Кошки бродят по ночам Гарднер Эрл

Глава 13

Просто, но очень важно

Женщина, поднявшаяся навстречу Берте, когда та открыла дверь, на первый взгляд казалась молодой и привлекательной. У нее была стройная фигура, и ей еще могло бы подойти свадебное платье и даже школьная форма. Только когда острый взгляд Берты проник сквозь защитную сетку вуали и макияж и отыскал маленькие морщинки около глаз и напряженные складки у рта, она поняла, что посетительнице около сорока.

– Вы миссис Кул, не правда ли?

– Да.

– Я так и решила. Вы вошли так, как я и предполагала, судя по тому, что о вас слышала.

Берта кивнула и вопросительно взглянула на Элси Бранд. Элси почти незаметно кивнула в ответ.

– Входите, – пригласила Берта и проводила посетительницу в кабинет. – Вы сообщили моей секретарше ваше имя и адрес?

– Нет.

– В офисе заведен такой порядок.

– Я понимаю.

– Так что же? – спросила Берта.

– Мое имя и адрес я сообщу позже. Сначала мне хотелось узнать, есть ли у вас время, чтобы заняться определенным делом?

– Делом какого рода?

– Вы работаете на мистера Белдера?

– Я выполняю для него работу.

– Есть ли незаконченное дело, над которым вы сейчас работаете?

Берта нахмурилась:

– Я думаю, что могу не отвечать на этот вопрос. Вы хотите, чтобы я сделала что-то против интересов мистера Белдера?

– Нет. Одну только вещь, которая будет иметь для него очень большое значение.

– Тогда для чего эти вопросы?

– Миссис Белдер может это не понравиться.

– Миссис Белдер никоим образом не влияет на мою жизнь.

– Думаю, миссис Кул, вы человек, который мне нужен.

Берта спокойно сидела и ждала дальнейших объяснений.

– Мистер Белдер, конечно, рассказал вам о семье… о миссис Голдринг и Карлотте.

Берта быстро и утвердительно кивнула.

– Вы с ними встречались?

– Да, встречалась.

Черные глаза женщины впились в глаза Берты Кул. Даже сквозь сетку вуали Берта могла видеть, как в них отражается свет, льющийся из окна, словно глаза были отполированными кусочками черного гранита.

– Продолжайте, – сказала Берта.

– Я мать Карлотты.

– Ого!

– Теперь вы понимаете, почему мне необходимо держаться в тени до тех пор, пока не буду уверена, что вы сделаете то, что я хочу.

– А что вы хотите?

– Мне бы хотелось, чтобы вы поняли мою позицию.

– Прежде, чем вы займете мое время, – твердо начала Берта, – я хочу, чтобы вы поняли мою.

– В чем она заключается?

– Я работаю за деньги. Для сочувствия я отвожу внерабочее время. Я не могу принести душещипательную историю в банк, написать на обратной стороне свое имя, подать эту ценную бумагу в окошко и таким образом положить на свой счет депозит.

– Не беспокойтесь, миссис Кул.

– Прекрасно, тогда продолжайте.

– Необходимо, чтобы вы поняли мою позицию и причины, лежащие в ее основе.

– Полагаю, – продолжала Берта, – вы хотите рассказать мне о той стремительной личности, ветреном обольстителе, который был отцом Карлотты.

Слабая пародия на улыбку коснулась губ посетительницы.

– Обольстителем была я.

– Вы меня заинтриговали.

– В юности я была необычайно красива. С того времени, как я помню себя, во мне сидел неукротимый бунтарский дух. Я восставала против школьных кабинетов, против правил. Я называла мать лгуньей, когда она пыталась рассказать мне о Санта-Клаусе. Она никогда не объясняла мне, что такое реальная жизнь. К тому времени, когда она сочла, что я достаточно взрослая для серьезных разговоров, я уже могла рассказать ей такие вещи, о которых она никогда не слышала. Постепенно она это поняла. Думаю, я разбила ее сердце.

Берта не делала никаких комментариев.

– Очень важно, чтобы вы представили себе реальную картину.

– Я все представила.

– Сомневаюсь, миссис Кул. В юности я не была сорвиголова, как мальчишки, но также не была и сверхсексуальной недисциплинированной натурой, а была молодой девчонкой, которая с интересом присматривалась к взрослой жизни и стремилась к ней. Я не терпела лицемерия и фальшивой скромности, под которыми скрывалась суть поступков старших. Я любила испытывать жизнь и использовать любую предоставившуюся возможность. Это возбуждало. Мне не терпелось окунуться головой во все, что было создано для жизни и, казалось, должно мне понравиться. И вот я узнала, что у меня будет Карлотта.

Когда я это поняла, то нисколько не испугалась. И даже не испытывала особенного стыда. Просто была удивлена и немного поражена, что такое могло случиться со мной. Я ушла из дому и нашла работу в другом штате. Перед рождением Карлотты я связалась с одной организацией. Я не подписала отказ от права на моего ребенка, согласно которому мой ребенок мог быть удочерен и хорошо устроен в какую-нибудь семью. Дочь была моей. Я знала, что не могу ее содержать, но у меня было чувство собственности. Она всегда была моей, где бы мы ни находились. Помните, миссис Кул, это были времена, когда работа не была легкой, и я голодала.

– Я тоже была голодна, – просто сказала Берта.

– А теперь, миссис Кул, я скажу кое-что об обычаях. Думаю, что они лежат в основе моего лицемерия и самообмана, но они – общепринятая модель жизни. Это правила, согласно которым ведется игра. Как только вы нарушаете правила, вы обманываете общество, а начав нарушать их, теряете свою позицию открытого неповиновения и начинаете скитаться по разным углам. Нарушив одно правило, вы очень скоро нарушаете и другое. Вас засасывает. Медленно, незаметно вы теряете свою независимость. Вы занимаете оборону и после этого развиваете скрытую сторону вашей натуры.

Берта нетерпеливо произнесла:

– Послушайте, вы пытаетесь оправдаться передо мной. Не делайте этого. Не нужно. Если у вас есть деньги, а у меня – время, я сделаю то, что вы хотите. Если у вас нет денег, то у меня нет времени. Вы, вероятно, не обратили внимания, что и у меня были свои взлеты и падения. Я сама немало испытала в этой жизни.

– Я говорю это для того, чтобы вы правильно поняли ситуацию.

– Я все прекрасно понимаю, но как миссис Голдринг смогла удочерить вашу дочь, если вы не подписывали бумаг об отказе прав на нее?

– Это как раз то, что я пытаюсь вам объяснить.

– Хорошо, тогда объясняйте.

– Миссис Голдринг даже двадцать лет назад была настойчивой личностью и интриганкой.

– Могу себе представить.

– Она пошла в организацию, где оставляли детей для усыновления. Тогда желающих усыновить было намного больше, чем детей. У миссис Голдринг была уже дочь, миссис Белдер. Она не могла больше иметь детей, но ей захотелось, чтобы у ее дочери была младшая сестра. Ей сказали, что придется подождать. Там она увидела Карлотту, которая сразу же понравилась ей. Одно ответственное лицо сказало ей, что мать оплачивает содержание дочери и, хотя с некоторых пор плата перестала поступать, о подписании бумаг об отказе не было речи. Они очень беспокоились по поводу сложившейся ситуации.

– И что же сделала миссис Голдринг? – спросила Берта.

– Миссис Голдринг либо заставила их нарушить одно из правил учреждения, либо, что более вероятно, завоевала их доверие и воспользовалась им, чтобы украсть документы Карлотты.

– Она могла это сделать, – заметила Берта.

– Потом она пришла ко мне и заставила подписать бумагу об отказе!

– Заставила?

– Да.

– Каким образом?

– Я уже говорила вам, что когда начинаешь нарушать правила, то нет ничего значительного, что могло бы остановить. Вы…

– Не трудитесь объяснять все это. Только скажите, почему вы подписали?

– Один человек не в состоянии воевать со всем миром. Нет никакой разницы, право общественное мнение или нет. Ни один человек не силен настолько, чтобы встать против общественного мнения и выдерживать все удары… Вы когда-нибудь боролись с огромным тучным мужчиной, миссис Кул?

Берта сдвинула брови, словно рылась в своей памяти.

– Не-ет, – наконец протянула она. – Ну, если это и было, то я не могу сейчас вспомнить.

– А я боролась, – сказала посетительница. – И борьба с общественным мнением все равно что борьба с таким мужчиной, который берет вас своим весом. Ему не нужно ничего делать – вы просто не можете бороться с этой чудовищной массой.

– Прекрасно, – нетерпеливо сказала Берта. – Вы не могли бороться против общественного мнения. Вы сказали об этом уже четыре или пять раз.

– Это объясняет, почему миссис Голдринг удалось заставить меня подписать отказ. Когда она нашла меня, я была в исправительном доме.

– Ого!

– Вы можете понять ситуацию, в которую она меня поставила. Она сделала это очень мило в форме шантажа. В тюрьме я была без средств и не могла поддерживать дочь. Миссис Голдринг могла дать ей уютный дом. Какие только мечты я не лелеяла: я хотела подождать до тех пор, когда моя девочка вырастет и поймет свою мать, а потом воссоединится со мной. Я мечтала сама обеспечить ее домом, пока она была еще настолько мала, чтобы помнить о приюте, но все мечты испарились. Пять лет я находилась в трудном положении. Я не работала, но в то время я не могла знать, что мне и не придется этого делать.

– В каком же затруднительном положении вы находились? – спросила Берта.

Посетительница нахмурилась:

– А это, миссис Кул, грубо говоря, не ваше дело.

– Валяйте, можете говорить грубо, – разрешила Берта. – Я сама грубая женщина.

– Это не поможет делу.

– Так что же вы хотите?

Женщина улыбнулась:

– Мои руки связаны. Миссис Голдринг имеет на меня влияние.

– Я вас не понимаю.

– Она знает мое прошлое, и из-за этого я не могу действовать. Карлотта будет шокирована, если узнает, что ее мать находилась в исправительном доме. С другой стороны, сейчас я могу сделать для дочери гораздо больше, чем миссис Голдринг. Она истратила страховку, которую получила после смерти мужа. Я же относительно богата.

Берта с любопытством спросила:

– Как это вам удалось выбраться из тюрьмы да еще получить денег, чтобы…

– Боюсь, что мне снова придется быть грубой, миссис Кул.

– О черт! Я знаю, что это не мое дело, но вы заинтересовали меня.

– Да, могу понять, что финансовые детали вас интересуют больше, чем романтические.

Берта некоторое время обдумывала ее слова, а потом сказала:

– Полагаю, что вы правы.

– Миссис Голдринг, – продолжала женщина, – может соперничать со мной в финансовом отношении, только если получит наследство. А единственный шанс для нее получить наследство – смерть миссис Белдер, которая завещала свое состояние матери. Насколько я знаю, такое завещание составлено, а миссис Белдер исчезла.

Берта потянула мочку левого уха, что служило признаком полного внимания.

– Что вы имели в виду, когда сказали «исчезла»?

– Совершила убийство и ускользнула. В конце концов ее найдут. Все это могло подействовать на нее так, что сердце не выдержало… – И женщина стиснула пальцы, чтобы проиллюстрировать, что произошло с сердцем миссис Белдер.

Берта ничего не сказала, оттягивая пальцем ухо.

– Вы можете понять положение, в котором я оказалась: миссис Голдринг наследует деньги миссис Белдер, и она может ими воспользоваться, чтобы удержать Карлотту.

– Вы хотите сказать, что привязанность Карлотты можно купить? – скептически спросила Берта.

– Не будьте глупой, миссис Кул. Карлотта не дурочка. Давайте рассмотрим ситуацию следующим образом. У ее матери в биографии есть черные пятна. Думаю, теперь вы понимаете ситуацию, не так ли?

Берта кивнула.

– Миссис Голдринг истратила все деньги, ничего не оставив на черный день, и единственная ее надежда – выйти замуж за какого-нибудь богача. Карлотта находится как раз в том возрасте, когда она начинает осознавать, как важно привлечь такого мужчину. Если у миссис Голдринг окажутся деньги, то она истратит их в течение тридцати дней. Она будет полностью раздета, без пенни в кармане. Внезапное сознание этого бедствия вызовет у Карлотты сильнейший эмоциональный шок. Необходимость перемены в привычном образе жизни, переход от изобилия к абсолютной бедности – все это потрясет Карлотту. Она плохо представляет ценность денег.

– Вы уверены, что финансовое положение миссис Голдринг настолько плохо?

– Я вменила себе в обязанность знать это, миссис Кул. Миссис Голдринг совершила путешествие из Сан-Франциско с единственной целью – посмотреть, нельзя ли заставить свою дочь порвать с Эвереттом Белдером, и сделать так, чтобы они жили все вместе за счет Мейбл.

– А Карлотта не может пойти работать?

– Конечно, она это сделает, но она выросла в совершенно другой атмосфере, среди людей, которые больше интересовались гольфом, теннисом и верховой ездой, чем работой или карьерой. Она пробовала работать, но ее надолго не хватало.

– Если вас интересует мое мнение, – сказала Берта, – то я вам скажу, что для нее это потрясение будет на пользу.

– Разумеется, – отрезала посетительница. – Это как раз то, на что я надеюсь. Вы думаете, что мне было легко наблюдать, как моя дочь растет в тепличных условиях? Боже мой, знаете ли вы, что означает для матери, у которой есть определенные планы в отношении дочери, видеть, как другая женщина полностью разрушает жизнь ее ребенка? Я наблюдала это в течение последних пяти лет, не имея никакой помощи. Но когда произойдет этот крах и Карлотте волей-неволей придется осознать, какая пустая, легкомысленная простофиля эта миссис Голдринг, тогда появится настоящая мать и предложит дом, деньги, безопасность и возможность познакомиться с достойными людьми…

– Вы можете все это дать дочери?

– Да.

– Эти люди знают о вашем прошлом?

– Конечно, нет.

– Но миссис Голдринг знает?

– Да.

– Разве она не захочет рассказать, если вы заберете Карлотту?

– Вполне возможно.

– Но вы не думаете, что она это сделает?

– Я смогу предпринять некоторые шаги, чтобы помешать этому.

– Какие шаги?

Посетительница улыбнулась:

– Во всяком случае, миссис Кул, я пришла сюда, чтобы нанять вас, а не для того, чтобы подвергаться перекрестному допросу, затрагивающему мои личные дела.

– Валяйте, – сухо сказала Берта. – Полагаю, я задаю чертову уйму вопросов. Вы хотите заплатить за время, которое займете у меня, так что рассказывайте что считаете нужным.

– Во многих отношениях миссис Голдринг стала Карлотте хорошей матерью, но она очень глупа. Недалекая женщина из тех, которые пытаются подцепить второго мужа, используя те же приманки, с помощью которых они поймали первого.

Я достаточно повидала жизнь, миссис Кул. Вероятно, вы тоже. Женщины, которым за сорок, за пятьдесят и даже за шестьдесят, вновь выходят замуж, если полнотелы, устроены и довольны и не очень озабочены тем, чтобы обзавестись семьей. Те же, которые морят себя голодом, сидя на диете, пытаясь вернуть себе живость тридцатилетней женщины, притворяясь игривыми, застенчивыми котятами, никогда не достигают своих целей.

Молодые имеют свежесть юности, округлые очертания упругого тела, но в зрелой женщине есть что-то, привлекающее пожилых мужчин, чего нет у молодой. Для того чтобы чего-то достичь, зрелой женщине нужно умело пользоваться своим оружием, а не подделываться под молодых. Как только она начинает себя вести несвойственно своему возрасту, она терпит поражение.

– Милая философия. Что это добавляет к данному случаю? – спросила Берта.

– Это добавляет, что миссис Голдринг – легкомысленная глупая женщина. Она промотала полученную страховку, надеясь с помощью денег заполучить второго мужа. У нее были наряды, великолепный уход, дорогие номера и связи. Если вас интересует, я могла бы рассказать даже грязные детали.

– Грязные детали всегда меня интересуют, – сказала Берта.

– Ее страховка составляла двадцать тысяч долларов. Вместо того чтобы вложить эти деньги в дело с умом, миссис Голдринг решила, что будет тратить по четыре тысячи долларов в год в течение пяти лет. А за пять лет она сможет найти желанного супруга. Как только она приняла такое решение, для нее стало невозможным оставаться в рамках имеющейся суммы. Скажу вам одну вещь: она была щедра к Карлотте. И это поддерживало ее собственное положение.

В первый год она потратила более семи тысяч долларов. Она много путешествовала, надеясь встретить мужчину, с которым могла бы совершить долгую интимную поездку по жизни. Она достигла бы желаемого, если бы не сделала ошибку, которую совершают многие женщины.

– Какую?

– Она влюбилась в человека, который не собирался жениться на ней. Он отнял у нее целый год и большую часть денег. Когда миссис Голдринг очнулась и увидела всю правду, она удвоила попытки вернуть потерянную молодость. Вы когда-нибудь играли в гольф, миссис Кул?

– Случалось.

– Тогда вы поймете, что я имею в виду. Когда вы делаете легкий удар и направляете шар в центр фарватера, вы просто машете в ритме безупречной координации. Когда вы слишком увлекаетесь и заботитесь о том, чтобы делать правильные промежутки между ударами, тогда вы их только портите. Итак, миссис Голдринг перестаралась.

Она находится примерно в тридцати днях от конца веревки. Она истратила все, что у нее было, больше месяца назад. Она применила все отчаянные уловки, но оказалось, что долги все растут. Она приехала в Лос-Анджелес, чтобы убедить дочь Мейбл бросить Эверетта Белдера, получить развод и жить вместе с ней и Карлоттой, присвоив, конечно, все деньги.

– Насколько я могу судить, вы много об этом знаете.

– Я сделала это своим занятием – знать все, что касается благополучия Карлотты.

– В какой момент мне необходимо появиться? Что вы хотите?

Посетительница улыбнулась:

– Мне нужна кое-какая информация.

Берта не без сарказма произнесла:

– Вы удивитесь, если узнаете, что многие клиенты хотят этого же.

Женщина улыбнулась, раскрыла сумочку, достала плоский бумажник. Она открыла его и вынула пятидесятидолларовую купюру. Как бы нечаянным жестом она опустила ее на стол Берты.

– Видите, я плачу вам вперед.

Берта ласково взглянула на деньги, потом посмотрела на посетительницу:

– Что вы хотите?

– Мне нужно имя парикмахера Эверетта Белдера.

На лице Берты появилось удивленное выражение.

– Его парикмахера?

– Да.

– Боже мой, зачем?

Женщина протянула длинный палец с накрашенным ногтем в сторону лежащих на столе пятидесяти долларов.

– Разве это не достаточно веская причина?

Глаза Берты сузились.

– Я не уверена, что у меня найдется время, чтобы раздобыть для вас эти сведения. Я выполняю работу для мистера Белдера. Мне нужно выйти и взглянуть на копию расписки, которую я дала ему, чтобы посмотреть, могу ли я вам чем-нибудь помочь. Я…

Женщина рассмеялась:

– Давайте, давайте, миссис Кул. Я думала, что вы более ловкая. Вы хотите, чтобы кто-нибудь сел мне на хвост, когда я выйду из офиса? Думаю, мы вполне понимаем друг друга. Я плачу вам деньги, и мне нужно имя парикмахера Белдера.

– Зачем вам это нужно?

– Я хочу сделать у него прическу. И конечно, миссис Кул, этот визит абсолютно конфиденциальный. Как только вы дотронетесь до этих денег, я становлюсь вашим клиентом. Вы не расскажете никому о моем визите. Вы предоставите мне только ту информацию, за которую я вам заплатила, и, если вы нарушите наш договор, вы будете обвинены в непрофессионализме. Я ясно излагаю свою мысль?

– Как мне связаться с вами, чтобы дать знать…

– Позвоните по этому номеру. Я буду ждать вашего звонка. Всего хорошего.

Как только женщина поднялась, зазвонил телефон. Берта сняла трубку, но не притронулась к деньгам, лежащим на столе.

Голос Элси Бранд осторожно произнес:

– Здесь мистер Эверетт Белдер.

Тень досады, которая промелькнула на лице женщины, была заметна даже сквозь черную вуаль.

– Миссис Кул, вам следовало иметь кабинет с запасным выходом.

Берта сердито сказала:

– Если вы так считаете, то арендуйте мне подходящий офис, я тотчас же перееду. Если вы не хотите с ним встречаться, то я скажу моей секретарше, и она передаст ему, что я не могу сейчас его принять и прошу его зайти минут через десять.

Женщина уверенно направилась к двери.

– Вы знаете, миссис Кул, я подумала и решила, что предпочту этот путь. Так вы берете деньги или я положу их обратно в кошелек?

Какое-то мгновение Берта колебалась, потом протянула руку через стол и взяла пятьдесят долларов.

– Спасибо, – сказала женщина и открыла дверь.

Берта Кул вовремя обогнула стол, чтобы увидеть реакцию Эверетта Белдера в тот момент, когда женщина проходила мимо него.

Он бросил на нее короткий скользящий взгляд, поспешно вскочил на ноги и сейчас же направился в кабинет Берты.

Глава 14

Для сержанта чая нет

Белдер, явно возбужденный, плюхнулся на стул напротив Берты Кул.

– У нас все есть.

– Что есть?

– Помните, я рассказывал вам об одной молодой женщине, которой я помог достать работу в Сан-Франциско?

Задумчиво нахмурившись, Берта спросила:

– Еще одна женщина?