Гелиос Бубнов Роман
– Ой… Вот это боль!
В невесомости позвоночник вытягивался на несколько сантиметров, и ощущения при этом были не самыми приятными. Безынерционная отвертка сделала очередную попытку проколоть перчатку. В случае разгерметизации и декомпрессии подобная мелочь могла закончиться летально.
– Вам входящий звонок с командного пункта ИВК, – заосторожничал вдруг дройд.
Девушка-астронавт немного помедлила:
– Он?
– Он!
– Ладно, соединяй.
В шлем ураганом ворвался лихой и властный знакомый голос:
– Ты хоть знаешь, что на этот раз вычудила твоя дочь?
– Остынь, Моня! Это и твоя дочь. Не забывай, пожалуйста.
– Я же просил так меня не называть! – недовольно рявкнул Файервуд.
– Ты просил «остаться друзьями». Чем тебе не дружеский тон.
– С текущим любовником ты также любезна?
– Самсон, в чем вопрос?
– Сэм чуть не разбилась. Снова со своими зелеными друзьями в небе развлекалась.
– Ей всего шестнадцать. Она умная, хваткая, следует за своим любопытством и мечтой и не боится плевать на прописные правила. Дружит с теми, с кем хочет, а не с кем можно или нужно. Это нормально.
– Через семь дней соревнования в пустыне. Я ее наказал и запретил их посещать.
– Придется разрешить!
– Что???
– Послушай. Ей шестнадцать лет. Столько же было и мне, когда ты меня… В общем, ты понял. Так что скажи спасибо, что у нее хотя бы есть выбор и она ни перед кем не отчитывается. Завтра извинишься и озвучишь, что передумал.
– Хорошо. Что там с «глобусами»?
– Странная картина. Все настройки сбиты. Программные коды не грузятся. Но на вирус не похоже. Я взяла несколько плат, изучу в лаборатории повнимательнее.
– У меня новая просьба.
– Сначала спутники, теперь еще что? – возмутилась Элизабет.
– Сегодня утром была потеряна связь с шестым ретранслятором.
– А кто его обслуживает?
– Эзра Грин и его парни, – генерал помнил наизусть имена всех «своих» людей.
– Тогда не о чем волноваться. Ты знаешь, Эзра – инженер от Бога. Дай ему время.
– Времени как раз нет. Пару часов назад наш беспилотник упал в озеро Вассэ. Мы полностью отрезаны от «юга».
На фоне разговора отчетливо послышались раскаты грома. Элизабет позволила себе отклониться от сути:
– Штормит?
– Уже стихает.
Наклонив голову вниз к поверхности Гелиоса, Элизабет увидела крупное воронкообразное завихрение облаков, образующее ураган. Как раз над хороводом белых шапок горной гряды Мапири-Экселис, где и базировался ИВК.
– Вижу. Идет на убыль. Ничего страшного. На завтра метеозонды обещали спокойную и звездную ночь.
– Бэсс, я могу на тебя рассчитывать? – вернулся к цели звонка Файервуд.
– Может, сами?
– Я прошу тебя лично слетать на объект и помочь Грину восстановить связь. Обещаю в течение месяца больше не беспокоить.
– Хорошо, большой босс. Ради Сэм. И пожалуйста, не вмешивай больше свое раздутое эго в ее подростковую независимость.
– Принято, конец связи.
Дыхательная смесь действительно заканчивалась. Элизабет поняла это по ставшим глубже напряженным вдохам, требовавшимся, чтобы насытить легкие кислородом:
– Сворачиваемся, Джазз. Встречай меня.
Перемещаясь вдоль лебедки как по канату, Элизабет приблизилась к открытому люку в круглом шпангоуте. Она ловко ухватилась за кольцевые поручни и втолкнула себя в отсек.
Люк закрылся, ужав безграничную наикрасивейшую космическую панораму до крохотного портретного стоп-кадра в тонированном иллюминаторе, диаметром меньше тарелки.
П-ш-ш-ш. Камера наполнилась кислородом. Громкоговоритель забасил голосом Джазза:
– Давление выровнено до одной атмосферы. Соотношение азота и кислорода соответствует параметрам атмосферы планеты.
– Дуй сюда и помоги раздеться!
Перегородка с грузовым отсеком Клипера А29 разделилась на два полукруга и скрылась за краями прохода.
