Фаберже для русской красавицы Жукова-Гладкова Мария
– У каждой женщины в жизни бывает один мужчина, – заметила я. – Иногда реальный, иногда воображаемый. Тебе повезло, что ты была с ним.
– А у тебя уже был? – поинтересовалась Соня.
– Раньше я думала, что это Некрасов. Теперь я так не считаю. Значит – нет. У меня еще все впереди.
– Хорошо, если ты так считаешь, – вздохнула Соня. – А я иногда думаю, что все хорошее в моей жизни уже позади, – по ее красивому лицу пробежала тень.
– Соня, английский аристократ едет представляться твоей маме! Вчера Некрасов остался у тебя и, как я догадываюсь, ушел довольным. Ты можешь восстановить отношения с Юриком Самохваловым.
– Для него семья – святое, – перебила Соня. – То есть дети. Он на мне никогда не женится.
Я помнила, что «святое» для Юрика – это деньги жены, то есть покойного тестя, на которые была создана фирма, но промолчала. Суть от этого не менялась. Независимо от причины, Самохвалов с женой не разведется и на Соне не женится.
– Но он может и дальше быть твоим любовником и давать тебе деньги «на пропитание», – сказала я вслух. – Есть еще поп. Ему вообще можешь напомнить про помощь ближнему. Вот пусть и помогает. Кстати, поп к тебе в больницу приезжал?
Соня кивнула и сообщила, что Богдан Емельянович сейчас находится в Англии, куда отправился встречаться с другими попами. Она не знает зачем, и как у попов тусовка называется, тоже не знает. Но Богдан часто ездит по разным странам, правда, в основном на Кипр и в Скандинавию. Соню с собой никогда не брал. У них не принято.
– Когда вернется? – спросила я.
– Да вроде на следующей неделе. Но попадьей он меня точно не возьмет… Во-первых, у него есть, во-вторых, они не разводятся, в-третьих, вообще второй раз не женятся, даже если остаются вдовцами. Или из попов надо уходить, а он не собирается. Значит, остаются Джеймс и твой Некрасов. Причем Некрасов еще не разведен. А Джеймс сегодня едет к маме… Хм-м-м…
Из задумчивости Соню вывел звонок в дверь. Я отправилась открывать и увидела на пороге Варвару Поликарповну с биноклем в руке.
– Английский хахаль приехал, девчонки, – сообщила она, критически оглядывая меня и Соню.
Я надела красный пиджачок в стиле Шанель поверх белой блузки и черную свободную гофрированную юбку – мне ведь еще предстояло заниматься примеркой, поэтому узкая юбка не подошла бы. Наряды были упакованы в полиэтилен и сложены. Я надеялась, что их понесет Андрей. Я приготовила также сумку с булавками, мелом и прочими принадлежностями моего портновского мастерства.
– А не коротковато платье? – спросила Варвара Поликарповна у Сони.
– Самое то, – ответила девушка. – Если ноги есть, их надо показывать.
Я туфли положила в сумку, Соня же намеревалась ехать в своих лодочках – ведь в машине же, а снега пока нет. Она только накинет короткую песцовую шубку, которая сейчас висела на вешалке.
Наконец появились Андрей с Джеймсом, оба – в строгих черных пиджаках. Я, признаться, не исключала и смокинги. Мужчин Варвара Поликарповна тоже критически осмотрела.
– Главное будущей теще показать, что ты сможешь достойно содержать жену, – наставляла Варвара Поликарповна английского аристократа. – Фотографии твоих домов у тебя с собой?
Джеймс обалдело покачал головой, в которую ему явно не пришло их взять.
– Плохо. Я, как теща, их бы обязательно захотела посмотреть.
«Интересно, что представлял твой зять-археолог? – подумала я. – Фотографии найденных черепков? Палатки, в которых жил в экспедициях?»
– Ты, Джеймс, когда в следующий раз приедешь в Россию, – продолжала русская бабка, – сделай альбомчик. Как он там у этих, у моделей, называется?
– Портфолио, – подсказала Соня.
– Вот-вот, эту самую фолиу. Купи альбом фотографий на сто и сфотографируй свой дом. Во-первых, снаружи, со всех ракурсов. Должно быть также понятно, в каком районе стоит. Есть ли там садик поблизости, где магазины, какие… Потом внутри все сфотографируй. Покажи, какая там у тебя сантехника, санузел совмещенный или раздельный, комнаты смежные или изолированные.
