Шандола Полынская Галина
– А? Что? – спросонок, он недоуменно хлопал длинными ресницами.
– Слезай, говорю, приехали!
Кряхтя, сроут слез с собачьей спины.
– Ох, как у меня все болит. Как будто меня волочили по камням.
– Смотрите, он еще и жалуется! – возмутился пес. – Ехал со всеми удобствами, а я тут надрывался, как лошадь ездовая!
– Ладно, не ворчи, ценю твои усилия.
– Премного благодарен!
Для ночлега выбрали небольшую лужайку, со всех сторон окруженную пышным кустарником и вековыми соснами.
– А не развести ли нам костер? – сроут потянулся разминаясь.
– У нас нечем. – Пилат оттаскивал в сторону лежавшие на земле ветки, расчищая поляну.
– Вижу, ребята, вы совершенно не приспособлены к жизни. Давай, Пилат, неси все эти палки сюда.
Сроут ловко выкопал ножиком небольшую ямку и принялся складывать туда мелкие щепки и веточки, затем вытащил из своей сумочки небольшой черный цилиндрик, чем-то клацнул и вспыхнул огонек.
– Здорово! – восхитился Ирвин. – А что это такое?
– Наше недавнее изобретение, называется «зажигалка».
Через пару минут в ямке вовсю пылал огонь.
– Давайте ужинать, ужинать давайте, – вертелся под ногами Пилат.
– Не густо у нас с провизией, – юноша огорченно рассматривал содержимое своего мешка, – осталось немного хлеба, немного сыра, немного овощей и совсем чуть-чуть копченого мяса.
– Надо экономить, – сказал сроут, – этому лесу конца не видно. Пойдемте, поищем что-нибудь съедобное.
– Предупреждаю сразу, – встал в позу Пилат, – сроутские корешки я есть не буду!
– Во-первых, тебе никто и не предлагает, во-вторых, когда как следует, проголодаешься, съешь все что угодно, – заверил сроут. – Пойдем, Ирвин.
– А я?
– А ты охраняй вещи.
– От кого, от комаров?
– Ну, если хочешь, пойдем с нами.
– Нет, я уж лучше здесь полежу.
Пилат развалился, поглядывая на мешок с провизией.
– Вот вздорная собака, – покачал головой сроут, – никогда не знает, чего хочет. Не забывай подкладывать ветки в огонь, чудило.
Они отправились в чащу. Юноша старался идти помедленнее, чтобы маленький сроут не отстал и не запыхался. Сроут же внимательно смотрел по сторонам и довольно быстро наковырял с десяток всяких разных корешков и земляных орешков.
– Где-то здесь есть грибы, – определил сроут по каким-то ему одному известным признакам, – где-то здесь… где-то здесь… Ага! Вот они!
Он метнулся к ближайшему дереву и разворошил хвою, под нею действительно оказалось целое семейство больших оранжевых грибов.
– Вы уверены, что их можно есть?
– Есть можно абсолютно все грибы, но некоторые только один раз, – сроут сорвал гриб и понюхал, – эти съедобные, собирай.
Ирвин снял рубашку и принялся складывать на нее трофеи.
– Ну, все, можно идти, а то твой пес слопает всю еду вместе с моими корешками.
Когда они вернулись на поляну, почти совсем стемнело. Пилат так добросовестно подкладывал в огонь ветки, что вместо небольшого костра пылал небольшой пожар. Его немного загасили, чтобы не спалить весь лес, сроут нарезал тоненьких прутиков, нанизал на них грибы и начал жарить.
– Он что, хочет нас отравить? – прошептал Пилат на ухо юноше.
– Он уверен, что они съедобные.
– Готово! – возвестил сроут. – Прошу всех к столу!
На больших лопухах он живописно разложил дары леса – грибы, орехи, корни. Глядя на этот ужин, Пилат тяжело вздыхал. Провизию Ирвина сроут нарезал тончайшими ломтиками и сообщил, что это десерт, который будет распределяться строго по чуть-чуть.
