100 великих мастеров прозы Мещеряков Виктор

Агата Кристи

(1891 – 1976)

Агата Кристи – знаменитая английская писательница, всемирно признанная «королева детектива», автор 68 романов, 17 пьес и множества рассказов, издававшихся огромными тиражами во всех странах мира. Многие романы Кристи экранизированы, неизменным успехом пользуются ее пьесы, в частности «Мышеловка», которая ежедневно идет на сцене одного из лондонских театров начиная с 1952 года. В 1958 году писательница была избрана президентом английского Детективного клуба, за литературные заслуги ей был пожалован дворянский титул, орден Британской империи, а ЮНЕСКО признало ее «самой издаваемой писательницей мира».

Она родилась в счастливой и дружной семье Фредерика и Клары Миллер в приморском городке Торки. Ее отец был по происхождению американцем, долгое время прожившим в Англии. Сама писательница вспоминала, что он был человек очень милый, но если бы пришлось ради насущного хлеба заняться какой-нибудь полезной и плодотворной деятельностью, то у него ничего бы не вышло. Ее ранние детские годы прошли в атмосфере уюта родительского дома, где жизнь текла размеренно и спокойно. В «Автобиографии» Кристи писала так: «У меня было счастливое детство. У меня был дом и сад, которые я любила, умная и терпеливая няня, отец и мать, которые любили друг друга и были по-настоящему счастливы в браке». Воспоминания об этих годах сохранились навсегда: танцевальные вечера, балы в Лондоне, незабываемая атмосфера рождественских праздников. В этой семье много времени уделялось чтению. Мать читала детям Диккенса, Теккерея, Скотта, Дюма. Агата увлекалась в детстве волшебными сказками и романами Жюля Верна.

Сестра Агаты, Мадж, рано начала писать рассказы и даже опубликовала некоторые из них в известных журналах. Весьма колоритной фигурой был брат будущей писательницы Монти Миллер. Будучи человеком эксцентричным и склонным к эпатажу, он, вернувшись из Африки после военной службы, придумал себе оригинальное развлечение от скуки пугать прохожих, стреляя из револьвера в их сторону. Однажды он обстрелял и своих сестер, проверяя, не разучился ли прицеливаться. Характерные черты своих родственников – отца, брата, сестры – Агата позже воспроизведет в своих персонажах.

Как большинство девушек викторианской эпохи, Агата Кристи не получила систематического образования, ее родители не настаивали на посещении школы, предпочитая домашние занятия. Первоначально с нею занималась мать, потом она все-таки поступила в школу, но оставила ее после смерти отца. У Агаты были незаурядные математические способности и сила логического мышления, что в дальнейшем определило жанровое своеобразие ее детективов – «интеллектуальных ребусов и головоломок». Она была одарена музыкально, прекрасно играла и пела, любила театр, особенно оперу, и мечтала стать певицей, даже проходила прослушивание в нью-йоркской «Метрополитен опера», но из-за слабости голоса и застенчивости, мешавшей ей выступать публично, была вынуждена отказаться от карьеры певицы. Впрочем, позже она никогда об этом не сожалела. Ей всегда было присуще умение трезво оценить ситуацию, и она считала, что свои силы следует отдавать лишь тому, в чем можно добиться полного успеха. Ей были свойственны оптимизм, интерес к людям и умение радоваться жизни. «Один из великих секретов существования – умение наслаждаться даром жизни, который тебе дан», – писала она в своей автобиографии.

В детстве Агата была медлительна, задумчива, молчалива и косноязычна, и в семье все единодушно были уверены в том, что она ничего в жизни не добьется. В лучшем случае – «прилично» выйдет замуж. Сама писательница считала, что косноязычие сослужило ей неожиданную службу: выражать мысли на бумаге оказалось намного легче, чем формулировать их вслух. Правда, по собственному признанию Кристи, писала она всю жизнь с ошибками. Недоброжелатели всегда ставили Кристи в вину, что язык ее произведений прост, сух и подчас примитивен. Что это так называемый «базовый английский» с минимальным словарным запасом, поэтому ее книги рекомендуют читать начинающим изучать язык.

О карьере писательницы Агата не помышляла ни в детстве, ни в юности. Она выросла в среде, где к занятиям искусствами относились в лучшем случае как к приятному времяпрепровождению и не более. Писать она стала совершенно случайно. Свой первый детектив «Таинственная история» (опубликованный в 1920 году), она сочинила на пари. Агата решила доказать своей старшей сестре, что сможет написать вещь ничуть не хуже ее. Первый опыт удался, но к постоянным занятиям литературой она приступила значительно позже.

Когда ей было за двадцать, Агата окончила курсы медсестер и во время Первой мировой войны работала в госпитале. В это время она вышла замуж за летчика Арчибальда Кристи, офицера королевской авиации. Свадьба была скромной, она состоялась в Клифтоне, где находился военный госпиталь Красного Креста, в котором работала Агата. На ее попечении находились двадцать с лишним раненых, лежавших в хирургическом отделении. Она заботливо выхаживала их и обучалась при этом на курсах по фармакологии и химии, что впоследствии весьма пригодилось ей в писательской деятельности. Сведения о лекарствах, ядах, необходимой медицинской помощи, симптомах болезней – все это использовано в ее романах с большим знанием дела. На фронте ее муж был ранен и вскоре демобилизован. Супруги поселились в лондонском предместье, где у них родилась дочь Розалинда.

Очень важным событием в жизни Агаты стало кругосветное путешествие. Она отправилась в него вместе с мужем, который был приглашен, в качестве финансового советника, сопровождать Британскую миссию. Впечатления от посещения Южной Африки, Австралии, Новой Зеландии, Гавайских островов, Канады были незабываемыми. Возвращение к обыденной действительности обернулось для Агаты целым рядом тяжелых потрясений. За смертью матери последовал развод с мужем, избранницей которого стала другая женщина. Ее стало преследовать одиночество, но сила воли и природное жизнелюбие позволили ей все преодолеть. Спасительными оказались впечатления от новых путешествий. Вместе с дочерью она посетила Канарские острова, затем в восточном экспрессе пересекла пустыню и через Стамбул и Дамаск попала в Багдад. Путешествия стали ее страстью на всю жизнь. Она побывала в десятках стран, побывала в России, где совершила морское путешествие из Баку в Батуми.

Во время одной их восточных поездок Агата Кристи познакомилась с археологом Максом Мэллоуэном, который стал ее вторым мужем. Благодаря ему она всерьез увлеклась археологией, неоднократно принимала участие в раскопках на Ближнем Востоке и через некоторое время превратилась в достаточно авторитетного знатока древней керамики. Размеренное течение жизни нарушила Вторая мировая война. Уже будучи известной писательницей, Кристи добровольно вернулась к своей первой профессии – стала работать медицинской сестрой в лондонском госпитале. Война унесла жизнь ее зятя – мужа дочери, и единственный внук Мэтью остался сиротой. Горе, разрушения и смерть, которые несет война, вызывали в душе писательницы резкое неприятие. В «Автобиографии» она пишет о жестокости и бессмысленности войны, о том, что выиграть войну так же гибельно, как и проиграть.

После войны Кристи вела замкнутую жизнь. По природе своей очень скромная и застенчивая, она не любила давать интервью, и всем новым знакомствам предпочитала вымышленный мир своих персонажей. Писательница говорила: «Люди, которых я себе представляла, были для меня более реальны, нежели на самом деле окружавшие меня». Она писала о том, что терпеть не может толпу, громкие голоса, шум, долгие беседы и пышные приемы. Долгое время у писательницы не было даже отдельного кабинета, и она писала, где придется: на уголке обеденного стола, на туалетном столике в спальне.

Первой книгой, обеспечившей Агате Кристи успех и относительное материальное благополучие, стал роман «Убийство Роджера Экройда» (1926). С этого момента она стабильно выпускала по одной-две книги в год. Особой известностью пользуются такие ее произведения, как «Убийство по алфавиту» (1936), «Десять негритят» (1939), «Труп в библиотеке» (1942), «Отель „Бертрам“» и другие. Кроме детективов Кристи печатала свои стихи под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, а также повести романтического характера и юмористические рассказы.

Мир романов Агаты Кристи – это мир провинциальной Англии. Создаваемые ею картины и сцены тяготеют к «очеркам нравов». Кристи – точный и ироничный летописец нравов современного ей английского общества. Героями ее книг являются врачи, адвокаты, художники, эсквайры, отставные военные, лакеи и горничные. В этой среде, под маской внешнего благополучия и благопристойности, скрыты свои тайны, по большей части преступные. Но детективы Кристи существенно отличаются от стереотипов «полицейского романа». В них нет сцен насилия и жестокости. Писательница резко отрицательно относилась к тем авторам, которые преступали моральные нормы: «Никому в голову прийти не могло, что наступит время, когда детективы будут читаться из-за описываемых в них сцен насилия, ради получения садистского удовольствия от жестокости ради жестокости».

Книги Агаты Кристи – это своего рода гимнастика ума. Главный акцент в них делается не на исследовании улик и доказательств, а на наблюдениях за поведением персонажей, на выявлении аналогий, позволяющих сделать определенные заключения. Все произведения писательницы объединяет гуманистическая вера в то, что добро всегда победит, а порок будет наказан. Кристи определила для себя некоторые законы детективного жанра. Писательница считает, что преступник должен быть человеком весьма обычным, ничем на первый взгляд не выделяющимся из толпы, мотив преступления тоже должен быть заурядным, например деньги или месть, а само преступление не должно быть громким, вызывающим широкий резонанс. Кристи вскрывает в своих произведениях изнанку общества, где худшие человеческие пороки замаскированы в кажущиеся добродетели и убийства являются неотъемлемой частью повседневной жизни даже самых тихих и спокойных мест. Большое значение она придавала объему произведения, считая, что детективный роман не должен превышать 230 страниц.

К своим первым литературным опытам Кристи отнеслась, по ее собственному признанию, как к вышиванию – занятию рутинному, требовавшему одновременно воображения и основательности. Кристи никогда не считала себя профессиональным литератором. В анкетах в графе «род занятий» она всегда писала «жена». И тем не менее созданные ею образы великих сыщиков – Эркюля Пуаро и мисс Марпл до сих пор любимы миллионами читателей во всем мире.

Образ Пуаро родился в воображении писательницы совершенно случайно. Она уже придумала сюжетную канву своего первого произведения, когда поняла, что для установления истины ей потребуется сыщик. И тут она его увидела – маленький плотный человек с огромными усами, вечно все приводящий в порядок, аккуратно расставляющий по местам и предметы, и факты. Поскольку в Англии в годы Первой мировой войны было много беженцев-бельгийцев, Кристи увидела в одном из них отставного полицейского инспектора. Не без иронии она наделила своего низкорослого героя звучным именем Геркулес – Эркюль, имея в виду его выдающиеся интеллектуальные способности. Пуаро поражает силой логического мышления, умением из множества разрозненных фактов восстанавливать картину совершенного преступления. Его девиз прост: «Метод, порядок и серые клеточки», а главное – влюбленность в свою профессию. Для Пуаро поиски преступника – необходимость морального порядка: он должен покарать зло и восстановить справедливость. Он своего рода орудие правосудия.

Мисс Марпл, скромная и внешне неприметная сельская жительница, отнюдь не уступает Пуаро в тонкой проницательности. Ее сильная сторона – в умении проводить аналогии с «мелкими деревенскими происшествиями» и на их основе делать полезные выводы, позволяющие раскрыть самые сложные убийства. Создавая образ мисс Марпл, писательница наделила свою героиню некоторым сходством со своей покойной бабушкой, которая, «будучи сама жизнерадостной, всегда ожидала от всех и вся самого худшего, она просто не доверяла людям». Особая привлекательность мисс Марпл в том, что она ищет истину и справедливость не в силу профессионального интереса, а по велению сердца. Оправдать невинного и изобличить виновного – ее моральный долг и право.

Агата Кристи никогда не претендовала на роль мастера психологической прозы или стилевого виртуоза. Ее ведущим принципом было доскональное знание основ ремесла. Она была уверена, что, прежде всего, нужно освоить в писательском ремесле техническую сторону дела, а затем подчинить ей и свои творческие идеи. Но лучшие произведения Агаты Кристи далеко выходят за рамки интеллектуальных ребусов и головоломок – в них передан сам неповторимый дух эпохи уходящей «старой доброй Англии». И в этом секрет ее неугасающего успеха.

Габриэль Гарсиа Маркес

(род. в 1928)

Габриэль Гарсиа Маркес родился 6 марта 1928 года в маленьком колумбийском городке Аракатаке неподалеку от побережья Атлантического океана. Атмосфера городка и дома, наполненная фольклорными, фантастическими преданиями, во многом определила судьбу будущего писателя и причудливый мир его произведений. Воспитывала Габриэля бабушка, хранившая в памяти множество сказок и преданий, – с нее потом напишет писатель в романе «Сто лет одиночества» Урсулу Буэндиа. Большое влияние на мальчика оказал и дед, участник гражданской войны в Колумбии, рассказывавший внуку о былых сражениях, приохотивший его к чтению книг. Свою самостоятельную жизнь будущий писатель начинал в конце 40-х годов в качестве репортера провинциальных газет, одновременно он публикует первые рассказы. В них Маркес предпринимает попытку перенести на бумагу мир своего детства. Вымышленный городок Макондо, который отныне станет местом действия многих его произведений, – двойник родного города писателя: такое же тропическое захолустье, такие же обветшалые дома, убогое существование людей, живущих воспоминаниями.

Первое его значительное произведение – повесть «Полковнику никто не пишет» – увидело свет в 1958 году. Маркес переписывал ее 11 раз, прежде чем издал, добиваясь предельной лаконичности, емкости и психологической глубины. Эта тоненькая книжечка не имеет себе равных во всей латиноамериканской прозе, да и сам автор считает ее лучшей своей работой. Главный ее герой – старый полковник, совершивший еще в молодости в ходе гражданской войны прекрасный, но бесполезный подвиг. На исходе своей жизни он напрасно дожидается от правительства обещанной пенсии. Это ожидание, которое упрямо противостоит старческой немощи, нищете, лжи, бюрократическому абсурду, само по себе становится подвигом – более героическим, чем совершенный полковником в юности. В основу этого образа писатель положил воспоминания о своем деде, каким он запомнил его в детстве.

В последующие годы Маркес в качестве корреспондента объездил страны Западной и Восточной Европы, много повидал и пережил. В начале 60-х годов он выпускает сборник рассказов и роман «Недобрый час», но в голове его вызревал замысел большого произведения. Новая книга, роман «Сто лет одиночества», увидела свет в 1967 году и вскоре завоевала всемирную известность. В этом романе Маркес обратился к традициям народной смеховой культуры, сочетая их с чертами национальной художественной литературы. Все повествование буквально пронизывает смех, с его помощью автор бесстрашно исследует реальный мир, его историческую, политическую, фольклорную, автобиографическую, литературную стороны. В основе романа – история шести поколений семьи Буэндиа и города Макондо, который был основан первым из Буэндиа и гибнет вместе с последними представителями семейства. Эта традиционная семейная хроника развертывается на фоне истории всей провинциальной Колумбии и – шире – Латинской Америки. История семьи вобрала в себя огромную эпоху, от начала Ренессанса и до середины ХХ века. История семьи здесь это одновременно и история человеческого сознания, многовековая эволюция обособленной человеческой личности. Поэтому роман «Сто лет одиночества» – многоплановое произведение, но все его планы тесно взаимосвязаны.

Начало повествования возвращает нас к походам Хосе Аркадио Буэндиа и его спутников, основавших Макондо в тропической глуши. В отважных действиях героев оживает авантюрный и героический дух Возрождения. Однако городок полностью оторван от большого мира, от цивилизации, и прежде чем его обитатели найдут дорогу к другим селениям, они переболеют странной болезнью, которая начиналась с бессонницы и постепенно приводила к потере памяти. Эта болезнь, по мысли автора, заключает в себе урок и предостережение: беспамятство, угрожающее довести людей до идиотизма, – это гротескное воплощение утраты современными латиноамериканцами своей исторической памяти. Не случайно болезнь занесена из индейских краев – в этом слышится намек на забвение древнейшей цивилизации Америки. Спасает макондовцев появление Мелькиадеса, предводителя цыган: с помощью чудесного эликсира он возвращает им память, а потом предсказывает дальнейшую судьбу рода Буэндиа и города. Однако эликсир похож на мертвую воду из русских сказок: тело вроде срослось, но вернуться к живой жизни не может. Живой, сознательной связи с историческим процессом у макондовцев по-прежнему нет. Их приобщение к «благам цивилизации» не принесло ни великих открытий, ни духовного прогресса, мирок обитателей городка как был отсталым, провинциальным, таким и остался. Подрастает следующее поколение семьи, но в судьбах детей предрасположенность к одиночеству, ставшему наследственным, еще более усиливается. Вот Макондо втягивается в кровопролитную гражданскую войну, одним из полководцев которой становится скромный ювелир, мечтательный стихотворец Аурелиано Буэндиа. Он делает головокружительную военную карьеру, но каждый шаг его по этому пути неумолимо ведет его к ожесточению, одиночеству, омертвению души. Полковнику Буэндиа понадобилось «вываляться, как свинья, в навозе славы», чтобы понять бессмысленность своей жизни. Вернувшись к своему ювелирному ремеслу, одиноким затворником сидит он в своем доме, у дверей которого выставлена вооруженная стража. В этом доме, как и во всем Макондо, произошло немало событий, разыгралось немало человеческих драм и комедий, но итог у них один – одиночество во всех видах, включая и одиночество смерти. Город и семья Буэндиа постепенно утрачивают связи с внешним миром, как бы возвращаясь к исходному состоянию, даже цыгане в конце романа снова появляются. Но Макондо впадает в детство как выживший из ума старик. Если в начальную пору его существования в нем никто не умирал, то теперь никто не рождается, даже животных одолело бесплодие, зато смерти следуют одна за другой. О чем этот роман? Многие исследователи рассматривают его как мрачную притчу о человечестве, судьба которого предопределена и рассчитана вплоть до неминуемого Апокалипсиса.

В 1975 году вышел новый роман Маркеса «Осень патриарха», в котором дано блестящее исследование проблемы власти, гротескное обобщение деспотической формы правления в человеческой истории. В 1981 году увидела свет «История одной смерти, о которой знали заранее», а в 1982 году писатель удостоился Нобелевской премии по литературе.

Джон Стейнбек

(1902 – 1968)

«Джон Стейнбек – лирик, нежной любовью любящий трудового человека, бесхитростные человеческие радости, простую заземленную жизнь», – так писал о Стейнбеке один из наших исследователей. Эти качества были привиты ему с детства, ибо вырос он в сельской глубинке главного сельскохозяйственного штата Америки – Калифорнии. Ему полюбилось то здоровое, естественное, простое, что он находил в жизни обыкновенных фермеров. О карьере будущий писатель не мечтал, в молодости был батраком на фермах, рабочим на стройке, лесничим, несколько лет проучился в университете, но диплома не получил, грозя превратиться в «вечного студента». Подобно многим своим соотечественникам, он делал первые шаги в качестве репортера. Его первые произведения – «Райские пастбища» (1932), «Рыжий пони» (1933) и другие – воссоздают излюбленный писателем патриархальный мир. В повести «Квартал Тортилья-Флэт» (1935) Стейнбек находит свой идеал в образе жизни и поведении веселых, беспечных бродяг, не озабоченных ни соображениями наживы, ни карьеры, живущих одним днем, носителей истинного благородства и доброты. Узнав о том, что дети их соседки Терезины страдают от голода, они натаскали в ее дом продуктов со всего городка, благо владельцы огородов и лавок недостаточно хорошо стерегли свое достояние, а сторож склада заснул не вовремя. Это произведение принесло писателю широкую известность.

Между тем в середине 1930-х годов на калифорнийских фермах развертывались острейшие социальные конфликты. Банки и монополии скупали земли в этом богатейшем регионе, изгоняя фермеров-арендаторов из их домов. В краю изумительного плодородия тысячи мелких и средних фермеров лишались земли и средств к существованию. Семьями они бродили по дорогам штата в поисках работы, нанимаясь то на уборку салата, то хлопка, подвергаясь нещадной эксплуатации. Их дети умирали от недоедания и болезней, а между тем горы из апельсинов обливались бензином и сжигались. Стейнбек был очевидцем этих страшных событий, вместе с «фруктовыми бродягами» он колесил по дорогам родного штата. Его произведения становятся остросоциальными, речь в них идет о трагической неустроенности и обездоленности простых людей («О мышах и людях», 1937). Вершиной творчества писателя в 30-е годы стал роман «Гроздья гнева» (1939), появившийся в момент наивысшего взлета борьбы американских сельскохозяйственных рабочих с властями штата и ставший «книгой жизни» писателя.

Жили в штате Оклахома обыкновенные фермеры, и пришло к ним горе: их сгоняют с земли, отбирают ферму, и Джоуды превращаются в поденщиков, нищенствуют, судьба их трагична: не вынеся лишений, умирают в пути дед и бабка, погибает новорожденный ребенок, дичают предоставленные самим себе младшие дети. Однако герои не утрачивают веры в свои силы. Старший сын, Том, говорит матери: «Поднимутся голодные на борьбу за кусок хлеба, я буду с ними». В этих словах заключен основной смысл книги. В Джоудах нарастает гнев против системы, которая калечит и губит простых тружеников. Олицетворением этих зреющих гроздьев народного гнева выступает в романе мать, открыто выражающая ненависть к богачам. Это человек удивительной душевной стойкости, именно она становится главной опорой семье в годину испытаний.

Своеобразна композиция романа: главы, повествующие о судьбах героев, чередуются с главами-очерками, рисующими общую картину разорения фермеров и их передвижение в поисках работы. Поэтому роман Стейнбека одновременно художественен и публицистичен, главы-очерки – это и лирические отступления автора, создающие широкую перспективу американской действительности, повествующие об общеамериканской трагедии. Роман стал художественным памятником «грозовых тридцатых», «книгой потрясающей правдивости» назвал роман один из русских читателей.

В годы Второй мировой войны Стейнбек пишет антифашистскую повесть «Луна зашла» (1942), а также свой маленький шедевр – повесть «Жемчужина» (1945). Ее сюжет восходит к фольклорным преданиям, бытовавшим в среде индейского народа, писатель сохранил свою любовь к «детям природы», а индейский фольклор хранит до сих пор в себе отпечаток «детства человечества». В повести старая, как мир, проблема: добро и зло, душевная чистота людей труда и жадность и жестокость стяжателей – два полюса. С одной стороны, главный герой повести, ловец жемчуга Кино, его жена Хуана, маленький Койотито и все обитатели тростниковых хижин, тщательно оберегающие традиции и законы своих предков. В жизни индейцев, как описывает ее Стейнбек, было что-то языческое, что-то от древней патриархальной общины, когда все члены ее делили свои радости и горе. Им неведомы алчность и стяжательство, прост и безыскусен их мир, они понимают друг друга с полуслова и связаны большим искренним чувством. Повесть стилизована под особый, певучий балладный ритм. Гармония и поэтичность мира индейцев находит свое выражение в их тесном слиянии с морем, лесом – со всем миром природы. В голове Кино звучат песни, они превращаются в гимны рыбам, «разгневанному морю и тихому морю», луне и солнцу – во славу Природе, во славу всему живому.

Однажды Кино выловил «огромную жемчужину, не уступающую в совершенстве самой луне… самую большую в мире». Герой мечтает, продав ее, послать сына в школу, купить себе ружье, а Хуане – новый наряд. Но прекрасная жемчужина становится источником несчастий: весть о ней пронеслась по городу, и вот «ядоносные железы города начали выделять яд». Сбросив дремотную оцепенелость, город-спрут, город-скорпион ожил, и, подобно хищному зверю, застыл в напряжении, готовый к стремительному броску. Яд наживы заставляет людей охотиться за жемчужиной Кино, за самим Кино и его семьей, поджечь его хижину, убить маленького сына. И это уже не поединок героя со сказочными чудовищами, это – суровая борьба людей ХХ века. Перед нами «взрыв боли», вызванный сознанием зла, которое творят деньги. В отчаянии Кино возвращается в родную деревню и швыряет злосчастную жемчужину обратно в море. В конце повести перед нами возмужавший человек, которому неожиданно открылась тайна жизни и который испил до конца чашу ее горестей. Его поступок не есть признание его слабости, напротив, это факт его нравственного возвышения и взросления, ибо он познал, что есть зло и что есть добро в мире. На заключительной странице есть фраза, без лишних слов передающая состояние духа Кино и Хуаны: они «шли по городу так, как будто города не было… они шли не гуськом, как всегда, – Кино первый, Хуана за ним, – а рядом бок о бок». Это была поступь гордых людей, бросивших вызов страшному миру. Мы можем быть уверены, что стоическое отношение к новым ударам судьбы позволит им сохранить себя и свою душу.

В конце 1940-х – начале 1950-х годов выходят новые романы писателя: «Заблудившийся автобус», «К востоку от Эдема». Его наиболее значительным произведением 1960-х годов стал роман «Зима тревоги нашей» (1961), поднявший острую для того периода жизни США проблему взаимоотношения «отцов» и «детей», в нем чувствуется озабоченность писателя нравственным состоянием своих соотечественников. Одним из последних его произведений стала книга очерков «Путешествие с Чарли в поисках Америки» (1962), название которой отражает суть этой книги. В том же году Стейнбек был удостоен звания лауреата Нобелевской премии в области литературы. Умер он в 1968 году.

Джером Сэлинджер

(род. в 1919)

В конце 1950-х – начале 1960-х годов в общественной и литературной жизни США громко заявило о себе движение, именовавшее себя «разбитым поколением», или битниками, определившее культурный облик не только Америки, но и Европы на целое десятилетие вперед. Бунтари из числа старшеклассников и учащихся колледжей, отпрыски респектабельных американских семейств, бросали вызов своим преуспевающим родителям, а в их лице – и всей деловой сытой Америке и уходили, в драных джинсах и грязноватых свитерах, в поисках истинной свободы и настоящей (не пропущенной сквозь официальный фильтр) культуры. У истоков этого движения и литературы битников стоял роман Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи».

Джерома Сэлинджера (родился 1 января 1919 года) с полным правом можно назвать автором одного произведения, хотя им были написаны 30 новелл и повестей, ибо его роман «Над пропастью во ржи» (1951) стал настольной книгой десятков тысяч молодых людей 60-х, он и поныне с неизменным успехом находит своего читателя. Роман предвосхитил события, которые вскоре развернутся в США, с предельной честностью и правдивостью выразил настроения и переживания большей части американской молодежи, причем сделал это с редкой задушевностью и в понятной молодежи форме.

Роман написан в форме исповеди шестнадцатилетнего подростка, перед нами Америка «отцов», увиденная глазами не искушенного в превратностях жизни, не испорченного еще благами американской цивилизации мальчишки. Он подмечает и остро реагирует на мельчайшие проявления лжи и фальши где бы то ни было: в школе, семье, общественной, культурной жизни страны. Голос этого подростка – это голос той самой истины, которая «глаголет устами младенца».

Писатель очень серьезно относится к своему герою, его наивным мечтам, ребяческому бунтарству и упорному желанию найти настоящее в жизни. В этом нет ничего удивительного, ибо мир, ненавистный Холдену, ненавистен и самому Сэлинджеру. Герои многих его произведений будут удирать из реального мира в свой вымышленный. Холден тоже бежит – из опостылевшей школы, из осточертевшего общежития, из всей этой «липы». Ему противен директор, «старик Термер», здоровавшийся с родителями учеников в зависимости от их материального достатка; школьные товарищи, вроде грязнули и тупицы Экли («Все у него было: и гайморит, и прыщи, и гнилые зубы – изо рта пахнет, ногти ломаются») или развратного Стредлейтера, у которого «совести нет ни капли».

Сам герой не тупица, но его чудовищные отметки, как и сочинение о боксерской перчатке, – это все то же, пусть нелепое, но искреннее проявление его внутреннего протеста против системы обучения, самого духа закрытых школ для обеспеченных детей. Даже в самом факте побега из школы сквозит бунтарство: Холден удирает внезапно среди ночи и на прощание кричит: «Спокойной ночи, кретины!» Ручаюсь, я разбудил всех этих ублюдков». Содержание романа составляют три дня «свободы» героя перед началом каникул. Он окунается в незнакомую ему жизнь взрослых людей и пытается по-взрослому в ней себя утвердить: идет в ночное кафе, заказывает себе виски и возмущается, когда официант ему в этом отказывает, приглашает на ночь «девочку с худыми-худыми плечами». Но герой испытывает отвращение к пошлым суррогатам любви, его отличает страстная тяга к правдивой, бескорыстной и чистой жизни. Он мечтает, например, о том, чтобы «жить у ручья в шалаше и делать все своими руками», он хочет учить детей каким-то действительно важным вещам.

Психологический портрет сэлинджеровского героя (как, впрочем, и всякого подростка) чрезвычайно противоречив и сложен. По своему характеру он добр и мягок, но может с кулаками наброситься на более сильного парня, когда тот пачкает пошлыми словами имя хорошей девушки. Сам он бежит из школы, заваливая четыре экзамена, но не позволяет своей сестренке Фиби пропускать уроки. У Холдена какая-то беспощадная к себе и к людям требовательность, натянутая, как струна, совесть, остро развитое чувство справедливости, потому он так болезненно реагирует на малейшее проявление «липы» и «показухи» и в школе, и за ее пределами. В то же время он чрезвычайно стеснителен и обидчив, порой ершист и нелюбезен. Ему скучно, очень скучно и поэтому временами Холден позволяет себе непростительные выходки: может, например, пустить дымом сигареты в лицо симпатичной собеседницы или «часами врать». «Я часто валяю дурака, мне тогда не так скучно», – так объясняет он свое поведение. Эта фраза, как и другая: «Нет, я все-таки ненормальный, честное слово» в различных своих вариациях проходят рефреном через все произведение.

То, что больше всего угнетает героя, заключается в ощущении безысходности, обреченности всех его попыток построить свою жизнь в соответствии со своими возвышенными мечтами. В ближайшем будущем он не видит ничего, кроме все той рутины своих «предков»: учиться для того, чтобы сделаться «пронырой», а затем «работать в какой-нибудь конторе, зарабатывать уйму денег и ездить на работу в машине… и читать газеты, и играть в бридж все вечера…» Холден страдает от одиночества и непонимания, одна только Фиби, десятилетняя сестренка героя, поддерживает его. Герой очень любит «свою Фиби», восхищается и заботится о ней, именно таких, как она, Холден и мечтает «стеречь, спасать ребят, играющих над пропастью во ржи». Одну из таких пропастей он видит в так называемой «массовой культуре»: голливудских фильмах, вызывающих у него отвращение, системе школьного образования, развлекательном литературном чтиве.

Отличительная черта таланта Сэлинджера – его глубокое понимание психологии подростков, писатель исследует малейшие движения души своего героя, прием монологического повествования от лица главного героя помогает ему проникнуть в тайники сознания еще неокрепшего духовно, еще очень не уверенного в себе человека. Отсюда и удивительная стилевая манера писателя, представляющая собой смесь отчаяния и шутовства, всепроникающего нигилизма и попыток найти настоящее в мире. Уже начало повествования вовлекает читателя в поток безостановочного говорения героя, торопящегося выговориться перед невидимым собеседником, и не отпускает до самого конца: «Если вам на самом деле услышать эту историю, вы, наверное, прежде всего захотите узнать, где я родился, как провел свое дурацкое детство… Но, по правде говоря, мне неохота в этом копаться. Во-первых, скучно, а во-вторых, у моих предков, наверно, случилось бы по два инфаркта на брата, если бы я стал болтать про их личные дела…»

Три дня, проведенные Холденом вне школы, многое ему раскрыли и многому научили. «Большой мир» открывает ему и свои положительные стороны, ранее ему неведомые. Его внутренний кризис нарастает и приводит к нервному срыву. Концовка романа может показаться парадоксальной: бунт героя доводит до логического завершения не он сам, а его сестренка, с огромным чемоданом собравшаяся бежать на неведомый Дальний Запад. Но и брат и сестра Колфилды остаются дома, во-первых, потому, что они еще дети, а во-вторых, надо же кому-то «спасать детей во ржи, чтобы они не сорвались в пропасть». Сам герой этого едва избежал.

Герои рассказов Сэлинджера – это своеобразное продолжение Холдена Колфилда. Маленькая девочка, героиня рассказа «Лапа-растяпа», придумывает себе невидимых друзей и живет в своем особенном полуреальном, понятном ей одной мире. В рассказе «Голубой период де Домье-Смита» девятнадцатилетний одинокий и нелюдимый художник создает легенду о себе самом и прекрасной художнице-монахине.

В произведениях Сэлинджера перед нами предстает целая галерея обывателей – это люди старые и молодые, глупые и умные, красавицы и уроды, школьники, лифтеры, профессора, продюсеры – самые разнообразные люди, но их всех объединяет одно общее: они безоговорочно признают ценности американского образа жизни. По словам Холдена, это «типы, которые только и знают, что хвастать, сколько миль они могут сделать на своей дурацкой машине, истратив всего галлон горючего. Очень подлые типы. Типы, которые никогда ни одной книжки не читают. Ужасно нудные типы». Особенно достается от героя обывателям от культуры, создателям американского массового культурного ширпотреба. Холден пересказывает содержание одного фильма и предупреждает: «Если вы не хотите, чтобы вас вырвало прямо на соседей, – не ходите на эту липу». Сэлинджер во многом разделяет мнение своего героя.

С 1965 года писатель более не опубликовал ни строчки. Он безвыездно живет в своем доме, намеренно отгородив себя от соотечественников. Несмотря на молчание, он остается одним из самых читаемых авторов, его книги постоянно переиздаются многотысячными тиражами.

Уильям Сомерсет Моэм

(1874 – 1965)

В своей автобиографии Моэм признавался, что когда он начал писать, то чувствовал, что это самое естественное дело на свете. Он ощущал себя как рыба в воде, когда излагал на бумаге свои мысли, хотя по-английски говорил не очень хорошо, т. к. родился и провел детство во Франции. Писатель признавался, что получил в своей жизни только один хороший урок английского языка. Когда он уже жил в Лондоне, то отдал свою повесть «Пироги и пиво» машинистке, попросив ее заодно исправить ошибки в тексте, если они будут. Каково же было его изумление, когда, возвращая рукопись, машинистка подала начинающему писателю список ошибок на четырех страницах. Она проштудировала рукопись так, как ее учили в колледже: чтобы одно и то же слово дважды не употреблялось на одной странице, чтобы абзацы не были слишком длинными и т. д. Ошеломленный прозаик вынужден был признаться, что простая машинистка знает английский язык гораздо лучше его.

Моэм родился в семье юриста британского посольства в Париже. В 40 лет его отец женился на двадцатилетней девушке. Она была чрезвычайно хороша собой: миниатюрная, с огромными карими глазами, копной рыжих волос и белой кожей. А ее муж был отталкивающе некрасив, поэтому Париж прозвал эту пару «Красавица и Чудовище». Мать Уильяма Моэма была страстной поклонницей французских романов, в их квартире на улице Данте в Париже располагались два огромных шкафа с книгами. Благодаря матери маленький Уильям пристрастился к чтению. Говорить по-французски он начал раньше, чем овладел английским. Он был намного младше своих трех братьев, и, когда те были отправлены учиться в Англию, он оставался единственным ребенком в доме родителей, почти никогда не расставаясь с матерью, к которой был страстно привязан.

В восемь лет он осиротел: мать умерла от туберкулеза. С ее утратой связаны самые сильные переживания в жизни Моэма. Именно в это время он стал заикаться. Мальчика пристроили во французскую школу, но вскоре он стал посещать занятия священника из посольской церкви. Его метод обучения заключался в том, что он заставлял мальчика читать вслух криминальные новости из газеты «Стандарт». Моэм на всю жизнь запомнил тот ужас, который он испытывал, читая леденящие кровь подробности преступления, совершенного в поезде «Париж – Кале». Через два года внезапно умер отец. Это произошло в то самое время, когда в предместье Парижа был достроен дом, в котором должна была жить вся семья. Но семьи не стало. Старшие братья учились в Кембридже, готовясь стать юристами, а Уильям был отправлен в Англию на попечение дяди – священника Генри Моэма. В унылом и холодном пасторском доме прошли его школьные годы. Он рос одиноко и замкнуто. В школе чувствовал себя аутсайдером, отличаясь от мальчиков, выросших в Англии. Они смеялись над заикой, над тем, как он говорит по-английски. Из детства Моэм вынес осадок горечи, постоянной боязни быть униженным. Укрыться от окружающего ему помогали книги и пристрастие к чтению. Уилли жил в мире книг, среди которых любимыми стали сказки «Тысяча и одна ночь», «Алиса в стране чудес» Л. Кэрролла, «Уэверли» В. Скотта и приключенческие романы капитана Марриета. Моэм хорошо рисовал, любил музыку. В пятнадцать лет он уехал в Германию изучать немецкий язык. В Гейдельберге он впервые почувствовал себя свободным. Его увлекает философия Спинозы и Шопенгауэра. Потрясающее впечатление на него производит музыка Вагнера. Через три года Моэм вернулся в Англию и в пригороде Лондона – Ламбете стал студентом медицинской школы при больнице для бедных. Врачебная практика многое дала Моэму-писателю. Он увидел жизнь в неприкрашенном виде, научился понимать людей. «За эти три года, – писал Моэм в автобиографической книге „Подводя итоги“ (1938), – я был свидетелем всех эмоций, на какие способен человек. Это разжигало мой инстинкт драматурга, волновало во мне писателя… Я видел, как люди умирали. Видел, как они переносили боль. Видел, как выглядят надежда, страх, облегчение; видел черные тени, какие кладет на лица отчаяние; видел мужество и стойкость». Занятия медициной сказались на особенностях творческой манеры Моэма, как и у других писателей-врачей (например, Артура Конан Дойла) его проза неметафорична, лишена аффектации и преувеличений.

Жесткий режим – с девяти до шести – больница – оставлял свободными только вечера. Он проводил их, поглощая книги, и учился писать. Перевел «Привидения» Ибсена, стремясь изучить технику драматурга, сам написал несколько пьес и рассказов. Один из них получил благосклонный отзыв Э. Гарнета – известного авторитета в литературных кругах. В сентябре 1897 года был опубликован первый роман Моэма «Лиза из Ламбета». С этого времени Моэм стал профессиональным писателем. Из боли и страданий, с которыми жизнь столкнула его в Ламбете, родился роман, написанный в традициях натурализма и повествующий о судьбе молодой женщины, становящейся жертвой среды. «В „Лизе из Ламбета“, – писал Моэм в книге „Подводя итоги“, – я, ничего не добавляя и не преувеличивая, изобразил людей, встречавшихся мне в районе, который я обслуживал как практикант-акушер, и случаи, поразившие меня, когда по долгу службы я заходил в дома или в свободное время бродил по улицам… По недостатку воображения я просто вносил в книгу то, что видел своими глазами и слышал своими ушами». Принципу достоверного описания обыденного Моэм остался верен и впоследствии.

Моэм писал в разных жанрах: выступал как драматург – «Леди Фредерик» (1907), «Невидимый» (1920), «Круг» (1921), «За боевые заслуги» (1932) и др., романист – «Лиза из Ламбета» (1897), «Миссис Крэддок» (1900), «Бремя страстей человеческих» (1915), «Луна и грош» (1919), «Цветной покров» (1925), «Пироги и пиво» (1930), «Театр» (1937), «На острие бритвы» (1945) и др., новеллист – сборники «Трепет листа» (1921), «От первого лица» (1931), «Игрушки судьбы» (1947) и др. Моэм является автором многих статей о писательском ремесле, об искусстве рассказчика, о романистах (Филдинг, Остен, Диккенс, Флобер, Достоевский).

Его путь к успеху не был легким; он работал регулярно, упорно, целеустремленно, сумел добиться признания и материального благополучия, став одним из самых читаемых авторов. Тиражи его книг расходились с удивительной быстротой и приносили большие доходы. Писатель всегда подчеркивал, что сфера его интересов была связана с характерами и судьбами людей, внешне, казалось бы, ничем особенно не примечательных. Он не тяготел к исключительному, полагая, что самое интересное заключено в обыденном.

Когда началась Первая мировая война, Моэм завербовался в автосанитарную часть и попал во Францию. Затем работал в разведке, находясь год в Швейцарии, а в 1917 году был направлен с секретной миссией в Петроград с целью воспрепятствовать приходу большевиков к власти. «… Я не прошу мне верить, что, если бы меня послали в Россию на полгода раньше, я бы, может быть, имел шансы добиться успеха. Через три месяца после моего приезда в Петроград грянул гром, и все мои планы пошли прахом», – вспоминал Моэм впоследствии. Однако он был рад возможности «пожить в стране Толстого, Достоевского и Чехова».

После войны писатель всецело посвятил себя литературной деятельности и путешествиям. Его влекли далекие страны, экзотические уголки мира, «окраины империи». Он плавал по разным морям на пароходах-люкс и на грузовых суденышках, на парусных шхунах и рыбачьих лодках; передвигался на поездах, автомобилях, верхом на лошади, пешком. Путешествия давали ему ощущение свободы, знакомили с героями будущих книг, местом действия которых становились страны Европы, Азии, Африки, острова Тихого океана, портовые города и затерянные где-нибудь в глуши селения. «Меня интересовали люди и их биографии», – говорил Моэм. Моэм называл себя писателем-самоучкой. Он много трудился, чтобы достичь высот профессионального мастерства; и он преуспел: у него появилось ощущение, что он «стал чувствителен, как фотопластинка», и с помощью воображения мог каждого, с кем его свела судьба, «отлить в достоверный образ». Ему было о чем рассказать, и ему было интересно рассказывать. Он стал преуспевающим писателем и одним из самых богатых людей, жил на великолепной вилле на юге Франции.

Тем не менее он называл себя воинствующим пессимистом, живущим в мире, который «катится в пропасть». И это многое объясняет в его творчестве. Трагизм мироощущения присутствует во многих его произведениях, однако герои Моэма находят в себе силы противостоять судьбе, ищут выход из состояния «человеческого рабства», косности бытия. В своей «Записной книжке писателя» он признался:

«Я думаю, что в героическом мужестве, с которым человек встречает безумства мира, есть красота более великая, чем красота искусства».

Глубина драматических конфликтов определяет структуру романов Моэма, составляющих значительную часть его литературного наследия. Жизнь его героев складывается нелегко, она наполнена страданиями, утратой иллюзий. Они одиноки, не поняты близкими, мучительно ищут свой путь и место в жизни. Глубоко страдает герой «Бремени страстей человеческих» Филип Кэри. Рано осиротев, он лишился любви, заботы и ласки. Не сбывается его мечта стать художником. В буквальном переводе название этого во многом автобиографического романа «О человеческом рабстве». Человек – раб своих страстей, своих аффектов, но ему неведомы причины испытываемых им влечений. И поскольку они скрыты от него, его страдания усугубляются. Только разум, только обращение к полезной для людей деятельности может освободить человека от рабства.

В романе «Луна и грош» речь идет о трагедии художника. Тема судьбы ученого звучит в романе «Цветной покров». О судьбе актрисы рассказано в романе «Театр». Герои этих произведений – люди, преданные своему призванию, противостоящие обывательской стихии ради служения живописи, науке, сцене. Обретая себя, человек вплетает нить в свою судьбу.

С особой силой талант Моэма проявился в жанре рассказа. Особенность рассказов Моэма состоит в соединении остросюжетности с психологизмом. «Изучение характера – моя специальность», – говорил прозаик. Вместе с тем он отмечал свою склонность к драматизации действия и остроте развития конфликта. В рассказе «Нечто человеческое» Моэм писал: «Я люблю рассказы, у которых есть начало, середина и конец. Мне непременно нужны „соль“, какой-то смысл. Настроение – это прекрасно, но одно только настроение – это рама без картины». Жизненные ситуации, которые передает Моэм, могут казаться неожиданными, поведение человека – непредсказуемым, его поступки – непредвиденными, но за всем этим стоит нечто вполне объяснимое, «нечто человеческое», как определяет это сам писатель. Многие рассказы Моэма стали классикой новеллистического жанра («Дождь», «За час до файф-о-клока», «Санаторий» и др.).

В критико-биографической литературе интерпретация творчества и личности Моэма противоречива, неоднозначна. Один из первых биографов писателя (Т. Морган, 1980) акцентирует внимание на негативных сторонах натуры и характера Моэма. Он пишет о нем как о цинике, женоненавистнике, человеке, болезненно реагирующем на всякую критику и легко идущем на компромиссы. Р. Колдер (1989) создает иной образ: не мизантроп и не циник, не ожесточенный и озлобленный человек, а остроумный и ироничный, отзывчивый и терпимый, неизменно трудолюбивый и твердый, самостоятельно и решительно прокладывающий себе путь в литературе. Нет единства и в оценках художественных достоинств произведений писателя: для одних Моэм – автор произведений, рассчитанных на невзыскательного читателя, для других – создатель романов и рассказов, занявших видное место в литературе. Но читатель сделал свой выбор самостоятельно, уже давно проявив интерес к произведениям Уильяма Сомерсета Моэма.

Джон Апдайк

(род. в 1932)

Джон Апдайк получил литературную известность в 1960-е годы, когда вышел его роман «Кролик, беги!», получивший широкое признание сначала у американского, а потом и европейского читателя. С тех пор он стал одним из самых популярных в США писателем. Симпатии у соотечественников он завоевал тем, что избрал героем своих произведений так называемого «простого человека», среднего американца и его частную жизнь, которая протекает на фоне конкретной, узнаваемой американской действительности. Действие в романе «Кролик, беги!» датируется концом 1950-х годов, когда американским провинциалам русские все еще рисовались варварами, готовыми сокрушить западную цивилизацию, а мир, в котором живут его герои, достаточно благополучен и бесконечно уныл и убог. Главный герой – Гарри Энгстром, по прозвищу Кролик, – не из породы хищников. Он по-своему добр, никому не желает зла, но в нем бродит смутное беспокойство и недовольство своей жизнью. «Тьма внутри» – так определяет Апдайк состояние своего героя.

А между тем, казалось бы, Гарри со своей молодой женой и двухлетним сынишкой живет именно той «благополучной» жизнью, о которой так любит вещать официальная американская пропаганда: у молодых есть и своя квартира, и своя пусть подержанная, но еще хорошая машина, есть достаточно долларов и на еду, и на одежду, и на виски – есть все, но нет главного – счастья. Герою трудно видеть смысл жизни в работе по рекламе машины по очистке овощей или торговле подержанными машинами, он надеется, что лучшие его годы не уйдут на то, чтобы «слушать крики младенца и обманывать людей на продаже автомобилей». Не случайно самое яркое его воспоминание о детстве, когда он брал призы, был гордостью баскетбольной команды в школе, и это было «первый сорт». Все остальное, в том числе и женитьба на Дженис, – «второй сорт».

Существование этой семьи страшно своей бессодержательностью, отсутствием духовного тепла. Гарри постоянно ощущает себя в ловушке, и все, что ему остается, – это попытаться вырваться из нее и бежать. Бежать от семьи, от дурацкой работы, от людей, от чувства ответственности и вины перед ними. И Кролик пускается в «бега». Весь роман о том, как «бежит» Кролик, бесцельно, калеча себя и своих близких, попадая из грязи в грязь. Он мечется, оставляет жену ради проститутки, возвращается в семью, вновь уходит, став невольной причиной гибели своей новорожденной дочери, утонувшей в ванне по недосмотру вечно пьяной и потерявшей голову матери. Когда же Кролик узнает от своей новой возлюбленной, что она ждет от него ребенка, мысль о новой ответственности заставляет его вновь искать спасение в бегстве, но его бегство похоже на бегство белки в колесе, по замкнутому кругу, без малейшей надежды вырваться. Этим паническим бегством «в никуда» и заканчивается повествование. В этом романе Апдайк запечатлел духовную пустоту американского образа жизни, который заставляет даже такого обыкновенного человека, как Гарри, метаться в поисках выхода.

Проблемы, затронутые в этом произведении, писатель попытается разрешить спустя десять лет в романе-продолжении «Кролик возвращается». Герой вернется в семью, так как понимает, что надо продолжать жить, ибо необходимо кому-то воспитывать детей, хоронить родителей…

В 1960-е годы Апдайк создает так называемый «пенсильванский цикл», в основу которого легли личные воспоминания детства и юности. Это роман «Кентавр» и повесть «Ферма». В романе «Кентавр» (1965) предметом изображения становится «трагедия американского духа»: это роман из жизни американской интеллигенции. Действие в нем происходит как будто одновременно и в Соединенных Штатах в середине ХХ века, и в Греции времен античных богов и героев. История главного героя, учителя естествознания Джорджа Колдуэлла, воссоздается с соблюдением точных примет места и времени: штат Пенсильвания в начале 1947 года, городок Олинджер. Но в мифологическом плане Олинджер оказывается Олимпом; директор школы, где работает герой, карьерист и деспот, сластолюбец Зиммерман, – Зевсом-громовержцем; его любовница, мстительная и жестокая миссис Герцог, – волоокой Герой. Мифологичны и другие персонажи: хозяин авторемонтной мастерской Хаммел – это Гефест, его жена, преподавательница гимнастики Вера, – Афродита, сын Колдуэлла, Питер, – Прометей, а сам он – кентавр Хирон. По греческой легенде, Хирон был бессмертен, но, терзаемый невыносимой болью от раны, нанесенной отравленной стрелой, он отдал свое бессмертие Прометею, а сам был превращен Зевсом в созвездие и вознесен на небо. Это один из самых человечных героев античной мифологии.

Писателя поразил образ Хирона и его судьба, он слился у него с воспоминаниями о детстве и об отце. Образ кентавра помог писателю противопоставить миру корысти и обывательской ограниченности некий высший мир вдохновения и добра. Его привлекла двуединая сущность этого мифологического персонажа, сочетание в нем животного и человеческого, высокого и приземленного. Образ Кентавра-Колдуэлла в трактовке Апдайка трагически раздвоен, что подчеркивается постоянным уподоблением его мифологическому двойнику: «Ему казалось, что верхняя его половина уходит в звездную твердь и плывет среди вечных юных голосов, а нижняя все глубже увязает в трясине, которая в конце концов его поглотит». «Говорят, выше пояса я целиком человек», – говорит о себе и сам герой. Но это не только не сближает его с остальным миром и людьми, а напротив, отдаляет от них, даже от собственного сына. Роман «Кентавр» – книга о тех, кто обречен на невзгоды, ибо не способен стать хищником и прокладывать путь в жизни локтями. Самой обыкновенной нехваткой денег объясняется нелепый, почти шутовской наряд героя и весь нескладный строй жизни этого интеллигентного поденщика, разменявшего немалые свои таланты на грошовую медь учительского жалованья. Духовное одиночество Колдуэлла воочию раскрывается в сцене урока. Тщетно старался он увлечь учеников грандиозными картинами зарождения жизни на земле. В классе царит то же сытое самодовольство и низменная похоть, что и за пределами школы, они не оставляют место ничему духовному. Но уродства жизни не выхолостили благороднейшую профессию учителя, всего себя без остатка посвящает ей учитель естествознания Колдуэлл.

Человечность и душевное благородство героя неотделимы от его незадачливости и неприспособленности. Отличительная черта, поистине героизм его жизни – доброта. Доброту он дает людям, добротой от них и защищается. И это было единственным, что оправдывало его в глазах сына, все остальное – машина, здоровье, работа – подводило его. В реальной жизни, какова она есть, герой не мог быть ни богом, ни полубогом; он должен быть просто человеком, чтобы зарабатывать деньги, содержать семью, вырастить сына. Поэтому кентавр вынужден отказаться от своего бессмертия. Замученный кентавр гибнет на шоссе рядом со сломанным бьюиком среди бездушного пейзажа. Он уходит, признав себя побежденным в неравной схватке с тираническими божками местного Олимпа.

Разновременные события сопоставлены и переплетены в романе самым сложным образом, взаимопереход из реального мира в античный и наоборот происходит почти мгновенно. Вот, прибыв в Олинджер, отец расстается с сыном у дверей школы, и перед читателем появляется кентавр Хирон – он, «уже опаздывая, быстро шел зелеными коридорами, меж тамарисками, тисами, лаврами и кермесовыми дубами» – растениями, которые никогда не росли в реальной Америке.

В повести «Ферма» нет системы мифологических аналогий, но она не уступает по силе художественного мастерства «Кентавру». Здесь та же «средняя Америка» и здесь с глубоким драматизмом раскрывается тема неустроенности американской жизни, тема нераскрытых, нереализованных человеческих возможностей. Внешне сюжет романа связан с приездом героя со своей новой женой и пасынком к матери на ферму. Конфликт возникает на почве неприятия матери новой жены сына: не так умна, не так красива… Но сквозь недовольство матери заметно проступает ее разочарование в его образе жизни вообще, в его профессии, она огорчена тем, что в погоне за деньгами сын погубил свой поэтический талант, разменяв себя «на ремесло проститутки» в большой корпорации. Вышедшие в свет в конце 60-х – 70-е годы новые романы «Супружеские пары», «Давай поженимся», «Месяц безделья» уступают и по замыслу, и по художественным достоинствам первым трем произведениям. В 1981 году писатель вновь возвращается к своему Кролику («Кролик разбогател»), который, отбунтовав, превращается в стопроцентного американца.

Для современного читателя Апдайк остается писателем, которого не перестают волновать такие проблемы, как жить человеку, что им должно руководить – инстинкт или долг? В своих произведениях он пытается раскрыть, чем и как живет современный американец, что его волнует и каким представляется ему мир.

Айрис Мердок

(1919 – 1997)

Женщина-философ, женщина-писательница – такой знают Айрис Мердок интеллектуальные читатели во всем мире. В течение всей своей жизни она сочетала литературную деятельность с преподаванием в Оксфорде в Англии философии экзистенциализма. Однако не следует рассматривать ее творчество как некую художественную иллюстрацию философских тезисов, ее талант не укладывается в жесткие рамки «философии отчаяния», хотя мысль о безысходном одиночестве человека была близка ей. Для Мердок характерен всепоглощающий интерес к внутреннему миру человека, к тому, что делает человека неповторимой личностью. Внутренний мир своих героев она представляет как борьбу разума и темных страстей, человеческого и животного начал, герои ее романов постоянно стоят перед проблемой выбора того или иного пути. Писательница часто рисует человека игрушкой в руках темных роковых сил, но при этом ее герой остается человеком, он стоически сопротивляется обстоятельствам, сохраняя трезвость ума и доброту чувств, писательница сохраняет веру и надежду в его силы. Именно таковы ее романы «Под сетью» (1954), «Замок на песке» (1957), «Дикая роза» (1962), «Единорог» (1963) и др.

Роман «Под сетью» рисует эпизоды из жизни английской творческой интеллигенции, лондонской богемы. Он состоит из записей состояний его персонажей – того, что Мердок называла «беседой с самим собой». Эти обрывочные импрессионистские зарисовки объединены фигурой и приключениями главного героя – переводчика Джейка. В сущности, замысел романа сводится к тому, что жизнь, окружающая Джейка, – это непролазная чаща, некая невидимая «сеть» всевозможных чужих мнений, предрассудков, обязательств, законов, сквозь которые приходится продираться герою в поисках своего места в жизни, и он вырывается «из-под сети», обретает свободу от гнета вещей и людей. Писательнице свойственно восприятие жизни как изначально абсурдного бытия, что сближает ее творчество с экзистенциалистскими основами. Соответственно и герои ее – суть от этого мира. О Мердок пишут как о «создательнице особого, парадоксального мира, мира диких и странных чудачеств, через которые она передает глубокие преобразования» духовного мира современных англичан, их представлений, морали.

Для творческой манеры Мердок характерно стремление к аллегоричности, мифу при сохранении живых реалий современной жизни. Именно в такой двуединой манере написаны ее лучшие произведения зрелого периода: «Черный принц» (1973), «Дитя слова» (1975) и др. Само название романа «Черный принц» заключает в себе символический смысл. Это одно из самых сложных произведений писательницы.

О чем этот роман? В самом общем смысле – о творчестве, о самопознании художника. Главная тема раскрывается в двух аспектах – искусство и любовь, правда в искусстве и любви. Через исповедь главного героя, писателя Бредли Пирсона, человека серьезного и взыскательного, Мердок во многом передает свой собственный творческий опыт. Центральной проблемой романа является вопрос о «степени свободы» человеческой личности, в частности художника в его стремлении воплотить правду в искусстве.

Внешне сюжетная линия в романе весьма проста: немолодой уже писатель неожиданно не только для своих друзей, но и для самого себя влюбляется в голенастого подростка Джулиан, дочь друзей. Эта любовь, мучительная, стихийная, затмевающая разум и одновременно прекрасная в своей чистоте и силе, пронзающая сознание героя, открывает ему такие тайны бытия, о существовании которых он только догадывался. Любовь дает ему мощный импульс к творчеству, к пониманию истинного назначения искусства. Обстановка, в которой происходят события, реальна и предметна, это мир, полный вещей и явлений, они ощутимы, осязаемы, писательница подробно описывает каждую деталь обстановки дома Бредли или его сестры Присциллы. Но за всеми этими сюжетными действиями и внешним миром возникает еще один уровень – мифологический, и когда он вдруг открывается – каждая деталь, кажущаяся второстепенной, неожиданно обретает глубокий смысл, скрытый подтекст. Само название романа может быть осмыслено как «князь тьмы» или «повелитель мух», с которым ведет свой диалог герой. Помимо этого в романе существуют мифологические параллели, связанные со сказаниями об античных богах Аполлоне и Эроте. У древних греков бог Аполлон имел два имени – Локсий, что значит «темный», «неясный», и Аполлон (у римлян – Феб) – «светлый», «чистый». Двуединость натуры Аполлона была известна древним, для них он был воплощением светлого и темного начал, интеллектуального и чувственного, возвышающий душу полет мысли и творчества и стихию страстей. Двойственность натуры Аполлона как бы отражает двуединую сущность человека, она лежит в основе сюжета и композиции романа. Стрелы Эрота несут герою счастье и радость, но они же становятся источником муки и гибели.

Роман «Черный принц» глубоко метафоричен, метафора здесь заложена в самой структуре произведения, которое строится по принципу зазеркалья: что казалось истинным, становится ложным, и наоборот. Рассказ героя начинается с сообщения об убийстве – мнимом – его другом Арнольдом своей жены; он заканчивается убийством – настоящим – Арнольда его женой, и т. д. Множество намеков, деталей, мотивов дают возможность двойного прочтения текста: лирообразная спинка стула, которую обнимает герой, думая о Джулиан, напоминает о любимом инструменте Аполлона – лире; лебедь, вышитая на спинке другого стула, – священная птица бога. Какую роль выполняют эти приемы, писательница не дает прямого ответа, предоставляя читателю самому во всем разобраться. Этот роман, как и многие другие, заканчивается вопросом.

Мнения критиков и читателей о творчестве Мердок были и остаются разноречивыми, но в том, что она талантливый, глубокий художник слова, вызывающий неизменный интерес неординарной, неожиданной постановкой проблем и их раскрытием, – не сомневается никто.

Грэхем (Грэм) Грин

(1904 – 1991)

Грэм Грин – не только крупнейший современный английский писатель, но и талантливый журналист, который много путешествовал, всякий раз оказываясь в гуще исторических конфликтов, в какой бы части земного шара они ни происходили. Его другом был Ким Филби, известный английский разведчик, работавший на нашу страну. Он принадлежит к числу писателей сложных, противоречивых, Грин был буквально одержим мыслью о бесконечном одиночестве человека, о его беспомощности перед силами зла, царящими в мире. В то же время ему было ведомо глубокое и искреннее чувство любви к человеку, желание ему помочь. Мрачно смотрит порой писатель на мир, но он никогда не терял веры в человека. Обычная тема его произведений – предательство, убийство, сделки с совестью; его герои – растерянные, отчаявшиеся люди, сбившиеся с пути, душевно опустошенные и дошедшие до морального падения. «Жизнь неизмеримо длинна. Неужели нельзя было бы те испытания, которые положены на долю человека, пройти в более короткий срок?» – размышляет герой его романа «Суть дела».

Свои романы Грин подразделял на «развлекательные истории» и «серьезные романы». К первой группе он относил произведения с явно детективной интригой («Поезд идет в Стамбул», 1932, и др.), ко второй – серьезные исследования проблем современной жизни («Сила и слава», 1940, «Суть дела», 1948, и др.), хотя провести четкую разделительную линию невозможно, ибо писатель никогда не создавал чисто развлекательные произведения, в то же время все его «серьезные романы» в той или иной мере остро конфликтны. Грин – писатель-католик, но он всегда возражал, когда его называли «католическим писателем». Его католицизм – явление особое, менее всего оно ортодоксально. Во многих его произведениях речь идет о католицизме и герои его тоже католики, не раз возникает и мотив первородного греха и искупления, однако о правоверном католицизме здесь все-таки не может быть речи.

Роман «Суть дела» – одно из ярких и сильных произведений писателя. Действие в нем разворачивается в одной из африканских колоний Великобритании и сосредоточено вокруг полицейского комиссара Скоби, которого не без оснований прозвали «Скоби-справедливый». Шаг за шагом Грин показывает, как, несмотря на свою суровую честность и порядочность, герой приходит к нравственной катастрофе и, не выдержав, кончает жизнь самоубийством. Он запутывается и в служебных делах, и в личных, вынужден идти на сделки со своей совестью – не ради себя, ради счастья близких ему людей. Счастья для этих людей он готов был добиться любыми путями, даже ценой своих принципов и веры. В центре повествования – внутренний конфликт героя, конфликт между законами католической церкви, которые он не хочет нарушать, и велениями собственной совести и сердца. Этот конфликт оказывается для него неразрешимым. Нравственный закон христианства учит, что человек должен заботиться о своей душе; нравственный закон жизни велит забыть о себе и жить любовью к людям, заботиться об их благе. Но как быть, если любовь к ближнему оказывается невозможна без нарушения христианского закона? Как быть, если нужно совершить преступление не ради себя, а во имя все того же ближнего, из-за любви к нему? «Надо спасать свою душу, не заботясь о других», – учит церковь, – «а на это я не способен и никогда не буду способен», – думает герой.

Жене Скоби кажется, что она будет счастлива, если уедет из убогого городка, в котором они живут и где их жизнь стала невыносимой. Она терзает мужа своими жалобами и упреками, а он изнемогает от жалости к ней и своего бессилия ей помочь: у него просто нет средств. Но он ищет выход и в конце концов решает взять в долг деньги у коварного и преступного Юсефа. Внешне сделка как сделка, но на самом деле Юсеф потребует уступок для себя в своих тайных махинациях. При этом речь идет о грехе особом, возможном лишь на высшей ступени доброты и самопожертвования: герой ничего для себя не приобретает, напротив, он навсегда лишается покоя и самоуважения, обрекает себя на нравственные муки. Более того, он становится невольным участником убийства своего верного слуги. Самое удивительное состоит в том, что религия учит любить своего ближнего, а жизнь устроена так, что люди, связанные узами брака, бесконечно далеки друг от друга. Как возлюбить ближнего, если его нет, если чужая душа – потемки? Скоби отдает все – свою честь, собственное достоинство, любовь к Богу, чтобы сделать жизнь двух слабых женщин хоть немного счастливее, но все напрасно, они остаются несчастными. Герой буквально изнывает от отвращения к себе, от угрызений совести, от душевной борьбы и, в конце концов, находит выход в самоубийстве.

Беспощадной иронией обрисован образ жены Скоби, Луизы: «Доброта и сострадание не имели над ней никакой власти»; в отличие от мужа она ничем не желала поступиться ради него, у нее было холодное, эгоистическое и расчетливое сердце.

Широкую известность получили также романы Грина 50-80-х годов: «Тихий американец» (1955), «Наш человек в Гаване», «Ценой потери» (1951), «Комедианты» (1966), «Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой» (1980), «Монсеньор Кихот» (1982) и др. Место действия во всех этих произведениях является какой-то регион на планете, где в данный момент сложилась острая социально-политическая обстановка, они насыщены конкретными историческими реалиями и содержат элементы журналистского расследования: Вьетнам, Куба, Гаити, Парагвай и т. д. Все они в той или иной мере несут черты политического детектива, но вместе с тем глубоко и тонко психологичны. Они пронизаны вездесущей авторской иронией, нередко переходящей в сарказм, и независимо от того, как заканчивается то или иное произведение – трагически или благополучно, в них сквозит огромная человеческая печаль по поводу неустроенности жизни на земле. Однако писатель не теряет надежды, он верит, что любовь не кончается, что она не может иссякнуть в человеческом сердце и пока она жива – жив и человек.

Самый известный, пожалуй, у нас роман Грина «Тихий американец» написан в форме расследования убийства американца Пайла, приехавшего во Вьетнам якобы с миссией гуманитарной помощи, а на самом деле занимающегося подрывной террористической деятельностью. В причастности к его устранению подозревается английский журналист Фаулер, от имени которого ведется рассказ, и это действительно так. Им движет не ревность, хотя Пайл фактически увел его девушку, а возмущение той циничной жестокостью, которая скрывалась за мягкой и обходительной внешностью американца. Когда от одной из его пластиковых бомб погибает ребенок («Я ведь видел труп этого ребенка», – скажет писатель потом в одном из своих интервью), Фаулер не выдерживает: он решает положить конец «деятельности» Пайла и выдает его вьетнамским партизанам. Внешне роман заканчивается счастливо: герой вновь со своей возлюбленной, «но как бы я хотел, чтобы существовал тот, кому я мог бы выразить всю свою горечь», – этой грустной нотой завершает он свое повествование.

Одно из удивительных явлений позднего периода творчества Грина – его роман «Монсеньор Кихот», в котором словно оживают страницы бессмертного произведения М. Сервантеса. Старый епископ из Ламанчи, монсеньор Кихот, вместе со своим другом коммунистом Санкасом («Санчо») странствуют по дорогам Испании на старой машине, именуемой «Росинантом», в поисках правды и справедливости. Обстрелянные жандармами, которые принимают их за преступников, они оба ранены, новоявленный Дон Кихот умирает в финальной главе на руках своего верного Санчо.

Грин вошел в мировую литературу как создатель особой «гриновской манеры» повествования – богатой оттенками иронии, грустной, скептической, парадоксальной, сатирической, пронизывающей все творчество писателя; он известен своим удивительным лаконизмом и выразительностью: одиночество Скоби подчеркнуто в романе «Суть дела» одной фразой: все размышления этого глубоко несчастного человека уподобляются обрывку бумажной нитки, которую он держит, проходя по темному лесу.

Михаил Александрович Шолохов

(1905 – 1984)

Михаил Александрович Шолохов – русский писатель, удостоившийся присуждения Нобелевской премии, которая поставила его в один ряд с таким писателями, как Бунин, Набоков, Пастернак.

Он родился 11 (24) мая 1905 года на хуторе Кружилин станицы Вешенской Донецкого округа Области Войска Донского. (Ныне это Шолоховский район Ростовской области.) Отец писателя, Александр Михайлович, разночинец, выходец из Рязанской губернии, часто менял профессии: то занимался сельским хозяйством, сеял хлеб на арендованной у казаков земле, то был приказчиком на торговом предприятии, то работал управляющим на мельнице. Александр Михайлович Шолохов, несмотря на то что кончил только церковно-приходскую школу, много читал, был интересным собеседником, сердечным и отзывчивым человеком. Мать будущего писателя, Анастасия Даниловна Черникова, песенница, остроумная рассказчица, в молодости была очень хороша собой. Их сын рос в атмосфере любви и семейного счастья. Когда Миша подрос, родители в 1910 году переехали в станицу Каргинскую, где мальчик пошел в школу. Впоследствии первый учитель Шолохова-младшего тепло вспоминал о своем ученике: «Он был хрупким, но очень живым и любознательным мальчиком… Работа с Мишей доставляла мне полное удовлетворение, так как я видел, что мой труд щедро вознаграждается прекрасными успехами моего прилежного ученика. Вскрывались все новые и новые качества, новые способности Миши: пытливость, острая сообразительность, растущая жажда к знаниям».

В 1912 году Михаил Шолохов поступил в Каргинское начальное училище, а в 1914 году – в подготовительный класс московской гимназии им. Г. Шелапутина. В 1915 году родители перевели Михаила в богучарскую гимназию; затем он учился во вновь открытой Вешенской гимназии (закончил лишь четыре класса). Но память о Каргинском училище и о станице писатель сохранил на всю жизнь. Не случайно свою Ленинскую премию за вторую книгу «Поднятой целины» он отдал на постройку новой средней школы в этой станице.

1918–1922 годы были для Донского края особенно бурными и мятежными. Вспоминая эти годы, он писал: «С 1920 года служил и мыкался по Донской земле. Гонялся за бандами, властвовавшими на Дону до 1922 года, и банды гонялись за нами. Все шло, как положено. Приходилось бывать в разных переплетах…» Во время одного боя Шолохов попал к махновцам. Допрашивал его сам батька Махно и не расстрелял лишь по молодости лет, пообещав на прощание вздернуть на виселице при повторной встрече.

Годы ранней юности писателя были временем упорной учебы. Он запоем читал Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Чехова, Горького. Плодотворным для будущего писателя было участие в драмкружке станицы Каргинской. Здесь проявилось его незаурядное сценическое дарование. Появление Шолохова на сцене вызывало бурный восторг станичной публики. Нередко Шолохов, не слушая суфлера, сам изменял содержание некоторых пьес.

Жажда учебы, стремление начать серьезно писать заставили Михаила Шолохова в 1922 году переехать в Москву. Он работал грузчиком, каменщиком, счетоводом, делопроизводителем в домоуправлении, упорно занимался самообразованием, встречался с молодыми поэтами и писателями. В 1923 году в московской газете «Юношеская правда» был опубликован первый фельетон Шолохова «Испытание». Вскоре в газете «Молодой ленинец» был опубликован рассказ Шолохова «Родинка», которым начинающий писатель заявил о своей теме в литературе – судьбе донского казачества.

В конце 1923 года Шолохов приехал на Дон в станицу Букановскую, где жила его невеста, учительница Мария Петровна Громославская, в январе 1924 года вместе с молодой женой вернулся в Москву, а через год вернулся в Вешенскую, не прерывая своей тесной связи с Москвой. В 1924 году Шолохов вступил в члены Российской ассоциации пролетарских писателей.

В 1926 году вышло одновременно два сборника молодого писателя «Донские рассказы» и «Лазоревая степь». В центре внимания автора – люди, разделенные революцией и гражданской войной. В рассказе «Родинка» отец и сын Кошевые оказались по разные стороны баррикад, и в бою старый атаман убил молодого командира. Снимая сапоги с убитого, он увидел у юноши родинку, точно такую же, как у него самого. Атаман узнал собственного сына и застрелился. Шолохов пишет не только о жестокости, подчас бессмысленной, коверкающей человеческие души, но и о том, что жизнь продолжается. В рассказе «Продкомиссар» комсомолец, жертвуя собой, спасает маленького мальчика. В рассказе «Чужая кровь» чета стариков, чей погибший сын был белогвардейцем, выхаживая раненого красноармейца, привязались к нему, как к родному.

В должной мере оценил талант начинающего автора А. Серафимович, который написал: «Дон, степь, казачество, его история, его быт, его психология, вся эта громадина неохватимо надвинулась со всех сторон и кровно связалась с психологией, с чувством самого писателя». Шолохов ввел в литературу казачье просторечье, фразеологические обороты и отдельные слова, свойственные говору донских казаков. Он проявил себя и как истинный художник слова: «щеки, вспаханные морщинами», «дышло Большой Медведицы», «прижухлый хутор». У Шолохова – зрелого мастера – есть фраза, ставшая крылатой: «Слово нужно не для раскраски, а для точности, правды. Только – для этого, а все остальное игра, пусть даже самая искусная».

В 1926 году Шолохов начал работу над «Тихим Доном». Годом раньше писатель приступил к работе над романом «Донщина», описывающим поход генерала Корнилова. В процессе работы Шолохов понял, что без предыстории казачества «не под силу» создать правдивую летопись времени, поэтому он остановил работу над «Донщиной». В 1927 году первая книга «Тихого Дона» вышла в свет. Через год – вторая, основу которой составили «корниловские» главы «Донщины». Чтобы в 1932 году была опубликована третья часть, потребовалось вмешательство Сталина. Окончание романа вышло из печати в 1940 году. Таким образом, Шолохов работал над «Тихим Доном» пятнадцать лет, начал работу над эпопеей, когда ему было двадцать лет, а закончил в тридцать пять, когда он был уже в зените славы. «Тихий Дон» стал выдающимся литературным явлением.

Роман-эпопея посвящен судьбам русского казачества в период Первой мировой войны. В нем широкая панорама народной жизни органично соединена с глубоким, философским осмыслением сути происходящих политических событий. Шолохов выступил и как бытописатель, и как тонкий знаток человеческих душ, самых сложных душевных состояний. Хронологические рамки в романе четко определены: май 1912 – март 1922 года. Это десятилетие делится на две равные половины октябрем 1917 года: до революции и после революции. Соответственно строится композиция книги. Первая часть посвящена мирной жизни казаков, предшествовавшей Первой мировой войне, и самой войне. Мирная жизнь оказывается расколотой войной. Все описываемые события рассматриваются автором в сравнении: как было раньше и что стало теперь.

Особое очарование художественному произведению придает философская глубина романа и его связь с традициями народного творчества. Пословицы, поговорки, песни передают настроение, переживания героев и открывают глубины контекста. Изобразительная манера Шолохова заставляет воспринимать художественное пространство романа сразу в двух аспектах: война казаков в чужих краях и ожидание их в родном доме.

Ключевым образом-символом романа является сам тихий Дон. Образ «мутнехонька» Дона приобретает символическое значение и открывает в каждой книге новую грань восприятия мира. «Муть» Дона ассоциируется с нарушением привычного мирного уклада жизни и воспринимается как «смутность» в мыслях, как «смута» времени.

Вторая часть эпопеи повествует о событиях братоубийственной войны после революции. Шолохов, показывая разных людей, предлагает задуматься о выборе человека в это смутное время. Трагедия состоит в том, что правда одна, и она не делится на белых и красных.

Третья книга эпопеи повествует о событиях Верхнедонского восстания 1919 года. Каждый из героев борется за жизнь для себя и своих близких. Только время каждый раз поворачивает героев будто в другую сторону, и оказывается, что они переступили черту, за которую человеку нельзя заходить. Жестокость всегда вызывает желание мстить. Смерть вызывает другую смерть. Беды Верхнедонского восстания были связаны с протестом казачества против разрушения самой жизни, которая складывалась веками и передавалась по наследству от поколения к поколению. Так главной темой романа-эпопеи «Тихий Дон» стала «судьба народная».

В 1930 году Шолохов погрузился в работу над новым романом, о коллективизации, «Поднятая целина». Этот роман был для него социальным заказом для оправдания жестокости коллективизации, направленной на уничтожение русской деревни. Впоследствии М. Шолохов так говорил о создании этого произведения: «Я писал „Поднятую целину“ по горячим следам, в 1930 году, когда еще были свежи воспоминания о событиях, происшедших в деревне и коренным образом перевернувших ее: ликвидация кулачества как класса, сплошная коллективизация, массовое движение крестьянства в колхозы». О перестройке жизни деревни в 20-30-е годы писали многие: Ф. Панферов («Бруски»), А. Караваева («Двор», «Лесозавод»), А. Твардовский («Страна Муравия») и другие.

В августе – сентябре 1934 года Михаил Шолохов принял активное участие в работе Первого Всесоюзного съезда советских писателей. Вместе с Горьким и другими известными писателями он избирался в президиум съезда, а затем – в состав первого правления и в президиум Союза советских писателей.

В 1934–1935 годах он выехал за границу, посетил Швецию, Данию, Англию, Францию, где встречался с зарубежными деятелями культуры, выступал с докладами о советской литературе.

Во время войны Шолохов стал военным корреспондентом газет «Правда» и «Красная звезда», принимал участие в боях под Смоленском, Ростовом. В первые годы войны он все внимание отдавал публицистике как форме, писал очерки «На Дону», «На Смоленском направлении», «В казачьих колхозах» и др. Особое место среди произведений Шолохова, написанных в годы войны, занимает рассказ «Наука ненависти», опубликованный в «Правде» 22 июня 1942 года. По форме это рассказ в рассказе. Лейтенант Виктор Герасимов повествует о пережитом. Его стойкость сравнивается с искалеченным дубом: «На войне деревья, как и люди, имеют каждое свою судьбу. Рваная, зияющая пробоина иссушила пол-дерева, но вторая половина, пригнутая разрывом к воде, весною дивно ожила и покрылась свежей листвой. И до сегодняшнего дня, наверное, нижние ветви искалеченного дуба купаются в текучей воде, а верхние – все еще жадно протягивают к солнцу точеные тугие листья… Я впервые заметил, что у этого тридцатидвухлетнего лейтенанта, надломленного пережитыми лишениями, но все еще сильного и крепкого, как дуб, ослепительно белые от седины виски». Белые виски – символическая деталь, свидетельствующая не только о страдании, но и о приобретенной мудрости: «И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить».

Рассказ «Наука ненависти» стал ступенью к созданию романа «Они сражались за Родину». Писатель начал работу над ним в 1943 году. С первых страниц романа перед читателем проходит вереница первых, тяжелых событий войны: батальные сцены переплетаются с картинками простого военного быта. Всех героев, от полковника до рядового, объединяет одно, они – защитники Отечества. В послевоенные годы Шолохов вернулся к работе над романом, однако работа так и не была завершена.

Романы «Тихий Дон», «Поднятая целина» и неоконченный «Они сражались за Родину» воспринимаются как своеобразная трилогия. Она посвящена этапам истории и выбору, который стоит перед народом, перед каждым человеком. Их объединяет главный герой – Россия, Земля, ибо без них русскому человеку, донскому казаку «никак нельзя».

Тему Великой Отечественной войны продолжил рассказ «Судьба человека» (1956). Содержанием произведения становится попытка человека отстоять свою сущность, свое право на жизнь в годы тяжелых лишений. Здесь присутствует излюбленный композиционный прием писателя – рассказ в рассказе, позволяющий соединить частное с общим. Рассказ от первого лица создает впечатление достоверности, документальной точности. Он позволяет отобразить огромную по масштабу пережитого биографию конкретной личности, выразив в ней многострадальную судьбу всего русского народа. После гражданской войны у Андрея Соколова «родни – хоть шаром покати, нигде, никого, ни одной души». Он женился, появились дети: сын и две дочери, построил дом. Потом наступила война, которая отняла все. После этой войны у него снова никого не осталось. Встретив сироту Ванюшку, он его усыновил, и жизнь продолжилась. Используя стилевые фольклорные обороты в речи героя («хлебнул горюшка», «похоронил в чужой земле», «провожая в далекий путь»), автор создает народный характер русского былинного богатыря, чья недюжинная сила – в духовной силе.

С конца 1970-х годов Шолохов почти уже не покидал своего дома в станице Вешенской. Он скончался 21 февраля 1984 года. Похоронен у своего дома, на крутом берегу Дона.

Василий Макарович Шукшин

(1929 – 1974)

Василий Макарович Шукшин – явление в культуре России уникальное. Он – актер, знаменитый режиссер, постановщик, сценарист, писатель. И во всем, что бы он ни делал, его отличало главное качество – самобытность. Виктор Астафьев, выступая на шукшинских чтениях, сказал: «Я все время пытался, когда встречался с Василием Макаровичем, представить, на что он похож обликом своим, характером, своим нравственным поведением, своей мужественной и суровой внешностью? И только сегодня понял, что Василий Макарович – вылитая его, так сказать, родная сторона, вот то место, где мы сейчас с вами находимся».

Василий Макарович Шукшин родился 25 июля 1929 года в крестьянской семье в селе Сростки, в 35 километрах от города Бийска на Алтае. Всю жизнь Шукшин тепло вспоминал свою мать – Марию Сергеевну (в девичестве, Попову). «Отец мой Сергей Федорович, – писала она в одном письме, – был плотник и столяр. Очень умный, правдивый человек, Вася его и любил за его правдивость…» Семья Поповых была большая – двенадцать детей. С малых лет дети были приучены к труду как основе жизни и к правде, человеческой порядочности и доброте тоже как основе жизни. Потом все это Мария Сергеевна передаст своим детям. Воспитывая их, свято помнила слова своего отца: «Дитя выучить, что дом построить: заложишь криво фундамент – дом выйдет кривой». Заведующая сросткинской библиотекой Д. И. Фалеева, много лет знавшая мать Шукшина, вспоминала: «Мария Сергеевна была человеком, любящим людей. Она никогда не осуждала человека, а понимала. Она так говорила своим детям: „Дети, не надо смеяться над человеком, а вот самого униженного, падающего, вот ему-то и надо помочь, поднять его на ноги, чтобы он встал“».

Отец Василия Макаровича – Макар Леонтьевич – родился на Алтае в 1912 году в семье сельского плотника. Он был очень трудолюбивым, уважаемым в деревне человеком: работал механизатором на молотилках. Женился очень молодым, когда ему было 18 лет, а его жена была еще моложе, у них родился сын Василий, а через три года – дочь Наталья. По воспоминаниям родственников, Вася лицом и ростом на отца походил. Характер у Макара был мягкий и добрый. Воспоминаниями об отце навеяны слова, которые сказал Шукшин, снимаясь в роли Ивана Расторгуева в фильме «Печки-лавочки»: «Я вон отца-то почти не помню, а вот помню, как он меня, маленького, в Березовку возил. Вот ведь что запомнилось! Ведь тоже, небось, и ласкал, и конфетку когда привозил, а вот – ничего же не запомнил, а запомнил, как возил с собой на коне в Березовку». В 1933 году Макар Леонтьевич был арестован органами ОГПУ. О его дальнейшей судьбе ничего известно не было. В 1956 году он был посмертно полностью реабилитирован.

«Забрали мужа, – вспоминала Мария Сергеевна. – Выдумали глупость какую-то. Ночью зашли, он выскочил в сенцы, ну а в сенцах на него трое и навалились. Ребята перепугались. Наталья дрожит вся, а Василий губу прикусил аж до крови: мама, куда это батю? А самого как лихоманка бьет… По Чуйскому тракту тогда много заключенных работало. Бывало, им потихоньку то хлебушка, то картошки сунешь. У самих тоже не больно было. Своего все высматривала. Нет, не нашла». Через несколько лет мать – Мария Сергеевна – вторично вышла замуж, за Павла Николаевича Куксина. «Это был человек редкого сердца – добрый, любящий… Будучи холостым парнем, он взял маму с двумя детьми», – так охарактеризовал Шукшин отчима в одном из рассказов автобиографического цикла «Из детских лет Ивана Попова».

Василию Шукшину было 12 лет, когда началась Великая Отечественная война. «Этого было мало, – спустя годы писал Шукшин, – чтобы пойти на фронт, и этого было достаточно, чтобы многое понять и запомнить на всю жизнь…» Незадолго до начала войны семья переехала в Бийск. Это было настоящим испытанием для людей, привыкших жить в деревне. Поэтому, когда отчима призвали на фронт, Мария Сергеевна с детьми вернулась в Сростки: там было проще выжить в голодное время. Так в 13-летнем возрасте Василий стал кормильцем семьи. Его детство закончилось, и он стал работать в колхозе. В 1942 году пришло известие о гибели отчима на фронте. Мария Сергеевна овдовела во второй раз. В своей книге «Детство Ивана Попова» (1964) Шукшин описывает свое военное детство: работа в поле летом и учеба в школе зимой, чтение вслух при тусклом свете керосиновой лампы, когда мать с детьми забиралась на печку – единственное теплое место в холодном доме. В 1943 году Шукшин окончил 7 классов Сросткинской средней школы и поступил учиться в Бийский автотехникум. Позже писатель с благодарностью вспоминал свои школьные годы, своих учителей, которые привили ему вкус к классической литературе и любовь к родному языку. Несмотря на то что в войну было тяжело жить и редко удавалось поесть досыта, Шукшин вспоминал это время как счастливое: он играл на аккордеоне, был симпатичным и общительным парнем.

В 1946 году ушел из техникума, не окончив его. Пошел работать: сначала в колхоз, потом уехал в город и работал на стройках слесарем-такелажником. Шукшин уехал в Калугу, а потом во Владимир, поближе к Москве. В выходные он ездил в столицу, бродил по улицам. Однажды он случайно встретил известного режиссера Ивана Пырьева. Узнав, что молодой парень – его земляк, Пырьев пригласил его к себе домой. Только тогда Шукшин понял, с кем его свела судьба.

В 1949 году Василий Макарович был призван в ряды ВМФ. Сначала он служил матросом на большом противолодочном корабле, затем стал радистом. Нес службу на двух флотах – Балтийском и Черном, и всегда принимал участие в художественной самодеятельности, режиссируя концерты и театральные постановки и принимая в них участие как актер. На одном из конкурсов его коллектив одержал победу, и об этом писала одна военная газета. В армии у Шукшина обнаружили язву желудка, и в 1952 году он был демобилизован.

Тягу к книгам Шукшин испытывал с самого детства. В школьные годы у него было прозвище «Гоголь», когда же он учился в автомобильном техникуме и работал слесарем, под его кроватью в общежитии лежал мешок с рукописями, а во время флотской службы матросы звали его поэтом.

Вернувшись со службы домой, в Сростки, он стал работать учителем в местной школе, а позже возглавил школу рабочей молодежи. Параллельно окончил десятилетку и вступил в комсомол. Как всегда, он очень много читал: его интересовала русская и зарубежная литература, история киноискусства, история России.

В 1954 году, когда ему было 25 лет, он покинул Алтай и уехал в Москву – поступать во ВГИК. На вступительных экзаменах режиссер Михаил Ромм спросил молодого абитуриента, читал ли он «Войну и мир» Толстого. Шукшин ответил, что нет. На вопрос, почему, последовал искренний ответ: «Потому что эта книга очень толстая». «А вы, что, не читаете толстых книг?» – спросил Ромм. «Ну почему, одну толстую книгу я прочитал. Это „Мартин Иден“ – вот настоящая вещь» – парировал Шукшин. Ромм сразу разглядел в нем независимый и сильный характер. Шукшин был зачислен на режиссерский факультет.

В институте ему пришлось испытать высокомерное отношение к себе, как к деревенскому жителю, «мужику», со стороны столичных щеголей. Приходилось часто жить в напряжении, «стиснув зубы», но за себя он умел постоять. Еще, будучи студентом, он начал сниматься в кино. Его дебютом была эпизодическая роль погибающего от шашки Григория Мелехова матроса в фильме С. А. Герасимова «Тихий Дон» по роману М. Шолохова. Односельчане вспоминали, что первое появление земляка на экране почти разочаровало: «Мы увидели Василия в эпизодической роли. Поднялся на локте, выглянул из-за плетня и – упал… Думали: наверное, ничего из него не выйдет». Однако Шукшин снялся в 24 картинах («Два Федора», «Золотой эшелон», «Аленка», «Мы, двое мужчин», «Калина красная», «Они сражались за Родину» и др.). О нем писали, что в качестве актера он был выразительным не только в действии, движении, но и в произносимом вслух слове.

Вскоре Шукшин попробовал свои силы в качестве кинорежиссера. Он снял 6 картин, самыми известными из которых являются «Калина красная», «Живет такой парень», «Ваш сын и брат», «Печки-лавочки». Фильм «Живет такой парень» получил первый приз на кинофестивале в Москве и Золотого Льва на венецианском кинофестивале.

Как писатель Шукшин стал известен с 1958 года. За 16 лет им было опубликовано свыше ста рассказов, два романа, повести, киносценарии, произведения для театра. В августе 1958 года в журнале «Смена» был напечатан его первый рассказ «Двое на телеге». С 1960 года он стал печататься в ведущих столичных журналах и газетах («Октябрь», «Москва», «Новый мир», «Молодая гвардия», «Комсомольская правда» и др.). Рассказы Шукшина автобиографичны, в них он описывает себя, своих односельчан, все то, что видел с детства и к чему был привязан до конца своих дней. Главное ощущение, которым пропитаны все рассказы, – это ощущение добра, человеческого тепла и участия, ответственности за себя и за тех, кто вокруг. В рассказах показана жизнь простого, деревенского человека в глухой алтайской деревне. Героями становятся люди самые разные. Сбежавший зэк («Степка»), слепой старик и юная художница («Солнце, старик и девушка»), демагог-кляузник («Срезал»), деревенский поп («Верую!»), тракторист («Упорный») и др.

У всех героев Шукшина болит душа – за семью, за свою деревню, за свою родину. Односельчане ценят в человеке прежде всего самого человека, а не его должность: уголовника любят, а пустослова-чиновника «срезают». Каждый герой у писателя – оригинален, в каждом своя «изюминка»: плотник решил отреставрировать церковь («Мастер»), а тракторист – выдумать вечный двигатель («Упорный»). Жизнь людей показана в повседневности, введены детали народного крестьянского быта: как жили, как справляли праздники, в какие приметы верили. Рассказы Шукшина поражают своей искренностью. Отличительной особенностью стиля является краткость, сжатость и обилие диалогов, в которых передается непосредственность, живость, яркость крестьянской речи. У писателя нет пространных описаний, точных вербальных характеристик героев. Читатель сам в процессе чтения составляет портрет героя.

Типичными чертами рассказов Шукшина было соединение будничного и экстраординарного. Любимые герои писателя – это «чудики» – люди, не понятые окружающими, но люди мудрые, с необычным взглядом на жизнь. На основе своих рассказов Шукшин писал и сценарии для своих фильмов. Например: «Ваш сын и брат» состоит из трех рассказов: «Степка», «Змеиный яд», «Игнаха приехал». В сценарии он объединил героев родством – и получилась панорама жизни одной семьи. Кроме «бытовых» рассказов Шукшин написал два исторических романа «Любавины» и «Я пришел дать вам волю», несколько киносценариев, пьесу «Энергичные люди», сказку «До третьих петухов», сатирический рассказ «Точка зрения», огромное количество эссе и очерков.

Как писатель Шукшин обладал совершенно невероятным даром лечить больные человеческие души. Энергия добра, сконцентрированная в его произведениях, вливаясь в человеческую душу, помогает людям выстоять духовно и физически. Вот свидетельство актера Алексея Ванина: «Однажды я попал в больницу. Смотрю, сосед мой по койке читает Шукшина. А потом говорит мне: „Знаешь, я уже здесь давно. И сил уже не стало с болезнью бороться. Не помогают ни лекарства, ни процедуры. А вот читаю Шукшина и чувствую какой-то прилив сил. Чувствую, легче мне стало…“».

В 1964 году Шукшин женился на актрисе Лидии Федосеевой, и вскоре у них появились две дочери: Мария и Ольга.

В 1963 году вышел в свет первый роман прозаика – «Любавины», повествующий о первых годах советской власти на Алтае. Одновременно с написанием рассказов и романов Шукшин собирал материал о Степане Разине и народном бунте под его предводительством. Фигура Разина завораживала Шукшина своей «русскостью». «Разин для меня – вся жизнь», – писал Шукшин. Сценарий фильма о Разине под названием «Я пришел дать вам волю» был напечатан в журнале «Сибирские огни» в 1964 году. Шукшинский Разин – «это человек, разносимый страстями… съедаемый тоской и болью души», в глубине души которого живет жалость к людям. В нем исключительно развито стремление к справедливости, обострено чувство совести. На основе сценария позже был написан роман под таким же названием. В романе Шукшин сделал своего героя мягче, ласковее, человечнее.

Шукшин скончался от внезапного сердечного приступа 2 октября 1974 года, когда ему было всего 45 лет. Но за столь малый срок он успел очень многое, став поистине «народным» писателем.

Александр Исаевич Солженицын

(род. в 1918)

Александр Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. Для поколения, чья основная деятельность пришлась на 1960-1990-е годы, Солженицын – не просто выдающийся художник слова, но, прежде всего, образец гражданского мужества. Мало кому из писателей пришлось вынести такие жизненные тяготы и подняться до высоты всемирной известности, причем ни разу Солженицын не поступился своими жизненными принципами.

Отец будущего писателя, как и его мать, имели крестьянские корни, но тяготели к интеллигентскому образу жизни, тем более что отец матери мог этому способствовать, владея зажиточным хозяйством, которое он создал собственным трудом. Отец писателя – Исаакий Семенович поступает на филологический факультет университета, а его мать – Таисия Захаровна овладевает двумя иностранными языками, стенографией и машинописью.

Семью Солженицыных можно было назвать счастливой, если бы не война. В 1914 году Исаакий Семенович уходит на фронт добровольцем. На полях сражений судьба хранила его, а вот вдали от передовой он нашел свою смерть: погиб в результате несчастного случая на охоте в 1918 году.

Таисии Захаровне пришлось нелегко. Надо было воспитывать сына, давать ему образование. Образованные работники были везде нужны, но как только в канцелярии заполнялась анкета («из семьи „кулака“»), место оказывалось занято.

В поисках лучшей доли в 1924 году Таисия Захаровна переезжает с сыном в Ростов-на-Дону, где он и окончил среднюю школу. В 1936 году Солженицын поступил на физико-математический факультет Ростовского университета, одновременно увлекаясь современной историей. И тогда же возникает у Солженицына замысел написать о Первой мировой войне, о событиях 1917 года. Через много лет этот замысел обретет исполнение в многотомной эпопее «Красное колесо».

В эти годы Солженицын воспринимает историю СССР с официальных позиций, романтизируя и возвеличивая революцию, которую он искренне считал началом новой эры человечества. Студент Солженицын, как и все его сверстники, смотрит на мир глазами официоза, и лишь после многих жизненных испытаний обретает мировоззрение, не зависящее от постулатов марксизма-ленинизма, которые прививались учащимся.

Учился Солженицын блестяще, но все ж филологическое начало в нем было сильнее математического. В 1939 году он поступает на заочное отделение знаменитого Московского института философии, литературы и истории (МИФЛИ). Этот год ознаменован для Александра Исаевича и еще одним событием – женитьбой на Н. А. Решетовой.

Наступил роковой 1941 год. Досрочно окончив с отличием Ростовский университет, Солженицын приезжает на летнюю сессию МИФЛИ в Москву, где его и застало начало войны.

Солженицын рвется на фронт, однако по мобилизации попадает в тыловой батальон. Новый виток судьбы – и его командируют в артиллерийское училище в Костроме, по окончании которого лейтенант Солженицын в 1942 году, наконец, попадает на Северо-Западный фронт.

Фронтовые дороги полка Солженицына пролегали по тем же местам, которые в 1914-м служили позицией ожесточенных боев генерала Самсонова с немцами, так что в романе «Август четырнадцатого», в одном из «узлов» «Красного колеса», события изображены, можно сказать, глазами очевидца.

Солженицын хорошо зарекомендовал себя на фронте, недаром наградили его орденами Отечественной войны и Красной Звезды и повысили в чине. Военная карьера писателя могла быть вполне благополучной, если бы не его «вольномыслие». В переписке со школьным товарищем Солженицын позволил себе усомниться в гениальности Сталина и его легитимности. Высказывания капитана Солженицына военной цензурой были квалифицированы как антисоветская агитация и «попытка создания антисоветской организации». Весной 1945 года Александр Исаевич был арестован и приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей.

И в этой ситуации Солженицыну выпадает не самый плохой жребий. В системе спецтюрем понадобились математики. И распоряжением 4-го Спецотдела МВД его направляют в г. Щербаков, затем перемещают в Сергиев Посад, а летом 1947 года – в московскую спецтюрьму № 16, так называемую «шарашку» (закрытый НИИ МГБ). Впоследствии этот особый мир «шарашки» будет воссоздан в романе «В круге первом» (закончен в 1968).

В мае 1950 года сравнительно мягкий режим спецтюрьмы Солженицыну пришлось сменить на суровые будни Особого лагеря (г. Экибастуз в Казахстане). Здесь ему довелось работать и каменщиком, и чернорабочим, и литейщиком. Это были самые темные страницы в лагерной жизни будущего нобелевского лауреата. Вдобавок ко всему в 1951 году жена известила Солженицына о разводе с ним и о своем новом замужестве. Еще через год его настигла страшная болезнь – рак. Народные средства лечения, воля и жажда жизни превозмогли болезнь, и она на некоторое время отступила.

По окончании срока заключения (февраль 1953) Солженицын был отправлен в вечную ссылку в казахский аул, где его из-за нехватки учителей даже допустили к преподаванию в средней школе. После тюрьмы и лагерей обучение школьников математике, физике и астрономии казалось просто сказочным занятием.

Однако вскоре возобновилась его болезнь, усилившись настолько, что прикрепленного «навечно» к месту проживания отпускают на лечение в Ташкент. И на этот раз Солженицын переборол смерть. С этой поры, по признанию писателя, «вся возвращенная мне жизнь… – не моя в полном смысле, она имеет вложенную цель». А цель эту перед собой Солженицын поставил еще в лагере: поведать городу и миру правду о той стороне жизни в СССР, что определяла все бытие и мировоззрение советских граждан, но тщательно скрывалась и от соотечественников, и уж тем более от мировой общественности.

В 1956 году Солженицын, как и тысячи других ссыльных, был реабилитирован Верховным судом. Он покидает место ссылки и устраивается учителем в одну из деревень Владимирской области, где снимает комнату у старой одинокой крестьянки Матрены Захаровой. Ее исполненная лишений жизнь и трагическая гибель легли в основу сюжета рассказа «Матренин двор» (первоначальное название было «Не стоит село без праведника», а «Матрениным двором» рассказ был назван по цензурным условиям в «Новом мире», где эта вещь была опубликована).

Вскоре Солженицыну удалось переехать в Рязань и устроиться на работу в школу. И все это время, даже в лагере, Солженицын пробует писать. Правда, в лагере иметь карандаши и бумагу воспрещалось, и бывший капитан начал сочинять рифмованные тексты, которые можно было заучивать наизусть. В своих стихах Солженицын рассуждал о патриотизме и духовной свободе.

На воле тяга к творчеству у будущего нобелевского лауреата лишь возрастает. Он работает над романом «В круге первом». По аналогии с первым кругом ада в «Божественной комедии» Данте Солженицын представил «первый круг» лагерного ада, в котором перед читателем возникают все фигуранты лагерной системы: от зэков и надзирателей до самого Хозяина – Сталина. И даже в этих условиях, доказывает Солженицын своим произведением, человеческая правда побеждает ложь и подлость. Хотя писатель и предпринимал неоднократные попытки смягчить политическую остроту своего романа, в советских условиях он, разумеется, напечатан быть не мог. Роман этот Солженицыну удалось опубликовать только в 1968 году в США.

Лагерный опыт существования жег душу писателя и требовал воплощения в образах. Солженицын не оставляет намерения описать историю возникновения и функционирования ГУЛАГовской системы и ее тлетворного влияния на жизнь всего советского общества. В рассказе «Один день Ивана Денисовича» (первоначально назывался «Щ-854») лаконичными средствами выражена чудовищная сущность лагерной системы, определявшей жизнь всего СССР.

По мнению В. Т. Шаламова, прошедшего через ад колымских лагерей, у Солженицына в этом рассказе изображен весьма «благополучный» лагерь, и тем не менее публикация «Одного дня…» в 1962 году произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Впервые в советской литературе была высказана горькая правда о жизни «самой свободной страны». Одиннадцатый номер «Нового мира» передавали из рук в руки, в библиотеках на него записывались в длинные очереди. Благодаря поддержке Н. С. Хрущева «Один день…» был выдвинут на Ленинскую премию, но стоявшие у власти партийные и литературные бонзы были противниками разоблачения «культа личности», поскольку это могло отразиться и на их карьерах. В печати начали появляться статьи, ставящие под сомнение истинность описанного Солженицыным и дискредитировавшие его как личность.

На волне первоначального успеха Солженицыну удалось опубликовать в «Новом мире» еще несколько небольших произведений, но «Раковый корпус», принятый журналом, так и не увидел свет еще много лет. И тогда Солженицын сосредоточивается на работе над своим основным трудом, начатым еще в 1959 году, – «Архипелаг ГУЛАГ». Книга эта снабжена подзаголовком «Опыт художественного исследования», который автором определяется как «такое использование фактического (не преображенного) жизненного материала, чтобы из отдельных фактов, фрагментов, соединенных, однако, возможностями художника, – общая мысль выступала бы с полной доказательностью, никак не слабее, чем в исследовании научном».

В «Архипелаге» Солженицын воспроизводит историю создания многочисленных лагерей и особенности их функционирования, повествует о судьбах людей, по тем или иным причинам, а чаще всего – без всяких причин, угодивших в жернова советского «правосудия», исследует все стороны лагерного быта и нравов. Создавалась эта книга на основе рассказов и писем репрессированных и личного опыта автора.

С 1964 по 1968 годы, уединившись в провинциальном «укрывище», писатель создает три редакции «Архипелага» – три объемистых тома. Впоследствии Солженицын вспоминал, что в конце 1967 – начале 1968 года «сделал последнюю редакцию „Архипелага“ – с переделкой и перепечаткой 70 авторских листов (около 1600–1700 машинописных страниц. – Ред.) – еще и болея, и печи топя, и готовя сам. Это – не я сделал, это – ведено было моею рукою!». Разумеется, о печатании книги в СССР писатель тогда и не помышлял.

В 1967 году он обратился к IV съезду писателей СССР с открытым письмом, в котором выступал за упразднение цензуры. Это обращение к общественности спровоцировало раздражение властей, особенно усилившееся в следующем году, когда за рубежом был напечатан «Раковый корпус».

В 1969 году Солженицына исключают из Союза писателей, в прессе начинается открытая травля его. Писателя подвергают тайному и явному надзору КГБ, на пропагандистском уровне Солженицына обвиняют в сотрудничестве с фашистами во время войны. Его лишают возможности легального проживания в Москве и Рязани, и Солженицын находит приют на даче М. Ростроповича. И хотя Твардовский доказал ложность официозного навета, травля писателя лишь усиливалась.

Преследование властей лишь укрепляет международный авторитет Солженицына, и в 1970 году ему присуждается Нобелевская премия, которую ему, как и Б. Пастернаку, получить в Стокгольме не дали возможности.

В 1973 году во Франции начинает печататься «Архипелаг ГУЛАГ», что еще более ухудшило положение писателя на родине. Преследование достигает апогея в 1974 году, когда он создает обращение к соотечественникам «Жить не во лжи!». В феврале этого года Солженицын был арестован, лишен советского гражданства и принудительно выслан за пределы страны.

Некоторое время Солженицын жил в Германии, затем в Швейцарии, а с 1976 по 1994 год – в Америке. Поселившись в уединенном месте, Александр Исаевич полностью отдается работе над давно задуманной десятитомной эпопеей «Красное колесо». Начавшись с «Августа четырнадцатого», книга эта должна была дойти до начала двадцатых годов, вмещая в себя множество лиц и событий, причем художественное повествование перемежается отобранными Солженицыным документальными материалами (сообщения прессы разных направлений).

За годы пребывания в Америке Солженицын неоднократно выступал в печати, затрагивая злободневные политические проблемы в СССР и на Западе. Наряду с этим он основал «Всероссийскую мемуарную библиотеку», начал выпуск «Исследований новейшей русской истории», организовал Русский общественный фонд помощи заключенным и их семьям, базирующийся на доходах от издания сочинений самого писателя во многих странах.

В 1967–1975 годах Солженицын обращается к жанру биографической публицистики – «Бодался теленок с дубом (Очерки литературной жизни)», рассказав в этой книге о своем противостоянии официозу, насаждающему ложь и пресмыкательство. Особое внимание здесь уделено А. Твардовскому, чей портрет нарисован без идеализации, но с явной симпатией к его позиции на посту редактора «Нового мира». Продолжением этого труда являются «Очерки изгнания» – «Угодило зернышко промеж двух жерновов» (1978).

В девяностые годы Солженицын вновь создает небольшие рассказы и эссе о творчестве русских писателей ХХ века. Особое внимание уделяет он проблемам русского языка, ратуя за его чистоту и самобытность. В это время писатель обращается к соотечественникам с рядом статей, в которых призывает к осторожности при проведении социальных реформ («Как нам обустроить Россию?», 1990; «Русский вопрос к концу ХХ века», 1994; «Россия в обвале», 1997–1998).

В 1994 году Солженицын вернулся на родину и поселился в Москве, продолжая интенсивно работать. И все эти годы незаменимым помощником писателя во всех его начинаниях была его вторая жена – Н. Д. Светлова, ведавшая издательскими и организационными делами.

В знак признания заслуг Солженицына в борьбе за гражданские свободы и в связи с 80-летием, по указу президента РФ Ельцина в 1998 году писатель был награжден орденом Андрея Первозванного, но отказался принять его в условиях неустойчивой политической и экономической ситуации в стране.

Последняя по времени большая работа Солженицына – историческое культурологическое исследование «200 лет вместе». В ней рассматривается роль и место евреев в истории Российского государства. Несмотря на стремление автора к объективности, эта книга вызвала оживленную полемику.

Генрих Бёлль

(1917 – 1985)

Немецкий писатель Генрих Бёлль родился и воспитывался в семье с глубокими католическими устоями, однако найдется не так уж много писателей в мире, кто так последовательно и бескомпромиссно разоблачал политику ортодоксального католицизма и его сторонников. В юности писатель не миновал участи, которую уготовили молодым немцам фашисты: в 1939 году он был мобилизован в вермахт и попадает сначала в Польшу, потом во Францию и Россию. Однако воевать ему почти не пришлось, он больше кочевал по госпиталям. Потом его жене удалось достать лекарство, повышавшее температуру тела. Когда оно перестало действовать, Бёлль дезертирует из фашистской армии. Шел уже февраль 1945 года. Таковыми были его «университеты». После войны он возвращается в разрушенный Кельн и пробует писать. Первая его книга появляется в 1949 году, а в 1951-м был издан роман «Где ты был, Адам?», получивший широкую известность. Окрыленный успехом, Бёлль в течение последующих четырех-пяти лет пишет новые произведения, становится членом «группы 47», объединявшей прогрессивно настроенных литераторов, признанным лидером послевоенного поколения западногерманских писателей.

Бёлль однажды признался, что «его перу подчиняется лишь лично пережитая современность». Такой современностью для него на рубеже 1940-1950-х годов была действительность нацистской Германии и мировая война. Война и жизнь после войны – вот темы большинства книг Бёлля. Героем его произведений неизменно был «маленький человек»: бездомные «возвращенцы» (как называли вернувшихся с фронтов Второй мировой войны), осиротевшие дети, солдатские вдовы, отчаявшиеся безработные, обреченные на смерть солдаты. Писателю была близка их судьба, он чувствовал себя кровно связанным с ними. В романе «Где ты был, Адам?» писатель рассказывает о судьбе фронтовиков на исходе войны. Уже вывешены белые флаги мирными жителями, но никому из героев не суждено дождаться мирного счастья. Смысл названия романа расшифрован в его эпиграфе: «Где ты был, Адам?» – «В окопах, Господи, на войне…» Одновременно Бёлль разрабатывает семейную тему, волновавшую его на протяжении всего творчества. Семья и ее беды, трагедия двух любящих и их детей составляет сюжет книги «И не сказал ни единого слова…» (1953). Писатель стремился заглянуть в сущность того, происходило в стране после войны, оценить прошлое и понять настоящее. Именно в таком качестве предстал перед читателями его новый роман «Дом без хозяина» (1954), воспринятый многими критиками как лучшее из всего, что было написано Бёллем. Главными героями романа являются два мальчика, родившиеся в 1942 году и в том же году осиротевшие. Вместе с ними изображены их матери – две солдатские вдовы, есть еще бабушка со странностями, множество «аморальных» дядей, а за всем этим встает мир послевоенной Германии.

Два молодых отца, ненавидевших войну, сложили свои головы «за народ, за фюрера, за фатерланд», как об этом любит вещать священник в церкви, потому так печальна судьба их жен и детей. Мальчики пытаются научиться жить в мире взрослых, и знакомство с ним начинается «на черном рынке», со знакомства с многочисленными «дядями». Эти дети видят и слышат все и мучительно пытаются во всем разобраться, в частности моральны или аморальны их матери. Они слишком рано стали взрослыми. Писатель умеет войти в мир ребенка, видеть мир его глазами, говорить от его имени, при этом авторский комментарий сопровождает их поступки и судьбы. Мир, открывающийся глазам детей, Бёлль рисует откровенно, без прикрас, до воспроизведения отвратительных сцен, ибо считает, что нужно показывать всю грязь и мерзость, которые принесла с собой война.

Рядом с мальчиками драматические судьбы их матерей – буквально сжигаемая изнутри жаждой мести за погибшего мужа Нелла, безгласная, замордованная непосильной работой Вильма, собравшая все силы для того, чтобы выжить, чтобы не оставить маленького сына совсем одного. Писатель прослеживает трагический путь их мужей, а за всем этим встает картина чудовищной трагедии целой страны. Пафос непрощения звучит и в следующем романе Бёлля «Бильярд в половине десятого» (1959), где один из героев говорит: «Мы не боги, и поэтому нам не пристало ни его всеведение, ни его всепрощение».

Одним из наиболее интересных произведений писателя стал роман «Глазами клоуна» (1962). Он написан от лица комического актера, профессионального шута, человека, которому и в силу его особого дара, и профессиональных качеств присуще острое видение жизни людей, видение того, что скрыто под внешней личиной и невидимо обыкновенному глазу. Профессиональная прозорливость позволяет герою извлекать на свет божий порочные страсти и темные делишки, выворачивать весь этот благополучный мир наизнанку. Поэтому на страницы романа хлынул поток зловещих физиономий. Писатель дает реалистическую картину жизни Западной Германии тех лет. В центре – уничтожающая критика католической церкви и ее политики в тесном союзе с католической партией (блок ХДС/ХСС). Поэтому в романе лишь два главных цвета: черный – цвет сутаны, католической реакции, и темно-коричневый – цвет реанимированного нацизма. Еще в романе «Дом без хозяина» Бёлль показал роль церкви в современной Германии, ее союз с бывшими нацистами. На сей раз эта тема ставится в центр повествования.

Сюжет романа прост: от героя, Ганса Шнира, уходит женщина, с которой он прожил шесть лет, которую любит и которая любит его. Она уходит к другому, совращенная церковниками, внушившими ей мысль о греховности «незаконного» сожительства с любимым, уходит, чтобы стать «законной» женой одного из них. Еще ранее Ганс, сын миллионера, порвал со своей семьей и стал клоуном. Мы знакомимся с ним в самый тяжкий момент в его жизни. Поступок Мари сражает его, он начинает пить и постепенно деградирует как артист, публика его освистывает. Вот так он потерял то немногое, что имел, и впереди либо «канава», либо «канал». Книга рассказывает о драматической судьбе человека, который хотел быть самим собой, сохранить свою независимость от писаных и неписаных моральных регламентаций общества и церкви. Он попытался жить не по заведенному образцу, «как все», и потому неизбежно столкнулся с носителями этого порядка, стал жертвой господствующих условностей. Спасения для себя он не видит, но и на компромисс не пойдет. Скорее из отчаянного протеста, чем из-за нужды, он выбирает «канаву» – худшее даже, чем просто самоубийство, – он идет на беспредельное самоунижение, когда садится с гитарой в руках на ступеньки вокзала и протягивает шляпу…

Роман написан в форме беспорядочного, сбивчивого монолога главного героя, это роман состояния. Все действия Ганса вызваны его состоянием – человека, глубоко раненого душевно и глубоко несчастного. Каков же мир, увиденный глазами клоуна? «Наружу лезут какие-то свиные рыла, похабные рожи, гротескные маски убийц» и преступников, моральных растлителей и лицемеров. Вот лицемер Кинкель, «совесть немецкого католицизма», ворующий из церквей предметы искусства; Зоммервильд, «салонный лев», прикрывающий рассуждениями о божестве свои темные делишки; «специалист по демократическому воспитанию юношества» Калик, в прошлом фанатичный вожак гитлерюгенда и т. д. Но «еще страшнее, еще чуднее» – отец героя, миллионер, не пожелавший послать нуждающемуся сыну милостыню; мать, чья скупость вошла в семье в поговорку. В прошлом она была фанатичной фашистской, а сейчас – глава «Объединенного комитета по примирению расовых противоречий». С полнейшим равнодушием она послала на войну и смерть свою дочь. В этом мире герой – «белая ворона», не от мира сего, человек, который и двух недель не живет дома, скитается по гостиницам, не чистит зубы по утрам, а умывается одеколоном. Его неприятие окружающего мира, начиная с предания огню вещей сестры, чтобы их не коснулись преступные руки матери, выражаются в действиях импульсивных, почти истерических, а потому не опасных. Однажды герой сказал, что он не католик и не протестант, не атеист, он – клоун. Это значит, что он не принимает ни тех, ни этих, он вообще не принимает все то, во имя чего живут другие. Но это одновременно издевка и над самим собой, своим бессилием, одиночеством и неприкаянностью. Все, на что он способен, – это надеть костюм шута и выйти на улицу просить милостыню. В романе нет ни проблеска надежды. Найдет ли герой выход? Встанет ли он со ступенек боннского вокзала? Автор заканчивает свой роман знаком вопроса, предоставляя читателю на него ответить.

В 1960-е годы выходят сборник рассказов («Город привычных лиц») и повести, а в 1971 году – новый роман писателя «Групповой портрет с дамой». Это вновь роман-исследование о настоящем и прошлом страны, вновь перед нами излюбленные герои Бёлля – люди с чуткой и уязвимой душой, не приемлющие жестокости и бесчеловечия окружающего мира. В 1985 году он опубликовал «Письмо моим сыновьям», в котором рассказал о своем военном опыте. Тема расчета с прошлым присутствует и здесь, и в посмертно опубликованном романе «Женщина на фоне речного пейзажа».

В 1972 г. Бёлль был удостоен Нобелевской премии в области литературы. В чем своеобразие его творческой личности? Немецкий журнал «Шпигель» определил его так: «Антифашистский, антимилитаристский, антибуржуазный писатель. Бёлль, католик, критиковавший церковь, летописец и заступник маленьких людей, презиравший всякую иерархию».

Макс Фриш

(1911 – 1991)

Макс Фриш – швейцарский писатель, он родился в Цюрихе в семье архитектора и сам тоже был архитектором, но в начале 1950-х годов, окрыленный успехом своих первых драм, становится профессиональным писателем. Он известен не только как драматург («Дон Жуан, или Любовь к геометрии», 1952, «Господин Бидерман и поджигатели», 1956, и др.), но и как автор романов «Штиллер» (1954), «Homo Faber» (1957) и «Назову себя Гантенбайн» (1961), повестей и эссе. В 1933 году Фриш совершил первое свое путешествие в Европу и в дальнейшем в течение всей своей жизни он много путешествовал, в том числе и в Россию (1966, 1986).

Фриш относится к числу авторов, которых волновало все, что происходило на планете, ее настоящее и будущее, он постоянно испытывал чувство сопричастности и ответственности за события в мире. Его волновал не только факт возможности термоядерной войны, но и международные отношения, социальные порядки в целом. «Признаком человеческого духа, – говорил он, – является в первую очередь не талант, как своего рода подарок, но чувство ответственности». Именно ответственность перед современниками и побуждала его писать. Эта проблема остро поставлена в его пьесе «Господин Бидерман и поджигатели».

Дождливым вечером к гражданину небольшого швейцарского городка господину Бидерману является некий Шмитц, этакий сентиментальный нахал, и просит пустить его на постой, взывая к чувству сострадания хозяина, устраивается в его доме, как в собственном, но при этом почему-то поселяется на чердаке вместе со своим другом. Вскоре с курорта возвращается жена Бидермана, она в ужасе от новых постояльцев, ибо весь город полон слухов о каких-то поджигателях. Но Бидерман упорно твердит: «Надо верить в доброе начало в человеке, а не в злое». Вскоре друзья весь чердак уставили канистрами с бензином, в присутствии хозяина дома отмеряют бикфордов шнур, рассуждая при этом, хватит ли его длины, чтобы успеть убежать после поджога. Подобное обращение с Бидерманом – система Айзенринга: он считает, что люди охотнее всего верят разного рода историйкам и никогда не доверяют правде. И действительно, Бидерман отмахивается от самых очевидных фактов. Более того, он приглашает друзей на ужин, в ходе которого дает им спички, ибо «если бы они действительно были поджигателями, – рассуждает он, – то, конечно, имели бы свои». Получив спички, постояльцы удаляются, а через несколько минут весь город охвачен пламенем.

О чем эта абсурдная история? И кто такой господин Бидерман? В начале пьесы Фриш, выступая в роли Автора, характеризует своего героя как собирательную фигуру тех, кто, «обладая завидным здоровьем, предназначен всегда, после каждой катастрофы относиться к числу переживших ее», тех обывателей, кто полагает, что любой катаклизм минует его, пронесется мимо, кто предпочитает не замечать ничего вокруг себя, надеясь отсидеться в тени. Фриш разоблачает эту позицию «стороны», невмешательства, каждый раз давая понять в своих произведениях, что современный человек живет в таком мире, в котором прожить жизнь подобно улитке не удастся.