Лес за Гранью Мира (сборник) Моррис Уильям

Глава XXVII

Клемент рассказывает о Золотом Городе

Поутру Ральф встал рано и разбудил Быка и капитана. Они обыскали те места, где не были прошлым вечером и даже довольно далеко прошли назад по дороге, но ничего не нашли. Ральф не стал расстраиваться, потому что после ночного видения осознал, что поиски бессмысленны.

Всю дорогу его не покидало чувство стыда перед спутниками за то, что они стали свидетелями его внезапного безумства. Всё же юноша был в лучшем, чем вчера, расположении духа. Ехал он рядом с Клементом. Вниз под гору продвигались быстро. Места вокруг уже казались менее пустынными. Временами попадалась трава, и то тут, то там торчали кусты. Вскоре после полудня отряд прошёл ущелье, которое проложил быстрый и когда-то более широкий поток. Потом взобрались на крутой кряж, пересечённый дорогой, с вершины которого можно было видеть на много миль вперёд. Но это было не то, что путники наблюдали с вершины близ Торгового холма – у Белого Города горы, те самые, через которые отряд только что проехал, стеной окружали равнинную местность. Здесь же земля внизу простиралась без единого возвышения на очень большое расстояние. Только вдалеке ряд холмов слегка нарушал это однообразие. Посреди них находилось что-то, ярко выделявшееся на прочем фоне. Клемент объявил, что это и есть Золотой Город, построенный на невысоких, но довольно крутых холмах. Да и равнина, сказал он, была не такой уж плоской и ровной, как казалось сверху. Земля там горбилась, образуя небольшие возвышенности. Торговец также рассказал Ральфу, как Золотой Город прекрасен. Основавший его лорд, чтобы город получился как можно более великолепным, привёл из-за гор каменотёсов, плотников и других ремесленников. При этом лорд ни денег на работу не жалел, ни угроз. Он верил в то, что найдёт Источник на Краю Мира, испьёт его воды и на долгие годы останется юным. И построил Золотой Город, чтобы тот стал местом его неизбывной радости.

Некоторые говорят, что он нашёл Источник и испил из него. Другие отрицают это. Но все соглашаются в одном: ещё прежде, чем строительство Золотого Города было завершено, лорд погиб во время мятежа. Тогда всё, что ещё не успели достроить, было сколочено на скорую руку, как обычно бывает в окрестных городах.

Более того, по словам Клемента, после смерти счастливого лорда дела в городе пошли не так хорошо, как ожидалось. Конечно, желанием лорда и целью, с которой он возводил Золотой Город, было процветание всех его жителей, как тех, кто работал, так и тех, на кого работали. Но всё пошло не так, и в итоге бедных в городе стало много, а богатых мало.

Клемент рассказал также, что хотя среди землепашцев и работников Золотого Города меньше невольников и рабов, чем в тех горных городах, что их отряд уже миновал, всё же они не сильно преуспевают. У них нет хозяина, который кормил бы их. Его поля они могли бы возделывать для своего пропитания, а на его пастбищах – пасти свой скот. Нет у них и защиты от любого жестокого угнетателя. Крестьяне здесь работают, страдают и умирают, и никому нет до них дела, разве что ценят дешевизну их работы. Даже об упряжных лошадях заботятся здесь больше, ведь за них платят деньги, и их кормят, а эти бедняки работают, словно рабы, и очень многие умирают с голоду, но каждый раз, когда умирает один, на его место приходит другой, чтобы как-то прокормиться.

Глава XXVIII

Отряд входит в Золотой Город

Ещё одну ночь провели в горах, а вернее, у подножия холмов перед ними. Наутро же спустились на равнину, и Золотой Город, который был ещё далеко, пропал из виду. Четыре дня подряд путники шли вдоль обработанных полей и покосившихся домов. На местности попадались низенькие холмы, лощины и возвышенности. И вот, наконец, вновь показался большой, сверкающий под солнечными лучами город. Он стоял на трёх холмах на краю длинного кряжа, который огибала широкая река, но часть домов была построена на самом кряже и даже на плоских берегах реки с обеих её сторон. Город над рекой опоясывала большая белая стена, похожая на мост. Со стороны равнины она была выше, чем в остальных местах. Это было сделано для того, чтобы зубцы её там были на одном уровне с зубцами над кряжем. По этой причине, даже когда путешественники подошли близко к городу, они ничего не могли разглядеть, кроме этой огромной стены. Разве что кое-где над ней поднимался шпиль или крыша какой-нибудь башни.

Когда отряд приблизился к воротам, вновь подняли знамёна и так въехали в город, жители которого толпами стояли на стенах, желая посмотреть на гостей. Один за другим воины проезжали через калитку в воротах. Сами ворота были громадными. Их построили из гигантских тёсаных камней. Миновав калитку, путники оказались словно внутри длинного и очень высокого зала с ажурными сводами. Свернув направо и проехав через изящную арку, очутились в другом длинном зале, ниже первого, зато с витражными окнами, выходившими на город. Когда Ральф выглянул в одно такое окно, он увидел внизу реку – отряд проезжал по нижнему городскому мосту, как позже узнал юноша. Над аркой этого длинного моста этаж за этажом возвышался замок. Зубцы его были вровень с самыми высокими башнями городской стены.

Перейдя мост, свернули налево и оказались на широкой набережной Золотого Города. По обоим берегам реки стояли дома, первые этажи которых соединялись в красивый аркадный проход, напоминавший галереи аббатства. Эти дома, выстроенные из белого, красного и серого камня, казались дворцами, так они были прекрасны. Стройные колонны крытой аркады и всё вокруг было украшено резными скульптурами и цветочным орнаментом. Вместо стёкол в окнах домов блестели витражи. По реке плыли большие барки и разные суда, только не морские, а речные, которые могли проходить под мостами – их мачты опускали, а затем ставили обратно.

Чтобы посмотреть, как въезжают торговцы, собралось много народа, хотя и не так много, как можно было бы ожидать в таком большом городе. В толпе встречалось немало людей в рваной одежде, с измождёнными лицами. Они просили милостыню у торговцев. В то же время кое-кто из зевак был красиво и богато одет и выглядел не хуже, чем любой из тех, кто встретился Ральфу с того времени, как он покинул Верхние Луга. Среди этих последних было немало женщин. Их наряды и то, как они себя держали, чем-то напомнили Ральфу народ в одеждах пшеничного цвета, тех женщин, одетых в вызывающе короткие и тонкие платья, что когда-то он видел в Городе Четырёх Рек. В Золотом Городе многие женщины, хотя и не были невольницами, тоже прислуживали своим господам. Клемент объяснил Ральфу, что землепашцы, пастухи, равно как и лесорубы и водоносы не имели над собой хозяев, но всё же богачи, бывало, покупали мужчин или женщин для своего удовольствия или иной выгоды, как домовую прислугу.

Но вот отряд подъехал к гостинице на рыночной площади, что располагалась несколько в стороне от реки, в низине между одним из холмов и основным массивом кряжа. Рынок окружали такие же красивые дома, как те, что торговцы видели при въезде в город. Но выше, на склонах холма, если не считать замка и дворца королевы (а Золотым Городом правила женщина), все дома были низенькие, бедные, выстроенные из жердей и перекладин и крытые соломой, тростником или дранкой. С одной стороны рыночной площади стояла большая церковь с высокими шпилями и колокольнями, крепко выстроенная и богато украшенная, как снаружи, так и внутри. Она выглядела даже изящной для этой дикой страны, где христианская вера была несколько чужда народу.

Путники спешились и вошли в гостиницу. Ральф никогда не видел ничего подобного: весь большой двор гостиницы был превращён в прекрасный сад. Вокруг росли цветы и деревья, а посередине из разноцветного мрамора был сооружён пышный фонтан с прозрачной водой. Аркады и колонны этого двора напоминали колоннаду аббатства. Зал для гостей тоже был восхитителен: посередине также шёл ряд колонн, а свод состоял из хитроумно переплетённых перекрытий.

В гостинице царило веселье. Но Ральф отметил, что хотя здание гостиницы было превосходно украшено, портьеры, кровати, табуретки, стулья и прочее внутреннее убранство было не богаче и не лучше, чем можно увидеть в подобном заведении любого города.

Все разошлись по постелям, и Ральф, как обычно, спал крепко, без снов.

Глава XXIX

О Золотом Городе и его королеве

Утром Ральф и Клемент встретились в зале гостиницы. Торговец сказал так:

– Лорд Ральф, ещё в Городе Белой Стены я говорил тебе, что здесь мы закончим наши торговые дела. Через двадцать дней мы повернём назад, к горам. Но, думаю, ты захочешь продолжить поиски девушки и поиски чего-то ещё… Ты можешь заниматься этим, пока мы находимся в Золотом Городе, но обязательно вернись, чтобы отправиться в обратный путь вместе с нами. Кроме того, если хочешь, возьми себе помощника. Какого-нибудь воина из тех, что сдружились с тобой. Но если ты будешь хорошо искать и всё равно ничего не найдёшь за это время, я советую тебе и даже прошу вернуться в город, чтобы мы с тобой отправились в Верхние Луга, где тебе уготована беззаботная жизнь и где ты своими делами превзойдёшь отца. Мне кажется, это больше тебе подходит, чем потратить свою жизнь на поиски женщины (ведь она при встрече может и не оправдать твоих ожиданий), или на поиски облачного замка, который, сколько бы ты ни прошел, никогда не будет к тебе ближе, чем сейчас. Теперь я признаюсь тебе: я знаю, что всё это время ты ищешь Источник на Краю Мира, а ведь никто даже не знает, есть ли он на самом деле. Возвращайся! Ты красив, молод, силён! Если ты ищешь богатство, оно будет у тебя. Я окажу тебе поддержку во всём, в чём смогу, если дело будет того стоить. Подумай, дитя, в Верхних Лугах и рядом с ними есть те, кто любит тебя. Вспомни хотя бы о твоей крёстной, моей жене, даме Катерине!

Ральф же ответил:

– Мастер Клемент, я благодарю тебя за все твои слова, советы и дела! Ты хорошо сказал, и я поступлю так, как ты советуешь. Во всём, кроме одного: если ко времени вашего отъезда я не найду девушку, я обязан буду остаться и продолжить свои поиски. И я прошу прощения у тебя и у моей крёстной за то, что не могу пока отплатить за вашу любовь, как должно и как вам хотелось бы. И за Верхние Луга я попрошу меня простить. Я знаю, что, совершая свой выбор, я верен той клятве, которую дал в прошлом году, когда герцог Осмонд посвящал меня в рыцари в церкви Святого Лаврентия в Верхних Лугах.

Клемент ответил ему:

– Кажется, здесь есть что-то ещё. Ты молод и больше следуешь любви, чем рыцарской клятве верности. Что ж, пусть так оно и будет. Пока ты не найдёшь эту девушку, для тебя на всём белом свете будет существовать только она одна.

