Вояж Стил Даниэла

Кроме всего прочего, ей было необходимо решить ряд юридических вопросов. Адвокат усиленно готовил крупный иск против Джека и его телеканала. Хантер должен был поплатиться за то, что выгнал Мэдди с работы, оклеветал, интриговал; у адвоката имелся длинный список прегрешений Джека, и он не собирался позволить ему уйти от наказания. А главное, Мэдди хотелось побыть дома и уделить время детям. У Лиззи через две недели начиналась учеба в Джорджтаунском университете, и ее мать испытывала по этому поводу радость и воодушевление.

Они добрались до Шугарбуша в шесть часов вечера – самое время, чтобы познакомиться с семьей Билла. Их уже ждал ужин. Дети Билла пришли в восторг от малыша. Он смеялся и улыбался им; младший внук – мальчишка двух с половиной лет – стал играть с ним в ладушки.

После еды Лиззи забрала Энди у матери, пообещав, что сама уложит его спать. Мэдди помогла дочери и невесткам Билла убрать со стола, а потом устроилась с ним у камина. Они поговорили по душам, а когда все ушли наверх, он предложил прогуляться. Был мороз, зато звезды сияли вовсю, а под ногами хрустел снег. Дом был большой и уютный, было видно, что все обитатели обожают его и общество друг друга. Отношения Билла с Мэдди никого не шокировали. Все домочадцы, проявляя искреннее гостеприимство, позаботились о ней, Лиззи и малыше.

– У тебя замечательная семья, – восхищалась Мэдди во время прогулки. Они с Биллом держались за руки, не снимая перчаток. Перед домом торчали из снега несколько пар лыж; Мэдди мечтала покататься, если найдется, кому посидеть с ребенком. Ее жизнь теперь совершенно другая, все происходящее кажется ей странным, но это временно. Зато как ей все это нравится!

– Спасибо. – Билл, улыбаясь, обнял Мэдди, кутавшуюся в толстое пальто. – А у тебя чудесный малыш.

Он видел, что она уже горит любовью к своему ребенку. Было бы несправедливо, если бы она так и не испытала этого чувства. Мэдди способна обеспечить мальчику такую жизнь, о которой он и мечтать не мог, сложись все иначе, останься в живых его родная мать. Бог знал, что делает, когда заставил их, мать с младенцем и чужую женщину, оказаться в ту ночь под одними развалинами. А кто такой он, Билл, чтобы лишать ее этого дара свыше?

– Я долго размышлял, – продолжил он, сворачивая вместе с ней обратно к дому. В ее глазах он увидел страх: кажется, она догадывается, что сейчас последует.

– Не уверена, что хочу это слышать. – Испугавшись, Мэдди отвернулась, чтобы он не видел в ее глазах слезы.

– Почему? – ласково спросил Билл, поворачивая ее к себе лицом на заснеженной тропинке. – Я кое-что надумал. Думал, тебе захочется меня послушать.

– Про нас? – спросила она еле слышно, боясь, что история, едва начавшись, уже близится к завершению. Это было несправедливо, но ее жизнь давно разминулась со справедливостью и только недавно поманила ее счастьем – видимо, чтобы опять разочаровать. Билл, Лиззи, Энди… Только они что-то для нее значили – вернее, значили всё. Жизнь с Джеком превратилась в дурной сон.

– Не бойся, Мэдди, – тихо промолвил Билл, чувствуя, как дрожит Мэдди.

– Мне страшно. Не хочу тебя терять.

– Здесь гарантий быть не может, – честно признался он. – У тебя впереди гораздо более длинный путь, чем у меня. Но я достиг того этапа в жизни, когда важно не то, как скоро ты пройдешь дистанцию, какую проявишь прыть, а сам путь. Если мы идем по нему вместе и нам хорошо, то большего просить и не надо. Мы не знаем, что ждет нас за поворотом. – Этот урок дался Биллу нелегко, как и Мэдди. – Главное – верить в лучшее. – Она еще не до конца его понимала, и он постарался ее успокоить. – Я тебя не оставлю, Мэдди. Я никуда от тебя не денусь. Не хочу причинять тебе боль.

Оба знали, что без этого не обойдется, но были уверены, что никогда не сделают этого намеренно.

– Я тоже, – сказала она, прильнув к нему.

Мэдди тянулась к Биллу всей душой, и его слова принесли ей облегчение. Она чувствовала, что этого человека ей бояться нечего. Впереди были новая жизнь, новый день, новая обретенная обоими, любовно выпестованная мечта.

– Я вот что пытаюсь тебе втолковать, – продолжил Билл, глядя на нее с ласковой улыбкой. – Я решил, что играть в бейсбол на восьмом десятке может быть даже полезно… Даже если я стану немощным, Энди сможет кидать мне мяч, а я стану его ловить, сидя в инвалидной коляске.

Мэдди прыснула.

– Вряд ли ты так рано засядешь в инвалидную коляску! – Она видела, что он едва сдерживает смех.

– Вдруг у меня не будет с тобой покоя? Ты уже взялась за дело: взрывы в торговых центрах, грудные дети, сумасшедшие бывшие мужья… С тобой не соскучишься! Не хочу быть только крестным. Мальчуган заслуживает большего, как и все мы.

– Хочешь быть его тренером в малышовой лиге? – предложила Мэдди. Ей казалось, что корабль, которого она заждалась, наконец-то вошел в порт приписки. С Биллом она обрела безопасность, оказавшись в надежных руках.

– Я хочу быть твоим мужем – вот на что я намекаю! Что скажешь, Мэдди?

– Что скажут твои дети? – Это ее беспокоило, но не сильно: они были так доброжелательны!

– Наверное, что я сбрендил. Что ж, они будут правы. Но я все равно считаю, что так будет правильно для нас обоих, для всех нас. Я давно это понял, просто не был уверен, что сделаешь ты, сколько времени тебе потребуется, чтобы решиться.

– Как видишь, я не торопилась. – Теперь Мэдди сожалела, что медлила с уходом от Джека, хотя понимала, что быстрее у нее все равно не получилось бы.

– Я же говорю, Мэдди, главное – не скорость, а само путешествие. Ну, что скажешь?

– Что мне ужасно повезло, – прошептала она.

– Мне тоже. – Билл обнял ее за плечи.

Лиззи, качая на руках ребенка, наблюдала из окна второго этажа, как они бредут назад к дому. Как будто почувствовав взгляд дочери, Мэдди подняла глаза, увидела ее и с улыбкой помахала ей. Билл привел любимую в дом и в дверях поцеловал. Для них это было не начало и не конец. Это была сама жизнь, по которой им предстояло идти вместе, радость оттого, что их путь, их путешествие будет долгим.