Сакура, свадьба, смерть Сивинских Александр

Или ответ прозвучал чрезвычайно резко, или что-то другое появилось в эти секунды на лице Глеба, но усталая женщина о чём-то догадалась.

– Вам не нравятся религиозные объяснения жизненных вещей?

– Весь набор религий мне неинтересен в принципе – на свете есть много других, более жизнерадостных тем. Но, тем не менее, в данном деле покупателей я уважаю больше, чем продавцов.

– Пока непонятно. Это о чём?

Капитан Глеб Никитин осторожно попробовал горячий кофе.

И тут же с восторгом сделал второй глоток.

– Оценивая иногда, в минуты собственного умственного безделья, роль религий в наших незначительных судьбах, я всегда пребывал в уверенности, что именно там, на этих рынках, продавцы чаще хотят обмануть, а покупатели – сами нуждаются в подобном обмане или очень сильно желают быть добровольно обманутыми.

– Это всего лишь мнение. Вы можете ошибаться.

– Могу. Но не ошибаюсь.

Кофе был хорош и Глеб молча торжествовал, зная, что дело свершилось.

– …Однажды я был свидетелем процесса внедрения православия на территории одной небольшой военно-морской базы. Лет двадцать назад коммунизм изнемог и подался в бега, требовалось его чем-то заменять, поэтому в этом приморском городке все замполиты срочно стали добропорядочными прихожанами, а начальник политотдела базы вовсе считал своей святой обязанностью регулярно появляться в новообразованном храме с пучком свечек в руке, при этом, истово крестясь по воскресеньям, он по привычке пристально наблюдал за моральным состоянием и дисциплиной своих подчинённых.

Назначенный в наш город молодой толстопузый поп отличался на редкость хитрой рожей и хамскими манерами.

Знакомый со многими из морского начальства, и общаясь с большинством горожан, я часто публично смеялся, почти издевался над этими херувимскими явлениями.

Но недолго.

Внезапно мне стало стыдно. Да…

Просто наступило время одной из кавказских войн и морскую пехоту из нашего городка погнали в далёкие горы, усмирять непокорных.

Ежедневно с грузовой станции уходили вагоны, на платформах раскреплялись танки, бронетранспортёры, пушки, уезжали под настоящий вражеский огонь сотни незнакомых мне матросов.

И всех их строем приводили в церковь на прощальные молебны.

Я имел возможность видеть такое.

Их пытались обмануть, а они и сами были готовы к этой возможной лжи! Непонятные и непривычные слова, что звучали в храме, и собственный шёпот молитв были нужнее тем, молодым, что в бушлатах, да в бескозырках, чем профессионально и добросовестно завывающим златоглавым попам…

Их глаза, мальчишеские, испуганные, в надежде, что, может быть, всё это не чушь, что вдруг Он, этот седой старик в балахоне, на облаке, существует, и что сейчас, в эти минуты, когда никак не спасёт от встречи с будущей шальной пулей ни добрая мамка, ни сильный отец, может Он что-то сделает, услышит и убережёт…? А вдруг?!

И они молились.

Как же эти мальчишки молились!

Неумело, вразброд, поначалу всё ещё по-пацански кривясь усмешками в строю перед своими же, но потом обязательно затихая, меняясь голосом, лицом, взглядом….

Они смогли сказать своё. И свято верили, что кто-то важный, справедливый и всемогущий их обязательно услышал.

Кофе кончился.

Капитан Глеб Никитин ничуть не отвлёкся, когда удивлённая неожиданным красноречием Мария повторно наполнила чашку гостя.

– Но были и другие, постарше…. Вместе с массовыми отправками незнакомых мне матросов, уезжали на войну и офицеры, многие – мои ровесники. Лейтенанты, майоры. С некоторыми я жил по соседству, с кем-то мы дружили семьями, наши дети играли вместе на улице. Они были умнее ребят, призванных на срочную службу, скептичней, образованней. На тех публичных молебнах мало кто из них появлялся добровольно, были у офицеров заботы и поважнее: служба, ответственность за отправку батальонов, семья, прощание….

Эти всё понимали.

Я видел в церкви их жён, молодых офицерских жён.

До этих событий – ни разу, а тут – сразу десятками.

Я слышал их рыдания, стоны, проклятия.

Ни до и ни после в этой церкви не звучало столько проклятий!

Какие там ещё женщины! Просто девчонки, обычные, городские продавщицы, учительницы, врачихи, парикмахерши, они ругали и политиков, и войну, и командиров, и своих мужиков, что те не смогли придумать что-то другое, спасительное для каждой отдельной семьи….

И они молились.

Их глаза.

Богородицы, мадонны…. По двадцать-то пять лет.

Им было всё равно, обман эта дряхлая религия или не обман. Для каждой из них это был просто шанс. Крохотный, ненадёжный…. В надежде раздобыть его эти девчонки и хотели быть обманутыми. И молились. А вдруг?!

Вот так вот.

Капитан Глеб Никитин выдохнул, резко встал из глубокого мягкого кресла.

– Так я думаю.

Мария молчала.

– А что касается Ивана…. Вам бы встретиться с ним, поговорить. Не чужие же вы люди, тем более, что сейчас так всё произошло. Он такой же, не изменился…

Глеб улыбнулся, разведя руками.

– Ну как?

– Посмотрим.

Провожая Глеба к дверям, Мария остановилась в прихожей, включила свет.

– Действительно, Иван всегда был таким, ну…. Закружило тогда нас, при первом-то знакомстве, как с мест каких-то привычных сорвало…

Женщина устало улыбнулась.

– Прощайте, Глеб!

– До свидания.

– Да, Глеб…

Мария приложила ладонь ко лбу, наморщилась.

– А зачем вы приходили-то ко мне?

«Во-от!».

– За вашей улыбкой!

– Но…

А капитан Глеб Никитин уже и не слушал никаких её возражений, сбегая по широким ступенькам подъездной лестницы. Остановился только на первом этаже и крикнул вверх, в эхо незакрытой всё ещё двери печальной квартиры, громко и весело:

– …Теперь я уверен, Мария, – закончатся эти трудные дни, и вы обязательно будете счастливы! Бу-де-те! До свидания!

Точность – вежливость королей.

И штурманов дальнего плавания.

Его сын был ознакомлен с этим утверждением ещё в раннем детстве, сознательно согласился с ним в отрочестве, поэтому Глеб Никитин и спешил – на встречу с Сашкой и его друзьями опаздывать было нельзя.

Опять – такси, в очередной раз пришлось срочно пересекать весь город.

На свои часы они посмотрели одновременно – и Сашка, и Глеб.

Приветственно махнули руками друг другу тоже очень похоже.

Отец и сын…

В кафе было по-вчерашнему прохладно, лёгкие шторы на окнах всё так же мелко и уютно дробили послеобеденное солнце, смягчая уличный зной, а вот посетителей было гораздо больше, чем в прошлый раз. Впрочем, все они уместились за двумя составленными вместе столиками, были юны и смешливы.

«Сколько же у него друзей…!».

– Привет, коллеги!

Компания зашумела, приветствуя старшего, какой-то паренёк уступил Глебу свой стул, девчонки подвинулись, пропуская его ближе к столу.

– Задачи объяснил команде?

– Нет пока…

Извиняясь, Сашка развёл руками.

– Полномочий не было.

– Правильно, самоуправство в нашем деле ни к чему. Так вот, ребята…

Притихли.

До сих пор всё было для них преддверием интересного и лёгкого приключения, но с первыми же звуками голоса незнакомого взрослого человека они удивились.

Четверо юношей и три девушки, примерно одного возраста, одинаково свободно одетые, похожи умными спокойными лицами.

И напротив – человек, отец их друга, который говорит им такие неожиданно серьёзные слова.

Крепкий жизненной статью, слегка с сединой на висках, голубоглазый, упрямый и словами, и жестами.

– То, что случилось вчера в ботаническом саду с девочкой, которая была всем вам знакома, – дикость. Молодость не должна умирать по ошибке. Ещё большая мерзость – если молодых кто-то убивает. Я склонен думать, что Алия умерла в результате чьих-то сознательных действий…

– Врёте! Нет никаких…

Сашка вскочил, навалился на плечи готового рвануться из-за стола, покрасневшего от волнения Игоря.

– Тише, тише! Прошу тебя, дослушай!

Капитан Глеб Никитин махнул сыну.

– Ничего. Отпусти парня.

Кашлянул, посмотрел по сторонам, коротко улыбнулся рыженькой Насте, которая вместе с подружками во внимательном молчании застыла напротив.

– …Сознательные действия ещё не означают наличие умысла убийства. Кто-то мог просто нелепо пошутить, вполне вероятно, что этот человек не отдавал себе отчёта о последствиях своих действий. Уверен также, что именно в этом случае одна группа людей таким варварским способом могла угрожать другим людям, желая соблюсти свои корыстные интересы.

– А как же в этих версиях возможно разобраться?!

В смущении Настя подняла руку, спрашивая.

– Поначалу вариантов было много. Затем ситуация понемногу конкретизировалась. Поясню на простом примере. Вопрос к вам, уважаемый…. Да, да, именно к вам.

Глеб кивнул в сторону одного из ребят.

– Ко мне!? А я-то тут при чём? Я добрый, меня тут все знают, правда же?!

Круглолицый весёлый паренёк искренне удивился.

– Не сомневаюсь. Тем более, вас не затруднит ответить на мой вопрос.

Рассуждая, капитан Глеб поднялся, обошёл стол и встал за спиной разговорчивого парнишки. Наклонился к нему.

– Это вы были вчера в ботаническом саду в розовой рубашке?

– Да, я!

Весельчак с гордостью оглянулся по сторонам, ожидая восторженных похвал сверстников по поводу так ловко парированного коварного вопроса.

– Это вы принесли на свадьбу свою бутылку шампанского?

– Да, а что…?

– Это вы, лично, открывали данную бутылку и наливали из неё напиток другим гостям? Эта бутылка была только у вас в руках?

– Да, вроде…. Но что тут такого-то?!

На круглом, ещё минуту назад весёлом лице, появилась тревога. Парень побледнел и съёжился, уже не оборачиваясь на возвышающегося над ним Глеба Никитина.

– Это вы спрятали пустую бутылку шампанского «Брют» под скамью в беседке ботанического сада?! Отвечайте! Быстро!

Громко, отчётливо и строго капитан Глеб Никитин задал последний вопрос, подмигнул только Сашке и направился на своё место.

– У вас, коллега, десять секунд…

Смеясь глазами, понятливый сын украдкой показал жестокому отцу кулак.

– Я, я…

Прочие девчонки и мальчишки с одинаковым выражением недоумённого ужаса и брезгливости смотрели на обвиняемого.

– Ладно, расслабься. Налейте ему что-нибудь попить…

Бледный весельчак шумно, с жадностью, выглотал стакан минералки.

– Теперь рассказывай. Просто. Без спешки.

– Я, я… Мама моя, она шампанское не…, она сладкое никакое не пьёт…. У неё голова от него болит, мигрень. Она сама купила сухого, просила меня взять его с собой, наливать ей, когда все будут пить за счастье, ну, чтобы со всеми, радоваться вместе…. Это всё мама, я только….

– Стоп. В наших бедах всегда мамы виноваты. Или почти всегда. На одной из свадебных фотографий – твоя мама и Мария Владимировна, мама Алии? И ты им наливаешь своего эксклюзивного шампанского, верно?

– Да, да, Мария Владимировна подтвердит! Она хорошо знает мою маму! Она всё подтвердит!

Усмехаясь, Глеб оглядел притихший коллектив.

– Ну как, Настя, я ответил на твой вопрос о возможных вариантах?

– Конечно…

В углу хмурый, до сих пор молчавший парень, густо откашлявшись, положил огромные кулаки на приготовленный заранее блокнот.

– А почему этим всем занимаетесь именно вы? Не полиция, не органы? Вы что, профессиональный детектив? У вас есть опыт?

Капитан Глеб Никитин любил разговаривать со скептиками – их вопросы обычно бывали сложными, а отвечать на них получалось легко.

– У меня есть и опыт, и желание. Причём такие, каких нет ни у одного профессионала. В жизни мне доводилось заниматься многим, в том числе случайными бедами и горем близких людей. Мне интересно отвечать самому себе, без протоколов и бумажных отчётов, я всегда сам ставлю точку, когда мне всё ясно.

Наказание преступника – вторично, главное – не допустить, чтобы пострадали невиновные. Меня, например, совсем не устраивает расклад, при котором вы, милые мои и добрые щенята, продолжали бы в общей своей массе коситься на Игоря, за спиной у него тихо рассуждая о том, что это именно он дал Алие те самые ягоды сакуры, от которых, возможно, она и умерла.

Я с этим не согласен.

Вещи, факты и люди должны иметь свои имена. Правильные и точные.

Назвать их так – мой долг.

А если бы этим делом вдруг захотели заниматься героические, с пистолетами, как в телевизоре, профессионалы, то вам, коллеги, пришлось бы сейчас отвечать на подобные вопросы не в привычной и дружеской атмосфере этого уютного кафе, а в полицейском участке, в кабинете какого-нибудь мутного следователя, попивая тёплую водичку из его казённого, почти чугунного графина. Я против и этого.

– Но ягоды же были? Их принёс Игорь, это все знают.

– Это знают все, но болтают об этом немногие.

Глеб пристально посмотрел на удивительно осмелевшего после недавней амнистии круглолицего паренька.

– Ягодами Алию угощали. Но не все из них были ягодами сакуры.

– Что?!

В этот раз Сашка не успел правильно отреагировать и удержать Игоря. Тот вскочил, пинком отбросив в сторону мешающий ему стул.

– Какие ещё другие ягоды?! Только я давал Але сакуру! Сам рвал, сам принёс и отдал! Из руки пересыпал ей в руку…

– Тис.

– Что – «тис»?

– Уверен, что кто-то уговорил Алию попробовать вместе с твоей сакурой и несколько ягод тиса, хвойного дерева. Его семена очень ядовиты….

– Тис…? А как же…

Игорь как будто бы внезапно ударился о невидимое препятствие, застыл, остановив взгляд в одной точке на дальней стене кафе, и медленно опустился на свой стул, продолжая что-то по инерции тихо шептать.

Капитан Глеб поднял руку, успокаивая присутствующих.

– Тихо! Почти все вы имели возможность видеть, что невеста пробовала ягоды. А кто из вас, коллеги, запомнил, как именно эти ягоды оказались у Алии? Кто, кроме Игоря, подходил к ней, что-то ей передавал, и она это «что-то» рассматривала, переспрашивала собеседника?

– Она любила сладкое…. Незнакомые ягоды, если они кислые, Алия даже пробовать бы не стала…

Подружка Насти говорила умные слова.

– Игорь уговорил её попробовать сакуру, упирая на романтику. Другой человек мог придумать не менее увлекательный повод, очень подходящий к случаю её свадьбы. Спелые ягоды тиса пахнут мармеладом.

– Аля любила мармелад! Мы с ней всегда его покупали!

И рыженькая Настя опять, волнуясь, по-школьному подняла руку, смело глядя Глебу в глаза.

– Правильно. И сейчас нам нужно выяснить – кто? Кто дал Алие те, другие, ягоды?

Без вопросов, одинаково затихнув за столами, мальчишки и девчонки ждали.

Капитан Глеб Никитин продолжил.

– Много смеяться сейчас не придётся, даже улыбаться, уверен, какое-то время вам не захочется. Предстоит работа. Страшная по своим возможным последствиям работа. Вполне вероятно, что мы с вами найдём убийцу. Того, кто абсолютно сознательно, с умыслом, или же по ошибке, совершил неправильные действия. Не обладая никакими официальными полномочиями, я предлагаю вам заняться такой работой и, в память нашей Алии, найти этого человека. Вы готовы? Согласны?

Мрачный парень ухмыльнулся, опять с шумом опустив кулачище на свой блокнот.

– Мы уже пришли сюда. Значит – согласны.

А Глеб и сам уже видел – готовы.

Ребята зашевелились, стали переспрашивать друг друга, что-то вспоминать. Круглолицый снова налил себе много минералки.

Из-за стола встал Игорь, молча пошёл к выходу.

– Ты куда? Что-то случилось?

Не глядя ни на кого, только махнул рукой.

– Тяжело ему сейчас…

Одна из девушек, требуя внимания, постучала карандашом по столу.

– Скажите, а как мы будем того человека искать? Что каждому из нас нужно будет делать, какие конкретные действия выполнять?

«Милые современные прагматики…».

– В начале сегодняшней беседы я на одном невинном примере показал вам, как при внимательном изучении обыкновенных фотографий можно получить чрезвычайно важную информацию и сделать правильные выводы. Поэтому наша предстоящая работа и заключается в получении информации. Нам нужно будет быстро собрать максимально возможное количество визуальных материалов, фотографий и видеосъёмок, сделанных посетителями ботанического сада вчера, в пятницу. На следующем этапе работы мы проанализируем эти материалы и постараемся отыскать в них что-то важное для нас.

Вот диск с записями видеокамер наружного наблюдения ботанического сада. Посмотрите, кто уходил оттуда в первые минуты после трагедии.

Вчера я заставил многих людей, покидающих сад, под предлогом заботы об их личном здоровье, сообщить мне свои номера телефонов. Вот этот список, распечатанный. По экземпляру каждому из вас.

Капитан Глеб положил бумаги на стол.

– Думаю, что вы сами способны организоваться, распределить эти номера между собой и оперативно обзвонить всех. Основная тема разговора – по итогам вчерашнего инцидента в ботаническом саду, связанного с возможно неправильным применением антиклещевого препарата, угрожающего посетителям, вы, студенты, официальные волонтёры ботанического сада, просите граждан прислать вам по электронной почте личные фото, которые они, граждане, активно делали вчера в саду. Это позволит соответствующим специалистам определить, кто из уважаемых граждан был в указанное время в районе распыления опасного вещества и кто из них подвергся, возможно, негативному воздействию. К ним тогда приедут врачи. Будет не больно.

– Это что, мы должны врать?!

– О чём?

– Что мы представители ботанического сада, что все посетители там заражены…!

– Врать – нехорошо. Но и таких предельно точных слов произносить не надо. Скажите по телефону только то, что не будет ложью, но заставит людей выполнить нужные для вас действия. Импровизируйте – я дал вам общий сценарий.

У кого-то из них, возможно, нет электронной почты. Предупредите, что немедленно приедете к ним с флэшками, с ноутбуками, что всё это чрезвычайно важно, в первую очередь, для них самих! Деньги на такси, на расходы, на оплату счетов ваших телефонов – без ограничений, у руководителя проекта, вот у этого милого юноши…

Слегка покраснев, Сашка привстал, неуклюже кивнул своим.

– Он же, сейчас, почти мгновенно, сделает для вас бэджики с официальной символикой ботанического сада и вашими именами.

– Всю полученную информацию и интересные контакты по возможности быстро доставляйте в штаб операции, сюда, начальнику штаба… Настя, ты будешь начальником. Справишься?

«И почему у всех рыжих такие зелёные глазищи?!».

– Да, да, конечно…. Я…, я обязательно справлюсь!

– Прелестно. Если возникнет что-то сверхважное – звоните мне, мой номер также указан в распечатках. Или, если вдруг какая опасность…., впрочем, подобных ситуаций старайтесь избегать.

Запомните, ребята, – не все из наших потенциальных клиентов согласятся на добровольное сотрудничество, многие будут грубить, пытаться орать на вас и хамить. Ничего, это объективная реальность, не обижайтесь. Для них ваш звонок – личная обида и неприятность, поэтому отвечайте на грубость вежливо, помните, какая цель стоит перед вами.

Вот такие пироги.

И мрачный парень, и круглолицый, и Настя, и её подружки – все они смотрели на капитана Глеба Никитина так, что он и в этот раз почувствовал, насколько замечательно иметь рядом людей, которые хотят быть твоими друзьями.

– Не обобщайте – да не обобщены будете!

А уж как его Сашка горделиво реял профилем в пространстве в данных-то обстоятельствах!

– Пойдём, выйдем, сынок, остынем немного от важных разговоров.

Остыть не получилось.

Улица плавилась.

Жара полуденного солнца ждала их на крыльце гостеприимного, прохладного только изнутри, кафе.

– Ого! Давай покороче! Я опять туда хочу!

– Не спеши, малыш. Комфорт сильнее всего ценишь во время его отсутствия. Расскажи-ка мне поподробней про Игорька, кто он такой, чем дышит, каких родственников имеет. Странно он как-то повёл себя во время сегодняшнего нашего саммита.

– Думаю, ничего особенного….

Сашка вытер пот со лба, стараясь спрятаться в короткую тень у стены.

– …Игорь учится на химическом, хотел на журналиста, но родные настояли, что, мол, они сами все начальники из пищевой промышленности, вот и ему, как он мне говорил, местечко инженера где-то на рыбокомбинате уже подыскали. Дядька его – бывший милиционер, сейчас комендантом служит в ботаническом саду, Игорь нас всех с ним знакомил, когда весной мы чего-то там праздновали…. Что ещё? А, главное-то, па, вот что! Ты заметил, как Игорь на твои слова о тисе отреагировал?! Как будто взорвалось что рядом с ним! И знаешь, почему?!

– Какие-то скорбные воспоминания?

– Почти! На кого, по-твоему, Игорь, похож?! Ну, ну, напрягайся! Вспоминай! Ну, это же все знают, ну…!

– На симпатичного двадцатилетнего парня, слегка кудрявого, в очках…

– На Гарри Поттера!

– А-а…

Реакция отца явно не порадовала Сашку.

– Ты чего, не смотрел фильмы про него?!

– Не…. Только слышал, что есть такой детский феномен. Картинки какие-то видел. Впрочем, действительно похож…. Ну, Поттер, Поттер, а дальше что в этом счастливом совпадении физиономий?