Секрет, который нам не разгадать Фритти Барбара

Она поднялась на ноги и уже почти спустилась с дерева, когда он окликнул ее:

– Лорен, подожди.

Она не ответила на его просьбу и быстро зашагала прочь. Он догнал ее в конце дорожки.

– Я подкину тебя до дома.

– Я могу и пешком, здесь идти всего пару кварталов.

– Я не отпущу тебя пешком одну, тем более после того, что случилось с Марком Девлином.

– Со мной все будет в порядке, – сказала она, но Шейн не собирался от нее отставать. – Эрика Соренсен под арестом.

– Эрика, но не ее муж. Черт подери, Лорен. Ты убегаешь от меня?

– Никуда я не убегаю. Я просто иду домой.

Он схватил ее за руку и насильно остановил.

– Ты порешь чушь и сама это знаешь. Признавайся, что ты там себе думаешь?

Его требование ее обескуражило и слегка насмешило.

– Ты помнишь, сколько раз я просила тебя сказать мне, что ты думаешь, просила произнести три простых слова: «Я тебя люблю». Но ты так этого и не сделал. А когда я говорила тебе, что люблю тебя, ты смеялся, или целовал меня, или менял тему разговора. Ты не желал брать на себя никаких обязательств.

– Мне было всего восемнадцать.

– А теперь? Ты давно уже не подросток. Но что поменялось? Ты живешь на лодке. Своего дома у тебя нет. Ты можешь в любой момент, никого не предупредив, уехать снова и, наверное, так и сделаешь.

– Или же могу остаться здесь навсегда, – не согласился с ней Шейн.

– Неужели? И это говорит законченный бродяга? Не верю!

– Послушай, может, хватит обо мне? Давай лучше поговорим о тебе. Ты сама хотя бы знаешь, чего хочешь от этой жизни? – спросил он.

– Наверное, нет, – честно призналась Лорен. – Я готова остаться здесь, тем более что я нужна отцу. К тому же я вновь подружилась с Шарлоттой и Карой. Как ни странно, я вновь чувствую себя здесь как дома.

– А я? – спросил Шейн. – Как вписываюсь в твои планы я?

Лорен на миг растерялась.

– Я смотрю на тебя, и мне кажется, что все мои мечты могут сбыться. Но стоит напомнить себе, что это ты тот, кто сделал мне больно, как тяжело мне было преодолеть эту боль, сколько времени на это потребовалось, как я понимаю: второго раза не будет.

– А кто сказал, что во второй раз обязательно будет больно?

– А по-твоему, нет? Скажи честно, Шейн, ты готов ради этого изменить свои планы? Свою жизнь? – Его молчание было красноречивее всех слов. – Вот видишь.

– Да, но ведь теперь убежать собралась ты. Ты сама-то готова изменить свои планы?

– Нет, не готова. Думаю, нам нет смысла продолжать этот разговор, пока мы не знаем, как хотели бы его закончить.

Лорен вырвала руку и зашагала прочь. Тень Шейна следовала за ней по пятам до самого дома. Сам он больше не проронил ни слова. Она тоже. Лорен сказала себе, что так лучше для них обоих. Но она солгала. Ей хотелось гораздо большего.

21

Придя домой, Лорен уселась, скрестив ноги, на кровать Эбби и разложила перед собой фотографии из школьного архива. Она устала, но, несмотря на это, не могла уснуть. Она все еще не пришла в себя после признания Шейна. С трудом верилось, что он наконец нашел в себе силы это сделать. Он не только раскрыл ей себя, но и рассказал о своей семье. Одно необдуманное слово с ее стороны, и от благополучия Мюрреев не останется и следа. Но Шейн все равно пошел на этот риск.

Тогда почему ей так страшно сделать ответный шаг?

Какая-то часть ее «я» была слишком близка к ее самой заветной мечте, в то время как другая говорила, что глупо даже думать, что это признание означает, что Шейн ее любит.

Но главный вопрос заключался в другом: любит ли его она?

Теперь она знает его как взрослого мужчину, он ее – как взрослую женщину. За спиной у обоих жизненный опыт, у обоих новая жизнь, и при этом оба по-прежнему что-то значат друг для друга.

Возможно, так будет всегда. Кто знает, вдруг они, как Леонора и Томми, созданы друг для друга?

Судьбе Леоноры и Томми не было дано счастливого конца, но они не боялись к нему стремиться. Тогда почему она такая трусиха?

Лорен вздохнула и постаралась сосредоточиться на снимках. Последняя пачка была сделана во время вручения наград – в основном снимки неизвестных ей людей. Несколько последних были сделаны на улице, рядом со школой. Десертный стол и столпившиеся вокруг него школьники.

Лорен вытащила из пачки очередное фото, и у нее перехватило дыхание. Снимок был разорван, одна треть вообще отсутствовала. В оставшейся части был Тим Соренсен. Он стоял с краю толпы, кого-то обнимая за плечи. Лорен разглядела розовый свитер, девичье плечо – и, пожалуй, все. Тим смотрел на ту, кого он обнимал, и взгляд его был предельно серьезен.

У Лорен екнуло сердце. Неужели он смотрел на Эбби? Но это значит, что ее фотоаппарат взял в руки кто-то другой. Тогда кто разорвал фото пополам? Эбби, когда увидела, что на нем изображено, не желая, чтобы про их отношения узнали посторонние?

Розовый свитер показался Лорен знакомым. Не такой ли она на днях вытащила из шкафа и положила в мешок, чтобы потом отдать в благотворительную организацию? Она бросилась к мешкам и перерыла все до одного, пока не отыскала свитер. А когда отыскала, приподняла рукав и приложила его к фото.

Сердце ее тотчас оборвалось. Цвет совпадал один в один.

Швырнув свитер поверх мешка, она снова села на кровать. Мысли как бешеные крутились в голове. С другой стороны, что это доказывает? Похожий свитер мог быть у кого угодно. Как ей доказать, что на снимке именно Эбби? Однако внутренний голос подсказывал: да, это она.

Лорен покрутила головой, разминая затекшую шею. Уже поздно. Пора спать. Собрав оставшиеся фотографии, она засунула их в конверт, затем перевела взгляд на свою половину комнаты. Гора простыней и одеял, брошенная несколько дней назад, напомнила, что ей осталось преодолеть последнее препятствие и привести в порядок собственную постель.

При этой мысли Лорен поежилась. Впрочем, просто в комнате было зябко. Было слышно, как за окном завывает ветер, как ветви дерева царапают по оконному стеклу.

Эбби терпеть не могла эти ветки. В лунные ночи ей казалось, что дерево за их окном похоже на монстра с сотней рук.

Это просто дерево, напомнила себе Лорен. А Эбби лишил жизни не какой-то там воображаемый монстр, а конкретный человек, возможно, тот, кому она доверяла.

Почувствовав, что изрядно продрогла, Лорен подошла к допотопному обогревателю и, повернув ручку, дождалась, когда тот заработает. Впрочем, полагаться на этот чертов прибор бесполезно. Они с Эбби это знали и были готовы в любой момент схватить по второму одеялу.

Присев перед ним на корточки, она запустила руку между полосками передней панели – хотела проверить, поступает ли теплый воздух.

Тепла Лорен не почувствовала, зато заметила внутри что-то красное. Она прищурилась. Сердце бешено забилось в груди. Она потянула переднюю панель обогревателя, но та сидела прочно. Тогда Лорен потянула сильнее, и наконец панель отошла от стены. Отбросив ее в сторону, Лорен не поверила собственным глазам. Перед ней была красная обложка дневника Эбби.

По ее жилам тут же пронесся адреналин. Она нашла то, что хотела! Наверное, в тот последний вечер Эбби спрятала дневник в старом обогревателе.

Лорен было страшно открыть его. Неужели она наконец узнает правду?

Дрожащей рукой она вытащила дневник и, сев на пол рядом с кроватью, открыла первую страницу. Эбби никогда не впускала ее в свои тайные мысли. Имеет ли она право читать их сейчас?

Но если их не прочесть, сможет ли она помочь найти убийцу сестры? Не отдавать же полиции дневник, не зная, что в нем. Она обязана защитить свою сестру.

Записи в дневнике начинались примерно за семь месяцев до убийства. Лорен затаила дыхание. На ее счастье, первые записи оказались совсем не страшные – просто отрывочные мысли, приходившие в голову Эбби по тому или иному поводу. Сестра писала о своем желании стать океанологом, о рыбалке с отцом, о выскочившем на лбу прыщике.

Напряжение постепенно оставило Лорен. Читая дневник, она мысленным взором видела Эбби, слышала ее голос. Она уже было начала рисовать себе жизнь сестры как нечто темное и ужасное, но, к счастью, это оказалось не так. Это была самая обыкновенная жизнь. Немного скучная, но порой очень даже милая и приятная. Наткнувшись на строчки о себе, Лорен даже всплакнула: Эбби писала, что очень надеется, что Шейн ее не обижает. Ей и в голову не приходило, что младшая сестра переживает за нее. Задавшись целью забыть свою боль, она сама не заметила, как забыла буквально все, и вот теперь забытое вновь возвращалось к ней.

По мере приближения рокового дня тон дневника заметно изменился. Мысли Эбби стали сумбурными, исполненными тоски и метаний. Она постоянно писала о мальчике, которого звала просто Дж. Хотя многие люди в дневнике были обозначены инициалами, Лорен вскоре поняла, что этот «Дж» не кто иной, как Джейсон Марлоу.

Эбби писала о том, как он ей нравится, но он все свое внимание обращает только на Кару. В другом месте она писала о вечеринке, на которой они с Лизой застукали его: вместе с другими мальчишками он выпивал в рощице за зданием школы. Он угостил ее пивом. Она же не отказалась, потому что хотела вписаться с их компанию.

Эбби признавалась, что была счастлива, когда он обнял ее за плечи. Когда же он ее поцеловал, сердце в груди забилось так быстро, что она испугалась, что с ней вот-вот случится сердечный приступ. Они сели в его машину, и он стал трогать ее за грудь. Она подумала, что это, наверно, нехорошо, но, с другой стороны, кому какое дело, если он ей нравится. Правда, на следующий день он с ней даже не заговорил, и Эбби задалась вопросом, помнит ли он вообще, что был с ней. Шли недели, и до нее дошло, что для него это ровным счетом ничего не значило, хотя он ей по-прежнему нравился. Кто знает, вдруг в один прекрасный день он вновь пригласит ее на свидание?

Прочтя эти строки, Лорен страшно рассердилась на Джейсона. Какое он имел право воспользоваться доверием и наивностью ее младшей сестры? Между ними было явно нечто большее, чем просто дружба.

Следующую пару страниц Лорен быстро пробежала глазами – здесь Эбби рассуждала об обитателях моря. Затем в фокусе ее внимания оказалась Лиза.

«Я сильно беспокоюсь за Л., – писала Эбби. – Она слишком много пьет и обжимается со всеми подряд. Знаю, ей хочется, чтобы ее все любили. Ей почему-то кажется, что ее никто не любит, особенно отец, который от них ушел. Но я за нее боюсь. Она делает глупые, опасные вещи. Я постоянно твержу, что ей нужно остановиться. Что она поступает во вред себе, но она меня не слушает. Она слушает других людей, тех, кто не любит ее так, как я».

Лорен нахмурилась и перевернула страницу.

«Мне кажется, я не слишком хорошая подруга. Я должна найти способ остановить Л. прежде, чем она попадет в беду. Ей кажется, что она любит тренера, но он точно ее не любит. Ведь он женат и не собирается бросать жену ради пятнадцатилетней девчонки. Пусть она возненавидит меня, но я должна положить этому конец. Остановить ее. Остановить его. Он просто пользуется ею. Я уверена, из-за него ее ждут неприятности».

Лорен шумно втянула в себя воздух! О боже! Так это Лиза, а не Эбби. Лиза была влюблена в Тима Соренсена. От этой мысли ей стало нехорошо. Не иначе как Эбби угрожала рассказать правду об этом романе, и Тим Соренсен ее убил.

Но почему Лиза промолчала? Почему ничего не сказала полиции?

Неужели тренер угрожал и ей тоже? И она не стала на него доносить, испугавшись, что станет следующей жертвой?

Но если это так, почему Лиза никуда не уехала? Почему все эти годы прожила в их городе? Почему не стала держаться как можно дальше от убийцы своей подруги?

Лорен вспомнила выражение лица Лизы, когда та, несколько дней назад войдя в эту комнату, увидела, что здесь все так же, как и тринадцать лет назад. Помнится, она спросила про дневник, очевидно зная, что Эбби писала о ней. Неужели она до сих пор боится, что об их с Соренсеном романе узнают?

На глаза Лорен навернулись слезы. Она сделала глубокий вдох и закашлялась. Дверь в спальню была закрыта, однако в воздухе явственно пахло гарью. Лорен посмотрела на обогреватель – вдруг его закоротило. Но нет, тот как был, так и остался холодным. Неужели отец встал и вновь взялся сам себе готовить?

Лорен вскочила на ноги и бросилась к двери. Та была теплой, но не горячей. Лорен рывком распахнула ее – и ахнула. Из кухни по коридору на нее двигались клубы дыма. Более того, языки пламени уже начинали лизать обои.

Господи, а почему не сработала сигнализация? Прикрыв свитером нос и рот, Лорен бросилась по коридору. Дверь в отцовскую комнату была закрыта. Лорен распахнула ее. Нед спал. Она что было сил принялась его трясти, но отец не просыпался. Неужели он наглотался дыма и лишился сознания? По крайней мере, он все еще дышал. Лорен подскочила к окну и попыталась его открыть, но не тут-то было.

Боже, надо как-то вытащить его из горящего дома. Или вызвать пожарных? Что лучше сделать в первую очередь?

Пламя уже вырывалось из бывшей комнаты Дэвида. Там есть чему гореть – целые горы одних только старых журналов. Схватив отца за руки, Лорен рывком попыталась поднять его хотя бы в сидячее положение. Нед пошевелился.

– Пап, просыпайся! – крикнула Лорен. При этом она снова невольно вдохнула дым и снова закашлялась.

Отец открыл глаза и сонно посмотрел на нее.

– Лорен?

– Нам надо выйти из дома. У нас пожар! – она обхватила его за плечи и помогла сесть. Увы, в легкие снова проник едкий дым, и она зашлась в приступе кашля. Увлекая ее за собой, отец соскользнул на пол.

– Уходи! – произнес он. – Спасай себя, Лорен! Уходи!

– Я без тебя никуда не уйду. Пойдем! – Она попыталась поставить отца на ноги, но тот снова потерял сознание. Тогда она схватила его за руки и потащила к двери. Половина коридора уже была охвачена огнем. Горели шторы в гостиной. В кухне бушевал огонь. Странно, почему пожар так быстро распространился по дому? Шансов добраться до задней двери у нее уже не было. А через минуту нельзя будет и до передней.

Кашляя и стараясь не дышать слишком глубоко, Лорен тащила отца по коридору. Ведь стоит ей потерять сознание, как они оба уже никогда не очнутся.

* * *

Не в силах усидеть на одном месте, Шейн на мотоцикле вернулся в город. Он знал, что ему делать. Он должен наконец решиться. Лорен напугана. Но он не отпустит ее просто так. Он убедит ее, что для них еще не все потеряно. Правда, время уже позднее. Но кто знает, вдруг она еще не спит.

Свернув на ее улицу, он увидел дым, а потом и языки пламени. В доме Лорен пожар!

Черт, но где же все? Почему нет соседей на улице? Почему не слышно никакой пожарной сигнализации, никаких сирен вдалеке? Остановив мотоцикл, он вытащил телефон и набрал номер пожарной службы. Сообщив адрес Лорен, он стремительно взбежал по лестнице на крыльцо. Входная дверь была заперта. Он налег на нее плечом и толкнул – раз, два, три – и наконец выбил.

В лицо тотчас ударил страшный жар. Дом был объят пламенем и дымом. Шейн на ощупь двинулся через гостиную. Лорен он обнаружил в коридоре. Она отчаянно пыталась вытащить из дома отца, но его вес не давал ей этого сделать.

Увидев Шейна, она облегченно вскрикнула.

– Уходи из дома! Я вынесу твоего отца сам!

Лорен осталась стоять, глядя, как Шейн пытается поднять с пола тело ее отца. Наконец, поднатужившись, он взвалил Неда на плечо.

– Вперед! – Шейн подтолкнул Лорен к двери.

Странно, вместо того чтобы выполнить его команду, она почему-то бросилась по коридору назад.

Это еще что такое? Выскочив на улицу, он положил на траву ее отца, после чего снова быстро вернулся в горящий дом. Нет, он не оставит ее там одну. Но какого черта Лорен там забыла?

* * *

Дневник Эбби слишком долго считался потерянным, чтобы сейчас лишиться его навсегда. С отцом будет все в порядке. Шейн вынесет его из дома. Когда Лорен вошла к себе в комнату, та уже была полна дыма, так что дневник она нашла не сразу. Сунув его в сумку вместе с пачкой фотографий, Лорен шагнула назад в коридор. Увы, обжигающее пламя бушевало совсем рядом, отрезая ей путь к отступлению. Она увидела, как Шейн шагнул в коридор на другом его конце. Но теперь их разделала стена огня.

– Возвращайся назад! – крикнула она ему, а сама бросилась назад в свою комнату и попыталась открыть окно. Но слой оконной краски скрепил его намертво. Дым разъедал глаза и нос, в горле саднило. Языки пламени подкрались уже к самой двери. Еще миг, и они жадно накинутся на пластиковые пакеты со старой одеждой Эбби. И тогда ее комната превратится в пылающий ад.

Бросив сумку, Лорен схватила стул и бросила его в окно. Раздался звон разбитого стекла.

В комнату тотчас ворвался свежий воздух, а в разбитом окне появился Шейн. Сняв куртку, он набросил ее на осколки стекла в оконной раме. Быстро схватив сумку, Лорен выбралась наружу, где упала прямо в объятия Шейна.

Его руки сомкнулись вокруг нее. На какой-то миг он уткнулся лицом в ее волосы, после чего оттащил Лорен от горящего дома.

– Какой задницей ты думала? – крикнул он, когда они бежали по лужайке мимо прибывших наконец пожарных.

– Я нашла дневник Эбби. Я не могла позволить, чтобы он сгорел.

– Но ведь ты рисковала собой.

– Со мной все в порядке, – возразила она. Впрочем, в горле все еще саднило от дыма и гари. Внезапно она застыла на месте, как будто только что заметила и пожарные машины, и высыпавших из домов соседей.

– Где мой отец? С ним все в порядке?

– Он вон там. И с ним все в порядке.

Отец сидел на тротуаре на другой стороне улицы с кислородной маской на лице. Над ним склонились врачи.

Лорен подбежала к ним. Слава богу, Нед жив. Она села с ним рядом. Отец протянул ей дрожащую руку.

– Я так переживал за тебя, – прошептал он, не сводя взгляда с ее лица. – Я не знал, где ты, Лорен. Я испугался, что ты не выберешься из дома. Мне было страшно, я боялся тебя потерять.

Лорен сглотнула застрявший в горле комок. В глазах Неда читалась любовь – та самая любовь, которой ей так не хватало всю жизнь, с самого раннего детства. Она сжала его пальцы.

– Мне нужно было кое-что с собой захватить. Сегодня вечером я нашла дневник Эбби.

– Ее дневник? – не поверил своим ушам Нед. – Так он был в доме все эти годы?

– Да, она засунула его в старый обогреватель. По ее мнению, это был идеальный тайник.

Нед вздохнул и посмотрел на горящий дом. Пламя вырывалось из всех окон и через крышу. С трудом верилось, что дом, в котором жило не одно поколение их семьи, доживает свои последние мгновения. Лорен с ужасом представляла, что испытывает сейчас ее отец. Дом был смыслом всей его жизни. Неудивительно, что Нед так упрямо отказывался куда-то переезжать.

– Ничего не останется, – со вздохом сказал он, как будто прочитав ее мысли. – Не только моих воспоминаний, но и самого дома, всего, что мне было дорого.

По лицу Неда скатилась слеза. Лорен обняла отца за плечи. Внезапно его тело показалось ей по-старчески хрупким. Как же ей хотелось утешить его, сказать, что все будет хорошо. Увы, после этой ночи ничего уже никогда не будет прежним. Нет, дом можно отстроить заново, но на это уйдет время. А кто знает, сколько еще дней отпущено отцу?

– Вашего отца нужно отвезти в больницу, чтобы его осмотрели там, – сказал врач «скорой помощи».

Лорен кивнула.

– Пап, поезжай вместе с ними.

Нед упрямо покачал головой.

– Нет, я останусь здесь. Это мой дом и дом Эбби, – произнес он надтреснутым голосом. – Ее комната погибнет и все ее вещи. Мне этого не пережить. Я теряю ее второй раз.

В его глазах было столько горя, что Лорен была не в силах на него смотреть. Но и отвернуться тоже не могла. Сейчас она его единственная опора.

– Но ведь это просто вещи, пап. Эбби – это не только ее комната. Эбби была живой человек, яркая, красивая девушка, и частица ее души осталась в каждом из нас.

– Чтобы помнить ее, мне нужны вещи, которые бы напоминали о ней. Без них я не могу.

– Неправда. Она жива в твоем сердце, а не только в твоей памяти. Я знаю, потому что чувствую ее в моем сердце.

Отец вздохнул и печально улыбнулся. Затем наклонился и поцеловал Лорен в щеку.

– Помни о ней, когда я уже не смогу. Обещай мне, Лорен.

– Я никогда ее не забуду. Такое попросту невозможно. А теперь поезжай в больницу, – сказала она и помогла Неду подняться на ноги.

Он на минуту остался стоять, положив руку ей на плечо.

– Ты тоже в моем сердце, Лорен. Даже не сомневайся.

Чтобы не расплакаться, Лорен прикусила нижнюю губу, глядя, как медики подсаживают Неда в карету «скорой помощи». Ее насторожил его отрешенный тон, как будто он прощался с ней навсегда. Ей же страшно не хотелось его терять – особенно сейчас, когда они, спустя много лет, как бы заново открыли друг друга.

– С тобой все в порядке? – спросил подошедший к ней Шейн.

Лорен покачала головой и, повернувшись в нему, уткнулась лицом ему в грудь. Несколько мгновений он сжимал ее в объятиях. И пусть вокруг них царил хаос, пусть сражались с огнем пожарные, пусть толпились соседи. В его крепких руках она ощущала себя в безопасности.

Ей не хотелось отпускать его от себя. Ни сейчас, ни вообще.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Как ты догадался приехать сюда?

– Считай, что мне повезло. Потому что еще чуть-чуть, и было бы поздно. – В его глазах промелькнула злость. – Мне вообще не следовало отпускать тебя домой одну. После того, что случилось с Марком Девлином, я должен быть оставаться рядом с тобой.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. У нее не было времени задуматься о том, с чего, собственно, в их доме начался пожар. В самом начале она решила, что это несчастный случай: по всей видимости, отец забыл выключить на кухне плиту. Но пламя одновременно началось везде.

– Ты думаешь, кто-то нарочно поджег дом?

– По крайней мере, нельзя исключать такую возможность. Кстати, ты сказала, что нашла дневник, – напомнил ей Шейн. – Теперь ты знаешь, кто убил твою сестру?

– Думаю, что Тим Соренсен, – ответила Лорен. – Но роман у него был не с Эбби, а с Лизой.

– Ты это серьезно? – растерялся Шейн.

– Да, об этом говорится в дневнике. Эбби хотела положить этому конец. Думаю, в тот вечер она отправилась в школу, чтобы поговорить с Соренсеном. Сказать ему, что расскажет все, что ей известно, и он, испугавшись огласки, ее убил.

– Тим Соренсен не убивал вашей сестры, – раздался рядом голос Джо Сильвейры.

Лорен резко обернулась. Она никак не ожидала увидеть его рядом с собой. Более того, она даже не заметила, как он прибыл на место пожара.

– Откуда вам это известно?

– Потому что я провел целый день, проверяя его алиби, железное алиби. В тот вечер его не было в городе. Он уехал на симпозиум. У меня есть свидетели, чтобы это подтвердить.

– В таком случае почему его жена сбила Марка Девлина?

– Она утверждает, что ей не понравились его инсинуации.

– Людей не сбивают из-за инсинуаций. Должно быть что-то более серьезное, – сказала она.

Но что, если Эрика боялась не того, что Девлин разоблачит ее мужа? Что, если она боялась, что он разоблачит ее? Лорен задумалась.

Если Эбби пошла к дому Тима Соренсена, она вполне могла рассказать Эрике о неверности ее мужа. Что, если тем самым она пыталась положить конец его роману с Лизой?

– А как насчет Эрики? У нее самой есть алиби? – спросила Лорен у Сильвейры.

– Миссис Соренсен якобы была дома с маленьким ребенком. Мы продолжим наше расследование, – сказал Джо. – Я имею в виду не только случай с Девлином, но и убийство вашей сестры, а теперь еще и этот пожар. Я сообщу вам о результатах расследования. А пока вам есть где остановиться?

– Она поживет у меня, – заявил Шейн и еще крепче обнял Лорен за плечо.

– Отлично. Береги ее.

С этими словами Сильвейра сел в машину и уехал. Лорен поймала себя на том, что в суматохе забыла рассказать ему о дневнике сестры. С другой стороны, может, оно даже к лучшему. Прежде чем передать дневник полиции, она еще раз прочтет его сама – от корки до корки.

– Тим Соренсен не убивал Эбби, зато это могла сделать его жена, – сказала она Шейну. – Она могла решить, что Девлин подобрался к ней слишком близко. Но вообще-то мне в это плохо верится. С какой стати ей было убивать Эбби за то, что та рассказала ей, что ее супруг изменяет ей с ученицей школы? По идее, в таком случае она должна была убить Лизу.

– Может, у нее не выдержали нервы? – предположил Шейн. – Что, если она увидела в Эбби куда большую угрозу? Не забывай, твоя сестра грозилась всем рассказать об этом.

– Да, но роман у Соренсена был с Лизой, а не с ней, – упорствовала Лорен, пытаясь выстроить логическую цепочку. – Кстати, Лиза недавно приходила к нам домой и едва не грохнулась в обморок, увидев, что в комнате Эбби все по-прежнему. Ей казалось, что родители давным-давно выбросили вещи моей сестры. Она также спросила меня, не попадался ли мне дневник. Значит, Лиза была в курсе его пропажи. Она явно боялась, что старая история всплывет снова.

С каждой фразой, с каждым предложением Лорен проникалась все большей уверенностью, что она близка к разгадке.

– Где твой мотоцикл?

– Вон там, – ответил Шейн. – Лорен, нам нужно в полицию.

– Нет, это мое личное дело. Лиза выросла в нашем доме. В некотором смысле она, а не я была сестрой Эбби. Хочу посмотреть ей в лицо. Прямо в глаза. Хочу услышать от нее правду. Тебе не надо везти меня к ней. Я поведу мотоцикл сама.

– Ну уж нет, руль я тебе не доверю, – ответил Шейн. – Тем более что у меня к ней тоже есть кое-какие вопросы.

22

До дома Лизы ехать было минут двадцать. Они катили по знакомым улицам, и Лорен вспоминала, как Эбби, бывало, приходила сюда пешком или приезжала на велосипеде. В детстве это были неразлучные подружки.

Шейн припарковал мотоцикл перед домом Лизы. На втором этаже горел свет. На ведущей к дому дорожке стояла машина Лизы. Лорен едва ли не бегом бросилась к двери – ей не терпелось наконец услышать ответы на накопившиеся вопросы. Взбежав на крыльцо, она позвонила в звонок, а когда ответа не последовало, принялась стучать кулаками в дверь и звать Лизу. Краем уха она слышала, как Шейн по мобильнику звонит в полицию. Впрочем, ей было все равно, приедет та или нет, а если приедет, то во сколько. Главное, чтобы ей удалось поговорить с Лизой первой.

– Пахнет бензином, – сказала она, сморщив нос. Затем опустила лицо ниже и принюхалась. Пахло от дверной ручки. – Нам нужно попасть внутрь.

– Если это она подожгла твой дом, будет лучше, если мы дождемся полицию.

– Но если она его не поджигала, то, возможно, злоумышленник хочет убрать и ее тоже. Соренсен по-прежнему гуляет на свободе.

– Тоже верно, – вздохнув, согласился Шейн. – Отойди.

С этими словами он на несколько шагов отошел от двери, после чего с силой налетел на дверь, как футболист, которым когда-то был. С первой попытки дверь лишь обиженно скрипнула, со второй – открылась. Шейн и Лорен влетели в прихожую.

В следующую секунду к ним подбежала Лиза – каштановые волосы спутаны, лицо белое как мел, в глазах безумный блеск, руки обмотаны мокрыми полотенцами. Увидев перед собой Лорен, она застыла на месте как вкопанная.

– Что с твоими руками? – спросила Лорен. Впрочем, она уже знала ответ. Все это время она пыталась убедить себя, что Лиза совершила лишь один некрасивый поступок – спала со своим тренером по волейболу. Реальность оказалась куда страшнее. – Ты ведь их обожгла, не так ли? – спросила Лорен. – Ты получила ожоги, когда поджигала мой дом.

Она шагнула к Лизе, и та попятилась назад. Впрочем, отступать ей было некуда.

– Господи, ты ведь едва не убила меня! Ты едва не убила моего отца! – крикнула Лорен. – Как ты вообще решилась на такое? Ты была частью нашей семьи. Эбби любила тебя, как сестру.

– Эбби меня предала, – с горечью бросила Лиза. – Она решила растоптать мою жизнь.

– Ты хочешь сказать, что она решила рассказать всем про то, что ты спишь с тренером Соренсеном?

– Он любил меня! Он любил меня так, как никто другой! – закричала Лиза. – Ты не знаешь, каково мне было расти в этом доме! Ты не видела, как моя мать каждый вечер приводила сюда новых мужчин! Ты не знаешь, что такое запираться в спальне, чтобы никто из них не попробовал вломиться ко мне посреди ночи! Ты и Эбби росли в других условиях. О вас заботились. Вас любили!

– Эбби тоже любила тебя, – возразила Лорен, потрясенная открывшейся правдой. – Она любила тебя, Лиза.

Лиза упрямо мотнула головой.

– Ошибаешься. Когда Эбби узнала про нас с Тимом, она меня возненавидела. И знаешь почему? Потому что она сама мечтала о нем. Ей не нравилось, что он предпочел меня. Она привыкла быть звездой во всем.

– Неправда, – возразила Лорен. – Не надо перекладывать вину на Эбби.

– Можно подумать, ты знаешь правду.

– Я знаю лишь одно: она не спала с тренером.

– Нет, потому что Тим любил меня. Он и есть тот, у кого уже была другая. Это о нем Эбби писала в своем дневнике. – Лиза внезапно прищурилась и смерила Лорен пристальным взглядом. – Признавайся, ты его нашла. И потому пришла сюда. Я знала, что он спрятан где-то в доме. Я пыталась найти его сразу после того, как Эбби умерла, но ты не впускала меня к вам в дом. Пока Эбби была жива, ты и твои родители делали вид, что любят меня. Когда же ее не стало, я сделалась вам безразлична. Я перестала быть частью вашей семьи! – Последнюю фразу Лиза в буквальном смысле выплюнула.

– И ты решила поджечь мой дом лишь потому, что в нем, возможно, был спрятан дневник Эбби?

– Я была уверена, что все подумают, будто это сделал твой отец.

– Но ты не предполагала, что можешь получить при этом ожоги, – сказала Лорен. Ее взгляд скользнул в спальню. В открытую дверь был виден чемодан на кровати. – Ты собиралась сбежать!

– Я еще могу это сделать. Кто мне помешает? – с вызовом бросила Лиза.

– Я, – произнес Шейн, делая шаг ей навстречу.

– А, наш герой, – язвительно заметила Лиза. – С чего это вдруг ты взялся ей помогать? Она ведь не заступилась за тебя, когда полиция пыталась повесить на тебя убийство Эбби.

– А вот мне помнится, ты с большим удовольствием напела полиции про то, что я пытался приударить за Эбби, хотя это была неправда, – сказал Шейн. – Ты рассчитывала упрятать меня за решетку за убийство, которого я не совершал.

– Уж лучше тебя, чем… – Лиза вовремя прикусила язык.

Лорен внезапно открылась правда. У Тима Соренсена имелось алиби. Эрика Соренсен якобы сидела дома с ребенком. Но Лиза…

– Так это ты? Это ты убила мою сестру? – Лорен бросилась через всю комнату и, не обращая внимания на обожженные руки и крик боли, схватила Лизу за плечи. – Говори! Признавайся, черт тебя побери! – По щекам ее катились слезы ярости. – Как ты посмела убить свою лучшую подругу!

– А что мне было делать? Она собиралась все испортить! Я пыталась говорить с ней. Умоляла ее оставить нас в покое. Мы никому не мешали. Это было наше дело. Ее оно не касалось. Скажи она, и Тим потерял бы все. Он был напуган.

– Так он знал, что это сделала ты?

– Он попросил меня найти способ заткнуть ей рот. Он знал, что она шпионит за нами, делая вид, будто якобы собирает снимки для школьного альманаха. Она вечно таскала с собой фотоаппарат. Она обожала подкрасться к людям и сфотографировать их без их согласия. Так она узнала и про нас с ним. – Лиза судорожно набрала полную грудь воздуха. – Как ты не понимаешь, Лорен? Я любила его. Он любил меня. Только он, и больше никто! – рыдая, выкрикнула она.

Объятая яростью, Лорен была готова схватить Лизу за горло и придушить – придушить точно так же, как та придушила Эбби. Страшно подумать, какой ужас пережила когда-то ее сестра по вине этой мерзавки. Через какие страдания – физические и моральные – прошла.

И она схватила Лизу за горло. Та в ужасе выкатила глаза.

– Ну как тебе ощущение? Нравится? – спросила Лорен, крепко сжимая пальцы на ее шее. Лиза пыталась отбиваться. Увы, обожженные руки не давали ей это сделать.

– Останови ее! – крикнула Лиза Шейну. Тот шагнул к ним, чтобы разнять.

– Лорен, отпусти ее! – строго приказал он.

– Какая тебе разница, что с ней будет? Она ведь пыталась отправить тебя в тюрьму! – бросила ему Лорен.

Страницы: «« ... 1112131415161718 »»

Читать бесплатно другие книги:

Если вы выросли в Москве 1980-х и 90-х, а ваш ребенок — в куда более поздней Америке, вам непросто б...
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все....
В этой удивительной книге каждый читатель — Творец. Ши — ни серая мышь, ни белая, ни полевая, и даже...
Детские забавные стихи.Некоторые просто вызовут улыбку, а некоторые для того, чтобы задуматься… Озор...
Разве можно пересказать детские стихи? Думаем — нельзя. Нужно просто читать и сопереживать той мален...
В сборник вошли мистические произведения автора и нежная, любовная проза. Эти произведения были напи...