Зачем дана вторая жизнь Герасимова Людмила
— Да так, — не стала развивать тему Лена. — Лучше показывай, чем так вкусно из сумки пахнет, за тобой собаки не бежали?
— Не бежали, — засмеялась женщина, — а вот один мужчина преследовал от остановки до ворот больницы. Наверное, за запахом шёл.
— Зачем за запахом? — возразила Лена, уплетая голубцы прямо из банки. — Ты ещё сама очень даже ничего!
— Да, Ленок! Я вчера, как вернулась домой, сразу позвонила своему знакомому, Игорю Исааковичу. Попросила договориться о встрече с экстрасенсом. Так он перезвонил через час. Экстрасенс согласился принять меня в десять утра, хотя у него на неделю вперёд расписана очередь.
— Завтра, что ли? — не поняла Лена.
— Сегодня! Я уже была у него! — с воодушевлением сообщила Ирина Ивановна.
— Да ты что! Почему тогда молчишь? — застыла с полным ртом внучка.
— Давай, ешь, а я тебе буду рассказывать, — начала бабушка. — Ты знаешь, у него такой современный офис, не подумаешь, что там экстрасенс принимает. Правда, в приёмной висят в рамках диплом белого мага и лицензия с правом работы. И секретарь у него такая приятная девушка.
— Бабуля, ближе к делу, — попросила Лена, отставляя на тумбочку пустую банку с ложкой. — Я сейчас умру от любопытства!
— Так я и так по существу. В кабинете у него обстановка, как у адвоката: офисная мебель, папки на открытых полках в шкафу, на огромном столе компьютер.
— Ну, бабуля! — взмолилась внучка.
— Так вот, Сергей Антонович — мужчина лет пятидесяти пяти, по крайней мере, так выглядит; ухоженный, в приличном светлом костюме, глаза умные, проницательные. В общем, он мне понравился! Ты доставай оладушки, ешь с клубникой.
— Неужели со свежей? — изумилась Лена, вытаскивая баночку с пересыпанной сахаром и пустившей сок клубникой.
— Что удивляешься? Сейчас всё можно купить, были бы деньги. Ешь, ешь. Оладушки бери — ещё тёплые. Да, я тебе отвар травяной принесла, успокаивающий и витаминный, вместо чая. Ну, вот! Я рассказала ему о твоих странных снах, о Радуне — всё, что сама знала. Он попросил твою фотографию (мне Игорь Исаакович велел с собой взять), долго смотрел на неё, рукой сверху водил, потом стал говорить о переселении душ.
— Ну и…
— Так вот. Он мне сказал, что много веков назад твоя душа жила в теле Радуни, и поэтому она тебе стала сниться после травмы, когда твоя душа чуть не покинула тело. Причём твои сновидения имеют какое-то важное значение, и ты должна сама понять это. Сергей Антонович считает, что ты обладаешь очень сильными экстрасенсорными способностями, но не умеешь ими пользоваться. Оказывается, этому нужно ещё учиться! Если захочешь, конечно. Да, по его мнению, Радуня должна была тоже обладать такими способностями, в те времена она должна была быть ведьмой. Ты что-нибудь об этом знаешь?
— Да вроде обыкновенная девушка, это у неё бабка — ведунья, Манефа! Я тебе рассказывала.
— Я об этой бабушке тоже говорила Сергею Антоновичу, так он считает, что она и является как бы родоначальницей, от которой и пошли эти способности по женской линии. Причём они дремлют в каждой из нас до определённых пор, пока не случается в жизни поворотный момент. Если жизнь идёт достаточно спокойно, без особых потрясений, то способности могут и не проявиться. Так случилось со мной, с моей мамой и с твоей мамой. Даже не знаю, Алёнушка, хорошо это или плохо, что ты стала такой необыкновенной. Поможет тебе твой дар в жизни или будет мешать — вот что меня беспокоит! — вздохнула Ирина Ивановна. — Да, ещё одно! Сергей Антонович сказал, что тебе дана свыше хорошая защита, что у тебя два ангела-хранителя.
— Да, бабуля! А я крещёная? — вдруг вспомнила свой вопрос Лена.
— Да, мы тебя окрестили в полтора года, когда с твоей мамой и тобой ездили в гости к моей приятельнице в Калугу. Знаешь, такой старинный русский город: всё дышит историей, кажется, улицы, дома и храмы хранят память о древних временах. А какие…
— Стой! Я, кажется, помню, как меня крестили в белой церквушке на окраине, — перебила Лена, глядя горящими глазами вдаль, за окно.
— Нет, это тебе кажется. Ты не можешь помнить — слишком мала была, говорить почти не умела.
— Бабуля, я помню, что меня несла на руках чужая женщина. Мы шли вверх по улице, а с обеих сторон стояли высокие деревянные дома, кажется, двухэтажные.
— Не может быть! — воскликнула изумлённая Ирина Ивановна. — И что ещё помнишь?
— А потом мы подошли к белой церкви, но не вошли внутрь, а постучали в дверь одноэтажного маленького домика, тоже белого. Оттуда вышел мужчина в чёрном длинном одеянии с чёрной шапочкой на голове, у него ещё бородка была, клинышком. Он повёл женщину, которая несла меня, в церковь. Там было прохладно и сумрачно. Этот мужчина взял меня на руки, я вначале испугалась и заплакала. Он держал меня на вытянутых руках перед собой спиной к себе и читал молитву, а мною делал широкий крест в воздухе. Я помню, как я успокоилась. Мне даже понравилось, что меня качают, как на качелях. Я летала и рассматривала картины на стенах.
— Я, правда, не видела, что делалось в церкви — нас с твоей матерью внутрь не пустили, но остальное ты описала точно. Просто не понимаю, как такой маленький ребёнок мог запомнить всё это!
— Здравствуйте всем! — сказала вошедшая соседка и продолжила, не ожидая ответного приветствия: — Слышали новость? В тридцать пятой палате девчонка из окна выбросилась, а может, выбросили, так она целёхонька осталась — приземлилась на гору матрацев. А ещё раньше старуха в этой палате ни с того, ни с сего окочурилась ночью. Представляете, что творится? Я бы ни за что не захотела лежать в этой несчастной палате!
Тамара рухнула со скрипом на кровать и взяла в руки журнал. Ирина Ивановна вопросительно взглянула на внучку. Та, кивнув на выход, поднялась и сказала вслух:
— Пойдём, я тебя провожу. Да забери вот эти вещи — выброси их по дороге в урну, — Лена протянула пакет с испорченной одеждой и вышла в коридор.
С бабушкой они устроились в уголке для отдыха на диванчике, на котором накануне сидел следователь.
— Приезжай завтра за мной часов в двенадцать — думаю, завтра меня всё-таки выпишут, — сказала Лена и погрустнела.
Ирина Ивановна заметила перемену в её настроении, и спросила об этом.
— Не хочется тебя раньше времени расстраивать, завтра посоветуюсь с врачом на обходе, может, ничего страшного, — понуро произнесла внучка, отводя в сторону взгляд.
— Говори, что произошло? Я никуда не уйду, пока не скажешь! — потребовала бабушка.
— Что-то со зрением стало: сегодня ни слова не смогла прочитать — всё расплывается, — призналась Лена.
— Да ты что? Зрение потеряла? — испугалась женщина.
— Да не совсем так. Понимаешь, вот сейчас тебя я вижу, как и раньше, но читать почему-то не могу. Неужели придётся очки надеть?
— Так может, рано выписываешься? Может, надо глаза подлечить? Смотри, как бы не было осложнения! Ты посоветуйся с врачом. Обещаешь?
— Не волнуйся, обещаю! Но ты завтра всё равно приезжай утром. Да, у тебя в шкафу лежит мой спортивный костюм — так ты его привези.
Глава 32. Наконец-то дома
— Какое счастье оказаться наконец дома! — воскликнула Лена, перешагнув порог своей квартиры. — Боже мой! Как будто я отсутствовала здесь, по крайней мере, год! Бабуля, ты не можешь себе представить, как я соскучилась по своей постели, по своему компьютеру, по телевизору, по ванне! Первым делом хочу выкупаться, — сняв с головы парик и стягивая спортивный костюм, решила Лена.
— Иди, внученька, а я пока кое-что из еды приготовлю. Если надо спину потереть, крикнешь.
— Спасибо, я сама. Хочу в пене полежать! — сладко пропела Лена, пуская воду в ванну.
Из кухни приятно пахло, в ванную доносились звуки стучащего по разделочной доске ножа, шипящего на сковороде жира. Было так приятно лежать по горло в ароматной пене и мурлыкать под нос незатейливую мелодию. Позади остались все неприятности, даже ночью ничего не снилось.
«Может, я становлюсь такой, как была до аварии?! — лениво думала Лена, прикрыв глаза. — Доктор объяснил, что зрение падает при высоком внутричерепном давлении и должно полностью восстановиться после лечения у невропатолога. Вот только жаль, Максим остался далеко в прошлом, в невозвратном прошлом, и не увидеть мне его больше. Ой, как я забыла: надо прочитать статью о нём. Спасибо Тамаре: вырвала из журнала лист, не пожалела. Какая нега, какое наслаждение! Такое состояние, наверное, называют индусы нирваной. Жаль только, завтра придётся идти в поликлинику к невропатологу: продолжить больничный и получить лечение. Но это завтра, а сегодня буду наслаждаться комфортом, прелестями цивилизации. Какой кайф эта пена в ванне!»
Она лежала в воде с закрытыми глазами, наслаждаясь блаженством: перед внутренним взором, сменяя друг друга и ракурс обзора, совсем некстати поплыли сцены. Звонкая трель входного звонка рассеяла их — Лена вздрогнула и открыла глаза. Ирина Ивановна прокричала:
— Кто это может быть?
— Спроси! — откликнулась внучка.
Послышался шум открываемой двери и мужской голос. Бабушка через закрытую дверь ванной сообщила:
— Это к тебе. Почему-то следователь.
Лена забарахталась в воде, торопясь покинуть ванну. Поспешно закутавшись в махровый халат, забыв о парике, выскочила в коридор. Там было пусто, голоса слышались из кухни. Ирина Ивановна наливала нежданному гостю чай. За столом сидел Бобров Виталий Анатольевич, при виде хозяйки он привстал, а заметив удивление в её глазах, коротко объявил:
— Я к вам за помощью, Елена Владимировна! Сегодня был в больнице и узнал, что вас выписали. Знаете, Пустакову Веронику всё-таки убили!
— Как убили! — воскликнула Лена, плюхаясь на стул.
— Утром, со слов медперсонала, она была ещё жива, её осматривал доктор, потом ей сделали перевязку. Есть свидетели, которые видели, как к ней около двенадцати дня пришла молодая яркая брюнетка, пробыла минут десять в палате, потом Пустакова провела её до лестницы и вернулась к себе. В двенадцать сорок пять, по утверждению медсестры, она была обнаружена на кровати мёртвой, по предварительному заключению отравленной — на губах пена, руки и ноги неестественно вывернуты, видимо, умирала в конвульсиях. Вскрытие обещали сегодня произвести.
