Месть носит Prada Вайсбергер Лорен
– О, м-м, дело в том, что, боюсь, Ринальдо сегодня нет. Он в отпуске. Может быть, пригласить кого-нибудь другого?
Миранда шумно вздохнула с таким разочарованием, что Энди подумала, уж не уволят ли Чарлу-лайт на месте. Она украдкой посмотрела на подругу, желая увидеть хоть какую-нибудь реакцию, но Эмили застыла, стиснув руки и словно впав в стоячую кому.
– Тогда Стэнли. Пусть немедленно придет сюда. Это все.
Не-Чарла выбежала из кабинета, лицо у нее было искажено страхом. Энди захотелось ее обнять. Она вспомнила о своем Стэнли, уютно полеживавшем дома, грызя, наверное, большую кость из говяжьих… жил, и ей страшно захотелось обнять песика. И вообще – оказаться где угодно, лишь бы не здесь!
Через считанные секунды в офисе появился мужчина средних лет в неожиданно немодном костюме. Не дожидаясь приветствия или приглашения, он прошел мимо маленькой группы и присел за круглый стол.
– Миранда, может, представите меня своим гостьям?
У Эмили отвисла челюсть, Энди от изумления чуть не расхохоталась. Кто этот отчаянный храбрец в плохом костюме, который разговаривает с Мирандой, как с простой смертной?
Выдержка на долю секунды изменила Миранде, но она сухим жестом предложила Энди и Эмили занять места за столом. Все сели.
– Стэнли, разрешите представить вам Андреа Сакс и Эмили Чарлтон, редактора и издателя «Декольте», нового явления на рынке свадебных журналов, который я предложила вашему вниманию несколько лет назад. Леди, это Стэнли Грогин.
Энди ждала уточнения, какая должность у Стэнли Грогина, но его не последовало.
Что-то бормоча под нос, Стэнли порылся в принесенных документах. Вытащив из кожаной папки три скрепленные степлером пачки листков, он раздал по одной Энди, Эмили и Миранде.
– Наше предложение, – пояснил он.
– Предложение? – пискнула Эмили. Первое слово за много минут прозвучало мольбой о помощи.
Стэнли пристально поглядел на Миранду.
– Вы им хотя бы основное рассказали?
Миранда взглянула на него с молчаливой яростью.
– Миранда упомянула, что она, то есть вы… «Элиас-Кларк», по-видимому, заинтересованы в приобретении нашего журнала? – решилась Эмили.
– За три года своего существования «Декольте» показал значительный рост как в числе подписчиков, так и рекламодателей. На меня произвели впечатление форма подачи материала и совершенное владение предметом – два качества, которые редко присущи свадебным журналам. Особенно интересен ежемесячный очерк о знаменитостях. Вы достойны похвалы за результат своих трудов. – Миранда сцепила руки над своей стопочкой листков и выжидательно уставилась на Энди.
– Спасибо, – хрипло выговорила та, не отваживаясь даже взглянуть на Эмили.
– Мы просим вас обдумать наше предложение, – сказал Стэнли. – Вы, конечно, захотите показать его своим специалистам?
Только сейчас Энди поняла, какими дилетантами они выглядят, явившись на встречу без «специалистов». Взяв лежавший перед ней документ, она начала его листать. Сидевшая рядом Эмили сделала то же самое. Фразы, которые глаз выхватывал из текста – «существующий редакторский состав», «смена владельца», «изменение местонахождения» и тому подобное, – рассеивали внимание, слова начали сливаться. И только при виде цены на предпоследней странице зрение мгновенно стало лазерно-четким. Цифра была такой запредельно высокой, что Энди сразу будто проснулась. Миллионы! От миллионов трудно отказаться…
Стэнли пояснил несколько пунктов, которые Энди не совсем поняла, вручил им копии предложения для передачи в юридический отдел «Декольте» («Не забыть, – подумала Энди, – обзавестись юридическим отделом») и предложил встретиться через пару недель, чтобы обсудить детали – прозрачный намек на то, что сделку можно считать делом решенным. Если девушки откажутся от столь щедрого предложения авторитетного издательства, их нужно срочно везти к психиатру. Покупка «Декольте» была лишь вопросом времени.
На пороге появилась не-Чарла, сообщив, что машина, которая отвезет Миранду на обед, ждет внизу. Энди ужасно захотелось спросить, по-прежнему ли водителем работает Игорь, и если да, то как он поживает, но она заставила себя промолчать. Миранда приказала секретарше принести ледяной «Пеллегрино» с лаймом, не подавая вида, что слышала о машине, и встала.
– Эмили… – И с придыханием: – Ан-дре-а…
Энди ожидала услышать что-нибудь вроде «приятно было познакомиться», или «рада была вас увидеть», или «удачного дня», или «будем с нетерпением ждать вашего решения», но несколько секунд молчания дали понять, что ничего такого не последует. Миранда кивнула девушкам, пробормотав что-то о том, что не собирается ждать ответа целый день, и стремительно вышла. Энди смотрела, как не-Чарла подала Миранде роскошную норковую шубу и хрустальный бокал с «Пеллегрино» – и то, и другое Миранда выхватила у нее из рук, не замедляя шаг. И только когда она скрылась в коридоре, Энди поняла, что не дышала последние шестьдесят секунд.
– В жизни всегда есть место подвигу, – констатировал Стэнли, собирая бумаги. Он протянул каждой из девушек свою визитку. – Ждем ваших соображений в самое ближайшее время. Звоните мне с любыми вопросами. Будет больше толку, если вы позвоните мне, а не ей… Хотя вы это уже знаете.
Он попрощался за руку с Энди и Эмили и вышел в коридор, не добавив ни слова.
– Настоящий доминирующий самец, – чуть слышно пробормотала Эмили.
– Думаешь, он знает, кто мы?
– Еще бы ему не знать. Он, блин, знает даже, кто мы по зодиаку, – он же работает у Миранды!
– Да, тандем мечты, – прошептала Энди. – Сколько длилась наша встреча? Минут семь или девять? Вот тебе и приняли с распростертыми объятиями.
Эмили схватила Энди за руку и до боли сжала.
– Ты веришь, что это не во сне? Пошли отсюда, нам надо срочно поговорить!
Они поблагодарили Чарлу и не-Чарлу. У Энди мелькнула мысль – невероятно, но Миранда называла ее по имени на протяжении всей встречи. Ей захотелось подсесть к молоденьким затравленным помощницам (Чарла показалась ей зашуганной, однако ее дух был угнетен, но не сломлен. У не-Чарлы были безжизненные глаза и ничего не выражающее лицо человека с клинической депрессией) и убедить их, что существует жизнь и после Миранды Пристли, стоит только захотеть. Однажды они оглянутся на год своего рабства и, несмотря на стойкие симптомы посттравматического расстройства, будут гордиться, что выжили на самой трудной секретарской должности в мире. Вместо этого Энди ласково улыбнулась, поблагодарила за помощь, приняла свое пальто и сбежала вслед за Эмили, стараясь не очень спешить и сохранить остатки своего достоинства.
– Поедем в «Шейк Шэк» на окраине или в настоящий? – спросила Энди, едва они вышли на тротуар, – ее вдруг охватил волчий голод.
– Энди, будь серьезнее, – вздохнула Эмили. – Неужели ты сейчас в состоянии думать о бургерах?
– Эй, мы же договорились! Шэкбургеры, жареная картошка, коктейли и детские ползунки – таковы были условия моего присутствия на встрече!
Эмили почти побежала в «Старбакс», откуда они вышли меньше часа назад.
– Ты можешь сосредоточиться на чем-то, кроме еды? Я буду тебе должна, хорошо? Вот, пей пока это.
Эмили заказала чай со льдом для Энди и простой кофе для себя. Они взяли напитки, и Энди, раздраженная, но не желающая закатывать сцену, пошла за подругой к столику в дальнем углу.
Глаза у Эмили горели от возбуждения, руки тряслись.
– Неужели все это наяву! – вскрикивала она. – Я боялась даже надеяться. Майлс не сомневался, а вот я… Они хотят нас купить! Наш журнал произвел впечатление на Миранду Пристли! «Элиас-Кларк» пожелал нас приобрести! Ты в состоянии это осознать?
Энди кивнула.
– Слушай, ты веришь, что она нас не узнала? А мы-то волновались, что она скажет! Неужели она правда не помнит, кем мы…
– Энди! Чертова Миранда Пристли хочет купить наш журнал! Наш журнал!! Купить!!! Ты хоть это поняла?
Энди сделала глоток чаю и заметила, что у нее тоже дрожат руки.
– О, вполне. Самое безумное предложение, какое мне доводилось слышать. Я, конечно, польщена, но в целом это просто клиника!
У Эмили весьма неэстетично отвисла челюсть. Казалось, она целую вечность молча смотрела на Энди и, наконец придя в себя, медленно покачала головой:
– Боже мой, как же я сразу не поняла…
– Что?
– Ну ясно же, теперь все стало на свои места!
– Что встало?
Губы Эмили искривились, а лоб пошел морщинами от… чего? Разочарования? Отчаяния? Гнева?
– Эмили, тебе нехорошо?
– Ты не хочешь продавать журнал, я угадала? У тебя есть возражения.
У Энди сжалось горло – это добром не кончится. В глубине души она раздувалась от гордости: они действительно добились выдающихся результатов, раз привлекли внимание самого известного в мире издательства. «Элиас-Кларк» хочет видеть их в своем портфолио – существует ли более значимое подтверждение успешности журнала? Но «Элиас-Кларк» и Миранда Пристли – это одно и то же. Неужели Эмили хочет продать «Декольте» «Элиас-Кларк»? Еще ни слова не было сказано, а атмосфера за столом изменилась.
– Возражения? – Энди кашлянула. – Так и знала, что ты это скажешь.
– Разве ты не понимаешь, что ради этого мы изначально и создавали журнал? Нашей целью было его выгодно продать! И вот поступает предложение – на несколько лет раньше, чем мы рассчитывали, – великолепное предложение от в прямом смысле слова самого престижного медиахолдинга в мире! Что тут может не понравиться, объясни?
– Отчего же, мне все нравится, – ответила Энди, тщательно подбирая слова. Эмили расплылась в широкой улыбке. – Эм, я рада не меньше твоего. От того, что «Элиас-Кларк» хочет приобрести наш маленький журнал, просто голова кругом! Это невероятно во всех отношениях. Помнишь сумму сделки? – Энди, в свою очередь, наморщила лоб. – Я и не мечтала когда-нибудь увидеть такую… оплату моего труда.
– Так почему ты сидишь с таким видом, будто у тебя собачка сдохла? – нетерпеливо спросила Эмили, сбросив звонок Майлса.
– А то ты не догадываешься! Ты же тоже читала проект договора.
Эмили разыграла недоумение:
– У меня не было возможности изучить каждое слово, но в целом…
Энди вытащила из сумки файл и открыла стопку листов на седьмой странице.
– Видишь вот этот маленький параграф? Здесь написано, что все старшие редакторы обязаны отработать минимум один календарный год после смены журналом владельца.
Эмили отмахнулась.
– Подумаешь, год!
– Ах, вот как? Где-то я уже слышала эту фразу.
– Да перестань, Энди, один год можно выдержать что угодно!
Энди пристально посмотрела на подругу.
– Вообще-то это неправда. Мне не выдержать год работы на Миранду Пристли. По-моему, однажды я это уже доказала.
Эмили уставилась на нее круглыми глазами:
– А дело не только в тебе, мы вообще-то партнеры. Ну подумай, наша мечта начинает сбываться!
Само по себе предложение было, конечно, лестным, но как согласиться на то, чтобы продать их детище именно «Элиас-Кларк», да еще на условии годичной отработки? Немыслимо, нереально! Они с Эмили даже не успели приняться за соблазнительные сплетни и обменяться свежими впечатлениями об унижении Миранды, свидетелями которого они стали, о ее новом офисе, замученных помощницах, о сделке в целом…
Энди потерла глаза.
– Может, мы с тобой рано горячимся? Давай обратимся к юристам, сведущим в издательском деле, и попросим вести переговоры от нашего имени. Может, удастся избавиться от этого параграфа о годичной отработке. А вдруг нас захочет приобрести кто-то еще? Если приспичило «Элиас-Кларк», значит, найдутся и другие.
Эмили покачала головой.
– Это же «Элиас-Кларк»! Это, блин, Миранда Пристли! Нас, можно сказать, приняли в элиту!
– Я стараюсь идти навстречу, Эм.
– Стараешься? Да за такое предложение хватаются руками и ногами!
– А к чему спешить? – помолчав, спросила Энди. – Это первое предложение, поступившее на несколько лет раньше, чем мы рассчитывали. Чего сразу-то кидаться? Не будем торопиться, все хорошенько обдумаем и сделаем так, как будет лучше для нас обеих.
– Энди, если мы откажемся, наше место в психушке. Ты это знаешь, и я это знаю.
– Я люблю «Декольте», – тихо сказала Энди. – Который мы с тобой вместе создали. Я люблю наш офис, наш персонал, ежедневное общение с тобой. Мне нравится, что никто не указывает нам, что и когда надо делать. Я пока не готова отказаться от этого.
– Я знаю, что ты любишь журнал. Я тоже его люблю. Но за такую возможность миллионы людей просто убили бы! Особенно те, кто начал свое дело с нуля. Энди, надо смотреть на ситуацию шире!
Энди встала и собрала свои вещи, потом наклонилась и коснулась руки Эмили, лежавшей на столе.
– Предложение поступило пять минут назад. Давай не будем торопиться и все тщательно обдумаем. Что-нибудь да придумается.
Эмили с огорчением ударила рукой по столу. Не сильно, но Энди замолчала.
– Только на это и надеюсь. Мы еще поговорим, но я тебе сразу скажу – мы не можем бросаться такими предложениями. Я не позволю ни себе, ни тебе встать на пути нашего успеха.
Энди забросила сумку на плечо.
– Ты говоришь только обо мне. Ты не позволишь мне встать на пути твоего успеха.
– Я не так сказала, – возразила Эмили.
– Но ты это имела в виду.
Эмили пожала плечами.
– Их можно ненавидеть, но они лучшие и предлагают нам богатство, которое мы заслужили по праву! Ну посмотри на ситуацию шире!
– А, ты имеешь в виду благоговение, с которым ты всегда смотрела на «Элиас-Кларк»? И, признаемся честно, на Миранду?
В глазах Эмили сверкнула молния. Энди понимала, что лучше на этом закончить, но остановиться не могла.
– Что? Готова поспорить, что ты до сих пор винишь себя в своем увольнении. Будучи лучшей за все существование издательства помощницей Миранды Пристли, ты все равно покаянно веришь, что у нее были основания вышвырнуть тебя, как вчерашний мусор!
Лицо Эмили исказилось от гнева, и Энди поняла, что зашла слишком далеко. Но Эмили сказала только:
– Не надо об этом сейчас…
– Хорошо. У меня есть пара срочных дел. Увидимся в офисе, – сказала Энди и вышла, не прибавив больше ни слова. День обещал быть долгим.
Глава 13
К тому времени я сто раз умру!
Энди откинулась на спинку сиденья в такси и вдохнула навязчивый ванильный аромат освежителя воздуха, болтающегося под зеркалом. В первый раз за много недель ее не затошнило от запаха. Немного погодя зазвонил сотовый.
– Привет, – сказала Энди, надеясь, что Макс не будет спрашивать, как прошла встреча. Она ждала вечера, чтобы рассказать родне о ребенке, и не хотела лишний раз вспоминать о Миранде.
– Где ты была? Я оставил Агате, наверное, тысячу сообщений. Как прошла встреча? – настойчиво начал Макс.
– Я? О, со мной все в порядке, спасибо, что спросил. Ты, должно быть, волновался. – Энди всю ночь не давала мужу спать, не находя себе места от волнения перед встречей.
– Энди, как все прошло? Они хотят вас купить?
Энди резко выпрямилась на сиденье.
– Откуда ты знаешь?
– А чего еще им хотеть? – радостно закричал муж. – Я знал. Я знал! Мы с Майлсом поспорили насчет суммы. Вы обе, наверное, на седьмом небе от счастья!
– Не сказала бы, что слово «счастье» тут уместно. «В ужасе» будет несколько точнее.
– Ты должна безмерно гордиться собой, Энди! Ты молодец. Вы с Эмили наперекор всему создали с нуля шедевр, который готово купить самое престижное издательство в мире! Лучше и быть не может!
– Это честь, – согласилась Энди. – Но есть и неприятные моменты.
– О, я уверен, все можно уладить. Могу порекомендовать отличного юриста из компании, работающей в индустрии развлечений. Он уладит любые проблемы.
Энди стиснула руки. Макс говорил о продаже журнала как о решенном деле, хотя предложение поступило только сегодня утром.
– Так, а когда все соберутся? – спросила она, меняя тему. – Как тебе кажется, они что-то подозревают?
– Я же тебе сказал – у меня все под контролем. В квартире сейчас два шеф-повара, муж и жена, готовят настоящий пир. Гости начнут съезжаться через час. Они обалдеют, когда мы скажем о ребенке, а мы добавим еще одну грандиозную новость!
– Но я пока не хочу говорить о…
– Энди? Энди? Я тебя плохо слышу! Слушай, мне еще надо сделать несколько звонков. До встречи, ладно?
Услышав в трубке щелчок, Энди снова опустила голову на спинку сиденья. Ну разумеется, ее муж – один из главных инвесторов журнала. Его восторг вполне объясним – теперь он покажется всем гениальным провидцем, не говоря уже о его потенциальной возможности пополнить казну семьи Харрисонов. Но она не готова была делиться новостью. Ребенок – одно, об этом всегда сообщают будущим бабушкам-дедушкам, даже самым худшим Барбарам Харрисон, но целый вечер обсуждать Миранду Пристли? Нет уж, спасибо!
Несмотря на свои опасения, к десяти вечера Энди согласилась про себя, что вечер удался. Веселье ничуть не иссякло. Энди привыкла, что родственники понимают фразу «пора уходить» как «пора прощаться, обниматься, снова обниматься, задавать на пороге некстати вспомнившиеся вопросы, забегать в туалет на дорожку, в десятый раз предлагать помочь убрать-помыть и напоследок вторично перецеловывать всех присутствующих в комнате», но оказалось, что это несвойственно Барбаре. Она всегда опаздывала, но не вызывающе сильно, а только слегка, в соответствии с модой, была аккуратной и предупредительной гостьей, задерживалась недолго, прощалась с хозяевами и уходила. За исключением Элизы, убежавшей часом раньше на встречу с друзьями, близкие родственники в полном составе плотно засели в гостиной, оживленно разговаривая, активно поглощая алкоголь и хихикая, словно подростки.
– Как я рада за вас обоих. – Тон миссис Харрисон ничем не выдавал ее истинных чувств. Но, может быть, она говорила искренне? Может, узнав о ребенке, будущем новом Харрисоне, свекровь наконец хоть немного зауважала и приняла невестку? Они сидели рядом на диванчике. – Подумать только – внук! Я, конечно, надеялась, но чтобы так скоро! Вот уж действительно сюрприз!
Энди старалась не обращать внимания на то и дело звучавшую фразочку «так скоро». Макс просил не признаваться, что беременность случайная, не желая, чтобы все подумали: а, молодые просто проявили беспечность! – но Энди видела – свекровь отнюдь не в восторге, что они с Максом намеренно заделали дитя за два месяца до свадьбы. Ну конечно, чего и ждать от невестки «из простых».
– Если будет мальчик, вы, конечно, назовете его в честь Роберта, – сказала миссис Харрисон тоном скорее приказным, нежели вопросительным. Что еще оскорбительнее, Барбара подчеркнуто адресовала свое заявление Максу, будто ему предстояло принять это решение в одиночку.
– Разумеется, – сказал Макс, даже не взглянув на жену.
Энди не сомневалась, что мальчика – а может, и дочку! – они назовут в честь отца Макса, и подобная самонадеянность ее возмутила.
Джил перехватила взгляд сестры и громко кашлянула:
– Ну, об этом еще рано говорить. У меня предчувствие, что у них будет девочка. Прелестная маленькая девочка. Сплошь сахар, перец и все, чего нет у моих мальчишек. В общем, я на это надеюсь.
– Девочка – это прекрасно, – согласилась миссис Харрисон. – Но в какой-то момент мы захотим и мальчика, продолжателя семейного дела.
Энди едва удержалась от напоминания, что она, женщина, прекрасно ведет бизнес, значит, и дочка сможет не хуже, а вот отец Макса, мужчина, продемонстрировал не лучшую деловую хватку и проницательность, когда принимал решения от имени «Харрисон медиа холдингс».
Макс встретился с женой глазами и беззвучно сказал «спасибо».
Из противоположного угла комнаты раздался голос бабушки Энди:
– Ребенок появится на свет только через полгода, я к тому времени сто раз умру! Настаиваю, чтобы ребенка назвали в мою честь. Вроде Идами сейчас снова называют? Старинные имена возвращаются.
– Бабуль, тебе всего восемьдесят восемь, и мне бы твое здоровье, – сказала Энди. – Ничего с тобой не случится.
– Твои слова да Богу в уши, – отозвалась бабуля и трижды сплюнула через левое плечо.
– Хватит про имена, – захлопала в ладоши Джил. – Кто-нибудь еще хочет кофе без кофеина? Если нет, предлагаю расходиться. Надо дать будущим родителям отдохнуть.
Энди благодарно улыбнулась сестре.
– Да, признаться, я сильно устала…
– В нашем роду еще никто не перешагивал восьмидесятилетний рубеж, – перебила ее бабуля из своего угла. – Вы просто ненормальные, если не верите, что я могу сыграть в ящик в любой момент!
– Мама, прекрати, ты абсолютно здорова. Давай-ка помогай собирать наши вещи.
Бабушка Энди только отмахнулась.
– Я долго живу на свете, дожила даже до свадьбы вот этой девицы, чего уже и не чаяла. И ведь она не просто вышла замуж, а еще и забеременела. Воистину да не иссякнут чудеса на земле!
Повисла неловкая пауза; через несколько секунд Энди захохотала. Ох уж эта бабушка со своими старомодными понятиями! Она обняла бабулю и прошептала Джил:
– Спасибо, что отправила всех восвояси.
– Прежде чем разойтись, послушайте вторую нашу новость… – Макс встал, сразу завладев вниманием собравшихся.
– Иисусе, у них будут близнецы! – застонала бабушка Энди. – Два одинаковых спиногрыза сразу!
– Близнецы? – взвизгнула миссис Харрисон на три октавы выше обычного. – Боже мой!!!
Энди почувствовала на себе вопросительный взгляд Джил, но ответить не могла: она предупреждающе смотрела на Макса, который якобы ничего не замечал.
– Нет-нет, не близнецы. Речь пойдет о журнале «Декольте». Сегодня Энди и Эмили получили…
– Макс, не надо, – тихо, но внушительно попросила Энди. Было ясно – она сдерживается из последних сил.
Макс либо не услышал жену, либо не придал значения ее словам.
– …уникальное предложение от «Элиас-Кларк» о приобретении «Декольте». Подчеркиваю, невероятно щедрое предложение. Вдвоем они совершили невозможное – в рекордные сроки сделали новый журнал знаковым и заставили крупные корпорации заискивать перед собой. Давайте поднимем бокалы за упорный труд нашей Энди!..
Бокала не поднял никто. Все заговорили сразу.
Отец Энди: «Элиас-Кларк»? Это что же, опять все сначала сама-знаешь-с-кем?
Барбара: Что ж, должна заметить, более удачного момента нельзя и придумать. Наконец-то ты избавишься от своего маленького тщеславного проекта и выберешь более достойное занятие – например, проводить время с ребенком. Возможно, я даже смогу ввести тебя в какой-нибудь благотворительный комитет…
Джил: Уй ты, ничего себе! Даже если не захочешь продавать, само по себе такое предложение – немалая честь.
Мать Энди: Мне невыносима мысль о том, чтобы ты снова работала с… с… как там ее? Которая целый год над тобой издевалась!
Бабуля: Как, столько работать, чтобы создать этот треклятый журнал, и вдруг все бросить и продать? Не пойму я нынешнюю молодежь!
Макс, старательно не замечая тяжелого взгляда жены, прошел через всю гостиную и стиснул ее в объятиях:
– Замечательно, правда? Я так ею горжусь!
Джил, видимо, разглядела выражение лица Энди, потому что вскочила на ноги и объявила – достаточно веселья для одного вечера, все срочно должны откланяться, чтобы Энди и Макс легли спать.
– Я тебе завтра позвоню из аэропорта, хорошо? – спросила Джил, приподнимаясь на цыпочки и обнимая Энди за шею. – Я так невероятно рада за вас обоих! Это самое лучшее, что только могло случиться, и я даже не стану тебе выговаривать за то, что ты сообщила одновременно и мне, и свекрови. Я не обиделась, не волнуйся.
– Ага, – ухмыльнулась Энди. – Беременные не бывают не правы, это я уже поняла.
Джил натянула пуховик – холода стояли редкие даже для ноября – и добавила:
– Радуйся, пока можно. Заботой тебя окружат только во время первой беременности. Второй раз можешь быть хоть на сносях, никто тебе даже места не уступит. А уж с третьим… – Джил фыркнула. – Будут без обиняков спрашивать, планировала ты или нет, будто не веря, что кто-то пойдет на такое добровольно.
Энди засмеялась.
– Конечно, третьего мы не планировали…
– Без подробностей. – Энди заправила Джил прядку за ухо. Она почти забыла, каково провести минуту-другую с сестрой. Живя в разных концах страны, они редко виделись, а когда удавалось встретиться, рядом почти всегда были дети, Кайл, Макс и мама. В детстве сестры не были особенно близки – все-таки девять лет разницы, то есть Джил уехала учиться в колледж, когда Энди была еще маленькой. Но в последние пять-шесть лет они регулярно общались по телефону и старались навещать друг друга как можно чаще. Когда Энди обручилась, тем для разговоров прибавилось – от подготовки свадьбы до ситуаций, когда тебя вдруг начинает раздражать собственный жених или муж. Джил выступала в роли участливой и любящей замужней подруги. Ничто не могло сблизить их еще сильнее, чем беременность, думала Энди, глядя, как сестра натягивает простые коричневые сапоги – для тех, кто много ходит пешком. Последние десять лет жизнь Джил вращалась вокруг воспитания мальчиков – Энди это понимала, но каково это на практике, представить не могла. Теперь, готовясь стать матерью, Энди думала, что у них с Джил будет еще больше общего, и вдруг ей очень захотелось разделить этот опыт с сестрой.
Еще двадцать минут все собирались, искали обувь, пальто, обнимались на прощание и еще раз поздравляли. Когда дверь наконец закрылась, Энди готова была упасть в обморок.
– Устала? – спросил Макс, массируя ей плечи.
– Да. Но я довольна.
– Ну вот, все, как водится, обрадовались. А твоя бабушка сегодня была на редкость в прекрасной форме.
– Пореже бы ей такую форму… Да, все правда очень счастливы. – Энди обернулась к Максу, стоявшему за спинкой дивана. Она сознательно решила промолчать о его своевольстве насчет предложения «Элиас-Кларк». Макс так старался подготовить прекрасный вечер, и он просто рад за нее. Энди заставила себя думать о хорошем. – Спасибо тебе! Действительно, сообщить сразу всем вместе – это что-то особенное.
– Тебе правда понравилось? – спросил Макс с такой надеждой, что Энди вдруг отчего-то стало грустно.
– Да.
– Мне тоже. И новость о «Декольте» тоже привела всех в восторг. Слушай, это просто что-то невероятное – журналу всего три года, и уже предложение от…
Энди жестом остановила мужа:
– Давай поговорим об этом в другой раз, ладно? Сегодня я хочу только радоваться.
Макс поцеловал жену, прижав ее к кухонному столу, и Энди ощутила знакомую волну возбуждения. Только через несколько секунд она поняла, что впервые с самой свадьбы ее не тошнит и она не валится с ног от усталости. Макс нежно прикусил ее нижнюю губу и настойчиво приник к ней всем телом. Энди посмотрела на шеф-поваров, наводивших порядок на кухне. Макс проследил за ее взглядом.
– Следуйте за мной, – сурово изрек он, беря жену за запястье, как упирающегося ребенка.
– А платить ты им не собираешься? – засмеялась она, почти бегом спеша за Максом в спальню. – Давай хоть попрощаемся!
Макс втащил ее в комнату и тихо прикрыл дверь. Без единого слова он раздел жену и обнял. Они упали, целуясь, на постель, Энди сверху. Удерживая руки Макса на кровати, она целовала мужа в шею, приговаривая:
– Что-то я такое припоминаю.
Макс мгновенно перевернул Энди на спину и оказался сверху. Ей показалась чудесной тяжесть его тела, запах, прикосновения рук. Они занимались любовью медленно, сладострастно. Когда все закончилось, Энди, положив голову на грудь Макса, слушала, как выравнивается его дыхание. Она слышала, как Стэнли залаял на уходивших поваров, и, должно быть, заснула, потому что снова открыла глаза, когда замерзла на неразобранной кровати, а Стэнли уже успел устроиться между ней и Максом.
Энди забралась под одеяло и лежала так десять минут, пятнадцать. Сон не приходил, хотя она изнемогала от усталости. Новый привет от беременности – невероятная усталость в сочетании с необъяснимой бессонницей. Дыхание Макса было медленным и ровным, его грудь ритмично поднималась и опускалась. Энергичный и активный днем, ночью он спал как убитый; сходство усиливалось тем, что спать он привык на спине, скрестив руки на груди. При этом во сне он почти не шевелился. Приземлись в их спальне хоть «Боинг-747», Макс бы только вздохнул, чуть повернул голову и снова задышал бы ровно и спокойно. Это положительно раздражало.
Тихо выбравшись из постели, Энди натянула халат с вышивкой «Миссис Харрисон» и пушистые носки, купленные в киоске в аэропорту Кеннеди. Подхватив скулящего Стэнли, она пошла в другую комнату и плюхнулась на диван. Цифровой видеомагнитофон мог только разочаровать: сплошные футбольные матчи, которые Макс записывал, но в результате все равно смотрел в Интернете, новые матчи НФЛ с дикторским сопровождением, старые-престарые серии «Частной практики» и «Шестьдесят минут», которые она уже видела, «Современная семья», которую, как Энди обещала Максу, они будут смотреть вместе, и четвертый час спецвыпуска «Тудей» двухнедельной давности, посвященный свадьбам: с ним Энди и Эмили уже ознакомились. По телевизору смотреть тоже было нечего: все те же ночные шоу, рекламно-информационные ролики и повтор «Звезды дизайна». Энди уже хотела выключить телевизор, когда в ночной программе в глаза бросилась строчка: «Верховная жрица моды: жизнь и времена Миранды Пристли».
«Ч-черт! – подумала Энди. – Я что, обязана?» Кому нужны неприятные воспоминания? Голос, лицо, вечно недовольный тон и выговоры Энди помнила так живо, как будто это было только вчера; зачем же переживать все заново? Но сейчас, в безопасности собственной гостиной, она позволила любопытству пересилить. Да, обязана. Должна. Палец помедлил лишь секунду, прежде чем выбрать программу. С экрана ее пригвоздила взглядом разгневанная Миранда, облаченная в кремовое платье от «Прада», великолепные туфли с изящными неброскими золотыми пряжками и, конечно, вечный браслет от «Эрмес».
– Я считаю, сейчас не время и не место, – изрекла она неизвестной несчастной душе, державшей видеокамеру.
– Простите, Миранда, – отозвался бесплотный голос, и экран стал черным.
Секундой позже снова появилось изображение – Миранда в шерстяном костюме, скорее всего – от «Шанель», и в ботильонах. Настроение у нее было ничуть не лучше, чем в предыдущей сцене.
– Алия, вы меня слышите?
Камера повернулась к высокой и не в меру тощей девице не старше двадцати одного года, в блестящих белых леггинсах, ботильонах, до странного похожих на Мирандины, и в дорогом кашемировом жилете поверх шелковой блузки-рубашки. Вьющиеся волосы в умелом беспорядке – очень привлекательно, в стиле Жизель Бундхен, у Энди так никогда не получалось, – черные тени на веках словно смазаны. Казалось, Миранда оторвала ее от секса прямо на секретарском столе – девушка выглядела соблазнительной, страстной, капризной и трепещущей от страха.
– Сообщите всем, что я готова к генеральному прогону. Прогон был запланирован на вторую половину дня, но через двадцать минут я уезжаю из офиса. Проследите, чтобы меня ждала машина. Позвоните Каролине на сотовый и напомните ей о сегодняшней встрече. Что там с сумкой, которую вы отдали в ремонт? Она нужна мне к трем часам, как и платье, которое я надевала в прошлом или позапрошлом году на юбилей Нью-Йоркской публичной библиотеки. Или это был ужин в поддержку детей, больных СПИДом? Нет, кажется, вечер в том ужасном лофте на Вэрик-стрит в честь окончания осенней Недели моды в прошлом году – точно не помню, но вы поняли, о чем речь. Подвезите платье мне на квартиру к пяти, с подходящими босоножками. И несколько пар серег на выбор. Закажите столик в «Нобу» для раннего ужина и во «Временах года» для завтрака. Проверьте, чтобы на этот раз у них был в наличии розовый грейпфрутовый сок, а не только белый – тот на вкус отвратителен! Скажите Найджелу встретиться со мной в студии Джеймса Холта в два, отмените мое время у парикмахера, но подтвердите запись на маникюр и педикюр. – Миранда на мгновение остановилась перевести дух. – Книга нужна мне вечером, после одиннадцати, но до полуночи, и не приносите ее в квартиру, если меня там нет. У нас сегодня остаются ночевать… гости. Книге с ними будет небезопасно. Это все.
Девушка часто кивала, но доверия ее кивки не вызывали. Энди сразу увидела, что это новенькая и от увольнения ее отделяют часы, если не минуты. У Алии не было ни ручки с блокнотом, ни способности запомнить все указания или из-под земли добыть ответы. Мозг Энди автоматически начал выдавать вопросы: кто эти «все», которым надо сообщить о прогоне? Где сейчас водитель, и успеет ли он вовремя подъехать к «Элиас-Кларк»? Куда Миранда уедет после обеда? Какая встреча у Каролины сегодня, и знает ли сама девчонка об этом? О какой сумке идет речь? Будет ли она готова к трем, и если да, кто привезет ее в офис? Будет ли Миранда в три еще на работе или уже дома? Платье – какое именно? Совершенно точно, что на каждом из упомянутых мероприятий Миранда появлялась в разных платьях, что же, на картах гадать, какое она хочет? Называла ли Миранда цвет/покрой/дизайнера, чтобы сузить поиски? Какие босоножки? На месте ли сейчас редактор по аксессуарам, и сможет ли она достать сережки к назначенному времени? И какие лучше подойдут к таинственному платью? На какое конкретно время заказывать столик в «Нобу»? И в каком «Нобу» – в Трайбеке или на Пятьдесят седьмой? Завтрак во «Временах года» – на семь, восемь или десять часов? Не забыть послать генеральному менеджеру подарок в благодарность за наличие сока нужного цвета. Найти Найджела, с облегчением передать информацию и позвонить парикмахеру и маникюрше. Заранее забронировать люкс в «Пенинсуле», потому что Миранда непременно позвонит посреди ночи, жалуясь на припозднившихся «гостей» (наверняка приятели мужа), и потребует срочной эвакуации. Предупредить водителя о возможной ночной поездке от дома Миранды до гостиницы. Принести в люкс ящик «Пеллегрино», Книгу и подходящий ансамбль, в котором завтра Миранда явится на работу, включая аксессуары, туфли и туалетные принадлежности. Приказать себе не смыкать глаз, раз Миранда переживает сложный период. Повторить.
Камера проследила за Алией до ее стола – того самого, где десять лет назад сидела Энди, и бесстрастно фиксировала, как девушка лихорадочно записывает все, что запомнила, на маленьких стикерах. Камера наехала, изображение увеличилось, и Энди увидела одинокую слезинку, катившуюся по персиковой щеке. У Энди рефлекторно сжалось горло, и она нажала кнопку «пауза». «Возьми себя в руки», – прошипела она себе, впервые обратив внимание, что ногти глубоко впились в ладони, пульт сжат мертвой хваткой, а плечи задраны практически до ушей. Она боялась посмотреть на экран, даже на стоп-кадр; словно показывали тот ужасный фильм, где молодые девушки остаются одни в густой чащобе, не подозревая, что на них из-за дерева вот-вот набросится сумасшедший серийный убийца. Энди даже отказалась смотреть тот фильм, когда он только вышел, хотя все вокруг насмехались и подкалывали. Вот так она чувствовала себя двадцать четыре часа в сутки в течение года. Почему она должна мириться с этим снова?
Стэнли зарычал на свое отражение в оконном стекле. Энди подтянула песика поближе.
– Может, чаю заварим? Какого тебе больше хочется? С мятой?
Стэнли молча смотрел на хозяйку.
Энди встала, потянулась, поплотнее завернулась в халат. Не желая ждать, пока закипит чайник, она покопалась в огромной вазе с порционными кружками фильтровальной бумаги с кофе и чаем. Отыскав травяной чай, Энди сунула его в кофеварку, добавила настоящего сахара (никаких больше искусственных подсластителей!), пока кружок пропитывался водой, налила немного молока и меньше чем через минуту вернулась на диван.
У Эмили в «Подиуме» остались кое-какие старые контакты, поэтому она была в курсе неиссякаемых нелепых требований Миранды, возмутительных увольнений и публичных унижений. Время не смягчило Миранду и не умерило ее пыл. Она по-прежнему расправлялась с помощницами быстрее, чем со стейком за завтраком. Она по-прежнему заканчивала каждый приказ фразой «это все». Она по-прежнему звонила подчиненным днем и ночью, браня их по телефону за то, что они не читают ее мысли и не предугадывают желания, швыряла трубку и звонила опять. Энди не было нужды досматривать фрагмент документалки, чтобы вспомнить «Подиум»: до сих пор, когда в городском автобусе или переполненном баре у кого-нибудь звонила старая «Нокия», у Энди внутри все обрывалось от страха. А телеэкран напомнил обо всем в красочных подробностях.
Читать бесплатно другие книги:
