Каньон Тираннозавра Престон Дуглас

8

Масаго, прикрыв лицо от пыли и мелких камешков, вскочил в вертолет, когда винт уже вовсю вращался. Агент будто крадучись прошел мимо семерых бойцов оперативной группы и сел в кресло, помещавшееся в носовой части вертолета и обращенное против хода. Командир экипажа передал ему наушники и микрофон, специальным проводом подсоединенные к потолку. Масаго надел наушники и пристроил микрофон ближе ко рту, а вертолет тем временем поднялся в воздух с открытым люком и перелетев обод каньона, заскользил над плоскогорьями и крутыми холмами, порой пролетая над глубокими ущельями, которые зияющими разломами прорезали землю. Солнце стояло почти в зените, и полуденная жара, казалось, докрасна раскалила камни и песок внизу.

На полу, обтянутом ковровым покрытием, Масаго разложил топографическую карту места проведения операции. Карта имела масштаб 1:24 000. Масаго до сих пор предпочитал бумажные карты электронным, составленным по сведениям, которые давали глобальные системы навигации. Бумага непостижимым образом помогала ему почувствовать местность, чего не могли сделать электронные схемы. На изображениях, передаваемых беспилотным аппаратом, — он невидимо кружил на высоте 25 000 футов — были видны люди, выбравшиеся наконец из каньона и направляющиеся к глубокой, сильно пересеченной долине. Найти их там станет гораздо труднее, но без преимуществ тоже не обойдется: долина представляет собой ограниченное пространство, которое можно будет оцепить по периметру.

Разметив карту красным карандашом, Масаго передал ее командиру группы, сержанту первого класса Антону Хитту. Тот молча изучил карту, затем стал последовательно вводить координаты отмеченных точек в навигационное устройство. Военные получили основные инструкции непосредственно перед взлетом и восприняли их без комментариев, как должное, в особенности когда Масаго кратко отметил, что возможно, возникнет необходимость убивать представителей гражданского населения. Разумеется, он сгустил краски, назвав потенциальных жертв биотеррористами, в руках у которых штаммы смертоносного вируса. Большинству людей не под силу усвоить сложные истины, лучше уж все упростить.

Масаго наблюдал за действиями Хитта. У командира группы, немногословного афроамериканца, был высокий смуглый лоб и ясные светло-карие глаза. Хитт отличался прекрасной физической подготовкой и невероятно хладнокровной манерой держаться. Одетый в камуфляжную форму для операций в пустыне и походные ботинки, он имел при себе винтовку М4 с патронами SPC и коллиматорным прицелом. На поясе у Хитта был револьвер «Ругер Магнум» 22-го калибра — весьма необычный выбор оружия для спецназовца, который Масаго тем не менее приветствовал. В качестве холодного оружия Хитт избрал нож марки «Трейс Ринальди», и данное предпочтение опять же говорило в его пользу. Масаго позволил Хитту лично принимать решения касательно экипировки, и сержант счел, что отряд должен быть способен к быстрому перемещению налегке, без дополнительных боеприпасов — гранат и запасных магазинов. Солдаты несли фляги емкостью всего в один литр и не надевали кевларовых бронежилетов. Не предполагалось даже легких пулеметов. В конце концов, это не какая-нибудь операция в центре Могадишо, когда вооруженные до зубов громилы могут выпрыгнуть из любого подъезда.

Хитт закончил ввод данных, отдал карту Масаго.

— Четверым солдатам, которых мы сбросим в долину, не придется поддерживать радиомолчание. Вокруг биотеррористов расставляется оцепление, и оно постепенно стягивается. План очень прост. Я люблю, чтобы все было просто.

Масаго кивнул.

— Больше вопросов не имеете?

Хитт покачал головой.

— Сержант Хитт, — медленно заговорил Масаго, — в скором времени я прикажу вам убить нескольких безоружных гражданских лиц. Это не представит для вас сложности? Как только речь зайдет о лишении других людей жизни, вы просто подчинитесь моим распоряжениям. Но вас, случайно, не заинтересовало, почему спецоперация проводится именно на американской территории и почему в ходе ее могут погибнуть граждане США?

Хитт медленно поднял на Масаго свои ясные глаза.

— Сэр, я солдат. Я выполняю приказы.

— Приказы подобного рода поступили ко мне с самых верхов — я получил их от правительства. Поскольку биотеррористы представляют слишком большую опасность, их обезвреживание нельзя доверить органам юстиции. Вам надлежит действовать с максимальной беспощадностью.

— Есть, сэр.

Масаго скрестил на груди руки и откинулся на спинку кресла. Все-таки генерал Миллер оказался прав: Хитт — хороший солдат.

Ритмично гудя, вертолет летел дальше. Сержант, сверившись с навигационным устройством, обратился к одному из военных:

— Хальбер, десятиминутная готовность к сбросу на точку «танго».

Тот, бритоголовый двадцатилетний парень, кивнул и стал напоследок проверять свое вооружение. Летели над длинным и глубоким каньоном, выходившим в долину, куда направлялись «биотеррористы». Прямо под вертолетом подрагивала его тень, смещаясь то вверх, то вниз. Местность представляла собой кошмарное зрелище: всю ее разъели, изъязвили трещины. Незаживающая рана на лице земли. Масаго с нетерпением ждал возвращения во влажный и теплый Мэриленд, утопающий в зелени.

— Пятиминутная готовность, — сказал Хитт.

Вертолет накренился, заходя на вираж, обогнул крутой каменистый холм и, перелетев через откос, неподвижно завис над тем местом, где боковой каньон выходил на открытое бесплодное пространство. Хальбер встал и взялся за веревочную лестницу, которая лежала, аккуратно свернутая, у люка. Ее выбросили наружу, и Хальбер стал спускаться, вскоре скрывшись из вида.

Через минуту лестницу втянули в вертолет, и он набрал высоту.

— Салливан, — Хитт указал на одного из оставшихся солдат, — сброс на точку «фокстрот» через восемь минут.

Вертолет снова несся над красноватой пустыней. На севере Масаго различал темные неправильные контуры застывшего древнего потока лавы. Справа, вдалеке, несколько поросших лесом холмов встречались вершинами с цепью заснеженных пиков. Масаго уже успел в достаточной мере оценить дикую красоту этого края.

— Салливан, через минуту будьте полностью готовы.

Тот закончил осмотр оружия, поднялся, взялся за веревочную лестницу. Вертолет тем временем завис в воздухе. Лестницу спустили вниз, и солдат исчез из вида.

Двенадцать минут спустя сбросили четвертого — и последнего — человека, потом вертолет взял курс на место посадки. Он летел к долине, переходившей в громадное ущелье, которое на карте Масаго было обозначено как «каньон Тираннозавра».

9

Форд первым достиг вершины уступа и посмотрел вниз, на долину. Потрясенный, он осознал, что, оказывается, они сделали крюк и вернулись обратно, очутившись на другом краю Места Дьявольских Игрищ. Форда поражало следующее: даже несмотря на его знания о пустыне и опыт ориентирования в необитаемой местности, каменный лабиринт сбил их с толку. Сверившись по карте, Уайман обнаружил, что они находятся на северо-западном крае долины.

Он огляделся, в любую минуту ожидая увидеть на горизонте черную точку и услышать знакомый пульсирующий гул вращающегося винта.

За свою жизнь Форд много раз попадал в переделки, но ничего подобного ему переживать еще не случалось. Раньше он всегда имел возможность оперировать информацией, теперь же действовал вслепую. Форд знал только одно: его пытается убить правительство родной страны.

Он дождался Тома и Салли. Эти двое держались на удивление бодро, если учесть, что оба были ранены, предельно утомлены и всерьез страдали от обезвоживания. В любой момент они дойдут до предела своих возможностей, и тогда волей-неволей придется остановиться. Вероятно, у них наступит тепловая прострация, гипертермия, при которой организм теряет способность поддерживать постоянную температуру тела. Форд однажды наблюдал такое в камбоджийских джунглях. У одного из его людей внезапно прекратилось потоотделение, температура подскочила до сорока двух, начались судороги, настолько сильные, что у бедняги крошились зубы, и через пять минут он был мертв.

Форд, прищурившись от яркого солнца, посмотрел вдаль. С одной стороны, в пятнадцати милях, находились горы, с другой, в двадцати милях, — река. Воды осталось меньше пинты, жара стояла, наверное, сорокаградусная. Даже не считая преследования, проблем хватает, да еще и каких.

Форд смотрел на крутой склон с возрастающим беспокойством. Том упорно искал глазами тропу.

— Вот здесь, наверное, можно спуститься, — сказал он.

Уайман поколебался, глядя на жуткую расселину, идущую почти вертикально. До его слуха донесся едва различимый пульсирующий звук. Форд замер, оглядел горизонт и заметил точку — в двух, может, в трех милях от них. Ему даже не понадобился бинокль: он точно знал, что это такое.

— Пошли.

10

Мелоди Крукшенк во все глаза смотрела на трехмерное изображение, полученное с помощью сканирующего микроскопа, и испытывала благоговейный страх. Возраст неизвестного вкрапления составлял шестьдесят пять миллионов лет, и тем не менее выглядело оно так, будто возникло буквально вчера. Это изображение было гораздо четче, нежели те, которые мог дать оптический микроскоп. Здесь строение «венериного зеркальца» просматривалось до мельчайших деталей: идеально правильная сфера с отходящей от нее трубочкой, пересеченной на конце двумя поперечинами — они напоминали краспицы на корабельных мачтах. Теперь Мелоди разглядела, что и сами поперечины имели на кончиках какие-то сложные образования: пучки крошечных трубочек, похожие на головки созревших одуванчиков.

Рентгеноструктурный анализ подтвердил догадки Мелоди: углеродная сфера действительно представляла собой, как выражаются химики, «фуллерен» — полую оболочку, состоящую из двухвалентных атомов углерода, которые располагаются в форме «геодезического купола» Бакминстера Фуллера. Ученые открыли фуллерены лишь недавно, в природе они встречались нечасто и обычно имели микроскопические размеры; этот же был гигантским. Главная черта фуллеренов — их чрезвычайная прочность: все, что попадет внутрь такой оболочки, оказывается наглухо запечатанным. Только осторожное воздействие наиболее сильными ферментами в лабораторных условиях способно «взломать» фуллерен.

Именно это и сделала Мелоди.

Внутри сферы она обнаружила удивительное сочетание неорганических веществ, включавшее редкую разновидность плагиоклазового полевого шпата, Na_0,5Ca_0,5Si₃AlO₈ с примесью титана, меди, серебра и ионов щелочных металлов. По сути, это была сложная смесь легированной глины, силикатов и оксидов металлов. Трубка, под прямым углом выходящая из фуллерена, оказалась гигантских размеров микропротоком, состоящим опять же из углерода. Боковые образования на поперечине содержали сложные компоненты глины вперемешку с оксидами металлов.

Прямо фантастика.

Мелоди с хрустом открыла банку теплого «Доктора Пеппера» и, отклонившись на спинку кресла, принялась задумчиво потягивать напиток. После того как забрали тело Корвуса, в лаборатории стало тихо, словно в склепе, — чересчур тихо, даже для воскресенья. Все старались держаться подальше от подвального помещения. И тут Мелоди вспомнила, до чего же у нее мало друзей в Музее. Никто не заглянул узнать, как она, никто не преложил ей выпить или пообедать, чтобы отойти от происшедшего. Отчасти здесь была виновата сама Мелоди, хоронившая себя в подвальной лаборатории, будто монашка-отшельница. Однако немаловажную роль тут играл и ее низкий статус, и наметившаяся репутация неудачницы, бедной девицы с ученой степенью, в течение пяти лет рассылавшей свои резюме.

Но скоро все переменится.

Мелоди загрузила с компакт-диска несколько полученных ранее изображений неизвестного вкрапления. Она хотела найти больше доказательств, которые подтвердили бы теорию, начавшую зарождаться у нее в мозгу. Мелоди заметила, что максимальная концентрация «венериных зеркалец» наблюдается в ядре клетки. Изучив несколько изображений, оставленных еще для Корвуса, она обнаружила следующее: многие из тех клеток, где были вкрапления, имели вытянутую форму. Кроме того, неизвестные частицы, по-видимому, занимали именно пары клеток, располагавшихся бок о бок. Между этими двумя наблюдениями существовала непосредственная связь, которую Мелоди быстро осознала. У нее даже мурашки побежали по спине. Просто удивительно, как она раньше не замечала! Вкрапления в основном содержатся в тех клетках, где в момент гибели организма происходил митоз; значит, «венерины зеркальца» побуждали клетки к делению. Многие современные вирусы действуют подобным образом и в результате убивают своего носителя, фактически делая клетки злокачественными.

Еще в 1925 году великий палеонтолог Генри Фэйрфилд Осборн, работавший здесь же, в Музее естественной истории, первым предположил, что массовое вымирание динозавров было вызвано эпидемией заболевания, подобного чуме, которое опустошило все континенты. Роберт Бэккер развил эту теорию в своей книге «Заблуждения относительно динозавров». Он выдвинул предположение, что массовое исчезновение можно объяснить буйством чужеродных бактерий, «свирепствовавших» в организмах динозавров. «Чужеродные» бактерии распространились вследствие слияния Азии с Северной Америкой. Различные виды животных взаимодействовали, и так разносились новые вирусы, против которых у иных видов не было природного иммунитета. Книга вышла около двадцати лет назад, и по мере того как астероидная теория массового вымирания находила все больше сторонников, теория Бэккера постепенно забылась.

Теперь правота ученого все-таки подтверждалась.

Динозавров действительно уничтожила некая чума, размышляла Мелоди, и вот ее возбудитель здесь, прямо перед глазами. Однако медленное слияние континентов не могло вызвать эпидемию. Она началась вследствие падения астероида. Его столкновение с Землей послужило причиной повсеместных лесных пожаров, потемнения, голода и катастрофической утраты живыми организмами привычных сред обитания. Современные расчеты показывали, что на земле в течение многих месяцев после падения астероида стояла темная ночь, все водоемы были загрязнены, а воздух переполнен удушливой пылью и копотью. В результате катастрофы возникли прекрасные условия для распространения заболевания среди выживших организмов: повсюду — мертвые или умирающие животные, выжившие истощены, обожжены, изранены, их иммунные системы ослаблены. В подобных условиях опустошительная эпидемия не просто возможна… Она неизбежна. При падении астероида погибло большинство динозавров, а последующая эпидемия уничтожила оставшихся.

В данной теории имелся, впрочем, один неожиданный нюанс, и весьма немаловажный. Мелоди сомневалась, не слишком ли эта идея безумна, чтобы излагать ее письменно, не порождена ли она пятидесятичасовой бессонницей. Мысль была такова: раз «венерины зеркальца» не похожи на земную форму жизни, значит, они скорее являются… инопланетными организмами.

Возможно — это лишь предположение, — «венерины зеркальца» были занесены самими астероидом.

11

Масаго соскочил на землю. Постепенно стихал гул винта, вращавшегося все медленнее. Агент сошел с посадочной площадки и, сощурившись, всмотрелся в раскаленную пустыню. Согласно данным, полученным с борта «Хищника», преследуемые спустились с края плато в эту безымянную долину и снова принялись штурмовать отвесную скалу без страховки.

Вертолет приземлился в самом центре долины — сюда подтянутся четыре человека из оцепления.

К Масаго подошел Хитт, за ним — двое оставшихся солдат из оперативной группы, рядовые первого класса Хиршем и Говицки.

Местность гористая, пересеченная, однако — и это самое главное — «биотеррористы» здесь, в долине, как в ловушке, они отрезаны утесами от остальной территории. Четверых солдат, постепенно стягивающихся к центру, сбросили в точках, которые являются единственно возможными выходами из долины. Сейчас Хитту и двоим его ребятам остается только оттеснить преследуемых сюда. У них нет никакого шанса на побег, ни малейшего.

Командир и рядовые уже выгрузили свое снаряжение и экипировались. Теперь они возились с системами навигации, одновременно негромко совещаясь по рации с членами команды, готовящимися осуществить захват в клещи.

— Пора выступать, — сказал Масаго.

Хитт кивнул, и по его команде двое рядовых перестроились треугольником, расположившимся основанием вперед. Согласно плану, Масаго со своей верной «Береттой Кугуар» серии 8000 в наплечной кобуре должен был держаться сзади, на расстоянии ста ярдов от «основания» треугольника, которое образовывали Хитт и рядовой Говицки. Чуть поодаль от них шел Хирш, и так, все вместе, они осторожно двинулись вдоль высохшего русла к тому месту, куда, по последним данным «Хищника», направились трое беглецов. Масаго искал на песке следы, однако ничего не видел. Ничего, еще увидит, это лишь вопрос времени.

Группа шла вверх по руслу, постепенно оно стало шире и разветвилось. Солдаты остановились, и Хитт, вскарабкавшись на вершину ближайшего каменистого холма, произвел рекогносцировку. Несколько минут спустя он слез, коротко мотнув головой. Потом кивнул остальным, и они двинулись дальше, к гряде скал, похожих на грибы. Вдалеке высились утесы и крутые холмы.

Никто не произносил ни слова. Подъем закончился, военные разошлись и стали приближаться к причудливому скоплению стоячих скал, скоро оказавшись в тени.

— Вижу след, — раздался приглушенный голос Говицки. — И еще один.

Масаго опустился на колени. Следы были свежие, и оставил их человек в сандалиях — монах. Оглядевшись, Масаго увидел и другие следы поменьше, оставленные обувью шестого или седьмого размера, — они принадлежат женщине. И тут же, рядом — мужские, размер обуви одиннадцатый с половиной или двенадцатый. Путники шли быстро. Знали, что их преследуют.

Солдаты прошагали вслед за Хиттом под скалы, в тень. Масаго был абсолютно уверен: нападения из засады можно не опасаться. Это же самоубийство — вступать в схватку с отрядом коммандос, имея при себе лишь пару пистолетов. Да и то не факт, что у «биотеррористов» вообще имелись пистолеты. Беглецы спрячутся… но они их выследят. Первый этап операции подходил к концу.

Отряд приблизился к тому месту, где несколько огромных каменных глыб практически смыкались, и через узкую прогалину между ними надо было пробираться ползком. Хитт дождался Масаго, указал на несколько шероховатых отпечатков на жестком песке. Беглецы прошли здесь, причем совсем недавно.

Масаго кивнул.

Сержант, встав на четвереньки, полез первым. Последним шел Масаго. Выпрямившись, он увидел вздымающиеся со всех сторон ступенчатые скалы, преградившие путь. Агент не поленился свериться по карте. Похоже, беглецы забрели в закрытый каньон, в тупик, из которого им уже не выбраться.

Масаго негромко проговорил в микрофон:

— Они нужны мне живыми — до тех пор, пока я не получу от них необходимую информацию.

12

— Ждите здесь, — сказал Форд. — Я поднимусь вон туда, посмотрю.

Салли с Томом привалились к валуну, а Форд вскарабкался по крутому откосу, забрался на округлый валун и огляделся. Они находились посреди пустыни, заваленной беспорядочными нагромождениями камней. Повсюду торчали древние пальцевидные скалы, «худу». Менее чем в полумиле, посреди долины, сел вертолет. Форд не сомневался: на их след уже напали. Он также знал, еще по собственному опыту подготовки, полученной в ЦРУ, что у возможных выходов из долины расставлены люди, которые наверняка медленно стягиваются к центру, намереваясь отрезать беглецам путь к спасению. Единственный шанс — найти новый, не обнаруженный до сих пор выход из каньона, или же очередное укрытие.

Форд посмотрел на дальний конец ущелья. Цепочка мертвых бледно-серых холмов сменялась скоплением голых каменных глыб, похожих на сомкнувших ряды монахов в клобуках. Очевидно, вода, пробиваясь сквозь пласт твердой покрывающей породы, встретила залегающий глубже более мягкий слой — так и возникли эти образования. Несколькими милями дальше вздымались ряды кирпично-красных утесов, словно ступенями восходивших к другому плато. Утесы выглядели заманчиво. Если получится пройти там и выбраться из долины, то побег удастся. Однако это не самая многообещающая перспектива. Форд глянул на Салли и Тома. Оба быстро слабели, и у него не было уверенности, что они долго продержатся на ногах. Нужно искать укрытие.

Уайман спустился вниз.

— Видно что-нибудь? — спросил Том.

Форд покачал головой, не желая вдаваться в детали.

— Пойдем дальше.

Они продолжили путь по высохшему руслу, вошли в каменный лес, образованный торчащими вертикально глыбами. Там стояла тень, поскольку скалы нависали над головой. В замкнутом пространстве скопился тяжелый горячий воздух. Уайман, Салли и Том продвигались вперед, перелезая через упавшие каменные обломки и протискиваясь между песчаниковыми валунами, оказываясь то на солнце, то в тени, и стремясь забраться как можно дальше в глубь гряды стоячих скал. Порою скалы оказывались склоненными настолько близко друг к другу, что приходилось проползать между ними на четвереньках.

Практически внезапно каменный лес закончился, и беглецы очутились у склона утеса, закруглявшегося с обеих сторон наподобие купола. Вдалеке, футах в пятидесяти над дном ущелья, осталась пещерка, давным-давно проделанная текшим там раньше ручьем. Форд различал еле заметные впадины в скале — то была выдолбленная древними индейцами анасази тропа, по которой те, цепляясь руками и ногами, забирались в пещеру.

— Посмотрим, что там, — сказал Форд.

Они приблизились к основанию утеса, и Том осмотрел индейскую тропу. Глянул на Форда и Салли.

— Нас здесь найдут, Уайман, — сказал он.

— Других вариантов нет. Может, эта пещера имеет выход. И возможно, они собьются с пути, если мы уничтожим свои следы здесь, внизу.

Том повернулся к Салли.

— А ты как думаешь?

— Я уже не в состоянии думать.

— Ну, пошли.

Постаравшись как следует затереть собственные следы, беглецы стали взбираться по тропе, ставя ноги в углубления и хватаясь руками за выступы. Подъем оказался несложным, через несколько минут они влезли на песчаниковый уступ и вошли в пещеру. Форд остановился, тяжело дыша. Даже он был на пределе своих возможностей, и его удивляло, как Салли с Томом вообще передвигают ноги. Оба выглядели ужасно. К счастью — или, наоборот, к несчастью — пещера знаменовала собой конец их пути.

По форме она напоминала сводчатый собор, пол ее покрывал ровный слой песка, а песчаниковые стены, закругляясь, переходили в куполообразный свод. Косо падавший солнечный свет наполнял пещеру красноватым сиянием. Пахло пылью и, казалось, самим временем. В глубине лежала огромная глыба, видимо, отколовшаяся от потолка много веков назад. Ее обточила и отполировала вода, сочащаяся сквозь паутину трещин в своде.

Пройдя глубже в пещеру, беглецы вспугнули стайку гнездившихся там ласточек. Птицы, издавая резкие крики, заметались в полумраке под сводом.

— Может быть, за этим камнем пещера продолжается, — сказал Форд.

Они приблизились к отколовшейся глыбе, и Том произнес:

— Смотрите, следы.

Песок был аккуратно разровнен, но в промежутке между глыбой и стеной виднелись отпечатки широконосых ботинок.

Протиснувшись в щель, Том, Салли и Форд оказались в самой глубине пещеры, позади громадной каменной глыбы.

Форд обернулся и… вот оно: прямо из скалы выставлялись боковая часть головы, кусок шеи, одна передняя конечность с когтями и последние сегменты хвоста. Остальное было скрыто, похоронено, запечатано в камне. А сквозь стену пещеры шел тот пласт темной породы дюйма в четыре толщиной, в которой Форд ранее заметил следы динозавра.

Все онемели. Зрелище было необычайное. Уайман никогда не думал, что оно окажется настолько впечатляющим. Огромная тварь, будто бы яростно пытавшаяся вырваться, освободиться, навеки погребена в камне. Динозавр лежал на боку, однако частично осевшая скала придала ему почти вертикальное положение, отчего он казался еще более живым, просто неправдоподобно живым. Глядя на него, Форд фактически представлял последние мучительные минуты земной жизни громадного животного.

Люди молча подошли к основанию скалы. Внизу, на песке, в беспорядке валялось несколько фрагментов, когда-то отколовшихся от окаменелости, среди прочего — один почерневший длинный зуб, по форме похожий на кривой турецкий ятаган.

Том присел и поднял его, взвесил в руке, провел пальцем по угрожающе зазубренному внутреннему краю. Тихонько присвистнул и протянул зуб Форду.

Прохладный окаменевший зуб тяжело лег Уайману на ладонь.

— Невероятно, — прошептал тот, снова глядя на огромное застывшее чудовище.

— Гляньте-ка сюда, — сказал Том, указывая на какие-то непонятные предметы, частично ушедшие в песок и явно созданные руками человека. Это были древние статуэтки, вырезанные из дерева. Опустившись на колени, Том разгреб песок. Под ним обнаружилось еще несколько статуэток и небольшой горшочек, наполненный наконечниками стрел.

— Дары, — проговорил Форд. — Вот почему индейцы проложили сюда тропу. Они поклонялись чудищу. И неудивительно.

— А это что?

Том показал на торчавший из песка краешек чего-то металлического. Смахнув песок, увидел обгоревшую жестянку. Взял ее в руки, поднял крышку. Внутри была сумка, застегнутая на молнию, а в ней — стопка писем в конвертах, помеченных датами и адресованных некой Робби Уэзерс. Надпись на первом конверте гласила: «Моей дочурке Робби. Надеюсь, история эта тебе понравится. Тираннозавр рекс целиком твой. Любящий папа».

Ни слова не говоря, Том сложил письма и убрал их назад в жестянку.

Салли, стоявшая ближе к входу в пещеру, вдруг прошептала:

— Голоса!

Форд вздрогнул, как будто проснувшись. Он мгновенно вернулся к реальности.

— Нам нужно спрятаться. Посмотрим, далеко ли уходит пещера.

Том включил еле живой фонарь, который до сих пор нес с собой, и посветил вглубь пещеры. Остальные молча, внимательно поглядели туда. Пещера заканчивалась узкой расселиной, образовавшейся под воздействием воды, впрочем, чересчур узкой, чтобы туда пролез человек. Том поводил фонарем вверх, вниз, посветил вокруг.

— Мы в тупике, — тихо произнес Форд.

— Так значит, всё? — спросила Салли. — Что нам теперь делать? Сдаваться?

Вместо ответа Форд метнулся к входу, прижался к стене и внимательно посмотрел вниз. Через минуту он вернулся.

— Они внизу, в каньоне. Трое военных и один штатский.

Том сам подошел к отверстию в скале и оглядел небольшой, похожий на амфитеатр, полукруг внизу. Там бродили два человека с винтовками, одетые в желтовато-коричневую камуфляжную форму. Появился третий, за ним четвертый. Они осматривали то место, где беглецы пытались замести следы. Один указывал наверх, на пещеру.

— Всё, — сказал Форд. — Мы проиграли.

— Чепуха.

Том достал из портупеи пистолет, щелкнул магазином, заряжая его двумя оставшимися патронами, и опять убрал оружие. Поднял глаза и увидел, что Уайман качает головой.

— Стрелять наугад в этих коммандос — верное самоубийство, причем мгновенное.

— Без борьбы я не сдамся.

— Я тоже. — Форд помолчал, на его загрубевшем морщинистом лице отразилась глубокая задумчивость. Будто в рассеянности, он вынул из кармана зуб динозавра, подержал в руке, потом спрятал. — Том, та записная книжка у вас?

Том достал блокнот.

— Отдайте ее мне. И пистолет тоже.

— Что вы собираетесь…

— Нет времени объяснять.

13

Снизу Масаго наблюдал, как Хитт и двое других коммандос взобрались по крутому песчаниковому склону и распластались под самым краем пещеры, растянувшись так, чтобы захватить беглецов с трех сторон. Это был классический маневр, хотя, вероятно, здесь ребята переборщили — ведь злоумышленники, скорее всего, были безоружны.

Когда все заняли свои места, заговорил Хитт. Голос его звучал негромко, но холодно и властно.

— Вы в пещере. Мы превосходим вас численностью и вооружением. Сейчас мы войдем. Не двигаться, руки держать так, чтобы нам было их видно.

Масаго наблюдал, борясь с нехарактерным для себя внутренним напряжением.

Хитт выпрямился, так что невидимые люди внутри пещеры теперь наверняка заметили его. Двое солдат составили ему прикрытие.

— Да, вот так. Руки вверх. Никто из вас не пострадает.

Он сделал знак двоим другим коммандос, и те вышли из укрытия.

Все было кончено. Три «биотеррориста» стояли с поднятыми руками на открытой центральной площадке пещеры.

— Прикройте меня.

Хитт приблизился к пленникам и обыскал их, убедившись, что они не вооружены. Потом сказал в микрофон:

— Сэр, мы оцепили пещеру. Можете подниматься.

Масаго ухватился за выступ в скале, подтянулся и через пять минут, вскарабкавшись по склону, уже стоял у входа в пещеру, оглядывая монаха и Бродбента с женой, имевших такой жалкий вид, какого ему давно ни у кого не приходилось наблюдать.

— Оружия при них нет?

Хитт мотнул головой.

— Произвести повторный обыск. Я хочу видеть всё, что они имеют при себе. Всё. Выкладывайте на песок, вот здесь, передо мной.

Хитт кивнул одному из своих людей, и тот принялся обыскивать троих перепачканных пленников. На песок аккуратно, рядком, легли бумажники, электрический фонарь, ключи, водительские права. В мешке у монаха оказались спички, порожняя фляга, несколько пустых жестянок и прочее походное снаряжение.

В последнюю очередь извлекли то, что монах прятал в своей рясе.

— Черт, что это такое? — спросил солдат, поднимая неизвестный предмет повыше.

Не меняя выражения лица, Масаго проговорил:

— Дайте сюда.

Солдат протянул ему находку. Масаго внимательно посмотрел: да, это был именно окаменевший зуб с заостренными краями. Масаго подбросил его, взвесил на руке.

— Ты. — Он показал на монаха. — Ты, верно, Форд.

Монах едва заметно кивнул.

— Шаг вперед.

Тот слегка выдвинулся вперед.

Масаго поднял вверх руку, в которой держал огромный зуб.

— Значит, ты его нашел. Тебе известно, где динозавр.

— Это так, — ответил монах.

— Ты расскажешь мне, где он находится.

— У меня одного есть нужные вам сведения. И прежде чем я заговорю, вы ответите на мои вопросы.

Масаго вытащил из кобуры «беретту», направил на Форда.

— Говори.

— Да пошел ты.

Агент выстрелил, пуля просвистела у Форда мимо уха. Монах даже не вздрогнул.

Масаго опустил пистолет. Теперь ему стало ясно: этого не запугаешь.

— Убьете меня — никогда не узнаете, где динозавр. Никогда.