Когда падают яблоки Ярошинская Ольга

Часть 22

Рассвет стучался в окно, ветки рябины покачивались на фоне розового неба. Валя села на кровати, в памяти плавали обрывки сна. Рыжая женщина с изумрудными глазами умоляла помочь ее дочери, а потом становилась черно–белой, застывшей, как фотография в газете. Она протягивала к Вале руку, из последних сил, и с пальцев капала вязкая черная жидкость. Валя знала, что это кровь. Весь сон был с привкусом реальности. Как и в прошлый раз. Девушка снова легла, завернулась в одеяло. Можно, конечно, съездить в Пинск, в квартиру, оставшуюся от матери, там есть компьютер с выходом в интернет, попробовать поискать информацию об убийстве, пропавших детях. Но информации мало. К тому же, она осталась одна. Нет ни мамы, ни бабушки. Ей не к кому обратиться за советом, не на кого оставить хозяйство. Как будто подслушав ее мысли, в хлеву жалобно замычала Пеструха.

– Иду–иду, – побормотала Валя, вскакивая. – Сейчас.

Она накинула кофту, вымыла руки с мылом, взяла ведро. В последнее время молока у Пеструхи было все меньше, но Вале хватало с лихвой. Девушка шла к хлеву, ускоряя шаг. Что-то не так. Курицы в курятнике, примыкавшем стенкой к коровьему стойлу, оглушительно кудахтали, петух закукарекал. Валя распахнула дверь, звякнув об нее ведром, и снова услышала раздирающее душу мычание. Она пригляделась, привыкая к темноте, и ахнула: корову обвивала черная петля. Валя включила свет и бросилась Пеструхе на выручку.

– Отпусти ее, пошел прочь!

Она разматывала черное чешуйчатое тело ужа, обвившего корову, оттаскивала его голову от истерзанного вымени. Наконец, ей удалось сбросить змею на землю, и та быстро уползла в открытые двери, избежав коровьих копыт.

– Тихо, тихо, хорошая моя, – Валя гладила корову по теплой вздрагивающей шее, слезы наворачивались ей на глаза. Уж выпил все молоко, и вымя болталось пустой тряпочкой. Соски коровы посинели и кое–где кровоточили. Девушка подогрела воды, протерла вымя, прислонилась головой к теплому боку.

– Пойдем на лужок, – сказала Валя, выводя корову из хлева, – ты покушаешь, отдохнешь, все будет хорошо.

Погода выдалась теплая, почти летняя, Валя весь день провела на огороде, копая картошку. Утренний инцидент то и дело всплывал перед глазами, и Валя сама удивлялась той злости, что охватывала ее.

– Еще раз так сделает – убью, – бормотала она. – Возьму лопату и стукну хорошенько. Ишь, что удумал. Молочка ему захотелось.

Она вонзала лопату в землю, придавливая ногой, представляя, что под сверкающим лезвием не пересохшие комья почвы, а чешуйчатая шея. Ее охватило злобное возбуждение. Это решило бы всю ее дальнейшую жизнь. Валя не сомневалась, что ее дар после такого уйдет, и она сможет жить так, как этого хотела ее мать – переедет в Пинск, поступит куда–нибудь, по вечерам будет ходить на танцы и в кино, или просто гулять по Набережной под сенью каштанов.

Валя посмотрела на гору картофеля, высыпанного на мешковине перед погребом, удовлетворенно кивнула. Предстояло еще перебрать картофель, подсушить, переносить в погреб, но большая часть работы уже сделана. Девушка поднялась на холм, охая при ходьбе – мышцы так и гудели, и замерла. Коровы на лугу не было. Валя бросилась вниз, глядя по сторонам. Вот тут трава примята, Пеструшка отдыхала. А здесь, в начале рощи, сломанный малинник. С чего ей идти в лес, она никогда туда не забредала. Валя нагнулась и подняла прилипшую к ветке чешуйку – крупную, черную, отливающую синевой. Девушка помчалась сквозь рощу. Она безошибочно находила след – поломанные ветки, клок рыжей шерсти, примятая трава. С замиранием сердца она поняла, куда уж гнал корову, и прибавила ходу. Ноги не слушались, подкашиваясь при быстром беге. Валя упала, оцарапав ладони, снова вскочила. Она прибежала к болотам, остановилась. Топкая земля быстро затягивалась, не оставляя следов.

– Пеструха! – позвала девушка. – Пеструшечка!

Тишина, прерываемая лишь комариным звоном. Валя осмотрелась. Что-то казалось ей неправильным. Пушистые зеленые кочки, кривая березка, полощущая ветви в стоялой воде, острые заросли осоки… А что это за черный холмик? Девушка подошла ближе, осторожно выбирая, куда ступить, и холм вдруг зашевелился, загудел. Туча мух поднялась вверх, закружилась, и Валя всхлипнула, прижав руки ко рту. Над болотом возвышался рыжий бок, покрытый мелкими белыми пятнами.

Девушка попятилась, оступилась, провалилась в воду. Выкарабкалась на твердую кочку, подтянула к себе ноги. Болото показалось ей незнакомым, страшным, кочки шевелились, как головы утопленников, которые приближаются, хотят утащить за собой. Листья папоротников тянулись к ногам растопыренными лапами. Валя заплакала и опрометью побежала домой.

Той ночью ей снова приснилась рыжая женщина. Валя проснулась, повторяя ее имя – Любовь Острова. Дочка Динка. Это случилось два года назад. Нехотя переставляя ноги, болевшие после вчерашней работы и безумного бега по болотам, Валя вышла во двор. Ее встретила тишина. Шорох листьев, тихая песня реки – и больше ничего. Девушка открыла дверь в курятник, уже зная, что увидит – передавленные курицы, разоренные насесты, повсюду липкий желток, скорлупа. Петух лежал на боку, загребая пыль одной лапой. Валя взяла топорик у стены и точным движением перерубила ему шею. Уж не оставил ей выбора.

Сборы не заняли много времени. Валя сложила в рюкзак смену одежды, взяла документы, деньги, проверила, достаточно ли топлива в лодке. Она закрыла ставни на окнах, заперла двери, прочитала обережный заговор. Если кто и вздумает сюда явиться, то заблудится, собьется с пути, а то и сразу передумает. Валя вытащила из сарая лодку, оттолкнулась веслом от валуна, завела мотор. Она все смотрела и смотрела на родной дом, пока он не скрылся в излучине реки, лишь тогда Валя повернулась вперед и сразу заметила знакомую рябь на воде.

– Ах ты, скотина! – Валя схватила весло, вскочила, примеряясь, не покажется ли из–под воды знакомая голова с желтыми пятнами по бокам. – Вот я тебя проучу!

Рябь сместилась ближе к лодке, и Валя заволновалась.

– Кыш! Тут же мотор! Порубит тебя на суши!

Над водой показалась голова ужа, он открыл пасть, будто улыбаясь Вале, а потом нырнул и исчез.

***

Валя обернулась на звук шагов, эхом отражающихся в длинном коридоре, и увидела Дениса.

– Ну что? – поднялся Андрей с дивана.

– Она призналась? – подскочил к ним Павел. – Она сказала, где ребенок?

– Она не дура, – коротко ответил следователь. – Один раз ляпнула лишнего, под наплывом эмоций. Сейчас молчит.

Павел упал назад на диван. У него до их пор не укладывалось в голове, что Эля – убийца его жены. Эля была из тех девушек, которых он никогда не замечал. Как бы ярко она ни красилась, какую бы вызывающую одежду ни надевала, она все равно оставалась для него словно припорошенная пылью. Так, второстепенный персонаж, размытое пятно, на котором не фокусируется взгляд. Он не мог принять, что такая нелепая, некрасивая и не особо умная девушка могла искорежить всю его жизнь.

– Мы с Валей едем к подозреваемой домой, – прервал его размышления Денис, помахав перед носом какой–то бумажкой.

– Разрешение на обыск? Я с вами! – заявил Андрей.

– Я тоже, – подал голос Павел.

– Давайте всех соберем, – кивнул следователь. – Я могу маме своей позвонить, она подъедет. Детишек соседских. И Пуаро еще возьмем, а то заскучал.

– Нечего мне больше делать, – подал голос милиционер из окошка, – в такую погоду по чужим квартирам шляться. У меня тут и чаек, и обогреватель у ног… И до конца смены всего пол часа, а потом домой…

– Вот, – удовлетворенно кивнул Денис. – И вам, друзья хорошие, пора домой. А после обыска я тебя, Андрей, наберу. Хотя ты же понимаешь, обыск вряд ли что-то даст.

Андрей внимательно посмотрел на друга, потом перевел взгляд на Валю, деловито закручивающую шарф вокруг шеи.

– На два слова, – он взял приятеля под локоть и увел в сторону.

– Ну чего тебе? – буркнул Денис, застегивая куртку поверх формы.

– Валя – моя.

Руки Дениса замерли на мгновение.

– Вы встречаетесь?

– Не то чтобы...

– Хм, – многозначительно произнес Денис. Он покосился на Валю, надевающую шапку с оленями. Она заправляла светлые пряди за уши, хмуря брови.

– Но у нас было свидание, и мы целовались, – торжественно добавил Андрей.

– Вот что ты за человек, – тяжело вздохнул Денис. – В мире осталась хоть одна женщина, которую ты еще не успел застолбить?

– По правде сказать, я хотел тебя с Элей познакомить, – признался Андрей.

– Со страшненькой депрессивной убийцей? – уточнил Денис. – Не друг ты мне больше, Андрюха, так и знай. Хотя…Она хоть не трещит без умолку, как моя бывшая. Ты не в курсе, готовить она умеет?

– А ты поинтересуйся на следующем допросе.

– Ладно, возьму сержанта и поедем. Девчонка эта, Валя, классная, настоящая какая-то что ли… Я думал, сейчас таких уже и не бывает. Если у вас не сложится, свистни.

– Ага, уже свисток приготовил.

– Проехали... Мужика этого отправь домой. Он нам точно ни к чему.

Денис наблюдал, как Андрей объясняет что-то Павлу. Тот сначала принялся возмущаться, но потом ссутулился и только кивал на все объяснения Андрея. В итоге он исчез за дверями отделениями, даже не попрощавшись. Его силуэт мелькнул в окне и растаял в дождливых сумерках. Андрей шагнул к Вале и заботливо поправил ей шарфик. Денис не смог сдержать улыбки. А вот это что-то новенькое. Он заглянул в соседний кабинет и махнул Сереге – молодому сержанту, едва приступившему к работе. Но при обыске молодежь иногда дает фору старикам: глаз не замыленный, внимание острое, да и рвение не угасло.

Денис с сержантом и Валей поехали на милицейском уазике, Андрей плелся следом на любимице Ауди, которую он забрал у брата почти без потерь – дыра от сигареты на переднем сиденье и странный запах в салоне не в счет. Он видел затылок Вали, девушка поворачивалась то к Денису, то к молодому сержантику, Андрей живо представил себе, как им там весело. Наверняка они сыплют комплиментами, а Валя улыбается в ответ, не подозревая, что два мужика могут воспринимать ее улыбки как авансы и обещания. Андрей крепче сжал руль и выругался про себя. «Путь переезжает, – твердо решил он. – А там видно будет».

Когда дверь в квартиру Эли открылась, они застыли в изумлении: не каждый день видишь женщину в балетной пачке и с пером павлина в голове. Виктория недовольно поджала губы и внимательно рассматривала их четверку.

– Я думала, это дочь. Напилась на корпоративе и не может ключом в дверь попасть, – сказала она.

– А мы как раз по поводу вашей дочки, – жизнерадостно начал Денис. – Можно пройти?

Он вынул удостоверение и поднес его к глазам женщины.

– А конкретнее? – загородила Виктория проход. – Если вы насчет квартиры, то я ее менять не собираюсь, так ей и передайте. И она меня отсюда не выгонит ни милицией, ни пожарными. У меня прописка!

– Так, гражданочка, вы мешаете следствию, – вмешался Андрей. – Никто вас из квартиры не гонит. Наоборот. Возможно, скоро она останется в вашем единоличном пользовании на очень долгое время.

– У нас разрешение на обыск, – добавил Денис.

Виктория отодвинулась, и все вошли в прихожую.

– В чем ее обвиняют? – спросила женщина, наклонив голову. Перо качнулось, погладило ее по щеке. Из комнаты выглянула любопытная мордочка котенка, и Валя не смогла сдержать улыбки. Виктория проследила за ее взглядом, оттолкнула котенка ногой и прикрыла дверь.

– Пока что только ведется следствие, обвинение будет предъявлено позже, – ответил Денис.

Виктория поджала губы, ниточки морщин протянулись к носу, выдав ее возраст надежнее паспорта.

– Там ее комната, – махнула она рукой. – А я пока пойду к себе, переоденусь. Я репетировала.

– Мы так и подумали, – кивнул Андрей.

Виктория скрылась за стеклянными дверями, украшенными золотистыми орхидеями. Валя видела ее силуэт, в балетной пачке напоминающий ромашку. Виктория вытащила из пучка волос перо, стащила балетную пачку, бросила ее на диван, как сорванный цветок. Валя отвернулась, почувствовав неловкость, и пошла за мужчинами в комнату Эли.

Войдя внутрь, она ахнула и подхватила на руки котенка, метавшегося под ногами мужчин. Денис успел перевернуть пол шкафа. Он доставал вещи по одной, вытряхивал карманы, и бросал все на пол. Куча одежды была в основном черного цвета с проблесками розового и анималистичными принтами. Денис приложил к себе майку с надписью «Sex Instructor», подмигнул Вале, но поймал тычок в бок от Андрея и вернулся к работе.

Андрей перебирал содержимое письменного стола. Он доставал из полок блокноты и тетрадки, перелистывая каждую страницу. Все, что привлекало его интерес, он складывал в картонную коробку.

Сергей, молодой сержант с лисьей мордочкой, походил на охотничьего пса. Он стащил постельное белье с узкой кровати и теперь прощупывал матрас, как будто Эля стала бы хранить оружие убийства под подушкой.

Валя осмотрелась, поглаживая котенка, который мурчал как паровоз. Здесь царил разгром, но даже без этого она бы не захотела здесь жить. Комната скорее напоминала номер в дешевом отеле, чем девичье гнездышко. Обои в скучный зеленый ромбик, серый ковер с черными узорами, в котором Валя краем глаза выхватывала то чье–то жуткое лицо, то звериный оскал, то когтистую лапу, по зеленым шторам тянулись те же черные завитки, что и на ковре. Кто-то подобрал в тон, или так вышло случайно. На столе, выпотрошенном Андреем, не было ни одного сувенирчика или безделушки, лишь скучная лампа, которые обычно ставят в офисах. На стенах ни одного постера. А под кроватью виднелись стопки книг в мягких ярких обложках. «Обожженная любовью» – прочитала Валя название верхней книжки. Красавица с огненными волосами прижималась к высокому мужчине с волевым подбородком. У женщины на обложке книги были зеленые глаза.

Валя вдруг вспомнила сон, в котором впервые увидела Любу. «А ведь она не просила наказать убийцу – вспомнилось ей. – Она лишь хотела найти дочь.» Девушка вышла из комнаты и наткнулась в коридоре на Викторию. Та надела зеленый шелковый халатик и распустила волосы. Валя почувствовала восточный аромат, окружавший женщину плотным облаком, как будто та только что надушилась.

– Хотите чаю? – предложила Виктория, и Валя кивнула. – Только животное оставьте здесь, на кухне ему не место.

Девушка опустила котенка на пол, погладив черно–белую шкурку. Она прошла на кухню и на мгновение зажмурилась, ослепленная ярко–красными глянцевыми поверхностями шкафчиков и хромированными деталями. Валя села на стул и с благодарностью взяла чашку чая, грея озябшие ладони. Когда только она успела так замерзнуть? В машине Денис включил печку на полную мощность, так что она даже расстегнула пальто. А здесь ее пробрал мороз до самых костей. Валя передернулась от холода и отпила чай.

– Вкусный, – сказала она.

– Я люблю себя баловать, – ответила Виктория.

А свою дочку – чуть не спросила Валя, но сдержала язык за зубами.

– Эля совсем на вас не похожа, – вместо этого сказала она.

Виктория улыбнулась, словно ей сделали комплимент.

– Скажите, в чем ее все–таки обвиняют?

– В убийстве.

– Ого, – тонкие брови Виктории взлетели вверх, но она тут же опустила их и погладила лоб, словно проверяя, не осталось ли на нем морщин.

– Помните, два года назад погибла ее коллега?

– Да. Но ведь это было так давно…

– Всплыли новые факты. Конечно, вы – мать, и не можете представить, что ваша дочь способна на убийство, и обвинение ей пока что не было выдвинуто…

Виктория отпила чай, не прерывая Валю.

– Кажется, бедную женщину прирезали прямо в постели?

– Так и было.

– Что ж, если это сделала Эля, то она должна понести наказание. К тому же жить с убийцей… Я бы не хотела однажды почувствовать нож на своей коже.

Она потерла шею, и Валя отодвинула чашку. Ее пронизывал холод, но пить чай, приготовленный этой женщиной, ей расхотелось. «Мама!» – вопль Элиной души эхом отдался у нее в голове.

– Говорят, что у большинства преступников было несчастливое детство, – вырвалось у нее.

– У нее было все необходимое, – ответила Виктория, допивая чай. – Кажется, у меня есть то, что вас заинтересует.

Валя пошла за ней следом, махнув мужчинам. Комната за стеклянными дверями, увитыми орхидеями, напоминала сцену. Бархатные шторы, украшенные кистями, походили на занавес, мягкий золотой свет, льющийся из торшеров и хрустальной люстры, придавал Виктории свежий вид и молодил лет на десять. Женщина подошла к шкафу в углу комнаты, привстала на носочки, продемонстрировав крепкие икры и высокий подъем ступни профессиональной балерины.

– Я нашла их в мусорном ведре на следующее утро после убийства, – сказала Виктория, протягивая полиэтиленовый пакет, который тут же выхватил Денис.

– Это перчатки, – сказал он.

– Да, я подарила их Эле на день рождения. Неприятно обнаружить свой подарок в мусорке. К тому же они были чем–то испачканы. Я хотела отнести их в химчистку, а потом они вылетели у меня из головы. Не знаю, вспомнила бы я о них сейчас, но Эля как раз купила себе серые замшевые ботинки. Перчатки пошли бы к ним изумительно.

Андрей взял у Дениса пакет, присмотрелся, и Валя увидела, как кровь отхлынула у него от лица. На серых шерстяных перчатках виднелись застарелые бурые пятна.

– Ну–ну, – прошептала она. – Ты ведь не Игорек, не станешь падать в обморок от вида крови.

Из квартиры Эли они вышли потрясенные. Не столько перчатками, сколько показаниями Виктории. Она подтвердила, что Эли не было дома в ночь убийства. Она не знает, во сколько ее дочь вернулась домой, но точно уже под утро. Она думала, что у Эли начинает налаживаться личная жизнь, а оно вот как оказывается… Вся одежда, которая была в тот день на Эле, исчезла. Пальто, джинсы, ботинки, даже шапка. Эля сказала, что отдала одежду в церковь, для бедных, но сейчас–то Виктория понимает, она просто перемазалась в крови и все пришлось уничтожить. Даже тогда версия с благотворительностью показалась ей сомнительной. Она решила, что Эля в очередной раз поправилась. Вот разве что шапка вызывала сомнения. Голова ведь не толстеет. Здесь Виктория хохотнула, радуясь удачной шутке. Да, она готова повторить свои слова в суде. Рада была помочь следствию.

– У меня от этой балерины мороз по коже, – сказал Андрей.

– Ага, и волосы дыбом, – согласился Денис, погладив себя по лысине. Они спустились на лестничный пролет, когда этажом выше скрипнула дверь. Раздался истошный писк, и Валя бросилась наверх. Она вернулась, прижимая к груди котенка.

– Смотрите, а вот это пятнышко у него на спине похоже на сердечко, – сказала она. – Назову его Амур.

– Хорошее имя, – одобрил Андрей, – мурчащее.

– Как думаешь, Павел будет не против, если котенок поживет у него в доме, пока я не уеду? Потом возьму его с собой. Ути, мой пушистик! Поедем с тобой в деревню, будешь там ловить мышек…

– Валя, я как раз хотел поговорить об этом…

– О мышках? – удивилась девушка, подписывая протокол, составленный сержантом.

Они попрощались с Денисом и Сергеем и сели в машину Андрея.

– Я не хочу тебя отпускать, – сказал Андрей, погладив Валю по щеке. – Мне больно думать, что ты можешь уехать и я никогда тебя больше не увижу.

– Мы все еще не нашли Динку, – напомнила Валя.

– Да, но нашли убийцу. Ее могут расколоть в ближайшие дни. Что тогда?

– Я не знаю, – сказала девушка. – Сейчас нам надо вернуться к Паше. Он там с ума сходит.

***

Когда они вошли в дом, Вале бросилось в глаза знакомое пальто. Она видела его каждый день, но на работе. А у Прохора на стойке сверкала разноцветная гора конфет.

– Угощайтесь, – предложил им охранник. – Сегодня праздник – Хэллоуин. Думал, вдруг детишки какие ряженые позвонят. Так хоть бы один в ворота ткнулся.

Из–за угла показалась маска вампира с окровавленными клыками.

– Уах–хахаха! – басовито рассмеялся Юра, но получил подзатыльник от Прохора и стащил маску. – Че дерешься?

– А ты гостей мне не пугай. Может, и детей ты распугал?

– А что, нам больше будет, – Юра стащил конфетку и кинул ее в рот, бросив фантик назад на стойку. Прохор покачал головой, взял фантик и выбросил в урну.

– Не прижился еще этот праздник, – сказал Андрей. – Подождите коляд. Тогда и конфеты понадобятся.

Павел с Аллой вышли им навстречу, держась за руки.

Андрей рассказал о том, как прошел обыск тут же, в прихожей.

– Надо дождаться результатов экспертизы. Если окажется, что на перчатках кровь Любы, то дело становится беспроигрышным. А уж с показаниями ее матери, Эле дадут по максимуму. Так что отпираться и замалчивать местонахождение Динки не будет смысла.

– Она выглядела так странно, когда мы ехали в участок, – задумался Паша. – Будто отрешилась от этого мира.

– Прошло два года, – заметила Алла. – Она поверила, что это сойдет ей с рук. Хотя не знаю, как она жила с такой тяжестью на сердце. Ведь Эля была на работе на следующее утро после того, как убила Любу. Я точно это помню. Как я могла не заметить ничего подозрительного?

– Она красится как японское привидение, – сказал Андрей. – Под таким гримом не разглядишь ни синяков от бессонной ночи, ни покрасневших глаз.

– А потом, когда в офис пришли следователи, и мы узнали о том, что произошло, мы с ней плакали, обнявшись, – Алла передернулась и обхватила себя за плечи.

– Я думаю, что для нее большим ударом, чем даже арест, были слова Игорька, – сказала Валя. – Эля его любила, надеялась, что он тоже испытывает к ней чувства. Помните, как он бежал за машиной и кричал, что для него это ничего не значило?

– Надо быть безнадежной тупицей, чтобы поверить в любовь Игорька, – фыркнула Алла.

– Или отчаявшейся женщиной, которую никто никогда не любил, – заметила Валя.

– И что теперь? – спросил Павел. – Снова ждать?

– Выходит, что так, – согласился Андрей. – Послушай, Павел, я облажался. Версия Вали оказалась верной. А мое расследование не принесло тебе ничего, кроме лишних трат. Так что я отказываюсь от гонорара. Сразу вернуть уже полученное не могу, потратил…

– Перестань, Андрей, – прервал его Павел. – Ты хороший детектив, но у тебя нет экстрасенсорного чутья.

Андрей едва заметно скривился.

– И следствие не закончено, – продолжил мужчина. – И не будет закончено, пока Динка не окажется дома. Или пока я не положу цветы на ее могилку…

Он сжал зубы, и Алла погладила его по плечу.

– Ладно, я пойду, – сказал Андрей. – Завтра созвонимся.

– А это кто? – умилилась Алла, заметив пушистый комочек в руках Вали.

– Амур. Паша, пожалуйста, пусть он пока здесь поживет, потом я его с собой заберу.

Павел поглядел на тощего котенка и махнул рукой. Когда–то они с Любой хотели завести домашнее животное, ждали, пока Динка немного подрастет.

– Я провожу Андрея, – сказала Валя, выскользнув за детективом следом.

– А ты, – повернулся к Алле Павел, – останешься со мной?

– Я думала, ты не попросишь, – призналась женщина. Они поднялись по лестнице на второй этаж, а Прохор с тяжелым вздохом вышел из–за перегородки. Он сгреб котенка и поднял его к глазам.

– А этого жильца, значит, мне подбросили?

– А что, – ухмыльнулся Юра. – Выдрессируешь себе сторожевого кота. Будешь с ним территорию обходить. Научишь тапочки приносить.

– Главное, чтобы он в тапочки не гадил. Пойдем, котейка, организуем тебе уголок.

– Зато теперь у тебя бог любви под рукой, – крикнул Юра ему вслед.

– Амур, как же… Будет Мурзиком, – пробасил Прохор из кухни. – Для такого бедолаги подойдет имя попроще.

Часть 23

На улице было зябко, земля под ногами хлюпала. Валя задела плечом ветку яблони, растущей во дворе у Павла, и мелкое яблочко, повернувшись красным бочком, вдруг сорвалось, упало, взорвав лужу фонтаном брызг. Зрелые яблоки падают сами – вспомнилась девушке бабушкина поговорка.

Валя села в машину к Андрею.

– Ты расстроился, что убийцей оказалась Эля? – спросила она. – Я сама не ожидала. А ведь я почувствовала, что с ней что-то не так, еще когда искала пропавшие вещи…

– Какие–такие вещи?

– Да не важно, – отмахнулась девушка. – Я хочу сказать, чтобы ты не винил себя. Перфекционизм до добра не доводит. Все ошибаются.

– Только не ты? Ты ведь у нас идеальная девушка? Красавица, спортсменка, комсомолка, экстрасенс и девственница в одном лице?

Андрей пытался сдержаться, но сарказм прорвался.

– Вообще–то я хотела тебя поблагодарить, – призналась Валя.

– За что? – удивился мужчина.

– Ты спас меня.

– Когда это?

– Ну как же. Эля угрожала убить меня. И она была готова это сделать. А ты оказался рядом. В нужный момент, – Валя придвинулась к нему поближе, ее глаза в темноте казались почти черными.

– Она не стала бы тебя убивать.

– Ага, потрогай, какая у меня шишка, – Валя взяла руку Андрея и приложила к затылку. – Она меня швырнула об стену как котенка.

– Бедненькая, – Андрей погладил Валины волосы, провел рукой по нежной шее. – Ты пахнешь дождем и мокрыми листьями, и немножко дымом, – прошептал он, целуя девушку в щеку.

– Это, наверное, я в машине Дениса сигаретами провонялась, – сказала Валя.

– Лучше помолчи, – Андрей поцеловал ее, мягкие губы раздвинулись, следуя за его движениями. Валя наслаждалась теплом, разгоравшимся внизу живота, накатывающим волнами. Ей было так хорошо рядом с ним. И ведь Андрей прав. Она не может вечно ждать неведомого мужчину из снов, который всегда убегает от нее, ускользает, как солнечный луч. Ей хочется жить здесь и сейчас, любить, испытывать страсть, наслаждаться ласками мужчины, который знает, как доставить удовольствие.

Она оторвалась от Андрея и сказала:

– Поехали к тебе.

Мужчина отстранился, а потом снова поцеловал девушку, страстно, жадно, так, что все у нее внутри сжалось, а потом вспыхнуло. Андрей завел машину и сорвался с места.

Он гнал по трассе, вздымая брызги с асфальта, как катер.

– Не спеши ты так! Не на пожар едем! – смеялась Валя.

– Я тороплюсь, чтобы ты не успела передумать.

Андрей открыл дверь в квартиру, на ходу разматывая Валин шарф, срывая с нее пальто.

– Стильная обстановка, – заметила Валя.

– Потом все тебе покажу, – ответил Андрей, стягивая с нее свитер. – А сейчас я хочу смотреть на тебя.

Он на руках отнес девушку на кровать и только там заметил, что они все еще в обуви. Он стащил Валины сапожки, бросив их в коридор, стянул джинсы со стройных бедер.

– Ты такая красивая, – сказал он, любуясь девушкой, распростертой на его кровати.