— Ужас какой! — прошептала Ирина Ивановна, присаживаясь на краешек табуретки напротив гостя. — Это кто ж такая? И за что же так с бедной?
— Всё-таки добились своего, — произнесла печально Лена. — А вы знаете, в тридцать пятой палате произошло ещё одно покушение?
— Нет, мне ничего об этом неизвестно, — отставил пустую чашку Виталий Анатольевич, выпив залпом чай. — Как это случилось?
— Когда убили старушку, кровать её так и осталась незанятой. Я лежала в палате одна, на следующее утро при обходе доктор пообещал меня выписать, и я ушла искать сестру-хозяйку, чтобы забрать свои вещи. Меня не было в палате, думаю, час или полтора. И когда я вернулась, на моей кровати под капельницей спала девушка лет семнадцати-шестнадцати, кстати, тоже с забинтованной головой. Я очень тогда возмутилась: вторая кровать уже больше суток стоит пустая, с чистым бельём, а новую больную кладут на мою койку. В общем, что они там перепутали, я не знаю, но я нашла дежурную медсестру и стала возмущаться по этому поводу. Та меня и перевела в тридцать восьмую палату на один день до выписки. Так вот, — продолжала Лена, — эту девушку выбросили в окно.
Следователь недоверчиво посмотрел на Лену:
— Это вам привиделось?
Ирина Ивановна переводила удивлённые глаза с внучки на гостя и обратно, ничего не понимая.
— Это на самом деле случилось, — заверила рассказчица. — Я как раз пошла в эту палату, чтобы дождаться в ней бабушку, — кивнула она на Ирину Ивановну. — Она не знала, что я переехала. Так в палате никого не было, а больная, которая заняла мою кровать, отсутствовала. Меня это очень удивило, ведь когда я уходила с вещами, она была совсем никакая: то ли от наркоза отходила, то ли снотворное вкололи. А тут куда-то ушла, да ещё без тапочек и халата, а подушка на полу валяется, покрывало — на подоконнике. Я выглянула в окно, а внизу, на козырьке, лежит эта бедная девушка. Потом её оттуда достали.
— Значит, в больнице скрыли труп? — рассердился следователь.
Лена поспешила его успокоить:
— Она жива осталась, даже ничего не сломала — упала на ворох матрацев.
Виталий Анатольевич, сдвинув брови к переносице, спросил:
— Почему вы решили, что её хотели убить? Может, она сама выбросилась.
— Она не могла! Я же вам объяснила, что она была практически без сознания.
— Но ведь вас в палате не было какое-то время. Может, она очнулась и, под воздействием лекарств, не разобралась, где туалет, и шагнула в окно.
— А вот и нет! Ваша версия выеденного яйца не стоит! — разошлась не на шутку Лена.
— Это почему же? — в таком же тоне ответил гость.
— А потому, что я в коридоре, ещё когда далеко была, увидела высокую женщину в белом халате, когда она выбежала из этой палаты и спустилась по лестнице! Вот! — победно закончила Лена и вдруг озадачилась: — Или поднялась по лестнице?!
За столом на минуту повисло молчание. Первым заговорил следователь:
— Не понимаю! Зачем нужно преступникам убирать эту девочку, если они охотились за Пустаковой? Это как-то выпадает из общей картины и не соответствует моей версии.
— Ничего не выпадает! — объяснила Лена. — Этот раз охотились за мной!
— Как за тобой? — воскликнула бабушка.
— Я понял! — догадался Виталий Анатольевич. — Вы, видно, всем рассказывали о своих ночных видениях?! Потом мы с вами разговаривали в коридоре, и нас могли тогда увидеть. Вы, кажется, сказали, что у больной, что заняла вашу кровать, тоже голова была забинтована?
— Тоже, только сильнее! — радостно кивнула Лена.
— Ленуся! Боже мой! Девочка! Так тебя спасло, что твою кровать заняли! Недаром экстрасенс сказал мне, что у тебя два ангела-хранителя! — то ли радовалась, то ли сокрушалась бабушка.
— Ладно, бабуля, успокойся! Я же жива! — ласково сказала внучка и повернулась к гостю: — Виталий Анатольевич, вы извините, но я не поняла, зачем вы всё-таки ко мне пришли.
— Да, простите, что сразу не сказал и без предупреждения ворвался. А привела меня сюда просто безвыходная ситуация. К нам вчера обратился известный бизнесмен с заявлением, что исчез его четырёхлетний сын. Какая-то запутанная история, я вам скажу. Около месяца тому назад этому бизнесмену стали угрожать расправой над сыном, если он не продаст своё дело. Причём угрожали анонимно; и кто заинтересован в его бизнесе, только оставалось гадать. Чтобы спасти сына, бизнесмен разработал план, как спрятать в безопасное место ребёнка. Этот план осуществляли личный водитель босса и гувернантка мальчика. План заключался в том, чтобы все думали, что ребёнок продолжает жить в загородном доме, а на самом деле он находился в маленькой бедной квартирке на окраине вместе со своей воспитательницей. Так вот! Папа верил, что с ребёнком всё хорошо до тех пор, пока не исчез его водитель. Тогда отец поехал на ту квартиру, а она пуста! Я вспомнил, что вы, Лена, мне рассказывали свои видения, очень похожие на эту историю.
— А вы не спросили у отца, кто является няней этого мальчика?
— Вы очень догадливы. Конечно, спросил. Он назвал гувернантку Светланой Валерьевной Савельевой.
