Доступен каждому Гарднер Эрл

Глава 8

Марти Лассен, могучий, широкоплечий гигант лет двадцати восьми, был поглощен ремонтом телевизора, когда я вошел в мастерскую.

– Я пришел к вам по личному вопросу, – сказал я.

Он резко повернулся и посмотрел на меня с интересом:

– По какому такому вопросу?

– Я проверяю благонадежность медсестры по имени Мелита Дун.

Лассен напрягся.

– Это обычная проверка, – сказал я. – Мне бы хотелось узнать что-нибудь о ее прошлом, ее связях, привычках.

– Почему пришли ко мне?

– Мне известно, что вы с ней знакомы. Я навожу справки о ней у ее друзей. Если они не дадут мне нужную информацию, придется обращаться в больницу, на ее работу.

– Что вы имеете в виду под «нужной информацией»?

– Сведения, удостоверяющие ее благонадежность.

– Для чего понадобилось это выяснять?

– Благонадежность выясняется по разным причинам.

– И все-таки для чего?

– Мне платят за то, что я задаю вопросы, а не за то, что я на них отвечаю.

– Ну тогда убирайтесь к черту. Вы даже не назвали свое имя.

– Это другое дело. – Я улыбнулся. – На работе меня зовут С-35.

– Вот что, С-35, или ты сейчас же уйдешь сам, или через пять секунд уберешься отсюда с моей помощью.

– Я уйду сам. Извините за беспокойство. Я просто не хотел без необходимости идти в больницу. Иногда наша проверка раздражает работодателей, что вредит проверяемому.

– Эй, постойте, подождите минутку, вам сейчас никак нельзя идти с вашими вопросами на работу Мелиты. Сейчас ваш визит может ей навредить.

– Почему?

– Потому что у Мелиты и без вас хватает неприятностей.

– Тогда ответьте вы на мои вопросы.

– Я не собираюсь распространять сплетни об этой девушке.

Я посмотрел на него с видом возмущенного праведника:

– Я что-нибудь говорил о сплетнях? Меня интересуют черты ее характера. Вам известно, где она сейчас находится?

– Нет. Она находится на отдыхе и вернется через несколько недель. Ей… ей дали отпуск.

– Она работает медсестрой?

– Да.

– Она дипломированная медсестра?

– Да.

– Ей можно доверять?

– Вполне.

– Имели ли место какие-либо происшествия в больнице, где она работает?

– Вы чертовски правы. Старшая медсестра больницы имеет против Мелиты зуб, и бедную девочку обвинили в том, к чему она не имеет никакого отношения.

– В чем ее обвинили?

– В больнице и раньше пропадали рентгеновские снимки, а последняя проверка показала, что нескольких снимков недостает. Подобное всегда может случиться. Ведь к снимкам имеют доступ десятки людей, в том числе и врачи, которые славятся своей неаккуратностью.

– В пропаже снимков обвинили Мелиту?

– Да, ее. Просто в больнице искали повод подложить ей свинью. Да еще этот больной сбежал во время ее дежурства. Теперь Мелита должна оплатить его больничный счет.

– Как он сбежал?

– Не он, а она. Время от времени такое случается в каждой больнице. Больной видит, что идет на поправку, и знает, что ему будет предъявлен большой счет, вот он и притворяется, что чувствует себя по-прежнему плохо, а затем среди ночи встает, одевается и тихо-тихо уходит.

– Неужели такое возможно? Я думал, что медсестры дежурят ночью и…

– Конечно. А если он хорошо знает больницу? Возможностей для побега множество. Можно подняться в лабораторию или спуститься в рентгеновский кабинет, уйти через приемную «Скорой помощи». Или вызвать медсестру звонком, выйти в коридор, а потом, когда она войдет в палату, можно сбежать по лестнице.

– А что вы можете сказать о последнем случае?

– Никто бы не придал ему большого значения, если бы не эта старшая медсестра с кувшинным рылом и не тот факт, что Мелита уже получала выговор за пропажу снимков. Старшая медсестра хочет свалить всю вину на Мелиту и вынудить ее уволиться. Лично я уверен, что старшая медсестра сама виновата в исчезновении снимков. Она просто ищет козла отпущения. Как бы там ни было, Мелиту хотят заставить оплатить больничный счет почти на триста долларов. Бедняжка за всю свою жизнь не наберет столько. Она содержит больную мать и… ну, я велел ей сказать в больнице, что гарантирую оплату, но она заявила, что дело в принципе и что она не заплатит ни одного цента. По ее мнению, оплатив счет, она тем самым признает себя виновной в пропаже снимков, и тогда старшая медсестра совсем ее со света сживет.

– Время от времени в больнице случались такие побеги?

– Конечно.

– Что вы скажете о побеге, который произошел во время дежурства Мелиты?

– Женщина, которая сбежала, является злостной неплательщицей. Молодая, ей чуть больше тридцати, и у нее нет родственников. С мужем она разошлась, а приятель умыл руки и знать ничего не хочет. Ее уже хотели выписывать, но она сделала вид, что ей опять стало плохо. Среди ночи она достала из шкафа свою одежду и тихонько сбежала. Остался больничный счет на 278 долларов, который Мелита теперь должна оплатить. В том, что больная сбежала, обвиняют ее. Бедная девочка оказалась на грани нервного расстройства. На самом деле в побеге виноваты работники приемного отделения. Сбежавшая больная оказалась опытной неплательщицей, знающей свое дело. Она убедила клерка принять недействительный чек. Теперь вы понимаете, какие неприятности повлек бы за собой ваш визит в больницу.

– Вы знаете, где Мелита находится сейчас?

– Знаю.

– Где?

– А вот этого я без надобности сообщать не желаю. Не хочу, чтобы ее беспокоили.

Подумав, я заметил:

– Возможно, вы правы. Поймите, мистер Лассен, наше ведомство занимается поиском достоверной и надежной информации, а не тем, чтобы кому-то причинять неприятности. Тут у меня есть имя еще одного человека, которого мы проверяем на благонадежность. Хотя вы можете его и не знать. Хелманн Бруно. Вам что-нибудь говорит это имя?

– Бруно? Бруно?

– Да, Хелманн Бруно.

Лассен покачал головой:

– Никогда не слышал.

– Кажется, он агент какой-то промышленной фирмы. Много разъезжает по делам службы.

Лассен вновь покачал головой.

Я назвал еще пять или шесть имен, выбранных наугад в телефонном справочнике. Все они Лассену не были знакомы.

– Странно, – сказал я. – Не исключено, что Мелиту случайно включили в этот список. Никому не рассказывайте о нашей беседе.

– Я-то никому о ней не расскажу, – проговорил он в угрожающем тоне. – Вы сами следите за собой и постарайтесь не ляпнуть что-нибудь, что может девушке навредить.

Я улыбнулся ему:

– Повторяю: мое дело – собирать, а не раздавать информацию. А вам большое спасибо, мистер Лассен.

Резко повернувшись, я пошел к выходу, но у двери оглянулся. Парень посмотрел мне вслед с несколько озадаченным выражением лица.

Потом незаконченная работа привлекла его внимание, и он вновь занялся ремонтом телевизора.

Глава 9

Нелегко заставить Берту проявить хоть какие-нибудь чувства, но, когда я без предупреждения вошел к ней в кабинет, ее лицо попеременно выразило удивление, ужас и, наконец, гнев.

– Какого черта ты здесь делаешь? – воскликнула она.

– Я провалил дело.

– Что такое?

– Я угробил дело.

– Не говори со мной на этом похабном воровском жаргоне. Слово «угробить» употребляют взломщики сейфов, когда получают слишком много взрывчатки и она разносит к чертовой матери сейф вместе с содержимым.

– Вот именно. Я положил слишком много взрывчатки, и она разнесла к черту все наше дело.

– Что случилось?

– Брекинридж хотел расплатиться с Бруно. Я его отговорил. Сказал, что считаю Бруно мошенником. Неожиданно для меня обстоятельства изменились, и сумма, которую надо заплатить Бруно, резко возросла.

– Брекинридж обвиняет в этом тебя?

– Брекинридж разочарован.

– Как же ты так сплоховал, черт возьми? Ты башковитый парень, но чертовски самоуверен. Ты столько раз выходил из положения благодаря лишь везению и смекалке, что решил, что все можешь?

– Я так не считаю. Напротив, я сейчас в смятении. Если позвонит Брекинридж и спросит, где я, ты не знаешь.

– Я не могу ему этого сказать. Я…

– Можешь. Я объяснил, что ему надо сказать.

– Зачем ты пришел?

– За фотоаппаратом. Хочу сфотографировать место происшествия.

– Ты хочешь снова ехать в Техас? Зачем? Эти фотографии тебе ничего не дадут. И так все ясно. Происшествие было давно, и о нем все забыли.

– Я сказал, что хочу сфотографировать место происшествия, а не само происшествие.

Я оставил Берту, вошел в свой кабинет и встретил встревоженный взгляд Элси Бранд.

– Как она, Дональд?

– В данный момент немного обескуражена. Но скоро придет в себя и начнет метать громы и молнии. Я уезжаю, пожелай мне удачи.

Лицо Элси засветилось улыбкой.

– Счастливо, Дональд, – ласково проговорила она.

Захватив фотоаппарат и несколько пленок, я вышел, сел в машину и поехал к «Булвин Апартментс». Поднявшись в лифте, я позвонил у двери квартиры 283.

Дверь открыла женщина очень приятной наружности, холодные глаза посмотрели на меня с откровенным интересом.

– Хэлло, – сказала она, – обычно к нам приходят торговцы другого типа. Только не говорите, что вы зарабатываете на учебу в колледже, распространяя подписку на журналы. – Она вызывающе улыбнулась.

– А какие торговцы к вам приходят? – Я настроился на ее непринужденный тон.

– В основном пожилые люди, оставшиеся без работы и вынужденные зарабатывать на хлеб, предлагая товар на дому на комиссионной основе. Я им сочувствую, но если буду покупать все, что они предлагают, то быстро останусь без цента в кармане, тем более что там и сейчас негусто.

– Можно мне войти?

– А вы хотите?

– Да.

– Входите. – Она распахнула дверь.

Квартира оказалась гораздо более просторной, чем я ожидал. Удобная, хорошо обставленная гостиная с двумя боковыми дверями, ведущими в отдельные спальни, сзади кухня. Возле каждой спальни своя ванная.

– Может, присядете, прежде чем начнете расхваливать свой товар, – сказала она.

– Я должен обязательно расхваливать свой товар?

– Все мужчины расхваливают свой товар. – Холодные глаза улыбнулись.

– Я ничего не продаю, я ищу информацию.

– Какую информацию?

– О медсестре по имени Мелита Дун, которая проживает здесь. Она дома?

– Это я мисс Дун. Я готова ответить на все ваши вопросы. Что вас интересует?

– У меня есть описание внешности, согласно которому Мелита Дун совершенно другая. А вы, я полагаю, Жозефина Эдгар, ее подруга.

Она рассмеялась:

– Ладно, я пошутила. Я подумала, что, ответив на ваши вопросы, избавлю Мелиту от лишних хлопот. А что вы ищете?

– Это обычная проверка, – сказал я.

– Какая еще проверка?

– Я хочу выяснить о ней кое-что: ее связи, привычки, кредитоспособность.

– Как вас зовут?

– Мой номер С-35.

Неожиданно ее глаза стали жестокими.

– В каком государственном учреждении вы работаете?

– При сложившихся обстоятельствах могу только сообщить вам свой номер – С-35.

– Вы находитесь на государственной службе или нет? Отвечайте на мой вопрос, молодой человек. Я сама хочу провести расследование и выяснить, кого вы представляете.

– Я не нахожусь на государственной службе.

– Вы следователь?

– Да.

– Частный сыщик?

– Да.

Она протянула руку:

– Покажите.

– Что?

– Ваше удостоверение.

Я покачал головой:

– Если вы не возражаете, для вас я останусь С-35.

– Я возражаю. Вам нужны сведения о Мелите. Тогда раскрывайте свои карты и говорите начистоту, иначе я сейчас подойду к телефону, позвоню Мелите Дун через междугородную и скажу, что ею интересуются частные сыщики.

– Вы можете это сделать в любом случае.

– Я могу, но я не настолько наивна.

Я достал бумажник и предъявил ей свое удостоверение.

– «Дональд Лэм», – прочитала она. – Красивое имя. Что вы хотите узнать, Дональд?

– Больше всего меня интересуют проблемы, с которыми Мелита столкнулась в больнице. Она виновата в чем-нибудь?

– Она виновата? – взволнованно повторила Жозефина. – Во всем виновата эта старшая медсестра Говард с кувшинным рылом, которая только и делала, что пакостила Мелите с тех пор, как та стала работать в этой больнице. Теперь она дошла до того, что обвиняет Мелиту в краже рентгеновских снимков и почти довела бедную девушку до нервного расстройства.

– Расскажите поподробней об этом.

– Если бы не эта больная, которая сбежала во время дежурства Мелиты, она бы не осмелилась обвинять Мелиту в чем-либо. Все началось с этого побега. Старшая медсестра Говард прямо ухватилась за него. Конечно, Мелита тоже виновата, но только отчасти. У нас у всех или почти у всех бывают побеги. Один раз и у меня сбежала больная, я знаю медсестер, у которых такое тоже случалось. И вот что я вам скажу, Дональд Лэм: у нас бы не было никаких побегов, если бы администрация больницы добросовестно выполняла свои обязанности. Регистратор должен уметь отличить порядочного пациента от бездельника и неплательщика. Работай они как следует, и у нас бы не было проблем с побегами.

– О каких побегах вы говорите?

– Некий неплательщик – обычно бойкая на язык женщина – рассказывает регистратору душещипательную историю о своей несчастной доле, наобещает с три короба – и ее кладут в больницу. После операции она долго выздоравливает, и ее стараются не беспокоить денежными расчетами. А она, воспользовавшись случаем, убегает. Некоторые больные убегают сразу после операции, подвергая себя опасности. Надо сказать, и у меня тоже сбегали больные, то есть одна больная. Женщине сделали операцию, и она сбежала в тот день, когда ей в первый раз позволили принять душ.

– А что вы можете сказать о пропавших рентгеновских снимках?

– Да ничего. У Мелиты действительно сбежала больная, но к исчезнувшим снимкам она не имеет никакого отношения. В пропаже снимков виноват кто-то другой. Заведующая рентгенкабинетом должна строже вести учет и отмечать в журнале, если кто-то взял рентгеновский снимок, но дело в том, что она и Говард близкие подружки, и никто и не думает привлекать ее к ответственности. Эта глупая девица позволяет врачам самостоятельно брать снимки, не расписавшись в журнале, и никто не упрекает ее, если она положит снимок, который брал врач для себя или чтобы показать больному, совсем в другой конверт. В результате пострадала одна Мелита, и это выводит меня из себя.

– Что вы собираетесь делать?

– Я не знаю. Иногда мне хочется пойти и хорошенько обругать эту Говард.

– Разве вы работаете не в той же больнице?

– Я работаю на «Скорой помощи».

– Днем или ночью?

Она пожала плечами:

– В любое время.

– У вас много работы?

– Когда как, – рассеянно ответила она.

– У Мелиты болеет мать?

– Да. Мелита дает деньги на ее содержание. Других источников дохода у нее нет, и она работает как вол. Конечно, у нее есть знакомые врачи, но матери требуется операция, и Мелите нужно собрать на нее деньги. Старшая медсестра Говард знает, что у Мелиты проблема с деньгами, и поэтому сразу на нее набросилась.

– Ладно, – сказал я, – пожалуй, это все, что я хотел выяснить. Я вам очень благодарен. – Я встал и собрался уходить.

Жозефина подошла ко мне и остановилась рядом:

– Дональд, скажите честно: зачем вы приходили?

– Я вас не понимаю.

– Кто просил вас узнать о Мелите?

– Это обычная проверка.

– Кто ваш клиент?

– О господи! Коммерческой стороной дела ведает моя партнерша, а я на передней линии и только провожу расследования.

– Кто вас знает, может, вы работаете на эту Говард.

– Может быть.

Она надула губы.

– Вы совсем не любезны со мной, Дональд, – сказала она и подошла еще ближе. – Дональд, сознайтесь.

– Сознаться в чем?

– Кто ваш клиент и зачем это расследование?

– Вы хотите заставить меня нарушить обязательства и используете для этого свою сексапильность.

Она посмотрела мне в глаза:

– Я ее еще не использовала.

– Вы ослабляете твердость моего духа, женщина.

Она положила руки мне на плечи и прижалась всем телом:

– Дональд, скажи, Мелите грозят неприятности?

– Почему ей должны грозить неприятности, если она ни в чем не виновата?

– Я просто не доверяю этой Говард. У меня такое чувство, будто в этой больнице что-то происходит и что эта Говард в чем-то замешана. Она хочет сделать Мелиту козлом отпущения.

– Я честно провожу расследование.

– Дональд, ты сделаешь, о чем я попрошу?

– Что?

– Когда закончишь расследование, ты расскажешь мне, что узнал?

– Может быть.

– Дональд, знай, я… я буду тебе очень признательна… очень, очень признательна, Дональд.

– Посмотрим, – пообещал я и вышел.

Стоя у двери, Жозефина провожала меня взглядом. Когда я оглянулся у лифта, она послала мне воздушный поцелуй и вернулась в квартиру, тихо прикрыв за собой дверь.

Я позвонил в агентство Элси Бранд.

– Элси, – сказал я, когда она подняла трубку, – позвони Долорес Феррол на ферму «Холмистая долина» и узнай, не звонил ли кто Мелите Дун по междугородной в промежутке между нашим с тобой разговором и твоим звонком Долорес. Ты сможешь застать ее в два часа, сразу после ленча, перед сиестой. В этот момент у нее появляется немного свободного времени. Скажи Долорес, кто ты, и скажи, что звонишь по моей просьбе. Передай, что я скоро ее увижу и чтобы она никому не говорила о твоем звонке.

– О’кей, – сказала Элси. – Куда вы собираетесь?

– Я отправлюсь в Техачапи и вернусь поздно вечером.