Когда падают яблоки Ярошинская Ольга

– К Аслану. Знаешь, где он живет?

– Ездил разок, вспомню.

Павел посмотрел на девушку. Ее губы были сурово сжаты, а глаза, обычно доверчиво распахнутые, превратились в узкие темно–серые щелочки. Машина, будто подгоняемая Валиной энергией, мчалась по дороге, взметая водяные брызги с асфальта. Юра попытался включить радио, но магнитола отозвалась сухим шипением, прерываемым нечленораздельными звуками.

– Валя, послушай… – начал Павел, Валя повернулась и шикнула на него, как рассерженная кошка, и мужчина умолк.

До самого дома Аслана они не проронили ни слова. Юра заехал в гостеприимно распахнутые ворота. Едва он остановился, как Валя выскочила из машины, хлопнув дверцей, подбежала к лестнице. В окнах на первом этаже горел свет, слышалась музыка.

– Аслан! – крикнула она и топнула ногой, как нетерпеливый ребенок. – Аслан!

Она продолжала выкрикивать его имя, Павел вышел из машины, но не решался подойти к девушке. Ветер взметнул ее волосы, закружил вихрем вокруг головы. Воздух вокруг нее словно загустел.

– Аслан! – выкрикнула Валя, и небо – чистое, без туч, вдруг прорезала молния, оглушительный раскат грома прокатился над землей. Свет в окнах погас, музыка прекратилась. И в мертвой тишине звонко и требовательно прозвучал голос Вали.

– А, это ты, – Аслан приоткрыл входную дверь. – Пашина девочка. И сам Паша. А что ж инженера не взяли с собой? Не оправдал доверия?

Он равнодушно пощелкал зажигалкой, затянулся сигаретой и выпустил кольца дыма в сторону Вали. Но дым растекся вокруг нее, как будто девушка стояла за стеклянной стеной.

– Объясни, почему! – потребовала Валя.

– С какой–такой радости я должен тебе что-то объяснять? – удивился Аслан. Валя не сводила с него прищуренных глаз, и он вдруг закашлялся.

– Что за ерунда, – прохрипел он, бросив недокуренную сигарету в сторону, и посмотрел на Павла. – Ладно, по старой дружбе, слушай сюда. Я никогда не желал Любе зла. Тебе – может быть, не спорю. После того, как ты кинул нас с Берговцем. Люба – другое дело. Ты сам не понимал, как тебе с ней повезло. Настоящая женщина была. И человек настоящий. Клянусь чем хочешь – душой, сыном – я ее и пальцем не тронул. И дочку твою тоже. А ты уже второй год пытаешься вывести меня на чистую воду. Обидно, друг! Очень обидно.

Он попытался прикурить другую сигарету, но зажигалка не высекала огонь.

– После того, как ты кинул нас с Берговцем, я подослал к тебе своего человека, он до сих пор у тебя работает. Он незаметно установил пару программ на твой комп, так что я всегда знал, чем ты занимаешься. Поначалу я хотел разрушить твой бизнес, чтобы ты сам ко мне пришел, и мы бы снова замутили вместе… Потом у тебя случилась… беда, и я оставил эти мысли. Но тот человек по–прежнему сливал мне информацию. И вот, два года спустя почти одновременно происходят две вещи: я поймал твою ищейку и узнал, что у тебя наклевывается шикарный контракт с американцами. А мне как раз нужны деньги. Вот я и решил тебя не разочаровывать. Если ты так уверен, что твоя дочь у меня, почему бы мне с тобой не согласиться?

– Зачем тебе деньги? – спросила Валя, руки ее сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

– Ты любопытная маленькая девочка, – почти ласково ответил Аслан. – Не твое дело. А теперь пошли вон.

Он повернулся к двери, нажал на дверную ручку.

– Контракт – липа, – сказал Павел, садясь назад в машину.

Аслан замер, плечи его словно окаменели.

– Липа? – повторил он.

– Да. Это подстава, чтобы выманить тебя на чистую воду. Если бы ты оказался похитителем.

– Это был не я. Значит, все эти миллионы – фикция?

– Так и есть.

Аслан медленно вошел в дом, с темными слепыми окнами, и закрыл за собой дверь. Валя сжимала и разжимала пальцы, переполнявшая ее энергия требовала выхода. Она посмотрела на пожухшую траву у дома Аслана, а потом сделала движение рукой, будто толкнула перед собой что-то. Ветер всколыхнул листья, пошевелил голые ветки кустов у крыльца, и над травой, куда Аслан бросил сигарету, появился легкий дымок. Девушка посмотрела на дом, потом перевела взгляд на баню…

Они уехали и не видели, как возле, казалось, потухшей сигареты появился дымок, потом маленький огонек заплясал на пожухлой траве. Он почти погас, не успев родиться, но легкий ветер раздул его, придал сил. Огонь разгорелся, поднимая густой белый дым. Он повернул к дому, замер, будто раздумывая, а потом тонкой огненной дорожкой повернул к бане, лизнул деревянный порог…

По дороге домой Валя сидела на заднем сиденье притихшая, словно озябшая птичка. Павел придвинулся к ней, обнял за плечи. Эта маленькая девчонка растопила что-то в его душе. Злость на Аслана стала далекой и смутной, как старое воспоминание. Странное это чувство – знать, что кому–то ты небезразличен. Особенно когда находишь поддержку там, где ее не ждешь, у человека, которого знаешь совсем недолго.

– У нас ведь еще есть шанс, правда? – спросил он.

Валя вздохнула и взяла его за руку.

– Официальная версия расследования зашла в тупик, но остаются и другие пути, – сказала она.

– Мы пойдем другим путем, – согласился Павел. – Но даже если и другие пути окажутся ложными…

Валя стремительно к нему повернулась, но мужчина не дал ей сказать.

– Не говори ничего. Не надо. Я буду надеяться до конца. Но ты помогла мне понять, что жизнь продолжается. В любом случае. Я могу жить дальше. Я буду надеяться, что с Динкой все хорошо. Может, она попала к людям, которые ее полюбили как родную. Она такая милая девочка…

Мобильный телефон прервал их беседу.

– Да. Какая баня, ты о чем, Аслан? – искренне удивился Павел. – Рехнулся? Нечего мне больше делать, только бани жечь. И девочка моя ни при чем. Да откуда мне было знать, что ты собрался продавать дом! Что? – Павел долго молчал в трубку. – Я должен подумать. Если бы ты сразу пришел ко мне, я бы одолжил тебе денег. А сейчас, после того, что ты устроил…

Павел нажал на отбой и повернулся к Вале. – Представляешь, у Аслана баня загорелась… Говорит, вспыхнула, как свеча. Думает, мы подожгли.

Валя слегка улыбнулась и пожала плечами.

– Пусть спасибо скажет, что не дом.

– Ты о чем? То есть ты… – Павел отодвинулся и посмотрел на Валю. – Постой, я не спускал с тебя глаз. Когда ты успела?

– Технически я этого не делала. Он бросил непотушенную сигарету, помнишь?

– Да, – кивнул Павел, нахмурив брови.

– Я чуть–чуть изменила течение событий.

– Это как?

– Как бы тебе объяснить. В каждый момент есть много вариантов развития событий. И иногда легкого вмешательства достаточно, чтобы изменить будущее. Вот, к примеру, птица… – Валя проследила взглядом маленький черный силуэт в фиолетовом небе. – Летит себе и летит, и кажется, что ее полет ни на что не влияет. Но если в определенный момент она пролетит над твоей машиной и, скажем так, облегчится, то Юра поедет на мойку. А по дороге он может встретить симпатичную девушку. Они познакомятся, влюбятся, поженятся и так далее. Или птица пролетит мимо окна, в которое будет смотреть менеджер среднего звена, тоскующий на работе. И он позавидует птице, ее свободному полету и возьмет отпуск. Или вообще уволится и пойдет во флот. Чтобы рассекать морские просторы, чувствовать свежий ветер в волосах и соль на коже…

– Скажешь тоже, – засомневался Павел. – Ворону увидел, так теперь все бросать что ли?

– Для тебя ворона, а для кого–то символ свободы и радости жизни. Иногда это бывает последней каплей. Там, у Аслана, меня переполняли эмоции, во мне все клокотало. И потом, как щелчок, переход на другой уровень. Я вдруг увидела, как все связано – ты, я, деревья, небо… Весь мир, словно один организм, где каждое звено выполняет свою роль. Я изменила направление ветра. Он разжег огонь из тлеющей сигареты. Ну и баня стояла на пути…

– Это простое совпадение, – возразил Павел. – Аслан сам бросил непотушенную сигарету.

– Может и так, – легко согласилась девушка.

– Так я не понял, – повернулся к ним Юра. – Что там с симпатичной девушкой на мойке? По какому адресу ехать? Только чтоб без детей, а так…

Валя улыбнулась и спросила:

– А что он говорил насчет денег? Если это не секрет, конечно.

– У его бывшей жены большие проблемы со здоровьем, нужна операция. Они не очень хорошо разошлись, но она – мать его сына. Поэтому он и повелся на сделку, которую мы ему подсунули. Он собирается продавать дом. Построил баню, чтобы поднять цену.

– Ты одолжишь ему?

– Не знаю, сумма крупная. Да и после всего этого…

Когда они вошли в дом, Валя повернулась к Павлу.

– Я не буду врать тебе, может, мы и не найдем Динку. Но среди множества вариантов развития событий есть и такой, где все счастливы, и твоя дочь снова дома.

– Значит, завтра снова на работу? В «Дракон и черепаху»?

Паша долго не мог уснуть. Он лежал в кровати, уставившись в потолок, изредка рассекаемый светом фар. Наконец он вздохнул, будто приняв сложное решение, выбрался из кровати и встал на колени. Сложив ладони, он склонил голову в молитве. Губы его беззвучно шевелились. Когда Валя только появилась в его жизни, он сказал Андрею, что готов поверить во что угодно, лишь бы это вернуло ему дочь. Он врал. Он не верил в Бога. Во всемогущего и всевидящего Бога, который допустил, чтобы его жену прирезали в постели, а двухлетнюю дочь украли. Но сегодня что-то перевернулось в его душе, и слова молитвы сами рождались в его сердце. Он молился об упокоении Любиной души, о потерянной Динке и о самом себе.

Лежа в кровати, Валя вспоминала события сегодняшнего дня. На работе она весь день провела, выполняя задание Льва Семеновича – рассадить сотрудников по фэн–шую. Неожиданно для себя Валя увлеклась, ее захватили летящие звезды и числа багуа. Девушка ходила по кабинету с компасом, не обращая внимания на подначивания коллег, и в итоге придумала несколько вариантов перестановки мебели.

Перед глазами Вали всплыло расстроенное лицо Андрея, когда тот вышел из машины. Валя протянула руку и взяла с тумбочки мобильный телефон. Она отправила смс, но не дождалась ответа. Валя поворочалась в кровати, повернулась на спину, уставившись в потолок. То чувство, которое она ощутила у дома Аслана, еще теплилось где–то в груди – в какой–то момент она даже испугалась. Весь мир лежал перед ней, словно пронизанный паутиной, а ей только оставалось дергать за ниточки, менять его по своему усмотрению. Руки до сих пор жгло от энергии, в кончиках пальцев словно остался заряд тока. Такое с ней уже случалось однажды…

***

Валя лежала под молодой яблоней, закинув руки за голову. Яблоки уже налились, пожелтели, совсем скоро созреют, станут падать в густую траву. Пушистое облако выплыло из–за леса, зацепилось за еловые верхушки пухлым белым животом, да так и осталось висеть, едва меняя очертания. Валя знала, что к вечеру такое безобидное облако может потемнеть и превратиться в полноценную грозовую тучу. Но сейчас горячее августовское солнце нещадно палило, даже небо казалось выгоревшим от зноя, и лишь в тени яблони сохранились остатки ночной прохлады. Под холмом, в долине, раскинулась умирающая деревушка. Мать запрещала ей переплывать на этот берег, но Вале уже исполнилось четырнадцать, и ей нравилось нарушать запреты. Она считала себя совсем взрослой, хозяйкой собственной жизни. К тому же это придавало хоть какую–то остроту ее размеренной жизни.

Валя лениво пошевелила пальцами ног, прогоняя назойливую букашку. Потом села и смахнула ее с босой ступни, уж больно щекотно – как раз вовремя, чтобы заметить три мальчишеские рожицы, с кривыми ухмылками приближающиеся из кукурузы.

Девочка мигом подхватилась и бросилась к реке, забыв про босоножки.

– Ага! Попалась, ведьма!

С криками и улюлюканьем мальчишки побежали за ней. До реки оставалось всего ничего, когда из травы ей навстречу поднялся высокий костлявый парень с россыпью угрей на лбу. Он раскинул длинные худые руки, и Валя резко свернула в сторону – путь домой был отрезан. Она неслась по пшеничному полю, руками отметая зрелые колосья, босые ноги нещадно кололо, льняные выгоревшие волосы прилипли к взмокшему лбу, коса била по спине. Крики преследователей становились все громче, все ближе. В ломких голосах мальчишек появилась уверенность, злорадство – ее догоняют. Валя увидела темную покосившуюся крышу у края поля и из последних сил бросилась к ней. Скользнув в приоткрытую дверь старого сарая, она спряталась внутри. Через щели в серых досках она видела, как ее преследователи медленно подходят к обветшалой постройке.

– Ну что, ведьмино отродье, попалась? – высокий прыщавый парень, карауливший у обрыва, остановился у сарая. Он согнулся, опершись на колени, перевел дыхание, сплюнул в сухую траву, сгоревшую на солнце.

– Быстро бегает, сучка мелкая, – заметил второй. Волосы у него были обриты, а на губе красовалась большая болячка, которую он постоянно трогал языком.

– А мы быстрее, – два мальчика, одинаково белобрысые и голубоглазые подошли следом.

– Да и не такая уж она мелкая, – возразил длинный. – Сиськи уже выросли. Вон как прыгали, когда она бежала, – он сложил ладони ковшиками и подергал ими над торчащими ребрами.

Валя прижала руку к груди. Сердце колотилось как сумасшедшее, словно сейчас выскочит прямо в ладонь. Девочка всхлипнула. Зачем только она снова переплыла на этот берег! Мальчишки были на пару лет старше ее. Их четверо. Она одна. В другой ситуации они могли бы даже подружиться, особенно с голубоглазыми братьями, но сейчас Валя чувствовала исходящую от них опасность. Особенно от того парня, который постарше. От него волной исходило что-то жгучее, вязкое, тяжелое. И девочка знала, что если она попадется, с ней может случиться что-то непоправимое. Она снова всхлипнула, быстро вытерла мокрые глаза.

– Ну что, сама выйдешь, или я тебя оттуда за патлы вытащу? – крикнул прыщавый и снова сплюнул.

Его переполняло возбуждение. Наконец–то ведьма у него в руках. Сколько раз она убегала, рыбкой ныряла с обрыва, уносилась на противоположный берег, оставляя после себя лишь отголосок легкого смеха, да неуловимый цветочный запах. Его бесила ее непохожесть, особенность. Если бы она была как все девчонки – хихикала, бросала взгляды из–под ресниц, тайком подкрашивала губы маминой помадой, он бы ее и пальцем не тронул, если бы сама не захотела, конечно. Так нет же – вечно смотрит своими глазищами мимо него и убегает, как дикий зверек. Сама напросилась. Ему хотелось намотать светлые волосы на руку, увидеть свое отражение в ее глазах, сделать так, чтобы она его запомнила, навсегда.

Валя глубоко вдохнула, еще и еще. Рано радуются! Страх остался, но откуда-то появилась и отчаянная смелость. Она пошарила глазами по сараю, подняла ржавый железный лом, положила его себе на плечо. Так просто она не сдастся.

– Кто первым войдет – башку проломлю! – пригрозила она.

Мальчишки засмеялись, но белобрысые братья незаметно отступили на несколько шагов назад. Высокий костлявый парень лишь улыбнулся. Сопротивляться надумала – так даже интереснее. Ух, он ей покажет, кто здесь сильнее! Он медленно, вразвалку пошел к сараю. Остальные уважительно посмотрели на жилистую загорелую спину.

Девочка покрепче сжала лом. Ее сердце билось ровно и мощно. И вдруг что-то изменилось. Валя словно поднялась вверх и увидела все со стороны: старую крышу сарая, пшеничное поле, золотом сверкающее до самого берега, реку, манящую прохладой. Она видела саму себя – хрупкую девчушку, сжимающую железку в тонких руках. Четверо мальчишек, словно картонные фигурки, стояли на выжженной траве. За сараем начинался лес. Валя видела каждую иголочку, каждую травинку. Она могла дотянуться до яркой бабочки, уснувшей на васильке, пригладить встопорщенные перья ласточки, ловящей мошкару высоко в небе. Под пушистой еловой лапой, в укромной яме, укрытой мхом, она увидела черное бревно, покрытое крупной чешуей. Валя мысленно дотянулась до старого знакомого. Уж приподнял треугольную голову, черные кольца стали разматываться.

Прыщавый уже протянул руку к двери, когда услышал испуганные возгласы друзей и инстинктивно попятился. По траве от самого леса бежала волна. Стайка воробьев с испуганным чириканьем взмыла в воздух, и на тропинку выползла змея. Она почти доползла до сарая, а ее хвост все еще был скрыт в траве. Черная чешуя тускло поблескивала на солнце, желтые пятна вспыхивали по бокам широкой, как лопата, головы. Уж подполз к сараю, замер у двери. Он приподнялся, так что его голова оказалась вровень с парнем. Желтые глаза вперились немигающим взглядом в его лицо.

– Удав! – тоненько взвизгнул мальчик с болячкой на губе и бросился прочь. Братья пустились за ним следом, сверкая пятками. Длинный заворожено смотрел змее в глаза.

– Брысь! – топнул он ногой.

Змея зашипела, показывая длинный язык, а потом сделала бросок в сторону парня. Тот отпрыгнул назад, споткнулся, опрокинулся на траву и, не оглядываясь, бросился за своими приятелями. Уж опустился на землю, скручивая длинное тело, прикрыл глаза.

Валя ойкнула и выронила тяжеленный лом. Руки дрожали, на ногах кровоточили мелкие порезы, лоб покрылся испариной. Девочка попробовала поднять железяку, которой собралась было защищаться, но едва смогла оторвать один конец от пола. Она осторожно выглянула из сарая, вышла, присела возле ужа.

– Спасибо, – сказала она и погладила сплюснутую голову, теплую и шершавую, как стариковская ладонь. – Я побегу, ладно? Вдруг они вернутся.

Змея подняла голову, быстро высунула язык, прикоснувшись к Валиному запястью в том месте, где билась тонкая голубая венка, и поползла назад в лес. Валя поглядела вслед ужу, а потом опрометью бросилась к реке, делая большой крюк вокруг поля. Валя сбежала с берега, окунулась в воду, и та подхватила ее, понесла прочь, а девочка перевернулась на спину, позволив реке смыть все события сегодняшнего дня.

Дома ей влетело от мамы. Не за потерянные босоножки, как предполагала Валя, а за то, что нарушила запрет.

– Я же тебя просила, не ходи на тот берег! – мама трясла ее за шиворот, губы у нее побелели, а в глазах отражалось что-то страшное, что прошло на волосок от девочки. – Еще хоть раз туда пойдешь – выпорю. Ей богу!

Из дома выбежала бабушка, она схватила внучку, прижала к груди. А потом заглянула ей в глаза, и будто увидела, как все было. Лицо ее отразило неверие, а потом оно вспыхнуло гордостью.

– Ты будешь очень сильной, – тихо сказала она и поцеловала девочку в лоб.

Часть 19

Андрей вышел из душа, вытирая полотенцем волосы. Он взял в руки телефон, чтобы посмотреть, который час. На экране высветилась надпись: «У вас одно непрочитанное сообщение». Он прочитал смс: «Не бросай нас, пожалуйста.» От Вали. Андрей нахмурился. Повел себя вчера как баба, истерику закатил. Пусть неудача, но кто знает, куда она приведет.

– Который час? – Оксана повернулась в кровати, откинув черные волосы со лба. На чистой белой коже розовел шрам. – Подбросишь меня на работу?

Андрей угрюмо посмотрел на нее, и Оксана женским чутьем уловила перемену.

– От нее сообщение? – поняла она.

Андрей молчал.

– Послушай, – девушка откинула одеяло, встала с кровати и в чем мать родила подошла к мужчине. – Я вчера приехала к тебе потому, что сама этого хотела. И нисколько об этом не жалею. Но быть на вторых ролях не собираюсь. Если захочешь быть со мной, только со мной – позвони. Но учти, долго ждать я не буду.

Она пошла в душ, а мужчина начал быстро одеваться. Он собирался заняться телефонами, добытыми из сейфа Льва Семеновича. Кто знает, вдруг Валя окажется права, и убийца скрывается в убогом офисе «Дракона и Черепахи».

Андрей высадил Оксану у высокого офисного здания, сверкавшего стеклом и металлом, чмокнул в щечку на прощание. Он посмотрел, как девушка поднимается по ступенькам – высокая, стройная, эффектная. Она из тех женщин, которые носят кружевные трусики даже под джинсами, а в сумочке всегда держат презерватив, на всякий случай. С такой всегда легко и приятно. Оксана обернулась, улыбнулась ему, махнув рукой на прощанье, и Андрея захлестнули воспоминания о сегодняшней ночи. Все было потрясающе, почему же его терзает чувство, что он зря ей позвонил?

***

В «Драконе и Черепахе» назревал бунт. Алла, Игорек и Эля нависали над Валиным столом, и девушка вжималась в спинку стула. Больше всех, как ни странно, кипятилась Эля.

– Да знаешь, в каком месте у меня уже этот фэн–шуй? – кричала она.

– Догадываюсь, – прошептала Валя.

– Да, именно там, очень глубоко! Как тебе вообще в голову пришла эта безумная мысль? Ты совсем с котелком не дружишь?

– Послушай, Эля, – мягко взяла ее под локоть Алла.

– Не буду я никого слушать, – Эля вырвала руку. – Быстро поставь все, как было!

– А я бы махнулся местами с Павлом, – заявил Игорек, бесцеремонно усаживаясь на Валин стол. – А то нечестно – он новенький, а заграбастал себе козырное место у окна.

– Еще чего! – возмутилась Алла. – Весь день на твою рожу смотреть!

– Ах, а у Павла, значит, не рожа, на него смотреть тебе нравится, – съехидничал Игорек.

Алла проглотила ответ. Павел не приходил на работу несколько дней, но когда наконец явится – как ей смотреть ему в глаза, после всего, что произошло? Синяки на шее стали бледно–желто цвета, под тональником и не видно, еще пару дней – и совсем пройдут. Будто ничего и не было: ни нелепой влюбленности, ни еще более нелепого секса. Надо только решить, что делать с дурацким носком. Алла все–таки его постирала, забросила в стиралку вместе с джинсами. И теперь он висит на батарее и куда его дальше девать – непонятно. Только маячит перед глазами, как напоминание о ее, Аллиной, бестолковости и неудачливости.

– Дело твое, договоришься с Павлом – меняйся. Поставлю перегородку повыше, чтоб твоих лживых глаз не видеть.

Из кабинета вышел Лев Семенович. Вокруг шеи у него был обмотан тонкий полосатый шарфик, непривычно простой по сравнению с его обычными палантинами.

– Что за гвалт? – спросил он, засунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках. – Новая схема рассадки сотрудников мной одобрена. Валя действовала по моему распоряжению. Так что прошу на рабочие места. Рабочий день уже давно начался.

Бросив на Валю испепеляющий взгляд, Эля резко развернулась и ушла в кабинет. Алла и Игорек потянулись следом.

– Это гениально, – потирая руки, прошептал директор Вале. – Как я сам до этого не додумался! Ведь подсказка была у меня под носом! Я специально провожу планерки за круглым столом, чтобы сплотить коллектив, усилить командный дух. А теперь, когда они весь день будут сидеть фактически вместе – энергия сольется в один мощный канал! Валя, ты молодец.

Он заглянул в кабинет, где четыре стола теперь были составлены в квадрат. Алла сидела спиной к двери, Эля – к окну, Игорек, который приветственно махнул рукой Льву Семеновичу, получил место возле стены. Дальний стул, для Павла, все еще пустовал. Получалось, что Игорек сидит напротив Эли, а Алла – напротив Павла.

В пустом квадрате, между столами, теперь стояла кадка с пальмой.

– А мне нравится, – задумчиво сказала Зинаида Павловна, появившись из кладовой. – Мыть вот эту дырку посередке неудобно. Зато круг обошел – и сразу видно, кто чем занимается.

Этим она и занялась: обошла сотрудников, угрюмо глядящих в мониторы, важно покивала головой.

– У меня монитор отсвечивает! – пожаловалась Эля. – Ничего ж не видно! Лев Семенович, можно я рядом с Игорем сяду, на место Павла, все равно его нет?

– Нет, – отрезал директор. – Считайте это научным экспериментом. Посидим так недельку–две, посмотрим на результаты, а там решим…

Он скрылся в своем кабинете, а Валя тихонько села за стол. Лев Семенович поверил на слово ее псевдонаучным выкладкам по фэн–шую. На самом деле она сделала все в точности наоборот: рассадила сотрудников в самые невыгодные для них места, надеясь таким образом спровоцировать конфликт.

– Какого черта ты лезешь ногами под мой стол? – раздался гневный вопль Аллы.

– Ах, Аллочка, это твоя нога? Прости, – сделал невинные глаза Игорек. – Тебе было неприятно? Или, может, наоборот, очень приятно?

– Еще раз ко мне прикоснешься, я тебе дыроколом в лоб запущу!

– Эх, Алла, мужика тебе надо, – вздохнул он. – Если что, я могу помочь. Только для блага фирмы, разумеется.

Вошел Павел. Он кивнул Вале, направился в кабинет и застыл, увидев перестановку.

– Всех приветствую. Что у нас за перестановки? Так первые поселенцы кибитки расставляли, чтобы от хищников отбиваться.

Алла сосредоточенно смотрела в монитор, но уши ее вспыхнули.

– Поглядите–ка, Аллочка засмущалась, – тут же отреагировал Игорек. – Ну, если тебе Павел больше нравится, то я согласен уступить. Только не затягивайте, а то у тебя неудовлетворенность уже зашкаливает. Как бы не разорвало…

Он ойкнул и едва успел увернуться от степлера, просвистевшего мимо его лба в паре сантиметров и шмякнувшегося от стенку.

– Ты ж говорила дыроколом… – увидев, что Алла открывает полку под столом, Игорек поднял ладони, – все, сдаюсь, больше не буду.

Он тут же почувствовал, как что-то отрывает его со стула, и через мгновение уже висел в воздухе, едва касаясь пола носками модных туфель. Павел держал его за шкирку, как напроказившего котенка, и внимательно смотрел ему в глаза.

– Что ты там вякал про Аллу?

– Я… ничего…

– Ничего – это хорошо. И впредь, будь добр, держи язык за зубами.

Он отпустил Игорька, тот упал назад на стул и тут же уставился в монитор, пытаясь скрыть краску, залившую лицо. Павел осмотрелся. Слева от него теперь сидела Эля. Аллу не было видно из–за пальмы, и Павел вдруг захотел выкинуть куда–нибудь чертово дерево, чтобы снова иметь возможность исподтишка любоваться ее лицом. Что за глупости нес Игорек? Неужели он как-то разузнал об их отношениях?

– Что ты себе позволяешь? – вдруг процедила Эля сквозь зубы.

Павел повернулся к девушке и не узнал ее – стиснутые челюсти, бледная кожа пошла пятнами от злости. Девушка встала и подошла к Павлу вплотную, так что прямо перед его глазами теперь маячил ее рыхлый живот, обтянутый кофточкой в леопардовую расцветку. «Никогда не видел толстых леопардов», – подумал Павел и тоже встал.

– Что ты лезешь не в свое дело? – продолжила Эля. – И ты, и секретутка эта. Откуда вы вообще взялись?

– Что ты имеешь в виду, Эля? – как можно вежливее спросил Павел. – Ты ведь слышала, как неуважительно Игорь разговаривал с Аллой. Я за нее заступился.

Алла тоже вскочила.

– Послушайте, не доводите до очередного конфликта. Я уже привыкла к придурочным шуточкам Игорька. Ничего страшного.

– А вот я не привык, – возразил Павел. – Давно пора на него в суд подать за сексуальные домогательства.

– Не тебя же домогаюсь, – выглянул из–за монитора Игорек.

– Моя хата с краю, ничего не знаю? Это не моя позиция.

– Оно и видно, что не твоя, – выпятила подбородок Эля.

– Послушай, Эля, но ведь ты себя ведешь в точности как Павел, – заметила Алла. – Только он защищает меня, а ты – Игорька.

Валя выглянула из–за двери и сказала:

– Сразу видно, кто к кому неравнодушен.

– Тебя не спросили! – взбрыкнула Эля.

– Постойте, – осенило Игорька. – У вас роман! Павел и Аллочка крутят шуры–муры. А я–то думаю, что это Алла в последнее время так похорошела: то юбочку покороче наденет, то прическу новую сделает… Я–то думал, это для меня… Алла, он же старый! Элечка, а тебе искреннее спасибо. Я ценю твою заботу и вообще… Сделаешь кофейку? Или нет, лучше зеленого чаю, а то и так давление подскочило.

В приемную вошел Андрей, и сердце у Вали подпрыгнуло.

– Я на минутку, – пискнула она Зинаиде Петровне, с удовольствием наблюдавшей за конфликтом.

– Иди–иди, – разрешила тетка. – Я тут за тебя покараулю. Все это, конечно, очень интересно, только кто теперь стенку красить будет? – она подошла к стенке и многозначительно потрогала дырку от степлера.

– Алла, а если б ты попала! – побледнел Игорек.

– Если б попала, то стенка была бы цела, – задумалась уборщица. – Целиться надо лучше! Тут метра полтора и промахнулась – позор! – Зинаида Петровна посмотрела на пол и вдруг ахнула. – А это еще что такое?!

Все дружно посмотрели вниз.

– Что?

– Полоски эти черные! Эля! Снова ты новые штиблеты нацепила?!

Эля инстинктивно спрятала ноги под стол. Похоже, ее новые ботинки все же заметили.

– Я вчера целый час убила на то, чтобы эти черные полосы отмыть! Вот что я тебе скажу – хочешь ходить в этих серых костылях – пожалуйста, но на работе переобувайся. Тапки из дома принеси.

– Какие еще костыли? – взвилась Эля. – Это Италия!

– Италия–шмиталия, мне все равно, – не сдавалась Зинаида Петровна. – Вот что за люди, что за люди. Единственный след, который вы можете оставить в этой жизни – это черные полосы на линолеуме. И те я вытру.

– А вы, Зинаида Петровна, у нас значимая личность, оставившая после себя глубокий след в истории? – поинтересовался Игорек.

– Да какая история, все равно все переврут и напишут в книжках как выгоднее. Я про семью, деток. Сидите тут, четверо неприкаянных, пошли бы уже да поженились, да поскорее в декрет, вместо того, чтоб полы мне тут каблуками чиркать…

Валя вышла на крыльцо перед офисом, взяла Андрея за руку. Он выглядел таким растерянным.

– Не переживай из–за вчерашнего, – сказала она. – Ты ни в чем не виноват.

Андрей бросил на нее быстрый виноватый взгляд.

– И Павел все понимает. Ты ведь хотел как лучше.

Мужчина выдохнул. В какой–то момент ему показалось, что она говорит об Оксане, как будто она могла узнать о вчерашней ночи. Валя заметила, как облегченно улыбнулся мужчина, и потянулась к нему. Она обняла его, прижалась к широкой груди.

– Ты ведь больше не переживаешь? – спросила она, посмотрев на Андрея, и тут же встретилась с ним губами.

Он нежно гладил ее по спине, целовал так бережно, словно в первый раз, и девушка снова почувствовала уже знакомое тепло, разливающееся по телу. И ей не хотелось убегать, гнаться за неведомой целью – ей было хорошо здесь и сейчас. Андрей внутренне ликовал – Валя сама к нему потянулась, поцеловала его первой. Оксана растаяла, как утренний туман под солнцем.

Раздался кашель, и Валя с Андреем отпрянули друг от друга. Лев Семенович стоял рядом и с интересом смотрел на Андрея.

– Я бы предпочел, чтобы вы заходили за Валей после рабочего дня, – пожурил он мужчину.

– А я, собственно, не за Валей, а за вами, – ответил детектив, отодвигаясь от девушки.

– Вот как? – удивился Лев Семенович. – Предупреждаю, целоваться я с вами не буду.

– Я по поводу Драго Смиловича.

Валя едва успела подхватить директора, когда тот стал заваливаться набок.

– Скорую! – выкрикнула она, но Лев Семенович прошептал:

– Не надо. Я в порядке. Ко мне в кабинет.

Он оперся на локоть Андрея, и все втроем они вернулись в офис. Зинаида Петровна сунулась за ними, но детектив ловко оттер ее назад в приемную. Лев Семенович рухнул в кресло, дрожащей рукой попытался налить в чашку зеленый чай, но стеклянный носик чайничка отбивал такую замысловатую дробь по тонкому фарфору – вот–вот разобьется – что директор в итоге отхлебнул чай прямо из чайника.

– Сколько вы хотите?

– За что?

Лев Семенович посмотрел на Андрея.

– Давайте начнем сначала. Вы пришли ко мне от Драго. Что именно вы хотели мне сказать?

– Для начала я хотел задать вам несколько вопросов, – сказал Андрей. – Зачем Люба забрала у вас контакты игровых клубов?

– Вы нашли их! – воскликнул директор и, спохватившись, откинулся на спинку кресла.

– Повторяю – зачем Любовь Острова украла у вас лист с телефонами?

– По собственной инициативе, либо ее попросила об этом моя бывшая жена.

– Они были знакомы?

– Разумеется. Они работали вместе.

– Постойте, – вмешалась Валя. – Я слышала, как Алла говорила Павлу, что никто не увольнялся из «Дракона и Черепахи».

– Да, – согласился директор. – Фирма существует всего три года. Но я считаю отсутствие текучки кадров личным достижением – все сотрудники чувствуют себя здесь как дома, как в дружной семье…

– Значит, ваша жена – это…

– Зинаида. Бывшая жена, прошу заметить, – поправил его директор.

Валя откинулась на спинку стула.

– Это многое объясняет.

– Это объясняет только ее наглость и хамство, – заерзал на кресле Лев. – Она – мать моих детей. И, разумеется, я предоставил ей работу, тем более знал, что она аккуратная и трудолюбивая.

– Когда вы развелись? – спросила Валя.

– Пять лет назад.

– Почему?

Страницы: «« « ... 678910111213 » »»