не ее видел в окно. Точно, не ее!

— Мама, по всей видимости, вот она! — ответила Мила и показала на седой парик и очки, лежавшие на столике. — Вероятно, Мешков, поселив здесь узницу, боялся, что она будет шуметь и привлечет к себе внимание соседей. Чтобы объяснить все наилучшим образом, он и выдумал полоумную маму. И время от времени сам играл эту роль, попивая чаек возле окошка в парике и очках.

Вика снова застонала.

— Вот тебе и Испания! — пробормотала Мила. — Эти типы даже об открытке подумали, с ума сойти! Хотя… Вероятно, это дело рук одного Мешкова. Ведь Лушкин уверен, что Мешков убил Вику. Вероятно, тот держал ее здесь в качестве джокера.

— Живой Викой можно было шантажировать всю команду! — подхватила Лариса.

— И еще. Помнишь тот день, когда мы с тобой ездили в Горелово?

— М…м… — промычала Лариса.

— Меня после этого постоянно преследовала какая-то мысль, которая все никак не могла принять ясные очертания. Теперь я поняла! Меня еще тогда поразило, почему шофер — шофер! — сидит в комнате вместе с деловыми партнерами и на равных участвует в производственном, так сказать, совещании!

— А я об этом как-то даже не задумывалась, — растерянно развела руками Лариса. — Надо же, действительно! Я так привыкла к присутствию Мешкова, к тому, что он появлялся то тут, то там…

Вика снова застонала.

— Что же вы? — накинулась Лариса на переступающегося с ноги на ногу соседа. — Бегите вызывайте «Скорую»! И милицию. Расскажете все сами, а нам надо ехать.

— Куда? — растерялся тот.

— Радовать друзей и повергать в ужас врагов! — ответила вместо нее Мила.

Глава 34

— Давай не будем повергать в ужас врагов! — попросила Лариса. — Мне не хотелось бы сталкиваться ни с одним из этих типов до тех пор, пока им не предъявят обвинения и не закуют в наручники.

— Гляди-ка, Лушкин всех сдал, — удивлялась Мила, вспоминая подробности того, что им удалось у него узнать без применения пыток.

— Да уж, прокуратуре будет легко, как никогда. Кстати, а как ты планируешь воскреснуть? — поинтересовалась Лариса. — Мыслишь сделать это с помпой? Или просто подойдешь к двери и позвонишь?

— Мне страсть хочется послушать, как обо мне горюют! — сложила ручки перед собой Мила. — Вот бы это устроить, а?

— Ну… Тебе лучше знать, как пробраться в собственную квартиру.

— Хорошо, я подумаю.

Они уже подъезжали к дому Милы, и тут Лариса указала ей пальцем на балкон:

— Посмотри, там на балконе Николай. Стоит и курит.

— Николай? Неужели Ольге удалось его отловить? Или же он сам вернулся, на свою голову? Не знает, поганец, что я могу о нем теперь порассказать! Кстати, у меня появился план. Иди туда, позвонишь в дверь, начнешь рассказывать что-нибудь сногсшибательное. Они все сбегутся в коридор, а я через балконную дверь попаду в квартиру и спрячусь.

— А если Николай, уходя, закроет балкон?

— Я знаю, как его открыть с той стороны. Давай, Лариса, ну, пожалуйста!

— А что, если там Орехов? Ты же сама говорила: он собирался ехать и скорбеть вместе со всеми.

— Делай вид, что ты его не замечаешь. После вчерашнего скандала он вовсе не удивится твоему безразличию, не так ли?

— Ну… Пожалуй.

— Кстати, ты тоже скорби. А то испортишь мне все удовольствие!

— Ладно-ладно. Только скажи, в чем будет заключаться это удовольствие. Внезапно выскочить в самый разгар оплакивания? Или просто послушать, что о тебе скажут?

— Просто послушать, — застеснялась Мила. — Ну а теперь иди. Я же пройду на балкон через квартиру Муси Витягиной из первого подъезда. Скажу, что ключи забыла.

Когда Лариса позвонила в дверь, Мила уже сидела на корточках возле собственной балконной двери. Муся, кстати, была в шоке, когда Мила, выйдя на общий балкон-навес, сразу же встала на четвереньки и, быстро перебирая конечностями, отправилась к себе. «Мир определенно сходит с ума!» — подумала Муся и пошла заедать сию философскую мысль жареным цыпленком.

Когда вся толпа, скопившаяся в квартире, как и планировалось, ринулась в коридор, Мила вскрыла балконную дверь и, забежав в комнату, заметалась от шкафа к занавескам. Потом взгляд ее упал на большую коробку, в которую когда-то был запакован новый диван. В свете последних трагических событий ее никто до сих пор так и не удосужился вынести на свалку. Решение, что называется, напрашивалось само собой. Мила забралась под коробку и затаилась там, надеясь, что воздух будет проникать сквозь щели между ее краями и полом.

Постепенно комната стала наполняться голосами, покашливаниями, всхлипами и откровенными рыданиями. Рыдала, судя по всему, Ольга. Николай что-то неразборчиво бубнил, стараясь ее успокоить. К собственному восторгу, Мила обнаружила, что в каждом боку коробки проделано по три дырочки. Так что можно было не только свободно дышать, но и подглядывать за родственниками и друзьями.

Первым, кто бросился ей в глаза, оказался Константин Глубоков. Он был страшно бледен и здорово осунулся после болезни. Он единственный из присутствующих не участвовал в вялотекущем разговоре, не высказывал соболезнований, но и без слов было ясно, как он страдает.

— Держись, Костик! — сказала фамильярно Ольга, на ощупь найдя его руку и пожав ее. — Я уверена, что ты горюешь больше всех нас!

— Почему больше всех? — спросил убийца Орехов, усердно изображавший тоску и боль.

— Я считал ее своей невестой, — негромко ответил Константин.

Борис, сидевший на стуле, закрыл ладонью глаза. Несдержанная Лариса пожирала Орехова глазами. Если бы взгляд мог убивать, тот уже давно свалился бы на пол и испустил дух. Мила надеялась, что ее муженек ни о чем не догадается и спишет неприкрытую ненависть Ларисы на, вчерашний скандал с обливанием борщом и метанием газовых пистолетов.

У Милы стало тепло на душе от слов Константина. Надо же — такой потрясающий мужик заявил, что считал ее своей невестой! Уж, наверное, он не откажется от своих слов, когда она, живая и здоровая, появится из коробки!

Мила искренне надеялась, что милиция не испортит ей весь праздник и не сообщит родственникам, что ее тело в сгоревшей машине не обнаружено. «Поэтому нужно шевелиться, — подумала она. — Может быть, уже появиться перед всеми? Приподнять коробку… Тихонько, чтобы никого особо не напугать?»

Однако тут как раз подал голос Борис. Он говорил такие теплые слова, что Мила растаяла. Поскольку коробка была большая, она устроилась поудобнее: легла на спину и закрыла глаза. И сама не заметила, как задремала под убаюкивающие речи и всхлипывания собравшихся.

Примерно через полчаса Лариса начала проявлять первые признаки беспокойства. Она несколько раз громко кашлянула, потом как бы невзначай подошла к окну и заглянула за шторы. Милы не было. «Наверное, она залезла в шкаф», — решила Лариса и, подойдя к этому предмету обстановки, прислонилась к нему спиной. Потом поскребла рукой по дверце. Отклика не последовало.

— Что это ты так пристально изучаешь обстановку? — злобно спросил Орехов, исподтишка наблюдавший за ней.

— Так просто. Разглядываю новый диван, — пробормотала та.

— Кстати, нужно вынести отсюда эту дурацкую коробку, — сказал Орехов. — Она занимает полкомнаты. Как только эта штука в дверь пролезла?

— Диван довольно узкий, — неохотно пояснила Ольга. — Николай, помоги Илье с мусором. Займитесь этим сейчас.

Орехову ничего не оставалось, как довести до конца дело, которое начал его язык. Он схватил коробку с одной стороны, а Николай с другой.

— Р-раз! — скомандовал тот, и коробку приподняли над полом. — Д-два! — И потащили к выходу. И тут же раздался страшный крик Ольги. Впрочем, зрелище во всем его великолепии явилось всем присутствующим практически одновременно… Мила лежала на спине с закрытыми глазами, трогательно сложив ручки на груди. На лице ее была блаженная улыбка, способная свести с ума любого пессимиста.

— Боже мой, тело! — тонким женским голосом завизжал Николай и, бросив свой край коробки, зачем-то запрыгнул с ногами в кресло. Как будто бы тело собиралось бежать за ним и хватать его за ноги.

Когда Ольга заорала, «тело» явственно вздрогнуло и открыло глаза. Потом повернуло голову и сонно сказало:

— Привет! Это я. Надеюсь, вы рады?

— Вот дура! — захохотала Лариса, хватаясь за живот. — Ты чего, заснула там, что ли?

Ольга продолжала визжать, но визжала все тише и тише, потом совсем замолкла и открыла один глаз. Константин глубоко дышал, стараясь взять эмоции под контроль. Борис недоверчиво таращился на воскресшую хозяйку квартиры. Никто не заметил, что Орехов хватает ртом воздух и держится за горло.

— Тебе плохо? — тихо спросила Лариса и толкнула его в кресло. — Сядь, сейчас накапаю тебе успокоительного. Надеюсь, ты не вооружен?

Тут в дверь позвонил Вихров, побывавший на квартире Лушкина и прослушавший магнитофонную запись. А также отдавший все необходимые распоряжения насчет гореловского производства, офиса фирмы Орехова плюс Дивоярова и Отто Швиммера.

— Надеюсь, вы пришли, чтобы арестовать этого иуду? — спросила Лариса, мотнув головой в сторону Ильи, когда следователь появился на пороге комнаты.

— И этого тоже. Вижу, Орехов неважно выглядит. Ничего, наши доктора его обследуют по полной программе. Ба! А вот и наша героиня! — довольным тоном сказал Вихров, разглядывая Милу, по-прежнему лежащую на полу в позе покойника. — Ну, что, распутали дело? Довольны теперь?

— Не совсем, — сказала та и села. — До сих пор терзаюсь мелочами и непонятками.

— Так давайте, говорите. Может, я на что сгожусь?

Однако Мила не успела задать ни одного вопроса, потому что на нее кинулась Ольга. Причем кинулась вовсе не с поцелуями, а с кулаками.

— Как ты смела лежать под дурацкой коробкой и слушать, как разрывается мое сердце? — вопила она, бегая за воскресшей сестрицей по комнате и пытаясь половчее замахнуться.

Николаю и Борису насилу удалось ее успокоить. Тогда Ольга бросилась Миле на грудь и еще немножко поплакала. После чего разрешила:

— Теперь можешь задавать свои вопросы.

— Вопрос номер один, — не сводя с Вихрова жадных глаз, тут же спросила Мила. — Кто украл мою сестру по дороге из ночного клуба? И с какой целью? Голову сломала, не могу догадаться.

— Это был мой муж, — задушенным голосом ответила сама Ольга, ни на кого не глядя.

— Николай?! — хором воскликнули Мила и Борис.

— Расскажи им, — потребовала Ольга тоном инквизитора.

— Ну… — начал Николай, заложив ногу на ногу и задрав повыше подбородок. — Я знал, что Людмила ко мне плохо относится! Она стремилась во что бы то ни стало разрушить наш брак, потому что я пришелся ей не ко двору. Поэтому-то я постоянно размышлял о том, как сделать так, чтобы она прекратила меня третировать и чернить в глазах моей жены и своей сестры. Я видел только один способ заткнуть ей рот…

— Застрелить? — испугалась Лариса.

— Да нет, соблазнить! — поправила Ольга. — Он решил ее соблазнить, чтобы шантажировать моим гневом. Случись между ними интим, моя сестра прочно попала бы Николаю на крючок! Он ведь знал, что я ее никогда не простила бы!

— Я сам расскажу, — рассердился тот. — Для того чтобы соблазнить Милу, мне нужно было по крайней мере остаться с ней наедине. Но Ольга постоянно меня контролировала.

Ольга злобно зыркнула на него, но он не обратил на это внимания.

— Даже сбеги я от нее ненадолго, Мила меня все равно выставила бы. Оставался единственный способ проникнуть к ней в дом и не быть изгнанным.

— Он треснул меня по макушке, когда мы возвращались из ночного клуба, — злобно сказала Ольга.

— А как же машина? Огромный мужик в бандане? — растерялась Мила.

— Все это брехня! Он специально напоил меня в ночном клубе до полубеспамятства. Заранее взял в гараже машину напрокат и поставил неподалеку от дома. Под колесо подложил деревянную чурку. И из клуба это ведь он меня подбил пешком идти, хотя я едва держалась на ногах!

— Это был план, — сварливо заметил Николай.

— Конечно, его было просто привести в исполнение после того количества спиртного, которое ты в меня влил! Короче. Когда мы добрели до машины, мой муженек, воспользовавшись тем, что я смотрю в сторону, вытащил чурбачок из-под колеса и, подойдя сзади, огрел меня им по башке.

— А на улице, конечно, никого не было, — пробормотал Борис.

— Конечно, никого! Самое то время, когда весь народ крепко спит — даже студенты и влюбленные.

— Я затащил ее в машину, заклеил глаза, рот, руки, ноги.

— А почему ты так далеко ее завез? — поинтересовалась Мила.

— Просто я знал то место. Мы там с приятелями раньше грибы собирали.

Вихров недобро усмехнулся.

— Потом эта подлятина прикрутила меня к дереву! — рявкнула взволнованная Ольга.

— Я собирался позже за тобой приехать.

— Но было холодно, и, если бы не добрые люди, ты бы уже сделался вдовцом!

— Ты, как всегда, преувеличиваешь.

— Давайте дальше! — потребовала Мила.

— Моего рыдающего и переживающего мужа ты, дорогая, конечно, из дому выгнать не могла. Тут-то он и подсуетился.

— Да у него ничего не вышло, — брезгливо заметила Мила.

— А он так старался! — насмешливо проговорила Ольга. — Подсыпал тебе в питье какую-то дрянь, чтобы одурманить.

— Дрянь? Понимаю… — пробормотала Мила. — О боже! Это, наверное, та самая кружка кофе, которую выпил водопроводчик! Митяй зашел проверить батарею и прельстился приятным запахом. Я позволила ему выпить свой кофе, а себе налила новый. Вот почему подвал был открыт, а Митяй лежал на полу, не подавая признаков жизни! Мешков, убивший Сашу Листопадова, воспользовался тем, что подвал открыт, затащил тело внутрь и бросил рядом с Митяем. Вероятно, он подумал, что водопроводчик пьян.

Вихров задумчиво покивал, складывая в уме факты.

— Он и еще раз подсыпал тебе гадости в питье, — не успокаивалась Ольга, которая, судя по всему, накануне подвергала своего муженька жестокому допросу.

— Да если бы не я, ее могли бы уже убить! — хвастливо заявил Николай.

— Да что ты? — саркастически усмехнулась Мила. — Чем же ты мне так помог?

— Помнишь, тебе стало плохо и ты не поехала на встречу с Ореховым? И вместо тебя отправилась Татьяна?

Ольга тут же перебила его:

— Кстати, Татьяне лучше, ты в курсе?

Мила с благодарностью закрыла глаза, потом спросила:

— Но тогда вы были у меня вдвоем! Ты, Николай, не мог рассчитывать на то, что я тобою соблазнюсь. Зачем же ты меня травил?

— Я все время опасался, что ты расскажешь Ольге о том, что случилось. Все это было еще очень свежо. Ты так на меня смотрела… Я сидел, словно на иголках. И решил хотя бы на время вывести тебя из игры.

— Это действительно спасло вам жизнь, — неожиданно вмешался Вихров. — Кое-кто рассказал мне, что в последнюю секунду Дивояров понял, что рядом с Ореховым стоите не вы, а совсем другая женщина, и его рука дрогнула…

— Вопрос номер три! — ткнула в него указательным пальцем Мила. — Кто сунул в мой телефон «жучок»? Ведь Дивояров, судя по всему, узнал о назначенной под мостом встрече через Орехова.

— Это просто, — пожал плечами Вихров. — «Жучок» поставил Гуркин. На юбилее прадедушки вы проболтались ему о телохранителе, и он страшно заволновался. Подумал: не имеет ли этот человек к нему какое-нибудь отношение. Не его ли выслеживает? Гуркину нужно было знать доподлинно, что вокруг вас происходит. Ведь вы были частью его бизнеса.

Накачанный успокоительным, Орехов начал подавать признаки жизни и зашевелился в кресле.

— И вот еще вопрос, — посмотрела на него Мила. — И он у меня к Орехову. Послушай, Илья, зачем тебе нужна была Леночка Егорова?

— Я ей всегда нравился, — пепельными губами прошелестел тот.

— Господи, все помешались на одном и том же! — пробормотала Мила, и Константин посмотрел на нее в упор. Она сделала вид, что ничего не замечает. — И что? Ты ей нравился. Но ты ведь нравился и Ларисе!

— Самая большая ошибка моей жизни! — воскликнула та, мазнув взглядом по бывшему любовнику.

— Лариса мне тоже нравилась. И я вовсе не хотел менять ее на Леночку. Меня заставил Дивояров.

— Кажется, я поняла, — протянула Мила. — Ты должен был отвлечь Леночку от поисков мужа, верно? Если бы она утратила стимул, то и искать бы бросила. Так и получилось. Эта мымра положила на тебя глаз и тут же раздумала продолжать частное расследование.

— Вот-вот, — кивнул Орехов. — Я держал ее, так сказать, в приподнятом настроении.

— А! Так это она была в приподнятом настроении, когда вылила на меня борщ! — вознегодовала Лариса. — Я с ней еще поквитаюсь!

— Считай, что ты с ней уже поквиталась! — успокоила ее Мила. — Ты не только отняла у нее Орехова и отдала его в руки правосудия, но еще и унизила ее, раскрыв истинные причины его ухаживания.

— Ты всегда любила выражаться литературно! Поэтому-то, видно, твой дружок Цимжанов на тебе помешался.

— Бедняга все еще в Египте, — сообщила присутствующим Мила. — Прячется от смерти. Думает, что покушались на него и его жену.

— Зато каким облегчением будет для него узнать, возвратившись, что все благополучно закончилось! — воскликнула Ольга. —

— Ну что, Орехов? Ты проиграл! — насмешливо сказала Мила, остановившись перед креслом, в котором полулежал Илья, и сложив руки на груди.

— Это ты только так думаешь! — ответил Орехов и сунул руку в карман.

Вихров страшно напрягся, а Мила, уверенная, что ее муж сейчас вытащит пистолет и выстрелит ей в живот, непроизвольно закричала и махнула рукой. Пластмассовый ноготь, приклеенный к указательному пальцу, полоснул Орехова по горлу, оставив на нем длинную царапину, на которой тотчас же выступили капельки крови. Орехов тоже закричал и схватился руками за горло. Из кулака у него выпала пачка жевательной резинки.

— Она хотела меня убить! — растерянно повторял Илья, глядя на свои испачканные кровью руки.

— Точно, — сказала Мила. — Очень боюсь, что тебе за хорошее поведение скостят срок. Поэтому решила сама свершить правосудие. Видишь, это отравленный ноготь, мое секретное оружие!

Орехов закатил глаза и упал в обморок, обмякнув в кресле.

— Моя мелкая женская месть! — сказала Мила, очень довольная этим обстоятельством. — Пусть попаникует, как паниковала я. Прочувствует, что это такое — ожидание смерти!

— Думаю, нам всем нужно выпить, — неожиданно сказала Ольга. — Тем более, я скоро развожусь.

— Обсудим это один на один, — тотчас же вскинулся Николай, хватая ее за руку.

— Ничего вы с ней не обсудите, — мягко сказал Вихров. — Вы поедете в прокуратуру.

— Да? — искренне удивился Николай.

— Да-да, — ласково подтвердил тот. — Идите в коридор, собирайтесь. Только не вздумайте делать ноги. Вас поймают, и тогда уж…

— Нет-нет, что вы! В прокуратуру так в прокуратуру! — сладеньким голосом сказал Николай.

— Я сама прослежу за тем, чтобы он сел в вашу машину! — заявила Ольга.

— До машины нужно довести еще и вот этого гражданина, — подбородком указал Вихров на Орехова. — Борис, поможете мне?

Борис кивнул и побежал обуваться.

— Спасибо, ты настоящий друг! — сказала Мила Ларисе, подходя к ней и обнимая за талию. — Я всегда восхищалась твоей внешностью, теперь восхищаюсь твоим добрым и справедливым сердцем.

Лариса густо покраснела и в приливе чувств спросила:

— Хочешь, я подарю тебе Трезора?

— Ой, нет-нет, — испугалась Мила. — Лучше я заведу рыбок или морскую свинку. Они не станут приставать с поцелуями.

Лариса тоже отправилась одеваться, и в комнате остались только Мила и Константин.

— А я имею право на минутку твоего внимания? — спросил он, подходя поближе.

— Конечно! — не зная, куда девать руки, воскликнула Мила нарочито бодрым тоном.

— Ты ничего не хочешь мне ответить?

— А разве ты меня о чем-нибудь спрашивал?

— Прекрати обороняться и расслабься, — приказал Константин. — Ты уже показала всем, какая ты сильная. Может быть, пришла пора чуть-чуть поплакать?

— Зачем это я буду плакать? — сердито спросила Мила. — Я разоблачила всех врагов!

— Бедняжка… — мягко сказал Константин.

И тогда Мила, рыдая, кинулась ему на грудь. Все напряжение, владевшее ею последнее время, вылилось бурными слезами.

— Конечно, я понимаю, — приговаривал Константин, поглаживая ее по спине и прижимая к груди, — в этой истории роль моя незавидна. Я не стал рыцарем в сияющих доспехах и простудился в самый неподходящий момент…

— Не простудился, а подхватил воспаление легких, когда дежурил в холодном подъезде, охраняя меня, — шмыгнула носом Мила.

— Ну… Если ты сможешь расценить это как маленький подвиг…

— Боже мой, какие сопли! — громко сказала Ольга, входя в комнату и окидывая обнимающуюся парочку насмешливым взором, — Может быть, вы кого-нибудь усыновите для полноты счастья?

— Если только Трезора, — пробормотала Мила, размазывая слезы кулаками.

— А не хотите усыновить Николая? Я выбросила его на улицу вместе с новыми лыжами. Я добьюсь того, что наш брак аннулируют. И мой следующий муж, таким образом, снова будет четвертым. Счастливое число! — сообщила она.

— Это внесет некоторую путаницу в семейную историю, — предупредила ее Мила. — Для того чтобы объяснить, кого ты имеешь в виду, ты должна будешь говорить: мой первый четвертый муж и мой второй четвертый муж.

— Хочешь сказать, что стоит просто развестись и выйти замуж в пятый раз? — задумчиво спросила Ольга.

— Почему обязательно замуж? — удивилась Мила.

— Потому что для женщины брак — единственно приемлемая форма существования, — заявила Ольга. — Именно кольцо на пальце придает её жизни смысл, цвет и вкус.

— Кстати, — спохватился Константин. — Кольцо!

Он полез во внутренний карман пиджака и достал бархатную коробочку. В ней лежало удивительной красоты колечко.

— Ах! — сказала Ольга, привстав на цыпочки.

— Когда ты успел его купить? — удивилась Мила, разглядывая подарок.

— Когда все тебя оплакивали. Ни на секунду не поверил, что ты позволила им себя победить. Я просто сидел в этой комнате и ждал, когда ты наконец появишься. Ответь, пожалуйста: ты согласна стать моей женой?

— Согласна! — ответила вместо сестры Ольга. — Она будет последней дурой, если не согласится. В конце концов, если ей не понравится быть замужем, существует путь назад. Я всегда говорила — чем больше разводов в жизни женщины, тем у нее больше возможностей начать все сначала!