Секрет, который нам не разгадать Фритти Барбара
Джо сел рядом с женой и обнял ее за плечи.
– Не переживай, все будет хорошо.
– Не знаю, – она стряхнула его руку и встала. – Мне нужно в туалет.
Ее не было минут пятнадцать, а когда она вернулась, то села в кресло напротив него. Друг от друга их отделяло полметра, но у Джо ощущение было такое, будто они находятся в разных полушариях планеты.
– Рейчел… – произнес он.
– Не надо, – перебила она. Их взгляды встретились. – Я не могу сейчас говорить. Ты ведь не любишь Марка.
– Не настолько, чтобы желать ему зла.
– Ну хорошо. Я просто хочу сосредоточиться. Мысленно пожелать ему, чтобы он выжил. – С этими словами Рейчел откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
Джо наблюдал за ней более часа. Он не знал, спит ли она или молится. Но она явно перенеслась куда-то далеко-далеко от него.
Наконец к ним вышел врач в хирургическом костюме. Рейчел вскочила со стула. Джо поднялся следом за ней, в надежде услышать добрые вести.
Врачу было за тридцать, и его звали Рон Уэксман. Поначалу он отказался с ними говорить, так как они не были Марку родственниками. Джо был вынужден показать ему полицейский жетон.
– У мистера Девлина перелом обеих ног, – сказал Уэксман. – Кроме того, у него сломано ребро, сотрясение мозга и внутреннее кровоизлияние. Правда, его нам удалось остановить. В целом состояние больного тяжелое, но стабильное. Думаю, прогноз положительный.
Рейчел облегченно выдохнула.
– Мне можно к нему?
– Он проспит еще несколько часов. Вы можете проведать его завтра.
– Я никуда не уйду, – решительно заявила Рейчел.
– Я передам медсестре, чтобы она пригласила вас, когда он придет в себя, – ответил доктор.
– Рейчел, нам лучше вернуться утром, – сказал Джо, когда они остались одни. – Ты устала.
– Мне все равно. Ели хочешь, поезжай без меня. Если что, я вызову такси.
– Тогда я останусь с тобой.
– Нет, тебе через несколько часов на работу. Я хочу, чтобы ты нашел того, кто сбил Марка. А для этого ты должен поспать.
Ему не хотелось оставлять ее одну. Пусть она видит, что он готов разделить с ней ее тревогу.
– Если ты остаешься, я тоже.
Рейчел пристально посмотрела на мужа.
– Ну хорошо, – сказала она и снова села на стул.
Джо сел рядом с ней и снова обнял ее за плечи. Она попыталась было сопротивляться, затем уступила и даже положила голову ему на плечо.
– Я боюсь, – честно призналась она. – Это моя вина. Марк остался в городе из-за меня. Это я уговорила его не уезжать, потому что так приятно иметь рядом друга. И вот теперь он пострадал, и все из-за меня.
– Ты здесь ни при чем, Рейчел. Это просто несчастный случай.
– Не похоже.
Джо мысленно с ней согласился.
Медсестра вышла к ним лишь под утро. Когда они вошли в палату, Марк был в сознании, но под действием медицинских препаратов. Обе ноги в гипсе, голова перевязана, сам он подключен к капельнице и монитору сердечного ритма. На лицо было страшно смотреть – оно было сплошь в синяках.
Рейчел положила ладонь на его руку.
– Не волнуйся, все будет хорошо. Ты поспи, а когда проснешься, я буду рядом с тобой.
Джо ощутил укол ревности. Было видно, что Марк ей небезразличен. Но насколько глубоки ее чувства? Что это? Дружба или нечто большее?
Рейчел перехватила его взгляд и как будто прочла его мысли.
– Марк мне просто друг, Джо. Просто хороший друг.
Лгала ли она ему? Или, может, себе самой?
– Поеду на работу, – резко сказал он. Ему нужно поскорее уехать, прежде чем он скажет что-то такое, о чем потом пожалеет.
Лорен выскользнула из постели Шейна, когда за окном стало светать. Шейн все еще спал. Губы слегка приоткрыты. Густые волосы разметались по подушке. На подбородке проступила щетина. У нее тотчас защемило в душе. Чем больше они проводили времени вместе, тем тяжелее давалось ей расставание. Парень, которого она когда-то ненавидела, сливался в нераздельное целое с тем, которого любила, и с мужчиной, которого знала теперь. То, что раньше было черно-белым, внезапно приобрело полутона.
Внезапно Шейн потянулся и открыл глаза. Эх, зря она не ушла раньше.
– Уходишь тайком? – спросил он. Его утренний голос звучал чертовски сексуально.
– Просто не хотела тебя будить.
– А отчего такая спешка? Может, все-таки останешься… на завтрак?
Ее тотчас пронзило желание. Намек был прозрачный. Судя по его глазам, он имел в виду отнюдь не блинчики с сиропом.
– Нет, мне пора. – Ей даже не нужно было выдумывать предлог. Оба знали, почему она уходит. – Даже не проси меня остаться.
Не успела она произнести эти слова, как они эхом отозвались в ее голове. Впрочем, тогда их сказала не она, а он.
– Ты ведь сам сказал мне то же самое, когда мы последний раз были вместе. Ты сказал: «Даже не проси меня остаться в Бухте Ангелов, Лорен, потому что я не могу», – произнесла она и задумчиво посмотрела на него. – Почему ты не остался ради меня? Или почему не попросил уехать вместе с тобой? Я вполне могла сказать «да».
Шейн сел на кровати и смерил ее пристальным взглядом.
– Мне нужно было уехать. Мне требовался глоток свежего воздуха. Чтобы вокруг были другие лица. Лица тех, кто меня не знал, кому от меня ничего не надо было.
– Я ведь не просила тебя на мне жениться. Мне было всего семнадцать.
– Я имею в виду не тебя. Были и другие люди.
– И другие секреты, – сказала она, кивнув. – Они и сейчас стоят между нами. Как я могу быть с тем, кто от меня что-то утаивает, кто боится доверить мне свою душу? Не могу, Шейн. Думаю, я заслужила большего.
Шейн побледнел и сурово поджал губы. Лорен надеялась, что он заговорит, но Шейн молчал. Ей не оставалось ничего другого, как уйти.
Шарлотта несколько раз видела Джо в городском фитнес-центре – так сказать, дополнительный бонус к ее утренним самоистязаниям. Обычно в это время она бегала трусцой по улицам, но погода испортилась, и промозглый туман вынудил ее выбрать зал. Проведя час на тренажере, она направилась было в душ, когда увидела у боксерской груши Джо – в черных шортах и серой майке с логотипом полиции Лос-Анджелеса.
Шарлотта окинула его глазами: мускулистые загорелые руки, крепкие ноги, ни грамма лишнего веса. Зато, похоже, в нем скопились тонны неизрасходованной энергии, если судить по тому, с каким остервенением он колошматил несчастную грушу. Она ни разу не видела его таким – злым и чертовски красивым одновременно.
Разгоряченная физической нагрузкой и собственными мыслями, она схватила из кулера стаканчик с водой и отвернулась, чтобы утолить жажду. Нечего таращиться на женатого мужчину. И все же ей не давал покоя вопрос: что его так завело? Обычно Джо бывал спокоен и уравновешен. Правда, таким она видела его при исполнении служебных обязанностей. Впрочем, она всегда подозревала, что за внешним спокойствием скрывается могучий темперамент.
Стоя со стаканчиком в руке, Шарлотта с надеждой посмотрела на доску объявлений. Может, ей стоит бросить ее одиночные тренажеры и записаться в группу, например, кикбоксинга? Или даже просто на бокс и пару раз сразиться с Джо? Улыбнувшись собственным мыслям, она бросила пустой стаканчик в корзину. А когда повернулась, то увидела, что Джо направляется к ней. На шее у него висело полотенце, и он его краем вытирал со лба пот.
– Шарлотта! – окликнул он ее. Она услышала в его голосе странные нотки. Или это ей только показалось?
– Джо! – Внезапно у нее охрип голос, и она прокашлялась. – Жива там ваша груша? Мне показалось, вы задумали разнести ее в клочья.
– У меня была нелегкая ночь.
– Не хотите рассказать подробнее?
Джо на минуту задумался.
– Думаю, вы скоро услышите все сами. Прошлой ночью Марка Девлина сбила машина. Он в больнице, в тяжелом состоянии.
Шарлотта ахнула. По дороге в тренажерный зал она ни с кем не разговаривала и даже не успела купить утреннюю газету.
– Какой ужас!
– Вряд ли это случайность. Он настроил против себя многих людей.
– Верно, но разве это повод нарочно сбивать человека?
– Значит, кому-то не понравились его вопросы.
– Например, тому, кто убил Эбби. Из чего следует, что убийца по-прежнему в городе. – От этой мысли по спине Шарлотты пробежал холодок. – Как по-вашему, вы его найдете?
– Приложим все усилия.
– Я с удовольствием помогу, если что, – предложила Шарлотта.
Джо улыбнулся, и от этой улыбки сердце ее забилось быстрее.
– Вы уже помогли.
– Это как же?
– Вы умеете слушать.
Она посмотрела на его усталое лицо и почему-то подумала, что случай с Марком Девлином не единственное, что его тревожит.
– Похоже, этой ночью вы совсем не спали.
– Не больше часа. А впереди еще длинный день.
– Давайте я угощу вас кофе. Здесь в баре варят чудное ванильное латте.
– Я не большой любитель взбитых сливок.
– Для вас это не слишком мужской напиток? – поддразнила она его. – Кстати, здесь можно выпить и просто черный кофе.
– Как-нибудь в другой раз. Боюсь, мне нужно срочно на работу.
– Идет, – улыбнулась Шарлотта и решилась задать вопрос: – Скажите, ваша жена сильно расстроилась из-за Марка? Они ведь друзья.
– Она осталась рядом с ним, – хмуро ответил Джо и зашагал прочь.
Шарлотта же подумала, что поняла причину, почему он не спал всю ночь.
Лорен поспала несколько часов, приняла душ, оделась и отправилась в кафе Дины на поиски отца, а заодно и позавтракать самой. Настроение было скверным, чему способствовали темные грозовые тучи, которые ветер гнал с океана. Фотографии не дали окончательных ответов на ее вопросы, а ведь она так надеялась. Ей нужно просмотреть остальные, но, как назло, она забыла конверт на катере Шейна. Ладно, она зайдет за ними попозже, может, даже прихватит с собой отца в качестве щита.
Ускорив шаг, она пошла переулками в обход гавани, чтобы заодно заглянуть на почту и заплатить по кое-каким счетам. По крайней мере, она может взять на себя электричество, пока окончательно не решила, что ей делать с отцом дальше. Свернув за угол, она оказалась лицом к лицу с очередным из своих старых вожделений. Магазинчиком «Пирожные и печенье Марты». Увы, от кондитерской осталась лишь вывеска и пустой фасад. Прилавки стояли голые, обои отошли от стен, пол покрыт слоем пыли. Когда-то, еще школьницей, она помогала Марте и ее дочери Розмари печь пирожные и печенье. Помнится, она говорила хозяйке – той тогда было уже за шестьдесят, что когда вырастет, то откроет собственную кондитерскую и тогда между ними начнутся «сладкие войны».
Марта умерла два года назад, Розмари переехала, и никто не захотел вдохнуть в кондитерскую новую жизнь. А жаль. Место хорошее, рядом с гаванью. Местные рыбаки любили, возвращаясь с утренней рыбалки, покупать здесь горячий хлеб. Начальная школа тоже в двух кварталах отсюда. Помнится, мать часто приводила их с сестрой сюда полакомиться пирожными.
Лорен заглянула в грязное окно и тотчас представила себе свежую краску на стенах, сияющие чистотой прилавки, стеклянные полки, уставленные пирожными, пирогами и печеньем, маленькие столики для детей, кофейный бар в углу. В хорошую погоду часть столов можно будет выносить на улицу, под ярко-красные зонтики.
Поймав себя на бесплодных мечтаниях, Лорен мысленно одернула себя. Она не собирается возвращать к жизни старую кондитерскую. Даже если она и видит ее потенциал, это еще не означает, что она должна это делать. У нее есть работа в Сан-Франциско. Хорошая, любимая работа, к которой она вернется на следующей неделе. И вообще, ей и без того хватает забот.
Кафе Дины было за углом. Войдя внутрь, Лорен тотчас увидела отца в окружении приятелей. Компания расположилась за столиком у окна, чтобы иметь возможность наблюдать за улицей. Кафе Дины было замечательным местом, по-домашнему уютным, с хорошей кухней. Зал был украшен всевозможными безделушками, которые Дина покупала в антикварных лавках. Они были везде: на стенах, на подоконниках, на стойке бара. Столиков было чуть больше десятка. Рядом с кухней – длинная стойка с высокими табуретами. Почти все места были заняты. Пахло жареным беконом и апельсинами.
Заметив ее, отец с улыбкой помахал ей рукой.
– Лорен! Ты помнишь Морта? – сказал он, когда она подошла к ним.
– Конечно, помню. Привет, Морт!
– А это Уилл Пачовски и Дон Лоуэн, – добавил отец. – Мои друзья-рыбаки.
– Рада познакомиться, – улыбнулась Лорен.
Отец пододвинул стул от соседнего столика.
– Садись. Дон только что сделал потрясающее открытие, – добавил отец с волнением в голосе. – Покажи ей, Дон.
Лорен села за столик. Седовласый старик показал ей золотую монету.
– Нашел их с полдесятка на берегу, – похвастался он. – Они с «Габриэллы».
– Неужели? – Сердце Лорен взволнованно забилось в груди. Подростком она не раз ныряла с друзьями в надежде отыскать утерянные сокровища. Во время отлива они регулярно обыскивали песчаный берег и скалы. Но так ничего и не нашли.
– Посмотри на дату, – сказал Нед.
Дон вручил ей монету. 1849 год – тотчас бросились ей в глаза цифры. «Габриэлла» затонула в 1850-м. С другой стороны, во время золотой лихорадки мимо этих берегов проплыло немало разных кораблей.
– Ну как, чувствуешь зов прошлого? – спросил отец. – Когда я в первый раз взял ее в руки, мне показалось, будто перенесся на полтора века назад.
Старики заговорили о чем-то своем. Между тем монета в ладони Лорен стала заметно теплее. Она посмотрела на золотой кружок – слова и символы начали расплываться, а саму ее стала бить легкая дрожь.
Палуба накренилась у нее под ногами. Она с трудом удержала равновесие. Томми отчаянно пытался провести их сквозь шторм, но океан был сердит, а волны – огромны. Он повернулся к ней. В его темных глазах она прочла: это конец. Он – рослый, сильный мужчина, любовь всей ее жизни – был напуган. Он, которому, казалось, был неведом страх.
– Все будет хорошо, Томми, мы доберемся до берега, – произнесла она.
Один из матросов выхватил у него рулевое колесо. Томми шагнул к ней. Вытащив из кармана бархатный кисет, он протянул его ей.
– Возьми, тебе пригодится, – сказал он.
– Нет. – Она поняла, зачем он это делает. – Мы переживем бурю.
– Сейчас мы сажаем людей в шлюпки. Ты и Джереми сядете в следующую.
– Только с тобой.
– Леонора, я капитан. Я уйду с судна последним.
Что означало: он никуда не уйдет. Оба знали, что судно взяло слишком много пассажиров.
– Мы должны быть вместе! – взмолилась она.
Он сомкнул ее пальцы вокруг стопки монет.
– Здесь достаточно, чтобы тебе начать новую жизнь и вырастить сына.
– Только с тобой, – ответила она и покачала головой. По щекам ее катились слезы. – Мы с таким трудом нашли друг друга. Я не могу потерять тебя еще раз!
Она оставила позади старую жизнь, чтобы убежать вместе с ним, чтобы быть рядом с ним, с любовью всей своей жизни. Бог не может быть так жесток, чтобы отнять его у нее сейчас. Ведь они еще даже не успели сполна насладиться своей любовью.
– Будь у меня такая возможность, я бы остался с тобой, – сказал он и пристально посмотрел ей в глаза. – Но у тебя есть сын, и он должен жить. Ступай, Леонора, пока еще не поздно.
Выбора у нее не было. Прежде всего она – мать.
– Мы найдем друг друга, – пообещала она. – Когда-нибудь мы будем вместе, как это и должно быть.
– Лорен? Лорен!
Лорен вздрогнула. Нед и его друзья как-то странно смотрели на нее.
– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил ее отец.
Дрожащей рукой она положила монету на стол. Черт, что это было? Она как будто ощутила себя на месте Леоноры.
– Эти монеты. Они те самые, которые с Леонорой попали на берег?
– Ага, значит, ты тоже почувствовала? – спросил отец.
Да, она что-то почувствовала. Что-то странное, необычное.
– Кому кофе? – спросила Дина, остановившись у их столика с кофейником в руке. Волосы ее тронула седина, сама она с годами чуть располнела, а вот ее неподражаемая улыбка осталась прежней.
– Лорен, я даже не заметила, как ты вошла. Боже, да ты бледна как мел. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, мне, пожалуйста, кофе, – ответила Лорен охрипшим голосом, как будто только что, как Леонора, перекрикивала ветер, умоляя любимого мужчину сесть вместе с ней в шлюпку. Дина налила ей кофе. Лорен поднесла чашку к губам в надежде стряхнуть с себя наваждение.
– Принести тебе что-нибудь поесть? – предложила Дина. – Чизбургер или жареной картошки?
– Вы читаете мои мысли.
– Можно подумать, я не знаю, что ты любишь.
– И вы все еще это помните? – удивилась Лорен.
– Я помню всех моих клиентов. Скажу Сэму, чтобы он добавил в твой чизбургер соленый огурчик.
– Отлично, – улыбнулась Лорен.
В кафе вошел Джо Сильвейра – в костюме и при галстуке. На лице его читалась мрачная решимость. Лорен тотчас напряглась. Что, если Джейсон сказал ему, что видел их с Шейном накануне ночью рядом со школой?
– Привет! – сказал Джо, подойдя к их столику. – Мисс Джемисон, могу я поговорить с вами наедине?
– Разумеется, – ответила Лорен, поднимаясь из-за стола.
– Что-то не так, шеф? – спросил ее отец. – Это все из-за этого Девлина?
– Лорен потом тебе все расскажет, – ответил Джо, и они направились к двери.
– Что имел в виду мой отец? – спросила Лорен, когда они вышли на улицу. – При чем здесь мистер Девлин?
– Вы не курсе?
– Нет. Я пришла в кафе пять минут назад.
– Вчера вечером Марка Девлина сбила машина. Он в больнице в Монтгомери, в тяжелом состоянии.
– О боже!
– Вряд ли это случайность, – продолжил Джо Сильвейра.
– Вы думаете, кто-то пытался его убить? – просила Лорен.
– Или хотя бы припугнуть. Так или иначе, какое-то время он пробудет в нерабочем состоянии.
– А почему вы хотели поговорить со мной?
Неужели он считает, что она как-то причастна к этому несчастному случаю?
– Хотел посоветовать вам быть осторожнее. У кого-то, похоже, шалят нервы.
– Интересно, у кого же? У вас есть соображения на этот счет?
– Да, кое-какие есть. – Сильвейра немного помолчал, затем заговорил снова: – Кстати, а где вы сами были примерно в час ночи?
– На лодке у Шейна Мюррея. Вместе с ним, разумеется.
– Вы приехали на машине?
– Нет, пришла пешком.
– То есть ваша машина простояла всю ночь возле дома вашего отца?
– Она и сейчас там, – ответила Лорен.
Сильвейра кивнул.
– Я заглянул к вам, прежде чем пришел сюда. Если увидите мистера Мюррея, передайте ему, что я хотел бы с ним поговорить. Я оставил ему сообщение, но, похоже, он вышел в море.
– У Шейна даже нет машины.
– Все равно, я хотел бы с ним поговорить.
С этими словами Сильвейра зашагал прочь. Лорен посмотрела ему вслед. Как хорошо, что Джейсон Марлоу видел их ночью и даже проследовал за ними на полицейской машине от школы до самой гавани. Если что, он подтвердит их алиби. Если Джейсон ночью был на дежурстве, возможно, он первым прибыл на место. Какая, однако, ирония судьбы. Джейсон, который на дух не переносил Марка Девлина, первым подоспел к нему и спас ему жизнь.
По переулку пронесся порыв ветра. Лорен поежилась. Похоже, и впрямь надвигается шторм. А может, он уже начался.
18
В палате Колина было зябко. Кара накрыла мужа одеялом и посмотрела в окно. Она не любила дождь, предпочитая ясные, солнечные дни. Шел третий час, но ощущение было такое, что уже поздний вечер. Она включила на прикроватном столике лампу – так ей будет теплей, светлей и веселей. Последние несколько дней ее преследовали гнетущие мысли.
Дверь открылась, и в палату заглянула медсестра.
– Все в порядке, миссис Линч? Вам что-нибудь нужно?
– Нет-нет, все хорошо. Пожалуй, я побуду здесь до вечера, – ответила Кара. На всякий случай она захватила с собой рукоделие. Она знала, что подруги ее матери шьют для будущего ребенка лоскутное одеяло. Ей тоже хотелось что-то сделать своими руками. Что-то такое, что затем будет передаваться от матери к дочери.
Сиделка улыбнулась и закрыла дверь. Кара придвинула стул ближе к кровати Колина и устало села. Взяв мужа за левую руку, она покрутила на безымянном пальце обручальное кольцо. В самом начале сиделка сняла кольцо с его пальца, но Кара надела его обратно. Не хотелось, чтобы связь между ними прервалась. В последние недели Кара заметила, что кольцо сидит на пальце неплотно, и даже испугалась, что оно может ненароком свалиться, если Колин похудеет еще больше. От этой мысли ей сделалось не по себе. Это была бы еще одна примета ее грядущего поражения. Но нет, она не намерена сдаваться.
Кара потерла живот. Мышцы были напряженными и болезненными. Под ребра ей упиралась крошечная, но крепкая ножка.
– Все в порядке, малышка. Я знаю, ты у меня нетерпеливая, но давай немного подождем нашего папочку.
По сравнению с рукой Колина ее тело было таким теплым! Он помассировала ему пальцы, чтобы улучшить кровообращение. Три раза в неделю он получал физиотерапию. Интересно, был у него сегодня кто-нибудь или нет? Кара поднялась со стула, чтобы спросить у сестры, однако ощутила, как между ног у нее полилась жидкость, а мышцы живота свело резкой судорогой.
Она с ужасом поняла, что это отошли воды.
– Нет! – вскрикнула она, прижимая руку к животу. Охваченная паникой, она вновь опустилась на стул. Нет-нет, только не это. Она еще не готова рожать. Увы, лужа на полу свидетельствовала об обратном.
Чтобы успокоиться и взять себя в руки, Кара сделала несколько глубоких вздохов. Пора – значит пора. Пододвинув стул ближе к Колину, она крепко сжала его пальцы.
– Просыпайся! – едва ли не вскрикнула она. – Скорее! У меня начались роды!
Увы, он никак не отреагировал на ее мольбы. Даже не приоткрыл глаза. Она стояла рядом с ним, прижимая руку к животу. Может, если он ощутит их ребенка, в его мозгу что-то сработает и он проснется? Инструктор в школе будущих мам говорила, что первые роды могут длиться часами. Нет, она не уйдет от него, пока он не откроет глаза. Он должен увидеть, как их ребенок приходит в этот мир. Без него этого не произойдет.
Шейн вернулся в гавань в четыре часа. Огромные волны швыряли катер, как скорлупку. Один здоровяк, бывший футболист, провел почти все время, перегнувшись через борт. А ведь это еще не шторм. Впрочем, и не приятная морская прогулка. В некотором смысле он был даже рад. Из головы не выходила Лорен. Впервые за долгое время Шейн был даже рад вновь оказаться на суше.
Большую часть дня он провел, размышляя над ее словами о том, что она никогда не отдаст сердце человеку, который не до конца с ней честен. Он ее не винил. Он уже много лет хотел сказать ей правду. Так, может, пора это сделать?
Эта мысль неотступно преследовала его. Но прежде чем говорить с Лорен, он должен увидеть Кару. В данный момент в их семье она самая ранимая. Он должен убедиться, что она сможет вынести то, что последует за его признанием.
Припарковав мотоцикл рядом с реабилитационным центром, он вошел внутрь. В вестибюле сидела пара стариков в инвалидных креслах. Один смотрел телевизор, второй устремил взгляд куда-то в пространство. Хотя стены здесь были выкрашены в теплые, веселые тона, больничный запах спрятать было невозможно. Как только Кара может приходить сюда каждый день?
То, что Колин здесь, уже само по себе было преступлением: молодой мужчина в расцвете лет. Женатый, вот-вот должен родиться ребенок. Ему не на кровати лежать, а сполна наслаждаться жизнью.
Выйдя из лифта, Шейн зашагал к дальнему концу пустынного коридора. Дверь в палату Колина была закрыта. Прежде чем открыть, он постучал.
Кара сидела рядом с кроватью, держа мужа за руку. Она повернулась к Шейну, и он увидел в ее глазах страх. На лбу у Кары блестели капельки пота. Прядь волос, упавшая на лицо, тоже была влажной. Впрочем, в глазах у нее не только страх, но и боль.
– Он должен проснуться, Шейн, – упавшим голосом произнесла Кара. – Черт побери, Колин, просыпайся!
В ее голосе слышалось отчаяние. От ее самообладания не осталось и следа. Было видно, что она на грани нервного срыва. Ее в срочном порядке требовалось увести отсюда.
– Может, попьем кофе? – предложил Шейн.
Кара покачала головой и прикусила губу, чтобы сдержать стон. Это явно была не только душевная боль, но и боль физическая.
– Кара, что с тобой? – Шейн подскочил к сестре.
Приложив руку к животу, Кара сделала несколько судорожных вдохов, и тогда он понял.
– О господи, у тебя начались роды!
– Нет-нет, все в порядке. Просто немного свело живот.
Он по глазам понял, что она говорит неправду.
– Тебе срочно нужно в больницу!
– Я никуда не поеду, – упрямо заявила Кара. – Колин почувствует, что наш ребенок просится на свет, и сразу проснется. Я должны быть рядом с ним, Шейн.
Она была невменяемая. Как же уговорить ее поехать в больницу? Увы, он не мог придумать ничего, кроме как взвалить ее на плечо и силой унести отсюда.