Придерживаясь одним из манипуляционных рычагов за поручень, в отсек влетел довольный и лихой Джазз. Привычными движениями он с ходу отщелкал предохранители всех девяти газовых крепежей на спине скафандра, который послушно открылся и сразу выпустил астронавта «на волю»:
– Ну и жара! Какой умник сократил в новой версии экипировки литраж питьевого мешка? Я чуть не засохла там, – Элизабет протерла шею полотенцем и расстегнула молнию на своем сетчатом костюме водяного охлаждения.
Пронизанный трубками, он предназначался для вспомогательной терморегуляции тела. Удивительно, что за всю историю космонавтики вопрос с обогревом не поднимался ни разу, а вот проблема охлаждения оставалась актуальной и по сей день, уже несколько веков подряд.
Оставшись в соблазнительном нижем белье, Элизабет отодвинула дверку вещевой полки и первым делом откупорила бутылку питьевой воды.
Скафандр весил без малого килограмм сорок. Даже в невесомости его непросто было кантовать и утрамбовывать для обратной транспортировки. Но это пришлось сделать.
Переодевшись в высотно-компенсирующий летный костюм, девушка проследовала в кабину пилотирования через пустой грузовой отсек:
– Надо было вместо плат сюда весь спутник засунуть. Место зря пропадает.
– С точки зрения целесообразности этого не требуется.
– Верно. Требуется доработка алгоритмов распознавания юмора. Какая библиотека сегодня загружена?
– Общепринятые шутки и каламбуры. Тома с первого по тридцатый.
– Подгрузи сборник пародий и антологию черного юмора. Перемешай и добавь в автоответы.
– Выполнено.
– Молодец. Пометь в своем операционном журнале почистить тебе память, как вернемся на базу.
– Сожалею, но я потерял этот журнал, мэм.
– Мэм? Перемешай-ка библиотеки еще раз.
Попав в кабину управления, Элизабет тут же заняла место пилота. Правым боком Джазз встроился в гнездо штурмана и, подключившись к центральному компьютеру, начал предполетную подготовку корабля:
– Клипер сообщил мне об обнаруженной неполадке в системе пожаротушения.
– Активируй прогрев двигателей. С пожаром, если случится, разберемся в свое время. Кондиционирование в интенсивный режим. Скорректируй газовыми рулями горизонтальный тангаж относительно центра инерции. Просчитай траекторию торможения до посадочного аэродрома в ЮКЛ.
– Разве мы летим не на Северную Станцию?
– Напомни мне, пожалуйста, когда ты стал капитаном?
– Выполнено. Маршрут до ЮКЛ построен.
Девушка одела защитный шлем и натянула на лицо маску.
Кислород хранился на Клипере в специальных баллонах в жидком виде. Один литр жидкого кислорода давал примерно восемьсот литров газообразного.
Включая на проекционной имитации приборной панели один голографический экран за другим, Элизабет скомандовала властным и важным тоном:
– Начинаю отсчет до ускорения. Пять! Четыре…
– О, мои бедные микросхемы, – Джазз трусливо прогундосил сзади. Слишком часто он летал с Элизабет.
– Три! Два! Один!
Струи разогретых газов вырвались из сопел ослепительными яркими вспышками, создавая мощнейшую реактивную тягу. Словно снаряд, Клипер выстрелил под острым углом вниз к поверхности Гелиоса.
– Перегрузка 5G. Сообщаю об отказе системы планирования. Рекомендую…
– Не бухти, гений. Угол 40 градусов. Мощность максимум.
– Есть мощность максимум.
– Еще! Дополнительное ускорение!
Пронзив стратосферу, высокоскоростное трение о воздух начало нагревать Клипер. Краснее, краснее, пока защитное покрытие обшивки не начало обугливаться и гореть.
– Баллистический тормоз!
– Выполнено.
– Деактивируй автопилот. Беру управление на себя.
Миновав облачную гряду, через остекление кабины наконец-то можно было рассмотреть поверхность. Сумерки в этой части планеты только начали сгущаться и поверхность хорошо просматривалась.
Лесное покрывало, словно вышедшее из-под кисти художника, быстро сменилось на пустынный пейзаж, и на берегу широкой морской глади, рядом с гористым возвышением, показались долгожданные многочисленные огни. В динамике чуть ниже окна кто-то неожиданно «проснулся»:
– Клипер А29. Видим вас на радаре. Сообщите цель визита.
– Элизабет Уорд, личный номер E23331. Запрашиваю разрешение на стоянку и дозаправку в центральном военном ангаре.
– Минуту. Инженер Уорд. Вам разрешена посадка только на общей полосе.
– Повторите.
– Посадка разрешена вам только на общей полосе.