– У меня в доме шесть спален, и в каждой – своя ванная, – выдал Джеймс.
Варвара на мгновение опешила, потом заявила:
– Вот если бы ты это сразу теще представил, то свадьбу сыграли бы уже завтра! Я бы свою дуреху за волосы в ЗАГС потащила или сама бы за тебя с шестью спальнями вышла! Ты что, не понимаешь, что ты – клад для любой нашей девки, которая всю жизнь в хрущевке мается, а то еще и в коммуналке, как мы раньше жили, с одним туалетом на двадцать семь человек!
Джеймс стоял прибалдевший. Я поняла, что надо спасать престиж России, да и Джеймса от обморока, и предложила всем трогаться в путь. Андрею всучила два свертка с нарядами на примерку, взяла свою сумку. Варвара не удержалась от последних наставлений.
– Ты, Джеймс, там только пей по-человечески. – У Блэка глаза поползли на лоб. – Не прихлебывай по глоточку, как в фильмах пьют ваше буржуйское виски. Нас с подругами это всегда жутко раздражает. Мужик должен пить по-русски, как человек.
– Варвара Поликарповна, у моей мамы не будут подавать к столу буржуйское виски! – закричала Соня. – Они с Николаем Николаевичем пьют только водку!
– Я умею пить водку по-русски, – с невозмутимостью английского аристократа заявил Блэк и вспомнил, как впервые попробовал коньяк местного разлива, а потом его русский сосед водил его на экскурсию в подвал, где некий Ахмет при помощи бомжей разливал разнообразные напитки из одной ванны. Та экскурсия произвела на английского аристократа неизгладимое впечатление, гораздо большее, чем все музеи Петербурга, вместе взятые.
Джеймс подал нам с Соней пальто и шубку, и мы отбыли. Варвара Поликарповна нас всех перекрестила и отправилась с биноклем к себе нести вахту у окна.
В квартире Сониной матери нас ждала Ольга Сергеевна, а также Николай III и Николай IV. Хотя отец с сыном и расходились во взглядах то ли на наследование русского престола, то ли на пути дальнейшего развития России, на ужин с английским аристократом, с которым все были знакомы по Обществу, дедушку тоже пригласили. Тем более он лучше всех собравшихся знал как русскую, так и английскую историю.
Аристократу провели экскурсию по хоромам будущих родственников. В квартире, расположенной в блочном доме брежневских времен, было две раздельные комнаты и раздельный санузел. Сантехника явно не менялась со дня постройки. Николай Николаевич сказал будущему зятю, чтобы звал его, когда захочет в туалет.
– Зачем? – не понял английский аристократ.
– А у нас тут спускается по-особому, – пояснил Николай Николаевич. – Ты не разберешься.
– Вы, наверное, хотели сказать: не догадаешься, – вставил Андрюша с невозмутимым лицом.
Дедушка поинтересовался у Джеймса, что его больше всего поражает в России. Англичанин какую-то одну вещь назвать не мог, но признался, что его, например, очень удивляют разговоры русских граждан, которые ему доводилось слышать на улицах в дни национальных праздников.
– Это когда пьяный полковник спрашивает у повстречавшегося человека в форме: «Товарищ майор, вы случайно не капитан Приходько?» – усмехнулся Николай Николаевич – сын. – Я сам слышал!
Но Джеймс привел другие примеры. Например, двое пьяных мужиков могут спорить, сколько немецких танков было подбито под Сталинградом, причем каждый аргументированно доказывает свою версию. Потом переходят к обсуждению «Тигров» и «Пантер», и каждый знает их тактико-технические характеристики! Англичане не в курсе таких вещей. Другие говорят про Бородино и перечисляют, сколько солдат и офицеров выступало с каждой стороны! Правильно перечисляют! Джеймс сам проверял по энциклопедиям. Третьих волнует созвездие Большой Медведицы. Джеймса в России поразила образованность наших людей, причем знание даже истории Англии, о которой у большинства англичан довольно смутные представления.
Разговор за столом шел в основном на исторические темы. Я внимательно слушала и впитывала информацию. Где еще ее почерпнешь? Даже решилась задать вопрос дедушке насчет его мнения о подлинности захороненных в Петропавловской крепости царских останков. В нашей прессе я читала разные версии. И ведь патриарх отказался присутствовать на церемонии!
– Я очень уважаю японского профессора Тацуро Нагаи, – заявил Николай Николаевич – старший. – Мне доводилось встречаться с ним лично. Он уверен, что захороненные останки не принадлежат Романовым. Я полагаюсь на его мнение.
Соня спросила, кто это. Николай Николаевич – старший пояснил, что речь идет об ученом, возглавлявшем группу генетиков, проводивших анализ ДНК. Нагаи смог получить пробу пота последнего российского императора с его жилетки. Также использовалась кровь племянника императора Тихона Куликовского-Романова и волосы родного брата императора Георгия.
Независимо от Нагаи тест проводили американцы под руководством Алека Найта. Они использовали останки Елизаветы – родной сестры Александры Федоровны, материал для анализа ДНК был взят из ее пальца. Американцы пришли к тому же выводу.
И только англичане утверждают, что останки подлинные. Глава группы американских исследователей Найт также заявил, что образцы ДНК, по которым англичане проводили анализ останков, слишком хороши для тех, которые пролежали в земле более семидесяти лет.
– Слава богу, если Романовы все-таки остались живы, – сказала я.
Андрей кивнул, соглашаясь, и поднял тост за здравие всех ныне живущих потомков царской семьи.
После того как мы выпили вина, Джеймс поинтересовался у русского профессора, зачем, по его мнению, было хоронить останки, не опознанные с полной уверенностью, да еще и устраивать такую пышную церемонию, транслировавшуюся на весь мир. Интерес англичан к делу, выводы британских ученых и внимание ко всему происходящему английской королевской семьи ему были понятны.
– Интерес объясняется тем же – меркантильными соображениями, – пожал плечами пожилой мужчина. – К сожалению, наши власти – не потомки царской семьи – хотят получить царские богатства.
– Так, по-вашему, коллекцию могли украсть российские власти? – подал голос Андрей. – В смысле – нанять кого-то?
– КГБ, – заявил Джеймс. – Я сразу же говорил: КГБ.
– Я не знаю, кто украл коллекцию, – вздохнул старик. – Но знаю про интерес кое-кого из сильных мира сего – из нашей страны – к одному из лондонских банков. Вроде бы – с уверенностью утверждать не могу – в нем хранится около пяти тонн царского золота. Один из советников, входивших в правительственную комиссию, занимавшуюся останками семьи российского императора, вскоре после церемонии в Петербурге появился в Лондоне и требовал это золото. Это – факт.
– Как я понимаю, он ничего не получил? – широко улыбнулась Соня.
– Английские банкиры отказались что-либо выдать, как отказали и английской королевской семье[2].
– Как хорошо жить в стране, где работают законы! – воскликнула уже пьяненькая Ольга Сергеевна. – Когда же у нас они наконец будут соблюдаться! И будет один закон для всех!
– И еще нормальные законы для людей, – добавил Николай Николаевич – сын, ее муж.
Мужчины перешли к сугубо политическим темам, а я встретилась взглядом с матерью Сони и предложила ей выйти в другую комнату для примерки платья. Соня отправилась вместе с нами.
Дверь мы за собой плотно закрыли. Правда, до нас периодически долетали возгласы на повышенных тонах. Поддатые мужики говорили о политике, и каждый доказывал свое мнение, думая, что громче – значит убедительнее.
Платье Сониной матери очень понравилось, и мы договорились, что в следующую субботу она уже приедет его забирать. Я обещала закончить работу.
– А мне свадебное сошьешь? – спросила Соня.
– Когда замуж соберешься, сошью. Время-то, как я понимаю, еще есть?
– Сонечка, а ты в самом деле хочешь выйти замуж за Джеймса? – с беспокойством спросила Ольга Сергеевна.
– Он тебе не понравился, мама? Знаешь ли, ко мне не стоит очередь из английских аристократов, как, впрочем, и русских олигархов.
– А ты уверена в том, что он английский аристократ? И в том, что ему принадлежит тот дом, про который он говорит?
Мы с Соней потеряли дар речи. Ольга же Сергеевна привела примеры двух своих знакомых, к дочерям которых через брачное агентство сватались аристократы, а потом оказалось, что они хотя и имеют какой-то там титул, у одного дом уже второй раз заложен, а земли давно проданы, а второй вообще снимает какую-то каморку в маленьком городке, которого даже не найти в Малом атласе мира. Им нужны были неприхотливые русские жены, потому что жен-англичанок найти было нереально. Теперь обе девушки вкалывают за двоих, а джентльмены проводят время в пабах, советуя таким же бездарным друзьям искать жен в России.
– И он похож на алкоголика, – добавила Ольга Сергеевна. – А вы что думаете, Наташа?
– Соне нужно съездить в Англию в гости и посмотреть все на месте. Кстати, у тебя же сейчас там находится знакомый? – Я имела в виду попа Богдана. – Мобильный же должен работать. Свяжись с ним и попроси узнать про дом и прочие богатства, про которые тут вещал Джеймс.
– Как он узнает?
– Захочет – узнает, – вставила Ольга Сергеевна.
– Дом же куплен не на подставное лицо, раз он несколько поколений принадлежит семье Джеймса, – заметила я. – И загородное имение тоже. И, если я правильно помню, он говорил про четыре дома? Родовое гнездо в Лондоне, загородное имение и два дома, принадлежащих тетушкам? Или они ему только завещаны? Пусть твой знакомый поп как раз разберется. Хотя, наверное, через Интернет и от нас можно узнать, – я вспомнила агента Кешу. – Но пусть вначале отец Богдан попробует это сделать в Англии.
– Да, Сонечка, Наташа права, – кивнула Ольга Сергеевна. – Сделай, как она говорит. А если Джеймс на самом деле владеет всем, о чем говорит, то съезди в гости, посмотри и только после этого уже решай.
Когда мать вышла из комнаты, чтобы позвать на примерку мундира своего мужа, я в очередной раз напомнила Соне, что у нее, кроме Джеймса, есть запасной вариант – Некрасов, не говоря про попа Богдана и бизнесмена Юрика Самохвалова, пусть и в роли любовников. Но на безрыбье, как говорится…
– Ты же из них все равно никого не любишь, – заметила я.
У Сони на глаза навернулись слезы.
– Я любила одного Витю… – сказала она. – После него мне никто не нужен. Каждый день смотрю на коллекцию машинок в серванте – и вспоминаю его…
Николай Николаевич мундир примерил, крутился перед зеркалом, как красна девица, сходил к мужчинам за советом, вернулся, поблагодарил и подтвердил, что они с Ольгой Сергеевной приедут ко мне в следующую субботу. Потом, хлопнув очередную рюмку водки, Николай IV громогласно заявил английскому аристократу, что тот должен на всю жизнь запомнить эту встречу: ведь его принимает у себя дома человек, который за пятьдесят один год прошел путь от сперматозоида до наследника российского престола. Я подозревала, что Джеймс и так не забудет знакомство с венценосными родственниками, но мне, признаться, хотелось домой.
Я стала упаковывать вещи, и тут в комнату заглянул Андрей и заметил, что нам с ним, наверное, следует покинуть семейное торжество. Поскольку я тоже об этом подумывала, то кивнула.
Мы попрощались и спустились в его машину.
– Ты, как я посмотрю, все время ездишь поддатый, – заметила я.
– За свое здоровье беспокоишься?
– Нет, за твое. А если менты? Денег на прокорм стражей правопорядка не жалко?
Андрей повернулся и дыхнул на меня. Алкоголем совсем не пахло.
– А если анализ… – опять открыла рот я.
– Сейчас есть очень хорошие средства, скрывающие все следы алкоголя в крови. У меня ничего не найдут.
– Джеймс, услышав это, сказал бы: разработка КГБ.
– Он так и сказал, – хмыкнул Андрей. – А вообще – я прекрасный водитель. Так что не бойся. Доставлю в целости и сохранности.
– Осторожно!!! – завопила я.
Из переулка на нас вдруг вылетел огромный грузовик.
Но реакция Андрея на самом деле оказалась отменной. Если бы за рулем была я, то, думаю, мне уже никогда не удалось бы узнать, кто украл коллекцию.
Голованов крутанул руль – и грузовик пронесся где-то в миллиметре от его машины. Послышался скрип тормозов, потом звук удара и разбиваемого стекла – грузовик столкнулся с другим автомобилем. Но тормозил не он… Он понесся дальше. Не обращая внимания на разбитую на перекрестке машину, Андрей развернулся и бросился за грузовиком в погоню.
– Ты пристегнута? – только крикнул он мне, не поворачивая головы.
– Да!
Я усиленно старалась разглядеть номер, разглядела, достала из сумки ручку с бумажкой и записала, хотя была почти уверена, что машина и на этот раз угнана. Только не заметила, кто сидит за рулем.
Но, значит, все разы покушались на меня, а не на Ильича Юрьевича?! Да когда же это закончится наконец?! И что намерен делать Андрей? Догнать мужика и набить ему морду?
А грузовик несся вперед, мало реагируя на сигналы светофоров. Правда, в субботу поздно вечером огни работали далеко не везде, на многих перекрестках просто мигали желтым светом. Казалось, вокруг гудят клаксоны, из открытых окон машин нам кричали, показывали средний палец, но Андрей ни на кого не обращал внимания.
Я не понимала, куда летит грузовик, мы петляли по центру города где-то в районе Лиговки. По крайней мере Лиговский проспект был последним, который я узнала. А все эти маленькие улочки… Наконец грузовик въехал в какой-то двор.
– Он, наверное, сейчас затормозит, – бросил мне Андрей. – Ты заблокируй двери и сиди в салоне. Не вылезай! Я быстро вернусь.
Все случилось так, как и предполагал Андрей. Я только боялась, что водитель грузовика начнет стрелять, но оружия у него явно не было. Я увидела сквозь лобовое стекло, как в глубь двора пронеслись две мужские фигуры – Андрея и того, кого он преследовал. Никаких криков или выстрелов я не слышала.
Не знаю, сколько прошло времени. Мне казалось, что целая вечность. Я покрылась потом, у меня дрожали руки. В голове я прокручивала разнообразные варианты развития событий. Во что же я ввязалась?! Почему Некрасов купил мне квартиру под Соней?! На меня покушались уже в третий раз!!!
Когда раздался стук в боковое стекло, я чуть не вылетела сквозь люк, и если бы не ремень, то уж наверняка ударилась бы макушкой о крышу.
Это был Андрей. Один.
Я разблокировала дверцы, он сел на водительское место, закурил и завел двигатель. Руки у него не дрожали.
– Ну?! – Я не могла больше выдерживать напряжение.
– Что ты дергаешься, Наташа? – спокойно спросил он. – Со мной тебе нечего бояться. Я же тебе это, кажется, уже говорил. Я все выяснил.
– Ты его убил?!
– А тебе было бы жалко? Или наоборот? Нет, не убил, но записал паспортные данные.
– Что?!
Андрей кивнул.
– У этого идиота был с собой и паспорт, и водительское удостоверение.
– И… что? Кто он?
– Бывший рабочий с завода Некрасова. Твоего мужа. Бывшего мужа. Уволенный за пьянку на рабочем месте и порчу имущества. Ему нужно выплачивать заводу стоимость какого-то там агрегата – тысячу долларов. У твоего бывшего мужа толковые юристы. Рабочие подписывают контракт, в котором обязуются компенсировать убытки, если убытки возникнут по их вине. Если денег нет, обязуются выплатить квартирой, дачей, машиной. У кого что есть.
– И этот тип решил убить меня за то…
– Нет, Наташа. Лично против тебя он ничего не имеет. Ему позвонил неизвестный и предложил полторы тысячи долларов за автомобильную аварию со смертельным исходом или хотя бы просто выведением жертвы из строя на длительный период времени. Пятьсот долларов мужик уже получил в качестве аванса – в конверте в почтовый ящик, поэтому не может сказать, кто его нанимал. Он человека не видел. Еще тысяча ему была обещана после выполнения задания. Правда, теперь, после проведенной мной воспитательной работы, он, думаю, не станет его выполнять.
– Мою жизнь оценили в полторы тысячи долларов?!
Андрей ничего не сказал. Он спокойно рулил в направлении моего дома.
– А грузовик он откуда взял? – спросила я через некоторое время.
– Ему сказали, что грузовик будет стоять в этом дворе. Сам мужик живет тут рядом.
Я молчала. Не знала, что и думать…
Кто мог знать про уволенного мужика, которому негде взять тысячу долларов? Лидия? Ее отец, объединивший свою фирму с некрасовской? В принципе, мог… Но чем я им помешала?!
Или они все-таки узнали, что Некрасов завещал мне свое имущество? И им придется со мной делиться, если что…
Или дело все-таки как-то связано с английской коллекцией?
И ведь наниматель знал, что я поеду в машине Андрея!
Наконец Андрей остановился у моего дома.
– Сегодня на кофеек пригласишь? – спросил он.
– Приглашу, – ответила я.
В ту ночь он остался у меня и ночевал совсем не на диванчике в гостиной, а в широкой постели, в которой я в этой квартире впервые спала не одна.
Англичанин позвонил в Лондон шефу.
– Я не могу на ней жениться. Я не могу с ней вместе жить. Нисколько! Я не могу выдерживать ее в больших количествах!
– Все зависит от тебя, мой мальчик. Если ты справишься с заданием без женитьбы, то и не придется вступать в брак. Если ты выяснишь все, что требуется, без помощи «невесты», то тебе не нужно с ней даже встречаться. Кстати, это была твоя идея. Лучше расскажи мне, как продвигается дело.
Глава 23
Утро с Андрюшей прошло очень мило. Никакого дискомфорта, который иногда бывает после первой совместно проведенной ночи, не наблюдалось. С Некрасовым, как я помнила, в такой ситуации испытывала стеснение… Хотя я сейчас на четыре года старше… А если сравнить Андрея с Некрасовым… Да что же это такое?! Неужели я теперь буду всех мужиков с Некрасовым сравнивать?! Нет, так нельзя. Некрасов – это Некрасов, и в прошлом, а Андрей – это Андрей, и в настоящем. Насчет будущего – не знаю, но этой ночью мне было хорошо, и утром я чувствовала себя с ним легко. Вот и отлично. Спасибо большое, дорогой, а дальше видно будет.
Я проводила Андрюшу, который целомудренно поцеловал меня в щечку у двери, и села за работу. Работу никто не отменял, и ни на какого спонсора я не рассчитывала. Мама с детства учила надеяться только на себя.
В начале первого в дверь позвонили. Ну кого еще несет?
Принесло Соню в очередном полупрозрачном пеньюарчике, на этот раз нежно-голубого цвета.
– Ты одна? – позевывая, спросила соседка.
Я кивнула.
– Андрей ночевал?
Я опять кивнула.
– И как он? Часто такие внешне крутые мужики в постели – полный ноль.
– У него все в порядке, – ответила я. – А Джеймс у тебя ночевал? Или ты ему демонстрируешь целомудренность? До свадьбы ни-ни?
– То есть как это ни-ни? – аж возмутилась Соня. – Мужика ж проверить надо… – Она вздохнула и добавила: – Я мужиков могу разговорить только в постели. По-настоящему разговорить. Они такое, случалось, мне выкладывали… – Соня закатила глаза.
– И поэтому ты потащила в постель Джеймса? – уточнила я. – Чтобы выяснить, кто он такой? Аристократ или Остап Бендер английского разлива?
На этот раз кивала Соня.
– И как успехи?
Соня закинула ногу на ногу и спросила, можно ли у меня курить. Мы сидели в моей мастерской, я продолжала работать, Соня болтала. Курить я разрешила, только попросила делать это у открытой форточки, хотя, признаться, не люблю, когда накурено. Но очень хотелось послушать Сонины новости. Любопытство – мой главный порок.
Джеймс, по словам Романовой, в постели рассказывал ей про дом в Лондоне – в центральной его части, о которой и Соня, и я имели весьма смутные представления. Поэтому то, что находится с ним по соседству, нам мало что говорило, да и Соня это не смогла воспроизвести. Однако она запомнила, что имение находится в Кентербери. Туда престарелые члены семейства выезжают в летнее время.
– А конюшня у них где? – спросила я.
Соня хлопнула себя по лбу: про конюшню она как-то запамятовала, но решила, что тоже, наверное, в Кентербери. Не в центральной же части Лондона?
– Так, а еще два дома? Он же говорил что-то…
– Сегодня ночью он трепал только про центральную часть Лондона и про Кентербери. Очень подробно. Как по заученному. Словно экзамен сдавал. Признаться, это меня и смутило.
Мы встретились взглядами.
– Думаешь, аристократ фальшивый? – спросила я. – Просто бывал в тех домах и… Или даже не бывал?
Вместо ответа Соня сообщила, что уже позвонила попу Богдану в Лондон и просила выяснить про Джеймса Блэка. Отец Богдан чувствует себя виноватым за то, что сбежал, когда Соня была ранена, и обещал все выяснить. Только уточнил, как Джеймс себя именует. Герцог Блэк? Граф Блэк? Сэр Блэк? Соня не знала.
Я вспомнила, как он мне представлялся в здании Общества потомков царской семьи и свое первое впечатление – не агент ли это «ноль-ноль-восемь». Теперь я склонялась к мысли, что это скорее какой-то проходимец, который жаждет легких денег. Свои Бендеры есть в каждой нации. В больнице у Сони он долго что-то говорил про какие-то свои аристократические корни. Если ту речь сократить, то получалось, что он граф с одной стороны и герцог с другой. Но вот так ли это на самом деле…
– Мы обе не могли его неправильно понять, – заметила Соня.
Как сразу же сообразил отец Богдан, у англичанина должно быть второе имя. При нас Джеймс его ни разу не упоминал. Более того, точный год рождения мы не знали, хотя он и говорил, что ему тридцать шесть лет.
– Ты у Андрея можешь выяснить хотя бы второе имя? – посмотрела на меня Соня. – И дату рождения Джеймса?
Я задумалась и ответила, что это будет подозрительно. Андрей с Джеймсом постоянно – или, по крайней мере, часто – проводят время вместе. Мы точно не знаем, что их связывает. Наверное, все-таки не стоит демонстрировать интерес.
– Как бы в паспорт его заглянуть… – мечтательно произнесла Соня.
– У них в паспорте не ставят штамп о браке, – заметила я. – И вообще у них паспорта только заграничные, аналогичных нашим внутренним с перечислением жен и детей нет. Кстати, а тебя он о чем-то расспрашивал?
– Про моих родственников, – кивнула Соня. – Есть ли у мамы с Николаем Николаевичем дача. Есть ли у нас деревенские родственники…
– Зачем ему деревенские родственники?!
– Ну, может, по лошадям соскучился… – Соня пожала плечами. – По запаху навоза в своем Кентербери.
– Ты думаешь, у него в Кентербери навозом воняет?
– А я-то откуда знаю?! Можно подумать, я там была. Но если есть конюшня… А вообще знаешь, Наташа, что-то больно сильно он моим имуществом интересовался. Какой нормальный мужик в постели будет расспрашивать бабу про недвижимость ее родственников?
Мы переглянулись.
В это мгновение раздался звонок в дверь. На пороге стояла Варвара Поликарповна с любимым биноклем.
– Ой, и ты, Соня, тут? Ну как, ушли ваши хахали?
У меня с языка чуть не сорвался вопрос, но, бросив взгляд на бинокль, я поняла, что спрашивать то, что я хотела, просто глупо. От всевидящего ока Варвары не скроешься.
И тут мне в голову ударила мысль…
– Варвара Поликарповна, ведь у вашего внука есть компьютер? – спросила я. У нас с Соней их не было, поскольку ни ее, ни моя работа с компьютерной техникой не связаны, а просто сидеть в Интернете нам недосуг. Соне, по крайней мере, раньше было некогда.
– Каждый день перед ним часами торчит! – всплеснула руками соседка. – Это же вредно! Я ему все время говорю… Так, а что вы хотели? – насторожилась Варвара.
Мы пояснили, что у нас возникли сомнения в истинности английского аристократа, сватающегося к Соне. Мы хотели попросить Костю поискать какие-нибудь данные, если это, конечно, возможно, – мы с Соней об Интернете имели весьма смутное представление. Но, может, Костя такой специалист, что в состоянии влезть в какую-нибудь английскую базу данных?
Варвара тут же прониклась нашей проблемой, ей самой стало любопытно, и она пригласила нас к себе. Я временно прекратила работу, и мы втроем отправились в квартиру Варвары, где она четко, по-военному обрисовала задачу внуку.
На следующий день мы с Соней и Варварой Поликарповной переваривали полученную информацию, извлеченную Костей из каких-то дебрей Всемирной паутины и отцом Богданом неизвестно откуда.
В Лондоне проживает более пятидесяти Джеймсов Блэков. Однако если основываться даже на имеющейся у нас информации – возраст, наличие дома в центральной части Лондона и имения в Кентербери, – то остается лишь один подданный Ее Величества с такими именем и фамилией. Правда, с титулом там не совсем чисто.
Как выяснилось, о торговле титулами в высшем свете Великобритании говорят в открытую. Традиционно заслуги перед отечеством оценивает премьер-министр – то есть лидер правящей партии, – который, естественно, больше ценит тех, кто оказал содействие его партии. Есть даже расценки, правда, неофициальные, для получения титула лорда (от трех до пяти миллионов фунтов стерлингов в кассу партии, но не лично премьер-министру – приятное отличие от России). Титул рыцаря стоит один миллион. Правда, вас могут посчитать и верным сторонником партии, спонсирующим ее из идеологических соображений – например, если вы делаете взносы не единовременно, а регулярно частями. В источнике, который читал Костик, не рекомендовалось поступать таким образом. Если вы не можете дать деньги сразу, рекомендовалось сразу же заявить о причинах спонсорства.
Есть ставка на получение ордена Британской империи (но нас она не интересовала), традиция присваивать титулы знаменитостям (не за бабки), но это уже другая история – таким образом, премьер-министр поднимает свою популярность в глазах спортивных фанатов или фанатов какой-нибудь поп-звезды.
Папа Джеймса Блэка, как утверждал источник, спонсировал консервативную партию и таким образом стал герцогом.
– Джеймс говорил, что он сам герцог, – заметила я. – Приписал себе папин титул? Или все-таки он говорил, что папа герцог и он потом унаследует титул… И граф по русскому прадедушке… – Я замолчала. Папа Джеймса – если мы имеем в виду одного и того же Джеймса Блэка – был бизнесменом, владельцем нескольких газет, парочки журналов, а теперь еще и печатал книги. Издательство имело весьма своеобразное для русского уха название – «Даун-букс». Хотя если учесть, что оно издает сонники и всякие колдовские книги, можно считать, что оно вполне соответствует заявленной ориентации.
– А у Джеймса здесь издательство! – вспомнила я. – Или акции издательства. Или это папа открыл здесь представительство своего «Дауна»?
– И рожденного им самим дауна поставил во главе, – хмыкнула Соня. – Ох, не нравится мне все это…
Никаких данных про родство Джеймса с последним российским императором ни Костику, ни отцу Богдану выяснить не удалось. Отец Богдан, правда, сообщил, что Джеймс Блэк в настоящее время в Лондоне отсутствует, но, судя по полученной информации, ищет не украденные царские драгоценности, а следы инопланетян, которыми очень интересуется, и вроде бы даже вступал в контакт. Папины издания неоднократно публиковали сообщения об этом. Джеймса в лондонском обществе считают – как бы помягче выразиться? – большим оригиналом, и несмотря на холостой статус, дом в Лондоне, поместье в Кентербери и все прочее, на английском рынке женихов его кандидатура не котируется. Юные английские леди и даже простолюдинки не горят желанием связать судьбу с типом, который носится по свету с сомнительными целями. В лондонском обществе, по сообщениям отца Богдана, было известно про знание Джеймсом русского (хотя никто там не понимал причину выбора этого языка до появления толп русских олигархов) и его регулярные визиты в Россию с начала перестройки. В общем, странный мужчина, по мнению англичан.
– Это все может быть для конспирации, – заявила Варвара Поликарповна. – В особенности поиски инопланетян. Говорит, что поехал за летающей тарелкой, а сам за сокровищами.
– Одно другому не мешает, – заметила я. – Тем более раз их семейка издает такую литературу.
– Он у меня сразу не вызвал доверия, – призналась Соня.
– Но ведь титул герцога унаследует, – напомнила я. – И раз у папы столько печатных изданий… Тебе не все ли равно, откуда у него деньги и титул?
Я замолчала и задумалась, вспоминая все, что говорил Джеймс. Блэк ищет титулованную русскую особу, поскольку мама хочет внуков. Желание видеть невесту с титулом понятно. Нежелание рассказывать про папу-герцога, пусть и с купленным титулом… Может, чтобы отвадить невест-хищниц? Или он понял, что ни одна англичанка на него не позарится?
А вообще-то, если подумать, Джеймс, по-моему, специально прилагал усилия, чтобы его считали придурком. Но так ли это на самом деле?
– Богдан вернется только на следующей неделе, – сказала Соня. – Может, за это время еще что-то выяснит. Подождем.
– Тебе нужно съездить в Лондон! – воскликнула Варвара Поликарповна. – И ты, Наташа, тоже бы прокатилась.
– А мне-то зачем? – удивилась я.
– Ты в Лондоне была?
Я покачала головой.
– Вот и посмотри достопримечательности. Съездите и разберитесь на месте. В гости зайдете. Твоего отчима, Соня, в Лондоне видели? Так что ты не самозванка какая-нибудь…
Я напомнила, что во всех передачах, посвященных выставке и последней российской царской семье, участвовал отец Николая Николаевича. Варвара заявила, что это неважно. Она считала, что в Лондон нужно ехать обязательно, если Соня рассматривает вариант Джеймса-мужа.
– Я подумаю, – ответила Соня, и мы разошлись по своим квартирам.
Примерно в девять вечера прозвучал очередной звонок в дверь. Нелегкая принесла Некрасова.
– Коля, ты этажом случайно не ошибся? – спросила я, держа его на пороге.
Читать бесплатно другие книги:
