Лето ночи Симмонс Дэн
Грузовик казался раскаленным и совершенно мертвым в неподвижном мареве дня. В его стеклах отражалось серое небо.
Лоуренс спешился с велосипеда и посмотрел на брата. Тот глянул через плечо, убедился в том, что аллея пуста, и сказал: «Ну, пора».
На дороге валялось множество камней, собственно она была просто вымощена ими. Первый бросок Лоуренса был довольно точным, и булыжник величиной с кулак ударился о капот машины, стоявшей в сорока футах от них. Второй угодил в крыло.
— Пока ничего, — произнес Дейл в микрофон так, чтобы его услышали на другом конце провода. Сам он в первый раз промазал. Второй камень, брошенный им, угодил в сетку и застрял в ней. Зловоние разложившихся тел было очень сильным.
Третий камень Лоуренса ударился о металлическую планку ветрового стекла. Четвертый, брошенный уверенно и сильно, пробил правую фару. Грузовик молчал и ничто вокруг не шевелилось.
Дейл неторопливо прицеливался, Лоуренс как раз начал говорить: «По-моему, здесь никого…», когда стартер Грузовика взревел, мотор заработал и Грузовик с грохотом вырвался из пространства между двумя строениями. Сетка и ветки разлетелись в разные стороны, будто их кто-то сбросил.
— Бежим! — завопил Дейл, выронил камень и бросился к велосипеду. Стараясь с ходу впрыгнуть в седло, он нечаянно промазал, нога соскользнула с педали и он сильно ударился о раму. Это был один из тех ударов в пах, после которых хочется только одного — съежиться и лежать тихо-тихо, не шевелясь, причем как можно дольше. Но мальчик взял себя в руки, почти упал на седло, пригнул голову и изо всех сил рванулся вперед, догоняя Лоуренса, который был уже ярдах в трех впереди него. Не оглядываясь назад оба мальчика мчались по длинной аллее под аркой зеленой листвы, а Школьный Грузовик летел следом за ними, он был менее, чем в пятидесяти ярдах позади них, его скрежет и вонь догоняли их, накрывая удушливой волной.
— Кинь-ка мне зажигалку, — попросил Майк Харлена. Они ничком лежали на металлической крыше элеватора, впереди них торчала выгоревшая вывеска. До земли было футов пятнадцать и прямо под ними располагалась грузовая платформа. Кевин лежал напротив них, на крыше склада. Харлену было поручено принести зажигалки и, когда они еще только встретились на Каттон Роуд, он пошарил у себя в карманах и сказал, что не забыл их.
Теперь же Харлен похлопал себя по карманам и, вытаращив глаза, прошептал:
— Кажется, я забыл их… Майк рывком схватил мальчишку за рубашку и почти приподняв в воздух, прошипел:
— Ты лучше не выкаблучивайся, Джим.
Тогда Харлен послушно вытащил из кармана все пять, заново заправленных, зажигалок. Отец Харлена коллекционировал такие штуки, и они все три года, прошедшие после развода, спокойно пролежали в ящике стола.
Майк перекинул две из них Кевину, одну сунул в карман и лег обратно, спрятавшись за вывеску. Вдруг радио щелкнуло и голос Дейла крикнул:
— Он гонится за нами!
Школьный Грузовик ехал гораздо быстрее, чем они думали. Скрежеща коробкой скоростей он уже приближался к ним по дороге. Даже при небольшой форе, которую они имели, он мог нагнать их даже прежде, чем они повернут на Мейн Стрит. Впереди расстилалась железнодорожная насыпь, слева тянулись кукурузные поля, улица, на которой стоял дом Сперлинга, была тупиком.
Дейл поравнялся с Лоуренсом, чуть обогнал его, оглянулся и увидел красную кабину и ржавую решетку бампера. Школьный Грузовик занимал собой всю проезжую часть. Мальчик свернул направо, пересек припарковую аллею, заднее крыло его велосипеда чиркнуло по бордюру. Оба мальчика объехали с разных сторон Военный Мемориал, прошмыгнули между парковыми скамейками и стенкой кафе и выехали на пешеходную часть перед кафе и пивной Карла.
Дейл хмурился, низко пригнувшись к рулю, напряженно крутя педали. Все шло не так, как планировалось — они должны были ехать по Брод Авеню в северном направлении. Но теперь Грузовик гнал их на восток, чуть притормозив, чтобы пропустить ехавший по Мейн Стрит полутрейлер.
— Давай сюда! — крикнул Дейл брату и бросил велосипед через бордюр высотой восемнадцать дюймов. Лоуренс повторил тот же маневр долей мгновения позже. Полутрейлер бешено засигналил, когда они буквально выскочив у него из-под колес, пересекли улицу. Они все еще ехали в восточном направлении, но теперь приближались к перекрестку Третьей Авеню.
Теперь Школьный Грузовик находился в половине квартала перед ними и мчался со скоростью не меньше тридцати миль в час. За ветровым стеклом Дейл увидел мелькание чужого лица, машина вильнула влево и помчалась прямо по середине дороги. Ван Сайку или кто там сидит за рулем плевать, что его увидят, мелькнуло в голове у Дейла. Он намерен задавить нас прямо здесь.
Дейл крикнул что-то брату и они свернули влево так резко, что локтями задели верхние ветки низкой изгороди участка доктора Вискеса, шины их велосипедов скрежетали по неровному тротуару. Между пешеходной дорожкой и мостовой Третьей Авеню была сточная канава, и если кто-нибудь из них упадет туда, то конец. Грузовик раздавит неосторожного всмятку.
Но они не упали. Когда они мчались по Третьей Авеню, направляясь на север, Дейл пропустил Лоуренса вперед. Старик с тростью — это Сайрус Уиттакер, мелькнуло в голове Дейла — сердито погрозил им вслед, когда они вихрем проехали мимо него.
Школьный Грузовик свернул по Третьей на север.
Еще один квартал и они поравняются с домом, в котором доктор Рун снимает комнату, затем приблизятся к Старому Централу. Дейлу не хотелось видеть ни одно из этих мест, им владело сильнейшее искушение промчаться по школьному двору, срезать наискось Депо Стрит и уехать к себе домой. Мама увидит, что за ними гонится какой-то сумасшедший, она позвонит Барни или даже самому шерифу… Дейл прокричал Лоуренсу новую команду и тот пересек Черч Стрит, направляясь к Брод Авеню. Грузовик поравнялся с перекрестком, в шестидесяти футах позади них, ему пришлось чуть замедлить ход, чтобы пропустить пикап.
Дейл снова выехал вперед и съехал на обочину, теперь они ехали вдоль Брод Стрит, мимо библиотеки, мимо старого оштукатуренного здания, бывшего Дома-Профилактория Эвалтса. Они почти поравнялись с домом миссис Дуббет, когда Дейл оглянулся через плечо и увидел, что Грузовик исчез. Его не было видно после того, как он свернул позади них на Черч Стрит.
— Черт! — крикнул Дейл, резко затормозив. Лоуренс остановился рядом, и они оба посмотрели назад, ожидая, что вот-вот на Черч Стрит появится кабина вызывающе-красного цвета.
Школьный Автобус выскочил из кустов рододендрона в двадцати пяти футах позади них, воровато как кот прошмыгнув мимо дома миссис Дуббет.
Первым с места сорвался Лоуренс, он бросил велосипед через бордюр на западной стороне улицы и нырнул в аллею позади здания почты. Дейл висел у него на хвосте, только успев крикнуть в микрофон, где они находятся.
Школьный Грузовик пересек Брод Авеню и помчался по мостовой за ними, его бампер был уже меньше, чем в тридцати футах от заднего колеса Дейла. Велосипед Лоуренса описал широкую дугу, сам мальчик, сохраняя равновесие, отклонился в противоположную сторону, с визгом пронесясь по заднему двору миссис Эндилл, затем нырнул под бельевую веревку и прочертил задним колесом глубокий след в ее огородике. Взметнув тучу гравия он помчался по направлению к Черч Стрит.
Мы оторвемся от Грузовика, подумал Дейл. Но мы опять едем на юг. Неправильное решение.
Но они не оторвались от Грузовика. Он появился далеко слева позади них, двойные задние шины взметнули в воздух слой дерна на огороде миссис Эндилл. Кабина вырвала прямо из опор четыре бельевых веревки, и теперь он приближался к ним, опутанный развевающимися по бокам простынями.
Дейл и Лоуренс мчались на запад по Черч Стрит. Они стояли на педалях, головы их были опущены ниже локтей. Школьный Грузовик набрал скорость и расстояние между ними стало сокращаться. Дейл оглянулся и увидел, что одна из передних фар Грузовика загорелась.
Как раз перед тем, как они достигли собора св. Малахия, Дейл свернул налево, и они нырнули в проезд между домом и гаражом, ширина его была не более четырех футов, вихрем пронеслись между женщиной и коляской с ребенком и буквально оборвали цепь, которой был привязан огромный доберман, прежде чем собака успела понять, что какие-то незнакомцы уже во дворе. Оба велосипедиста промчались по аллее и снова свернули на восток, перед глазами Дейла мелькнул Грузовик, ехавший по узкой улице, которая бежала параллельно железнодорожной насыпи в половине квартала к западу.
Они направились по пятой Авеню к Депо Стрит, оба уже тяжело дышали, Дейл чувствовал, как гаснет в нем энергия, порожденная первой вспышкой страха. Ноги у него дрожали. Осталось меньше половины пути.
На перекрестке Пятой и Депо Стрит они почти столкнулись с Грузовиком.
Дейл увидел, как красное чудовище крадется из-за угла, пересек улицу и углубился в аллею, которая бежала позади участка Стаффни. Здесь в среду вечером Майк видел своего друга-священника. А что, если он сейчас появится впереди них и схватит велосипед за руль?
Дейл поборол внезапную слабость и обернулся посмотреть, как там Лоуренс. Лицо его брата уже приобрело свекольно-красный цвет, волосы были мокрые как после купания, но глаза его ярко сверкали, и он радостно усмехнулся Дейлу.
Школьный Грузовик влетел в аллею позади них, его высокие борта срывали ветки и листья, когда он поравнялся с кустами. Собаки всей улицы заходились в лае.
Дейл прокричал в микрофон координаты их местоположения, когда они проезжали позади последнего дома перед Каттон Роуд. Уже было близко.
Железнодорожное полотно они пересекли на скорости не меньше тридцати миль в час, их велосипеды взвились в воздух и пролетели пятнадцать футов, прежде чем колеса снова коснулись утрамбованного грунта узкой улицы. Школьный Грузовик мчался вслед за ними, будто подстегиваемый царившим здесь безлюдьем и сумраком от развесистых деревьев.
Из-под густой тени внезапно выступил Солдат или еще кто-то, рот его пульсировал и вытягивался, образовывая огромную воронку, в точности как это описывал Майк. Дейл еще энергичней налег на педали, крича Лоуренсу «жми, жми, жми, жми-и-и-и…» Они повернули к югу, на открытое место, уже показались заброшенный зерновой элеватор и здание склада. Дейл оглянулся как раз в тот момент, когда Грузовик затормозил перед поворотом на дорогу… Мальчику показалось, что он похож на огромное, красное, принюхивающееся животное, которое хоть и знает, что его добыча загнана в угол, но все равно выжидает.
Как они и договаривались первым проехал Лоуренс, лавируя между зданием самого элеватора с его выгоревшей вывеской и длинным строением склада. Здесь проходила узкая дорожка, на которой грузовики взвешивали и либо загружали, либо разгружали. Эта дорожка была как раз такой ширины, как Школьный Грузовик. Точно такой.
Но Грузовик сюда не поехал.
Дейл вильнул в сторону как раз перед платформой весов, и остановился. Одна ногой он упирался в землю, другой едва касался педали. С трудом переводя дыхание он смотрел на Грузовик, стоявший в двадцати ярдах от них. Что, если у Ван Сайка есть ружье?
Двигатель взревел. До мальчиков доносилась вонь из кузова Грузовика, над высокими бортами были видны задранные вверх окоченевшие ноги трупа то ли коровы, то ли лошади. Была даже видна красная, волосатая ручища водителя, высунувшаяся в окошко кабины… Но Грузовик не двигался.
Ожидает подкреплений? Может в этой проклятой машине есть радио? И Ван Сайк сейчас звонит Руну или другим?
Дейл спешился и стоял, придерживая велосипед рукой. Он скорее догадывался о криках друзей позади себя, чем слышал их. Хоть бы они были здесь. Вдруг их уже схватили… И схватили Лоуренса, когда он неожиданно оказался позади… А может я тоже уже в ловушке?…
Он стоял, глядя на Грузовик, видел как он сотрясается, словно водитель при выжатом сцеплении жмет на тормоза.
Дейл поднял руку и выставил невидимому водителю палец.
Грузовик взвыл, и гравий и пыль разлетелись во все стороны.
У Дейла не было времени даже прыгнуть в седло велосипеда. Он отшвырнул его в сторону и побежал, направляясь в проезд между элеватором и складом, громко стуча кедами по доскам деревянного настила. Он еще не добежал до конца здания, когда в проеме позади него возник Школьный Грузовик.
Зажигалка сработала с первой же попытки, пропитанная бензином тряпка вспыхнула, и Майк, привстав, метнул двухлитровую бутылку из-под коки, наполненную высококачественным бензином прямо в крышу кабины Грузовика. То зрелище, которое мелькнуло перед его глазами в то мгновение, когда Грузовик проезжал под ним, заставило его руку дрогнуть, он опоздал на долю секунды и промазал. Бутылка вместо кабины ударила в кузов. Грузовик был наполнен не только тушами мертвых животных, там валялись человеческие останки, они выглядели так, будто были вырыты из старой могилы: коричневая земля, коричневые лохмотья, коричневая плоть и ослепительно белые кости.
Майк метнул свою бутылку, Харлен секундой позже свою, и оба смотрели, как привстал на четвереньки Кевин и тоже кинул бутылку с крыши склада.
Коктейль Молотова взорвался в задней части кузова, пламя охватило раздутую тушу коровы, высохшее тело лошади и лохмотья нескольких человеческих трупов. Бутылка Харлена ударилась в заднюю стенку кабины и облила всю ее бензином, но неизвестно почему не взорвалась. Кевин попал в левое переднее крыло кабины и оттуда вырвался сноп пламени.
Дейл прыгнул влево, намереваясь обежать здание и почти столкнулся с братом, едущим на велосипеде. Тот выглядел так, будто хотел поехать обратно, чтобы посмотреть на горящий Грузовик. Грузов был объят пламенем, из переднего левого колеса летели тучи искр, и резина покрышек стала плавиться.
Майк и Харлен выхватили из вещмешка еще по бутылке и подбежали к краю крыши, теперь уже ничуть не заботясь о том, чтобы их не было видно.
Школьный Грузовик юзом проехал по дорожке, описав почти полный круг. Он был загнан в тупик. С запада лежал семифутовый барьер брошенных железнодорожных шпал и ржавых рельсов, сложенных в штабель длиной в пятьдесят футов вдоль берега ручья. Прямо впереди, к югу, сплошной стеной стоял лес. С востока, почти вплотную прижимаясь к складу, проходила сточная канава глубиной шесть футов, разделяя огороженный двор от насыпи железной дороги.
На секунду Майку показалось, что водитель хочет послать Грузовик прямо в этот вымощенный камнем ров, но в последний миг он ударил по тормозам, и машина круто повернула влево, выполнив почти полный оборот. Пара правых задних колес, не имея под собой опоры, повисла в воздухе, и затем Грузовик со скрежетом двинулся обратно, в сторону Дейла и Лоуренса.
— Бегите оттуда! Двигай! — вся тройка закричала разом, но братья, стоявшие внизу, не нуждались в советах. Велосипед Лоуренса прогрохотал по деревянному настилу весовой площадки, Дейл промчался следом за ним секундой позже. Они исчезли под крышей, на которой стоял Кевин, сжимавший в руках бутылку и зажигалку. Грузовик мчался следом за ними. Языки пламени на крыле и колесах стали меньше.
Майк понял, что Ван Сайк задумал, на секунду раньше, чем все еще дымящееся левое переднее крыло ударило в первую из опор, поддерживающих крышу, на которой стояли они с Харленом. Весовая площадка, расположенная с другой стороны, была слишком высока для Грузовика, но крыша опиралась на три опорных столба, расположенных параллельно весам.
Харлен что-то прокричал, они оба подожгли тряпки и бросили припасенные снаряды. Крыша поехала под ними, вывеска оторвалась и рухнула прямо на весы. Вещмешок Майка и уоки-токи взлетели в воздух, когда южный конец кровли обрушился первым, обдав мальчиков дождем пыли.
Бутылка, брошенная Кевином, взорвалась на капоте Грузовика, секундой позже второй его бросок угодил в стенку кабины и поджег ее. Кевин побежал к передней стене склада, на бегу подготавливая третью бутылку.
Школьный Грузовик нарастил скорость и въехал в узкую дорожку, очевидно намереваясь раздавить Харлена и Майка, барахтавшихся в туче пыли и обломков рухнувшей кровли. Грузовик прогрохотал по железу и деревянному настилу, сминая перед собой листы крыши, Майк, тупо глядя на это, подумал о бульдозере, но несколько опорных столбов были глубоко утоплены в цемент и затормозили наступление машины.
Обломки кровли заблокировали аллею.
Майк с трудом поднялся на ноги, подхватил под одну руку Харлена, а под другую — вещмешок, и заковылял к весовой площадке, как раз в то время, когда Грузовик, не разворачиваясь, задом ударился прямо в переднюю опору.
Левая секция лобового стекла с грохотом обвалилась, и перед глазами Майка блеснул ствол ружья и мелькнула чья-то рука. Как раз в этот момент перед весовой площадкой показались головы Дейла и Лоуренса. «Ложись!» закричал Майк.
Дейл рывком сдернул брата с велосипеда и они оба упали позади кучи деревянных реек. Ружье выстрелило раз, другой… Третий. Пыльная оконная рама позади ребят треснула и осыпала ребят осколками стекла.
Майк выронил зажигалку, но тут же вытащил из кармана запасную, поджег фитиль и швырнул бутылку в решетку Грузовика, стоявшего в тридцати футах. Она не долетела до цели, упала на землю, покатилась и взорвалась. Сноп пламени охватил мотор и оба передних колеса. Майк схватил за руку Харлена и потянул его вниз как раз в тот момент, когда в разбитом окне снова появилось ружье и в них снова дважды выстрелили. Осколки дерева посыпались из угловой колонны склада.
Кевин бросил вторую бутылку, она попала на правую подножку, затем бросил другую — эту почти прямо в месиво горящих тел в кузове позади кабины.
Школьный Грузовик подался назад, развернулся и помчался по аллее, волоча за собой шлейф пламени. В конце аллеи он резко свернул, но не направо к городу, а влево.
— Мы сделали его! Сделали! — закричал Харлен, запрыгав на месте.
— Еще нет, — бросил Майк и, схватив вещмешок, побежал за велосипедом, который спрятал за элеватором. Тут только он увидел, что пламя Грузовика перекинулось на здание, и теперь горели деревянная стена элеватора и обломки обрушившейся кровли. Огонь уже распространился на стены склада и слежавшиеся за сотню лет опилки и старое дерево вспыхнули так стремительно будто их облили бензином.
Дейл побежал по аллее к своему велосипеду — с забавным постоянством Школьный Грузовик промахивался мимо него при каждом из своих маневров — схватился за руль и на бегу вскочил в седло. Лоуренс, охваченный азартом погони, помчался за ним следом несмотря на то, что был безоружен. Майк и Харлен тоже вскочили на велосипеды и поехали прочь от склада. Пламя уже лизало окна второго этажа.
— Давайте напрямик через лес! — кричал Майк, лавируя между деревьями. Он выбрал короткий путь через поросшую травой тропу, которая вела от элеватора к свалке. Мальчик предполагал, что Грузовик может повернуть налево к дороге на свалку, затем объехать железнодорожные пути и вдоль них направиться к депо и потом в город. Но когда они вырвались из леса на проселочную дорогу, то увидели Грузовик в сотне ярдов впереди. Он направлялся на север в сторону свалки. Пламя и черный дым стлались за подскакивающей на рытвинах машиной.
Тогда мальчики, пригнув головы, понеслись за ним следом, стараясь ехать так быстро, как не ездили никогда прежде. Их велосипеды подпрыгивали на неровных колеях немощеной дороги, как блохи.
Майк мчался впереди всех, и наконец ему удалось догнать Грузовик. Как раз в этот момент они достигли более широкого участка, где вдоль дороги стояли две лачуги — Куков и еще одного, такого же бедного семейства. Оба домишки казались заброшенными своими обитателями.
Каким-то образом Майк ухитрился вытащить бутылку, зажать ее между левой рукой и рулем и затем вынуть зажигалку. Как раз в ту минуту он поравнялся с Грузовиком.
Ствол ружья высунулся из окна кабины.
Майк тормознул и, чуть отстав, пристроился в хвост машины и таким образом они проехали последнюю сотню ярдов, остающуюся до свалки. Дейл, Лоуренс, Кевин и Харлен гуськом следовали позади них.
Снова мелькнуло длинное лицо Ван Сайка — он как маньяк ухмылялся сквозь языки пламени и клубы дыма, охватившие кузов его машины — затем опять появилось ружье, и тут Майк метнул свою бутылку прямо в окно кабины.
Взрывом вырвало последние остатки ветрового стекла. Волна сумасшедшего жара заставила Майка нырнуть в сторону и укрыться позади машины, но то, что он мельком заметил в кузове, чуть было не отправило его в кювет рядом с дорогой.
Туши коровы или лошади, или и того и другого, раздувшиеся от скопившегося метана и других газов, сопровождающих распад, взорвались… Разбрасывая вокруг машины искры и куски горевшей плоти.
Но не это повергло Майка в шок.
Коричневые сгнившие части тел, которые могли принадлежать только человеку, казалось, карабкались и ползли друг на друга, когда их лизали языки пламени… Обитатели какого-то эвакуированного кладбища пытались подняться на колени, встать на ноги, но они не имели ни мускулов, ни костей, ни сухожилий, чтобы эти усилия увенчались успехом. Коричневые тела боролись и извивались, падали навзничь, в объятия друг друга, когда вся куча тел начала гореть.
Объятый пламенем Грузовик на полном ходу проскочил в ворота у въезда на свалку. Обе створки их, с шумом подобным ружейному выстрелу, распахнулись и затем большая машина уже летела по грудам мусора с пятью велосипедами на хвосте.
Школьный Грузовик уже был в самой гуще отбросов, старых использованных шин, выброшенных диванов, ржавых пружин и заплесневевших пищевых отбросов, затем вильнул в сторону и замер как раз на краю сорокафутового ущелья, еще не заполненного отходами. Мальчики затормозили футах в тридцати позади него, и приготовились к тому, что сейчас машина повернет и помчится на них.
Но она не помчалась. Теперь пламя окутывало кабину и кузов, деревянные перекладины заднего борта представляли собой параллельные языки пламени.
— Уцелеть тут было невозможно, — прошептал Кевин, не в силах отвести глаза от ужасного зрелища.
И тут, будто в ответ на его слова, горящая дверца кабины распахнулась и изнутри вывалился Карл Ван Сайк. Его комбинезон был обуглен и дымился, лицо вымазано сажей, пот струился по щекам грязными потоками, руки были обожжены. Но на лице его торжествовала ухмылка от уха до уха. В руках было зажато ружье с оптическим прицелом.
Мальчики как по команде повернулись, чтобы впрыгнуть в седла велосипедов и удрать, но до ближайшего укрытия — кукурузного поля слева от них — было шестьдесят — семьдесят футов. А до линии ближайшего леса не меньше сотни ярдов.
— Ложись! — крикнул Майк, бросил впереди себя велосипед и распростерся на куче отбросов.
Остальные ничком попадали на землю, каждый старался найти старую шину или ржавую канистру из-под бензина, чтобы укрыться за ними. В руке Харлена был револьвер, но стрелять было бесполезно… Слишком большое расстояние для орудия с коротким стволом.
Ван Сайк сделал два шага от полыхавшего Грузовика, поднял ружье и тщательно прицелился прямо в лицо Майка О'Рурка.
Вдруг, в этой суматохе на верху самой большой кучи мусора беззвучно возникла маленькая человеческая фигурка, державшая на поводках двух огромных псов. Высвободив их, она негромко произнесла: «Взять его!».
Ван Сайк глянул налево как раз в тот момент, когда первая из собак, доберман по имени Вельзевул, преодолел последние двадцать футов земли между ними. Человек резко повернул ружье и выстрелил, но огромный зверь уже взвился в воздух, ударил его в грудную клетку, сшиб с ног и они оба упали прямо внутрь пылающей кабины. Люцифер, вторая из собак, зарычав, прыгнула на молотящие воздух ноги Ван Сайка.
Майк выхватил из вещмешка дробовик Мемо, мельком увидел, что Кевин срывает с пояса отцовское ружье, а вся пятерка мальчишек понеслась вперед. Одновременно с ними с кучи мусора сбегала Корди.
Одна из брыкающихся ног Ван Сайка попала в окно дверцы, та со стуком захлопнулась, заперев в огненном вихре человека и собаку. Корди и Майк кинулись вперед, но в ту же секунду бензобак под кузовом вспыхнул и в небо взвился огромный гриб пламени высотой восемьдесят футов. Майка и девочку подняло в воздух и плашмя бросило на землю, немецкая овчарка приземлилась рядом, обожженная и рычащая. Вельзевул же оказался запертым в кабине, Дейл и Лоуренс подхватили Майка с Корди под руки и потащили их назад, не сводя глаз с кабины, в которой были видны два борющихся силуэта в вихре оранжевого пламени.
Затем движение прекратилось, Грузовик продолжал гореть, наполняя мир вонью горящей резины и чего-то еще гораздо худшего.
Ребята стояли поодаль, прикрывая глаза и кашляя. Они отбежали почти на сотню футов от Грузовика, их прогнала страшная волна жара, катившаяся от машины. Далеко за лесом послышался звук сирены. Другой гудок раздался на дороге к свалке.
Корди, рыдая, обнимала овчарку. Шерсть несчастного Люцифера почти полностью обгорела.
— Нашли-таки мое убежище, да? — между двумя всхлипами, проговорила Корди. — Не могли оставить меня в покое, да?
Харлен начал было протестовать, говоря, что они и не знали, что она живет прямо на этой проклятой свалке, но Майк оборвал его.
— Скажи, отсюда нет другой дороги? Нам нужно убраться, пока не прибыли пожарные машины.
Корди махнула рукой в сторону поля.
— Вас увидят, если вы пойдете вдоль насыпи. Но если пойти прямо и срезать поле Мичема, то примерно через полмили вы выйдете на дорогу на Оук Хилл, недалеко от Фермерского Клуба.
Майк кивнул, ему стало все ясно. Мальчики побежали к забору из колючей проволоки, перекинули через него свои велосипеды и перебрались сами.
— Ты не пойдешь с нами? — спросил Дейл у Корди.
Сирены гудели почти рядом. Несмотря на это девочка в мешковатом, грязнущем платье спокойно взбиралась на холм отбросов, волоча за собой большую собаку.
— Не. Идите сами. — Она обернулась и плюнула в ту сторону, где погребальным костром пылал Школьный Грузовик. — По крайней мере этот говнюк подох. — С этими словами она исчезла из виду.
Мальчики утащили велосипеды в поле, как раз в тот момент, когда первая пожарная автомашина в сопровождении эскорта выпрыгнула из ворот свалки.
Тащить велосипеды волоком почти полмили по мягкой земле, между плотно растущими рядами кукурузы было невыносимо трудно. Но ребята сделали это.
Наконец они добрались до дороги на Оук Хилл и свернули к югу. Быстро проехали мимо Фермерского Клуба, где они когда-то собирались на бойскаутские собрания. Казалось, было это целую жизнь назад. Позади них тянувшийся вверх огромный гриб черного дыма закрывал половину неба.
Глава 34
Как раз сразу после захода солнца, когда Майк почти дремал, сидя в кресле рядом с кроватью Мемо, в комнату вошла его сестра Маргарет и сказала, что его спрашивает отец Каванаг.
Ребята добирались домой почти час. Они ненадолго заехали к Харлену, чтобы вымыться под садовым шлангом и смочить одежду, нужно было уничтожить скверный запах горелой резины. Когда мальчики заметили, что брови Майка сгорели почти начисто от пламени последнего взрыва, он только пожал плечами и сказал, что ему это безразлично. Но Харлен слетал в дом и, притащив мамин карандаш для бровей, тут же нарисовал другу довольно ровные полукружия бровей. Кевин начал было подтрунивать над неожиданным опытом приятеля в этой области, но никто из ребят шутку не подхватил. Настроения смеяться не было.
После первых минут эйфории по поводу их победы, одержанной на свалке, реальность утренних событий повергла ребят в уныние. Все были потрясены — даже самый младший из них, Лоуренс, а Кевин дважды съезжал с дороги в лес, его там рвало.
Все встречные легковые машины и грузовики, мчавшиеся по направлению к свалке, ничуть не могли снять их напряжения. В мозгу снова и снова прокручивались образы, вызывавшие ужас: тела борющихся человека и собаки, лихорадочные их движения в кабине, превратившейся в пылающий костер; доносившиеся оттуда крики человека и рычание собаки; чей-то неизвестно уже кому принадлежащий визг; зловоние горящей плоти…
— Давайте не будем ждать, — сказал Харлен, еле двигая побелевшими губами. — Давайте подожжем школу сегодня после обеда.
— Нельзя, — покачал головой Кевин. Его веснушки ярко выделялись на побелевшей коже. — Отец увез цистерну на молочный завод, у них там инвентаризация.
— Тогда сегодня вечером, — уступил Харлен.
Майк глянул в зеркальце, висевшее над раковиной, пытаясь оценить красоту своих новых бровей.
— Ребята, вы правда хотите сделать это сегодня, когда стемнеет? — спросил он.
Ответом было молчание.
— Ладно, тогда завтра, — вновь проявил сговорчивость Харлен. — Завтра днем.
Кевин разобрал и разложил на столе отцовское ружье сорок пятого калибра. Сейчас он поднял от него глаза, сжимая в одной руке магазин, а в другой — маленькую пружинку.
— Отца не будет дома до четырех часов, — сказал он. — Но сначала я должен помыть цистерну и заправить ее бензином.
Харлен подпрыгнул и уселся на стол.
— Черт с ним, с этим молочным бидоном. Давайте используем эти, как их там, коктейли.
— Коктейли Молотова, — пробурчал Майк, поднимая лицо от раковины и поворачиваясь к остальным. — Вы имеете представление о том, какой толщины стены Старого Централа?
— По меньшей мере фут, — сказал Дейл. Он неловко, боком сидел на столе и был не в силах даже поднять стакан с лимонадом. Когда он шевелил пальцами ног, его мокрые кеды издавали странные хлюпающие звуки.
— Скажи лучше два фута, — возразил Майк. — Эта чертова школа — настоящая крепость, там больше кирпича и камня, чем дерева. А так как окна заколочены, то нам нужно будет проникнуть внутрь, чтобы забросить туда коктейли Молотова. Вы хотите сделать это… Проникнуть внутрь… При дневном свете?
Ему никто не ответил.
— Мы займемся этим в воскресенье утром, — с расстановкой проговорил Майк, присев на краешек стола. — Как только рассветет, но еще до того, как люди начнут съезжаться в город к утренней службе в церкви. Мы используем цистерну и шланги, как и собирались.
— Значит, еще две ночи, — прошептал Лоуренс ни к кому не обращаясь. Но слушали его все.
Серый день клонился к в столь же серые сумерки, неприятную влажность не могло разогнать даже чуть усилившееся дуновение ветерка. Майк дремал, сидя у Мемо в комнате. Отец был на работе, у него шла последняя ночная смена, мать лежала в постели с одной из своих обычных мигреней. Кетлин и Бонни только что вымылись в корыте на кухне и теперь в своей комнатке наверху укладывались спать. Мери ушла на свидание, а Пег сидела в холле, читая журнал, когда неожиданный стук у входной двери заставил Майка проснуться.
В дверь комнатки Мемо заглянула, нахмурившись, Пег.
— Майк… Там отец Каванаг. Он сказал, что хочет поговорить с тобой… Что это важно.
Майк даже ухватился за поручни кресла, в котором сидел. Глаза Мемо были закрыты. На ее горле билась едва видная ниточка пульса.
— Отец Каванаг? — повторил он, спросонья не совсем понимая в чем дело. — Он… Он говорил с тобой?
Пег скорчила гримаску.
— Я передала тебе то, что он сказал.
Майк в панике оглянулся вокруг. Дробовик лежал в вещмешке на полу у его ног, там же был и водяной пистолет, который он зарядил святой водой. В том же мешке находились две последние бутылки с коктейлем Молотова, и кусочки гостии, тщательно обернутые в чистую салфетку. Флакон со святой водой лежал на подоконнике, рядом с маленькими шкатулками Мемо, в одну из который Майк положил еще один кусочек гостии.
— Ты не пригласила… Его в…, — начал было он.
— Пригласила. Он сказал, что подождет на крыльце, — ответила его сестра. — Что с тобой такое?
— Отец Каванаг болен, — пролепетал Майк, глядя во двор и на поле через дорогу. Было уже совсем темно, последний отблеск летнего дня угас, пока он спал.
— Ты что, боишься заразиться? — голос Пег звучал насмешливо.
— Как он выглядел? — спросил Майк, встав с места и продвигаясь от кресла к двери. Отсюда ему было видно следующую комнату, в которой горела одна из ламп, но не крыльцо. Никто не входил в переднюю дверь, кроме разве что почтальонов.
— Как выглядит? — Пег задумчиво прикусила ноготь. — Довольно бледный я бы сказала. Хочешь я скажу ему, что мама больна?
— Нет, — покачал головой Майк, и втащил сестру в комнатку Мемо. — Сиди здесь. И не спускай глаз с Мемо. Чтобы ты не услышала.
— Послушай Майкл, — возмущенно заговорила его сестра, возвышая голос.
— Я сказал тебе, — когда в голосе Майка слышались такие нотки, даже старшей сестре спорить не приходилось. И он подтолкнул ее к стулу. — Никуда не уходи, пока я не вернусь. Поняла?
Пег беспомощно пожала плечами.
— Да, но…, — ее голос дрожал.
Но Майк уже сунул дробовик за пояс штанов, положил завернутую в тряпочку гостию на кровать Мемо и вышел за дверь.
— Здравствуй, Майкл, — произнес отец Каванаг. Он сидел в плетеном кресле в дальнем конце веранды. — Подойди ко мне… Присядь, — сказал он, и рукой показал на бордюр у крыльца.
Майк отпустил дверь, дав ей захлопнуться, но не двинулся с места. Сядь он туда, куда показал рукой священник, тот оказался бы между ним и дверью.
Это был не отец Каванаг!
Он был похож на священника, поскольку был одет в черную сутану и на нем был белый круглый воротник. Единственным светом на веранде был отсвет, падавший из окна сквозь занавеску, но было видно, что лицо отца Каванага было совершенно белым — даже изможденным — и на нем не было и следа тех шрамов, которые Майк видел накануне ночью. Когда тот висел за окном гаража Мишель Стаффни. Висел? На чем же он висел?
— Я думал, что вы больны, — пробормотал Майк, с трудом выдавливая из себя слова.
— Отнюдь, Майкл, — едва заметно улыбнулся священник. — Никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо.
Майкл почувствовал, как встали дыбом волоски у него на шее при звуках голоса отца Каванага. Голос звучал похоже на обычный голос священника, но в то же самое время он был «неправильным» — как будто кто-то еще раньше записал на пленку голос священника и теперь прокручивал ее.
— Уходите, — прошептал Майк. Как он пожалел в ту минуту, что Дейл не взял с собой второй передатчик от уоки-токи. Сейчас бы это его выручило.
Отец Каванаг покачал головой.
— Нет, Майкл. По крайней мере до тех пор, пока мы не… Заключим некоторое соглашение.
Майк сжал губы и ничего не ответил. Внимательный взгляд, который он бросил на лужайку перед окном комнаты Мемо, подсказал ему, что там пусто. Только на траву падало отсвет светлого четырехугольника окна.
Отец Каванаг вздохнул и, поднявшись с места, двинулся к крыльцу.
— Подойди, сядь, Майкл, — постучал он костяшками пальцев по пустому теперь плетеному стулу. — Нам нужно поговорить.
— Поговорить, — повторил Майк и передвинулся, став таким образом, чтобы оказаться ближе к окну. За дорогой черной стеной темнело кукурузное поле. Несколько светляков мелькали в темном саду позади крыльца.
Отец Каванаг — но это не был отец Каванаг! — сделал ладонями широкий жест. Майк прежде и не замечал, какие у него длинные пальцы.
— Очень хорошо, Майкл… Я пришел, чтобы предложить тебе и твоим маленьким друзьям… Как бы это сказать?… Перемирие.
— Что за перемирие? — спросил Майк, едва шевеля губами. У него было такое чувство, будто ему только что сделали укол новокаина.
Было уже настолько темно, что черное облачение священника полностью сливалось с темным фоном ночи, и только лицо и белый круг римского воротника отражали свет далекой лампы.
— Перемирие, которое поможет вам выжить, — протянул он. — Возможно.
— С чего бы нам заключать перемирие? — хмыкнул Майк, будто собираясь рассмеяться. — Вы видели, что сегодня произошло с вашим приятелем Ван Сайком?
Смутно белевшее в темноте лицо распахнуло рот и оттуда исторгся смех… Похожий на стук камней в пустой тыкве.
— Майкл, Майкл, — отсмеявшись тихо проговорил священник. — Ваши действия сегодня были довольно бессмысленны. Нашему приятелю, как ты его назвал, как раз сегодня вечером была уготована… Отставка. В любом случае.
Майк сжал кулаки.
— Такая же отставка, которую вы приготовили старику Конгдену?
— Именно такая, — из глубины горла священника донесся невозмутимый голос. — Польза, которую он приносил, теперь вполне исчерпана. Он может послужить э… Другим целям.
— Кто же вы такой? — Майк наклонился вперед к священнику.
Опять послышался стук камней.
— Майкл, Майкл…, все объяснения в мире не смогли бы привести тебя даже к грани понимания того, в какой ситуации вы оказались. Это все равно, что учить катехизису кошку или собаку.
— А вы все-таки попробуйте, — прошептал Майк. — Ну-ка.
— Нет, — оборвал его жесткий голос, в котором теперь не осталось и тени той вкрадчивости, с которой он начал беседу. — Достаточно будет сказать, что если ты и твои друзья примете наше предложение, то возможно вам посчастливится и вы доживете до осени.
Майк почувствовал, как екнуло у него в груди сердце. Ноги у него внезапно обмякли, и ему пришлось прислониться к стене, Он только наделся, что ему удалось это сделать в спокойной и несколько даже небрежной манере. Когда-то, когда он только начал служить в храме в качестве алтарного служки, ему стало дурно после того, как он простоял полчаса на коленях. И теперь у него так же звенело в ушах. Нет, нет, держись. Будь настороже.
— Кто же эти «мы», о ком вы говорите? — спросил Майк, сам удивляясь тому, как уверенно звучит его голос. — Несколько вонючих трупов и колокол?
Белое лицо задвигалось.
— Майкл, Майкл…, — и священник сделал к нему один шаг.
Майк резко глянул налево и увидел, как какое-то существо, примерно такого же роста как Солдат, стало подкрадываться через лужайку к окну Мемо.
— Эй, отзовите-ка его! — выкрикнул Майк и выхватил из кармана водяной пистолет.
Отец Каванаг медленно улыбнулся и щелкнул пальцами. Солдат мгновенно остановился там же, где стоял, под большим липовым деревом, футах в тридцати от них. Улыбка на лице священника становилась все шире и шире, уже обнажился весь ряд страшных зубов, вплоть до коренных, казалось, что лицо сейчас просто распадется на две половины, будто оно на шарнирах. Этот невозможно широкий рот все расползался и расползался, и Майк увидел, как появляется второй ряд зубов, потом еще один, и еще — бесконечные белые ряды появлялись из глотки.
Тело отца Каванага теперь уже не притворялось, что говорит, шевеля челюстями. Голос раздавался прямо из живота.
— Ты сейчас уступишь мне, маленький вонючий червяк, или мы вырежем тебе сердце из груди… Оторвем твои яйца, ублюдок,… Вырвем твои глаза из глазниц так же, как мы сделали это с твоим гнусным дружком…
— Дьюан, — прошептал Майк, чувствуя как останавливается у него дыхание. Затем в груди что-то разжалось и он начал дышать снова. Шея и живот болели от нервного напряжения. В тени лужайки, полускрытый ветвями липы, Солдат снова начал подползать к окну Мемо.
— Ах, так, — прошипел священник и сделал еще один шаг к Майку. Его длинные скрюченные пальцы стали еще длиннее. Лицо будто бы… Растеклось, оно продолжало смотреть на мальчика… Но плоть будто бы перетекала под кожей, хрящи и кости двигались и скользили, длинный нос и подбородок потянулись друг к другу и вот они уже соединились в рыло. Такое же, как видел Майк у Солдата в ту ночь на кладбище. Когда они убили отца Каванага.
Черви пока не появились, но лицо священника уже вытянулось в воронку. Он еще раз шагнул к Майку, вытянув руки.
— Черт возьми! — крикнул Майк, выхватил из-за пояса водяной пистолет и нажал на курок.
Отец Каванаг — вернее, то существо, которое приняло его облик — казалось, замер на мгновение, затем шагнул назад, рассмеялся ужасным скрежещущим смехом. Позади Майка фигура Солдата исчезла из виду, скрывшись за углом дома.
Недрогнувшей рукой Майк поднял пистолет и еще раз выстрелил струей святой воды прямо в лицо оборотня. Ничего не получится… Я не верю.
Однажды, когда он учился в пятом классе, их учительница, миссис Шривс, надумала провести небольшой эксперимент. Для этого она взяла мензурку с соляной кислотой и хотела с помощью пипетки поместить несколько капель кислоты на свежий апельсин. Вместо этого старушка, случайно перевернув мензурку, облила весь апельсин и он прямо на глазах покрылся толстым слоем мохнатого войлока.
Такой же шипящий, свистящий звук исходил сейчас от лица священника и от его одежды. Майк видел, как ужасное рыло прямо на глазах съежилось и изогнулось, как будто кожа была разъедена святой водой. Левый его глаз зашипел и стал вытекать наружу, зрачок продолжал смотреть на Майка сквозь прижатые к лицу пальцы. Большие дыры появились на черной сутане и воротнике, и страшное зловоние обнажившейся плоти наполнило воздух.
Читать бесплатно другие книги:
