Кошки бродят по ночам Гарднер Эрл
– Миссис Белдер грозилась убить меня, – продолжала Долли Корниш.
Внезапное негодование стерло с ее лица следы жалости к себе.
– Когда?
– В тот день, когда она умерла.
– Что же вы такое сделали, что она желала вашей смерти?
– Совершенно ничего.
– Простите меня, моя дорогая, если я покажусь вам занудой, но мы слышали это уже много раз.
– Но это правда.
– Как случилось, что вы с ней встретились? – спросила Берта.
– Я с ней не встречалась. Она позвонила мне в отель… и, если вас это так интересует, именно поэтому я сменила номер. Я хотела как-то обезопасить себя, чтобы в случае попытки с ее стороны что-нибудь сделать она не смогла меня найти.
Берта не смотрела в ее сторону, так что миссис Корниш не могла видеть того мерцающего, напряженного интереса, которым светились ее глаза.
– Позвонила вам по телефону?
– Да.
– И что она сказала?
– Это был самый жуткий разговор, который у меня когда-либо был в жизни с женщиной.
– Теперь мы начинаем продвигаться. Я, возможно, смогу вам помочь, если вы действительно все расскажете.
– Как вы можете помочь мне?
Берта повернулась и посмотрела миссис Корниш прямо в лицо.
– Давайте внесем ясность в нашу беседу, – сказала она. – Я смогу помочь вам в том случае, если вы поможете мне. Я – детектив. Я обследовала почву. Я знаю большую часть ответов. Я говорю о том, что вас ужаснуло. Для меня это всё обычная работа. Теперь либо продолжайте говорить, либо храните молчание. Если вы решитесь рассказать, я тоже расскажу. Если предпочтете молчать, то я позвоню в управление полиции.
– Вы не оставили мне никакой возможности выбора, – нервно рассмеялась миссис Корниш.
– Я очень редко это делаю, – парировала Берта.
Миссис Корниш несколько секунд обдумывала положение. Берта не торопила ее.
– Хорошо, я буду говорить.
Берта слегка подалась вперед, чтобы потушить окурок.
– Вы женщина, миссис Кул, поэтому я могу рассказывать такие вещи, которые не рискнула бы поведать мужчине. У меня есть друг, который говорит, что в жизни каждой женщины два раза наступает момент, когда она по-настоящему счастлива, и что подавляющее большинство женщин упускают оба шанса. Он занимается горными разработками. Хорошие рудники – это те, в которых есть толстый пласт руды среднего качества. С его точки зрения, счастье – что-то в этом роде. Для счастья женщины необходимо, чтобы ее мужчина обладал свойствами среднего качества. По его словам, большинство женщин проходят мимо своего шанса в погоне за блестящими образцами высококачественной руды, что у геологов называется «драгоценная порода». Такие жилы истощаются полностью. Только жизнь не так проста. Когда вы действительно находите богатый пласт «драгоценной породы», это только кратковременная вспышка.
– А к какому пласту принадлежит Эверетт Белдер, к «драгоценной породе»? – спросила Берта.
– Нет. Эверетт был одним из моих счастливых шансов. Он был большим пластом более чем среднекачественной руды.
Берта зажгла другую сигарету.
– Мне захотелось снова его увидеть, – сказала Долли Корниш, – и я рада, что сделала это.
– Вы решили его вернуть? – спросила Берта.
Долли Корниш покачала головой. Ее глаза глядели грустно и задумчиво.
– Он изменился.
– Как?
– Я говорила, что он пласт более чем среднекачественной руды. К несчастью, ему когда-то пришла в голову мысль, что он – «драгоценная порода». Он все время пытается быть чем-то не тем, что есть на самом деле. Это его погубило.
– Возможно, вы могли бы спасти его, – заметила Берта.
Долли Корниш улыбнулась, и это сказало больше, чем слова.
– Хорошо, – произнесла Берта. – Вы облегчили душу, высказав все. Теперь поговорим о миссис Белдер.
– В среду утром она позвонила мне. Она даже не дала мне вставить ни одного слова. Было похоже, что она заранее хорошо продумала, если не выучила свою речь. Она сказала: «Я все о вас знаю, миссис Корниш. Не изворачивайтесь и не пытайтесь лгать. Вы думаете, что можете повернуть назад стрелки часов, но вам это не удастся. Он мой, и я намерена удержать его. Уверяю вас, что могу быть очень опасной, и боюсь, что вы вынуждаете меня принять крайние меры».
– Вы что-нибудь ответили? – спросила Берта, когда Долли Корниш на мгновение замолчала.
– Я пыталась, но только заикалась и запиналась. Она не обращала на меня никакого внимания. Она подождала только секунду, переводя дыхание, продолжила, и слова ее ужаснули. Она сказала: «Я не из тех женщин, которые останавливаются на полпути. В моем доме жила одна девица, которая за моей спиной пыталась строить глазки моему мужу. Спросите ее, что случается с людьми, которые думают, что могут пускать мне пыль в глаза».
Губы Долли Корниш слегка задрожали, потом плотно сжались.
– И это все? – спросила Берта.
– Еще был дикий, полуистеричный, враждебный хохот. Вы не можете себе представить. Это надо слышать.
– Кто повесил трубку – вы или она? – перебила Берта.
– Она.
– И что после?
– Я была настолько шокирована, что сначала не могла ничего ни делать, ни думать; потом я все же положила трубку. Меня трясло.
– Если бы вы были настолько невинны, как утверждаете, – сказала Берта, – вы бы не приняли это так близко к сердцу.
– Поймите, миссис Кул. Я хочу быть с вами честной. Эверетт был моим счастливым шансом. Если бы я осталась с ним, когда мне представлялась возможность, я смогла бы оградить его от вырождения. Я хорошо знала его силу и слабость.
– Почему же вы не сделали этого? – поинтересовалась Берта.
– У меня изменились представления о жизни. С течением лет я поняла, что в этом мире все грызутся, как собаки, и я решила, что должна вернуть себе Эверетта.
Если бы он остался таким же, как был, если бы я увидела, что у него те же стремления… да, я знала, что он женат, но я решила, что верну его.
– А совесть вас не мучает? – спросила Берта.
– Думаю, что мучает.
После нескольких секунд молчания Берта сказала:
– Вы не повторяете точно слов той женщины, а даете их интерпретацию.
– Думаю, что я правильно передала наш разговор. Его точный смысл, который она хотела до меня донести. Он просто врезался мне в память.
Берта Кул хладнокровно взяла еще одну сигарету, закурила, глубоко затянулась и выпустила дым.
– Что случилось с той женщиной?
– Она сказала, чтобы я узнала, что случается с людьми, которые хотят пустить пыль в глаза… а потом я прочла о найденном в погребе теле горничной.
Берта осторожно произнесла:
– Вы почувствовали себя в аду, не так ли?
– Как хорошо мне известно это чувство, – печально призналась Долли Корниш.
– Если вы расскажете вашу историю, это будет выглядеть так, как будто вы разбили семейный очаг Белдера и толкнули миссис Белдер на самоубийство, либо… – Берта замолчала, чтобы взглянуть на миссис Корниш пронзительными глазами, в которых светилось обвинение.
– Или?
– Или убили ее.
Долли выпрямилась в кресле, на лице у нее было удивление и негодование.
– Миссис Кул, о чем вы говорите?
– Если вы убили ее, вы бы вели себя примерно так же, а если нет, то не обязательно придерживаться дипломатического этикета. Вам стало легче, когда вы узнали, что она мертва?
Долли открыто встретила изучающий взгляд Берты:
– Да.
Берта отвернулась и посмотрела, как дым поднимается с конца сигареты, зажатой между ее пальцев.
– Хотелось бы не слышать всей этой истории, – проговорила она.
– Почему?
– Мне нужно пойти к сержанту Селлерсу, а у меня нет никакого желания идти к нему сейчас.
– Почему?
Берта устало поднялась.
– Придерживаясь жизненной теории вашего друга, Селлерс получает не более двадцати долларов за тонну в пересчете на руду, но каждый раз, как только дела начинают идти в гору, он воображает себя «драгоценной породой».
Берта направилась к двери.
– Во всяком случае, миссис Кул, – произнесла Долли Корниш, – мужчины всего лишь мужчины. Мы должны примириться с их слабостями.
Берта обернулась в дверях и оценивающе оглядела Долли.
– Вы очень мило сыграли этот трагический спектакль, моя дорогая. Я не возражаю, если это только практика, но мне было бы чертовски неприятно, если вы думаете, что я попалась на удочку.
Глава 20
Берта в трудном положении
Когда Берта вернулась, в офисе ее ждал Эверетт Белдер. Он вскочил, как только она открыла дверь в приемную, не дав ей времени даже взглянуть на него, и обратился к ней:
– Миссис Кул, я очень виноват перед вами. Я хочу принести вам свои глубокие извинения.
Берта стояла в дверях, с осуждением глядя на него.
– Я не отдавал себе отчета в том, насколько большую услугу вы мне оказали, – поспешно продолжал Белдер. – Сейчас я нахожусь в ужасном положении. Разрешите поговорить с вами.
Берта колебалась.
Белдер, как хороший торговец, пустил в ход единственный аргумент, который мог бы сдвинуть дело с мертвой точки.
– Меня не волнует, сколько это будет стоить, – сказал он. – Я согласен заплатить любую сумму.
Берта направилась к двери кабинета:
– Входите.
Элси спросила:
– Что-нибудь нужно, миссис Кул?
Берта посмотрела на часы и сказала с некоторым удивлением:
– Сегодня суббота, и скоро вечер. Нет, Элси, полагаю, что ты мне больше не понадобишься. Можешь идти. – Она повернулась к Белдеру, приглашая его войти.
В кабинете Белдер в изнеможении опустился в кресло.
– Что у вас приключилось? – спросила Берта.
– Я падаю в пропасть.
– Как так?
– Меня обвиняют в убийстве.
– Против вас много улик?
– Есть ли против меня улики! – с сарказмом воскликнул Белдер. – С моей тещей и милой маленькой Карлоттой, которые без устали копаются в своей памяти и вытягивают оттуда любой незначительный факт, какую-нибудь маленькую деталь, которая способна принести мне несчастье… В общем, вы можете понять мое положение.
Берта сидела, не говоря ни слова.
– Мне не дает покоя то таинственное третье письмо, которое забрал сержант Селлерс. Я должен знать, что в нем написано.
– Почему это вас так волнует?
– Потому что меня обвиняют в близких отношениях с еще одной женщиной.
– Да ну?
На мгновение Белдер замолчал, потом взорвался:
– Я должен знать, кто эта женщина.
– Вам это нравится, я думаю? – спросила Берта.
– Я хочу знать, в чем меня теперь обвиняют.
Берта в задумчивости закурила.
– Что-нибудь еще?
– Разве этого мало?
Она ничего не ответила.
– Меня обвиняют также в том, что я сжег завещание жены, – продолжал Белдер. – Боже мой, мне такие вещи даже не приходили в голову. Когда я перевел свое состояние на имя Мейбл, она составила завещание, по которому все оставляла мне. Теперь говорят, что она написала другое завещание. Для меня это новость. У меня не возникало даже мысли, что она может составить новое завещание. Я полагал, что все передается мне.
– Это плохо.
– Почему?
– Это служит мотивом для убийства.
Белдер с раздражением сказал:
– Если я знал о новом завещании, то считают, что я его сжег. Если не знал, то меня подозревают в убийстве Мейбл с целью получить его.
– Вы могли убить ее, чтобы получить состояние, а потом найти завещание и сжечь его.
– Как раз в этом меня и обвиняют.
– Это правда?
– Конечно же, нет!
– А как ваши дела с Нанли? Что с тем делом?
– Вот из-за этого, миссис Кул, я обязан перед вами извиниться. Если бы я оставил дело у вас, то мы бы смогли его уладить, но я поспешил и передал все в руки адвокатов.
– И что произошло?
– Ничего хорошего. Адвокат связался с Нанли и назначил с ним встречу на это утро. Вчера вечером, после того как было обнаружено тело Мейбл, я все время пытался связаться с адвокатом. Но у меня ничего не вышло. Дома отвечали, что его нет в городе. Позже я узнал, что он специально велел своей горничной отвечать так всем, кто будет звонить, потому что вечером у них дома играли в бридж, и он не хотел, чтобы его беспокоили.
– А сегодня утром?
– Утром мы встретились в кабинете адвоката. Под мышкой у Нанли торчала утренняя газета, но он не читал ее и не разворачивал. Я дрожал от нетерпения, и моим единственным желанием было только, чтобы это кончилось как можно скорее. Адвокат так долго тянул резину, приплел такую кучу формальностей при оформлении соглашения, что Нанли это надоело, и он откинулся на спинку кресла, закурил сигарету и развернул газету. Я пытался подать сигнал этому тупице адвокату, но он просматривал кодекс законов, выписывая там упоминание о подобных соглашениях, чтобы по возможности максимально защитить мои интересы.
– И что же произошло? – спросила Берта, и в ее глазах промелькнул интерес.
– Нанли просмотрел первую страницу, перевернул следующую, и заголовок о Мейбл бросился ему в глаза.
– И что он сделал?
– Что и следовало ожидать. Он поднялся, благодушно улыбнулся адвокату и сказал ему, чтобы он не утруждал себя составлением соглашения; учитывая дополнительные факты, он решил согласиться на урегулирование этого дела только за полную сумму, о которой идет речь, включая сюда и судебные издержки. Это было окончательное решение. Он знал, что после смерти Мейбл я наследую состояние и что оно может оказаться в его кармане.
– А это мысль, – сказала Берта.
– Так я теряю около девятнадцати тысяч долларов, а учитывая издержки, сумма может оказаться значительно больше.
– Все это очень плохо. – В голосе Берты не было ни грамма сочувствия. Она открыла ящик стола, не спуская глаз с Эверетта Белдера, достала пресловутый очечник и положила его прямо перед ним.
Белдер не обратил на это никакого внимания.
– Послушайте, миссис Кул, мне нужна ваша помощь, ваша агрессивная, властная натура, огромная компетенция. Сейчас…
Послышался стук в дверь.
– Господи, – проговорила Берта. – Я забыла сказать Элси, чтобы она заперла за собой дверь на ключ. Она ушла домой, а какой-то клиент…
– Скажите ему, что вы заняты и вас нельзя беспокоить. Не поймите меня превратно, миссис Кул. Я хочу нанять вас, и на этот раз у меня есть деньги. Я могу оплатить вам все…
Берта поднялась со своего скрипящего кресла-качалки, прошла по кабинету и сказала через закрытую дверь:
– Я занята. Сегодня я не могу никого принять.
Стук повторился. Дверь открылась.
– Ах, вот в чем дело, – произнес сержант Селлерс.
Берта старалась закрыть дверь.
– Уходите отсюда.
Но сержант Селлерс увидел сквозь образовавшуюся щель испуганное лицо Эверетта Белдера.
– Вы здесь не одна, Берта. И я войду.
– Как бы не так. – И она всем весом налегла на дверь.
Сержант Селлерс стал давить сильнее. Берта медленно отступала.
– Давайте, помогите мне, – тяжело дыша, сказала она Белдеру.
Тот не двинулся с места, парализованный страхом. Сержант Селлерс наконец раскрыл дверь.
– Вы не имеете права врываться в мой личный кабинет подобным образом, – вспыхнула Берта.
– Знаю, – успокаивающе сказал он, – но теперь, когда я здесь, я не уйду, не взяв с собой вашего клиента.
– Убирайтесь ко всем чертям, – рассердилась Берта. – У меня с ним есть дела. Я имею право заключать собственные сделки. Вы можете подождать в коридоре. Вы…
– Прошу прощения, Берта, – сказал Селлерс, – но я не стану ждать. У меня есть ордер на арест Эверетта Белдера, который обвиняется в убийстве.
Белдер попытался встать с кресла, но ноги его не слушались. Он издал слабый звук, чем-то похожий на стон.
Берта сердито сказала:
– Выйдите хотя бы на пять минут. Белдер… хочет нанять меня. Я не собираюсь оставаться ни с чем.
Селлерс не пошевелился.
– Только пять минут, – умоляла его Берта. – Бесспорно, у меня есть право, чтобы мне заплатили за работу.
Селлерс усмехнулся:
– Вы хороший игрок, Берта… – Его взгляд упал на очечник, который лежал на столе. – Что это? – с любопытством спросил он.
Она совершила ошибку, поспешно схватив очечник. Огромная рука сержанта Селлерса стиснула ее запястье. Он вытащил очечник из ее пальцев и открыл его.
На фоне подкладки блестел съемный мост.
– Будь я проклят! – протянул сержант Селлерс.
Белдер, потянувшийся было за очечником, воскликнул:
– Вы не можете это на меня повесить! Я окажусь за решеткой! Я знал, что миссис Голдринг и Карлотта виделись с ней, но я не думал, что она преподнесет мне эту вещь, что меня хотят перехитрить. Говорю вам, я ничего об этом не знаю.
– Откуда это взялось, Берта?
Берта хотела что-то ответить, потом передумала и плотно сжала губы.
– Ну? – сказал Селлерс.
– Дайте мне пять минут, и тогда я скажу.
Усмешка Селлерса была холодной и безрадостной.
– Теперь, Берта, вы не получите пяти минут. Ваше дело закончено.
– Не оставляйте меня с ней ни на минуту! – чуть не крикнул Белдер. – Грязная обманщица. Она готова посадить меня за решетку!
Селлерс подошел к телефону, набрал номер управления полиции.
– Сержант Селлерс. Я в офисе частного сыскного агентства «Кул и Лэм». Здесь Эверетт Белдер. Я его арестовываю. Здесь и Берта Кул. Я ее не арестовываю… пока. Белдера я отвезу в управление. Когда я вернусь, я хотел бы поговорить с Бертой Кул. Пришлите сюда человека, который будет с ней до моего возвращения. Я хочу быть уверенным, что найду ее в офисе, когда вернусь, я хочу задать ей несколько вопросов.
Селлерс опустил трубку. Его рука потянулась к поясу и достала звякающие наручники. Белдер с ужасом в голосе сказал:
– Вы считаете, что вам нужно ими воспользоваться?
Селлерс больше не улыбался.
– Вы правы, – сказал он. – И если вы думаете, что вы лучше остальных убийц, то я придерживаюсь иного мнения.
Глава 21
Телохранитель с бутылкой
Стрелки настенных электрических часов в кабинете Берты не спеша двигались по циферблату. Телохранитель, которого оставил сержант Селлерс, казалось, хотел доказать, что он чрезвычайно молчаливый человек. Он проводил часы, читая газету, подпиливая ногти и молчаливо куря, погруженный в свои проблемы.
Берта пыталась его расшевелить, но каждый раз мужчина произносил что-нибудь невнятное, и это останавливало Берту.
Сначала она настаивала на своем праве проконсультироваться с адвокатом.
– Я хочу позвонить своему адвокату, – сказала Берта.
– Пожалуйста.
– Вы не возражаете?
– Сержант сказал, что если вы хотите действовать официально, то пожалуйста.
– О чем это вы?
– Мы отвезем вас в управление полиции. Согласно фактам, предъявим вам обвинение в соучастии и занесем вас в книгу. Потом вы сможете увидеть адвокатов хоть всего мира.
– Но вы не можете держать меня в собственном офисе?
– Это верно.
– Я хочу выйти отсюда.
Читать бесплатно другие книги:
