Доступен каждому Гарднер Эрл
– Черт с тобой, возмущайся, – пророкотала Берта, – но если ты думаешь, что сможешь запудрить мозги профессиональному детективу, то глубоко ошибаешься.
– Что вы имеете в виду?
– Эту басенку про бедную девочку, которая содержит маму и пытается свести концы с концами. Эта квартирка стоит немалых денег. Простые девушки столько не зарабатывают, особенно если содержат больных матерей. Где, черт возьми, спальня Мелиты?
Жозефина, у которой отнялся язык, молча указала на дверь.
– Значит, твоя спальня там? – Берта ткнула пальцем в противоположную дверь.
– Да.
Берта направилась к спальне Жозефины.
– Эй, вы, не входите туда! – крикнула Жозефина. Берта продолжала идти, не обращая на нее внимания.
Жозефина догнала ее, схватила за рукав и потянула на себя.
Берта только тряхнула рукой – и Жозефина, как тряпичная кукла, отлетела к стене.
Берта вошла в открытую дверь спальни и начала просматривать содержимое стенных шкафов.
– Кому принадлежит эта мужская одежда? – спросила она.
– Вы… вы… убирайтесь отсюда! Я позову полицию. – Берта бросила пару мужских костюмов на кровать, заглянула во внутренние карманы, чтобы найти фамилию портного, достала из ящика рубашку и заметила на нагрудном кармане аккуратно вышитую букву «Ч».
– Ты проявляешь много внимания к этому парню! – заметила Берта.
– Это мой кузен, – с вызовом проговорила Жозефина. – Он ненадолго уехал и оставил у меня кое-какие свои вещи.
Берта Кул осмотрела одну спальню, вернулась в гостиную, пошла в другую спальню, обыскала ее, вышла в гостиную и изрекла:
– Какого черта она это делала?
– Что?
– Воровала рентгеновские снимки?
– Она их не воровала! – воскликнула Жозефина. – Говорю вам, это все старшая медсестра.
– У Мелиты Дун есть парень?
– Нет у нее никакого парня!
– Вздор, – сказала Берта.
Она медленно подошла ко мне и заявила:
– Ее здорово финансируют.
– Не знаю, какое возмещение я смогу получить за насильственное вторжение в мою квартиру, – сказала Жозефина, – но я обязательно поговорю со своим адвокатом. Я добьюсь, чтобы вас лишили лицензии. Вы не имеете права приходить сюда и устраивать обыск.
– Правильно, милочка, – сказала Берта. – Иди и жалуйся властям, а мы тем временем узнаем, кто твой таинственный кузен и… Кстати, может, у него есть жена.
Берта подошла к кровати и стала внимательно рассматривать костюмы.
– А вот и метка химчистки, – сказала она. – Дональд, запиши-ка номер: С 436128. Ну, – Берта повернулась к двери, – пожалуй, все, что было можно, мы сделали. Эти пташки прекрасно обеспечены.
Жозефина ударилась в слезы:
– Вы не можете использовать этот номер, вы не имеете права. Это номер химчистки…
– Да-да, знаю, – сочувственно проговорила Берта, – твой кузен… Ладно, мы не станем поднимать шум по этому поводу, если ты сама будешь молчать. – Берта направилась к двери.
Я последовал за ней.
В коридоре я сказал:
– Боже, Берта, вы на этот раз здорово рисковали. Вы не имели права входить в спальню.
– Не бери в голову. Эти бабы тебя просто гипнотизируют. А я проходимцев чую за версту.
– Иногда проходимцы предъявляют иск на кругленькую сумму.
– Я знаю, но у этих девчонок есть слабое место. Они участвуют в какой-то афере. Что представляет собой Мелита Дун?
– Она тихая, скромная и совсем не пользуется своей сексапильностью.
– Вздор, – сказала Берта, когда мы втиснулись в лифт. – Или она пользуется своей сексапильностью, или вовсю торгует рентгеновскими снимками. Возможно, ты на ней видел простую и скромную одежду, но в шкафу у нее висят чертовски дорогие тряпки. И не думай, что у Жозефины есть приятель, который оплачивает двухкомнатную квартиру, позволяя Мелите жить на широкую ногу только потому, что Жозефина очень привязана к подруге.
Лифт с грохотом спустился на первый этаж. Берта тяжело зашагала к машине, втиснулась внутрь и захлопнула дверцу с такой силой, что едва не вылетели стекла.
– Боже, Дональд, ты совсем не экономишь мое время. Ты должен был почувствовать, что тебя обманывают, как только вошел в эту квартиру.
– Но больная мама…
– Моя больная задница, а не больная мама! – отрезала Берта.
Я отвез ее домой и сразу отправился к Брекинриджу.
Припарковав машину на широкой подъездной аллее, я по ступеням поднялся к парадной двери.
Не успел я нажать кнопку звонка, как Брекинридж открыл дверь.
– Проходите, Дональд, – радушно проговорил он. – Я целый день искал встречи с вами.
– Я знаю. Но вы освободили меня от всяких обязательств в этом деле, и я не догадался…
– Я совершил большую ошибку, Дональд, и сам признаю это.
Я прошел за ним в гостиную.
– Ладно, – сказал я. – Что случилось?
– Я получил сообщение из Аризоны.
– Вы послали туда своего агента?
– Нет. У меня был телефонный разговор с Аризоной, и из него я сделал вывод, что сейчас совершенно бесполезно посылать туда агента и улаживать дело.
– Это почему?
– Ну, во-первых, я пришел к горькому выводу, что, успешно осуществив один или два раза какой-нибудь хитроумный план, не стоит пытаться осуществлять его в третий раз.
Я молчал, ожидая, что он еще скажет.
– Присаживайтесь, Лэм. Устраивайтесь поудобней. Хотите немного шотландского виски с содовой или, может, вам налить кукурузное виски?
– Благодарю вас, я прекрасно себя чувствую. Возможно, у нас будет мало времени, чтобы говорить открыто, поэтому давайте лучше перейдем к делу.
– Да, конечно. Вы совершенно правы. Ситуация такова, Лэм. Эта идея о липовом конкурсе отлично сработала дважды, когда дела разбирались в суде, и трижды, когда дело улаживалось без суда. Я рассказывал вам об этом. Да, идея была прекрасная. Мы сообщали истцу, что он стал победителем в конкурсе и что ему предоставляется право на бесплатный двухнедельный отдых на ферме-пансионате «Холмистая долина». Он ехал туда и, окунувшись в тамошнюю атмосферу, оживал. Вы знаете, что жизнь на этой ферме мало соответствует тому отдыху, который требуется инвалиду. Очень быстро у нас появлялась кинопленка, где было заснято, как истец размахивает битой для гольфа, ныряет в бассейн, делает глазки некоторым впечатлительным девушкам, которых всегда полно, а бывало, что наш представитель на ферме, Долорес Феррол, так завораживала клиента, что он ради нее готов был на голову встать. Нас подвели дела, которые разбирались в суде. Очевидно, Мелвин пронюхал о липовом конкурсе и о наших связях с фермой «Холмистая долина». Так что теперь он явился во всеоружии, готовый на все.
– Когда?
– Сегодня утром. Я думаю, он давно хотел заманить нас в ловушку. Мне кажется, они с Бруно с самого начала работают рука об руку.
– Ну и как дела обстоят сейчас?
– Мелвин находится на ферме. Он узнал, что Фоли Честер обвиняется в убийстве.
– Каким образом?
– Очень просто. Взявшись за это дело, он захотел получить кое-какие сведения о Честере. Разумеется, он с самого начала знал, что будет иметь дело со страховой компанией. Вероятно, он связался с сыскным агентством, которое помогает ему в его бизнесе. Они стали наводить справки о Честере и мгновенно выяснили, что полицейские установили наблюдение за его квартирой. Это Мелвину и было нужно. Все тайное стало явным. Мелвин на коне, и знает это. Одному богу известно, сколько денег он теперь потребует.
– Может быть, мой вопрос покажется вам нескромным, но почему вы не послали туда диспашера, чтобы он разобрался и выплатил компенсацию?
– Ваш вопрос вполне уместен, но вот ответ на него удручающий. Мелвин уже встречался с нашим диспашером, а диспашер не может тягаться с таким опытным адвокатом.
– Ну и что теперь?
– Я хочу, чтобы вы поехали туда. Я приготовил четыре банковских чека на Хелманна Бруно и А.Б. Мелвина, по двадцать пять тысяч долларов каждый. Это сто тысяч долларов наличными. Полагаю, их вам хватит.
– Вы хотите заплатить такую большую сумму?
– Я готов ее заплатить, буду вынужден это сделать, думаю, что вы так же считаете.
– Этот Мелвин выигрывал дела благодаря мошенничеству?
– Да. Он очень умен и хитер.
– И вы думаете, что он использует поддельные рентгеновские снимки?
– Это не исключено.
– И все же вы готовы выплатить ему эту фантастическую сумму?
– Я хочу избавиться от этого дела. Страховая компания попадает в невыносимое положение, если ее клиент обвиняется в убийстве.
– Почему вы думаете, что я смогу справиться с Мелвином, если это не удалось вашему опытному диспашеру?
– Потому что я многое узнал о вас.
– Каким образом?
– Сегодня после полудня я долго разговаривал с вашей секретаршей. Рано или поздно вы все равно об этом узнаете, так что лучше мне сказать об этом прямо сейчас. Я знаю, что, несмотря на то, что вчера вечером я был с вами несколько резок и отстранил вас от дела, вы продолжали расследование на свой страх и риск. Она сказала, что вы нашли какую-то медсестру, которая крала рентгеновские снимки, и собрали много сведений о ней. Вы сами понимаете, Дональд, что, если мы сможем доказать, что Мелвин хитрил и использовал поддельные снимки или что-то в этом роде, мы заплатим вам такое вознаграждение, о котором вы и мечтать не можете. Говоря «мы», я имею в виду все страховые компании, работающие в этой части страны. Мы сложимся и выделим вам замечательное вознаграждение, а вашему агентству предоставим столько работы, сколько вы захотите. Я был совершенно поражен тем, что мне рассказала о вас ваша секретарша, мисс Бранд. То, как вы проводили расследование некоторых дел, свидетельствует о вашем замечательном таланте. Я…
Дверь гостиной открылась, и в комнату решительным шагом вошла миссис Брекинридж.
Я вскочил на ноги.
– Добрый вечер, миссис Брекинридж.
– Здравствуйте, мистер Лэм, – сказала она и оглядела комнату. – А где ваша секретарша?
Уловив некоторое удивление в ее голосе, я ответил:
– Наверное, дома. Сегодня я приехал на своей машине. В тот раз она встречала меня в аэропорту, когда я прилетел из Техаса.
– Понятно, – улыбнулась она. – Как продвигается ваше дело?
Я улыбнулся ей в ответ:
– На этот вопрос лучше ответит мистер Брекинридж. Он – генерал, а я всего лишь рядовой.
– Вы полковник, – быстро сказал Брекинридж, – и прекрасно знаете свое дело. Вот конверт с бумагами, о которых я вам говорил. Там документы в связи с иском Бруно. Садитесь утром на первый самолет и возвращайтесь… вы понимаете, возвращайтесь и займитесь этим.
– Куда вы должны возвращаться? – спросила миссис Брекинридж.
– В Даллас, – ответил я, не моргнув глазом.
– У вас достаточно денег на расходы? – спросил Брекинридж.
– Конечно.
– Ну, тогда отправляйтесь и действуйте по своему усмотрению. Расходуйте столько, сколько найдете нужным.
– Я могу предложить в качестве страхового возмещения указанную вами сумму?
– Вы можете даже превысить ее, если придете к выводу, что этого требует ситуация.
– Я вылечу рано утром, чтобы сразу приступить к делу.
– И будете держать меня в курсе событий?
– Буду держать вас в курсе событий.
Мы обменялись рукопожатиями.
Миссис Брекинридж приветливо улыбнулась мне:
– Мой супруг заставляет вас работать в довольно поздние часы.
– Работа есть работа.
– Вы работаете один или с партнером?
– У меня есть партнер по агентству.
– «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования», – поспешно вставил Брекинридж.
– А кто такой мистер Кул?
– Не мистер, а миссис.
Ее губы моментально сжались в строгую тонкую ниточку.
– Берте Кул, – пояснил я, – за пятьдесят. Она весит примерно сто шестьдесят фунтов и напоминает клубок колючей проволоки. Она очень сильная и строгая. Большей частью она занимается канцелярскими делами агентства, я же, как говорится, всегда на линии огня.
Миссис Брекинридж вновь улыбнулась:
– Уверена, вы работаете весьма эффективно.
– Стараюсь, – ответил я. – Но когда какая-нибудь молодая сирена надумает меня перехитрить, на сцене появляется Берта Кул, и за каких-нибудь десять секунд она так отделывает эту красотку, что та вовек ее не забывает.
Миссис Брекинридж аж просияла:
– По-моему, это замечательный метод. Я очень рада, что мой муж нанял вас для работы. Обычно мужчина и не представляет, как легко женщина может обвести его вокруг пальца, особенно эти молоденькие хищницы, которые вовсю демонстрируют свои прелести, лишь бы добиться желаемого. Время от времени я пытаюсь предостеречь мужа против женщин, которые могут его обмануть, но он считает меня чрезмерно подозрительной.
– Совсем не считаю, дорогая, – поспешно заверил муж.
– Я думаю, было бы замечательно один раз напустить вашу Берту Кул на этих дам, – размечталась миссис Брекинридж.
– Да, весьма поучительно наблюдать, как она работает.
– Что же она делает?
– О, Берта довольно груба и временами употребляет очень крепкие выражения. Она говорит этим хищницам, что они имеют дело с женщиной, для которой их слезы и нейлоновые чулки ничего не значат. Затем она продолжает их отчитывать, и, если они пытаются грубить в ответ, она хватает их за руки и трясет до тех пор, пока у них не застучат зубы. Берта перестает быть женщиной, когда берется за этих хищниц. В таких случаях ее речь могла бы шокировать вас.
У миссис Брекинридж заблестели глаза.
– Гомер, – укоризненно проговорила она, – почему ты мне ничего не говорил об этой восхитительной женщине? Ты давно пользуешься услугами этого агентства?
– Первый раз, – сказал Брекинридж. – Это наше первое дело.
– Мне кажется, что это замечательное агентство, и какое прекрасное сочетание характеров… Ну, не буду мешать вашей беседе. Пойду. – Она подала мне руку, ласково улыбнулась и выплыла из комнаты.
Брекинридж посмотрел на меня с восхищением:
– Видимо, Элси Бранд была права относительно вас, Дональд.
– Права в чем?
– В том, что вы чертовски умный человек. А теперь отправляйтесь туда, уладьте это дело с Бруно и освободите меня от него ради всего святого. Сделайте все, что можете, но только избавьте меня от него.
– Я уже поехал.
Глава 13
В аэропорту меня встречал Бак Крамер.
– Придется брать с тебя деньги за проезд, – улыбаясь, сказал он, – или будем приезжать и встречать тебя на лошадях. У меня такое чувство, будто я только и делаю, что катаю тебя туда-сюда.
– Этим самолетом новые гости не прибыли?
– Не прибыли. Все места уже заняты.
– Когда я уезжал, у вас оставалось несколько свободных коттеджей.
– Сейчас самый разгар сезона. Их быстро занимают.
– Среди новеньких есть особенные?
– Есть один.
Я пристально посмотрел на него. Пожив на ферме, я понял, что существует негласное правило, запрещающее обслуживающему персоналу обсуждать одних гостей в беседе с другими.
– Ну и что он?
– Интересовался тобой.
– Черт возьми!
– Подожди, успокойся. Он не называл тебя по имени, но описал довольно точно.
– Ну и как же?
– Спросил, отдыхает ли у нас человек, который ездит звонить по телефону в аэропорт, проявляет мало интереса к жизни фермы, но много бегает по делам.
– И ты сказал ему обо мне?
– Ты что? Не говори глупостей. Я невозмутимо посмотрел на него и сказал, что те, кого я знаю, приехали сюда отдыхать, а не бегать по делам. Кажется, он адвокат из Далласа. Здесь он проводит время с приятелем, у которого травмирована шея. Может, это и случайность, но как-то странно, что он интересовался тобой.
Я рассмеялся:
– Думаю, что он интересовался не мной, а хотел выяснить, нет ли здесь еще одного адвоката.
– Может быть, – заговорщически произнес Крамер и добавил: – Мы вчера недосчитались одного клиента. Неожиданно уехала Мелита Дун. Сказала, что матери стало хуже, но вместо Лос-Анджелеса улетела почему-то в Даллас.
– Ты это серьезно?
– Угу. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– А тебе?
Он усмехнулся:
– В тихом омуте черти водятся.
Я сказал:
– Надо будет здесь освоиться и уделять побольше внимания верховой езде.
– Я довольно часто курсирую в аэропорт и обратно, – сказал Крамер. – Можешь ездить со мной когда захочешь. С попутчиком веселее. Ты славный малый.
– Спасибо, – сказал я.
Мы выехали на грунтовую дорогу и направились к ферме. Бак вырулил на стоянку и остановил машину. Я захлопнул дверцу и протянул ему руку.
– Спасибо, Бак.
– Не стоит. На этой работе сам становишься похожим на лошадь: вмиг распознаешь хорошего наездника.
Я пошел в свой коттедж, умылся и решил сперва послушать, что скажет Долорес Феррол, а уж потом попытаться завязать знакомство с Хелманном Бруно.
Долорес была на верховой прогулке. Изредка она выезжала на прогулку с женщинами, которых надо было посвятить в специфику жизни на ферме.
Вернувшись к своему коттеджу, я увидел мужчину, пытающегося вставить ключ в замок моей двери.
Увидев меня, он приветливо улыбнулся.
– Целый час мучаюсь с этим проклятым замком. – Он вновь повернулся к двери и тут же воскликнул: – Ах вот оно что! Это не мой коттедж. Как же я так опростоволосился?! Обычно у меня нет проблем, я хорошо ориентируюсь.
Я поднялся на крыльцо.
– О боже, неужели это ваш коттедж?
– Это мой коттедж.
– Ну и ну. Значит, мы с вами соседи. Меня зовут А.Б. Мелвин, я из Далласа. Инициалы «А.Б.» означают Алексис Ботт. Видите, какое имя дали мои родители своему отпрыску.
– Вы, я полагаю, адвокат, мистер Мелвин?
– Да, вы правы. А как, собственно, вы узнали?
– Только по вашим манерам.
– Я не расслышал вашего имени.
– Лэм. Дональд Лэм.
Он протянул мне руку и потряс ее с чрезмерным воодушевлением.
– Вы, я полагаю, в отпуске, мистер Лэм?
– В некотором смысле да. А вы здесь по делу?
– Ну… – Он замолчал, ухмыльнулся и сказал: – Тоже в некотором смысле. Я живу рядом с вами, Лэм, – он указал на свой коттедж, – и мы, вероятно, будем часто видеться.
– Я думал, этот коттедж занят. По-моему, в нем жила Мелита Дун из Лос-Анджелеса. Что с ней случилось?
– Я не знаю точно, тут действительно была какая-то молодая женщина, но она уехала довольно неожиданно – получила телеграмму, что мать в тяжелом состоянии или что-то в этом роде.
– Как выглядела эта женщина? Худенькая блондинка?
Он кивнул.
– Это она. Ее матери стало хуже, и ей пришлось уехать.
– Как жаль. Я думал, она хоть здесь отдохнет от житейских забот.
Мелвин никак не отреагировал на мое замечание – оно не представляло для него интереса.
– Вы долго здесь пробудете, Лэм?
– Не знаю, а вы надолго приехали?
– Я скоро уеду. Я сказал вам, что приехал сюда по делу. Я выяснил все, что хотел, и скоро уеду, но мне кажется, мы с вами будем часто видеться.
– Может, перестанете ходить вокруг да около, Мелвин, и раскроете свои карты?
– Я готов. Как Гомер?
– Гомер?
– Брекинридж. Универсальная страховая компания. Оригинальная личность.
Я открыл дверь:
– Входите.