– Вот же мерзкая свинья! Извините, это я не вам, – на душе было неспокойно, и Элизабет скорее мрачно, чем бодро добавила уже Джаззу, – этот подлец Виллер получит у меня. Хорошо хоть успеваем на ужин!
В клешнях смерти
10:36 WT
Река Муфула-Кумчиниа, в трехстах километрах к западу от селения Ос-Фау-И-Авука
5-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутниковой связи
Муфула-Кумчиниа считалась одной из крупнейших рек Элигер-Сильварума по размеру бассейна, полноводности и длине речной системы. Русло было судоходным, от озера Мин до поселка Уа-Сиаб-Сенним активно развивался водный рыболовный промысел.
В лесах, окружающих реку, обитало более трех тысяч видов всевозможных млекопитающих, птиц, беспозвоночных, насекомых и растений. Подавляющее их большинство было не изучено и даже не задокументировано.
В шестиместном облегченном каноэ активно налегали на лопатовидные весла трое жителей Хали-Акупса – Хусма Мастрина, Тернак Чурваччи и Вовет По. Эти деревянные открытые лодки считались популярными средствами передвижения вдоль рек и озер у Нойрами, аборигенов речного пояса.
Перепрыгивая с ветки на ветку, вдоль берега их сопровождала дюжина Маймунов – четвероруких приматов с длинными стоячими ушами.
Предстояло трое суток пути с короткими перерывами на сон.
Тернак был опытным следопытом и сильным соперником в рукопашном бою. Он в совершенстве владел копьем и кинжалом, а после того, как выменял у группы зверобоев свой костяной амулет из клыков Драка-Нага на блестящий стальной мачете, стал все чаще отдавать на охоте предпочтение именно ему.
Его старый друг и сосед, Вовет По, славился искусным плетением простой тетевы из животных волокон. Еще он хорошо пел и был любимцем у местных женщин. Пару раз ему крепко досталось во время очередного «приключения», в котором разгневанная дама откусила ему пол-уха. А еще он был сильно болтлив.
– Ин-тара, ва-ска матэ-каас! – Вовет По подбадривающе намекнул Мастрине, что они непременно успеют вернуться.
– Тоу-Серра, Хо Киа Саката, – философски поразмыслил Хусма Мастрина о предопределенности судьбы, сжимая упаковку Бета-Лактам, которую он выменял для своей больной жены Киняты.
– Хамара Ду Ами Джит! – Тернак положил весло на колени и показал рукой вперед на «знакомого чужака».
В воздухе запахло неприятностями.
Навстречу каноэ на достаточно высокой скорости приближался Аэроглиссер – так называемый малый воздушный катер с открытой кабиной на винтовой тяге.
Судно преследовало то и дело выныривающего детеныша Кибокко-Мкали, который, хоть и был еще крохой, уже весил под тонну и мог при желании перевернуть аэролодку. Скорее всего, его либо отогнали от матери, либо подстерегли, пока он был без внимания.
Возбужденный Юанджун, тот самый хамоватый азиат из лавки торговца, экипированный в экзокостюм и пристегнутый электролебедкой к небольшому подъемному крану-манипулятору, истерично выкрикивал что-то своему напарнику в защитной маске.
К каждой экзоруке браконьеры уже успели приварить по массивному позолоченному крюку с закругленными острыми жалами.
Детеныш гиппопотама замедлил ход. Он действительно устал и выдохся – сил на затяжные многокилометровые марафоны у него не было априори. Кибокко-Мкали вообще двигались мало, а на сушу если выходили, то только чтобы поесть травы.
Азиат воспользовался моментом и, ускорившись в два коротких шага, выпрыгнул из лодки, оседлав вымотанного погоней детеныша сверху. Используя увеличенную физическую силу, Юанджун вогнал жала крюков так глубоко под кожу животного, насколько только смог.
Детеныш взвыл от боли и на несколько секунд ушел под воду.
– Тащи нас на борт! – вынырнув обратно, наездник явно вошел в раж. Напарник пустил в ход электролебедку, конец троса которой был прицеплен карабином к лямочному предохранительному поясу Азиата.
Охота на Кибокко-Мкали была официально запрещена. Согласно исполнительному регламенту Объединенного Совета, за подобное правонарушение предусматривалась высшая мера наказания – расстрел.
– Кья Кар, Рахе Руут! – Хусма замахал руками и закричал, пытаясь остановить произвол.
– Ба Как Тсон Матцонэ, – Вовет опасливо попробовал убедить его и не вмешиваться.
Тернак Чурваччи первым из аборигенов навалился на весло, и каноэ подплыло к катеру почти вплотную.
– Назад, папуасы! – тот, что в маске вскинул короткоствольный дробовик и сделал предупредительный выстрел поверх голов неожиданных защитников порядка.
– Кончай этих клоунов и повалили на берег, пока все мясо снизу не выжрала рыба, – обозлился Азиат.
Но вес гиппопотама был слишком большим, двигатель задымился и затих.
Не выпуская добычу из безжалостной сцепки, Юанджун окончательно рассвирепел и вышел из себя:
– Чего ты ждешь? Стреляй, твою мать!
Напарник направил дуло обреза в лицо Хусме и неуверенно потянул курок на себя.
Бах! Крупная стая пестрых Ара-Папигов взлетела с веток ближайшего берега.
Сеченая дробь кучно снесла Мастрине правую половину лица, обезобразив его до неузнаваемости. Бездыханное тело замертво плюхнулось в воду.
С завидной реакцией, Тернак выхватил мачете и произвел уверенный выпад в сторону убийцы, отрубив по локоть его вытянутую руку.
– А-а-а! – завопил напарник.
Словно подводный взрыв, опрокинув и катер и каноэ, раскидав всех участников конфликта в разные стороны, на поверхность вынырнул громадный Кибокко-Мкали. Это была мать, пришедшая на помощь своему крохе.
Наглотавшись мутной воды и всплыв на поверхность, Тернак Чурваччи кое-как залез на скользкое днище перевернутой лодки и, озираясь по сторонам, начал искать взглядом своего друга и соседа Вовета По. Он надеялся, что тот еще жив.
Но его нигде не было.
Азиата тоже не было видно, как и его напарника в маске. Видимо, все они уже обрели вечный покой на дне.
Захлебываясь и дымя, под воду в последний путь медленно ушел корпус Аэроглиссера.
Стало аномально тихо.
Зловещая могильная тишина окутала этот «пятачок брани», словно под стеклянной пленкой воды украдкой затаилась сама смерть.
Судя по всему, трясущийся Тернак Чурваччи стал единственным выжившим свидетелем жестокой развязки, которой окончилась эта случайная утренняя встреча.
Мимо лодки безучастно проплыла пачка «Бета-Лактам» и начала тонуть. Тернак протянул руку, чтобы схватить ее, но в ужасе отпрянул.
Над бордовой, окрашенной кровью липкой поверхностью воды приподнялись титанические глаза гиппопотама-матери.
Какое-то время они смотрели друг на друга: перепуганный до смерти, ни в чем не повинный худой абориген, вытянувшийся на днище лодки, и могучий разгневанный родитель-зверь, готовый сплюснуть и задушить обидчика, как соплю.
Протокол Виллера
12:21 ST
Оперативно-тактический парящий Суперавианосец «Адмирал Фемистокл»
Недалеко от юго-восточного побережья огненного леса Пирос-Эрдей
5-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутниковой связи
Полифоническая трель оповещения о входящем видео– звонке в динамиках настенного монитора конференцсвязи, как ни старалась, не могла перекричать страстные стоны и вздохи, раскалившие томлением и похотью без того жаркую полуденную атмосферу в спальне офицерской каюты Аарона Виллера.
Он возглавил военно-командный гарнизон в ЮКЛ всего пять лет назад. Славился жесткостью и горячим нравом, граничащим с самодурством и безумием.
Политика Виллера сосредоточила максимальные усилия на освоении природных богатств и полезных ресурсов западного побережья высыхающего моря Морта-Сагара, бывшего когда-то океаном.
Сначала появилась алмазная шахта Глиница. Через год был запущен плавучий морской инженерный комплекс, предназначенный для бурения подводных скважин и добычи углеводородного сырья.
С расцветом промышленной индустрии и развитием сырьевых месторождений окончательно испортились отношения с Зэрлэгами, местными жителями огненного леса Пирос-Эрдей. Уничтожение прибрежной лесополосы с вынужденным «вытеснением» этого самобытного населения вглубь однажды закончилось кровавым конфликтом.
Но прежде, несколько слов о самих Зэрлэгах.
С точки зрения систематизации и классификации популяции Намгуми как уникального биологического вида на Гелиосе, жители Пирос-Эрдей своим уровнем развития представляли собой низшую расу, дикую и в чем-то первобытную. Характерными признаками для них были морщинистые угрюмые лица с отсутствующей мимикой и глубокими острыми складками, длинные, свалявшиеся в патлы, сальные грязные волосы, большие грубые губы и впалые глазницы с мелкими глазами-бусинами, надменные или безразличные взгляды.
Несколько подтвержденных случаев каннибализма, отсутствие сложных технических средств добычи пищи, религиозно-мистические обряды и ритуалы – все это свидетельствовало об отставании в развитии от остального мира Намгуми.
Людей в Красный лес не пускали ни под каким предлогом. В рамках разведывательной операции один из роботов телеприсутствия JA24, до того, как его обнаружили, поймали и сожгли, передал фотографии из одной из пещер, на которых были запечатлены кости и черепа тысяч аборигенов, насильственно убитых в жертвенных целях.
Зэрлэги натирали кожу пеплом и грязью, а лица покрывали ровным слоем быстрозасыхающей красной глины, как штукатуркой. Им казалось, что «теряя» самих себя таким образом, они становились единой безликой массой, способной умилостивить гнев и ненасытную жажду Бога Смерти. В подтверждение этой версии, каждый вечер племена Пирос-Эрдея устраивали шумные хороводы и танцы.
Отдельным интересом у Зэрлэгов пользовалась тяга к собиранию и курению пыльцы дурманящих наркотических растений. Наряду с бесплодностью процветало деторождение с отклонениями: карликовость, физические уродства, олигофрения и еще много чего.
Выше Зэрлэгов по иерархии находились кочевники Алрейцы, мастера разведения верховых буйволов Булл-Бауна и перегонщики скота в бескрайних прериях Кемпу-Каду. Затем шли Нойрами, заслуженные умельцы по скоростным речным сплавам. И следом – северо-восточные Илиокрийцы, покорившие гелий и познавшие искусство воздухоплавания, по степени цивилизованности закрепившиеся в самом верху «пирамиды рас» Намгуми.
Примечательно, что упомянутый ранее седой инициатор движения «Дайте колонии шанс» Тайрон Вилкокс после самовольной изоляции был неожиданно принят в общину Зэрлэгов, активно агитируя их сопротивляться невежеству небесных людей и незаконному захвату принадлежавших аборигенам территорий.
В многочисленном племени Пирос-Эрдея он стал символом борьбы и главным идейным советником.
Теперь самое время рассказать о конфликте.
Во время одного из последовавших восстаний, обезумевшая группа Зэрлэгов разломала бульдозеры, а также забила костяными булавами до смерти нескольких рабочих Глиницы.
Несмотря на извинения Вилкокса, инцидент был расценен как акт враждебной агрессии, и Виллер не упустил шанса ответить «террором на террор».
В рамках наземной операции «Слепая Немезида» третья и шестая роты штурмового десанта при поддержке усиленной бронетанковой группы уничтожили две примыкающие к Глинице деревни аборигенов на площади свыше ста сорока гектар.
По самым осторожным официальным подсчетам погибло порядка двухсот Зэрлэгов. На самом деле количество жертв исчислялось тысячами.
В тот мрачный день все смелые революционные настроения Вилкокса были бесповоротно раздавлены и втрамбованы в окропленную бурой кровью чавкающую глину.
ЮКЛ продемонстрировал военную огневую мощь и торжество технологий. Виллер укрепил свой авторитет, ввел собственную геральдику и сделал первый шаг к созданию автономного города-государства, неподконтрольного ИВК и Файервуду.
Тот день вошел в историю под названием «Кровавая вязь», а судьбоносный приказ о наступлении – никак не иначе, как «Протокол Виллера».
Зэрлэги ушли глубоко в лес и их редко кто видел впредь вообще.
Данные с беспилотных дронов показали, что основная масса краснолицых дикарей рассредоточилась вокруг крупной каменистой деревни Сойа-Вакуда и живописного пещерного сада Ледрит с глиняными скульптурами чудовищ, богов и сфинксов, а также легендарной Алеей Тысячеликого Вождя.
Если верить вольному толкованию преданий, перевираемых Илиокрийцами уже много столетий подряд, во главе Зэрлэгов стоял бессмертный жрец, направляющий племена по дороге тьмы, а не света.
Доказательств не было, и Виллер считал все это обычными байками, которыми можно было пугать разве что детей перед сном.
Из положения «сверху» нагая девушка без сил шлепнулась на матрас, изобразив на лице блаженную истому. Она была чертовски аппетитна и хороша собой. Молочная кожа, правильный овал бедер, слегка набухшая, словно гроздь перезрелых плодов локвы, грудь.
Атлетического телосложения мужчина, с вживленными прямо в позвоночник композитными круглыми экзостимуляторами силы, соскочил с постели и, прикрыв стыд скомканной офицерской сорочкой с погонами, вальяжно подошел к видео-глазку и запустил режим ответа с помощью жеста.
Трель умолкла и в воздухе появилась объемная 3D модель лица напряженного молодого юноши с нервно бегающим взглядом:
– Полковник Виллер, сэр!
– На меня смотри! – Аарон понял, что рядовой заметил на постели девушку через широкоугольную камеру. – Если это не новость о найденном золотом руне – получишь палубный наряд вне очереди. А еще лучше – два!
– Сэр. Вы приказали сообщить о доставке груза с ИВК. Докладываю. Инженерное оборудование прибыло.
Аарон бросил взгляд вбок в изогнутое тонированное окно «в пол».
На посадочную палубу авианосца, на которой базировались несколько десятков истребителей, штурмовиков, дозаправщиков и самолетов-разведчиков, только что совершил вертикальную посадку многоцелевой грузовой летательный аппарат. Андройд-парковщик с помощью ярких сигнальных фонарей уже направлял его к воротам ангарной палубы.
Названный в честь исторической фигуры – земного афинского стратега, жившего в шестом веке до нашей эры – крупный парящий ударный суперавианосец повышенной живучести «Адмирал Фемистокл» был оснащен термоядерной двигательной установкой Рубакова-Эддингтона, расширенным запасом авиатоплива и авиавооружения. Он был способен покрывать значительные расстояния и нести на борту одновременно десятки единиц воздушной боевой техники.
Вытянутый массивный нижний килевой выступ словно плавник летучей рыбы рассекал водную гладь.
– Да, вижу, рядовой. Груз на «Цаплю» Маклафлина. Свободны!
– Есть!
По приказу полковника Виллера капитанскую VIP-каюту специально оборудовали на верхнем этаже палубного «острова», в командном центре рядом с флагманской рубкой управления, ходовым мостиком и рубкой обеспечения полетов.
Из окна открывался изумительный вид на разгонную полосу. Каждой клеточкой тела чувствовался градус власти и могущества живущего здесь человека.
Пожалуй, эта черта Виллера и импонировала Элизабет больше всего. Ей вообще нравились влиятельные сильные мужчины, способные красиво ухаживать и окружать женщину сопутствующими мирскими благами. Или она просто привыкла к этому после продолжительного брака с генералом Файервудом.
Все мы от кого-то зависим. Почему бы и нет?
Роман продолжался уже несколько лет, но при этом Элизабет с Аароном никогда не жили вместе долгое время. Только встречались. Никто не форсировал, не давил, и все всем нравилось.
Суперавианосец охранял ЮКЛ – южный город, развивающий и «выращивающий» молодежь.
Представлял он собой вертикальную систему многоэтажных зданий, подвешенных на стальных штифтах к прибрежной отвесной скалистой гряде.
Здесь же базировался военный гарнизон, рыбоперерабатывающее предприятие, кислородная установка, Центр сейсмического мониторинга, автоматизированные линии химической и легкой промышленности, загонные пастбища для разведения Булл-Бауна, злаковые гидропонические теплицы, зоопарк и многочисленные образовательные и спортивные сооружения.
Основной упор делался на физическое воспитание детей: лазание по скалам над водой, парашютный фристайл, экстремальный пещерный фридайвинг, спортивное ориентирование, многоборье и прочие интенсивные активности.
Виллер натянул штаны и обратился к Элизабет:
– Файервуд прислал твои передатчики и кабели. Группа сопровождения готова. Можешь лететь туда, куда ему надо.
– Ты как всегда очень романтичен. Может, составишь компанию? Мне будет спокойнее.
– Нет. Со своими людьми разбирайтесь сами.
– Это и твои люди тоже.
– Все мои здесь, Лиззи. А генералу пора научиться решать проблемы самостоятельно.
– Ты бываешь очень противным иногда. Напомни, почему я с тобой?
– Тебе хорошо со мной в постели, – Аарон по-хозяйски подошел и властно подразнил Элизабет, проведя сухой теплой рукой по внутренней стороне увлажненного, еще не остывшего бедра. – Подвинься!
Девушка перевернулась на живот, прикрыв аккуратно подстриженное лоно скомканной простыней. Покрутив пальцем по ободу одного из механических имплантов на спине Аарона, она по-женски, как бы невзначай, поинтересовалась:
Читать бесплатно другие книги:
