Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски Доманчук Наталия
Альберт доставил нас домой на машине, и, когда мы вошли, я глубоко вздохнула и сказала Аньке:
– Я не знаю, как буду жить без тортов!
– А ты обещала не есть мороженое? – спросила она.
– Нет.
– Вот и будешь себе лопать пломбир в шоколаде.
– Я не люблю мороженое.
– Полюбишь. Когда захочешь сладкого, и мороженое подойдет. Ты как вообще себя чувствуешь? Что ты решила с Геной?
– Ничего не хочу о нем слышать. Ни-ког-да! Ты поняла?
– Лор, это не так легко, как тебе кажется.Он влюблен в тебя. По уши. И ты сама это знаешь.
– Значит, пришло время стать роковой женщиной!
– Он правда тебе совершенно не нравится? Нисколечко? – спросила Анька.
– Совершенно. Я даже скажу больше: я его ненавижу!!!
– Да за что? Что он тебе такого сделал?
– За что? За то, что он родился на свет. Таким… – тут я попыталась подобрать слово, чтобы уточнить, каким он родился на свет, но только махала рукой, поднимала вверх брови и смотрела на Аньку.
– Ну? Каким?
– НИ-КА-КИМ, – нашла я наконец-то нужное слово.
– Это старо. Придумай что-нибудь новое, – предложила Анька.
– Новое – это хорошо забытое старое, – решила я соригинальничать.
– Ах вот ты как! Ты уже цитатами кидаться в меня начала? Тогда я тебе скажу так: ты останешься с носом. Да, со своим длинным прыщавым носом.
Я скосила глаза, чтоб увидеть свой нос, потом быстро подбежала к зеркалу, чтоб убедиться, что нос не такой и длинный и уж точно не прыщавый.
Глядя в зеркало, я обнаружила, что нос действительно длинноват, но вот прыщей не наблюдалось.
– Что за ерунда? Какие прыщи? Где ты их увидела?
– Даже если их сейчас и нет, то они будут. Они появляются у всех, кто вредничает.
– Я не вредничаю. Я не люблю Геннадия. Я даже не представляю себя в его постели.
– А с черным ты себя представляешь? Неужели мартышка лучше Гены?
– Во-первых, черный, или, как ты его назвала, мартышка, не рассказывал мне о своей маме и о том, что он очень умный…
– Может, Гена действительно очень умный, – перебила меня Анька.
– Умный человек никогда не будет об этом говорить.
– Так, ты опять взялась за цитаты! – закричала на меня Анька.
– Это не цитаты. Это мои мысли.
Анька посмотрела на меня с явным восхищением, которое тут же попыталась завуалировать.
– Где-то я уже это слышала, – сказала она и направилась в кухню.
Открыв холодильник, она достала ветчину в вакуумной упаковке, плавленый сыр и пакет апельсинового сока.
– У нас нет хлеба, – сообщила я.
– Колбасу и сыр можно и без хлеба. Ты будешь? – предложила мне Анька.
– Нет. Я спать пойду. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила Анька.
Ночь выдалась неспокойной.
Около часа я крутилась с боку на бок и не могла заснуть.
Пижама, которая была на мне, меня раздражала.
У меня появилась ненависть к ней. И с каждым часом она разрасталась, как тыква на грядке.
Еще через несколько минут я сняла пижаму и повесила на вешалку. Она явно была довольна, и мне показалось, что она как будто подмигивает мне, говоря: «Как я тебя!»
«Ах ты подлая сволочь, – ответила я ей, – ты еще будешь меня подкалывать? Ну, посмотрим кто кого!»
Я прицепила вешалкус пижамой к люстре, взяла ножницы и искромсала злосчастный ночной костюм на узенькие полосочки.
Больше она мне не подмигивала, но легче мне все равно не стало, поэтому я взяла ежедневник и написала:
Легче всего в жизни смириться с тем, что я неудачница. Трудней – делать все, чтоб обо мне так не говорили.
Итак, что я могу сделать?
