Гелиос Бубнов Роман
В самом дальнем углу на кровати показалась застывшая фигура окаменелого замерзшего трупа женщины– аборигена, свернувшейся калачиком, обнимающей словно сделанного из фарфора грудного малыша.
Сраженный увиденным, дройд вздрогнул от неожиданности, развернулся и выехал вон из жилища, превратившегося из некогда счастливого домашнего очага в промерзлый склеп.
Самобытную и величественную деревню Акан-Люкар было не узнать. Те, кто смог и успел, давно покинули ее границы. Действующих жителей здесь не осталось совсем.
Будучи крупнейшей по численности населения на востоке Элигер-Сильварума, Акан-Люкар одной из первых приняла на себя удар снежной штормовой волны. Стужа была настолько суровой и резкой, что застала врасплох даже самых стойких, храбрых и подготовленных воинов.
Накрывший неподготовленные лачуги полуобнаженных «дикарей» трескучий мороз за считанные минуты преодолел температурную отметку в минус тридцать градусов, не оставив сотням растерявшихся семей с детьми и надежды на спасение.
Кто-то замерз и окоченел, впопыхах убегая прочь из дряхлых продуваемых укрытий. Кто-то задубел насмерть, пытаясь согреться у быстро потухшего костра. А кто-то просто остался умирать дома.
Повторив собственную судьбу, случившуюся двадцать лет назад в альтернативном ходе истории, гордая, сильная и знающая себе цену Акан-Люкар снова приняла на себя разрушительный удар судьбы и проиграла, заплатив тысячами жизней.
Удобно откинувшись на спинку своего излюбленного кресла, Элизабет безмятежно дремала в кабине Клипера А29. Несколько часов назад корабль приземлился на расчищенную от снега посадочную площадку, возведенную на мощных извилистых корнях, и сейчас покоился без каких либо внешних признаков активности.
На несколько сотен, а может и тысяч километров вокруг, в этот поздний темный час не было ни души.
Довольно резкий сейсмический толчок привел стальную ложку внутри пустой керамической кружки, покоящейся на боковом пьедестале приборной панели, к звонким дрожащим колебаниям.
Девушка проснулась от громкого звука и, убрав со штурвала вытянутые ноги, удивилась:
– Землетрясение?
– Маловероятно, – в динамике переносной рации сильными помехами отозвался Джазз.
– Ты куда улетел, озорник?
Пространство внутри кабины было кое-как освещено мягко-оранжевым светом от аварийной светодиодной лампы на потолке.
Сквозь остекление снаружи ничего не было видно. Во-первых, иллюминаторы были капитально занесены выпавшим снегом, а во-вторых, за окном кроме кромешной тьмы ничего не предполагалось в принципе.
С началом климатического сдвига богатые на молнии ночные ливневые грозы безвозвратно закончились. Деревьям Ду стало нечем заряжать свои плоды. Каждый день, с заходом звезды Тау Кита, Элигер-Сильварум тонул во мраке усиливающихся холодов.
Девушка посмотрела на монитор, транслирующий видеосигнал от дройда-уборщика. По дергающейся белой картинке было не разобрать, куда он забрался.
– Наш горе-спасатель, похоже, опять провалился в сугроб. Ребята, вы издеваетесь надо мной?
Элизабет встала, наглухо застегнула молнию на комбинезоне, обошла кресло. Сквозь ржавые и облупившиеся щели двери, со стороны хвостового опускающегося грузового люка слышалось недоброе завывание метели.
Стоило Элизабет дернуть за ручку, как порыв ледяного ветра неприятно ударил ей в лицо. Кружащиеся снежинки весело ворвались в кабину и, словно артисты балета, выполняющие финальное аллегро, неторопливо осели на светящихся приборах, контрольных ручках и светодиодных информационных интерактивных датчиках.
– Джазз, засранец. Ты почему не закрыл отсек? – девушка захлопнула дверь и вернулась на место.
Но ей никто не ответил.
