Двойная страховка Гарднер Эрл

Глава 12

Было уже темно, когда небольшая группа людей собралась у гаража. Доктор Гелдерфилд усадил миссис Деварест в инвалидное кресло и закутал в меха. Рядом Берта Кул посматривала на всех пронзительно и угрюмо.

Корбин Хармли тоже пришел сюда. То ли его пригласила хозяйка дома, то ли сам так решил: замечательная способность делать то, что считаешь нужным, и при этом делать вид, что ответственность лежит на ком-то другом.

Миссис Крой настояла на том, чтобы приехал Форрест Тимкан. Возможно, опасалась какого-нибудь подвоха с моей стороны. Здесь же находился представитель страховой компании, некий Паркер Альфман. Он выдавал себя за ее рядового служащего, но, как я понял, по всей видимости, был юрисконсультом или что-то вроде этого.

Бюро прогнозов погоды заранее уведомляло население о признаках приближения сантанаса. Сообщения поступали периодически через небольшие промежутки времени. В некоторых регионах резко поднялось атмосферное давление. На побережье, напротив, давление упало. Воздушные потоки, стремительно передвигавшиеся с востока на запад, с гор на побережье, даже вдохновили бюро прогнозов на изложение теории о гравитационном происхождении урагана.

В восемь часов позвонили из бюро, сообщили, что страшный ветер потрепал соседей и приближается к нам. Судя по некоторым показателям, ураган ожидался примерно той же силы, как в день смерти доктора Девареста.

Люди нервничали. Кожа у меня стала неестественно сухой, в носу было горячо, как в духовке. Воздух сгустился, сделался неподвижным. Стало необычно тихо, и звезды опустились так низко, что казалось, их можно было сбить из ружья двадцать второго калибра.

– Боюсь, что ваш ураган, Лэм, так и не дойдет до нас, – усомнился вдруг Тимкан. – Воздушные массы то устремляются вперед, то отступают и рассеиваются. Да и ветер будто стихает.

– Все признаки точно такие же, как в тот вечер, когда погиб доктор Деварест, – отозвался я.

Паркер Альфман, крупный мужчина, держался высокомерно. Он пренебрежительно поглядывал на большую дверь гаража, которая была закреплена в положении равновесия примерно на высоте человеческого роста.

– Не понимаю, что тут надеются доказать? – грубо заговорил он. – Меня прислали, чтобы я был свидетелем. И если даже ветер захлопнет дверь, сбросит ее вниз, что это будет значить для нас – для меня, для страховой компании? Ровным счетом ничего!

Я старался сохранять хладнокровие.

– В тот трагический вечер веревка была запутана точно так же. Если дверь поднята до конца, ее изнутри нельзя опустить, понимаете? Для этого надо выйти из гаража. Доктор Деварест был внутри…

– Откуда это известно?

– Логика происходящих событий… – начал было я.

– Какая там логика! – грубо оборвал меня Альфман.

Я потерял терпение:

– Для вас логика ничего не значит! Дело для вас в сорока тысячах долларов. Надеюсь, присяжные будут более объективны.

– Сорок тысяч долларов здесь ни при чем! – отрубил Альфман. – Наши действия регулирует закон. Он точно оговаривает условия, на основании которых мы платим или не платим.

– Мы это уже слышали. Много раз. Знаем наизусть.

– Но еще не усвоили.

– Превосходно усвоили, не беспокойтесь.

Альфман пожевал губами.

– Ладно, – снизошел он к моим объяснениям. – Что же дальше? Продолжайте.

– Доктор Деварест поднял дверь не до конца, а до уровня, вполне допустимого и достаточного, поскольку противовес удерживал ее. Сегодня дверь находится почти на той же самой высоте: машина в гараж проходит… Итак, Деварест въехал в гараж. Он знал, что веревка запуталась высоко над дверью.

– Неправдоподобно! Откуда известно, что не он сам закинул веревку наверх?

– Есть показания шофера, который еще накануне заметил, что веревка застряла наверху, над дверью. Он хотел принести стремянку, высвободить и распутать веревку, но… торопился на свидание и решил, что займется этим делом в другое время, позже.

– Ну ладно… Дверь находилась примерно на такой же высоте, как сейчас. Доктор Деварест въехал в гараж. Что дальше?

– Он открыл капот и стал возиться с мотором.

– Зачем?

– Ослаб ремень.

– Ничего подобного. Ремень в моторе в полном порядке.

– Конечно. Ведь он подтянул его.

Альфман пренебрежительно выпятил губы.

– Что? А мотор в это время работал?

– Нет. Доктор выключил двигатель, когда занимался ремонтом, но потом снова включил его, чтобы проверить, все ли в порядке. Он знал, что дверь наполовину открыта, и не думал о выхлопных газах.

– Как же тогда захлопнулась дверь?

Я не успел ответить. Налетел первый ужасный шквал ветра. Дом вздрогнул. Пальмы прижались к земле. Безмолвие и неподвижность в воздухе мгновенно сменились грохотом и свистом. Повсюду зазвенело, затрещало, заскрежетало.

Все, не сговариваясь, уставились на дверь гаража. Она качалась.

– Смотрите! – сказал я.

Первый вихрь пронесся, наступила секундная пауза. Затем ветер вновь с силой обрушился на дом и на всех нас. Миссис Крой стиснула коленями взметнувшуюся было юбку и подняла руки, чтобы придержать волосы. Ветер обтянул на ней платье, подчеркнув линии прекрасной фигуры. Покачивающееся свечение двух ламп, укрывшихся под карнизом, придавало нашим пляшущим теням гротескные формы.

– Ваша теория не подтверждается, Лэм, – заметил представитель страховой компании, не скрывая насмешки. – Дверь дрожит и трясется, но это все.

Налетел новый вихрь. Полотно двери резко дернулось, сдвинулось с места и… поползло вверх. Альфман расхохотался.

– Тогда дверь могла быть закреплена на более низком уровне, – сказал я.

– Но тогда машина не прошла бы в гараж, – парировал страховой агент.

Я потянул за рычаг и опустил полотно. Затем ослабил свои усилия, положившись на противовес, который не позволил двери закрыться, удержал ее на предельно низком уровне.

– Дверь, как видите, удерживается и в такой позиции, – объявил я.

– Вижу, но машину не протолкнешь в гараж, если дверь стоит так, как вы показываете.

– Обсудим это позже, – сказал кто-то за моей спиной. – А сейчас посмотрим, что будет дальше.

Нам не пришлось долго ждать. Ветер бил и давил уже не рывками, но мощно и регулярно, со всевозрастающей силой.

Дверь дрогнула и скользнула вниз, с грохотом ударившись о порог.

– Превосходно! – воскликнул Форрест Тимкан. – Ну, Альфман, с чем вы опять не согласны? – воинственно спросил он.

– Сейчас объясню. При заданной Лэмом высоте, на которой была зафиксирована дверь, машина не прошла бы в гараж. Предположим, что доктор каким-то образом ухитрился въехать. Но не мог же он не услышать шума, с которым закрылась дверь!

– Он отключился, был поглощен своим делом.

– Ничего себе! Такой грохот выведет из любой отключки, – стоял на своем Альфман.

– Хватит спорить! – вмешался я. – Поставим опыт: пройдет ли машина Девареста под дверью…

Мы вывели машину, я снова установил дверь так, что она почти касалась крыши автомобиля. Это было положение предельного равновесия, чуть ниже – и полотно двери падало.

– Промежуток, отделяющий край двери от крыши автомобиля, минимален, но проехать все-таки можно, – заключил я.

– Да не стал бы он протискиваться в вашу щель! – протестовал Альфман.

– Не мог или не стал? В этом все дело.

Альфман задумался, взвешивая мои доводы на незримых весах.

– Он бы не сделал этого.

Вместо ответа я влез в машину и ввел ее в гараж. Мы столпились вокруг нее, ожидая новых порывов ветра.

Я подумал, что эксперимент следует заканчивать, считая его успешным. Собравшиеся, по-видимому, разделяли мое суждение, что это ураган в тот раз захлопнул дверь.

Ветер, виновник всех наших бед, завывал все громче от порыва к порыву, видно собираясь с новыми силами.

Альфман не сдавался, он пошел к своей машине, достал оттуда фотоаппарат с блицем, вставил кассету с пленкой.

– Ни один человек в здравом уме не полезет в такую щель, – раздраженно бубнил он, возясь с фотоаппаратом.

– Но машина все-таки прошла!

– С черепашьей скоростью!.. Каждый раз, должно быть, Деваресту приходилось упрашивать ее, чтобы она продвинулась еще хоть на дюйм!

Альфман навел фотоаппарат, сверкнула вспышка. Он сделал несколько снимков. Когда опять налетел ураган, все мы вновь были вместе в гараже. И Альфман с нами.

На сей раз дверь гаража, даже не вздрогнув, взметнулась вверх.

За своей спиной я услышал хохот: Альфман торжествовал.

– Зажарьте меня вместо устрицы! – вздохнула Берта Кул.

– Ну, представление окончено, можно расходиться, – угрюмо сказал Тимкан.

– Я готов! – Представитель страховой компании запихивал фотоаппарат в багажник. Он мгновенно пришел в превосходное расположение духа.

Доктор Гелдерфилд наклонился к миссис Деварест и о чем-то заговорил с ней.

Неожиданно Тимкан возвысил голос.

– Внимание! – выкрикнул он.

Те, кто направился к выходу из гаража, остановились.

– Лэм, – обратился ко мне Тимкан, – вы осмотрели противовес перед тем, как провести эксперимент?

– Я проверил его еще до наступления темноты, – сказал я.

Альфман уже забрался в свою машину и включил двигатель.

Доктор Гелдерфилд повернул кресло-каталку, собираясь увезти пациентку из гаража.

– Мне бы хотелось самому взглянуть на противовес, – настаивал Тимкан. – Просто чтобы все было по правилам. Покажите-ка мне, Лэм.

Альфман, который уже включил фары и начал выруливать на подъездную дорожку, вдруг выключил свет и остановил машину. Он вылез из нее и двинулся к нам, пригибаясь под напором ветра.

Я включил все лампы в гараже. Тимкан раздобыл стремянку.

– Да, кажется, все в порядке, – проворчал он. – Однако дверь двигалась как-то… странно…

– Я не уйду, наш вечер в разгаре, – веселился Альфман. – Так как поживает противовес?

– Нормально, – буркнул я.

Альфман направился к машине.

– Этот человек не заслуживает доверия! – неожиданно вспылил Гелдерфилд, вывозя Колетту из гаража. – Руководство страховой компании ценит тех своих служащих, которые демонстрируют, как уклониться – на законном основании! – от справедливых выплат!

Тем временем я взобрался на стремянку и принялся ощупывать рукой верхнюю часть двери.

– А пауков там нет? – окликнула меня Берта. – Там, наверху, подходящее место для паутины. Надень-ка перчатки, Дональд.

– Никаких пауков здесь нет, – буркнул я, проводя рукой по кромке двери. – И паутины тоже.

Доктор Гелдерфилд прервал свой монолог:

– Подождите, как это нет паутины?

– Нет, и меня это удивляет не меньше, чем вас. – Мои пальцы скользнули вдоль верхней притолоки и замерли, прикоснувшись к металлу. – Дайте фонарь, – попросил я.

Доктор Гелдерфилд протянул мне фонарь.

Я поднялся на верхнюю ступеньку стремянки и, вытянув, как только мог, шею, ухитрился заглянуть в щель между притолокой двери и стеной. В щель был втиснут кусок металла!

– Верните этого… представителя! – крикнул я.

Доктор Гелдерфилд бегом бросился из гаража. Альфман уже развернул машину.

– Что там опять стряслось? – полюбопытствовал Тимли.

– К верхней части двери со стороны стены прикреплен кусок металла, – сообщил я.

– Ну так что?

– А то, что металл утяжеляет верхнюю часть двери. И тогда ей легче подняться, чем опуститься.

– Ну и что? – повторил Тимли.

– Ничего. Только… не залезь я на стремянку, страховая компания могла бы сэкономить сорок тысяч.

– Так не страховая компания вставила этот кусок металла, – с досадой возразил Тимли.

В гараж вбежали запыхавшиеся Гелдерфилд и Альфман.

– Что опять происходит?! – воскликнул Альфман.

– Да вот, над дверью укреплен кусок свинца.

– Вздор! – бросил Альфман. – Туда и гвоздя не просунуть, не то что руку. Как же закрепили свинец?

– А зачем просовывать руку? Обратите внимание – два болта…

– Ну?

– Кто-то просверлил снизу две дырки, просунул в них бечевку и подтянул свинец к верхней кромке двери. Болты провалились в дырки, на них надели гайки и завернули их. Все было сделано аккуратно. И профессионально.

– Но вы же осматривали дверь в шесть часов, – напомнил Гелдерфилд.

– Не эту часть двери. Я ведь только удостоверился, в порядке ли противовес.

– Что же теперь делать? – спросил, ни к кому не обращаясь, Тимли.

– Оставим все как есть. Вызовем полицию. Возможно, удастся найти отпечатки пальцев.

– Я должен все рассказать Колетте, – заторопился Гелдерфилд. – Господи! Она же до сих пор сидит в кресле, я оставил ее на минутку…

– Успокойтесь! – усмехнулась Берта. – Когда вы бегали за Альфманом, она сама пришла сюда посмотреть, что происходит. Потом вернулась в кресло и снова стала инвалидом.

– Но ей не следовало так поступать! – выпалил Гелдерфилд, выбегая в боковую внутреннюю дверь гаража.

– Все это подстроено! – громко сказал Альфман. – Я предвидел, что столкнусь с чем-то подобным. С жульническим экспериментом, организованным с целью вымогательства!

– Вы обвиняете кого-нибудь конкретно? – спросил я.

– Вас! – заорал он, кипя от негодования. – Вы пытаетесь взять нас за горло, грозите убедить присяжных, что страховая компания скрывает улики, отнимает у бедной вдовы сорок тысяч долларов! Будете доказывать, что вы раскрыли махинацию страхового агента, который укрепил кусок свинца и сорвал эксперимент… К черту всех частных детективов! Банда мошенников…

– А ну-ка врежь ему, Дональд. Дай ему по физиономии! – потребовала Берта.

– Не знаю, кто подложил этот брусок, – спокойно сказал я. – Не уверен, что это вы, но и поручиться, что не вы, – не могу. Однако я непричастен…

– Хватит молоть чепуху! Вы прекрасно знаете, кто это сделал! – завопил Альфман.

– Вы лжете!

Он чуть не задохнулся от ярости.

– Заткнись, коротышка! Ублюдок! Ненавижу всех детективов! Продажные твари…

Я увидел, как встрепенулась Берта и ударила Альфмана по лицу.

Челюсть его отвисла. Альфман застыл от изумления. Затем кинулся на меня.

Он был выше, крепче, гораздо сильней и мог, по всей вероятности, легко расправиться со мной. Но я припомнил, чему учил меня Лу, мой учитель в боксе и иных видах драк; Альфман метил мне в грудь, я уклонился в сторону, согнул правую руку и прижал ее к телу, а когда мой противник, готовя новый удар, открылся – двинул его правой в живот. Я почувствовал, что попал ему в солнечное сплетение. И тут же, действуя словно по команде Лу, левой, апперкотом, повредил страховому агенту челюсть. Скрип зубов… Его дыхание внезапно пресеклось, глаза остекленели.

Я очнулся среди изумленных зрителей. До меня донеслись слова Гелдерфилда. Он умолял свою вновь им доставленную в гараж пациентку:

– Не смотрите, Колетта! Позвольте мне снова увезти вас отсюда. Вам нельзя волноваться.

– Не мешайте! Отойдите от кресла. Оставьте меня, Уоррен! – сердилась вдова.

– Покончи же с ним, глупец! Что ты мешкаешь? – рявкнула Берта.

Альфман еще держался на ногах. Собрав остатки сил, он размахнулся, но ударить меня не успел: моя контратака была точна и молниеносна.

Альфман качнулся, колени его подогнулись, он рухнул.

Я дрожал от напряжения и не смог бы, наверное, удержать в руке спичку, прикуривая. Я непроизвольно пятился, избегая взглядов людей, столпившихся вокруг. Наткнулся на Берту.

– Ишь ты, маленький чертенок… – пробормотала Берта. – Одолел-таки, одолел. – Она покрутила головой. – Замаринуйте меня вместо огурца!

Глава 13

Берта Кул влезла в нашу служебную машину и устроилась рядом со мной. Я выехал на дорогу.

– На кой черт тебе все это было устраивать? – покосилась на меня Берта.

– Что?

– Ну, эксперимент… Когда ты нашел свинцовый брусок, почему ты его не убрал?

– Из упрямства. К тому же это улика.

– Какая улика?

– Которая доказывает, что кто-то умышленно испортил механизм, прикрепив к двери свинец.

Ураган еще не утих. Ветер завывал вокруг нас, раскачивал машину вправо-влево, вывертывал листья пальм, словно гигантские зонтики. Капли пота на лице и теле тут же испарялись, поверхность кожи шелестела, как сухой пергамент, покрытый пылью.

– Слушай, у тебя были прекрасные условия для проведения эксперимента, – рассуждала Берта. – Такого сильного ветра давно уже не было. Неизвестно, когда опять повезет. Можно ждать месяцами и не дождаться.

Я согласно кивнул.

– А этот брусок нарушил все планы. – Недоумение у Берты не проходило. – Почему ты не удалил его, чтоб довести свой опыт до конца? Посмотрели бы, что будет…

– Было бы то же самое, – уверил я ее.

– Почему это?

– Подумай сама. Есть примерно один уровень, на котором дверь остается в положении неустойчивого равновесия.

– Ну?

– С весом, закрепленным на притолоке сзади, уровень этот заметно снижается, так что машина едва проходит под навесом. Но даже тогда, заметь, дверь взмывает вверх, когда ветер приводит ее в движение, – вверх, а не вниз идет…

– Так бы не случилось, если б не груз.

– Ты уверена?

– Нет, но мне так кажется.

– Да, интереснейший эксперимент… – протянул я.

– Так ты собираешься его проводить или нет?

– Нет.

– Тогда его проведет кто-нибудь другой.

– Пускай.

– Но почему ты упускаешь этот шанс?

– Да он ничего не доказывает! Веревка, которая обычно свисала с рычага и позволяла затворить дверь гаража изнутри, очутилась наверху. Кто-то забросил ее туда и запутал, закрутил так, чтобы ею нельзя было воспользоваться…

– С веревкой все ясно, – прервала меня Берта. – Но что из этого следует?

– Я уже объяснил, – сказал я. – Допустим, дверь находится в положении равновесия. С дополнительным весом она держится в таком положении на более низкой линии. Автомобиль с трудом проходит в гараж. А фокус получился, однако, такой, что ветер, который, согласно предварительным ожиданиям, должен был опустить и плотно прижать дверь, напротив, поднял ее вверх.

– Опять ты талдычишь одно и то же! Скажи лучше, что произойдет, если убрать вес?

– Я не знаю.

– А кто знает?

– Никто, наверное.

– Дональд, дьявол тебя забери, что ты меня изводишь! Иногда мне хочется тебя пристукнуть! Подумать только!.. Задул ураганный ветер, хотя ураган обычно обходит наши места…

– Правильно, – равнодушно подтвердил я.

– Можно ждать месяцами и даже годами, прежде чем представится случай проверить твою теорию.

– Ты это уже говорила.

– Черт возьми! Почему ты отказался от этой затеи?

– Это тебя беспокоит?

– Еще бы!

– Отлично. Значит, это беспокоит и других, включая страховую компанию.

Маленькие, полные огня и ярости глазки уставились на меня.

– Ты этого добивался?

– Возможно, и так.

Берта заерзала на сиденье, пыхтя от возбуждения.

– Сообразительный ты парень… Надеешься, что страховая компания пойдет на компромисс? Пугаешь, с ума сводишь страховщиков этой дверью?! Да? Понимаю, понимаю… Когда ты сказал, что оставишь все как есть и что полиция снимет отпечатки пальцев, – вот когда ты заставил их беспокоиться… Ага. Ага! Теперь понимаю, – продолжала бормотать Берта. – Ты не сможешь предъявить присяжным результаты эксперимента, но заявишь, что они, безусловно, были бы достигнуты, не помешай этому свинец, закрепленный на двери… Страховой компании не отвертеться! Ей даже не удастся устроить ураган, чтобы доказать твою неправоту.

Я молчал, усердно крутя руль.

Рассуждения не успокоили Берту.

– Играешь в какие-то таинственные игры, – резко сказала Берта. – А главное, ты никогда не доверял мне. Куда, например, мы едем?

– В аптеку.

– Зачем?

– Позвоню, вызову такси и отправлю тебя домой.

– Я не поеду!