Хижина в горах Браун Сандра

Глава 25

Пресс-конференцию устроили в вестибюле больницы. Пресс-секретарь офиса шерифа сделал короткое заявление, сообщив журналистам еще меньше информации, чем дала сама Эмори Шарбонно.

После официального заявления на подиум вышел Джеф Сюррей и поблагодарил всех официальных лиц и волонтеров, которые участвовали в поисках его жены. Потом он обратился к представителям прессы с просьбой дать Эмори возможность спокойно отдохнуть и восстановить силы.

– Ей не терпится вернуться к медицинской практике и нормальной жизни.

– А как насчет марафонов? – спросил один из репортеров.

– Разумеется, – ответил Джеф. – Но учитывая этот опыт, она, возможно, выберет другое место для тренировок.

Реакцией на эти слова был добродушный смех присутствующих. Он ответил еще на пару вопросов, касавшихся благотворительной деятельности Эмори.

– Честно говоря, этот опыт вселил в нее еще больший энтузиазм. Она настолько вдохновила меня, что в следующий раз я отправлюсь вместе с ней на Гаити.

Это заявление оказалось сюрпризом для всех, но больше всех удивилась Элис Батлер. Найт, стоявший немного в стороне от собравшихся, заметил ее реакцию. Они с Грейнджем ушли сразу же после окончания пресс-конференции и вернулись в офис шерифа. Грейндж подошел к столу Найта и принес им обоим по шоколадному печенью размером с блюдце.

– Это испортит тебе аппетит перед обедом, ну и черт с ним…

– Не испортит. Жена позвонила мне некоторое время назад и пообещала приготовить курицу и яблоки в тесте, – Найт откусил четверть от своего печенья. – Ты заметил реакцию Элис Батлер на заявление Джефа о поездке на Гаити?

– Я наблюдал за Джефом.

– Доктор Батлер выглядела так, словно проглотила яйцо.

– Что ж, жена вернулась. Джеф окружил ее заботой и вниманием. Элис наверняка почувствовала себя лишней.

– Я не сомневаюсь, что она рада возвращению ее подруги и партнера.

– Я тоже, – сказал Грейндж, – но ничто человеческое ей не чуждо. С другой стороны, она не может не радоваться тому, что не оказалась вовлеченной в криминальное расследование. – Грейндж прожевал свое печенье. – Как ты думаешь, почему она врет? Не Элис, Эмори.

Найт откинулся назад в своем кресле, положил ноги на угол стола и потянулся за своей верной канцелярской резинкой.

– Потому что она не хочет, чтобы ее муж и весь остальной мир узнали о том, что она миловалась с каким-то парнем, пока добрые люди морозили себе задницы, разыскивая ее.

– Ответ на интрижку Джефа с Элис?

Найт пожал плечами:

– Его интрижка могла бы ответом на интрижку Эмори. Кто знает? В любом случае, она испугалась, когда ее романтический уик-энд превратился в дело о пропавшем человеке. Она умная леди, поэтому решила вернуться домой.

Грейндж нахмурился. Он не был в этом уверен.

– Я не думаю, что в этом деле все так просто, Сэм.

Найт тоже этого не думал, поэтому сказал:

– Говори.

– Сотрясение мозга совсем свежее, – начал Грейндж. – Я сам спрашивал врача. Рана на голове тоже свежая. Эти травмы были получены ею в те четыре дня, которые она отсутствовала. Остается неясным, как она их получила.

– Думаешь, она лжет, когда говорит, что упала и ударилась?

– Возможно.

– Зачем ей лгать?

– Не знаю. Но думаю, что это как-то связано с «добрым самаритянином». Как она могла прожить у него четыре дня и не узнать его имени?

Найт привычно покрутил резинку.

– Кажется, Джеф купился на эту ее историю «я не помню».

– Он в конце концов останется виноватым.

– В чем же?

– В глупости.

Найт рассмеялся.

– Я сказал, «кажется» он купился. Для него это единственный способ сохранить лицо. Приходится делать вид, что он ей верит. Он не собирался указывать на нее пальцем и кричать: «На воре шапка горит», перед богом и всеми остальными.

– Я все равно считаю его ублюдком.

– Не стану с тобой спорить, – Найт встал, потянулся и натянул куртку. – Меня зовет обед: курица и яблоки в тесте.

– Итак, дело закрыто?

– Пропавшая женщина нашлась, Бадди.

– Это правда.

Чувствуя нежелание своего партнера закрывать дело, Найт присел на край стола.

– Ты хочешь арестовать доктора Шарбонно за то, что она дала повод для ложной тревоги, хотя у нее два повреждения головы, подтвержденных медиками?

– Нет.

– Хорошо. Потому что ни один прокурор за это не возьмется. Эмори никудышная лгунья, но она совершенно здравомыслящий человек.

– Согласен.

– Тогда зачем ей было инсценировать свое исчезновение?

– Пыталась привлечь внимание или прославиться?

– Она в этом не нуждается, – парировал Найт. – Доктор Шарбонно и так в центре всеобщего внимания благодаря своим добрым делам.

– Может быть, это возмездие кому-то?

– Кроме ее неверного мужа, ты хочешь сказать? А мы даже не знаем, в курсе ли она, что муж ей изменяет. Насколько нам известно, у нее нет врагов. Мы бы уже нашли человека, который мог бы сказать о ней что-то плохое. Даже доктор Батлер, любовница ее мужа, поет хвалу Эмори. Скажи мне, что она выигрывает от такой инсценировки?

– Ни черта, – согласился Грейндж. – И это делает ее ложь еще более подозрительной. Если не сама Эмори придумала этот план, то ей незачем было бы лгать. Но она лжет. Почему?

– Вот дерьмо! Мы вернулись к тому, с чего начали, – Найт провел рукой по лицу. Грейндж открыл было рот, но Сэм ткнул его кулаком в бок. – Я согласен с тобой, согласен. Мы что-то упускаем.

– Как ты думаешь, что?

– Черт меня побери, если я знаю. Я только надеюсь, что это что-то не окажется слишком неприглядным, когда оно высунет свою уродливую голову, если, конечно, высунет.

Джеф посмотрел на поднос Эмори с нетронутым обедом.

– Я не виню тебя. Все это выглядит неаппетитно. Хочешь я выйду на улицу и принесу тебе что-нибудь более вкусное?

– Я не голодна, но за предложение спасибо.

Он откатил поднос в сторону, чтобы ему можно было сесть на край ее кровати. Как обычно, Джеф выглядел идеально, но Эмори видела, что он так же измотан, как и она. Прошедшие четыре дня дались ему тяжело, хотя всякий раз, когда Эмори принималась извиняться за доставленное беспокойство, Джеф уверял ее, что все его волнения были забыты, как только он услышал ее голос в телефонной трубке и понял, что с ней все в порядке.

– Как насчет твоего обеда? – спросила Эмори.

– Я что-нибудь перехвачу.

– Тебе следовало позволить Элис и Нилу отвести тебя пообедать перед тем, как они отправились обратно в Атланту.

– Я не хотел оставлять тебя одну. И потом, я думаю, что они испытали облегчение, когда я не принял их приглашение. Им хотелось пуститься в обратный путь как можно раньше. Элис собиралась поехать за Нилом на твоей машине.

Джеф попросил, чтобы кто-то из них отогнал машину Эмори обратно в Атланту, чтобы жена могла поехать с ним в его машине на следующий день.

Перед отъездом Элис незаметно передала Эмори набор для контрацепции «на следующий день», как та ее и просила. Она сказала Эмори, что никаких побочных эффектов быть не должно, но взяла с нее слово позвонить, если такое случится. Элис тактично намекнула, что если подобное средство способно предотвратить нежелательную беременность, то от заболеваний, передающихся половым путем, оно не спасает.

Джеф пощелкал пальцами перед лицом Эмори.

– Ты меня слышишь?

– Прости.

– Я говорил тебе, что я не забыл забрать твою спортивную сумку и сапоги из багажника машины, пока Элис на ней не уехала. Все вещи в шкафу, включая твой ноутбук, который вернули из офиса шерифа. Мне вернули и мой пистолет.

– Пистолет?

– Всего лишь формальность, как мне сказали. Но я уверен, что они проверили, не стрелял ли я из него недавно, – он злобно усмехнулся. – Шутники, да?

– Я не вижу ничего смешного.

– Я тоже. Слава богу, эта пытка закончилась для нас обоих, – Джеф взял ее руку в свои и сжал. – Эмори, я не стану давить на тебя и требовать, чтобы ты рассказала мне, где ты была или что делала после утра в субботу.

– Джеф…

– Нет, не говори ничего. Я не хочу заставлять тебя лгать мне. Дело в том, что я это заслужил в любом случае. В лучшие дни я отдалялся от тебя. В худшие со мной было трудно, а иногда я бывал просто невыносимым.

Он помолчал, как будто давая ей возможность возразить. Эмори промолчала, и Джеф продолжал:

– Ты знаешь, как мне хотелось стать партнером в нашей фирме. Были и другие огорчения.

– Я не могу поддержать это лекарство, Джеф. Возможно…

– Дело не в этом. Клянусь. Я пытаюсь сказать, что все мои провалы не оправдывают мое поведение, не оправдывают то, как я с тобой обращался.

– Я не собиралась тебя наказывать.

– Ладно, это принимается, – в голосе Джефа не хватало убежденности. – Я хочу, чтобы ты знала: мне пришлось почти потерять тебя, чтобы понять, насколько ты важна для моего счастья. Нет, не только для моего счастья. Для моей жизни. Я хочу, чтобы мы начали все с начала. Я хочу…

Джефа прервал звонок его мобильного телефона. Он взял его, прочитал, кто звонит, и раздраженно пробормотал:

– Неужели?

Потом ответил на звонок:

– В чем дело?

Несколько секунд Джеф слушал, потом сказал:

– Понятия не имею. Да, я спрошу ее прямо сейчас. Угу. О’кей, до свидания.

Он отключился и объяснил Эмори:

– Тот толстый детектив. Найт.

– Что ему нужно?

– Он спросил, сохранилась ли у тебя карта, которой ты пользовалась в субботу.

– Карта лежит во внутреннем кармане моей куртки.

Джеф встал, подошел к узкому платяному шкафу, куда он успел положить ее спортивную сумку. Там же лежал пластиковый пакет с ее костюмом для бега и другими вещами, которые она сняла, чтобы надеть больничную рубашку. Джеф принес пакет на кровать и вывалил все содержимое.

– Голубая куртка?

Эмори кивнула, потом наклонила голову и посмотрела на акустические плитки на потолке.

– Джеф, зачем ты объявил на пресс-конференции, что ты планируешь поехать со мной на Гаити?

Она не собиралась смотреть пресс-конференцию, но медсестра, находившаяся в палате во время трансляции, с восторгом включила телевизор. Часть пресс-конференции транслировали в прямом эфире, это был главный сюжет вечерних новостей.

– Я хотел, чтобы осталось официальное свидетельство того, что я начинаю с чистого листа.

– Восхитительный жест. Но я не представляю, как ты выдержишь жару и ужасные бытовые условия. Там надо раздавать детям зубные щетки и объяснять, как ими пользоваться. Нет, ты не такой.

– Но я хочу быть таким. Мне хочется принимать участие в том, чем занимаешься ты, и… Ты уверена, что карта лежала в этом кармане?

– Да.

Джеф вывернул карман и показал его Эмори.

– Здесь ничего нет. Я проверил и все остальные карманы тоже.

Она дернула плечом.

– Я помню, что положила карту именно в этот карман. Сержант Найт сказал, зачем она ему нужна?

– Он что-то говорил о сотрудниках, которые идут твоим субботним маршрутом. Вроде карта могла бы им пригодиться. Я потом позвоню ему и скажу, что мы ее не нашли, – Джеф принялся заталкивать вещи обратно в пластиковый пакет. – Кто склеил твои очки от солнца?

Я могу быть ловким, когда обстоятельства того требуют. Чувствуя, как стало жарко ее щекам от чувства вины, Эмори отвернулась.

– Кто-нибудь из медсестер, полагаю. Их было много в отделении скорой помощи, они помогали мне раздеться.

– Хорошо, что у тебя есть сменная одежда, чтобы ты могла переодеться для возвращения домой. Все это не слишком хорошо пахнет и выглядит. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я все это выбросил?

– Нет. Все отстирается.

– Ладно, – Джеф вернул пакет в платяной шкаф и снова сел на край кровати Эмори. – Итак, – он глубоко вздохнул, – на чем я остановился?

– Мы начинаем с чистого листа, – но прежде, чем муж пустился в дальнейшие рассуждения, Эмори сказала: – Ты не будешь возражать, если мы начнем завтра? Нам слишком о многом надо поговорить, а я очень устала сегодня. Прости.

– Нет, это ты меня прости. Мне следовало сообразить.

Джеф слегка приподнял Эмори и прижал ее к себе, обнимая. Его пальцы пробежались вверх и вниз по ее спине, поглаживая обнаженную спину в разрезе рубашки.

– В эти дни меня порой охватывал страх, что я больше никогда не смогу вот так обнять тебя. Мне этого не хватало… Мне не хватало тебя…

Он поцеловал ее в висок, потом в щеку, потом в губы, нежно и целомудренно. Опустив Эмори обратно на подушку, Джеф сказал:

– А теперь отдыхай.

– Постараюсь.

– Если передумаешь и захочешь что-нибудь съесть или тебе что-то понадобится, обещай, что ты позвонишь мне.

– Обещаю. Ты тоже отдохни хорошенько. Увидимся утром.

– Ранним и сияющим утром. Мне не терпится уехать из этого города.

Джеф от двери послал Эмори воздушный поцелуй.

После его ухода на нее опустилось отчаяние, словно темная злобная птица, широко раскинувшая крылья и накрывшая Эмори целиком. Неужели она никогда не перестанет чувствовать себя виноватой из-за всей той лжи, которую она сказала и продолжает говорить?

Сбросив легкое одеяло, Эмори встала с постели. Таща за собой стойку капельницы, она подошла к шкафу и достала пластиковый пакет со своими вещами. Она вытащила оттуда левую кроссовку и вынула из-под стельки карту.

Найт забыл забрать у нее карту, когда уходил. Как только Эмори осталась в палате одна, она переложила карту из кармана куртки в кроссовку. Это единственное безопасное место, которое она смогла придумать, чтобы сохранить карту до тех пор, пока не выберется из больницы и не сможет без опаски выбросить ее.

Не то чтобы она что-то скрывала. Она правильно назвала тропу, по которой бежала, но не стала уточнять, что не один раз сворачивала на узкие тропинки-ответвления, которые уводили ее в сторону от проложенного маршрута.

И все равно, не стоило отдавать карту поисковикам и облегчать им задачу по восстановлению ее точного маршрута. Они могли что-то найти, какой-то ключ к личности ее спасителя или к местоположению его хижины.

Сэм Найт, вопреки своей манере «ай, все это пустяки», все же оставался служителем закона. Его раздражают вопросы без ответов и недостающие детали. Он попытался убедить ее, что дело закрыто. Но если это правда, зачем тогда ему понадобилась ее карта? Почему помощники шерифа все еще исследуют ее маршрут?

Детектива все еще интересует ее добрый самаритянин.

Глава 26

Глубоко в кармане завибрировал мобильный.

Он достал его, посмотрел на экран: номер не определяется.

Он нажал на кнопку ответа, но молчал.

– Это я, – сказала Ребекка.

Он солгал Эмори, утверждая, что у него нет мобильного. У него их были десятки, приобретенные в супермаркете, из тех, что продаются десятками за гроши, одноразовые. Он ими пользовался только для общения с сестрой.

Каждый раз, когда он звонил ей, он сообщал ей номер для следующего звонка, и сразу же уничтожал тот аппарат, которым только что пользовался. Так у нее всегда был номер, чтобы позвонить ему в случае необходимости, но отследить этот телефон было невозможно.

Он собрался, готовый выслушать плохую новость.

– Что случилось?

– Специальный агент Коннел нанес мне визит.

Он этого не предвидел и на какое-то время лишился дара речи. Потом он произнес раздраженным шепотом:

– Ты что, разыгрываешь меня, черт побери?

– Если бы.

– Когда он был?