– Приятного аппетита, – сроут взял прутик с грибами, подул и принялся за еду. Ирвин с Пилатом молча наблюдали за ним.
– Чего не едите? Решили подождать, умру я или нет?
Ирвин мужественно взял прутик и откусил кусочек.
– Вкусно, – удивленно сообщил он, – действительно вкусно.
– Ты не шутишь? – Пилат тщательно обнюхал свою порцию.
– Нет, попробуй.
Пес слизнул с лопуха самый крошечный гриб и стал медленно жевать.
– О, ужас! – вдруг воскликнул он.
– Что такое?
– Я забыл помолиться перед едой!
– Прекрати, Пилат, я уверен, сроут прекрасно разбирается в грибах.
– Верно, – кивнул сроут, – эти выглядят точь-в-точь, как съедобные. Шутка.
Поужинав, они расположились у костра. Ирвин лежал на спине, разглядывал далекие звезды и думал о своем рассказе, но в голову все равно не приходило никаких новых идей.
– Сроут, ты спишь?
– Сплю.
– А может, все-таки, не спишь?
– Может, и не сплю. Чего тебе?
– Ничего, что я на «ты»?
– Давно пора, чай не чужие. Что ты хотел?
– Расскажи про свой народ, а?
– А чего рассказывать, сроуты мы и есть сроуты. Мы спокойные, очень умные, миролюбивые, если нас не трогать, конечно. У нас есть небольшой городок, называется Бушрон, мы вегетарианцы, занимаемся земледелием…
– Может, хватит болтать? – раздался возмущенный голос Пилата. – Я не могу уснуть!
– Когда ты, Пилат, храпишь, не может уснуть вся Антара. Неужели тебе не интересно узнать про народ сроута?
– А утром это нельзя сделать, да?
– Ну почему ты такой нудный? Разговаривать у костра так здорово!
– Да уж! – проворчал пес, поворачиваясь к огню спиной.
– Значит так, – продолжил сроут, – мы еще изобретаем массу всяких полезных вещей, мы ведь не просто умные, мы гениальные. У нас есть главный сроут, очень достойный во всех отношениях, правда он желтый, но это его ничуть не портит.
– А почему у вас нет имен?
– Мы думали об этом, но потом этот проект как-то сошел на нет. Решили, что «сроут» само по себе звучит гордо. А… если правду сказать, то все придумывали себе такие глупые имена, что мы решили не мучаться.
– А тебе хотелось бы иметь имя?
– Конечно.
– Так давай придумаем что-нибудь! У тебя есть какая-нибудь идея?
– Да, мне нравится одно имя, – Сроут устроился поудобнее, и мечтательно произнес: – Валентин…
Пилат громко хрюкнул и повернулся к костру.
– Ты все еще не спишь?
– Уснешь тут с вами. Откуда ты взял такое имя? Сам придумал?
– Нет, где-то слышал, только не помню где. По-моему, очень красиво.
– А, по-моему, слишком длинно и бестолково, – Пилат устроился поудобнее. – Имя должно быть кратким и содержательным, например – Дюк.
– Еще мне собачьей клички не хватало.
– Альфа тебе не нравится? – предложил Ирвин.
– Ничего хорошего, какое-то женское имя.
– Ну, тогда… – юноша задумался. – Тогда… Эразм?
– На маразм похоже, нет, не нравится.
– Экзимус? – предложил Пилат.
– Не выговоришь, да и неприлично как-то.
– Бобби, Коллет, Гудвин, – начал перечислять юноша, – Мокка, Фантус…
– Как, как? – оживился сроут. – Фантус? В этом что-то есть! По-моему мило, как ты думаешь, Пилат?
– Можно что-нибудь получше придумать, например – Лакмус, нравится?
– Не очень, если честно.
– А Ифорт? – не сдавался пес.
– Фантус мне нравится больше.
– Ну и ладно, если хочешь, будь Фантусом. – обиделся Пилат. – Глупее имени не слышал!
– Да ладно тебе, главное чтобы сроуту нравилось. Ну, что, может, спать будем?
– Ага, конечно! – проворчал Пилат. – Перебили мне весь сон! Я теперь до утра не засну!
Через пять минут он уже храпел так, что с елок сыпалась хвоя.
– Спокойной ночи, Фантус, – сказал Ирвин.
– Хорошая шутка, – вздохнул сроут, думая, чем же заткнуть уши.
Глава пятая: Когда закончился лес
Проснулся Ирвин оттого, что ему очень жарко. Открыв глаза, юноша обнаружил, что под одним боком у него пригрелся сладко сопящий сроут, а под другим свернулся калачиком похрапывающий Пилат. Осторожно, чтобы их не разбудить, Ирвин поднялся и размял затекшие ноги. Костер давно погас, остывшие угли подернулись пушистым сизым пеплом. Золотистая тишина утреннего леса была свежей и прозрачной. Ирвин, глубоко вдохнул чистый хвойный воздух и достал из мешка бумажную трубочку и карандаш. Присев неподалеку, он прислонился спиной к шершавому стволу ели и стал писать.
Час спустя, проснулся сроут. Он блаженно потянулся, зевнул и произнес:
– Доброе утро, Ирвин.
– Доброе утро, как спалось?
– Нормально, только замерз ужасно, как бы не простудиться, – он с грустью оглядел свою измятую шерсть и принялся вытаскивать из нее маленькие веточки и хвоинки. – Я выгляжу как бродяга, какая грусть, какая печаль. Надо бы где-нибудь искупаться и чем-нибудь причесаться… А что это ты там пишешь, Ирвин?
– Рассказ. Все никак не могу закончить.
– Рассказ? А про что?
– Вообще-то это ужастик.
– Дашь почитать?
– Дам когда закончу. Фантус, а можно я в своем рассказе какого-нибудь монстра «сроутом» назову?
– Монстра, говоришь? – он задумался. – Пожалуй, можно, только изобрази его пострашнее, позлораднее. Кстати, не пора ли будить Пилата? Что-то он разоспался.
Сроут подошел к спящей собаке и потрепал за ухом.
– Пилатыч, вставай, солнце давно взошло. Эй, просыпайся!
– Не так, – улыбнулся юноша, – вот как надо: Пилат, иди завтракать!
– Иду… – пробормотал он сквозь сон. – Уже иду… Я уже пришел…
Пес с подвыванием зевнул и потянулся.
– Ну и горазд же ты дрыхнуть, – сроут принялся разводил костер.
– А где обещанный завтрак? – поинтересовался Пилат.
– У нас осталось немного сырых грибов, – ответил Фантус, – сейчас пожарим.
– А может, обойдемся чем-нибудь другим? – предложил пес. – Например, копченым мясом?
– Грибы, – отрезал сроут, нанизывая на прутики крупные оранжевые шляпки.
Позавтракав, они отправились дальше. Через полчаса Пилат остановился и сказал сроуту:
– Залезай! Ты так медленно идешь, что кажется, будто стоишь на месте!
– Мы, сроуты, вообще никуда и никогда не торопимся, – с достоинством заявил Фантус, забираясь на спину Пилата.
– Ты там потише когтями орудуй! – завопил пес. – Больно все-таки!
– Ой, извини, это я случайно. Можно я тебя за уши возьму?
– Зачем?
– Иначе я могу упасть.
– Ладно, только не царапайся.
Дело пошло гораздо быстрее и, ближе к полудню, они наконец-то вышли из леса к большой удивительно красивой долине, окруженной далекими горами. Ярко цвели дикие кустарники и низкорослые деревца, откуда-то доносился мелодичный плеск воды, в высокой свежей траве прятались спелые ягоды и белые цветы.
– Это? – спросил сроут.
– Что?
– Это твоя Гондола?
– Шандола, – Ирвин посмотрел по сторонам, – не знаю, вроде не похоже, хотя я понятия не имею, как она должна выглядеть.
– Ничего, выясним. Я слышу, где-то журчит вода, я мысленно уже купаюсь.
Журчащей водой оказался небольшой водопад, льющийся из трещины в скале.
– Холодный, – уверенно сказал Пилат, не подходя к воде близко, – а я вовсе не такой уж и грязный, смею вас заверить.
– Без всяких возражений, – строго произнес Ирвин. – Выкупаться тебе придется обязательно!
А сроут уже плескался, жмурясь от удовольствия. Ирвин разделся и вошел в воду, втаскивая за собой упирающегося пса. Пилат орал, плевался, ругался, а юноша усердно полоскал его в водопаде, но, стоило Ирвину лишь на мгновение ослабить хватку, как пес тут же вырвался, и выскочил на берег. Продолжая ругаться, он принялся отряхиваться, разбрасывая тучи брызг.
– Я просто вне себя! – возмущался Пилат. – Это же просто насилие над личностью!
– Зато посмотри, какой красивой и чистой личностью ты стал, – улыбнулся Ирвин, выбираясь из воды.
– Вот именно, – поддержал сроут, чинно плавая кругами, – теперь хоть видно что ты трехцветный – коричневый, рыжий и немного белый.
– А раньше что ты думал? – проворчал пес.
– Что ты черный с зеленым, – сроут причалил к берегу и улегся сохнуть на травку.
– Ты все преувеличиваешь! Клевета сплошная!
Вскоре Ирвин решил искупаться еще, а Фантус и пес грелись на солнышке, наблюдая за ним.
– Худющий какой, – сказал сроут, – прямо беда совсем. Сколько ему лет?
– Щенок еще, – Пилат критически осматривал себя. Высыхая, он становился все пушистее и пушистее.
– Скажи-ка, зачем вы топаете в эту страну?
– Так приказал Мудрый. Ирвин будущий правитель Антары, он должен многому научиться в этой стране, иначе он не сможет быть правителем.
– Это Мудрый так сказал?
– Да.
– Тогда все ясно, – вздохнул сроут, – яснее ясного, он просто избавился от мальчишки, отослав его непонятно куда, неизвестно зачем. И как только родители отпустили его одного? То есть, только с тобой?
– Родителей у него нет, он рожден солнцем.
– Как интересно, – удивился Фантус, – никогда не слышал о таком оригинальном способе размножения. Значит, он появился на свет только при участии одного единственного солнца?
– Ну, наверное, еще и неба, я точно не уверен.
– Это уже лучше, а волосы у него сами по себе золотые или крашеные?
– Конечно сами по себе! – возмутился Пилат. – Еще чего не хватало! Ты, вон, от природы розовый или нет?
– Конечно от природы! Как ты мог обо мне такое подумать!
– О чем спорите? – спросил Ирвин, выходя на берег.
– Да так, ни о чем. Как бы ты не простудился, – пес с беспокойством смотрел на своего хозяина, – вон, посинел весь.
– Сейчас согреюсь, – Ирвин лег в траву. Он действительно был таким худым, что казался почти прозрачным.
– М-да, – сроут задумчиво смотрел на мальчика. – Пойду-ка я, пожалуй, с вами, поищу эту страну, будь она неладна, а уж потом вернусь к себе.
– Чего это ты вдруг? – Пилат приподнял голову и, прищурившись, посмотрел на сроута.
– Страшно вас оставлять, случиться с вами что-нибудь, меня же совесть замучит. У всех сроутов есть совесть, значит и у меня должна быть.
– А почему это с нами что-нибудь должно случиться? – недовольно проворчал пес. – Думаешь, я сам не в состоянии позаботиться об Ирвине?
– Если не хотите, я могу не идти. Больно надо!
– Ну что ты, Фантус, – Ирвин убрал травинку, запутавшуюся в шелковистой шерсти сроута. – Мы будем очень рады, если ты присоединишься к нам. По пути мы будем всех расспрашивать о твоем Бушроне и обязательно выясним где он. Когда отыщем Шандолу, пойдем к тебе в гости.
– Идея хороша. Вы славные ребята. Кто-то славный больше, кто-то, – он покосился на Пилата, – славный меньше, но все равно вы мне нравитесь оба.
– Как здесь чудесно и замечательно, – Пилат развалился на траве кверху пузом, раскинув лапы в разные стороны. – Ну почему это не Шандола? Такая красота и вон, какая-то птаха над нами кружит…
Сроут посмотрел вверх и прищурился.
– Кого-то мне эта птаха напоминает… – медленно произнес он.
– Сейчас спуститься ниже и посмотрим, – Ирвин перевернулся на спину, глядя в высокое голубое небо. Птица действительно опускалась вниз, описывая большие ровные круги.
– А вот теперь я вижу кто это. Это Сизор-людоед, – сообщил Фантус.
– Извини, не понял? – Пилат перестал кататься по траве и посмотрел на сроута.
– Сизор-людоед, – спокойно повторил он. – Давайте улепетывать, пока не поздно!
– Куда? – запаниковал Пилат. – Куда бежать?!
– Туда!
Подхватив одежду, мешки, они бросились к ближайшим скалам. Пилат тащил в зубах сумку Фантуса, а Ирвин нес на руках самого, непосредственно руководящего побегом сроута.
– Вон туда! – кричал он. – Видите, там расщелина!
Они протиснулись внутрь и оказались в небольшом гроте.
– Уф! – в сердцах выдохнул Пилат. – Вот ведь, а!
– Главное, успели вовремя смыться.
– Да уж, – Ирвин огляделся по сторонам. – Симпатичный склеп, я хотел сказать гроб…
– Грот, – подсказал Фантус, – здесь сухо, спокойно, посидим немного здесь, заодно и отдохнем, как следует.
На земле лежала пара больших плоских камней. Ирвин и сроут присели, Пилат улегся рядом.
– Слушай, а кто такой этот Сизор-людоед? – спросил юноша Фантуса.
– Ну, это такая большая мерзкая штуковина с крыльями, зубами и…
– Обидно, между прочим, – неожиданно прозвучал чей-то хрипловатый голос.
Друзья резво подпрыгнули, озираясь по сторонам. У грота оказалось два входа, с противоположной стороны внутрь заглядывала здоровенная драконья голова на длинной чешуйчатой шее. У головы были грустные зеленые глаза и острый роговой гребень, похожий на небольшую корону. Увидев это явление, Ирвин, Пилат и сроут одновременно бросились на выход и застряли там.
– Ма-а-аа-ма-а-а! – заорал Пилат нечеловеческим голосом. – Уби-и-ва-ают!
– Ну что вы, совсем нет, – голова внезапно оказалась прямо перед ними, и друзья бросились обратно в грот.
– Быстрее! – крикнул Фантус. – Выходим через туда!
Они кинулись к другому выходу, но в нем опять показалась драконья голова.
– Ну, куда же вы? – печально произнесла она. – Если можно, будьте так любезны, если вас не затруднит, не могли бы вы хоть немного постоять на одном месте? Я не успеваю бегать туда и обратно.
Троица тяжело дышала, с ужасом глядя на голову.
– Сейчас нас будут есть! – простонал Пилат, закатывая глаза. – Вот сейчас! Сейчас! Прямо сейчас!
– Ну что вы, – вздохнула голова, – я не собираюсь никого есть, как вы могли подумать.
– А-а-а… разве вы не Сизор-людоед? – заикаясь, спросил пес.
Голова тяжело вздохнула.
– Вынужден признать, в этом вы правы. Именно я и есть это неприятное создание, но что поделать? Я же в этом не виноват, не так ли?
– Тогда вы очень странный людоед, – заметил сроут, – я таких еще не встречал.
– А что поделать? – снова вздохнула голова. – В семье, как говориться, не без урода. Я натура тонкая, люблю прекрасное и уверен, что миром правят любовь и дружба.
Читать бесплатно другие книги:
