Прокурор держит свечу Гарднер Эрл

– Я уже лег… прямо сейчас и засну. Ну пока, Дуг!

Селби положил трубку, побрел в ванную и с отвращением посмотрел на свое отражение в зеркале. Лицо посерело от усталости, но он не ощущал сонливости, даже подумал, не попросить ли у дока Трумэна снотворного. Достав из кармана трубку, решил поискать успокоения в ней.

Неожиданно позвонили в дверь. Селби открыл ее, и в квартиру вошла Инес Стэплтон. Она плакала. Дуг тихо закрыл дверь, повернулся к ней. На мгновение она встретилась с его глазами, затем повернулась и отошла к окну. Наблюдая за ней, он обратил внимание, что она держится достаточно уверенно.

– Дуг, – спросила наконец Инес. – Ты умеешь прощать?

Селби ожесточился:

– Инес, я выполняю мои обязанности…

– Ах, да я не об этом! – нетерпеливо перебила она его. – Я имею в виду папу, Дуг. Джорджу придется понести наказание за свои проделки. Не знаю, каким оно будет, надеюсь, не слишком жестоким. Но вместе с тем и достаточно серьезным.

Джордж вел себя безобразно, мы с тобой оба это знаем. Я ничего не хотела тебе говорить, когда ты меня спрашивал, потому что считала это семейным делом и думала, что папа разберется во всем. Тут вина не одного Джорджа. Папа все ему спускал с рук, все разрешал, больше того, у папы была идея, что его положение в нашем городе не только ставит его выше любого человека, но и выше закона, которому подчиняются остальные. Он всегда считал свои желания законом. Помню, как-то полицейский остановил Джорджа, который вел машину в пьяном виде, и привез его домой. Папа совершенно взбесился, но не на Джорджа, а на этого полицейского. А теперь он… В общем, папа все понял, Дуг, и сразу состарился. После того как шериф увез Джорджа в тюрьму, папа прибежал домой и набросил на себя что попало… У него так тряслись руки, что он едва смог одеться…

Он разозлился на тебя, Дуг, вчера вечером, а я испытала горькое разочарование. Я думала, ты мог бы найти какой-нибудь способ, чтобы все уладить и не вступать с ним в борьбу. Теперь смотрю на это иначе. Я кое-что поняла, Дуг, насчет твоих взглядов и… я хотела тебе сказать, что поняла и мое собственное положение.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о деньгах… Иметь деньги – это просто несчастье! Посмотри на меня. Я мотаюсь по городу, занимаюсь какой-то общественной деятельностью, какими-то визитами, благотворительностью. Если бы я жила в крупном городе, меня вот так же поглотил бы еще больший круг деятельности. Если я уеду и найду себе где-нибудь работу, стану получать зарплату, в которой не нуждаюсь, то лишу того, кому она действительно нужна, шанса честно заработать себе на жизнь.

Пожалуйста, не прерывай меня, Дуг, – сказала она Селби, когда он шагнул к ней. – Я пришла сюда сказать тебе про папу и про себя. Я была испорченной девчонкой… Не знаю, наверное, я ревновала. Меня возмущало, что все свое время ты отдаешь другим вещам, а сейчас понимаю почему. Я поняла, что тебе необходима работа, ты ее любишь. Ты живешь своей жизнью. Тебя интересует не просто девушка, которая работает, а та, которая по складу характера и мышления хочет работать. Я…

Она подошла к нему, положила руку на его плечо. В ее взгляде читалась спокойная решимость.

– Я пришла сказать тебе, Дуг, что завтра уезжаю, чтобы поступить в юридический институт. Хочу изучать законы, хочу кем-то стать. И… знаете, мистер окружной прокурор, однажды мне придется защищать человека, против которого вы возбудите дело, и я заставлю вас уважать меня.

– Инес, пожалуйста… – произнес он.

Она пробежала мимо него в коридор, рванула на себя дверь, но остановилась на пороге, повернувшись к нему с высоко поднятым подбородком:

– Полагаю, у тебя на вечер назначено свидание, не так ли?

Он услышал в ее голосе отчаяние, понял, каким напряжением нервов дается ей этот высокомерный вид. Дуг готов был солгать, но не сумел и просто молча кивнул.

– Так иди… и береги ее, – проговорила Инес. – Но помни одно. Отныне я буду работать над собой. Я тебя знаю, Дуг Селби. Не то чтобы тебя интересовала политика или деньги. Ты решил добиться в жизни как можно большего… Ну вот, а я решила добиться того же в своей жизни – потом увидимся.

– Когда? – спросил он.

– Когда получу звание адвоката, – ответила она и захлопнула за собою дверь.

Селби подошел к окну, встал на том месте, где только что была Инес Стэплтон. Он видел, как она, не оглядываясь, прошла по тротуару, села в длинную кремовую машину и стремительно уехала. Селби открыл окно. Теплый ветер из Калифорнии коснулся его лица. Он подтащил к окну стул и рухнул на него. Солнечный свет ласкал его своим теплом. Его слуха коснулись первые звуки церковных колоколов Мэдисон-Сити, их мелодичный звон таял в теплом воздухе.

Постепенно нервы Дуга успокоились. Что-то, казавшееся прежде неправильным, теперь представлялось единственно возможным и справедливым. Дремота слишком одолевала его, чтобы он мог анализировать. Восхитительная сонливость овладела им, его голова склонилась на сложенные на подоконнике руки, и он уснул с блаженной улыбкой на губах.