Я могу выучить английский.
Нет, не то.
Я не об этом хочу написать.
Я хочу сказать, что надо продолжать искать свою половинку. Да, теперь я точно знаю, что ею оказался не Сергей и не Геннадий. И уж точно не Альберт. Значит, моя половинка где-то ходит. Может даже, тоже ищет меня.
Поэтому сразу же, утром, я начинаю поиски.
Теперь надо подумать, где можно познакомиться:
1. В ресторане.
2. В спортклубе.
3. …
Да, все это верно, но что мне надо сделать перво-наперво с утра?
1. Записаться в школу вождения. Я не могу постоянно просить Аньку куда-нибудь меня отвезти. Я должна сама уметь водить машину.
2. Записаться на курсы английского языка. Даже если я не останусь в этой стране, английский мне не помешает.
3. …
Пока хватит двух пунктов. Итак, я сегодня очень непоследовательна, и мысли путаются, и настроения нет.
А что вообще я сделала на этом свете?
Какие у меня есть… открытия? Что я для себя открыла?
Попробую начать с самого детства:
3 года
Я – девочка.
Сидя на дереве с соседским мальчиком Русланом, мы обнаружили разницу в строении некоторых органов. На вопрос маме: «Почему у Руслана сарделька, а у меня пирожок?» был получен ответ: «Потому что ты – девочка, а Руслан – мальчик».
4 года
Первый поцелуй.
На том же дереве, с тем же Русланом. Очень хотелось, чтоб получилось, как в фильме, поэтому старалась закрыть глаза, но чуть не свалилась с дерева. Ощущения остались не очень приятные: мокро, сыро, кому и зачем это вообще было нужно?
5 лет
На свете есть буквы, цифры и другая дребедень, которую надо знать. И еще есть школа, куда я буду ходить десять лет.
13 лет
Первая любовь. Она же последняя.
Мальчик Игорь Масленцев со светлыми кучеряшками, страшно похожий на артиста Владимира Шевелькова. У нас с ним не сложилось. Ему нравились блондинки.
16 лет
Вторая любовь, она уж точно последняя.
Семнадцатилетний вьюноша из десятого «Б», Алик Удальцов, настолько вскружил голову, что жизнь без него казалась немыслимой. Особенно мне нравилась его фамилия. Я уже смело примеряла на себя фамилию Удальцова, но, как оказалось, ему тоже нравились блондинки.
Я стану известной писательницей, напишу тысячи книг. На них будут учиться как минимум три поколения, меня будут изучать в школе, мои книги будут цитировать, и вообще, жизнь только начинается.
17 лет
Я не стану известной писательницей, потому что я не поступила в институт, в который хотела. Почему? Потому что я дура.
Я стану самым известным в мире инженером-механиком, я изобрету что-нибудь гениальное, что просто перевернет мир и откроет ему глаза на меня.
В механике я абсолютно ничего не смыслю. А все почему? А все по той же причине.
Но вот в последнее время я все чаще думаю над тем, как изобрести что-нибудь полезное.
Например, мыслесобиралку.
Потому что бывают дни, когда из меня прет. Ну то есть рассказы так и сыплются в разные стороны. И почти никогда рядом не бывает ручки, и мне приходится лучшие из лучших мыслей несколько раз повторять вслух, чтоб не забыть. Но так как память у меня девичья, большинство все равно теряются.
Поэтому очень мечтаю изобрести мыслесобиралку. Пришла мысль – а ты ее, как тараньку на леску, и чтоб сушилась. Нанизать так штук двадцать, а потом как проявленную пленку смотреть и отбирать: это годится, а это пусть повисит еще; эту я сейчас обработаю и пущу в дело, а вот этой не хватает юмора.
Поэтому второе мое изобретение будет называться юморница. Она будет выглядеть как солонка с двумя дырочками, только вместо соли там будет юмор.
Взял мысль – посыпал из юморницы, и получилась милая вещица.
Ну и очень важно в комплекте иметь звездостоялку.
Не идет сегодня сочинительство – достала свою звездостоялку, расставила звезды так, чтоб мысли текли рекой, и только успевай нанизывать и посыпать из юморницы.
Вот так я иногда сижу и мечтаю…
Думаю, что раньше этих изобретений мне надо будет придумать мечтозакаталку.
Секс.
Начальные открытия не сильно понравились.
Он был будущий инженер-механик, я – будущая инженерша.
Но у нас не сложилось.
По причине того, что:
а) я – дура;
б) ему нравились блондинки.
23 года
Самостоятельность.
Я работаю и получаю за это деньги. Быть самостоятельной очень хорошо: «хочу халву ем, хочу пряники…»
27 лет
Интернет.
Есть куча всего, что предстоит открыть. Новые виртуальные знакомые. Литература, кино, музыка. Здорово!
31 год
О, Эдуард! Моя новая и самая последняя любовь!
Такой красавчик! А какое у него красивое имя!
А в шелковых трусах в колокольчик он такой сексуальный!
34 года
Эх, Эдуард.
Гадкое, противное, мерзкое, отвратительное имя.
У нас с ним не сложилось.
Почему? Смотри выше.
На данный момент имеются некоторые открытия, не вошедшие в этот список, которые появились когда-то, где-то, без даты и без сертификата:
1. Последней любви не бывает. В любой момент может прийти новая, намного сильней предыдущей.
2. Лучшие подруги – мама и подушка.
3. Есть только два человека на свете, которые действительно переживают и думают о тебе каждую минуту. Это родители.
4. Блондинки мешают жить.
День двадцать четвертый
Утро было хмурым.
Моросил дождик, мы с Анькой сидели в гостиной, пили чай и вели светскую беседу.
– Сегодня седьмое ноября, – посмотрев на календарь, сообщила мне Анька.
– В этот день произошла великая революция. И в моей судьбе тоже.
– Ты это о чем? – спросила Анька. – День седьмого ноября – красный день календаря? Может, ты на парад хочешь пойти? Так мы его и тут можем организовать. Давай накупим кучу шариков, надуем их, сделаем красивые флажки и устроим у ворот демонстрацию.
– Да нет, я не об этом, Ань. Просто все стало совсем по-другому. И мне просто не верится, что сейчас ноябрь и что на улице у нас лето. А скоро Новый год.
– Да. Снега хочется.
– И снега, и елку, и…
– И мужа… – закончила она за меня.
– Да. И мужа тоже. Слушай, а как ты объяснишь Альберту, что… ну… если он захочет с тобой это самое, а тебе ведь месяц нельзя…
– Буду изображать из себя приличную леди. Если я ему нужна – то он подождет.
– Да, это точно. Но мне надо срочно искать кого-то. И не для секса. А для…
– Дома. Я поняла, – опять закончила за меня фразу Анька.
– Я хочу записаться на курсы, чтобы выучить английский. Ты не хочешь?
Анька пожала плечами.
– А еще я хочу пойти в школу вождения.
– Тоже хорошая идея, – философски заметила Анька.
Через пару часов мы поехали на машине в ближайший магазин, чтоб накупить продуктов на неделю, а потом решили проведать Ингу с Денисом.
Денис был на работе, Ира в школе, Лешка крутился возле нас и задавал множество вопросов. Инга была нам очень рада, поставила на стол сладости и приготовилась слушать наш рассказ о Кейптауне.
– Да, Кейптаун очень красивый город, – начала свою речь Анька, – мы были в…
Но тут Инга ее перебила:
– Ты переспала с Альбертом?
Анька засмущалась:
– Нет. Мы с ним едва знакомы.
– Ну и что? Ничто так не сближает людей, как постель.
Анька пожала плечами.
Тогда Инга обратилась ко мне:
– А ты переспала с Сергеем или с Геной?
– Нет, – ответила я грубо.
– Почему? – не отступала Инга.
– Потому что Гена полный придурок, а Сергей на меня больше никогда не посмотрит, – и я рассказала ей историю с пижамой.
– Послушай, хоть Денис и говорил, что у тебя с Сергеем не может быть ничего общего, но мне кажется, что все у вас получится. Даже несмотря на эту историю.
– Не думаю. – Я вздохнула. – Он ни за что мне не поверит, да и… ну что я сейчас могу сделать? Не поеду же я к нему домой.
– А почему бы и нет? – возразила Инга.
– Потому что это некрасиво!
– Некрасиво сидеть до тридцати пяти лет в девках!
– Да, это и вправду некрасиво, – тут я с Ингой согласилась.
– Поэтому сегодня же вечером ты едешь к нему и все объясняешь. И чур, я буду подружкой на свадьбе.
Мы с Анькой переглянулись.
– А как я поеду? – спросила я. – Я же не умею водить машину.
– Подумаешь! – скривилась Инга. – Сейчас я позвоню Денису, он приедет и научит тебя за пять минут.
Она решительно встала, набрала номер телефона Дениса и попросила его приехать сегодня пораньше, так как есть одно очень важное дело.
Через полчаса Денис был дома. Инга сразу обратилась к нему:
– Помнишь, ты научил меня водить машину за полчаса?
– О чем ты? Ты умеешь водить машину? – удивился брат.
Инга засмущалась, но потом, улыбнувшись, добавила:
– Ну я же вожу машину. И ни разу не попала в аварию.
– Ты ездишь от дома к школе и обратно.
Инга надула губки.
– Ну ладно, ты неплохо водишь, – согласился Денис и поцеловал ее в щечку, – я просто пошутил.
– Да я не сержусь, – ответила Инга, – теперь надо за полчаса научить Лору.
Денис посмотрел на меня.
Я старалась выглядеть серьезной.
– Ладно, поехали, – сказал он.
Через несколько минут я сидела за рулем автомобиля. Денис сам вывел машину из гаража и оставил на дороге.
Я села за руль, Анька с Ингой на заднее сиденье, а Денис впереди на пассажирское.
– Все очень просто. У тебя самая простая машина, которая только существует на свете. Это машина-автомат. Сейчас она стоит на парковке. Нажимай на левую педаль, включай передачу «вперед» и отпускай педаль.
Я сделала, как сказал Денис. Машина начала дергаться.
– Зачем ты нажимаешь тормоз и педаль газа одновременно?
Я не могла понять, о чем он говорит, только сильней вцепилась в руль, нечаянно задела какие-то пимпочки у руля, и передо мной стали мелькать дворники.
– Останови машину! – крикнул Денис. – Тут знак «Стоп».
Я перепутала газ с тормозом, и машина резко рванула вперед.
Денис успел вывернуть руль, дернуть ручник, и мы избежали столкновения со встречной машиной.
– Все, покатались. Хватит. Инга, выходи из машины, мы пройдемся пешком. Аня, садись за руль и больше никогда не давай ей водить машину. А тебя, – обратился Денис ко мне, – я завтра же запишу на курсы вождения.
– И на курсы английского тоже, – добавила я.
– Хорошо, – ответил Денис, и они с Ингой вышли из машины и направились к дому.
Анька села за руль.
– Зачем тебе эта школа? Я тебя сама научу.
– Я боюсь.
– Если бы меня учили так, как тебя только что учил Денис, то я бы боялась даже за руль сесть. Давай я тебя за две минуты научу.
Мы немного отъехали от дома, чтобы не нервировать Дениса, Анька уступила мне место, и я села за руль.
– Все мужчины говорят, что машина – это как женщина. Слышала такое?
– Угу.
– А ты представь, что машина – это мужчина. Представила?
– С трудом.
– Ладно. Сейчас объясню. Водить машину – это такое же искусство, как трахаться. Некоторые это делают классно, некоторые плохо. Самое первое. Скажи мне, о чем ты думаешь в постели с мужиком?
– О том, чтоб он на мне женился.
– Ну, это если со знакомым мужиком. А если это незнакомец?
Читать бесплатно другие книги:
