Передай мне соус Гарднер Эрл
– Ладно, пока, до встречи, – сказал я, вешая трубку, решив, что все темы на сей раз исчерпаны.
Выйдя из телефонной будки, я залез в машину и стал размышлять.
Наша блондинка-официантка имела голову на плечах. Полиция сидела у нее на хвосте, но найти так и не смогла. Возможно, они исходили из неверной посылки. Приехав из Роммели, они полагали, что девушка должна была ехать в сторону Карвер-Сити. А ведь гораздо умнее было вернуться обратно, в Бейкерсфильд…
Я должен был продумать несколько версий. Итак, она знала Тома Аллена. Она его хорошо знала. Том Аллен, в свою очередь, был готов принять серьезное наказание и сносить оскорбления от полицейских, чтобы защитить ее. Почему?
Или в данном случае он защищал себя, или, по каким-то причинам, она была для него очень дорога и он оберегал ее?..
Предположим, что она для него человек особенный. В уме я сделал для себя зарубку. Том Аллен находился в заключении в тюрьме Карсон-Сити. Если бы для нее он тоже был близким человеком, она была бы с ним рядом.
В голову мне пришла мысль поговорить с представителем компании «Юнайтед эйрлайнз», что я и сделал немедленно.
– Мне бы хотелось узнать, кто из ваших стюардесс летает из Лос-Анджелеса в Сакраменто и дальше в Рино. Я ищу одну молодую женщину, которая села в самолет до Рино…
Менеджер компании улыбнулся и покачал головой.
– Это будет довольно сложно сделать. Мы могли бы вам показать пассажирские листы, если это может вам как-то помочь.
С этими словами он открыл ящик стола, нашел несколько листов и показал мне. Я был уверен, что это мне не поможет, но тут же увидел знакомое имя – Эдит Джордан – прямо в начале списка. Она улетела утренним рейсом из Лос-Анджелеса через Сакраменто в Рино.
– Извините, мистер Лэм, но мне нужно поговорить со стюардессами, и это долгое дело, – сказал менеджер.
Я узнал все, что мне было нужно, а потому, поблагодарив менеджера, отправился в таксопарк. Нашел водителей, которые постоянно доставляли пассажиров в аэропорт, и наконец отыскал одного, который вез девушку-блондинку, у нее не было с собой багажа, а только один кошелек. «Она очень спешила и взяла такси, когда другие пассажиры еще ждали свой багаж», – рассказал мне этот водитель. Я дал ему пять долларов, а он мне – ее адрес, по которому я тут же и отправился.
Это оказался очень неплохой дом с небольшим количеством квартир. В списке жильцов стояло ее имя: Эдит Джордан, и еще оно было написано крупными буквами на одном из почтовых ящиков. Я даже прошел в телефонную будку и проверил по лежавшей там телефонной книге. Она значилась и там вместе с номером телефона. Я начал набирать этот номер, но потом передумал и вернулся в подъезд дома. Звонок громко отозвался внутри квартиры. Дверь открылась на несколько сантиметров: ее сдерживала накинутая цепочка. Прямо на меня смотрели большие, испуганные глаза Эдит Джордан.
– Здравствуйте, мисс Джордан, я должен с вами поговорить и…
– Мне нечего вам сказать. – С этими словами она попыталась захлопнуть дверь, но моя нога не давала ей возможности сделать это.
– Уберите свою ногу, или я…
– Или вы?..
– Возьму электрический утюг и начну им гладить вашу ногу.
– Не надо этого делать, у меня есть для вас небольшая информация, – сказал я, а потом добавил: – Пока полиция сюда не нагрянула.
– Полиция?
– Конечно. Кого же вы еще ожидали?
– Мне нечего сказать полиции.
– Может, вам и нечего ей сказать, но у нее есть что у вас спросить.
– А что вы сами хотели мне сообщить?
– Что-то, что пойдет вам на пользу.
– Да кто вы такой?
Я вытащил из кармана свои документы и показал ей через дверную щель.
– Дональд Лэм.
– Детектив?
– Частный.
– Что вам нужно?
– Приехал с вами поговорить.
– Уберите ногу, чтобы я могла закрыть дверь и снять цепочку. Мне же надо вам открыть.
– Вы не передумаете, если захлопнете дверь?
– Если я обещаю что-то сделать, я это делаю. Если я куда-то собираюсь идти, то иду до конца. Или я не начинаю…
– Умница, – похвалил я и убрал ногу из щели.
Она закрыла дверь, и я услышал звук снимаемой цепочки, а потом дверь раскрылась, и Эдит Джордан пригласила меня войти.
Это была очень симпатичная квартирка, очевидно, она сняла ее уже меблированную, но в ней было много милых личных мелочей, которые сразу говорили о том, что здесь жила именно такая девушка, как Эдит. Осмотревшись, я начал в уме делать небольшие арифметические подсчеты.
– В Рино это стоит денег, – сказал я, оглядевшись.
– Вы мне об этом говорите!.. Садитесь, хотите выпить?
Я отрицательно покачал головой.
– Так что же я должна знать до того, как сюда нагрянет полиция?
– Мне не следовало бы вам это рассказывать, и я не хочу, чтобы вы это кому-то, в свою очередь, сообщали.
– Хорошо, будем откровенны: я с вами, а вы со мной. Так что же вы мне хотите сказать?
– Том Аллен!
– Что вы о нем знаете?
– Он в полиции, и, как там на него ни давят, он не сказал ни слова. Они пытаются сдвинуть с места землю и небо, чтобы найти вас, но Том вас не выдает.
– Если он будет и дальше молчать, полиция обо мне не узнает? – В ее голосе проскользнула робкая надежда.
– Я же нашел вас? – вопросом на вопрос ответил я.
– Разве не Том дал вам мой адрес?
– Я не видел его с тех пор, как полиция проверяла его на детекторе лжи, который показал, что он говорил неправду, уверяя, что не знает вас.
– Боже мой! – с ужасом произнесла она. – Тогда полиция может быть здесь совсем скоро!
– Вполне возможно.
– Боже, это ужасно!
– Почему ужасно, из-за убийства?
– Какого убийства?
– Вы что, не знаете?
Она отрицательно покачала головой.
Я вынул из кармана газетные вырезки и дал их ей прочитать. Она села в кресло, не потрудившись одернуть юбку. У нее были стройные ноги. Она читала вырезки, а я рассматривал прекрасную пару женских ног.
Прочтя, она протянула мне всю стопку.
– Это усложняет ситуацию, не так ли?
– Да, это так.
– Я ничего об этом не знала.
– То, что вы улетели, свидетельствует против вас.
– Я уехала совсем не из-за убийства. Конечно, я соучастница его преступления, я имею в виду только нарушение тех условий, на которых его выпустили из тюрьмы. Боюсь, они могут и против меня выдвинуть какие-то обвинения. Я говорю вам правду, Дональд, выкладываю все карты на стол.
– Эти карты мне нравятся. Выложите еще несколько.
– Том совсем не так уж плох. Он, конечно, человек импульсивный и эмоциональный. Что же касается женщин, то он слабак. Что тут поделаешь, он мужчина. Женщины иначе устроены, чем мужчины, они ищут единственного и готовы ради него на все. Том не мог любить одну женщину. Он старался, верил, что может быть с одной, но стоило появиться какой-нибудь красотке, как он тут же готов был из брюк выскочить.
– И вы из-за этого поссорились?
– Да, поссорились из-за этого.
– Расскажите, как это случилось.
– Мы с Томом были обручены. Собирались пожениться. Я уже была замужем и спокойно отправилась с ним в путешествие. Мы ехали как муж и жена. Однажды он напился и попал в неприятности: казино было для него погибелью. Он начал играть и в одну ночь выиграл триста долларов. Мы с удовольствием их прожигали, а он все удивлялся, почему ему никто до сих пор не сказал о таком легком способе зарабатывать деньги.
– Поэтому на следующую ночь он опять отправился в казино и проиграл все? – предположил я.
– Да, он проиграл последнюю рубашку и вынужден был погасить чек. Вот тут он и совершил ошибку. Люди там не любят получать поддельные чеки от игроков.
– И Том отправился в тюрьму. А что стали делать вы?
– Крутиться вокруг него и ждать, – ответила она.
– Как же вы существовали?
Она стала что-то объяснять, потом посмотрела мне прямо в глаза и сказала:
– У меня есть деньги, но Том этого не знает.
– Сколько же?
– Приличная сумма. Я не хочу, чтобы об этом знали. Он погибнет, если будет привязан к женщине с деньгами, которая обеспечит его всем необходимым. Я его знаю. Том не хотел, чтобы я работала официанткой. Я по натуре человек приветливый, и моя фигура нравится мужчинам. Публика в казино бывает разная: некоторые просто дружелюбны, а кто-то может и пристать, а кое-кто и ущипнуть за заднее место.
– Продолжайте, – сказал я.
– Том очень хороший механик и зарабатывает столько, что хватило бы для нас обоих, когда он этого хочет. Но характер у него отвратительный, неугомонный и… ну, хватит об этом. Короче, он сидел в тюрьме в Карсон-Сити, а я его ждала. Он вышел, как вы знаете, под честное слово. А одно из условий, когда выпускают под честное слово, – это запрет на выезд из штата. В штате Невада легально открыты игорные дома, а для Тома это как нож в сердце: можно играть, а его не пускают. Ну и Том не мог сдержаться. Он поехал в казино и выиграл восемьдесят пять долларов. Когда пришел домой и рассказал об этом мне, я сразу поняла, что это для нас значит. Я сказала ему, что нам надо уехать в штат Калифорния и найти там работу.
– Послушайте, вы его зовете Томом?
– Это его имя. Но Аллен не его фамилия.
– Какая же у него фамилия?
– Адейр.
– У вас, значит, достаточно денег, чтобы себя содержать?
– У меня достаточно денег, чтобы себя содержать, – с гордостью ответила она.
– Ну, хорошо, теперь давайте поговорим о ночи с пятого числа на шестое.
– Ничего не было в ту ночь. Том и я живем в мотеле Роммели. Ночами он работает в гараже, это единственная работа, которую он смог найти. Я прихожу где-то в семь тридцать утра, он тоже возвращается в это время, и мы вместе завтракаем в кафе. Потом идем домой в мотель, и он спит часа два или три. Больше ему не нужно, чтобы прийти в себя.
В ту ночь он работал как всегда. У него должно быть открыто до двенадцати, но в ту ночь он закрыл дверь в девять, сидел и слушал радио. В полночь прилег на кушетку. Иногда по ночам ему звонят – как правило, водители, которым нужен бензин. Он выходит и заправляет машины.
– Дальше, – подгонял ее я.
– Дальше уже почти нечего рассказывать. Утром шестого числа, примерно в четверть седьмого, я зашла в гараж, чтобы, как всегда, отправиться с ним завтракать… Он явно меня не ждал.
– Вы хотите сказать, что там была другая женщина?
– Другая женщина была там раньше меня.
– Как вы узнали об этом?
– Да есть такие признаки, которые женщина безошибочно угадывает…
– Можете мне рассказать о некоторых?
– О некоторых?.. – подумав, протянула она. – Он не вымыл чашки из-под кофе, на одной из них была губная помада. Там есть раковина и горячая вода. Том обычно бреется в четверть восьмого, когда уходит с работы, чтобы быть чисто выбритым ко времени завтрака. На этот раз помада была и на зеркале, перед которым он брился.
– То есть как это?
– Она, видимо, приводила себя в порядок перед маленьким зеркальцем для бритья, и на нем остались следы.
– Как можно оставить помаду на зеркале для бритья?
– А вы знаете, как женщина красит губы? Она мажет губы помадой, а потом мизинцем слегка размазывает ее по губам.
– Продолжайте!
– Ну и на зеркальце остались следы ее мизинца, когда она стала перед уходом рассматривать, все ли в порядке с ее лицом.
– Очень интересно! Что же стало с зеркальцем?
– Я взяла его с собой.
– И где оно сейчас?
Она пересекла комнату, открыла ящик и вынула из маленькой сумочки круглое двустороннее зеркальце для бритья, – они продаются во всех аптеках, дешевые, с металлической ручкой: с одной стороны обыкновенное зеркало, с другой – увеличительное. След от мизинца был на увеличительном зеркале, а еще в двух местах я нашел след от безымянного пальца и бокового изгиба руки. Еще один след был не таким четким, но все же его можно было идентифицировать.
Я попросил у Эдит липкую ленту. Она принесла. Я отрезал несколько кусков прозрачного скотча и приложил к отпечаткам на стекле. Она очень удивилась.
– Напишите на ленте свои инициалы и поставьте дату, – сказал я.
Она написала.
– Это сохранит отпечатки, они не смажутся. Просто чудо, что они остались целы, когда зеркало лежало у вас в сумочке. А как вы догадались взять у него это зеркало?
– Том не знает, что я его взяла. Я ему сразу сказала, что у него там была женщина. Он вначале отпирался, потом стал говорить, что она не входила в гараж и ждала его в дверях, пока он одевался. Якобы он сварил себе кофе, и она тоже попросила, он налил и отнес ей к дверям, потом она выпила и вернула ему пустую чашку, и он поставил ее на стол…
– И что?
– Ну, пока он рассказывал мне эту сказку, я взяла зеркало как доказательство того, что он врет, и незаметно положила в сумочку.
– Что потом?
– Потом мы начали с ним ссориться, я сказала, что с меня довольно вранья, что, когда он научится говорить правду, пусть тогда меня поищет. Сказала еще, что я с ним больше не желаю иметь ничего общего. В тот момент я так искренне хотела этого!
– И как же вы поступили дальше?
– Вышла на дорогу и попыталась найти попутчика до Сентрал-Крик. Меня подвезли до ресторана. Дороти Леннокс сама убирала со столиков, она приехала накануне ночью. На дорогах было много рыболовов, ресторан переполнен, Попс не справлялся одновременно на кухне и с обслуживанием.
– А дальше?
– Дальше мне предложили работу, и я согласилась, надеясь, что Том не скоро узнает, что я работаю официанткой, хотя этот ресторанчик не так уж далеко от гаража. Он мог прийти сюда однажды вечером и при этом не потерять работы, а если бы он меня хорошенько попросил, я бы его простила. Так у нас уже бывало: он изменял, иногда я его ловила на этом, иногда нет… Обычно я чувствую, когда он начинает мне изменять, каждая женщина это чувствует.
– Он всегда отказывался, говорил неправду?
– Всегда.
– И после этого вы ссорились, и вы от него уходили?
– Раньше никогда не уходила. Обычно после очередной ссоры я старалась его припугнуть и грозилась уйти. Потом мы мирились, он обещал, что это больше никогда не повторится. Женщины – его слабость. Я это знаю. И он это знает. Том очень эмоциональный человек. Он пока еще не остепенился, но у него доброе сердце. Он хороший парень. Так уж случилось, мистер Лэм, он у меня в крови, и мне от этого чувства не избавиться.
– Самое безопасное для вас место – в этой квартире, – сказал я, поднимаясь. – Вам надо забыть, что вы меня когда-нибудь видели, а я забуду, что видел вас. Что бы ни случилось, помните, вы должны оставаться здесь и только здесь. Что бы вы ни слышали, кто бы ни пытался нагнать на вас панику.
– Не будет ли лучше, если…
– Будет просто ужасно, – перебил я. – Вы не представляете, какие они могут выдвинуть против вас обвинения. Ваш уход из ресторана – улика против вас. Вам надо оставаться здесь. Ваша версия: вы просто поссорились с вашим приятелем и ушли из ресторана, в котором работали… Что вы потом сделали? Попросили вас подвезти?
– Я ушла из ресторана через пять минут после вас, попросив Попса последить за столиком. Я просто ушла, и меня тут же согласились подвезти, – мы ехали следом за вами, до Роммели.
– Вы там не останавливались?
– Меня подвезли прямо до Бейкерсфильда. Там хозяин машины заправился, и мы отправились дальше, до Лос-Анджелеса.
– И вы все время ехали с ним?
– Да, я была с ним всю дорогу. И с самого начала предупредила его, что в Лос-Анджелесе у меня дружок, который меня ждет, но сказала, что он мне нравится больше. Если он меня довезет, то я с ним буду потом встречаться, – боюсь, что он до сих пор меня ждет.
– Что же было потом?
– Потом я взяла такси до аэропорта, села на самолет компании «Юнайтед» и приехала домой.
– Что доказывает, что обычное прямое действие гораздо умнее, чем все хитрости мира.
– Вам кажется, что я это доказала?
– Да, я считаю, что вы это доказали, мисс Джордан.
– Знаете, Дональд, вы неплохой парень.
– Вы тоже стоящая девушка. Первое, что вы сделаете завтра утром, – пойдете к адвокату. Скажете ему, что у вас есть улики, которые вы бы хотели пока попридержать. Пусть он думает, что у вас дело о разводе. Покажите ему зеркало и отпечатки пальцев с помадой. Попросите его поставить свою подпись и дату рядом с вашими на ленточке скотча на зеркале. Потом попросите положить зеркало в конверт и спрятать в сейф.
– А дальше?
– Дальше? Возвращайтесь сюда и никуда не выходите. Вы уверены, что Том ничего не знает о существовании этой квартиры?
– Он никогда здесь не был, я никогда ему ничего о ней не рассказывала.
– Вы снимали ее все время, пока он был в тюрьме?
– Почти все время.
– И он думал, что вы работаете в ресторане?
Она кивнула.
– А когда он вышел, что было тогда?
– Он устроился на работу и нашел для нас маленькую каморку, плохую, вонючую, но для меня это все равно был общий дом.
– И вы время от времени сбегали оттуда, чтобы привести себя в порядок и…
– Нет, никогда от него не сбегала, Дональд. Та каморка была моим домом, он был моим мужчиной. Я оставалась с ним и с этим домом и делала для них все, что могла.
– Вы хорошая девочка, Эдит. Помните мой совет.
Она проводила меня до дверей, протянула на прощание руку, а потом, повинуясь внезапному импульсу, подставила мне щечку для поцелуя.
– Вы очень милый, Дональд, – сказала она на прощание.
– Ты тоже очень милая, Эдит.
Я вернулся к машине агентства и начал долгий путь в Бейкерсфильд.
Глава 13
Адвокат Гудвин Ф. Джеймс оказался высоким, костлявым, нескладным человеком, длинноносым, с высокими скулами и небольшими серыми, глубоко посаженными глазами, которые холодно смотрели из-под черных, лохматых бровей. Костюм висел на его худой фигуре как на вешалке.
– Рад вас видеть, Лэм, – приветствовал он, шагнув мне навстречу. – Мой клиент говорит только о вас.
– В самом деле?
– Да, и мне непонятно, почему он придает такое значение вашему мнению и совету.
– Странно, я никогда не высказывал ему своего мнения и даже не знал, что ему нужен мой совет.
– Однако это так.
– Мне непонятно, каким образом я заслужил его доверие. Почему? Когда? И где?..
– Он хочет скорее встретиться с вами, но я не представляю, как это организовать, чтобы состоялся абсолютно конфиденциальный разговор. Вот поэтому я и не хочу, чтобы он рассказал вам кое-что из того, что знаю я.
– Почему?
– Это может плохо отразиться на его деле.
– Вы хотите сказать, что вам он сделал особое признание?
Вместо ответа на мой вопрос Джеймс спросил:
– Объясните, почему мой клиент так высоко ценит ваш совет?
Я в сомнении покачал головой.
– Вы ведь не адвокат?
– Я имею специальную юридическую подготовку.
– Черт возьми! Надеюсь, вы не собираетесь давать ему советов?
Я посмотрел на него широко открытыми, честными глазами и спросил:
– Когда же я смогу увидеть вашего клиента?
– Этого я пока не знаю. А сейчас, по его просьбе, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
– Какие, например?
– Например, он спрашивает, как вы полагаете, присяжные заседатели поверят его рассказу?
– А как думаете вы? – спросил я его.
– Не в моих правилах высказывать посторонним свою точку зрения о результатах дел, в которых заинтересованы мои клиенты.
– Совершенно с вами согласен, – ответил я. – И не в моей компетенции выражать свою точку зрения о результатах дел, в которых замешаны мои клиенты.
– Черт бы вас побрал, Лэм! Хватит ходить вокруг до около! Когда вы виделись с Гейджем?
– Если вы считаете, что я виделся с ним, пока полиция его искала, и не сообщил ей об этом факте, то эта ситуация оказалась бы для меня крайне неприятной, не так ли?
– Да, я бы выразился именно так.
– А я не люблю оказываться в неприятной для меня ситуации.
Положив на стол свои большие руки с выступающими костяшками, Джеймс вытянул пальцы и стал потирать ладони о край стола, взад-вперед, взад-вперед, задумчиво поглядывая на меня.
– С вами говорить непросто, – резюмировал он.
– Вы хотите, сэр, получить больше, чем даете сами.
– Поймите, Лэм, я все это делаю против своего желания и только по просьбе моего клиента.
Я ничего не ответил.
– Мой клиент хочет, чтобы его признали виновным!
– Виновным?! – воскликнул я. – В чем?
– В преднамеренном убийстве.
– Он сошел с ума!
– Если он будет признан виновным, он может получить пожизненное заключение. Однако пятьдесят на пятьдесят, что он получит смертную казнь.
– Никак нельзя договориться с окружным прокурором? – спросил я.
– Да, он хочет, чтобы я договорился с окружным прокурором.