Индикатор входящего спутникового звонка замигал зеленым цветом. Элизабет небрежно поправила прическу, откорректировала направление фронтальной камеры и нажала на сенсорной приборной доске кнопку ответа в режиме видеосвязи.
– Прием! Бэсс, как слышишь меня? – в проекционной объемной картинке, висящей в световом потоке в воздухе, появилось расплывчатое изображение беспокойного Самсона Доминика Файервуда, прижимающего пальцем беспроводной динамик к правому уху.
Откуда бы ни вел трансляцию сигнала генерал, в этом месте было еще светлое время суток. Вероятнее всего, побережье где-то в северных районах. На заднем плане наблюдалась любопытная активность. Из неспокойной морской воды на небольшой айсберг запрыгивали волосатые грузные моржи, распугивая отдыхающих полярных розовоклювых пеликанов.
– Да, я здесь, большой босс. Ты где? – ровно ответила Элизабет.
– Мы на Армастане, проверяли данные разведки.
– Нашли ее?
– К сожалению, нет. Как сквозь болото в другое измерение ушла.
Речь, конечно же, шла о бывшей первой помощнице генерала с Северной Станции – об Алисии Берк. После нападения на девочек Сэм и Кирки в Ма-Лай-Кун и загадочного возвращения с того света Тайрона Вилкокса, подлец Люка вместе с Берк стали номерами один и два в списке особо опасных разыскиваемых преступников Гелиоса.
К несчастью, ни того, ни другого найти до сих пор не удалось. Кирки тоже пропала без вести, хотя Элизабет не оставляла надежду отыскать хотя бы ее тело. Слишком важна была эта девочка для нее и в этой, и в прошлой, и во всех будущих жизнях. Затормозить поиски и бросить все на самотек было равносильно оставлению в беде.
– У вас ночь? Ты на базе? – поинтересовался генерал.
– Я сейчас в центре Акан-Люкар. Здесь в самом разгаре буря, через несколько часов придет к вам.
– В этих краях холодом никого не удивишь.
Файервуд не лукавил. Животному миру океанского пояса не было необходимости приспосабливаться к низким температурам и затруднительному процессу добычи еды.
Владыки холодных земель, такие как земляной кабан и северный овцебык Булл-Бауна, чувствовали себя превосходно. С изменением климата полярные водяные крысы размножились рекордными темпами и рассредоточились по всей заметенной снегом планете.
Обитатели глубин Уджи-И-Мад тоже не ощутили перемен.
Светящийся стеклянный морской осьминог, знаменитый тем, что, вмерзаясь в лед, был способен долгое время оставаться живым; белый усатый окунь; зубатый хищный хвостокол; крылатый бородавочный ядовитый еж, способный отлеживаться на дне и голодать до шести недель; морской кот-вампир и даже гермафродитный фотосинтезирующий планктон – все они сохранили привычный уклад существования.
– Как твои успехи? – искренне спросил Файервуд.
– Тоже пока по нулям.
– Завтра с техниками направляюсь в ЮКЛ для демонтажа реактора. Полетишь со мной?
– Нет, не хочу.
– Бэсс, все будет хорошо. Потерпи. Недели три, четыре – и мы эту страницу перелистнем и все вместе двинемся дальше. Оставим все ошибки в прошлом.
– Ты прекрасно знаешь, что я не смогу покинуть Гелиос, не найдя Кирки. Я чувствую сердцем, как мать, что она жива.
– Как мать ты нужна Сэм, не считаешь? Только сообща, объединив наши усилия, ты, и я, и Сэм, только так мы сумеем преодолеть весь этот кошмар и снова стать…
– Семьей? Опять эта старая пластинка.
– Я рассчитываю на тебя, Бэсс. Пожалуйста, не подведи меня. Не подведи Сэм.
Корабль снова тряхнуло. Может, это лопаются ослабевшие корни? Надо было срочно проверить, пока опорные сваи не сломались, и платформа вместе с кораблем не улетела в глубокий многометровый сугроб.
– Все, конец связи. Увидимся в ИВК, – девушка взяла керамическую кружку и, освободив ее от ложки, перевернула вверх дном и накрыла ею линзу лампы проектора.
Изображение тотчас пропало.
– Бэсс, ты там? Бэсс? – в динамике слышался только голос Файервуда.
С самого начала вторжения, возобновившая функционирование глобальная спутниковая сеть Extranet демонстрировала относительно удовлетворительное качество связи.
По мнению ученых, спутники Globus-A не были уничтожены, потому что активно использовались пришельцами для отражения коммутационных сигналов с разрозненных кораблей в разных полушариях планеты. Соединение периодически пропадало, но не часто.
Элизабет провела пальцами по бровям, щелкнула тумблер активации голосового управления бортовым компьютером:
– Внимание, Клипер.
– Жду команды, – мозг корабля мгновенно отозвался женским сопрано.
– Выясни точные локационные координаты обоих моих дройдов, – Элизабет сняла со стенки поясную кобуру с полуавтоматическим пистолетом Light Gun, подаренным ей когда-то патрульным офицером ЮКЛ Келли МакКинзи. – Джазз, ну где ты, малыш?
Одетая в облегающую эластичную броню, девушка покинула кабину пилота и, минуя короткий перешеек, сразу очутилась в грузовом отсеке с опущенным вниз люком, изрядно заметенным снежной бахромой. На стене в специальном углублении крепился защитный пуленепробиваемый смарт-шлем и крупнокалиберная высокоточная боевая винтовка Montero X200 с увеличенным магазином и лазерным целеуказателем.
Хорошо экипировавшись, Элизабет спустилась по хвостовому грузовому трапу наружу и властным тоном отдала короткую голосовую команду по интерком-связи, встроенной внутрь шлема:
– Клипер, включить посадочные и габаритные огни!
Корабль озарил ярким, почти слепящим, светом безжизненную опушку леса.
Вьюга бушевала с неистовым остервенением, расшвыривая пушистые комки в разные стороны. Рядом с пустой, заваленной снегом охранной хижиной агрессивно таращился в пустоту налитыми злостью глазами грубый, выточенный их дерева идол, напоминающий высокий ритуальный оберег.
Панорамное изображение окружающего пространства внутри шлема было дополнено голографическими метками, подсвечивающими предполагаемые местоположения JA22 и I-Wiper.
Судя по всему, Джазз забрался поверх крон дерева Ду. Почему он не выходил на связь – не понятно. Может, просто помехи.
Из-за сильной метели разглядеть что-либо вверху было нереально. Лезть за ним по скользким, выточенным в стволе ступеням было добровольным самоубийством.
Дройд-спасатель, скорее всего, свалился при заносе с винтового спуска и застрял между корнями глубоко под снегом. Ударившись о платформу, он как раз и вызвал всю эту трясучку и разбудил ее. Вполне логично. Его метка была совсем рядом, метрах в двадцати.
Подойдя к краю площадки, девушка остановилась. Ее что-то насторожило.
Нет, это были не следы водяной крысы, совсем недавно пробежавшей по взлетно-посадочной платформе. Ей показалось, что внизу, у замерзшей болотистой поверхности Иав-Фадам, под толстым двухметровым слоем снега действительно кто-то есть:
– Активировать сканер движений и эхолот. Вывести на экран карту подснежного рельефа, предложить расшифровку объектов на поверхности.
Информация была обработана и предоставлена в виде диаграмм почти моментально, но результаты Элизабет не понравилось. Дройда-уборщика здесь не было. Только его фрагмент, рядом с которым словно затаился и чего-то выжидал крупный объект, размером с диван.
Жирный красный значок Danger перекрыл весь экран, и вместе с ним женский теплый голос доброжелательно озвучил для долгодумающих:
– Опасность! Обнаружен враждебный организм!
Как дельфин, выскакивающий за мячом на несколько метров вверх выше уровня бассейна, на Элизабет выпрыгнул и сбил с ног массивный гладкошерстный хищник, чем-то напоминающий помесь гориллы и барракуды. Девушка успела выпустить в него короткую очередь, но, вероятно, пули прошли мимо или ранили животное незначительно.
Шлем отлетел в сторону, а винтовка упала рядом, на расстоянии вытянутой руки. Опершись ладонью о хрустящий снег, девушка приподнялась и первым делом попробовала понять, куда делся зверь.
Ледяная крошка неистово хлестала и жалила лицо. Пар ритмично струился изо рта в свете посадочных огней.
Зверь был здесь же, на площадке, между полулежащей смелой путешественницей и Клипером. Он уже готовился к новому броску. Несмотря на слепящие глаза сильные фонари, Элизабет сразу узнала по очертаниям, что это был за монстр.
Тварь не «местная». Их завезли с собой с какой-то другой планеты и размножили уже на Гелиосе пришельцы в качестве сторожевых животных для охраны периметров своих объектов. В первую очередь, вышеупомянутого Устройства Погоды.
Крепкие, с выпирающими надутыми мышцами тяжелые лапы, вытянутый хвост, плавниковая гряда на хребте, тупая морда, две пары черных глаз и полная зубов челюсть.
Во время трагедии с падением Северной Станции у пика Ацин-Речч отступающие подразделения были беспощадно атакованы этими страшилами, появляющимися каждый раз внезапно, дерущими людей на куски и утаскивающими их под снег.
Порыв колючего ветра заставил на секунду зажмуриться, а когда Элизабет открыла глаза, монстр уже ускорился в ее сторону, преодолев несколько драгоценных метров.
Девушка схватила винтовку и, зажав спусковой крючок, не отпускала его до тех пор, пока не почувствовала грузный удар свалившегося на нее обмякшего мертвого тела.
– Элизабет, вы живы? Пожалуйста, вставайте, – настойчивый голос Джазза помог прийти в себя и вспомнить, что произошло.
– Где тебя носило?
– Я вам покажу кое-что, вы не поверите. Но сначала нужно срочно покинуть площадку.
Действительно, было подозрительно жарко, мокрый ствол дерева поигрывал отраженными оттенками желтого цвета, пахло жженым пластиком.
Это горел Клипер.
Очевидно, несколько выпущенных в зверя разрывных пуль прошли мимо и попали сквозь открытый люк в запасные кислородные баллоны в грузовом отсеке, вызвав возгорание всего корабля.
Голова монстра покоилась вплотную к лицу девушки так, что она чувствовала поганое смердящее зловоние, источающееся из его широкой слюнявой пасти.
– Помоги мне сбросить это мясо!
Мощности двигателей Джазза и сил Элизабет не хватало, чтобы скинуть тушу в сторону.
Используя лазерный секатор, припасенный еще со времен посещения второго ретранслятора, дройд с точностью до миллиметра выставил глубину резки и осторожно отрезал верхнюю часть туловища.
Теплая кровь залила бронированный костюм, но благодаря отличной герметичности внутрь не попало ни капли.
Оттолкнув совместными усилиями часть грудины зверя, Элизабет наконец-то смогла встать.
Корабль уже значительно был охвачен огнем, спасти его было невозможно. Вот-вот пожар должен был добраться до топливных баков, так что благоразумно было убраться куда подальше.
– Клипер… – с сожалением выдохнула девушка.
Вместе с Джаззом он оставался ей верным другом и помощником многие годы. И вот, наконец, видимо, пришло время проститься и расстаться навсегда.
В конце концов, вся жизнь – череда грустных расставаний, с какой стороны на это ни смотри.
Момент был печальным и очень эмоциональным. Элизабет еле сдерживала влажную накатывающуюся слезу:
– Спутники на связи?
– На связи.
– Посылай сигнал SOS. Запроси спасательный челнок и заодно сообщи на базу, что эти пучеглазые химерные глисты теперь шастают и в лесу. Вконец оборзели.
– Выполнено.
– Теперь показывай, что хотел.
Забравшись по расчищенной винтовой лестнице на верхний жилой ярус и пройдя на середину подвесного моста, чуть озябшая Элизабет отметила тот факт, что метель полностью стихла и снова стало спокойно.
Со стороны площадки громким хлопком выросло облако огня и, превратившись в дым, не торопясь поползло вверх к небу. Девушка проводила его взглядом:
– Святая Матерь Вселенная! Не может этого быть!
– Да, именно это я и хотел вам показать.
В ясном ночном звездном небе словно прибрежными накатами волн перетекало грациозными отливами ярко-сливовое фиолетовое сияние.
– Это то самое свечение, о котором вы рассказывали? – уточнил Джазз.
– Да, это оно, – с отвисшей челюстью ответила ошеломленная Элизабет, вспомнив свое невероятное путешествие во времени.
– И что это значит?
На мгновение задумавшись, она процедила сквозь зубы:
– Значит, будем молиться, чтоб этот гребаный Вилкокс ошибался.
– По поводу чего?
– По поводу необратимости судьбы.
– Я не понимаю. Наверно, у меня плата ввода данных замерзла.
– Если все настолько плохо, как я думаю – у нас есть ровно шесть дней.
– До чего?
– До точки невозврата.
– Ничего не понимаю.
– Нечего здесь понимать, Джазз. Дожидаемся челнок и срочно летим.
– Куда?
– В Ма-Лай-Кун.
Джонг Муха
09:59 ST
ЮКЛ – висячий наскальный город
1-е астрономические сутки после загадочного небесного сияния над восточной территорией Элигер-Сильварума.
Струи горячего воздуха растопили заметенные снежные пригорки на взлетно-посадочной площадке. По всей видимости, с момента первого снегопада ее регулярно чистили, иначе высота сугробов была бы равна нескольким метрам.
В сопровождении десантного корабля увесистая летающая крепость Цитадель флегматично приземлилась на ровный участок у обрыва скальной гряды, облепленной висячими экодомами.
Вместе с Молчуном и еще двенадцатью пехотинцами Файервуд спустился по трапу. Приправленная порцией зловредной интенсивной метели погода была пасмурной, скверной и удручающей.
Генерал прокашлялся:
– Ну и где же теплый прием?
– Принести вам пуховую накидку, сэр? – машинально поинтересовался Молчун с легкой озадаченностью.
Дройда подняли со дна моря Морта-Сагара, высушили и смазали. Вечером того самого дня, когда Зэрлэги на скатах напали на нижнюю палубу «Адмирала Фемистокла».
– Нет, не надо. Вроде бы зашевелились, – Файервуд недовольно вгляделся вдаль.
Навстречу прибывшей инспекции по проторенной колее юрко приближался крохотный гусеничный малогабаритный вездеход с прицепленной вагонеткой. Его было очень трудно разглядеть сквозь снежные завихрения.
Все вокруг было заметено, и ни единой живой души! Только несколько снеговиков под покосившимся тентом сломанного навеса.
Генерал потер быстро порозовевшие щеки:
– Смотрите, парни, море окончательно замерзло.
Действительно, несмотря на сильную соленость, Морта-Сагара в силу воздействия продолжительных морозов покрылось толстым слоем льда. Метель лишь подчеркивала контрастную линию бархатно-бумажного горизонта в открытом море.
– Доброго дня, генерал-сэр! – из вездехода вышел вооруженный ручным гранатометом высокий юноша в ватном тулупе.
Он был еще совсем юн. Под острым носом задиристо торчали юношеские усы-щеточки, пара выдавленных алых прыщей уродливо горели в центре лба. Перекинутая через плечо патронная лента гранатомета уже была наполовину пуста.
Интересно, в кого и когда он успел из него пострелять? Странный и небезопасный выбор стрелкового оружия для использования внутри помещения. Типичный тинейджерский максимализм.
– Спасибо, что хоть кто-то встретил! – лихо начал генерал. – Вы там скурили себе остатки мозгов?
– Я отвезу вас, пожалуйста, садитесь, – игнорируя критику, предложил парень.
– Ты бы еще на трехколесной люльке за нами прикатил, умник. Парни, грузимся! Кто не влезает – остаетесь у корабля.
Группа из четырех пехотинцев, Молчуна и Файервуда кое-как втиснулась в вагонетку. Еще двое бойцов составили компанию прыщавому юнцу в кабине вездехода.
Подышав на запотевшее инеем окошко, генерал расплавил теплой ладонью и размазал узор, чтобы можно было следить за тем, что происходит снаружи.
Сиденье было ледяным, воздух слегка спертым, а корпус сильно вибрировал в такт двигателю. Запахло соляркой.
Основательно застряв мыслями в ИВК, Файервуд предпринял попытку сменить вектор размышлений на проблемы ЮКЛ.
Практически никто из молодежи не изъявил желания улететь на строящемся в ИВК новом космическом корабле подальше от Гелиоса в поисках нового дома. Самое интересное, что объективная логика и здравый смысл в этом были.
Тех, кто верил в то, что нужно во что бы то ни стало улетать, были единицы.
Большинство рожденных уже на Гелиосе парней и девушек первой и второй популяционной очереди считали, что Судный день пришел и, независимо от дальнейших действий, всех ждала смерть. Проще всего было расслабиться, взять от жизни максимум, куражиться на полную. Так поступили в ЮКЛ.
Небольшая часть молодежи считала, что все само по себе рассосется. Что пришельцы пополнят запасы и улетят. Что нужно просто набраться терпения и подождать. Они держались особняком от всех и базировались в ИВК.
Самые отчаянные и храбрые молодые люди, решившиеся дать инопланетянам отпор, мигрировали в Ос-Фау– И-Авука, ставшей в некотором смысле центром боевого сопротивления и партизанщины. Со дня на день это вольное поселение планировало полномасштабную атаку на основной гигантский корабль пришельцев, приземлившийся у подножия Свардау. Генералу никак не удавалось убедить их передумать не ввязываться в войну.
Члены экипажа Эспайера, те кто постарше, кто еще не забыл холод, опустошение и безысходность космического дрейфа, – те вообще, в принципе, не видели смысла в путешествии. Тем более, что стратегических запасов пищи и энергии не хватило бы на длительную экспедицию.
И если уж положить руку на сердце, кто в здравом уме выбрал бы жесткую экономию кислорода, безвкусную воду, прелую протеиновую кашу и белково-липидную сыворотку, сотни запретов «практически на все» и угнетающее замкнутое металлическое унылое пространство при стопроцентной нулевой возможности найти обитаемую планету с пригодными для жизни условиями.
Уж лучше холод, свежий воздух и хоть какая-то свобода.
Таким образом, двести тридцать одно место на Astral Asylum[36] были пока что укомплектованы желающими неокончательно. Даже часть ученых с Эспайера, мигрировавших в стационарную лабораторию наблюдения на Фердинанте, отказались лететь, посчитав затею бессмысленной.
Каждый колонист был по-своему прав, и нельзя было выбрать единственно верную и логически непререкаемую модель поведения.
Дело лично каждого.
Что касается Элизабет – уже повидавшая в своих «снах» глобальный апокалипсис – она ожидала его повторения снова. При поддержке генерала именно инженер Уорд инициировала строительство Astral Asylum и спасательную миссию в бескрайний космос.
Файервуд думал обо всем этом и сильно нервничал.
Его переживания по поводу предстоящей встречи с новыми лидерами ЮКЛ не были лишены основания. Разговор предстоял напряженным, назревал конфликт.
Командующий собирался демонтировать ядерный реактор, отапливающий и питающий все жилые коммуникации, чтобы разместить его на космическом корабле Astral Asylum и обеспечить ускорение до близкой к световой скорости. Вряд ли, кто-то бы обрадовался этой новости в ЮКЛ.
Раздумья Файервуда оборвал высокий голос водителя, прозвучавший из динамика внутренней связи:
– Приехали!
По мере того, как лифт опускался все ниже и ниже, из-за дверей периодически доносились то громкая музыка, то нецензурная брань, то шум нетрезвых потасовок. Что и говорить – жизнь на ЮКЛ била ключом!
Первое, что увидел генерал и его свита, как только створки дверей распахнулись на минус 13 этаже, – это все видимые и невидимые признаки господствующей здесь анархии. Кучи мусора, исписанные знаками и лозунгами стены, несколько лежащих тел невменяемых обкуренных подростков.
Полуголая, полностью татуированная симпатичная юная девушка в черном нижнем белье с сигаретой в руке и длинном плаще-накидке встретила «делегацию». Темные, нарисованные тушью круги вокруг глаз, вензеля, змейки и иероглифы наверняка что-то означали, но кому какое было до них дело.
– Здравствуйте, вы к Джонгу? – ласково спросила она.
– К какому еще Джонгу? – переспросил генерал.
– Ну, к Джонгу Мухе, нашему лидеру? Вы же к нему прилетели?
– А что стало с управляющим комплексом, майором Лебовски?
– Его больше нет.
– Хм, – озлобился Файервуд. – Разберемся, девочка, веди!
Со смертью Виллера молодежь, предоставленная сама себе, не справилась с самоуправлением и стала заложником собственной незрелости. Разврат и безнаказанность привлекли в ЮКЛ многочисленных малодушных последователей нового неподконтрольного порядка из ИВК и Ос-Фау-И-Авука.
В итоге где-то на второй-третий месяц после вторжения в моральном укладе ЮКЛ напрочь оторвало нравственное днище, и фонтаны распутства, токсикомании, тунеядства, проституции и повального пьянства хлынули из вентиля вседозволенности.
Если бы не трагедия с падением Северной Станции во время атаки на Устройство Погоды с последующей болезненной реабилитацией всего личного состава, генерал ни за что бы не проморгал этот момент.
Но теперь менять что-либо было уже поздно.
Джонг Муха, талантливый многообещающий молодой снайпер с глубокими русско-азиатскими корнями, служивший у Файервуда еще на Грумбридже, стал одним из первых перебежчиков в погоне за сладкой жизнью.
Шагая по изгаженному отходами и объедками полу, генерал наступил на битое стекло. Постучав каблуком об пол, он устало сбил въевшийся в полиуретановую подошву стеклянный обрубок.
Двое вооруженных автоматическими карабинами молодых ребят охраняли покои своего «командира». При виде генерала один из них отставил бутылку с лаймовой жидкостью и напрягся. Разумеется, он узнал Файервуда.
Автоматические переборки разъехались в разные стороны.
– Прошу вас, – мило улыбнулась татуированная девушка.
Генерал, Молчун и сопровождающий эскорт молча вошли в светлое, сильно прокуренное помещение.
Посреди просторной комнаты стояла широкая, заваленная подушками и тряпками кровать. Получающий оральные ласки от совсем еще юной девочки, усеянной с головы до пят пирсингом и резными косичками-шрамами, Джонг Муха даже не заметил их. Рядом на простынях лежали без сознания еще четыре обнаженных женских тела. Сбоку на тумбочке дымился самодельный аппарат на треноге со стеклянным сосудом типа кальяна.
Вероятно, это было помещение бывшего тренажерного зала. К прикрученной к стене лестнице была подвешена и привязана веревками в неестественной позе красивая девушка с длинными вьющимися волосами и пирсингом в носу в виде штанги со звездами.
С кляпом во рту и синяками, она согласилась на такое явно не по своей воле.
– Сержант, снимите девчонку, – Файервуд обратился к одному из пехотинцев, не спуская глаз с Мухи.
– Эй, вы чего? – наконец юный самопровозглашенный лидер узрел неожиданных гостей и отпихнул подружку в сторону.
– Хорошо устроился, Джонг!
– Господин командующий, мое почтение!
– Развлекаешься? – генерал мотнул головой в сторону помощников, снимающих измотанную девицу.
– Так вроде как Конец Света на носу. Чего еще делать?
Файервуд подошел к виновато прикрывающему срам Мухе и с душой со всей силы отвесил ему тяжелый удар в челюсть. Парень отпрянул и еле выстоял на ногах:
– Эй! Держите дистанцию, генерал!
Вставив сустав на место, парень поспешно нацепил штаны и незаметно нажал несколько кнопок на голографическом пульте-подставке.
Генерал перешел к сути:
Читать бесплатно другие книги:
