Можно помереть со смеху Гарднер Эрл

– Мне знаком этот адрес.

– Позавчера она была там. И в прекрасной форме.

– Вы хотите сказать, что она вернулась? – спросил Корнинг.

– Она вернулась, занялась уборкой дома, мытьем грязной посуды, переменила постели, очистила пепельницы…

– И вы утверждаете, что позавчера она была там?

– Точно.

– Почему же, черт возьми, вы не сообщили мне об этом позавчера?

– Вы же до этого отказались от наших услуг. Я был занят другими делами.

Корнинг вскочил, застегнул рубашку, завязал на шее галстук, снял со спинки стула пиджак, надел его и только после этого сказал:

– Пойдемте. Следует провести опознание личности. Вы разговаривали с ней?

– Конечно, разговаривал.

– Порядок. Пошли.

Я сказал:

– Я хотел бы, чтобы вы дали мне письменное заявление о том, что вы присутствовали при телефонном разговоре с моим другом из полицейского управления и подтверждаете мою версию содержания этого разговора…

– Конечно, конечно, – уверил меня Корнинг, – все организуем как надо. Буду рад оказать вам услугу, Лэм. Только вы должны были сообщить мне сегодняшнюю новость позавчера. Я, пытаясь обнаружить эту женщину, имел тут кучу затруднений и неприятностей. Я совершенно не могу понять, как она оказалась в этом доме. Вот уж чего я никогда не мог бы себе представить.

– Тем не менее она там. Если бы вы не уволили меня, вы бы к данному моменту уже повстречались с ней, завершили свои дела и возвратились в Техас.

– Допускаю, что совершил ошибку, Лэм. Недооценил ваши способности.

– Спасибо.

– Мы устраним это недоразумение.

– Тогда пишите свои показания о моем телефонном разговоре с полицией…

– Сразу после того, как я поговорю с этой женщиной, миссис Велс. Как только это произойдет, я напишу все, что вы хотите. Вы продиктуете текст, и я подпишу его.

– Поедем на моей машине? – спросил я его.

– Я сам поведу машину, – ответил он.

Мы вышли в коридор. Корнинг оставил ключ от номера у портье и сказал ему:

– Я уезжаю часа на два. Пошли, Лэм.

Услышав, что меня назвали Лэмом, портье удивленно поднял брови.

– Добрый день, мистер Велс, – сказал он с сарказмом.

– Добрый день, – ответил я с таким холодом в голосе, что мог бы заморозить моего собеседника.

Мы сели в машину Корнинга и отправились в путь. Он был опытным водителем.

Я понимал, что он молчит, потому что не хочет, чтобы я получил от него какую-либо информацию. И я не заговаривал с ним по той же причине. Откинувшись на спинку сиденья, я отдыхал, пока мы не свернули на Фрост-Моур-роуд и не подъехали к дому Велсов. Как только машина остановилась, я вылез из нее.

– Я хочу поговорить с миссис Велс наедине, а потом иметь вас в качестве свидетеля.

– Согласен, – сказал я. – Идите в дом, а я пока пойду поговорю с миссис Рейли.

Он пошел по дорожке к крыльцу дома, а я отправился к дому Рейли.

Миссис Рейли уже ждала меня возле входной двери.

– А-а, это вы, мистер Лэм! Вы знаете, у меня неприятности. Сюда приходили люди и задавали мне кучу вопросов.

– Расскажите мне об этом, – попросил я.

– Это целая история.

Мы вошли в дом, и я попросил ее:

– Так расскажите мне, пожалуйста, эту историю.

– Сюда приходили две женщины. Они сообщили мне, что мистер Велс возбуждает против вас судебное дело.

– Что еще они сказали?

– Оказалось, что эти женщины – нотариус и стенографистка. Они взяли у меня письменные показания, но копию не оставили. Они привезли с собой пишущую машинку, дали мне прочитать напечатанный текст, но при этом сильно торопили меня. Вроде бы там не было ничего такого плохого. Я подписала бумагу. Потом одна из женщин велела: «Поднимите правую руку». Я подняла правую руку, и она сказала мне: «Даете ли вы торжественную клятву, что все написанное здесь изложено правдиво?»

– А изложено было действительно правдиво? – спросил я.

– Правильно, – сказала она. – Кое-что, конечно, выглядело не совсем так, как было на самом деле, но вообще-то это была правда!

– Вы так и сказали нотариусу, что изложено правдиво?

– А что я еще могла сделать при таких обстоятельствах?

– Что было дальше?

– Потом нотариус сказала: «Вы дали торжественную клятву», достала из своего чемоданчика печать, поставила ее на бумаге с моими показаниями, подписала и передала документ адвокату. Этот адвокат, оказывается, ожидал на улице, как в засаде.

– Понятно, – сказал я, – он получил то, что хотел: не зря сидел в засаде. Что конкретно содержалось в ваших данных под присягой показаниях?

– Правда, только правда.

– Будем говорить начистоту, миссис Рейли. Вы помните, как я пришел к вам, чтобы расспросить о ваших соседях?

– Помню.

– И вы рассказали мне, что слышали шум драки и звук удара, донесшийся из их дома. Видели, как сосед нес на плече нечто, похожее на человеческое тело. Затем погрузил свою ношу, а также кирку и лопату в машину. Уехал и вернулся через два часа сорок пять минут. Короткое время находился на кухне. Потом, выключив там свет, перешел в спальню, где свет горел столько времени, сколько было необходимо для того, чтобы раздеться и лечь в постель. Вы сказали мне о своем убеждении в том, что сосед убил свою жену. Вспоминаете вы о таком разговоре?

– Убил ее?! – воскликнула она.

– Вы так сказали.

– Да ведь я вам никогда ничего подобного не говорила, мистер Лэм! – сказала она. – С какой стати я стала бы об этом говорить? Вы спрашивали меня о соседях, о том, как они живут, и я ответила, что у них все в порядке, за исключением одного случая, когда однажды ночью я услышала доносящиеся из их дома сердитые голоса. Это было похоже на ссору, но слов я разобрать не смогла. Я действительно говорила вам, что через некоторое время сосед вышел из дома, но и речи не было о том, что он нес на плече какое-то тело. Зачем вы приписываете мне слова, которых я не произносила?

– Не было тела? – спросил я терпеливо. – Вы сказали мне, что он нес на плече нечто, завернутое в ковер или в одеяло, и что это нечто было похоже на человеческое тело.

– Что за странная идея! Я вам никогда не говорила таких вещей. Я сказала вам, что видела его выходящим из дома, но было темно, и я не могла ничего толком рассмотреть. Это мог быть свернутый ковер, или несколько свернутых одеял, или… ну, это могло быть все, что угодно.

– Вы говорили мне, что он захватил с собой также кирку и лопату?

– Да ведь я вам никогда ничего такого не говорила! Вы что, совсем с ума сошли?

– Вы совсем ничего не говорили мне о кирке и лопате?

– Господи! Я сказала только, что слышала, как железо стукнуло о железо! Это ничего не означает. Это…

В этот момент нетерпеливо зазвучал дверной звонок. Она вскочила со стула.

– Пойду взгляну, кто там.

Она отворила дверь, и в дом стремительно вошел Корнинг.

– Где сейчас миссис Велс? – взревел он. – Судя по всему, ее нет дома.

– Да, да, полагаю, что так. Впрочем, не знаю. У меня хватает своей работы в доме, чтобы еще следить за моими соседями. Мистер… Я вас уже видела раньше, но не могу вспомнить вашего имени, мистер… Как вы называли свою фамилию?

– Корнинг, – ответил я вместо него. – Лоутон С. Корнинг из Техаса.

– О да, мистер Корнинг. У меня действительно слишком много забот, и мне некогда совать нос в чужие дела.

– Кажется, вы успеваете управляться со всеми делами, – сказал ей Лоутон Корнинг. – Вы ведь живете не в безвоздушном пространстве. Где сейчас миссис Велс? Она ночевала дома?

– Не могу сказать. Мне к приходу мужа нужно убрать комнаты, приготовить еду… Я стараюсь быть хорошей соседкой, готовой всегда оказать любую услугу, в которой может нуждаться каждый из моих соседей, но я никогда не вмешиваюсь в их жизнь. А вчера вечером у меня было особенно много работы.

– Но ведь вы должны были видеть, горел ли у Велсов свет? – спросил я.

– Я не обратила внимания.

Мы с Корнингом переглянулись.

– Как вы могли не обратить на это внимания? Что с вами стряслось? – спросил Корнинг.

– Ничего со мной не стряслось, – ответила она обиженно. – Но я определенно не желаю приобрести репутацию сплетницы. А то этот адвокат, который околачивался возле моего дома, пытался намекнуть, что…

– Что за адвокат? – заинтересовался Корнинг.

– Адвокат, который ворвался в мой дом вслед за женщинами. Они задавали мне вопросы, записали то, что я говорила, дали мне прочитать эту бумагу и попросили подписать ее.

– Адвокат?

– Да, адвокат.

– Как он представился?

– Ну, он сказал, что представляет интересы мистера Велса, который собирается найти того, кто несет ответственность за распространение слухов о том, будто это мистер Велс убил свою жену, и подать на клеветника в суд. Адвокат спросил, не я ли распространяю слухи. Я ответила, что это, конечно, не я! И рассказала ему, что приходили разные люди, приставали ко мне с вопросами, но я никогда не говорила, что Велс убил свою жену или что-нибудь вроде этого. Да ведь эта женщина жива, она позавчера целый день находилась в своем доме, занимаясь домашним хозяйством. Кому вообще могло прийти в голову, что она убита?

Корнинг ухмыльнулся:

– Вот теперь в конце туннеля начинает появляться свет. Вы сказали, что адвокат взял у вас показания. Вы подписали этот документ, миссис Рейли?

– Конечно, подписала. Они также взяли с меня клятву. Все это меня беспокоит, потому что они не оставили мне даже копии документа. А ведь та женщина заставила меня поднять правую руку и сказала: «Здесь изложена правда, да поможет мне Бог». А я ответила: «Да, это так». После этого она вытащила из чемоданчика какую-то печать, пришлепнула ее к документу, подписала его и передала адвокату.

– Вы дали письменное показание под присягой, – объяснил ей Корнинг. – Если вы теперь измените что-нибудь в этих показаниях, вас обвинят в лжесвидетельстве.

– Но как же человек может помнить, что он сказал под присягой, если ему не дали копии подписанного им документа?

– При таких обстоятельствах единственный выход из положения – ни с кем не разговаривать на эту тему и, главное, ничего не подписывать, миссис Рейли, – начал учить ее Корнинг. – Итак, миссис Велс снова уехала из дома, не правда ли?

– Я абсолютно ничего об этом не знаю. Я не сую свой нос в чужие дела. У меня достаточно своих забот, чтобы еще торчать у окна, подглядывая за тем, что делают мои соседи.

– Ну, ну, ну, – отозвался Корнинг. – Я говорил Лэму, чтобы он не сообщал об этом деле в полицию.

Тут в разговор вмешался я:

– Послушайте, миссис Рейли! Как миссис Велс вернулась домой? Кто-нибудь привез ее на машине, или она приехала на автобусе, или?..

– Ну, я случайно видела, как она появилась на нашей улице. Она пришла пешком. Должно быть, приехала на автобусе.

– У нее был чемодан?

– Она несла сумку. Красивая, вместительная сумка. С виду она не была полной.

– А уезжала она из дома с этой же сумкой?

– Но я не могу ответить на этот вопрос. Я не видела, как она уезжала. Я вообще обращала на нее мало внимания. Иногда случалось встретить ее во дворе, поздороваться с ней, и все.

– Может быть, вы спрашивали у нее, где она пропадала?

– Вообще-то я могла бы спросить ее о том, куда она уезжала, и все такое прочее. Но она была так занята по хозяйству, да и я была очень занята делами. Нам некогда было долго разговаривать.

Я обратился к Корнингу:

– Возможно, у вас есть какие-то неотложные дела, а я хотел бы еще на некоторое время остаться с миссис Рейли. Если вы уедете сразу, то не беспокойтесь – я вернусь в город на такси.

Он ухмыльнулся:

– Я останусь здесь, Лэм. Я никогда не тороплюсь и хотел бы послушать, что еще скажет миссис Рейли. Вы знаете, что я не меньше вас заинтересован в этом.

Тогда я повернулся к миссис Рейли:

– Надеюсь, вы помните сержанта Селлерса из полицейского управления, который приезжал к вам вместе со мной. И помните, как после разговора с миссис Велс мы с ним появились в вашем доме.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Вы хотите сказать, что позавчера вообще нас не видели?

– Нет, я видела вас обоих у ее дома, но я не знаю, говорили вы с ней или нет. Говорю вам раз и навсегда, мистер Лэм: у меня хватает своих забот, чтобы еще интересоваться жизнью моих соседей.

– Вот это характер! – одобрительно воскликнул Корнинг. – Миссис Рейли, если вы хотите получить маленький совет от мужчины, который знает жизнь, то я скажу вам следующее. Подписав свои показания под присягой, передав документ адвокату и не получив его копии, я был бы очень осторожен в любых разговорах с любыми людьми. В конечном счете может оказаться, что вам придется опровергать саму себя.

– Я не буду себя опровергать. Я хочу получить копию той бумаги, которую я подписала. И все! Однако полагаю, мистер Корнинг прав. Я сказала то, что должна была сказать.

– Солидные люди, когда не хотят отвечать на вопросы, обычно отделываются ничего не значащими фразами, – продолжал поучать ее Корнинг. – Они просто говорят: «Комментариев не будет». Это выражение не может быть неправильно истолковано, искажено или извращено.

Миссис Рейли не отрывала глаз от его ухмыляющейся физиономии. Она воскликнула:

– Хорошая идея, но я только пыталась объяснить…

– Любые объяснения только искажают суть, – снова прервал ее Корнинг.

– Полагаю, что так.

Я сказал:

– Я хочу попробовать немного освежить память миссис Рейли. Вы говорили мне о своих подозрениях по поводу того, что мистер Велс убил свою жену?

– Комментариев не будет, – заявила она.

– Ладно. Что вы говорили сержанту Селлерсу относительно ссоры в доме Велсов?

– Комментариев не будет.

Корнинг сиял от удовольствия.

– Вот это характер, миссис Рейли, – подбодрил он ее. – Я не хотел бы причинять неприятностей Дональду Лэму, но как бы и вам не попасть в беду. Адвокат получил основание для возбуждения судебного процесса, не так ли?

– Насколько я понимаю, речь идет об иске в сто пятьдесят тысяч долларов.

– Да, да, да, – подхватил Корнинг. – При таких обстоятельствах, миссис Рейли, вам не стоило бы продолжать этих переговоров с мистером Лэмом, да и вообще с кем бы то ни было. Лучше вы говорите всем, что комментариев не будет. И на этом кончено.

– Хорошо же вы осуществляете обещанную мне помощь, – сказал я Корнингу.

Корнинг гордо выпрямился:

– Я стараюсь скрупулезно честно выполнять свои обещания. Однако я вижу, что миссис Рейли неизвестны многие ее права в таких делах и она может случайно навлечь на себя немалые неприятности.

– Навлечь на себя неприятности? – испуганно воскликнула миссис Рейли.

– Ну конечно, все зависит от того, что вы будете говорить, – поддавал жару Корнинг. – Но, возможно, они уже включили вас в эту судебную тяжбу.

– Но у них нет оснований поступать так! Я никогда никому ничего не говорила!

Я встал со стула и вежливо сказал:

– Надеюсь, мы еще увидимся с вами, миссис Рейли.

В тот же момент я услышал голос Корнинга:

– У вас есть адвокат, миссис Рейли?

– Адвокат? Зачем мне адвокат? Конечно, у меня нет адвоката.

– В вашем городе есть солидная юридическая фирма, в которую я иногда обращаюсь, и я был бы рад поговорить с ними о том, чтобы они проконсультировали вас в связи с этим делом, – предложил ей Корнинг.

– На кой черт мне нужны адвокаты?! На кой черт мне нужны консультации?!

– Но это было бы полезно для вас. Я совершенно уверен, что адвокат посоветует вам не разговаривать с посторонними и не подписывать без его присутствия никаких документов.

– Все равно мне не нужен никакой адвокат, я вообще не делаю никаких заявлений. Полагаю, я и так уже наговорила слишком много.

– Ну, хватит, – сказал я Корнингу. – Пошли… Возможно, когда-нибудь я смогу оказать вам услугу.

– Не стоит беспокоиться, – сказал он. – Вы могли оказать мне только одну услугу: сразу же, как только два дня назад узнали, что миссис Велс вернулась домой, сообщить об этом мне. Вы тогда не сделали этого. Подозреваю, что вы держали миссис Велс под наблюдением и выжидали, пока она не уедет отсюда, и только после этого сообщили мне, будто она находится в своем доме.

– Повторяю, я вчера был очень занят и, как только освободился, сразу дал вам нужную информацию.

– Вы могли позвонить мне.

– Хотелось бы напомнить вам, что вы отстранили меня от работы по вашему делу, – сказал я Корнингу.

– Как же, помню, – сказал он. – Деловые отношения с вашим агентством были мною прекращены. Вы ничего не должны мне, и я вам ничего не должен. Вместе с тем я чувствую ответственность перед миссис Рейли, поскольку она с первого раза отнеслась ко мне внимательно и дружелюбно. И если бы я был на вашем месте, миссис Рейли, я бы на все вопросы отвечал: «Комментариев не будет». Со своей стороны я утверждаю, что миссис Рейли никогда не говорила мне ни о каком убийстве и ни о каких своих подозрениях насчет убийства. Миссис Рейли тогда как воды в рот набрала…

– Благодарю вас, мистер Корнинг. Большое вам спасибо.

– Не стоит благодарности. Что же касается вас, мистер Лэм, то опыт общения с вами убеждает меня, что вы не склонны распространять о ком-либо слухи, и я никогда не слышал от вас даже намека на совершение кем-то какого-либо убийства.

– Спасибо, мистер Корнинг, – произнес я в интонации миссис Рейли. – Чем больше я думаю об этом, тем больше прихожу к выводу, что для вас нет ничего важнее, чем защита моих интересов…

Тут наконец мы направились к выходу, где сердечно попрощались с миссис Рейли, заверив ее, что визит к ней доставил нам обоим большое удовольствие.

Когда мы оказались в машине Корнинга, он сказал мне:

– Теперь я знаю, по какой причине вы, сукин сын, любезно известили меня о том, что миссис Велс вернулась домой, знаю, почему вы задержали у себя эту информацию, в результате чего из моих рук выскользнуло интересующее меня дело. Ну вот мы и квиты. Вы ничего не должны мне, и я вам ничего не должен.

– Это не совсем точно, – сказал я.

– Что же тут неточного?

– Я вам кое-что все-таки должен! И я намерен выплатить свой долг… Я сойду здесь на углу и вернусь в город на автобусе…

Он усмехнулся и сказал:

– Вы хотите еще раз вернуться к миссис Рейли и попытаться выцыганить у нее письменные показания. Черт с вами, Лэм! Но вы не сможете выйти из моего автомобиля ни на углу, ни на автобусной остановке. Мы вернемся в город другим путем, тем, который устроит меня…

Я откинулся на спинку сиденья и молчал. Что еще можно было сказать или сделать? Так молча мы доехали до его отеля.

Корнинг остановил машину, открыл дверцу и сказал:

– Вы – детектив?! Эта мысль вызывает у меня смех!

– Как бы вам от смеха не умереть, – сказал я ему вместо слов прощания и вылез из его автомобиля.

Отыскав на стоянке свою машину, я поехал к шерифу. С его помощником мы были в приятельских отношениях. По моей просьбе он позвонил в Техас и спросил, кому принадлежит автомобильный номер, который я видел на машине Корнинга. Выяснилось, что наш недавний клиент живет в Сан-Антонио. Мой приятель позвонил в этот город, и его техасский коллега, который лично знал Корнинга, рассказал, что тот занимается в основном разного рода торговыми спекуляциями и разбогател на нефти. У него была репутация безжалостного и хитрого дельца, готового уничтожить каждого, кто встанет на его пути.

Без раздумий я сразу поехал в Сан-Бернардино, в редакцию местной газеты. Редактор не смог дать мне уж очень много информации. По его словам, все началось с того, что он получил вырезку из газеты города Сан-Антонио, где говорилось о смерти Аарона Бедфорда, о его завещании, переданном для исполнения его женой, и о том, что наследство в пятнадцать тысяч долларов и участок земли в округе Сан-Бернардино предназначались его племяннице Ивонне Клаймер. Нетрудно было установить, что Ивонна Клаймер проживала в Бербенке, носила теперь имя миссис Друрри Велс, но недавно переехала в город Бэннинг. Редактор решил, что эта история вызовет интерес у читателей его газеты, и он поручил своему корреспонденту в Бэннинге взять с собой фотокорреспондента и подготовить с ним гвоздевой материал.

Взяв у редактора сведения об этом корреспонденте, я немедленно поехал в Бэннинг. Прибыв на место, когда уже совсем стемнело, я нашел этого парня и пригласил его выпить. Он хорошо помнил это редакционное задание: отправиться в семейство Велсов и первым сообщить им приятную новость. Миссис Велс в это время навещала каких-то своих родственников, но должна была вскоре вернуться домой. Мистер Велс обещал срочно позвонить ей, поторопить с возвращением и немедленно сообщить корреспонденту о ее появлении дома. Действительно, он позвонил журналисту на следующее утро и…

– На следующее утро? – переспросил я.

– На следующее утро.

– Не вечером того же дня, когда вы говорили с Друрри Велсом?

– Она гостила где-то в Сакраменто и прилетела оттуда на самолете, – объяснил он.

– Понятно, – сказал я. – Значит, он позвонил вам утром и вы отправились к Велсам?

– Точно.

– И что было дальше?

– Как только я увидел эту малютку, я сразу понял: это будет гвоздь номера. Позвонил в Сан-Бернардино. Редактор сразу учуял, что запахло жареным, и послал сюда репортера с фотографом. Искусство состоит в том, чтобы сделать из дерьма конфетку. А тут был первоклассный экземпляр – прямо хоть снимай обнаженную натуру.

– Вам не обидно, что редактор послал к вам другого журналиста?

– Нисколько. Это показало, что редактор высоко оценил мое умение ухватить сенсацию. Такая у меня специализация – найти и разработать тему для газеты. Я имею постоянную работу в редакции.

– Вам что-нибудь известно насчет участка земли, упомянутого в завещании?

– Не имею ни малейшего понятия. Невозможно извлечь сенсацию из участка земли на краю пустыни, но можно вызвать читательский интерес, демонстрируя прелести миссис Велс.

– Дадите мне адрес дома, в котором жили Велсы?

– Адрес есть в газетной статье. Вы ведь имеете вырезку?

– Имею.

– Велсы недолго снимали этот дом, – все же сказал он. – Мне не удалось собрать об этих людях большого количества сведений. Но, между нами говоря, Лэм, я бы не удивился, если бы узнал, что эта семейная пара что-то натворила.

– Почему вы так думаете?

– О, только на основании первого впечатления, которое журналист получает, взглянув на интервьюируемого им человека. Определенная атмосфера, связанная с нехваткой домовитости, и эта малютка… черт возьми, ну не знаю, как сказать. Она действовала так, как будто играла в семейную жизнь. Я сам женатый человек и поэтому не пытался проникнуть в тонкости отношений между супругами. Просто у меня сложилось определенное впечатление об этом браке. Ну, вы знаете, как складываются такие впечатления. Я был озабочен только тем, чтобы читатели узнали интересную историю насчет провинциальной домашней хозяйки, которая неожиданно получила в наследство от богатого техасского дядюшки пятнадцать тысяч долларов и кусок земли. Это должен был быть очерк о повседневной жизни обыкновенной женщины с натруженными руками и неоплаченными счетами. Когда я увидел миссис Велс, ее красивые ноги, я сразу понял, что из этого получится гвоздь номера. Наши журналисты отлично выполнили задание.

– Вы расспрашивали их соседей или кого-нибудь еще?

– Нет, черт побери! Я раздобыл факты и выстроил из них сюжет. Искусство состоит в том, как сделать это. И еще снабдить все подходящими фотографиями.

Я сказал:

– Мне необходимо найти миссис Велс.

– Зачем?

– Имеются документы, которые она должна подписать.

– Велсы живут где-то в Лос-Анджелесе, – сказал он. – А что это за документы? Их можно использовать для газеты?

– Кое-кто хотел бы купить этот участок земли.

– Для чего?

Я пожал плечами.

– Знаете что, – сказал он, – когда покупка состоится или произойдет что-нибудь еще более интересное, сообщите мне. Мы стремимся получить любую информацию о событиях в нашем городе.

– О’кей, если удастся узнать что-нибудь интересное, я обязательно сообщу вам, – пообещал я. – Спасибо за все.

– Кто-то, должно быть, ужасно хочет купить этот участок, – задумчиво сказал корреспондент.

– Не думаю, – ответил я. – Кто-то, может быть, ужасно хочет украсть его, но не думаю, чтобы этот кто-то хотел заплатить за него большую цену.

– Во всяком случае, вы попытаетесь найти миссис Велс?

– Буду искать.

– Из этого может получиться очерк.

– Но не сейчас. Может быть, позже.

– Если я воздержусь сейчас от публикации того, что узнал от вас, могу ли я рассчитывать, что получу кое-какую информацию о том, что станет вам известно впоследствии?