Лето ночи Симмонс Дэн

Глава 35

День шестнадцатого июля, в субботу, оказался настолько темным, насколько может быть день в середине лета в Иллинойсе. В Оук Хилле, где уличные фонари включались с помощью фотоэлементов, они выключились в половине шестого утра и уже в семь пятнадцать зажглись снова. Черные тучи со всех сторон наползали на город и словно повисали на кронах деревьев. В Элм Хэвене, где уличное освещение регулировалось простым электротаймером, никто не подумал включить свет, когда стало почти совсем темно.

Мистер Майерс открыл свою лавочку на Мейн Стрит ровно в девять и весьма удивился, увидев ранних покупателей. Стайка четырех мальчишек — два брата Стюарта, сынок Кена Грумбахера и еще один парнишка с забинтованной рукой — поджидали открытия магазина, чтобы купить водяные пистолеты. Сразу три. Несколько минут мальчики совещались, выбирая самые надежные и с самыми большими резервуарами для воды. Мистер Майерс про себя подумал, что это довольно странно… Впрочем, он вообще находил мир сумасшедших шестидесятых довольно странным. Раньше, когда он только открыл свою торговлю, еще в середине двадцатых годов, все было понятно. Поезда ходили каждый день, и люди знали как подобает вести себя цивилизованным существам.

Уже в половине десятого мальчики испарились, сунув свои покупки в карманы и, конечно, забыв попрощаться. Мистер Майерс крикнул им вслед, чтобы впредь не парковали велосипеды на тротуаре, поскольку это представляет риск для прохожих и является нарушением городского распорядка. Но их уже и след простыл.

Мистер Майерс вернулся за прилавок, как раз на сегодня он наметил инвентаризацию всей пыльной рухляди на полках. Изредка он выглядывал за окно и хмурился при виде низких черных туч над парком. Когда, часом позже, он отправился пить кофе в парковое кафе, все старожилы уже толковали о надвигающемся торнадо.

Несколько раз за субботу Майка допрашивали: сначала Барни, потом окружной шериф, а потом даже дорожный патруль, который прислал к ним домой двух офицеров в большой коричневой машине.

Мальчишка пытался сообразить, понимают ли шериф и Барни, что все происходящие события являются частями одной головоломки. Смерть Дьюана и его дяди Арта при загадочных обстоятельствах. Смерть миссис Мун произошла вследствие причин вполне естественных, но от того способа, которым были умерщвлены ее коты, людей бросало в дрожь. Тело мирового судьи было найдено страшно обгоревшим — почти до неузнаваемости, но все-таки не совсем — на зерновом элеваторе. Окружной коронер утверждал, что у судьи было напрочь перерезано горло. Тело его дружка — Карла Ван Сайка — тоже обгорело до неузнаваемости и без всяких «почти» — его узнали только по золотым передним зубам. Когда его извлекли из кабины сгоревшего Школьного Грузовика, которым владели на паях Ван Сайк и Конгден, там же находилось тело неизвестно кому принадлежавшей собаки.

Городские сплетники уже полностью разобрались с мотивами убийств: Конгден и Ван Сайк не поделили доходы от своих мошеннических проделок, ссора между партнерами привела к преступлению — жестокому убийству Конгдена. Затем происходит случайный инцидент с бензином, которым, как видно, Ван Сайк облил элеватор прежде, чем поджечь его. Он пытается бежать, но слишком напуган тем, что его могут застать на месте. Взрыв бензобака… К полудню субботы объяснения имелись уже на все, кроме мертвой собаки… Ван Сайк ненавидел собак, и никто и никогда не видел его даже поблизости от какой-нибудь из них, а тем более сидящим с собакой в кабине. Но затем миссис Уитакер из салона красоты на Черч Стрит пришла к очевидному выводу — большая сторожевая собака Конгдена исчезла как раз несколько недель назад. И всем стало ясно как божий день, что гадкий Карл Ван Сайк или просто украл ее, или утащил с целью выкупа, и что именно обсуждение этого вопроса привело к трагическому исходу.

В Элм Хэвене не наблюдалось настоящих преступлений уже в течение нескольких десятилетий. Горожане были шокированы и где-то даже восхищены, в особенности тогда, когда оказалось, что найден виновник ужасной гибели котов миссис Мун.

Каким образом смерть отца Каванага вписалась в эту схему оставалось не совсем ясным. Миссис Маккафферти рассказала миссис Сперлинг, которая тут же позвонила и передала эту информацию миссис Сомерсет, что католический священник был несколько неуравновешенным человеком. Представьте, он даже старый линкольн-меркури называл «папомобилем». Миссис Мейхер из дамского клуба при лютеранской церкви сообщила миссис Михан из методического собрания, что в семье отца Каванага было несколько случаев душевной болезни.

Да и вообще он был шотландским ирландцем, а каждому известно, что это значит. Кроме того, совершенно очевидно, что молодой священник был сослан из большого прихода в Чикаго в порядке наказания за серьезную провинность.

Теперь уже всем стало известно, какого рода провинность была совершена: отец Каванаг являлся шпионом и проникал в дома почтенных граждан с целью побольше выпытать об их жизни. И котов он убил в ходе какого-то зловещего католического ритуала. Миссис Уитакер получила совершенно твердые подтверждения от миссис Стаффни, правда, переданные через миссис Тейлор, что использование дохлых котов во время своих месс является самым обычным делом для католиков. Миссис Тейлор в свою очередь сказала, что ее муж сказал, что лицо священника было «совершенно растерзано и разбито в лепешку» по его собственным словам. Мистер Тейлор назвал отца Каванага «самым мертвецким покойником из всех, что он когда-либо имел печальный долг обслуживать». Епископ из митрополии позвонил утром в субботу из храма св. Марии в Пеории и велел мистеру Тейлору не готовить тело покойного ни к какому ритуалу, кроме погрузки на корабль, и то если того пожелают родственники усопшего. Мистер Тейлор охотно согласился, но все равно добавил стоимость косметических услуг к общему счету. «Семье не выдержать такого зрелища», объяснил он свой поступок. Было впечатление как будто что-то взорвалось у священника внутри и вырвалось наружу. И снова слова мистера Тейлора были тут же переданы миссис Уитакер, а через нее всем остальным.

Так или иначе, люди решили, что с этой загадкой покончено. Мистер Ван Сайк, которому, как выяснилось, никто в городе давно не доверял, убил несчастного старого мирового судью из-за денег или из-за собаки. Бедный отец Каванаг, которого, как выяснилось, ни один протестант и лишь немногие из католиков не считали респектабельным человеком, сошел с ума вследствие наследственной склонности к умопомешательству и попытался атаковать своего алтарного служку, Майкла О'Рурка, после чего бросился под грузовик.

Горожане непрерывно звонили друг дружке, телефонные провода гудели, Дженни с окружного коммутатора призналась, что в Элм Хэвене стольких телефонных звонков не было с самого наводнения 1949 года. Все горожане неплохо провели время в телефонных разговорах, при этом поглядывая одним глазком на небо, пока черные тучи все приближались и приближались, нависая над полями со стороны юга и запада.

В отличие от остальных горожан шериф не был так уж твердо уверен в том, что проблемы решены. После обеда он еще раз навестил Майка, чтобы расспросить его о происшествии. Это был уже третий допрос после прошедшей ночи.

— И отец Каванаг разговаривал с твой сестрой?

— Да, сэр. Она сказала мне, что он хочет поговорить со мной… И что это очень важно. — Майку было прекрасно известно, что с Пег шериф уже успел поговорить дважды.

— И отец Каванаг сообщил ей, о чем бы он хотел поговорить с тобой?

— Нет, сэр. Не думаю, сэр. Вам бы лучше спросить у нее.

— Гм-м-м, — пробурчал шериф, глядя в свой блокнот. Майк тоже опустил глаза, и вид этого блокнота живо напомнил ему о Дьюане. — Скажи мне еще раз, о чем конкретно он говорил с тобой.

— Ну, сэр. Я уже говорил, что не очень хорошо понимал его. Он говорил как больной человек. Отдельные слова и фразы имели какой-то смысл, но вместе это никак не вязалось.

— Перескажи мне эти слова, сынок.

Майк задумчиво прикусил губу. Дьюан Макбрайд когда-то рассказал ему, что, как правило, преступников выводят на чистую воду, потому что они слишком много говорят. Как бы чувствуя необходимость замаскировать факты. Невинные люди, объяснил Дьюан, обычно менее словоохотливы. После той беседы Майку пришлось справляться в словаре, чтобы узнать, что такое «словоохотливы».

— Ну, сэр, — медленно проговорил Майк, — помню, что он несколько раз произнес слово «грех». Говорил, что все мы грешны и, следовательно, должны быть наказаны. Но у меня было такое чувство, что он говорил не о нас… А вообще о людях.

Шериф кивнул и чиркнул что-то в блокноте.

— И тогда-то он и начал кричать?

— Да, сэр. Примерно тогда.

— Но твоя сестра говорит, что она слышала оба ваших голоса. Если ты не понимал, о чем говорит священник, то что же ты сам говорил?

Майк подавил желание вытереть пот с верхней губы.

— Наверное, я спросил его, как он себя чувствует. Я хочу сказать, что когда я последний раз видел отца Каванага, он был болен. Это было во вторник, когда меня впустила к нему миссис Маккафферти. Ему тогда было очень плохо.

— И он сказал тебе, что хорошо себя чувствует?

— Нет, сэр. Он как раз начал кричать, что грядет Судный День… Это было его слово, сэр, «грядет».

— И тогда он сбежал с крыльца и бросился к окну твоей бабушки? — спросил шериф, читая что-то в блокноте. — Это так?

— Да, сэр.

Шериф медленно поскреб щеку, очевидно чем-то неудовлетворенный.

— А что ты скажешь о его лице, сынок?

— Его лице, сэр? — ответил вопросом на вопрос Майк.

— Да. Не было ли оно… Немного странным? Может быть на нем были шрамы или оно было каким-нибудь образом повреждено?

Нет, оно не было повреждено, если вы не имеете в виду, что оно само собой превратилось в пасть миноги, подумал про себя Майк. Вслух же он только сказал:

— Нет, сэр. Не думаю, сэр. Он был довольно бледным. Но было уже темно и я не мог хорошо рассмотреть.

— Но ты не видел на его лице каких-нибудь шрамов или отметин?

— Что такое отметины, сэр?

— Ну вроде глубоких порезов. Или открытых ран?

— Нет, сэр.

Шериф глубоко вздохнул и потянулся за маленькой спортивной сумкой. — Это твое, сынок? — и он протянул Майку его водяной пистолет. Первым побуждением Майка было ответить отрицательно.

— Да, сэр, — сказал он.

Шериф кивнул.

— Твоя сестра тоже так сказала. А тебе не кажется, что ты уже слишком большой для таких игрушек?

Майк пожал плечами и напустил на себя смущенный вид.

— У тебя он был с собой прошлой ночью, когда ты стоял на крыльце? Когда приходил отец Каванаг?

— Нет, сэр, — ответил Майк.

— Ты точно знаешь?

— Да, сэр.

— Мы нашли его под окном, — проворчал шериф. Он снял с головы шляпу и улыбнулся в первый раз с тех пор, как пришел. — Я, кажется, старею и становлюсь слишком подозрительным… Я посылал эту штуку в полицейскую лабораторию в Оук Хилл, чтобы проверить ее содержимое. Вода. Обыкновенная вода.

Майк ответил на его улыбку.

— Ладно, сынок. Забирай свою игрушку обратно. Нет ли еще чего-нибудь, что ты бы мог мне рассказать? Например, откуда взялось вот это? — в руках он держал шляпу Солдата.

— Нет, сэр. Может она валялась в кустах. Отец Каванаг потерял ее, когда срывал сетку с окна.

— А не эту ли шляпу ты видел на том солдате, который подглядывал за вашим домом? Помнишь, несколько недель назад?

— Может быть, сэр. Не помню.

— Но шляпа примерно такая же?

— Да, сэр.

— Не мог ли ты принять своего священника за того солдата, когда видел его на лужайке? — задавая этот вопрос шериф пристально смотрел на Майка.

Майк минуту подумал, точно так же, как он делал и прошлые два раза, когда его об этом спрашивали.

— Нет, сэр, — наконец выговорил он. — Не думаю, что это был отец Каванаг, сэр… Тот человек был меньше, когда я видел его в первый раз… Но было темно, и я смотрел сквозь занавеску. — Майк сделал неловкий жест руками, как бы извиняясь. — Извините, сэр.

Высокий шериф не торопясь поднялся со своего места, потрепал большой ладонью Майка по плечу и сказал:

— Все в порядке, сынок. Спасибо за помощь. Досталось тебе прошлой ночью. Сожалею. Мы могли бы так никогда и не узнать, что с тем джентльменом не все в порядке… Вашим отцом Каванагом. Но я сомневаюсь в том, что его поступок был преднамеренным. Что бы там доктора не говорили о его болезни или еще о чем, не думаю, что этот джентльмен был в здравом рассудке.

— Я тоже так не думаю, сэр, — сказал Майк, провожая шерифа к двери. Отец и мама Майка ожидали их на крыльце. Шериф спустился по ступенькам, взрослые распрощались и все трое помахали вслед его машине, уезжавшей по Первой Авеню.

— Давайте провернем это дело сегодня вечером, — сказал Харлен, когда часом позже все мальчики сидели в шалаше на дереве. Все, кроме Корди Кук. Харлен с Дейлом сгоняли за ней на свалку, чтобы привезти с собой, но никого не нашли. Не было и никаких следов ее пребывания на свалке, кроме нескольких рваных одеял и самодельного навеса около железнодорожной насыпи.

Майк вздохнул, он слишком устал, чтобы спорить.

— Мы уже проходили это, Джим, — вместо него ответил Дейл.

Кевин листал комикс про Скруджа Макдака — что-то про поиски золота викингов, судя по обложке — но он отложил книжку в сторону и сказал:

— Отложим все до утра. Я не собираюсь уводить отцовский грузовик прямо у него под носом. Нам нужно сделать вид, что это кто-то другой украл машину и облил Старый Централ бензином.

Харлен насмешливо хмыкнул.

— И кто же этот другой? Все подозрительные личности благополучно скончались. Для Элм Хэвена прошлая неделя была самой проклятущей в жизни, и кое-кто рано или поздно догадается, что мы имеем к этому некоторое отношение…

— Не догадается, если ты будешь держать рот на замке, — резко сказал Дейл.

— Уж не будешь ли ты меня учить, Стюарт? — угрожающе начал подниматься с места Харлен.

Двое мальчишек уже готовы были затеять драку, но Майк поспешил развести их в разные стороны.

— Остыньте, — голос у Майка был страшно усталый. — Одно можно сказать наверняка, мы должны сегодня ночью держаться вместе, чтобы они не прихлопнули нас по одиночке.

— Правильно, — снова встрял Харлен, привалясь спиной к огромному суку. — Пусть они прихлопнут нас всех разом.

Майк покачал головой.

— Мы разобьемся на две команды. Я своим уже сказал, что буду ночевать у Дейла и Лоуренса. Они подумали, что я хочу быть подальше от дома после того, что произошло вчера вечером.

Мальчики ничего не сказали.

— Харлен, ты уже провентилировал этот вопрос со своей мамой? Ну, что ты будешь ночевать у Кевина?

— Ага.

— Хорошо. Таким образом мы все сможем поддерживать связь друг с другом с помощью уоки-токи.

Дейл сорвал с дерева листок и принялся методично разрывать его на мелкие кусочки.

— Звучит неплохо. Значит рано утром мы заправляем грузовик бензином и едем к Старому Централу. Сразу после рассвета, так?

— Так. — Майк обернулся к Кевину. — Грумбахер, ты точно говоришь, что умеешь водить машину?

Кевин надменно поднял бровь.

— Я уже сказал тебе, что умею. Так ведь?

— Сказал, но нам не нужно, чтобы завтра утром возникли какие-нибудь сюрпризы.

— Сюрпризов не будет, — отрубил Кевин. — Отец уже давно разрешает мне водить машину на тихих дорогах. Я умею переключать скорости. Я достаю до педалей. Я запросто приведу машину в школьный двор.

— Только нужно будет делать все потише, — сказал Дейл. — Не нужно, чтобы твои предки проснулись.

Теперь Кевин надменно выдвинул вперед подбородок.

— Их спальня в подвале, и там работает кондиционер. Так что ничего они не услышат.

Лоуренс, который до сих пор сидел молча, теперь наклонился к разговаривающим.

— Ребята, вы всерьез думаете, что кто бы там в школе не сидел, он просто сидит и ждет, когда мы туда явимся? И не будет обороняться?

Майк хрустнул веткой.

— Он будет обороняться. Разве что у него теперь мало помощников осталось.

— Никто не может найти доктора Руна, — сказал Харлен, яростно скребя свою повязку. Ее должны были снять через несколько дней, и рука под бинтами невыносимо зудела и чесалась, доводя мальчишку до бешенства.

— Та женщина, у которой он снимает комнату, говорит, что он уехал в Миннесоту, — сказал Кевин.

— Ну, конечно, — протянула вся четверка в унисон.

— И еще Солдат, который где-то прячется, — добавил Майк.

На этот раз ребята промолчали.

— И старая Задница-Дуплетом со своей подружкой, — добавил Харлен. — И те штуки, которые в земле. И Тубби.

— Правда, теперь у него на одну руку меньше, — сказал Дейл. — По крайней мере не сможет показать нам палец. — Опять никто не рассмеялся.

— Значит их семеро, — быстро подсчитал Лоуренс на пальцах. — А нас только пять.

— Плюс Корди, — возразил Дейл. — Иногда.

Лоуренс скорчил презрительную физиономию.

— Девчонок я не считаю. Семеро их… Не говоря уж о самом колоколе. И пятеро нас.

— Угу, — кивнул Майк. — Но у нас есть секретное оружие. — И он вынув из-за пояса водяной пистолет, стрельнул струей воды в Лоуренса.

Восьмилетний мальчишка от неожиданности отпрянул в сторону, а Дейл закричал:

— Не трать зря святую воду.

— Не бойся, — Майк снова засунул пистолет за пояс. — Это не святая вода. Ту я приберег на потом.

— А ты прихватил другую вещь? — спросил Харлен. — Ну, этот хлеб?

— Гостию, ты хочешь сказать, — важно обронил Майк. И тут же сбавил тон. — Неа. Не смог. Утром приезжал отец Димнен из Оук Хилла, чтобы служить мессу, но он сразу после службы запер церковь, и я не смог войти. Еще повезло, что я успел забрать всю святую воду.

— Но можно взять тот кусочек гостии, который лежит у твоей бабушки в комнате, — напомнил ему Дейл.

Майк медленно покачал головой.

— Ни за что. Он будет у Мемо. Хоть отец сегодня и дома, но я не могу рисковать.

Дейл хотел было что-то сказать, но в эту минуту раздался зычный крик: «КЕ-Е-ЕВИ-И-И-Н!», который эхом пронесся по Депо Стрит. Ребята стали торопливо спускаться с дуба.

— Увидимся после обеда! — на бегу крикнул Дейл Майку, когда они с братом кинулись домой.

Майк кивнул и пошел к веранде. На крыльце он чуть помедлил, глядя, как ползут по небу черные тучи. Двигались они довольно быстро, несмотря на то, что не было ни малейшего ветерка. Воздух пронизывали лучи какого-то странного желтого цвета.

Майк побежал мыться и упаковывать свою пижаму и кровать-скатку.

Глава 36

Мистер Деннис Эшли-Монтэгю сидел на заднем сиденьи своего черного лимузина, изредка поглядывая в окошко на расстилающиеся вдоль дороги бесконечные поля. Целый час, что они ехали до Элм Хэвена, Тайлер, его главный дворецкий, водитель и телохранитель, хранил молчание, и у мистера Эшли-Монтэгю не было причин нарушать его. Затемненные окна автомобиля всякую погоду превращали в подобие ненастья, поэтому он даже не заметил необычно темного цвета неба, нависшего над полями и лесом подобно прогнившему занавесу.

Даже в этот субботний вечер Мейн Стрит была гораздо менее оживленной, чем в обычные дни. И когда мистер Эшли-Монтэгю ступил на подножку автомобиля, остановившегося у парка, даже он обратил внимание на необычную для этого часа темноту. Кроме того вместо привычной толпы рассевшихся на траве зрителей, терпеливо ожидающих начала сеанса, лишь несколько лиц проводили взглядами Тайлера, когда он вынес из машины большой ящик с проектором. Еще несколько пикапов и легковушек припарковались у обочины, пока Тайлер устанавливал микрофоны и остальное оборудование, но все равно число зрителей, собравшихся в этот день, было самым низким за те девятнадцать лет, что мистер Эшли-Монтэгю проводил в вымирающем городке субботние Бесплатные Сеансы.

Деннис Эшли-Монтэгю вернулся в машину, захлопнул за собой дверцу и налил высокий стакан неразбавленного шотландского виски. Бутылка всегда хранилась в специально устроенном баре-шкафчике позади сиденья водителя. Он не собирался приезжать сегодня — как и вообще не собирался проводить больше никаких киносеансов, — но традиция уходила корнями в далекое прошлое, а его собственная роль знатного сквайра, снисходительного к примитивным забавам неотесанных простаков и мужланов, самому мистеру Деннису доставляла некоторое удовольствие и даже служила своеобразной целью в его жизни.

Кроме того, он хотел бы поговорить с теми мальчишками.

Их чумазые лица, блестящие глаза, жующие попкорн рты он много раз замечал во время Субботних Сеансов. Они следили за действием, разворачивающимся на экране, с таким выражением на лицах, будто это было какое-то чудо… Но он никогда толком не смотрел на них, не смотрел до тех пор, пока тот толстый мальчик — про которого его друг сказал, что он был убит — не начал задавать ему вопросы. Прямо здесь же, на эстраде парка, примерно месяц тому назад. Потом другой, тот забавный парнишка постучал в парадную дверь его особняка в Пеории… Он еще имел безрассудство стащить переплетенное в дорогую кожу издание «Книги Закона» Алистера Краули. Странно. Сам он ничего не обнаружил в этой книге такого, что могло бы помочь мальчикам в случае, если Стелла Откровения, вывезенная его дедом из Италии, действительно пробудилась от долгого сна. Впрочем, в этом случае им ничто не могло бы помочь. Ничто и никто, включая самого мистера Эшли-Монтэгю.

Миллионер залпом допил виски и, не торопясь, зашагал к эстраде, где Тайлер уже заканчивал последние приготовления. Еще не было и половины девятого… Обычно сумерки длятся дольше в этих широтах… Должно быть это из-за туч.

Мистер Эшли-Монтэгю почувствовал, как его охватывает приступ своего рода клаустрофобии: с того места, где он стоял, город виделся как бы заключенным в тесную петлю стеной стоявшей кукурузы. С юга поля подходили вплотную к сгоревшим руинам его собственного особняка, с севера — к темному туннелю Брод Авеню, на западе — к длинной, петлявшей словно заячья тропа, Хард Роуд, и на востоке — к угрюмо смотревшей провалами темных витрин Мейн Стрит. Освещение еще не было включено.

Мальчиков, которых он ждал, было не видно. На траве сидел Чарльз Сперлинг, бойкий сынок того Сперлинга, который имел наглость просить у него, Эшли-Монтэгю, заем под какое-то предприятие. Рядом с ним сидел крупный для своих лет сын Тейлора. Его деду когда-то действительно удалось получить заем, причем не малый, у дедушки мистера Денниса в обмен на кое-какую забывчивость о событиях времен Скандала.

Но других детей не было. Да и вообще людей приехало немного. Возможно испугались надвигающейся бури.

Мистер Эшли-Монтэгю еще раз взглянул на мрачное небо и вдруг осознал, что не слышит щебета птиц, которые обычно стайками сидели в верхушках деревьев, распевая по вечерам на все лады. И жужжания насекомых не было слышно. И ветер не шевелил ветки деревьев, да и сама сгущающаяся темнота носила какой-то зловещий желтоватый оттенок.

Он зажег сигарету и, облокотившись на перила балкона, принялся лениво размышлять, куда бы ему деться, если шторм действительно разразится. В гости его тут никто не ждал, а укрываться в развалинах своего собственного старого дома он не собирался. Хоть там и сохранился в целости винный погреб, туда он не пойдет. Рабочие, расчищавшие это место, рассказывали, что прошлой осенью они обнаружили под домом подозрительные, уходящие вглубь туннели.

Нет, решил мистер Эшли-Монтэгю, если будет серьезное предупреждение о том, что надвигается торнадо или серьезная буря, он попросту укроется в своем автомобиле и велит Тайлеру везти его домой. Ураган может снести с лица земли такой городишко, как Элм Хэвен, но ему ничего не сделать с мощным автомобилем на первоклассной автостраде.

Миллионер кивнул Тайлеру, тот включил проектор и запустил первый мультфильм. Горстка людей, рассевшись на одеялах и скамьях, недружно зааплодировала. Том и Джерри начали свою обычную возню, охотясь друг за другом и бегая по свежевыкрашенному дому. Мистер Эшли-Монтэгю закурил новую сигарету и устремил взгляд в небо.

— Торнадо, думаешь? — переспросил Дейл у Майка, когда они стояли на веранде дома Стюартов, глядя на Вторую Авеню. Машин на улице было очень мало, да и те ехали с зажженными фарами и страшно медленно.

— Не знаю, — пожал плечами Майк.

Прежде им случалось наблюдать торнадо — этот бич Среднего Запада, которого боялось большинство здешних жителей. Но эти багрово-черные тучи, которые, казалось, уже несколько дней надвигались на город с юга, ничем не напоминали обычную бурю. Освещение на небе походило на негативный отпечаток дневного света, лишь самые верхушки деревьев были освещены последними желтоватыми отблесками, само же небо представляло собой сплошную черную бездну. Слабая рябь, трепетавшая на стеблях кукурузы вдоль горизонта, напоминала сверкание молнии, но ни самих разрядов, ни вспышек видно не было. Только случайная волна зеленовато-белого фосфорического свечения накатывалась с юга. Старожилы с удовольствием толковали о шаровых молниях и прочих чудесах природы, о которых, впрочем, не имели ни малейшего представления.

Майк поднес к лицу микрофон уоки-токи и включил прибор. Послышались два щелчка, которые означали, что Кевин вышел на связь.

— Ты можешь говорить? — тихо спросил Майк. Было уже не до шифровок и паролей.

— Да, — прозвучал в ответ голос Кевина. Хоть мальчики находились друг от друга на расстоянии чуть больше сотни футов, слышимость была отвратительной. Все время раздавалось потрескивание статического электричества и шипение, как будто в небе над ними летал невидимый реактивный самолет.

— Мы собираемся идти домой. Связь сохраняется, — сказал Майк. — Если только вы, ребята, не хотите сбегать на Бесплатный Сеанс.

— Ха-ха, — Харлен сделал вид, что смеется. Майк легко представил себе, как щуплый мальчишка выхватывает микрофон у Кевина, чтобы внести свою лепту в беседу.

— Вы уже заправились? Я имею в виду, поели, — спросил Дейл, наклоняясь ближе к микрофону.

— Очень смешно, — огрызнулся Кевин. — Мы смотрим телевизор у себя в подвале. Тут какие-то плохие ребята похитили мисс Китти.

Дейл усмехнулся.

— Они похищают мисс Китти каждую неделю. По-моему Метту пора насовсем отпустить ее с ними.

Опять послышался голос Кевина. Теперь он звучал низко и напряженно.

— Ключ, который понадобится нам утром, уже у меня, — сказал он.

Майк вздохнул.

— Принято. Желаю вам приятных снов… Только не забудьте поставить новые батарейки и оставить приемник включенным.

— Прием окончен, — лаконично буркнул Кевин. Потрескивание и щелчки в микрофоне продолжались.

Втроем ребята поднялись в комнату Дейла и Лоуренса, где миссис Стюарт поставила у окна лишнюю раскладушку для Майка. Она прекрасно понимала, как мальчик расстроен после ужасного происшествия с отцом Каванагом и ничуть не возражала против того, чтоб он у них переночевал. Завтра, сразу после обеда должен вернуться мистер Стюарт и, возможно, они все вместе отправятся на пикник либо на Спун Ривер, либо на Иллинойс Ривер.

Мальчики быстренько переоделись в пижамы. Они предпочли бы сегодня не раздеваться на ночь, но мама Дейла и Лоуренса наверняка захочет их проведать перед сном, а лишние расспросы им не нужны. Они аккуратно сложили одежду, и Дейл поставил будильник на без четверти пять. Заводя часы, он заметил, как дрожат его руки.

Мальчики устроились каждый в своей кровати, Майк — в своей раскладушке. Каждый взял с собой комикс, они лежали и болтали о чем угодно, только не о том, что занимало все их мысли.

— Жалко, что мы не пошли в кино, — сказал вдруг Лоуренс. — Сегодня будут показывать новый фильм Винсента Прайса «Дом Ушеров».

— «Дом Ашеров», — поправил его старший брат. — Это по рассказу Эдгара Аллана По. Помнишь, в прошлый сочельник я читал тебе его «Маску Красной Смерти». — При этих словах мальчика пронзила внезапная боль, и он вспомнил, что рассказал ему о чудесных рассказах и стихах Эдгара По не кто иной как Дьюан. Невольно он бросил взгляд на книжную полку, где стояли в ряд блокноты его погибшего друга. Неожиданно внизу зазвонил телефон и послышался приглушенный голос мамы, отвечавшей на звонок.

— Ашеров так Ашеров, — проворчал Лоуренс. — Все равно жалко, что мы не посмотрим этот фильм.

Майк отложил в сторону комикс о Бэтмэне, который читал. На нем была синяя пижама и футболка, которую он так и не снял.

— А не хочешь возвращаться домой в полной темноте, а? — язвительно спросил он. — Хорошо еще, что ваша мама раздумала идти в кино из-за бури. Сегодня не самая лучшая ночь для прогулок по улицам.

На лестнице послышались чьи-то шаги, и Майк покосился на свой вещмешок, в котором лежал его обрез.

— Это мама, — успокоил его Дейл.

Действительно в дверях появилась миссис Стюарт. Она была такая красивая в белом летнем платье.

— Звонила тетя Лина. У дяди Генри опять прихватило спину… Надорвался, вытаскивая старые пни из земли на заднем пастбище. Теперь ему даже не разогнуться. Доктор Вискес прописал ему какое-то болеутоляющее, но вы же знаете как тетя Лина боится водить машину.

Дейл даже сел в кровати.

— Но аптека уже закрыта.

— Я позвонила мистеру Аткинсу. Он выйдет и откроет ее, чтобы дать мне лекарство. — Она тревожно глянула в сторону окна, в котором виднелись далекие деревья и дома, освещенные зловещим фосфорическим блеском. — Не хочется мне что-то оставлять вас одних, когда надвигается буря. Может, вы поедете со мной?

Дейл открыл было рот, чтобы ответить, но тут же вопросительно глянул на Майка. Тот кивком указал на уоки-токи, лежащий на полу рядом с ним. Дейл понял: если они поедут к дяде Генри, то для Кевина и Харлена связь с ними станет невозможной. А они обещали не нарушать ее.

— Нет, — ответил Дейл. — Нам и тут будет хорошо.

Его мать все еще смотрела за окно, на царившую там тревожную мглу.

— Вы уверены?

Дейл улыбнулся и помахал книжкой.

— Конечно… У нас полно всякой вкуснятины, есть поп-корн и комиксы… Что еще человеку нужно?

Мама в свою очередь улыбнулась.

— Ладно. Я буду минут через двадцать или около того. Позвоните, если будет нужно. — И она взглянула на часы. — Сейчас почти одиннадцать. Не забудьте через несколько минут выключить свет.