– Нет, это не так, мастер Клемент, – возразил Ральф. – И чтобы ты поверил мне, я расскажу одну историю. С тех пор, как я выехал из Верхних Лугов, я много страдал от любви, желая добиться расположения одной прекрасной женщины. Я достиг желаемого, но смерть забрала её. Веришь ли ты мне?

– Верю, – отозвался Клемент. – Но для мужчины твоего возраста любовь никогда не бывает выкорчевана с корнем. Скоро она вырастет вновь.

Ральф грустно произнёс:

– Расскажи об этом моей крёстной, когда вернёшься домой.

Клемент кивнул в знак согласия, и Ральф продолжил:

– А сейчас я хотел бы начать свои поиски в Золотом Городе. И начну их с просьбы: отведи меня к торговцам и ко всем, кто мог что-то видеть или слышать об этой девушке. Я хочу поговорить с ними.

При этих словах Ральф с волнением посмотрел на Клемента. Торговец улыбнулся, подумав, что увидеть, что сейчас происходит на душе у Ральфа, не сложнее, чем через открытое окно увидеть, что происходит в комнате. Ответил же он так:

– Не бойся, мой лорд, я устрою всё, как ты хочешь. Я же твой друг, а не школьный учитель.

И Клемент вышел. За три дня, что прошли после этого разговора, торговец с юношей побывали у всех, кто мог хоть как-нибудь помочь в поисках. Но все как один отвечали, что не видели похожей женщины и что лорд Аттербол в последние три месяца не показывался в Золотом Городе. Зато один из торговцев сказал:

– Мастер Клемент, если этот молодой рыцарь ищет лорда Аттербола, то жизнь его висит на волоске, и Вы это хорошо знаете. Я советую отвести его к нашей королеве. Она добра и милостива, и даже если не сможет помочь ему делом, то напишет письмо этому тирану, чтобы сдержать его. Никто не дерзнёт пойти против воли нашей госпожи королевы, ведь рано или поздно она заставит злодея поплатиться.

Клемент ответил ему:

– Это хорошо придумано, и я непременно поступлю так, как Вы советуете.

Итак, прошло четыре дня. Всё это время Ральф бродил по городу, спрашивая о девушке и лорде Аттерболе всех прибывавших в город, всех охотников, живших у подножия гор или в лесах равнины, всех моряков и многих других людей. Бык тоже пытался разузнать, что мог, но если Ральф всегда спрашивал напрямую, то Бык осторожничал и скорее подводил собеседников к тому, что хотел узнать, так, чтобы они не догадались сразу, что ему действительно было нужно. Но и он ничего не узнал. Как только дело доходило до имени лорда Аттербола (Бык, в отличие от Ральфа, не называл его), оно будто бы сковывало уста. Собеседник сразу же уходил, как только оно произносилось.

На пятый день Клемент пришёл к Ральфу и сказал:

– Сегодня я отведу тебя к королеве. Она молода, прекрасна и мудра, и один взгляд на неё заставит тебя сразу же прекратить поиски. Мне кажется, ты гораздо приятнее проведёшь свою жизнь здесь, чем в странствиях по землям, где живут грубые, опасные и жестокие люди. Ты, конечно, волен поступать, как тебе заблагорассудится, и тебе в помощь красота, благоразумие, обходительность и высокое происхождение.

Услышав такой лестный отзыв о себе, Ральф покраснел, но ничего не ответил. Вдвоём с Клементом они пошли во дворец королевы, который по своей красоте напоминал Царство Небесное. Там стояли позолоченные колонны из сверкающего мрамора, капители которых украшала изящная резьба. На стенах почти не было гардин, но их заменяла та же резьба и великолепная роспись. Полы были так прекрасны, что, казалось, они предназначаются для ног восхитительнейшей из женщин. Снаружи дворец окружали сады, подобных которым путешественникам ещё не приходилось видеть.

Клемент и Ральф вошли, не задерживаясь. Пажи провели их в дальние королевские палаты. Весь дворец был прекрасен, но здесь было просто изумительно как красиво! Казалось, что строили дворец ювелиры и золотых дел мастера, а не каменотёсы и резчики. Но многие посетители, в их числе и Клемент, говорили, что красота королевы превосходит великолепие её дворца.

Королева же обратилась к Клементу так:

– Приветствую тебя, купец. Это тот самый молодой рыцарь? Это он, как ты рассказывал, ищет возлюбленную, украденную каким-то злодеем?

– Именно так, – ответил Клемент.

Но Ральф возразил:

– Нет, госпожа! Девушка, которую я ищу, не моя возлюбленная, а мой друг. Моя возлюбленная, увы, мертва…

Королева посмотрела на него с доброй улыбкой, но на её лице появилась тень беспокойства. Она сказала:

– Господин купец, мы знаем, что у тебя мало времени и много дел, поэтому разрешаем тебе покинуть этот дворец и благодарим за то, что ты привёл к нам своего друга. А вот у рыцаря дел нет, и если он побудет здесь некоторое время, это доставит нам удовольствие.

Клемент поклонился и вышел, а королева попросила Ральфа сесть перед ней и рассказать обо всех своих злоключениях. Она смотрела на него с такой добротой и дружеским расположением, что его сердце растаяло. Из-за слёз, вдруг побежавших по его щекам, он не мог вымолвить ни слова. Он, не скрываясь, плакал перед королевой, а она смотрела на него, то краснея, то бледнея. Губы её дрожали, но она не прервала его. А Ральф думал не о ней, а о себе самом и о том, как она к нему добра. Через некоторое время он справился со своей слабостью и начал говорить. Он поведал ей обо всём, что пережил. Рассказ получился долгим, потому что юноше было сладостно открывать королеве печаль и надежду своего сердца. Она молчала, иногда слушая, что он говорит, иногда нет, но всё время глядя прямо на него. Хотя иногда, словно смущаясь, она всё же отводила взгляд. Ральф смотрел на её дивно прекрасное лицо, но в сердце его не просыпалась страсть, по крайней мере, не больше, чем к любой из женщин, нарисованных на стенах дворца. Королева была для него просто доброй и милой, какой он её себе и представлял.

Когда Ральф закончил рассказ, королева некоторое время молчала. Наконец, она заставила себя произнести:

– Для матери, выносившей тебя, горько знать, что ты находишься не в её доме, где тебе всё знакомо. Возможно, ты ищешь то, чего нет. А возможно, ты будешь искать и найдёшь, но то, что ты найдёшь, окажется неспособным одарить тебя так, как причитается за твою верность и отвагу. А вот у себя дома ты получишь всё, что только пожелаешь.

Немного помолчав, королева добавила:

– И всё же я хотела бы, чтобы твой дом был в Золотом Городе.

Ральф грустно улыбнулся, взглянув на королеву, но изумления не было в его взгляде, а в сердце его не было мыслей о ней, когда он произнёс:

– Ваше величество, Вы безмерно добры ко мне, но послушайте – один дом у меня был, и я покинул его. Другой дом я надеялся обрести и потерял. Теперь у меня нет дома. Может быть, через несколько дней я должен буду вернуться на свою родину. Но иногда я думаю – какой она покажется мне и каким там увидят меня? Ведь люди моей страны веселые и милые, а я стал грустным.

– Не бойся, – сказала королева. – Я повторю, в твоём доме все будут добры к тебе.

Королева снова замолчала, но ничто в его сердце не откликнулось на её слова. Она, вздохнув, произнесла:

– Милый лорд, прошу, приходи ко мне во дворец, когда пожелаешь. Правда, многие люди хотят видеть меня и много дел требуют моего внимания, поэтому я прошу тебя вернуться через три дня. За это время я постараюсь выяснить что-нибудь о том, что ты ищешь. Я помогу тебе быстрее добраться до Предела. Он расположен недалеко от замка Аттербол. Это крайний из известных нам городов. Ты передашь лорду Аттерболу письмо, что я напишу. На это письмо лорду придётся обратить внимание, если ему небезразличны наши с ним дружба или вражда. Итак, ты вернёшься сюда через три дня.

С этими словами королева поднялась и за руку проводила Ральфа к двери. Он ушёл, благословляя её доброту и удивляясь её обходительности и учтивым словам.

Все последующие три дня Ральф продолжал поиски, и его уже начали узнавать издалека. К назначенному времени он пошёл в королевский дворец, и его провели в покои королевы, где кроме неё никого не было. Королева приветствовала его доброй улыбкой, но он не мог не заметить того, что она грустила. На её лице проступали признаки печали. Она попросила юношу сесть рядом с собой и спросила:

– Ты узнал что-нибудь о женщине, которую ищешь?

– Нет, – ответил он. – Нет, но теперь я собираюсь продолжить поиски за городскими воротами. У меня есть пара друзей, согласных какое-то время помогать мне в этом. А Вы, Ваше величество, Вы узнали что-нибудь?

– О девушке ничего, – ответила она. – Но у меня есть другие новости. Как говорил мне Клемент, ты ищешь Источник на Краю Мира, и именно через Предел и мимо замка Аттербол проходит путь, по которому обычно идут ищущие его. Желаю тебе найти его и желаю, чтобы он принёс тебе больше пользы, чем принёс моему предку, воздвигшему Золотой Город в этой глуши. Ему поиски Источника принесли только волнения и смуту, и, наконец, он погиб в борьбе, в которой проиграть означало потерять всё, а победить означало навлечь на себя позор и страдания.

Она посмотрела на него с нежностью и сказала:

– Ты совсем не такой, как он. Если ты испьёшь воды из Источника, ты вернёшься в Верхние Луга, к своему отцу, к своей матери, к своему народу и дому. Сейчас я отдам тебе письмо. Его ты передашь лорду Аттерболу, когда встретишь его. Может быть, он не такой злой человек, как о нём говорят.

Королева отдала Ральфу письмо и продолжила:

– А теперь я скажу тебе вот что: если с тобой произойдёт что-то и ты будешь достаточно близко, чтобы прибегнуть к моей помощи, приди сюда, ведь в каком бы затруднительном положении ты ни был и что бы ни сделал, здесь всегда для тебя будет открыта дверь и всегда тебя будет ждать друг.

Её голос слегка дрожал, когда она произносила эти слова. Она замолчала, но, овладев собой, сказала:

– Напоследок, чтобы между нами не осталось ничего недосказанного, послушай. Та девушка, о которой ты говоришь, что она твой друг, а не твоя возлюбленная… О, если бы я могла быть таким же твоим другом! Но я ясно вижу, что это невозможно. Ты весь поглощён тем, что тебе предстоит свершить, и радость свершений ты разделишь с кем-то другим – не со мной. Друг мой, это ведь очень странно – я так внезапно встретилась с тобой и так горько тебя полюбила. И теперь я должна сказать тебе «прощай» в такое короткое время. Прощай! Прощай!

С этими словами она встала, взяла руку Ральфа в свои ладони и повела его к двери. Юноше было жаль королеву, и он, не подозревавший ничего, особенно того, что она любит его, был ошеломлён. Он думал, что она, такая счастливая и великая, лишь добра к нему, несчастному и бездомному, и её слова поразили его. Ему было мучительно стыдно, что из-за своего горя он почти не поговорил с ней и даже почти не взглянул на неё, и теперь он не знал, что делать и что сказать.

В таком состоянии Ральф вышел из королевского дворца и из сада, и ему казалось, что дорога под его ногами раскалена докрасна.

Глава XXX

Ральф надеется вскоре узнать кое-что об Источнике на Краю Мира

После этого разговора Ральф пошёл к Клементу и сказал ему о том, что не будет ждать, пока торговцы уедут из Золотого Города. Он попрощается с ними и отправится на поиски. Теперь он понял, что в Золотом Городе больше ничего не узнает. Клемент засмеялся и сказал:

– Не так быстро, лорд Ральф. Ты ещё можешь услышать что-нибудь.

– Что? – удивился Ральф. – Ты узнал что-то новое?

Клемент ответил:

– Здесь был человек, искавший тебя. Он сказал, что знает одного мудреца, который может многое поведать об Источнике на Краю Мира. А когда я спросил, знает ли он что-нибудь о девушке и о лорде Аттерболе, он ответил, что знает, но хочет поговорить с тобой об этом наедине. И я попросил его прийти снова, когда ты вернёшься. Думаю, он не заставит себя долго ждать.

Ральф с Клементом сидели на скамейке рядом с гостиницей. От ворот их отделял садик. Ральф спросил:

– Скажи мне, как ты считаешь, это хороший человек или плохой?

Клемент ответил:

– Его трудно понять, но он не свиреп и не жесток. Не показался он мне и лживым или хитрым, хотя я решил, что он потерял своё мужество. Но смотри – вот и он сам идёт через двор.

Ральф взглянул туда, куда указывал Клемент, и увидел, что в их сторону действительно направляется человек. Он подошёл ближе, поклонился и встал перед ними, ожидая, когда с ним заговорят. Это был толстый и низенький мужчина, белолицый и розовощекий, с длинными светлыми вьющимися волосами, узкой рыжей бородой и голубыми глазами. Внешне он совсем не походил на людей, живущих в этой части мира. На нём была яркая рыжевато-коричневая с серебряной шнуровкой куртка, расшитая разноцветными нитями.

Клемент заговорил с ним первым:

– Вот молодой рыцарь, что собрался ехать на восток, чтобы узнать, есть ли хоть доля правды в рассказах об Источнике на Краю Мира.

Пришедший вновь поклонился и произнёс таким слабым голосом, словно очень сильно смущался или боялся чего-то, следующее:

– Лорды, я могу многое поведать об Источнике тем, кто вышел на его поиски. Во-первых, я расскажу, что путь к нему лежит через Предел, и я могу провести туда любого достойного рыцаря, который решит отправиться на поиски. Более того, я знаю Мудреца. Он живёт не так далеко от Предела и, если захочет, может направить ищущего Источник на нужный путь.

Мужчина искоса взглянул на Ральфа, тот зарделся, но глаза его засверкали при этих словах. Клемент же сказал:

– Хорошо, это как раз то, что нам надо. Но послушайте, разве путь к Пределу не грозит гибелью?

Человек ответил:

– Вы можете, конечно, назвать его гибельным. Таким он и будет для каждого, кто не снабжён пропуском от лорда Аттербола. А у меня он есть, и с таким свитком даже ребёнок или женщина могут в полной безопасности отправляться в дорогу.

– А где у тебя этот пропуск? – спросил Клемент.

– Вот он, – сказал толстяк, доставая из сумки свиток и раскрывая его. Клемент с Ральфом прочитали то, что было в нём написано, и убедились, что это был документ, повелевающий всем дозволять проход и оказывать помощь менестрелю Морфинну (далее следует подробное описание внешности) под угрозой немилости Гандольфа, лорда Аттербола. Далее стояла дата – документ был составлен три месяца назад.

Клемент сказал:

– Всё верно, это пропуск. Видишь, Ральф, печать замка Аттербол: медведь на замковой стене. Никто не посмеет подделать её, если, конечно, он не устал от жизни и не жаждет мучений.

Ральф с улыбкой произнёс:

– Видно, мастер Клемент, всё-таки мы должны расстаться с тобой, и приход этого человека только ускорит наше расставание. Правда, оно и без того предрешено, и было бы лучше, Клемент, если бы ты доставил мне удовольствие и оказал помощь тем, что оставишь меня в Золотом Городе, когда твой отряд уедет из него. Здесь и сейчас я не смогу ничего сделать, чтобы найти то, что ищу. Оставшись в городе, я смогу лишь без всякого дела слоняться по улицам. Кроме того, моё путешествие может оказаться гибельным без проводника.

– Хорошо, юный лорд, – сказал Клемент. – Я догадывался, что ты всё равно изберёшь свой собственный путь. Как бы я хотел, чтобы он был и моим!

Он помолчал немного и добавил:

– Думаю, ты можешь взять с собой своего слугу, Быка. Он крепкий воин и, как мне кажется, верный, хотя и дикарь. Но один человек – это небольшая подмога тому, кто путешествует по гибельной дороге. Если хочешь, я отпущу с десяток наших воинов. Пусть они сопровождают тебя. Как ты знаешь, я легко могу нанять вместо них новых. А ещё ты можешь попросить королеву Золотого Города, чтобы она отправила с тобой человек двадцать. Мне показалось при встрече с ней, что она вряд ли тебе откажет.

Ральф покраснел и ответил:

– Нет, я не буду просить об этом королеву.

Он замолчал. Толстяк переводил взгляд с одного на другого, но ничего не говорил. Наконец, Ральф произнёс:

– Послушай, Клемент, друг мой, я хорошо знаю, что ты будешь помогать мне даже в ущерб своей выгоде. Я благодарен тебе за это. Но сейчас мне не остаётся ничего другого, как положиться на этого человека. Ведь у него есть пропуск в земли лорда Аттербола. Из всего того, что я слышал, я сделал вывод, что десяток ли, два десятка или сотня воинов – этого всё равно не хватит, чтобы силой пробиться в Аттербол. А чем больше воинов, тем больше внимания к ним, тогда как двух путешественников не заметят, даже если бы у них и не было пропуска за печатью могущественного лорда.

Клемент вздохнул, покряхтел и сказал:

– Хорошо, мой лорд. Наверное, ты прав.

– Да, – подтвердил проводник, – Вы говорите истинную правду. Я молчал, чтобы Вы не подумали, что мне нельзя верить. Но сейчас я позволю себе сказать, что никогда маленький отряд, состоящий из обычных людей, не мог пройти через земли лорда Аттербола или через спорные земли, лежащие между его замком и Золотым Городом.

Ральф дружелюбно кивнул в сторону говорившего. Но Клемент взглянул на Морфинна сурово. Тот ответил ему наивным взглядом и замолчал.

Ральф сказал:

– Что же до Быка, я поговорю с ним, но не возьму с собой. Боюсь, как бы гордость моего горца не выросла до небес и он из зависти не заманил бы меня в ловушку в какой-нибудь труднопроходимой чаще.

– Что ж, – сказал Клемент, – когда вы отправитесь?

– Завтра, – ответил Ральф. – Если мой спутник будет готов к этому времени.

– Я готов, – отозвался проводник. – Завтра примерно за два часа до полудня выйдите из города через Восточные ворота. Я буду ждать Вас там на добром коне и со всем, что понадобится нам для нашего путешествия. А теперь, с Вашего позволения, я уйду.

– Иди, – кивнул Клемент.

Толстяк ушёл, и Клемент с Ральфом остались вдвоём. Торговец сказал:

– Хм, кажется, ничего путного из этого не выйдет. Боюсь, твоя крёстная будет мной недовольна. Уж больно велика опасность.

– Верно, – ответил Ральф. – Но и награда велика.

Клемент улыбнулся, вздохнул и сказал:

– Что ж, юный лорд, даже в таком случае ты должен о многом поразмыслить. Мудрые не хуже дураков.

Ральф взглянул на него и покраснел. Вскоре они разошлись. Юноша расхаживал взад и вперёд по аркаде, размышляя о том, что произошло, и о том, что ещё предстоит сделать. Он вспоминал милую девушку. Ещё не так давно он столь беззаботно наблюдал за ней в таверне Буртона. Ральф сказал сам себе вслух:

– Я уверен, что нужен ей. Она притягивает меня, хочу я этого или нет.

Так прошёл день.

Глава XXXI

Начало путешествия к замку Аттербол

Встав на следующий день рано утром, Ральф позвал Быка к себе и сказал:

– Итак, Бык, ты мой невольник, пленённый в бою.

Бык кивнул, но нахмурился. Ральф же продолжил:

– Если я попрошу тебя сделать что-нибудь в пределах разумного, ты выполнишь это, не так ли?

– Да, – ответил Бык угрюмо.

– Хорошо, – продолжил Ральф. – Я еду на восток и не хочу брать тебя с собой. Но у меня есть к тебе одна просьба. Возьми это золото и будь свободен. Такова моя воля.

Лицо Быка засияло, глаза заблестели, и он сказал:

– Но почему же ты не хочешь взять меня с собой?

Ральф ответил:

– Это опасное путешествие. Не хочу подвергать опасности тебя и увеличивать свой риск. Кроме того, как ты знаешь, я еду туда по своим делам.

Бык подумал, но недолго, и сказал:

– Сын короля, сперва я решил, что цель наших поисков одна. Да так оно и есть. Но, похоже, для нас обоих безопаснее будет расстаться, в этом ты прав. А теперь я скажу тебе вот что: отныне ты для меня словно брат, если ты не против такого родства, конечно. Окажись ты теперь среди моих родичей, они не только не причинят тебе вреда, но и сделают для тебя всё, что смогут.

Бык поцеловал руку своему бывшему хозяину, а затем вытащил из-за пазухи маленький мешочек, сшитый из шкурки какого-то мелкого зверька. На передней его стороне была вышита пара бычьих рогов. Затем Бык нагнулся, выдернул из земли у себя под ногами длинную упругую сухую травину (они разговаривали в саду около гостиницы), быстро завязал её в необычайно сложный узел и, открыв кошелёк, положил её внутрь, пояснив:

– Сын королевского рода, это знак. По нему мой народ узнает, что я сделал тебя своим братом. И пусть теперь огонь пылает вокруг тебя, или мечи режут воздух у тебя над головой, но если ты закричишь: «Я брат Быка Бодуна!» – все мои родичи, что окажутся вблизи, станут на твою сторону и придут тебе на помощь. А теперь прощай. Впрочем, вполне возможно, что и на востоке ты ещё услышишь обо мне.

Так Ральф покинул своего бывшего слугу и в сопровождении Клемента дошёл до Восточных ворот. На прощание Клемент сказал:

– Вероятно, и у меня есть некоторая доля способности моей жены предвидеть будущее. Мне почему-то кажется, что мы с тобой ещё встретимся в Рунограде и в Верхних Лугах. И тогда ты будешь не менее знаменит, чем сейчас. Это всё, что я хотел тебе сказать.

На том они и расстались, и Ральф поскакал вперёд.

Он встретил своего провожатого на расстоянии полёта стрелы от городских ворот. Они поприветствовали друг друга. Толстяк был одет так же, как и вчера. Через седло его крепкого вороного коня были перекинуты дорожные сумки, а вот оружия у него не было, разве что к наплечной сумке был прикреплён чехол с ножами. С другой её стороны находился такой же чехол с флейтой. Ральф улыбнулся, глядя на толстяка, и спросил:

– Вы совсем без оружия?

– К чему оно? – вопросом ответил толстяк. – Мы всё равно не будем сражаться. Вот моё оружие, – он указал на флейту, – а также моё поле и моя пашня, с которых я собираю хлеб, мясо, а иногда и немного выпивки.

Они проехали ещё немного, и толстяк всё время оставался весёлым и жизнерадостным. Ральф вновь обратился к нему:

– Я полагаю, теперь мы долго ещё будем спутниками, а потому мне надо Вас как-то называть.

– Меня зовут менестрель Морфинн. К Вашим услугам, достойный лорд! Некоторые зовут меня Морфинн-Кастрат. А теперь, милорд, не хотите ли Вы узнать то, что я могу сказать Вам только без свидетелей?

– Хочу, – сказал Ральф, краснея. – Это касается женщины?

– Именно, – подтвердил Морфинн. – Я узнал, что Вы спрашивали о ней у всех в Золотом Городе и сказал себе: Морфинн, ведь ты собираешься в Предел! Ты можешь оказать услугу этому красивому юному лорду. В его сердце легко читать, да у него и на лице написано, что он добр и щедр, так что не сомневайся – он наградит тебя не раздумывая за любую твою помощь. А кроме того, когда ваши дороги разойдутся, он наверняка ещё долго будет вспоминать тебя добрым словом за всё, что ты ему сделаешь…

– Так говорите же, не тяните! – не утерпел Ральф. – Скажите, Вы видели эту женщину? Не сомневайтесь, я щедро вознагражу Вас.

– Погодите, погодите, достойный сэр, – ответил Морфинн. – Я видел, как пленную женщину ввели в замок Аттербол. Посмотрим, эту ли девушку Вы ищете.

Менестрель улыбался, а Ральф уже не считал его таким добродушным, каким он показался с первого взгляда. Гнев охватил его, но он взял себя в руки и сказал:

– Господин менестрель, я не понимаю, почему Вы пришли ко мне с какими-то известиями, а я до сих пор не могу добиться, с какими. Вот, смотрите, может быть, это развяжет Ваш язык? – Ральф протянул ему две золотые монеты. – Или это?

И он наполовину обнажил свой меч.

Но Морфинн сказал, всё так же ухмыляясь:

– Нет, рыцарь, я не боюсь обнажённой стали в Ваших руках. Вы такую глупость не сделаете. Вы не убьёте своего проводника. И даже сильно-то не рассердитесь. Что же до золота, то Вы заплатите в конце пути. Я просто обдумывал, как бы получше передать Вам мои новости, так, чтобы Вы не засомневались в моей искренности. Слушайте же. Когда месяц назад я выехал из замка Аттербол, я увидел пленную девушку. Её вели в замок. Она была очень уж мила, и я загляделся на неё, а потом спросил у одного из воинов, где лорд купил такую красавицу. А воин рассказал мне, что её не купили, а силой забрали у дикаря с дальних гор. Ну как, милорд, это совпадает с тем, что известно Вам?

– Похоже, – кивнул Ральф, напряжённо сдвигая брови.

– Хорошо, – сказал Морфинн. – Но в мире много красивых женщин. Возможно, это не Ваша подруга. Я опишу её Вам, и если Вы не узнаете в ней ту, что ищете, можете дать мне эти две золотые монеты и ехать обратно. Роста она скорее высокого, чем низкого, и скорее стройная, чем полная, но таких женщин тоже много. К тому же, несомненно, её измучила дорога, ведь она должна была пересечь горы. Но всего этого мало, чтобы узнать её. Её ручки и ножки (она была на коне, но босиком) восхитительны, но такое встречается часто. Правда, думаю, немногие женщины из тех, что работают в поле, могут похвастаться такими красивыми ручками и ножками. Лицо её загорело на солнце, но сквозь загар угадывалась светлая кожа, так же и с густыми каштановыми волосами, сквозь которые пробивались яркие светлые пряди. Её чудесные гладкие щёчки словно бы нарисовал художник. На круглом подбородке ямочка. Губы пухлые, алые, но плотно сжатые, что говорит как о её смелости, так и о гневливости. Глаза широко поставлены, серые и глубокие. Всё её лицо светилось нежностью. Думаю, она будет ласкова к тому, кто ей понравится. В то же время она держала себя чересчур гордо, будто бы знатная особа. Что, похожа на Вашу подругу?

Менестрель говорил медленно и плавно, и на его лице то и дело появлялась усмешка. Ральф всё бледнел и сдвигал брови, словно был охвачен гневом и горем. Он медлил с ответом, но, наконец, коротко и резко сказал:

– Да.

Тогда Морфинн продолжил:

– Но всё же, возможно, она и не та. В этих местах отыщутся несколько девушек, о которых можно сказать то же самое, а потому я опишу Вам её одежду. Хотя, впрочем, это вряд ли Вам поможет, ведь она могла много раз поменять свой наряд после вашей последней встречи. И всё же – одета она была так: короткое зелёное платье, в котором удобно ходить пешком, с прямыми пёстро вышитыми рукавами, как у тех девушек, что ведут хозяйство. По подолу платья тоже были вышиты цветы. Но вот что я ещё заметил: часть подола была оторвана. Может быть, во время трудного пути, а? Ну что, достойный лорд? Хорошо я рассказал Вам обо всём этом?

– О да, да, – ответил Ральф и, будучи не в состоянии больше сдерживать себя, всадил шпоры в коня, проскакав галопом около фарлонга. Затем он натянул поводья, слез с коня и сделал вид, будто проверяет подпругу. Он не мог остановить нежные и горькие слёзы страсти и страха. Так сильно он был взволнован.

Морфинн ехал так же медленно, как и во время разговора и поравнялся с Ральфом, только когда тот уже вновь садился в седло. Юноша, глядя куда-то в сторону, сказал:

– Морфинн, я приказываю Вам или, если хотите, я прошу Вас, не говорить больше со мной о той женщине, которую я ищу. Эти разговоры причиняют мне сильную боль.

– Хорошо-хорошо, – сказал Морфинн. – Я выполню Ваш приказ. Можно много о чём поговорить, кроме как об одной красивой женщине.

Какое-то время они ехали, угрюмо смотря вперёд. Ральф молчал. Ему надо было о многом серьёзно подумать. Менестрель же напевал себе под нос строчки из разных песен.

Наконец, Ральф, внезапно повернувшись к нему, спросил:

– Скажите мне, проводник, а что они собирались делать с этой женщиной?

Менестрель захихикал:

– Милорд, если бы я хотел досадить Вам, то сказал бы, что Вы непоследовательны. Ведь всего полчаса назад Вы просили меня не говорить о ней. Хотя, сдаётся мне, я знаю, о чём Вы думаете… Мне показалось, обращаются они с ней вежливо, и это неудивительно – кто захочет испортить такую красавицу? Я заметил также, что лорду, видимо, приятно ехать с ней рядом и любоваться ею. О, её ожидает беззаботная жизнь, если, конечно, она будет исполнять желания лорда.

Ральф искоса гневно посмотрел на менестреля, но тот не обратил на это никакого внимания. Ральф спросил:

– А что будет, если она не захочет исполнять его желания?

Морфинн с улыбкой ответил:

– У лорда много слуг, готовых исполнить его волю.

Долгое время Ральф молчал. Наконец, он повернулся к Морфинну и, уже не хмурясь, спросил:

– А что Вы скажете о лорде Аттерболе? Добрый ли он человек и милостив ли к своему народу и слугам?

– Достойный сэр, – ответил менестрель, – Вы просили меня не говорить об одной женщине. Теперь я прошу Вас не говорить об одном мужчине, а именно о моём господине, лорде Аттерболе.

У Ральфа от этих слов сжалось сердце, и больше он ни о чём не спрашивал.

Теперь они оба ехали с ещё более угрюмыми лицами, хотя день выдался на славу. Светило солнце, путников обдувал ветер, в воздухе витали сладкие запахи. Сердце Ральфа постепенно оттаяло, и ему снова захотелось говорить. Менестрель, казалось, отвечал беззаботно, то и дело указывая Ральфу на что-то, встречающееся им по пути. Можно было решить, что он наслаждается прекрасным днём.

Стояло свежее светлое утро ранней осени. На полях высились снопы сена, в садах чернел зрелый виноград, звери и птицы радовались, но гораздо меньше радовались землепашцы, которых встречали путники. Мужчины, женщины ли, все работали с угрюмыми лицами, голодные, плохо и некрасиво одетые.

Весёлыми в этих краях были только бездельники-бродяги. Они встречались путникам время от времени: то выходили из леса, то сворачивали с дороги, то просто отдыхали на обочине. Ходили они по двое или по трое, иногда с одним или двумя детьми и были очень похожи на цыган. Все при оружии и по большей части хорошо одетые, как принято у них одеваться. Иногда, когда их было четверо или пятеро, они преграждали путникам дорогу, но сразу же отходили в сторону, то ли увидев доспехи Ральфа, то ли разглядев одежду менестреля. Некоторые из них, казалось, знали Морфинна и по-дружески кивали ему, когда он с Ральфом проезжал мимо, но менестрель не отвечал им.

Теперь Ральф и Морфинн выехали за пределы Золотого Города, ведь с этой стороны его владения заканчивались недалеко от городской стены. День быстро подходил к концу. Дорога шла через богатые земли. Холмов, ни низких, ни высоких, не было. Дважды по мосту перешли большую реку. Пересекали и множество узких потоков, по большей части, вброд.

За два часа до заката путники прибыли туда, где к большой дороге подходила просёлочная. На этом перекрёстке стояла каменная часовня (Ральф не знал, христианская она или языческая, поскольку она выглядела непривычно для него). У двери этой часовни на траве сидел рыцарь, в доспехах, но без шлема. Рядом с ним стоял оруженосец, держа под уздцы его боевого коня. Рядом находились и пятеро других воинов с необычной формы алебардами и топорами. Когда рыцарь увидел, что вверх по склону движутся двое путешественников, он встал на ноги. Ральф положил руку на эфес меча, но прежде чем они подъехали, менестрель сказал: