Каньон Тираннозавра Престон Дуглас

21

Как только Том ни пытался взломать замок на решетке! Бил по нему камнями, пытался протаранить решетку бревном — все бесполезно. Никаких звуков из шахты больше не доносилось, и ему казалось, он сойдет с ума от этой тишины. С Салли могло происходить что угодно: вопрос жизни и смерти решали считанные минуты. Том даже кричал, зовя похитителя и желая его отвлечь, но тот или не слышал, или попросту не слушал.

Он, задыхаясь, вылез наружу. Луна только всходила над пихтами, росшими на гребне горы. Том отдышался и стал соображать: много лет назад он бродил среди этих приисков, исследуя окрестности, и помнил, что где-то здесь есть еще шахты. Возможно, они сообщаются между собой — в золотые прииски часто ведет не один вход.

Том по крутому склону поднялся на гребень и сверху оглядел залитую лунным светом лощину. Есть! Ярдах в двухстах внизу виднелась еще одна старая-престарая постройка, а чуть ниже тянулась длинная полоса отходов золотодобычи.

Наверняка это входы в две сообщающиеся шахты.

Том сбежал вниз, оскальзываясь и перепрыгивая через валуны, и в минуту был рядом с постройкой. Вытащив пистолет, толкнул дверь и вошел. Посветил вокруг. Да, вот вход в другую шахту, причем решетка его не загораживает. Том смело ступил внутрь и направил луч фонаря в длинный тоннель, полого спускавшийся вниз. Он чувствовал: медлить нельзя ни в коем случае. Задыхаясь от волнения, припустил вдоль прямого протяженного тоннеля и у первого разветвления остановился — послушать. Истекла минута, две… Тому казалось, еще немного, и рассудок его покинет.

И вот раздалось слабое эхо крика. Шахты и впрямь связаны между собой.

Он бросился вниз к тоннелю, со стороны которого слышался звук. Фонарь выхватил из мрака ряд углублений в левой стене. Том посветил в одно из них и увидел темные отверстия — вероятно, вентиляционные стволы, — сверху и снизу. Том прислушался, однако оттуда не доносилось ни звука. Он ждал, томясь неизвестностью, — и вот раздался еще один далекий искаженный вопль.

Снова мужской голос, на сей раз — рассерженный.

Том побежал по левому вентиляционному стволу. Порой приходилось нагибаться — до того низкий был потолок. Сверху эхо донесло новые звуки, все еще очень слабые, но уже чуть более отчетливые. Значит, Том подбирался ближе к Салли и ее похитителю.

Тоннель, несколько раз круто повернув, вывел его к центральному гроту, от которого в разных направлениях отходили четыре коридора. Том резко остановился. С трудом переводя дыхание, посветил вокруг. Старые шпалы, развалившаяся вагонетка, несколько мотков ржавых цепей, изъеденные крысами пеньковые канаты… Придется ждать, пока опять раздастся звук, и лишь потом продолжать путь.

Тишина. Тому казалось, он сойдет с ума. Ну хоть один звук, черт, ну хоть какой-нибудь…

И вот — слабый крик.

В мгновение ока Том оказался в тоннеле, из которого донесся крик. Тоннель почти сразу заканчивался тупиком — вертикальным стволом шахты, окруженной заграждением. Шахта была слишком глубокой, и луч фонарика не достигал ее дна. Спуститься вниз не представлялось возможным — кругом ни лестниц, ни веревок. Том поискал глазами и не увидел ничего, что могло бы облегчить спуск.

Он осмотрел неровные края шахты, и в голову ему пришла одна мысль. Том снял свои итальянские ботинки, потом носки, и бросил их вниз, считая, за какое время они достигнут дна. Ботинки летели где-то секунду — значит, тут примерно 32 фута.

Засунув пистолет за пояс и взяв фонарь в зубы, Том схватился за ограждение и перелез через край, упираясь босыми ногами в голый камень. Вытянул одну ногу, переместил вес тела чуть в сторону, нашел, за что взяться руками сверху, и медленно, с сильно бьющимся сердцем, пополз вниз по стволу шахты. Когда-то Том немного занимался альпинизмом, и теперь жалел, что мало.

Другая нога опускается вниз, потом перемещаются руки… Он оступился, и на один страшный миг ему показалось — все, падение неминуемо. Острые камни врезались в пальцы ног. Том спускался невероятно медленно и наконец, с огромным облегчением почувствовал под собой твердую землю. Посветив вокруг, поднял носки и ботинки, обулся. Оглядевшись, понял, что очутился в очередном тоннеле, уходящем прямо в толщу горы. Прислушался — все было тихо.

Том побежал по тоннелю — правда, небыстро — и, остановившись через несколько сот ярдов, снова прислушался. Фонарь светил тусклее: садились батарейки, и до того никуда не годные. Том пошел дальше, поминутно замирая и вслушиваясь. Сзади донесся звук, похожий на сдавленный вопль. Том выключил фонарь и, затаив дыхание, буквально превратился в слух. Мужской голос раздавался все еще как будто издалека, но уже гораздо отчетливее. Удалось разобрать слова.

«Я знаю, ты там, наверху. Спускайся, а то стрелять буду».

Том слушал. Сердце его колотилось.

«Слышишь ты меня?»

Том испытал такое огромное облегчение, что едва устоял на ногах. Салли жива и, по всей видимости, свободна. Он напряг слух, пытаясь определить, откуда доносится голос.

«Тебе крышка, сука!»

От этих слов Тома внезапно переполнила ярость, и на мгновение у него занялось дыхание. Он прошел футов двадцать и вернулся обратно. Звук, похоже, шел снизу, будто бы пробиваясь сквозь толщу породы. Но разве Салли и похититель могут быть внизу? Слева от себя, футах приблизительно в десяти, Том заметил паутину трещин, которые разбегались по каменному полу, просевшему и покрытому неровностями. Он опустился на колени, вытянул руку над одной из трещин. Снизу поднимался прохладный воздух. Том приложил ухо к трещине.

Неожиданно громыхнуло — стреляли из крупнокалиберного пистолета. Тут же раздался пронзительный крик, прозвучавший так близко от уха Тома, что он вздрогнул.

22

Уиллер с Эрнандесом мчались на север по 84-му шоссе. Огни Эспаколы постепенно таяли вдали, впереди зияла чернотой бескрайняя пустыня. Близилась полночь. Уиллер был вне себя от гнева. Просто поразительно, как этот недоумок Байлер ухитрился отнять у них столько драгоценных часов…

Лейтенант вытащил из нагрудного кармана сигарету, сунул ее в зубы. Курить в служебной машине не полагалось, но ему давно уже стало наплевать на такую ерунду.

— Может, Бродбент уже и Камбрес Пасс успел проехать, — сказал Эрнандес.

Уиллер глубоко затянулся.

— Нет, не может быть. Полиция регистрировала все автомобили, проходившие через этот пункт, и байлеровской колымаги среди них не было. На дорожной заставе к югу от Эспаколы он тоже не появлялся.

— Он мог бросить машину в Эспаколе, прямо в чистом поле, и скрыться в мотеле или еще где.

— Мог. Только наверняка этого не сделал.

Уиллер прибавил газ. Стрелка спидометра передвинулась со 110 на 120. От такой скорости машина, летевшая сквозь тьму, заходила ходуном.

— А как, по-вашему, он поступил?

— Думаю, поехал в тот самый монастырь Христа в Пустыне, чтобы встретиться с монахом. Туда-то мы сейчас и нагрянем.

— А почему вы считаете, что он наладился в монастырь?

Уиллер снова затянулся. Обычно детектив был даже благодарен Эрнандесу за его настойчивые вопросы: они помогали лучше обдумывать факты, но на сей раз Уиллер испытывал лишь раздражение.

— Уж не знаю почему, только считаю, — отрезал детектив. — Бродбент вместе со своей женушкой замешан в этом деле, да и без монаха тут не обошлось, а еще есть третья сторона — убийца; он, ясное дело, тоже здесь завязан. Они что-то нашли в каньонах, и из-за находки сцепились не на жизнь, а насмерть. Какова бы ни была эта находка, она важная, причем очень. Бродбент вон даже послал полицию куда подальше и сгоряча угнал машину… Бог ты мой, Эрнандес, уж думай сам, ради чего субъект вроде Бродбента может рисковать на десять лет загреметь в исправительную тюрьму Санта-Фе! Казалось бы — чего ему не хватает в жизни?

— Да уж…

— Итак, сейчас — в монастырь. Если Бродбента там нет, то я хотя бы потолкую с так называемым монахом; меня так и разбирает желание кое о чем его расспросить.

— Ну вот, кажется, у нас и план есть.

23

Услышав крик, Том, холодея и не веря своим ушам, узнал голос Салли. Он приник губами к трещине:

— Салли!

— Том?! — воскликнула она.

— Салли! Как ты там? Ты цела?

— Господи, Том! Это ты… — пролепетала Салли. — Я застряла. Он стреляет в меня. — Она всхлипнула.

— Салли, я здесь, все будет хорошо. — Том поднес слабо горевший фонарь к трещине и, потрясенный, увидел лицо жены внизу, менее чем в двух футах от себя.

Снова громыхнул выстрел, и было слышно, как пуля, зазвенев, отскочила от камня.

— Он стреляет по мне, но меня не видит… Том, я в ловушке!

— Сейчас я тебя вытащу…

Том посветил вокруг. Порода и так уже была вся в разломах и трещинах, ее требовалось лишь разбить и вытащить по кусочкам. Он водил фонарем туда-сюда, разыскивая какой-нибудь инструмент. В одном из углов валялась куча гнилых ящиков и веревок.

— Я мигом.

Опять выстрел. Том бросился в угол, отбросил моток полусгнившей веревки и стал рыться в истлевших пеньковых мешках, наваленных друг на друга. Под грудой мешков, в самом низу, лежал обломок шахтерской кирки. Том схватил его и кинулся назад.

— Том!

— Я здесь. Сейчас я тебе помогу.

Раздался очередной выстрел. Салли вскрикнула.

— Он попал! Он меня ранил!

— Господи, куда?

— В ногу… О боже, Том, скорее!

— Закрой глаза.

Том вставил стальной обломок в трещину, поднял с пола камень и ударил им по обломку, потом еще раз и еще. И без того непрочная порода моментально поддалась и начала крошиться. Поспешно опустившись на колени, Том принялся разгребать откалывающиеся куски. Порода оказалась податливой, и как только один камень был извлечен, дело пошло гораздо быстрее. Том дробил толщу скалы киркой, вынимал отдельные валуны и все время разговаривал с Салли, снова и снова повторяя, что она спасена и вот-вот выберется.

Новый выстрел.

— Том!

— Ты, сучка! Сейчас перезаряжу пушку, и тебе конец.

Том, дернув изо всех сил, вытащил внушительный кусок скалы, откатил его в сторону, затем извлек еще один камень, а за ним — другой, страшно спеша и раня руки об острые кварцевые края.

— Салли! Где больно?..

— Нога… Но, кажется, ничего серьезного нет. Давай, Том!

И опять выстрел. Том стучал по обломку кирки, снова и снова загоняя его в породу, вытаскивал камни, расширял отверстие. Он уже видел лицо Салли и ее вытянутую вперед руку.

Теперь работа двигалась быстрее. Сейчас, сейчас Салли будет свободна…

Крак! Салли дернулась.

— Ради бога, не останавливайся!

Том с размаху всадил кирку в очередную трещину, налег, приподнял кусок скалы. Заржавленное орудие не выдержало — конец его отломился. Том, выругавшись, перевернул кирку и вставил ее в отверстие другой стороной.

— Дыра уже приличная! — крикнула Салли.

Том нагнулся, взял жену за руку и потянул наверх; сама она, отталкиваясь ногами, продиралась через раздробленную породу; от ее рубашки отлетали пуговицы. Места оказалось все же недостаточно — у Салли не проходили бедра.

— Эй, ты, пиши пропало!

Том всадил кирку в камень. Хрупкий кварц опять превратился в крошево. Откололся порядочный валун, Салли засыпало мелким гравием. Том обнаружил, что наткнулся на золотую жилу, когда-то пропущенную золотодобытчиками, однако это сейчас не имело для него никакого значения. Он вытащил одну глыбу и взялся обеими руками за следующую.

— Давай, еще немного!..

Том схватил Салли за руки, она оттолкнулась ногами и внезапно оказалась на свободе, сумев-таки выбраться из пролома. Внизу прозвучал новый выстрел, эхом отдавшийся в верхнем тоннеле.

Салли лежала прямо на камнях, вся перепачканная, промокшая, в порванной одежде. Том сразу же осмотрел ее.

— Куда он тебе попал?

— В ногу.

Рана кровоточила. Том оторвал кусок материи от своей рубашки и промокнул кровь. На голени у Салли оказалось еще несколько неглубоких ссадин. Он удалил с них грязь. Это срикошетившая каменная крошка исцарапала ногу. В принципе, все повреждения были неопасными.

— Салли, там нет ничего страшного. Все это быстро заживет.

— Да, кажется…

«Сука!» — раздался истеричный, безумный вопль.

И еще два выстрела, один за другим. Случайная пуля рикошетом влетела в разлом и, не задев ни Тома, ни Салли, со звоном отскочила от свода.

— Нужно завалить эту дыру, — сказала Салли.

А Том уже подкатывал валуны. Они с Салли принялись вталкивать в трещину камни, накрепко вгоняя их с помощью других камней. Через пять минут отверстие было заделано.

Тут Том обнял Салли, крепко прижал к себе, порывисто вздохнул.

— Господи, я думала, никогда больше тебя не увижу, — всхлипывая, говорила она. — Мне не верится, не верится, что ты меня нашел…

Том обнимал Салли и сам не мог поверить случившемуся. Он чувствовал, как бешено колотится ее сердце.

— Пошли.

Том помог жене подняться, и они побежали по тоннелю в обратном направлении. Приходилось время от времени встряхивать фонарь, чтобы тот не погас окончательно. Том и Салли взобрались по стволу шахты (подъем занял немало времени) и еще через пять минут, выйдя из полуразвалившейся постройки, оказались на открытом склоне холма.

— Он пойдет через другой выход, — сказала Салли.

Том кивнул.

— Нам придется делать изрядный крюк.

Они не стали возвращаться по гребню холма, а сбежали вниз, в темноту, под деревья, росшие на дне лощины. Там Салли и Том остановились, стараясь отдышаться.

— Как нога? Идти не очень больно?

— Да вроде ничего. У тебя пистолет с собой?

— Да. 22-го калибра — и с одним-единственным патроном.

Том оглянулся на залитые серебристым светом холмы. Одной рукой он обнимал приникшую к нему Салли.

— Машина у ворот.

— Этот гад нас опередит, — сказала жена.

Они двинулись по лощине. Тому смутно помнилось, что лощина ведет к долине, где находится заброшенное поселение, городок-призрак. Под высокими соснами было темно, мягкий ковер из хвои чуть слышно хрустел под ногами. Шаги путников заглушал легкий ветерок, вздыхавший в кронах деревьев. Том время от времени останавливался — послушать и посмотреть, не преследует ли их похититель, однако кругом по-прежнему стояла тишина.

Через десять минут узкая лощина стала ровнее и перешла в широкое высохшее русло. Впереди и немного внизу светились огни дома, на который Том набрел, когда только прибежал сюда в поисках жены. Везде было тихо, только принадлежавший похитителю «рейнджровер» укатил.

Том и Салли обошли границы заброшенного поселения, однако нигде не обнаружили человеческого присутствия.

— Думаешь, он запаниковал и смылся?

— Сомневаюсь.

Они свернули за дом и быстро зашагали через лес, параллельно дороге, одновременно стараясь держаться от нее на значительном расстоянии. До грузовика оставалось уже менее четверти мили. Том услышал какой-то звук и замер. Сердце его сильно билось. Звук повторился — глухо ухала сова. Том стиснул руку жены, и они продолжили путь. Еще через несколько минут за деревьями возникли размытые очертания проволочного заграждения.

— Так, ты первая, — шепнул Том, подсаживая Салли.

Он приподнял ее, и она ухватилась за проволоку, задребезжавшую в тиши. Минута — и Салли оказалась на той стороне. Том полез следом. Они пробежали вдоль ограды и вскоре увидели поблескивающий в лунном свете грузовичок, который по-прежнему стоял там, где Том его оставил, — у ворот. Правда, теперь ворота были распахнуты настежь.

— Черт, куда же он делся? — прошептала Салли.

Том сжал ее плечо и также шепотом сказал:

— Держись в тени, старайся не поднимать голову и как можно тише лезь в пикап. Потом сяду я, и тогда поедем.

Салли кивнула. Пригнувшись, она прокралась к машине. Том приоткрыл дверцу со стороны водителя и забрался на сиденье. Не прошло и минуты, как они устроились в кабине. Пригнув голову, чтобы ее не было видно в окно, Том отыскал ключ и включил зажигание. Выжав сцепление, повернулся к Салли.

— Держись крепче.

Заведенный грузовичок ожил, взревел. На полном ходу, выкручивая руль, Том поехал назад. В эту минуту из-за поворота на краю леса ярким светом вспыхнули фары. Неожиданно послышался грохот; пули, выпущенные из крупнокалиберного пистолета, ударились о железо, и кабину грузовика засыпало разбитым стеклом и пластмассой.

— Ложись!

Том, кое-как упав на сиденье, рывком включил первую скорость. Автомобиль, виляя из стороны в сторону, помчался по направлению к дороге, выехал на нее, разбрасывая гравий. Том переключился на вторую скорость, но, услышав, как в грузовичок ударили новые пули, вернулся к первой. Колеса бешено вертелись, кузов ходил ходуном. Секунду спустя Том поднял голову, однако ничего не увидел: ветровое стекло покрылось паутиной трещин. Том ударил в него кулаком, пробил дырку, через которую можно было хоть что-то разглядеть, и снова прибавил газу. Пикап все так же прыгал из стороны в сторону, несясь по грунтовой дороге.

— Лежи, не вставай!

Том миновал первый поворот. Стрельба ненадолго прекратилась, зато теперь сзади доносился рев мотора: преследователь явно не отставал. Несколько секунд, и он тоже повернул — мимо Тома и Салли ярко промелькнули огни его машины.

Бах! Бах! — прогремели новые выстрелы. Пули угодили в крышу кабины, и Салли с Томом засыпало осколками разбитого фонаря верхнего света. Грузовик мчался на предельной скорости. Том рванул руль вправо, а потом к себе — пусть преследователю будет труднее стрелять по ним. Кузов тут же вильнул из стороны в сторону, задрожал, и сразу стало ясно: на одном из задних колес шина точно прострелена.

— Бензин! — крикнула снизу Салли. — Я чувствую запах бензина!

Том тоже его чувствовал. Выходит, прострелен бензобак.

И снова грохот, а потом — глухое прерывистое шипение. Сзади вспыхнуло пламя, и на Тома моментально дохнуло жаром.

— Горим! — взвизгнула Салли и ухватилась за ручку дверцы. — Прыгай!

— Нет, еще рано!

Том миновал еще один крутой поворот. Стрельба на мгновение прекратилась. Том посмотрел наверх — дальше дорога шла по краю обрыва. Они на полном ходу неслись прямо туда.

— Салли, я хочу пустить грузовик под откос. Когда крикну «прыгай!», ты выскочишь. Откатись в сторону, потом вставай и беги вниз, к Высоким Плоскогорьям. Сможешь так сделать?

— Смогу!

Грузовик мчался на предельной скорости, обрыв приближался. Том, схватившись за ручку, приоткрыл дверцу, одновременно продолжая давить на акселератор.

— Приготовься!

Грузовик подбросило на ухабе.

— Давай!

Том выпрыгнул наружу, покатился, ударившись о землю, вскочил на ноги и сразу бросился бежать. Поодаль он увидел темную фигуру — это с трудом поднималась Салли. Объятый пламенем грузовик скрылся за краем обрыва. Мотор издавал пронзительный звук, похожий на свист воздуха, рассекаемого хищной птицей, которая с высоты падает на жертву. Потом послышался приглушенный рев, и внезапно деревья, росшие под откосом, озарились оранжевой вспышкой.

Том оглянулся через плечо и увидел, как «рейнджровер», резко затормозив и взметнув тучу мелких камешков, успел остановиться на самом краю обрыва. Дверца автомобиля распахнулась, и Том краем глаза заметил по пояс обнаженного человека, выскочившего наружу с пистолетом в одной руке и с фонарем в другой. Через плечо у него висела винтовка. Том бросился к крутому склону над самым обрывом, но человек, уже заметивший Салли, погнался за ней, размахивая пистолетом.

— Эй ты, сволочь! — крикнул Том, метнувшись к преследователю в надежде отвлечь его, однако тот все бежал за Салли, стремительно нагоняя ее. Она заметно припадала на раненую ногу. Пятьдесят футов, сорок… Вот-вот он окажется на достаточном расстоянии, чтобы упасть на одно колено и пустить пулю в свою жертву.

Том выхватил пистолет. Нет, слишком далеко, отсюда стрелять бесполезно.

— Ах ты, подонок!

Человек, не обращая внимания на Тома, аккуратно встал на колено и снял с плеча винтовку. Том остановился, тоже опустился на колени, оперся о землю рукой, прицелился. Ему никак не попасть в преследователя, но возможно, удастся его хотя бы отвлечь. Тут уж стоит истратить последний патрон — ведь это единственный шанс спасти Салли.

Преследователь установил винтовку параллельно щеке, стал целиться, — и тогда Том выстрелил. Преступник инстинктивно бросился на землю.

Том кинулся к нему, размахивая револьвером, как сумасшедший.

— Убью!

Мужчина поднялся, снова прицелился, на этот раз — в Тома.

— Вот я тебя! — орал тот, несясь ему навстречу.

Криво усмехнувшись, человек нажал на спусковой крючок, но Том в ту же секунду бросился на землю, откатился в сторону, вскочил на ноги и снова пустился бежать.

Мужчина оглянулся на Салли, однако она уже скрылась. Преследователь закинул за плечо винтовку, взял пистолет и погнался за Томом.

Тот, сбегая вниз, оказался на крутом спуске в лощину. Он бежал из последних сил, перепрыгивал через валуны и поваленные деревья и радовался, что догоняют его, а не Салли. Луч света от фонаря преследователя метался у Тома над головой, мелькал между ветвями деревьев. Дважды выстрелил пистолет — крак! крак! — и пуля ударилась о дерево справа. Том рванулся вперед, упал, прокатился по земле, снова вскочил и резко взял в сторону. Преследователь находился в какой-то сотне футов от него.

Луч фонаря настигал Тома, прыгая вверх-вниз, ведь несший его человек тоже бежал. Еще две пули угодили в деревья справа и слева. Том подпрыгивал, петлял между стволами, делал зигзаги, ловчил по-всякому. Склон становился все круче, заросли — все гуще. Преследователь не отставал, наоборот, даже приближался. Том сомневался, что сможет оторваться. Надо и дальше отвлекать его, постоянно уводя от Салли, а уж потом как-то с ним разбираться. Но как?

Том намеренно замедлил бег, срезал влево — так Салли будет еще дальше. Опять мимо просвистели несколько пуль, от дерева справа отскочил кусок коры.

Том бежал, не останавливаясь.

24

Доходяга Мэддокс видел, что постепенно догоняет Бродбента. Трижды Джимсон делал остановки и стрелял, но каждый раз оказывался еще слишком далеко, и лишь позволял Бродбенту вырваться вперед. Приходилось осторожничать: Бродбент имел при себе какой-то малокалиберный пистолет. С «Глоком», конечно, не сравнить… Сначала надо разделаться с этим типом, а потом уж вернуться и найти бабу.

Холм становился круче, деревья густели. Бродбент теперь бежал по склону глубокой лощины, по дну которой проходило высохшее русло. Бродбент шпарил во все лопатки, однако Мэддокс настигал его. Сказывалась служба в армии, регулярные упражнения, бег и йога. Никуда Бродбенту не уйти.

Внезапно Бродбент вильнул влево — конечно, оторваться рассчитывает. Мэддокс срезал по диагонали, выиграв еще большее расстояние. Каких-нибудь пять минут — и валяться Бродбенту на земле с раскроенным черепом. Тот все ловчил, стараясь скрыться за деревьями. Мэддокс, не целясь, пальнул на бегу. Склон сделался круче, лощина превратилась в настоящее ущелье. Джимсону оставалось преодолеть всего лишь семьдесят-восемьдесят футов. Игра была почти кончена: Бродбенту деваться некуда, он зажат между двумя высокими косогорами. Это то же самое, что попасть в тиски. Вот Бродбент упал, поднялся, и Мэддокс еще сократил расстояние между ними. Пятьдесят футов — и ку-ку.

Бродбент скрылся за развесистыми деревьями. Через минуту Мэддокс их обежал. Вдали замаячили голые камни — там, впереди, тянется пропасть; и слева, и справа глубина ее добрых сто ярдов. Пропасть имеет форму буквы V, это как раз потому, что через нее проходит высохшее русло. Бродбент попался.

Но нет… Он куда-то исчез.

Мэддокс посветил по сторонам. Нет как нет. Этот чокнутый сукин сын спрыгнул в пропасть. Или вздумал туда спускаться. Мэддокс остановился на краю обрыва и направил луч фонаря вглубь. Он видел практически все извилистое дно, однако Бродбента нигде не было — ни внизу, ни на склонах. Джимсона охватила ярость. В чем же дело? Неужели Бродбент свернул и побежал наверх? Мэддокс посветил назад, осмотрел косогор, однако никого не обнаружил. Среди деревьев тоже явно никто не бродил. Он вернулся к пропасти, хорошенько осветил ее фонарем и, водя им вверх и вниз, поискал на дне тело Бродбента.

Затем поднял фонарь повыше. Футах в пятнадцати от края пропасти росла высокая ель. Послышалось, как хрустнул сучок, и стало заметно легкое движение веток с другой стороны дерева.

Этот мерзавец забрался на ель.

Мэддокс немедленно схватил в руки винтовку и прицелился туда, где шевелились ветки. Сделал один выстрел, другой, третий, паля в движущиеся ветки и хрустящие сучки. Шевеление не прекращалось. Бродбент слезал по другой стороне ствола, пользуясь прикрытием веток. Мэддокс оценил расстояние от пропасти до ели. Да, пятнадцать футов. Чтобы их преодолеть, Бродбенту понадобится хорошенько разогнаться, а для этого — взобраться на какой-нибудь пригорок. И все равно, дело страшно опасное. Только тот, кому приходится выбирать между жизнью и смертью, может рискнуть.

Мэддокс пробежал вдоль края пропасти, подыскивая, откуда удобнее будет выстрелить, когда Бродбент отойдет от дерева. Затем опустился на колено, прицелился, затаил дыхание и стал ждать.

Беглец спрыгнул с нижней ветки, и Мэддокс немедленно выстрелил. На долю секунду ему показалось, что он попал, однако этот сволочной Бродбент предвидел выстрел и, оказавшись на земле, сразу сделал перекат, потом вскочил и бросился бежать.

Черт!

Мэддокс рывком закинул винтовку за плечо и огляделся, отыскивая женщину, но та словно испарилась. Мэддокс стоял на краю пропасти вне себя от гнева. Им удалось уйти.

Впрочем, еще не совсем удалось. Они спускаются вниз, к Чаме, а идя этим путем, хочешь не хочешь придется переходить Высокие Плоскогорья — это миль тридцать далеко не самой легкой дороги. Мэддокс умел идти по следу, поскольку побывал на войне в пустыне, да и Высокие Плоскогорья ему были знакомы. Он найдет беглецов.

Если позволить им уйти, то придется вернуться в тюрягу и мотать срок по полной. Надо либо убить их, либо сдохнуть, пытаясь это сделать.

25

На автостоянке перед монастырем Уиллер, не выходя из машины, спустил одну ногу на землю и включил сирену, чтобы оповестить монахов о прибытии полиции. Детектив не знал, во сколько они ложатся, но не сомневался: в час ночи у них явно нет никаких важных дел. Монастырь был темен, как кладбище, даже снаружи не горел ни один фонарь. Над каньонами взошла луна, залившая все вокруг призрачным светом.

Снова взвыла сирена. Да пусть хоть кто-нибудь выйдет! После полуторачасовой езды по дороге, хуже которой, наверное, нет во всем штате, Уиллер находился не в том настроении, чтобы проявлять вежливость.

— О, свет зажегся…

Уиллер посмотрел туда, куда указывал Эрнандес. В одном из окон тускло горел огонек — желтый прямоугольничек, вдруг замаячивший в море тьмы.

— Вы вправду думаете, Бродбент здесь? На стоянке-то пусто.

На Уиллера нахлынула новая волна раздражения из-за неуверенности, прозвучавшей в голосе Эрнандеса. Детектив вытащил из кармана сигарету, взял ее в зубы, закурил.

— Мы знаем, что Бродбент ехал по 84-му шоссе в угнанном «додже». Он не появлялся ни на одном из блокпостов, и на Ранчо привидений его нет. Так где же ему еще быть?

— От шоссе в обе стороны отходит масса дорог, они ведут через лес.

— М-да. Но до Высоких Плоскогорий только одна дорога, вот эта. Может, Бродбента здесь и нет, а мне все-таки хочется потолковать с его приятелем монахом.

Лейтенант затянулся, выпустил дым.

По тропе, покачиваясь, двигался луч света. Через минуту к машине приблизилась фигура в капюшоне. Лицо подошедшего оставалось в тени. Уиллер продолжал стоять у распахнутой дверцы автомобиля, одной ногой на подножке.