Кошки бродят по ночам Гарднер Эрл

– Нет, та, о которой мы говорили. Чье письмо вы видели.

– А-а. Она называла вас Синдбадом?

– Да.

– Ну и что с ней?

– Она нам поможет.

– В чем?

– Она даст мне достаточную сумму, чтобы разделаться с этой тяжбой. У нее неплохо идут дела в торговле, она зарабатывает деньги и вкладывает их в разные предприятия. У нее две тысячи триста долларов в банке. Я могу достать остальные двести долларов. Теперь действуйте, и мы покончим с Нанли.

– Как вы связались с этой женщиной? – спросила Берта. – Позвонили ей в Сан-Франциско?

– Нет. Она здесь по своим коммерческим делам. Она позвонила мне, и я заехал к ней в гостиницу. Я пытался разыскать вас. Деньги находятся в Сан-Франциско, и она перешлет их телеграфом. Мы сможем закрыть дело завтра к десяти часам утра.

– У вас в жизни определенно было много женщин!

– Что вы под этим подразумеваете, миссис Кул?

– Только то, что сказала.

– Я не знаю, что вы имеете в виду, но эта молодая женщина действительно не была «в моей жизни».

– Две тысячи триста долларов свидетельствуют об обратном.

– Это совсем другое.

– Вы чертовски правы, возможно, так и есть, – сказала Берта. – Кто ваш парикмахер?

– Мой… что?

– Кто ваш парикмахер?

– Какая разница, кто мой парикмахер?

– Может быть, и большая. Вы все время ходите в одну и ту же парикмахерскую?

– Да.

– Куда?

Белдер немного заколебался, потом сказал:

– Это «Терминал-Тонсориал-Парлор», рядом с автобусной остановкой «Пасифик Грейхаунд».

– Вы ходите туда давно?

– Да. Право, миссис Кул, я не могу понять, почему вы об этом спрашиваете?

– В этом нет никакого секрета?

– Боже мой, конечно, нет.

– Вы бы не стали возражать, чтобы сейчас рассказать, где вы делаете прическу?

– Боже мой, нет! Что за мысль? Вы сошли с ума или, может быть, я сошел?

Берта усмехнулась:

– Все в порядке. Я только хотела убедиться в том, что здесь нет ничего секретного. У вас нет каких-либо общих дел с владельцем парикмахерской?

– Конечно, нет.

– А собственных интересов в отношении этого заведения?

– Нет. Миссис Кул, не будете ли вы столь любезны объяснить, почему вы об этом спрашиваете?

– Я пытаюсь выяснить, имеет ли какое-нибудь значение, где вы стрижетесь?

– Никакого значения. Я не понимаю.

– Я тоже. Так что насчет очередного письма?

Белдер был явно возмущен. Он колебался – выйти из кабинета или дать письмо. Спустя несколько секунд он вынул из кармана запечатанный конверт. Берта протянула руку, и он отдал ей письмо.

– Когда оно пришло?

– С почтой, которую приносят около трех часов дня.

– Ваша теща видела его?

– Она и Карлотта видели.

Берта задумчиво произнесла:

– Печать на письме та же. Оно адресовано вашей жене, помечено: «Лично и конфиденциально». – Она крикнула: – Элси!..

Сквозь дверь доносился приглушенный звук пишущей машинки. Берта подняла телефонную трубку и сказала:

– Элси, поставь снова чайник. У нас еще одно письмо.

Берта положила трубку на место и принялась изучать конверт.

– Так, – сказала она, – нам нужно будет вовнутрь что-нибудь положить. Конверт такой же, как и предыдущий, – простой, с маркой. Я должна буду откопать еще одно рекламное объявление от компании по выделке мехов.

– А мы не можем положить что-нибудь другое?

– Не будьте так глупы, – сказала Берта. – Если ваша теща видит два конверта, на которых стоит «Лично и конфиденциально», и в одном из них реклама пушной компании, а в другом – просьба пожертвовать пять долларов в пользу Красного Креста, она почувствует, что тут что-то не так. Единственно, что нам поможет, так это реклама наших пушных друзей.

– Вы правы, – согласился Белдер. – Я об этом не подумал.

– Что у вас нового дома?

– Ничего. Все пущено на самотек. Ходят полицейские сыщики, устраивают беспорядок и задают вопросы. Миссис Голдринг плачет, а Карлотта каждую минуту сует нос в мои дела.

– Зачем ей это нужно?

– Не знаю.

Берта закурила сигарету.

– Почему вы интересуетесь моим парикмахером?

– Как видно, это вас беспокоит.

– Нет, просто любопытно.

– Почему вы не говорите мне, кто ваш парикмахер?

– Здесь нет никакой тайны.

– Тогда почему вы стараетесь увильнуть от прямого ответа?

– Я не увиливал. Просто интересовался, почему вы меня об этом спрашиваете.

– Я хотела знать, как зовут девушку, которая собирается ссудить вас деньгами?

– Мейми Росслин.

– Чем она занимается?

– Она закончила одно дело, связанное с рекламой для супермаркета в Сан-Франциско.

– А что скажет Долли Корниш о ней?

– О чем вы?

– Вы говорили Долли Корниш, что Росслин собирается дать вам деньги?

– Для чего мне нужно было это делать?

– А почему не нужно?

– Я не вижу в этом необходимости.

– Как долго она будет в городе?

– Кто, Долли Корниш?

– Нет. Эта Росслин.

– Она уезжает сегодня вечерним поездом, а завтра отправит телеграфом деньги. Поэтому-то я и хотел вас видеть. Необходимо связаться с Нанли и убедиться, что дело еще не ушло у нас из рук. Очень важно, чтобы мы могли покончить с ним до завтрашнего полудня.

Элси Бранд открыла дверь и сказала:

– Вода кипит.

Берта отодвинула свое скрипящее кресло-качалку и поднялась.

– Ну, – провозгласила она, – как раз здесь мы и нарушим почтовый устав.

Чайник на столе Элси Бранд яростно кипел. Электрическая плитка отбрасывала красные отсветы на журнал, который она подложила, чтобы не повредить стол.

Берта, осторожно держа конверт, подошла к чайнику, бросив Белдеру через плечо:

– Заприте дверь.

Она нагнулась над чайником, ловко манипулируя конвертом, раскрыла его над паром, полностью сосредоточившись на этом упражнении для рук.

Элси Бранд поспешно встала из-за своего стола, и ее стул покатился на хорошо смазанных колесиках.

– Что случилось? – спросила Берта, не поднимая головы.

– Открыта дверь! – воскликнула Элси.

Берта подняла глаза. На фоне матового стекла входной двери вырисовывалась черная тень. Широкие плечи, очертания жесткого профиля, длинная сигара, торчащая вверх под небольшим углом. Белдер стоял около Берты, внимательно глядя на письмо поверх ее плеча. Элси Бранд протянула руку, чтобы закрыть дверь на замок.

– Проклятие, – накинулась Берта на Белдера. – Я же сказала вам, чтобы вы закрыли дверь. Я…

Рука Элси дотронулась до замка.

Тень на матовом стекле зашевелилась. Ручка повернулась как раз в тот момент, когда пальцы Элси коснулись замка.

В панике Элси всем телом налегла на дверь в тщетной попытке не дать ей открыться.

Сержант Селлерс приоткрыл дверь плечом и посмотрел в образовавшуюся щель на склонившуюся над столом Берту Кул, заметил чайник, электроплитку и ужас Эверетта Белдера.

Не произнося ни слова и не спуская глаз с Берты и Белдера, Селлерс скользнул рукой вдоль дверного косяка и нащупал пружинный замок, указательным пальцем подергал его. Он обратился к Элси, не глядя на нее:

– В чем дело? Вы пытаетесь выдворить меня?

– Я закрывала офис, – поспешно сказала Элси. – Миссис Кул устала и никого больше не хочет видеть.

– Понятно, – заметил Селлерс. – Вы собираетесь заваривать чай?

– Да. – Элси Бранд быстро согласилась. – Именно так. Мы как раз собирались выпить чаю. Мы пьем чай довольно часто. Я…

– Очень хорошо, – заметил Селлерс. – Тогда налейте и мне. Берта, добавьте в чайник еще одну чашку воды. Валяйте, Элси, закрывайте офис.

Селлерс вошел в комнату, и Элси Бранд, беспомощно глядя на миссис Кул, закрыла дверь.

– Боже мой, вы, полицейские, все одинаковы. Запах еды привлекает вас, словно мух. Не важно, какое время суток – утро, день или вечер, – произнесла Берта.

– Совершенно верно, – продолжил Селлерс. – Только я не знал, что будет еще и еда. Я думал, что предполагается только чай. С едой все выглядит гораздо лучше. У вас есть какой-нибудь деликатес, Берта? Что-нибудь со сладкой начинкой? Я это люблю.

Берта посмотрела на него в упор.

– Можете не кипятить снова вашу воду, – сказал Селлерс. – Валяйте, Берта, наливайте чай.

Берта взглянула на Элси.

– Где чай, Элси?

– Миссис Кул, я должна подумать. Кажется, мы вчера использовали последнюю заварку. Я сейчас вспомнила, вы сказали мне, чтобы я принесла еще, а я забыла.

– Проклятие, – вспыхнула Берта. – Ты вообще можешь что-нибудь запомнить? Это уже второй раз, как ты забываешь то, что забывать не следовало бы. Я сказала тебе вчера днем, чтобы ты принесла чай.

– Сегодня утром я забыла об этом, – смущенно согласилась Элси.

Ухмыляясь, Селлерс сел на стул.

– Ладно, – сказал он, – доставайте чашки и блюдца, и я посмотрю, смогу ли посодействовать в чаепитии.

– Полагаю, у вас в кармане завалялся пакетик заварки.

– Кое-что я достану, – пообещал Селлерс, устраиваясь на стуле поудобнее и вытаскивая из кармана сигару. – Давайте, Берта, не смущайтесь. Элси, принесите чашки.

Элси посмотрела на Берту.

– Я передумала. Раз у нас нет чая, я не буду ждать, пока вы что-то организуете. Мне до смерти надоело…

– Прекрасно, прекрасно, – прервал ее Селлерс. – Давайте посмотрим на чашки и блюдца, Берта. Где вы их держите?

– Я сказала, что не собираюсь ими пользоваться.

– Знаю, но они меня интересуют.

– Можете интересоваться ими и дальше. Пойдемте, мистер Белдер. Мы закончим то дело, которое собирались обсудить, когда нас прервали.

– С таким же успехом вы можете закончить его прямо сейчас, – сказал Селлерс.

– Благодарю вас, но мои клиенты предпочитают частную беседу, это выглядит довольно странно с их стороны, но приходится с этим считаться.

Селлерс продолжал все так же добродушно ухмыляться.

– Миссис Голдринг сказала мне, что на имя миссис Белдер пришло еще одно письмо. Я подумал, что могу найти вас здесь, мистер Белдер, если у вас это письмо в кармане. Я только возьму его с собой. Оно может оказаться ценной уликой.

– Возьмете? – взорвалась Берта. – Есть определенный государственный устав, который ценится немного выше, чем вы – пронырливые полицейские. Если письмо адресовано миссис Белдер, вы не можете…

– Продолжайте, Берта, продолжайте, но не стоит так возмущаться. Если вы так цените государственный устав, то чем же вы тогда занимались?

– Я хотела заварить чай! – чуть ли не крикнула Берта. – И я полагаю, что нет такого закона, который бы запрещал это делать в собственном офисе.

– Вы будете удивлены, – сказал ей Селлерс. – Но согласно постановлению властей города места, которые регулярно снабжаются едой и напитками, хотя и не предназначены для этого, или…

– Думаю, что я могла бы угостить своего клиента чашкой чая, не предъявляя лицензии на ресторанную деятельность.

– Это «регулярное снабжение» подразумевает достаточно много, – сказал Селлерс, все еще приветливо улыбаясь. – Здесь работает Элси. Очевидно, вы каждый день в это время устраиваете чай.

Яростный взгляд Берты Кул не нарушил безмятежного благодушия сержанта.

– Если вы получили еще одно письмо, – продолжал он, обращаясь к Белдеру, – и созрели для того, чтобы его распечатать, возьмите меня к себе в компанию.

– Как, черт возьми, вы смеете здесь распоряжаться? – сказала Берта. – Врываетесь в мой офис и…

– Не принимайте все так близко к сердцу, Берта. Не кричите. Ваш офис открыт для всех. Я был в доме Белдера, чтобы проверить кое-какие детали. Я поговорил с миссис Голдринг, которая действительно взволнована всем происходящим и пытается убедить меня, что отсутствие ее дочери вызвано какими-то серьезными причинами, не связанными со смертью Салли Брентнер. Еще раз обдумав последние события и желая найти причину исчезновения дочери, миссис Голдринг вспомнила, что по почте пришло два письма, и оба были помечены: «Лично и конфиденциально». Она предложила пересмотреть почту, найти их и выяснить, нет ли там ключа к разгадке. Мы это сделали и нашли только один конверт.

Я посчитал себя не вправе вскрывать корреспонденцию миссис Белдер, но мог подержать конверт против яркого света и посмотреть, что там внутри. Я сделал картонную трубочку, поставил ее на свет, положил на трубку конверт и увидел, что внутри только реклама пушной компании. Более тщательный осмотр убедил меня, что конверт вскрывали. Я вспомнил, что было два письма, что вы пытались не допустить меня к одному из них, что у вас не было конверта, в котором оно пришло. Миссис Голдринг я исключаю, поскольку она не могла найти письмо, которое пришло сегодня днем с пометкой «Лично и конфиденциально». Сопоставив факты, я предположил, где находится конверт и где должен быть Эверетт Белдер. Я пришел сюда и нашел вас, собравшихся вокруг кипящего чайника, заваривающих чай без чашек, чайника и без заварки.

Теперь, Берта, скажите мне как детектив детективу: что бы вы подумали, находясь на моем месте?

– О черт, – устало сказала Берта Белдеру. – Введите его в курс дела.

– Так-то лучше. – Селлерс усмехнулся. – Во всяком случае, мистер Белдер, что касается вашей тещи, я вас защищаю. Я ничего не сказал ей о втором письме. Вам, вероятно, интересно будет узнать, что ваша теща думает, будто у вас с Салли была интрижка, и либо вы от нее устали, либо она встала на вашем пути, не давая завести другую приятельницу. Она предполагает, что вы отделались от горничной, и у нее начинают возникать подозрения, что вы могли разделаться и с собственной женой.

– Разделаться с Мейбл! – воскликнул Белдер. – Боже мой! Я бы отдал правую руку, чтобы отыскать ее прямо сейчас. Берта может сказать вам, что я устраиваю дело, которое…

– Замолчите, – оборвала его Берга. – Он пытается рассердить вас, чтобы вы заговорили. Это старый полицейский трюк: натравливать вас на тещу, а тещу – на вас.

– Зачем вы остановили его, Берта? Разве он что-то знает?

– Все, что я пытаюсь сделать, это держать его рот на замке, чтобы вы не могли поехать и рассказать теще, что говорил о ней Белдер.

Селлерс дружелюбно произнес:

– Думаю, мне удалось бы добиться большего, если бы вы не заняли круговую оборону.

Белдер зло поглядел на Селлерса:

– Интересно, сколько подобной ерунды припасено для граждан в полицейских участках?

– Вы удивитесь, Белдер, как много раз жены «просто исчезали» или уезжали навестить родственников и не возвращались. Согласен, это звучит так, будто я выдвигаю против вас обвинение, хотя я не пытаюсь сделать ничего подобного, а только веду расследование. Вас обвиняет ваша теща.

– Опять он делает попытку, – перебила Берта. – Не позволяйте ему разозлить вас. Давайте лучше посмотрим, что написано в письме.

Берта взяла со стола Элси несколько листов бумаги и конверт, который она поспешно спрятала, как только Селлерс открыл дверь. Селлерс сидел, откинувшись на спинку стула, удовлетворенно выпуская сигарный дым. Он наблюдал за происходящим.

Берта подержала конверт над паром, вставила между склеенными частями карандаш и прокатила его поперек полоски клея.

– Довольно аккуратно, – прокомментировал Селлерс. – Видна большая практика.

Берта проигнорировала его замечание.

Белдер нервно произнес:

– Думаю, мне следовало бы первому прочесть это. Здесь может быть что-нибудь…

Селлерс поднялся со стула мягким, легким движением гимнаста. Белдер вырвал письмо у Берты. Большие сильные пальцы Селлерса схватили Белдера за запястье.

– Ах вы, упрямец, – сказал Селлерс. – Дайте.

Белдер попытался вырваться. Селлерс крепче сжал его руку, внезапно повернулся, и его локоть оказался сверху руки Белдера. Другой рукой он схватил тыльную сторону ладони Белдера и с силой потянул ее вниз.

Пальцы Белдера разжались. Письмо мягко упало на пол. Селлерс опередил Берту, их плечи столкнулись, когда они оба потянулись за письмом.

– Чтоб вас разорвало, – проговорила Берта.

– Я всегда поднимаю для дамы вещи, – заметил Селлерс и вернулся на стул с письмом в руках и сигарой во рту.

– Давайте читайте, – сказала Берта.

– Я читаю.

– Читайте вслух.

Селлерс только усмехнулся. Он прочел письмо с явным интересом, сложил его и опустил к себе в карман.

– Да, это и впрямь было весело! – заметил он.

– Будьте вы прокляты. Вы покажете письмо? – сказала Берта.

– У вас есть конверт, Берта. Полагаю, вы положите туда еще один проспект от скорняка и очень неплохо сделаете, если пошлете его по указанному адресу. И не надо меня проклинать. Я просто пытаюсь облегчить жизнь вашему клиенту. Миссис Голдринг очень понравился трюк: просматривание конверта над картонной трубочкой. Она уляжется спать на этом конверте, она только ждет, когда можно будет на него прыгнуть. А перво-наперво она спросит Белдера, не было ли у него письма в кармане. Ну, я должен спешить.

Белдер повернулся к Берте Кул:

– Разве мы не можем ничего сделать? Разве у нас нет никаких прав?

Берта ничего не ответила, пока не закрылась дверь.

– Он поймал нас на месте преступления, – с горечью произнесла она, – и он хорошо все знал. Будь он проклят.

В голосе Белдера зазвучала благородная ярость:

– Хорошо, миссис Кул. Думаю, что эта последняя капля переполнила чашу. Вы плохо вели это дело с самого начала. Если при слежке за моей женой вы показали бы самое обыкновенное умение, то мы сейчас точно бы знали, где она находится. В строжайшей тайне я дал вам письмо, а оно попало в руки полиции. Я пришел с третьим письмом, которое, возможно, содержит важную информацию… а оно ускользает из-под вашего носа. У меня были сомнения, когда я нанимал женщину-детектива. Сержант Селлерс не смог бы так обмануть мужчину.

Берта смотрела куда-то вдаль, на ее лбу появилась напряженная морщинка. Она ничем не показала, что слышала хотя бы слово из всего сказанного Белдером.

Белдер скованной походкой прошел к двери и вышел в коридор за сержантом Селлерсом.

Элси Бранд сочувственно посмотрела на Берту Кул.

– Вот несчастье, – сказала она. – Но все-таки это не ваша вина.

Берта, видимо, ее не слышала.

Она стояла, сосредоточившись, прищурив глаза.

– Они думают, что Белдер убил свою жену, а он был в то утро в парикмахерской. Я помню его, когда он вошел. Было холодно. Сырой ветер как раз прогнал тяжелый туман. На Белдере было пальто, и он не был выбрит. Он оставил меня перед своим домом. Когда я приехала к нему в офис, он был уже выбрит, сделал маникюр и массаж, и волосы его были приведены в порядок. Так вот почему эта женщина хотела знать о его парикмахере. Парикмахерская – его единственное алиби.

Берта прошла в кабинет, взяла шляпку и сумочку.