— Не может быть! — воскликнула Лена.
— Правильно, я тоже засомневался после того, как бизнесмен описал внешность этой женщины.
— Это Вероника, ведь так?
— Сегодня я постараюсь устроить опознание тела Пустаковой, если бизнесмен согласится. Водителя с малышом объявили в розыск, но пока никаких результатов! Вот я и пришёл к вам. Может, подскажете, где ребёнок? В такой ситуации надо использовать все возможности, даже такие!
Лену немного задело отношение следователя к её способностям, но она погасила в себе раздражение, ведь он обратился за помощью.
— Вот, посмотрите, — положил Виталий Анатольевич на стол фотографию белокурого ребёнка, достав её из тощей папки. — Узнаёте? Это тот мальчик, которого вы видели, или не он?
— Он! Только здесь он младше, наверное, здесь ему года три, — твёрдо сказала Лена. — Но это точно он! Перед вашим приходом я принимала ванну, — начала девушка, — и увидела этого мальчика с красивой брюнеткой в легковой машине, по-моему, такси. И оно подъезжало к аэропорту. Я видела взлетающие самолёты.
— И всё? Вы видели название аэропорта, номер машины или ещё что-нибудь? — забеспокоился следователь.
— У-у, не видела. Вы позвонили в дверь, и картинки исчезли.
Гость, извинившись, выскочил в коридор, набирая на ходу номер на мобильном. Было слышно, как он передал кому-то распоряжение проверить аэропорты, объяснив, что есть вероятность вывоза ребёнка за границу.
Глава 33. Журнальная статья о Максиме Корнееве и сбежавшей от него невесте
Проводив бабушку (следователь ушёл раньше), Лена попыталась зарядить пострадавший мобильник, но безуспешно, поэтому с досады он отправился в мусорное ведро, предварительно лишившись сим-карты. В поле её зрения попал сложенный вчетверо журнальный лист с портретом Максима. Буквы уже не расплывались, как вчера, но всё же приходилось напрягаться. Старая лупа отыскалась на дне ящика письменного стола. Рассматривая буквы, как букашек, Лена, затаив дыхание, медленно читала статью.
В ней говорилось, что всеми ожидаемая свадьба известного модного художника Максима Корнеева неожиданно расстроилась в самый разгар приготовлений. Его невеста, молодая, но подающая надежды певица Кларисса (урождённая Лариса Краснова) бросила, казалось бы, обожаемого жениха, и без каких бы то ни было объяснений отбыла в Англию. Максим Корнеев отказался от комментариев и избегает встреч с прессой. В статье был дан краткий перечень заслуг молодого художника, в том числе упомянуты выставки в обеих столицах нашей страны, а также в Праге, Лейпциге и Лондоне; премия «Золотая кисть», недавно открытая собственная картинная галерея, дальше шли шестизначные и семизначные суммы гонораров, полученные художником за полотна, приобретённые отечественными миллионерами. Сообщались также имена пассий, с которыми ранее встречался Максим. Дальше автор строил предположения по поводу причины, послужившей размолвкой между двумя влюблёнными, в своих догадках он большей частью опирался на слухи и сплетни.
— Странно всё как-то: в статье ни слова об аварии и его травме, — подумала Лена. Она направила лупу на облачко с портретом бывшей невесты и призналась себе: — Хороша! Просто чудо, как хороша! Интересно, почему она сбежала из-под венца? Ведь такой красавец! Наверное, пара была бы хоть куда! Что же заставило её забежать от него в Англию? Это, наверное, из той серии: милый, нам надо жить порознь, лучше в разных городах, разных странах, на разных континентах!? Судя по длине списка его подруг, этот милый обходительный молодой человек с располагающей улыбкой — настоящий сердцеед и Казанова! Вдобавок ещё и дамский угодник! Вот почему он спасал меня! Видно, это отработанная тактика, чтобы завлечь девушку в свои сети! Как я, дурочка, попала! — рассердилась на себя Лена. — Срочно выбросить его из головы и больше не думать о нём ни-ког-да!
Она решила разорвать лист на мелкие кусочки, но, вместо того, чтобы радикально действовать, её руки любовно сложили вчетверо глянцевую бумагу и спрятали в фотоальбом.
Лена взглянула на часы — Настя уже должна вернуться с работы. Она подошла к телефону и набрала её домашний номер.
— Алло! — прозвучало после десятого гудка.
— Привет! А я уже дома! — радостно сообщила она в трубку.
— Ленуська, ты?! — восторженно закричала на том конце провода подруга. — Как ты себя чувствуешь? Ты прости, что я перестала приходить: сначала к сессии готовилась, а теперь на пары бегаю, а после то в библиотеке сижу, то в Интернете зависаю. Через три дня экзамены и зачёты.
— Да не оправдывайся, — прервала Настю Лена. — Я же сама тебе сказала не приходить, ты и так ко мне сколько бегала. Как там дела в универе?
— Да всё как всегда! Знаешь, Танька замуж вышла, и уже на третьем месяце!
— Да ты что? Вот здорово! А кто её муж?
— Да менеджер большого мебельного магазина. Она довольна, просто светится вся. Говорит, его родители двухкомнатную квартиру подарили, машина у него уже была до свадьбы.
— Вот и хорошо! Пусть у неё всё будет! Слишком судьба к ней была сурова.
— Не суровей, чем к тебе, — возразила Настя. — Ты вот тоже, считай, без родителей: оба устроили свою судьбу, а к тебе почти никогда не приезжают. Как будто вычеркнули тебя из жизни. Прости, что так говорю.
— Да я как-то об этом и не задумываюсь, слишком рано осталась на попечении бабушки. Давно привыкла к своему положению без матери и отца при живых родителях. А Татьяна действительно потеряла родителей, с девяти лет живёт с тёткой — старой девой. Насть, ты узнай в деканате, как мне быть, чтобы академический не брать.
— А я уже узнала: как сможешь, отнесёшь выписку из больницы, заверенную главврачом, в деканат — тебе разрешат на осенней сессии сдать все хвосты.
— Вот спасибо тебе! — обрадовалась Лена.
— Да, чуть не забыла! Я твою зарплату получила, завтра постараюсь принести, а то без денег сидишь, ведь так?
— Спасибо, Насть! Я буду ждать! У меня действительно финансы поют романсы. Тут бабушка мне немного подкинула, но надо новый мобильник купить, да завтра должны лекарства выписать. К невропатологу завтра иду!
Глава 34. Неожиданное прозрение
Следующее утро началось рано, с телефонного звонка к следователю. Не умывшись и не поев, Лена с нетерпением набирала номер служебного телефона снова и снова, пока не услышала в трубке раздражённый мужской голос.
— Виталий Анатольевич? — обрадовалась она.
— Нет, это не он. Его ещё нет! Звоните на сотовый, если срочно, — пробубнил неласково мужчина.
— Спасибо, — прошептала она в пикающую трубку и взглянула на часы: стрелки показывали без десяти восемь. Она вздохнула и стала набирать номер сотового телефона следователя.
— Слушаю! — прозвучал знакомый голос на фоне постороннего шума.
— Виталий Анатольевич! Здравствуйте! Это Селиванова, Елена Владимировна! Вы были у меня вчера дома.
— Да-да! Я понял! Говорите! Только громче: я в транспорте, и вас плохо слышно.
— Виталий Анатольевич! — прокричала Лена. — Вы вчера нашли мальчика?
— Мальчика? Нет, не успели! Но мы выяснили, что он улетел вместе с женщиной в Америку.
Звуковой фон изменился: исчезли посторонние голоса, в лёгкий ненавязчивый шум иногда вторгались звуковые сигналы машин. Лена поняла, что мужчина идёт по улице. Она услышала:
— Как такое могло произойти, не пойму! Украденного ребёнка смогли вывезти за границу! Мы, конечно, сообщили в Интерпол. Но мало надежды на то, что их задержат в аэропорту — ведь они могут не выйти из самолёта во время стоянки. Что теперь будет с бедным ребёнком? С какой целью его везут в Америку?! Даже не знаю, как об этом сообщить отцу!
— Виталий Анатольевич! — вклинилась в длинную тираду Лена. — Вы не переживайте. Мальчика увезла родная мать, по крайней мере, мне сегодня было видение. Вы узнайте у отца, кто мать мальчика.
— Хорошо! Спасибо, что позвонили, — голос мужчины повеселел.
— Виталий Анатольевич! — опять прокричала Лена. — Что там насчёт Вероники? Стало что-нибудь известно?
— Да! — послышалось в трубку, и следователь закашлялся. — Извините! Пустакова отравлена мышьяком, который выпила вместе с соком. В коробку яд попал через прокол, видимо, введён шприцем.
— А на опознание бизнесмена удалось затащить?
— Да, он опознал в убитой гувернантку сына! Я уже пришёл в прокуратуру, — сообщил мужчина. — Ещё раз спасибо, что позвонили. Звоните, если что опять привидится. Следствие ведь продолжается — надо искать убийцу Пустаковой. До свидания.
— До свидания, — ответила Лена, отключаясь. — Какое слово нашёл пренебрежительное: «привидится»! Вот и помогай потом! Не буду больше звонить. Пусть сам обращается, когда в тупик зайдёт!
Девушка отправилась в ванную умываться, перед зеркалом погладила колючий ёжик на голове. «Если б Максим увидел меня такой, вряд ли стал спасать этакую «красавицу». Надо хорошо накраситься, чтоб не испугать людей на улице. Пора собираться к врачу», — подумала она.
Через час Лена, с удовольствием облачившись в любимую одежду — джинсы и блузку, тщательно расчесав парик и водрузив его на голову, подмигнула зеркальному отражению с тонной косметики на лице. Деньги, ключи, паспорт, полис и выписка перекочевали в старую красную сумочку, найденную на антресолях шкафа. Дверь захлопнулась за спиной, и Лена оказалась на распутье: спускаться на лифте или по лестнице. Немного поколебавшись, она нерешительно шагнула в кабинку и нажала кнопку с цифрой один. От страха перехватило дыхание: вот сейчас, сейчас лязг, темнота и остановка, но лифт всё гудел и полз вниз, не собираясь ломаться. Снова вспомнился Максим, как топором раздвинул двери лифта. Стоп! А откуда он взял топор? Разве он живёт в её подъезде?! Как об этом она раньше не догадалась?!
Пересекая двор, Лена внимательно осмотрела легковые машины перед домом — светлой «Мазды» среди них не было. Шагая на остановку троллейбуса, она пыталась вспомнить, был ли топор в руках Максима, когда они спускались по лестнице и садились в машину. Нет, кажется, руки у него были пусты. Значит, отнёс топор домой, пока она поднималась к себе, а потом догнал её. Так, на каком этаже застрял лифт? На шестом или пятом, а может, четвёртом? Сколько же пришлось подниматься наверх? Нет, никак не вспомнить. Выходит, квартира Максима может находиться ниже восьмого этажа, но не ниже четвёртого, иначе бы он так быстро не поднялся на восьмой — кажется, он пришёл по лестнице.
Сердце учащённо забилось, когда пришло прозрение: Максим живёт рядом, и нечаянная встреча с ним может произойти в любой момент.
Глава 35. Продолжение истории жизни Радуни: побег от жениха, нападение на город половцев, в подземелье
Вечером, как и обещала, забежала в гости Настя. Ирина Ивановна, пришедшая за два часа до этого и успевшая приготовить внучке несколько блюд, сообразила, что мешает, пригласила «девочек» поужинать, попрощалась и уехала домой.
Настя засиделась допоздна, расспрашивая подругу о её видениях, заставив пересказать удивительные сны. Стало темнеть за окном, когда Лена, глядя странным взглядом в одну точку, будто обращая его внутрь себя, поведала содержание последнего сна.
— Теперь, после крещения, меня перестали звать Радуней, я стала Еленой. В доме начались приготовления к свадьбе, но это меня больше не радовало. Моё сердце болело от смятения. Вначале я не могла разобраться, что происходит со мной, почему я перестала желать свадьбы. Потом поняла, что больше мне по сердцу Глеб, младший брат моего жениха. Я ловила на себе его взгляды и украдкой любовалась им. Когда после разлуки в несколько дней оба брата возвращались домой, моё сердце рвалось навстречу милому Глебу. К нашему венчанию с Ярополком всё было готово: приглашены гости на свадьбу, украшены горница и двор, сбиты и установлены в тереме длинные столы и лавки. Как-то вечером в сенях меня подкараулил Глеб, схватил за руку и горячо зашептал в ухо, что любит меня, и ночью будет ждать за воротами в роще.
Я едва не лишилась чувств, с трудом устояла на ногах, задохнувшись от близости любимого. Весь вечер я была сама не своя. За столом не могла есть, всё смотрела на Глеба и Ярополка, мыслями и душой металась от одного к другому. Наблюдая за мной, забеспокоилась Ольга, не напала ли на меня хворь. Я отпросилась спать, твёрдо решив выбросить Глеба из головы. Но не тут-то было. Сон никак не шёл. В доме давно все стихли, а я всё ворочалась с боку на бок. Когда донёсся лёгкий скрип входной двери, я, мучаясь терзаниями совести, стараясь не шуметь, впопыхах оделась и, пробравшись в сени незамеченной, выскользнула во двор. Над головой висел тонкий месяц, окружённый ясными звёздами. Лёгкий морозец обжигал лицо, когда я, попав за ворота, бегом полетела к роще, к своему Глебу, больше не задумываясь о последствиях.
Мой любимый вышел из-за деревьев, ведя за собой двух коней, помог взобраться в седло, и мы поскакали вдоль рощи. Ветерок подталкивал нас в спину, будто помогал беглецам. Я летела навстречу неизвестности, полностью доверив себя Глебу.
Лена умолкла, задумавшись, а Настя спросила:
— А дальше что? Что с вами стало? Вас догнали?
Лена будто очнулась и взглянула затуманенным взглядом:
— Мы скакали несколько суток. По пути заезжали в сёла и деревни, чтобы поесть и отдохнуть. Я просто валилась от усталости и желания спать. На третий день, под вечер, мы подъехали к каменной стене города, и Глеб стал бить в ворота. Нас впустили внутрь и по его просьбе провели в палаты к князю. Так Глеб поступил на службу в княжескую дружину. Нас обвенчали в городской церкви и определили в хороший деревянный дом к доброй одинокой вдове.
— Ну, слава Богу! Хорошо, что хорошо всё закончилось! — вздохнула с облегчением подруга, поднимаясь с кресла.
— Вовсе не хорошо! — печально возразила Лена.
— А что случилось? — возвратилась на место Настя.
— Через месяц как-то ночью на город напали половцы. Жители оборонялись, как могли. Я, как и другие женщины, находилась на городской стене. Мы лили кипящую смолу и сбрасывали камни на головы врагов, а они всё равно друг за другом карабкались наверх. Мужчины не успевали заряжать луки. В темноте было видно, как снизу взлетали горящие стрелы.
К утру деревянные ворота были подожжены и открыты, и разбойники с победными воплями ворвались в город, круша всё на пути. Я сверху видела, как горел город, как знакомые улицы заполнялись чёрными фигурами всадников и пеших врагов. Я видела, как на скаку пополам разрубили старика, не успевшего спрятаться, как из одного дома вытащили за волосы молодую женщину и перекинули через седло, как за ней выбежала маленькая девочка, стала цепляться за мать и была затоптана лошадью. В оставшихся на городской стене уже из захваченного города полетели стрелы. Кто-то, сражённый, упал с высоты вниз, кто-то остался лежать наверху. Кроме меня, в живых остались ещё пять женщин. Камни и смола давно закончились, и мы, сбившись в кучу, крепко обнявшись, стали ждать неминуемой смерти…
На наше счастье внезапно пришло спасение: это был воин из княжеской дружины с приказом следовать за ним. Мы попали внутрь укрепления, в котором оказался лаз. Узкий и низкий тёмный коридор вёл вниз. По нему, на ощупь, в кромешной тьме, согнувшись почти пополам, друг за другом мы упрямо продвигались вперёд. Нас подгонял страх быть убитыми или пленёнными, и мы предпочли быть заживо погребёнными под толщей земли.
Тесный ход постепенно расширился и увеличился в высоту. Стало легче дышать, и появился слабый свет. Вскоре мы попали в просторное помещение, выложенное изнутри камнем и деревом. Здесь уже не пахло сыростью, горели факелы, и откуда-то поступал свежий воздух. Я увидела князя и его семью, нескольких дружинников, с десяток детей разного возраста, священника с семьёй, незнакомых женщин. Глеба среди них не было.
Невозможно определить, сколько дней мы провели под землёй. Там были припасы еды, воды, кучами лежали шкуры. Мы ели и много спали. Несколько раз куда-то уходили мужчины, потом возвращались, и мы оставались на месте. Однажды они пропали так надолго, что все забеспокоились. Вернулись они с радостной вестью: половцы покинули город и можно выходить.
Глава 36. Продолжение истории жизни Радуни: в разрушенном городе, встреча с Кудеяром и бабкой Манефой
Мы проделали трудный путь обратно, но другой дорогой, потому что вылезли в подвал полуразрушенной и осквернённой церкви. Когда люди, как кроты, вышли на воздух и привыкли к серому вечернему свету, то не поверили глазам. Увиденное вокруг казалось жутким кошмаром. Большая часть города выгорела, и на месте домов торчали трубы печей, запорошенных снегом. На улицах валялись обледенелые трупы людей, собак, лошадей. В воздухе, несмотря на мороз, стоял запах гари. Первые минуты свободы мы находились в состоянии шока, потом женщины заголосили, стали отворачивать детей и накрывать подолами. Меня буквально вывернуло наружу.
Князь повёл всех в свой каменный терем, чудом оставшийся нетронутым. Внутри же оказался страшный погром: все ценности исчезли, разбитая мебель кучей валялась в углу, стены и пол загажены. Казалось, половцы держали здесь лошадей. Несколько помещений в глубине дома остались сравнительно чистыми. Женщины отмыли их, и здесь прошла наша первая ночь. Конечно, спали дети и кое-кто из женщин. Я уснуть не могла, терзало беспокойство об участи Глеба.
На следующее утро все оставшиеся в живых, а их, кроме нас, также спасшихся от гибели и плена, было ещё около сотни, со всех уголков несчастного города собрались во дворе князя. Он послал мужчин восстановить ворота и провалы в городской стене, а женщин — на уборку улиц. Трупы сносились в одно место, за церковь, я со страхом искала среди них Глеба, но его, к счастью, среди мёртвых не оказалось. Я страдала от неизвестности, но чувствовала: он жив. Или просто хотела в это верить. Через несколько дней к нам на помощь пришла часть дружины двоюродного брата нашего князя. С ней восстановление города пошло быстрее: очистились улицы, стали возводиться новые дома — стук топоров не смолкал ни днём, ни ночью. К счастью, дом вдовы, у которой мы жили с Глебом, остался цел, и я вернулась в него, но теперь жила одна. Нашу хозяйку, добрую женщину, я нашла убитой во дворе и похоронила в общей могиле.
Шли дни за днями, утром я уходила убирать покои княгини, а к ночи возвращалась в пустой дом и плакала от тоски по мужу. Теперь я точно знала, что ношу под сердцем ребёнка, одновременно радовалась этому и печалилась. Вот когда я стала снова вспоминать бабку Манефу, разговаривать с ней, просить её помощи. Ближе к весне в город на службу к князю стали приходить с разных мест юноши и мужчины. Однажды солнечным весенним утром, когда я входила по каменным ступеням в дом князя, я столкнулась с Кудеяром. В первое мгновение мы оба опешили от неожиданности, прежде чем я бросилась к нему на грудь, плача от радости. Мой средний брат сам заплакал, обнимая меня и не веря своим глазам. С этих пор он поселился у меня. От него я узнала, что Мирона нашли в лесу рядом с убитым кабаном через два дня, как он исчез. Похоронили его и оплакали, оплакали и пропавшую Радуню. Думали, нет меня в живых. Только бабка Манефа сердилась на всех и твердила, что жива её внучка.
Кудеяр подался из села искать лучшей доли, оставив младшего брата с матерью. Долго скитался он по разным сёлам и городам, у кого только не был на службе, как однажды услышал, что набирает князь в разгромленном городе новую дружину, и потянуло брата в нашу сторону. Я рассказала Кудеяру о своих злоключениях, о том, как стала крещёной, как оказалась здесь с милым мужем Глебом, и что не знаю о нём ничего.
Наступило лето, и князь отправился с частью своего воинства в княжество брата, с ним вместе ушёл и Кудеяр. Я осталась одна. Приближалось время родить. Я продолжала помогать княгине то одеться, то прибрать в покоях, а то и просто скрасить одиночество в разговорах под жужжание веретена — надо сказать, она хорошо ко мне относилась. Однажды днём, когда мы с ней вышивали одновременно оба рукава на рубахе князя, появился отрок, и сказал, что меня спрашивает убогая странница. Я, тяжело ступая, вышла на крыльцо — внизу стояла бабка Манефа. Как она нашла меня, ведомо только ей, и когда я позже спрашивала её об этом, она хитро улыбалась. Как узнала она, что я Елена?! Что привело её к крыльцу княжеского дома?! Видно, действительно она была ведьмой. А может, привело её ко мне любящее сердце.
Лена замолчала. Настя, ожидая продолжения, смотрела на подругу. Но та спохватилась:
— Я совсем тебя заговорила. Смотри, как темно за окном! Десятый час, а тебе ещё к зачёту готовиться.
— Ничего, я к нему готова. Ты только скажи: ты, то есть Радуня, кого родила?
— Не знаю. Ещё не приснилось! — пожала плечами Лена.
— Ну да ладно! Как увидишь, так и расскажешь. А вообще, история впечатляет. Очень даже! Так ты считаешь, что видишь свою другую жизнь?
— Не я! Экстрасенс считает, что в теле Радуни была моя душа, поэтому после клинической смерти, когда моя душа на время покинула тело, я вспомнила свою предыдущую жизнь и стала видеть её во сне. Может, я и правда жила во времена Древней Руси?! Занятно!
— Ладно, Ленусь. Я побежала, а ты мне в следующий раз предскажешь моё будущее. Договорились?!
— Нет. Я ещё не умею.
Но Настя уже не слышала, обуваясь в прихожей.
— Ладно, пока! Поправляйся! Закрой за мной! — крикнула она и хлопнула дверью.
Глава 37. Похищенный ребёнок в Америке
Утро выдалось пасмурное, серое. Не хотелось вылезать из постели. Пришлось пристыдить себя:
— Лентяйка. Понравилось валяться на больничной койке?! А ну, вставай! Пора дом приводить в порядок, а то всё заросло пылью.
Но сил на большую уборку не хватило: только прошлась по квартире с пылесосом, как стала кружиться голова. Лена вспомнила, что забыла после завтрака выпить таблетки, и, ругая свою рассеянность, отправилась на кухню запить лекарство. Зазвонил телефон. Это был следователь Бобров.
— Здравствуйте, Елена Владимировна!
— Здравствуйте, Виталий Анатольевич, — слегка удивилась Лена. — Что-то случилось?
— Вы были правы: ребёнка увезла мать. Вчера выяснили у Иванченко, отца мальчика, обстоятельства развода с женой. Оказалось, жена бизнесмена завела любовника, муж её выследил, и развёлся, не дав ей ни копейки и оставив сына себе. Бывшая жена пыталась вернуть ребёнка, но оскорблённый супруг не разрешал им даже видеться. Любовь Петровна Иванченко вышла замуж за бывшего любовника и уехала с ним в Америку. Бизнесмен, узнав, что жена за океаном, успокоился и стал воспитывать сына, в помощь нанял гувернантку.
Интересно, что Пустакова Вероника, или Савельева Светлана Валерьевна, попала в его дом по рекомендации некоего Сверкова Виктора Владимировича, бывшего одно время партнёром Иванченко по бизнесу. Позже приятель отпочковался и организовал своё дело, став, таким образом, конкурентом своего партнёра. Пока неясно, почему Пустакова Вероника, поступая к Иванченко гувернанткой, назвалась другим именем. Мы сейчас как раз выясняем, какое из двух имён является настоящим, а также проверяем, не тянется ли криминальный след за этими именами. Ещё нет ответов на многие вопросы, в частности, почему охотились на Пустакову, кто её убил, куда пропал водитель. Одно ясно: каким-то образом ребёнок попал к своей матери, а как это произошло, может, никогда и не узнаем.
Сам безутешный отец не понимает, как это могло случиться. Я уже рассказывал, что месяц назад неизвестные стали угрожать ему по телефону расправой над сыном. Иванченко спрятал его в безопасное место, пока охрана не выяснит, откуда идёт угроза. В план были посвящены только двое, как казалось отцу, самых верных людей. И что в итоге?! Сын каким-то образом попал к матери, водитель исчез, гувернантка под другим именем с огнестрельным ранением оказалась в больнице, где была убита.
— Виталий Анатольевич! — вклинилась в монолог Лена. — Вы говорили, что Веронику последней навещала красивая брюнетка. Может, это мать пропавшего мальчика?
— Нет, с помощью двух свидетелей — больной и санитарки — составлен фоторобот. Иванченко не признал в нём жену, а фотография, которую он предоставил следствию, тоже не соответствует описанию очевидцев.
— Может, парик надела, накрасилась по-другому? — настаивала Лена.
— Исключено. Тип лица абсолютно другой, да и рост разный. Подозреваемая в убийстве высокого роста — около ста восьмидесяти, а Иванченко маленького роста — сто шестьдесят два.
— Откуда такая точность? — удивилась Лена.
— Бывший муж, похоже, до сих пор любит жену: много подробностей помнит.
— А, Виталий Анатольевич! Надеюсь, мать с ребёнком не возвращают в Россию?
— Нет. Арестовать похитительницу не смогли — она не выходила во время посадки из самолёта. Теперь уже беглецы в Америке.
— Ну и слава Богу! — с облегчением вздохнула Лена.
Следователь смущённо прокашлялся:
— Думаю, отец так это дело не оставит. Не удивлюсь, если разыщет сына — с его-то связями! Елена Владимировна! Вы там не можете поднапрячься и что-нибудь по делу убийства Пустаковой увидеть?
Лену поразила просьба, и она не удержалась от замечания:
— Предлагаете мне поднапрячься? А чем будет прокуратура заниматься?
— Извините! — буркнул следователь и отключился.
Лена растерянно вернула трубку на место и почувствовала неприятный осадок.
— Вот язык! — выругала она себя. — Обидела хорошего человека! Ведь самой же интересно, как проходит следствие! Теперь ничего не узнаю! Какая я несдержанная! Вечно ляпну что-нибудь! Вот и с Максимом была невежлива. Нет, чтобы поблагодарить человека, так я ещё и огрызалась! Максим, наверное, решил, и справедливо, что я грубиянка и неблагодарная свинья!
Она взглянула на себя в зеркало и сказала отражению:
— А что возмущаешься? Так оно и есть!
Настроение упало, а на душе стало так же тоскливо и пасмурно, как за окном.
Глава 38. Ссора с Максимом
Читать бесплатно другие книги:
