Рождение героев Прусаков Андрей
– Вы, людишки, все для меня на одно лицо! – сморщился Даркан. – Устроила галдеж, как домохозяйка на рыночной площади.
– Ради всего святого, перестаньте так орать! – раздался хриплый голос Гефорга откуда-то с верхней части лестницы. – Моя бедная голова вот-вот взорвется от вашего крика.
– Сядь-ка пока, – скомандовал Даркан, коротким толчком заставляя девушку упасть в поставленное на место кресло. – Мы выясним, кто ты такая и зачем здесь оказалась.
В этот момент на лестнице появился Гефорг, спускающийся вниз, постоянно борясь с приступами головокружения и грозящейся безжалостно разорвать голову пульсирующей боли. В помятой одежде и с помятым лицом, он щурился от раздражающего света – Око Увара слепило, заглядывая в незашторенные окна.
– Это опять ты?! – изумился юноша, протирая глаза, словно не веря тому, что видел. – Как ты здесь очутилась?
– Я тоже рада тебя видеть, – выдавила Элейн, косясь на нависших над ней гномов. – Ты не мог бы сообщить своим друзьям, что я не враг вам?
Мучаясь похмельем, Гефорг наконец сообразил, чего от него хочет эта прекрасная девушка. Он поднял руку, словно оратор на кафедре, опираясь другой рукой на перила лестницы. Однако горло подвело его – и вместо слов выдало лишь невнятный хриплый звук. Наконец юноша справился и заговорил практически нормальным голосом:
– Да… Она и мы… Мы ее… Пораженные собирались в жертву, а я… Вернее, Регнар… Всех изрубили…
– Подожди, человек, – остановил его попытки Даркан. – Мы никуда не спешим. По мне, все ваши девушки на одно лицо. А ты изъясняешься так, что никакой толмач не поможет.
– Я не собираюсь ничего красть, – повторила Элейн, понимая, что юноша сейчас не самый лучший свидетель в ее защиту. – И убегать никуда не собираюсь. Я, напротив, собиралась идти вместе с вами и разделить все тяготы и невзгоды…
– Разделить тяготы и невзгоды?! Кха! – опешил Даркан, даже поперхнувшись от такого заявления. – А кому ты нужна в дополнение к тяготам и невзгодам? Разве одних этих тягот будет слишком мало, чтобы тащить с собой в поход еще и тебя? Неужто этого добра в походах стало недоставать?
– Я не буду обузой, – заверила Элейн.
– Она не будет обузой, – эхом отозвался с лестницы Нарлинг.
– О как! – глубокомысленно произнес Даркан, переводя взгляд с девушки на торчащего посредине лестницы человека. – Ты бы спустился уже вниз, человек. Не ровен час, хмель тебя с лестницы столкнет. Поломаешься. А ты посиди, посиди пока. Тут так просто не разобраться. Пойду, пожалуй, растолкаю Регнара. Тогда уж и разберемся, что делать с этой помощницей и кому она на что сгодится.
Даркан, ворча что-то себе под нос, поднялся на второй этаж, оставив старого гнома караулить гостью. Танром, видя, что пленница даже не помышляет о бегстве, вспомнил о добром вине. Видимо, последствия вчерашней дружеской попойки сказывались и на гномах, только не столь сильно, как на Гефорге.
– Присмотри пока за девчонкой, – рыкнул Танром Гефоргу и ненадолго ушел в подвал, где размещался обширный винный погреб Даркана. Видимо, старый гном неплохо ориентировался в погребе, так как он достаточно быстро появился вновь, неся в вытянутых руках крепкую корзину, наполненную глиняными бутылками. Остановившись возле Гефорга, гном поставил корзину на пол и вытащил одну из бутылей.
– Ты болен, человек. Выглядишь плохо даже для вашего слабого людского племени, – констатировал гном, сунув бутылку в руки Нарлинга. – Держи. Это тебе должно помочь.
– Кто болен? Чем болен? – не понял Гефорг, опуская взгляд на свои руки.
Пару мгновений он смотрел на зажатую в пальцах бутылку, потом лицо его вдруг приняло зеленоватый оттенок, а на лбу выступили бисеринки испарины. Он с грохотом поставил бутылку на ближайший комод и со всех ног бросился к выходу.
– Совсем человеку заплохело, – посетовал философски Танром. – Не слушает советов. Глотнул бы благословенного вина и не мучил бы сейчас свои внутренности.
Затем гном с громким хлопком откупорил бутылку и влил внутрь порцию хмеля.
– Пускай его прогуляется, – сказал он Элейн. – Все одно еще Даркан с Регнаром не спустились. А я пропущу пока эту бутылочку, чтобы хвори не мучили.
– А какие у тебя хвори? – спросила Элейн, чтобы поддержать благой настрой гнома.
– А оттого и нет, что добрым вином не брезгую, – усмехнулся Танром и, посмотрев на Элейн, смягчился: – Может, тебе тоже плеснуть немного? Не повредит, уж точно.
Выйдя за дверь, Гефорг разогнулся и вздохнул полной грудью. На улице ему стало немного легче. Осенняя утренняя прохлада освежала голову, немного снимая боль. Вокруг было совершенно тихо и спокойно. Ветер не колебал листвы невысоких аккуратно подстриженных деревьев и кустов. Гефорг присел было на крылечке, но голова опять закружилась, и он поспешно встал, едва сохранив равновесие.
– Проклятые гномищи! Таких пьяниц еще поискать надо! – выругался юноша и побрел в глубь двора, чтобы хоть как-то размяться и отвлечься от своего самочувствия.
В тени маленькой терраски, заканчивающейся увитой плющом беседкой, Нарлинг остановился. То ли осенняя свежесть сделала свое дело, то ли Гефорг просто отвлекся от внутренних ощущений, но ему стало значительно легче. Юноша расправил плечи, закрыл глаза и медленно потянул прохладный воздух всей грудью. Невнятное движение прямо перед самым лицом заставило открыть глаза, а от увиденного Нарлинг непроизвольно вздрогнул – прямо перед ним, словно материализовавшись из воздуха, стоял высокий широкоплечий мужчина, облаченный в просторные одежды. Гефорг испуганно заморгал и открыл рот, чтобы вскрикнуть, но незнакомец качнул головой, не отрывая пугающего холодного взгляда, и крик застыл в горле юноши.
– Тихо, – заговорил странный человек властным голосом. – Я не причиню тебе вреда, если ты расскажешь мне то, что меня интересует.
Юноша наклонил голову, пытаясь понять, насколько серьезно этот незнакомец пытается напугать того, кто и так ничего ни про кого не знает. Юноша заметил странный орнамент, покрывающий часть смуглого лица мужчины. Меч остался в доме, но рука его плавно нащупала рукоять кинжала, который всегда висел на поясе. Однако пальцы не успели даже полностью сомкнуться, как незнакомец сделал быстрое, кажущееся легким движение, и Нарлинг кувырком полетел в кусты. Не успел он остановить своего падения, растянувшись на траве, как незнакомец уже оказался рядом, а в горло Гефорга уперлось жало обоюдоострого тонкого кинжала.
– Не делай глупостей, – посоветовал негромко незнакомец, и юноша ощутил прилив страха от его жуткого взгляда.
Почему-то хотелось отвести глаза, не смотреть, не видеть.
– Твоя жизнь мне не нужна. Но я не буду уговаривать тебя остаться в живых.
Гефорг почувствовал, как по горлу побежала тонкая горячая струйка. Умирать совсем не хотелось, тем более что в сложившейся стрессовой ситуации головная боль утихла, возвращая стойкое желание жить.
– Отлично, – едва заметно кивнул незнакомец, чуть ослабляя нажим клинка. – Я ищу одного человека, и мне нужен только он. Скорее всего, он тоже в этом доме. Но может статься, что он поехал другой дорогой. Скажи мне, где он, и я отпущу тебя. Мне нужен Нарлинг.
– Зачем? – хрипло поинтересовался Гефорг, не представляя, кому он мог перейти дорогу, чтобы по его следу отправился наемный убийца. – Кто тебя нанял?
– Меня никто не нанимал, – ответил незнакомец, морщась. – Не бойся, я не собираюсь причинять Нарлингу вред. Я – друг!
– Странно, что друг не знает, как выглядит тот, за кем он охотится, – ехидно заметил юноша, тотчас подумав, что ирония в отношении человека, держащего у твоего горла нож, не слишком-то уместна.
– Я знаю, как он выглядит, – отрезал незнакомец, убирая кинжал от горла юноши. – Хотя после нашей последней встречи много воды утекло, но…
– После последней встречи? – встрепенулся Гефорг. – Но если ты виделся с Нарлингом… Если много воды утекло… Значит, ты не обо мне говоришь?
– О тебе? – удивился незнакомец. – Ты болен, юноша?
– Я вполне здоров, – ответил молодой человек, нарочито безразлично отряхивая с рукавов налипшие травинки и кусочки земли. – Здоров, как бы вы все ни предполагали. Я – Гефорг Нарлинг, сын Вердиса Нарлинга. Но я не помню тебя ни сейчас, ни раньше. Назови мне свое имя, и, возможно, я вспомню его среди называвшихся моим отцом.
Теперь на бесстрастном лице незнакомца изумление проступило совершенно явно. Впрочем, он и не пытался его скрывать.
– Гефорг Нарлинг?! – переспросил незнакомец. – Сын Вердиса?! А ведь точно! Я помню тебя. В последний раз, когда я тебя видел, тебе было лет шесть-семь от роду.
Гефорг во все глаза смотрел на странного незнакомца, и теперь ему показалось, что он тоже вспоминает. Лицо совершенно не казалось ему знакомым, но вот взгляд – этот взгляд он уже видел. Колючий, едкий и пугающий.
– Я, кажется, помню…
– Послушай, мне нужно увидеться с твоим отцом. Это очень важно и срочно, – перебил его незнакомец. – Меня зовут Экраим. Экраим эль Нарим. Я приехал из Наина по зову твоего отца.
– Ты не успел, – опечалился Гефорг, вспомнив, как и сам не успел хоть чем-то помочь отцу. – Как и я. Отец погиб под Дарградом несколько дней назад. И я теперь должен восстановить его доброе имя.
– Он звал меня на помощь, а я не успел, – воскликнул наемник, опускаясь на траву рядом с молодым Нарлингом. – Я должен был помочь ему, но Судьба не оставила мне шанса. Мой долг крови перед Нарлингом остался неоплаченным…
Оба молча сидели рядом, смотря друг на друга несколько долгих мгновений. Гефорг рассматривал странного человека из далекой страны, у которого были когда-то близкие отношения с его отцом, а эль Нарим мысленно оплакивал друга и возносил за него молитву Нахену. Потом смуглый странник решительно поднялся и протянул руку Нарлингу, помогая юноше встать.
– Я не успел отдать свой долг Вердису Нарлингу, – заговорил он решительно. – Теперь мои обязательства переходят на тебя, Гефорг Нарлинг. Я пойду с тобой – или следом за тобой, если ты не захочешь видеть меня среди твоих спутников. Я помогу вернуть честное имя роду Нарлингов, и когда мой долг будет уплачен, я покину тебя. Ты позволишь мне идти с тобой?
– Конечно, – смутился молодой Нарлинг. – Друг моего отца – мой друг. Но отец погиб, и я освобождаю тебя от всех обязательств перед ним.
Он с удовольствием бы сейчас отказался от такого спутника, потому что, даже поняв, что незнакомец, скорее, на его стороне, он не перестал ощущать тревогу и страх, причиной которых совершенно определенно и был этот странный человек.
– Это слишком большой долг, и только я сам решу, когда он будет оплачен, – качнул головой Экраим.
– Тогда, полагаю, надежный спутник нам не помешает.
Эль Нарим склонил голову в благодарном кивке. Гефорг пошел к дому, ощущая, что ему стало значительно лучше. Голова прояснилась, а головокружение совершенно отступило. Наверное, сказался всплеск эмоций, который он пережил при встрече с этим другом отца, идущим за ним легким кошачьим шагом.
Они вошли как раз в тот момент, когда на верхней площадке лестницы послышались возбужденные голоса Даркана и Регнара.
– Да не знаю я никакой девицы! – ревел Регнар, тяжело топая по ступеням. – Я и тебя-то едва узнал спросонья. Твое счастье, что я до топора малость дотянуться не успел. Что ты так бесцеремонно гостей будишь?! И ведь даже без вина пришел. А разве не знал, что от жажды язык застревает в глотке?
– Прости, брат мой, – искренне сожалел Даркан. – Совсем, видать, у меня мозги усохли. Моя вина. Признаю.
– То-то! – удовлетворенно подытожил Регнар, преодолевая последние ступени. – Вот ты сначала добрым вином угости, а потом уж пытать начинай.
Он замолк на полуслове, встретившись глазами с Экраимом. Рука гнома молнией метнулась за спину, где в заплечных ножнах покоился боевой топор. Экраим, видя это движение, плавно переместился в странную боковую стойку. Однако Гефорг, на удивление быстро сориентировавшись и угадав дальнейшие действия гнома, бросился между ними.
– Остановись, Регнар! Он свой! Это друг отца!
– Свой? – переспросил Регнар, не вытаскивая топора из ножен, но и не разжимая пальцев, ухвативших рукоять. – Ты уверен, дружочек, что он может быть своим? Что-то я не помню у твоего отца такого друга.
Видимо, гном ощутил что-то в наемнике, как один хищный зверь ощущает нечто в другом хищнике, не позволяя спутать его с добычей.
– А кто ты такой, чтобы знать всех друзей Вердиса Нарлинга? – спокойно заговорил эль Нарим, приняв расслабленную позу и всем видом показывая, что не собирается устраивать потасовку.
– Я – Регнар Мраморная Стена, его побратим, который был с ним до самого конца, а кто ты?
– Я – Экраим эль Нарим, Регнар, – отозвался южанин. – Я тоже его друг. Мы с ним не виделись много лет.
– Эль Нарим? Что-то знакомое, – наморщил лоб Регнар. – Кажется, я действительно слышал твое имя от моего побратима Вердиса. Ты южанин. Вроде вы вместе были наемниками. Точно! Не раз он мне рассказывал о ваших похождениях.
– Да, были времена, – отозвался Экраим. – Я задолжал в свое время другу…
– Денег? – скривился Регнар.
– Жизнь, скорее, – перебил эль Нарим и, увидев, как изменилось лицо гнома, высказал свою догадку вслух: – Как, наверное, и ты.
– Это касается только меня и его, – пророкотал гном.
– Я собираюсь отдать этот долг его сыну, – ответил эль Нарим.
– Ты хочешь отправиться с нами? – удивился гном. – Ха! А знаешь ли ты, что там, куда мы отправимся, нас будут подстерегать бесчисленные опасности?!
– Тогда я смогу вернуть долг Гефоргу, защищая его, – сказал южанин. – Остальное меня не интересует.
– Пусть будет так. Я принимаю тебя, Экраим эль Нарим. Друг моего побратима – мой друг.
Регнар отпустил рукоять топора и повернулся в сторону каминного зала, где на все происходящее изумленно пялились два гнома и девушка.
– Бесчисленные опасности? – нарушил тишину Нарлинг. – Ты про что, Регнар?
– Так ты про эту девицу толковал, Даркан? – игнорируя вопрос друга, спросил Регнар хозяина дома о сидящей в кресле Элейн. – Что ты тут делаешь? Разве ты не должна быть сейчас в милом обществе городской стражи?
Тем временем Танром, видя, что Даркан и Регнар опять вместе, откупорил две бутылки вина и протянул их землякам. Регнар с благодарностью принял бутылку и жадно приложился к горлышку, умудряясь при этом строго смотреть на девушку. Элейн поднялась с кресла, делая шаг в сторону утоляющего жажду гнома.
– Так получилось, что… – Она бросила взгляд на южанина, молчаливо стоящего рядом с Нарлингом, и решила, что, пожалуй, не следует рассказывать всем, как и кто освободил ее из-под опеки городской стражи. – Меня выпустили, передумав возиться с такой мелкой воровкой.
– Хоть какое-то здравое решение у городской стражи, – подытожил повеселевший и подобревший Регнар. – А я уж думал, что туда нанимают исключительно по отсутствию мозгов в голове. И хорошо, что мне, как послу от народа гномов, не пришлось вмешиваться.
– Мне больше некуда идти в этом городе, – продолжила Элейн. – Я понадеялась, что вы возьмете меня в свой поход.
– Регнар, про какой поход все толкуют? – вновь попытался встрять Гефорг.
– С чего это ты взяла? – усмехнулся Регнар, принимая из рук Танрома следующую бутылку.
– Вы же пообещали меня защищать и заботиться, пока…
– У меня все хорошо с памятью, девочка, – проворчал гном, кивая. – Ладно. От своих слов и обещаний я никогда не отказываюсь. Ты можешь идти с нами, если еще не передумала. Тем более что в такой затее ни одни руки лишними не будут.
– Я чего-то не знаю? Может, ты расскажешь своему другу, что это за затея такая? – уже почти крикнул молодой Нарлинг.
Гном тем временем управился со второй бутылкой вина и вожделенно поглядывал на стоящую у ног старого гнома корзину.
– Что ты опять затеял? Я чувствую, что опять проблемы на наши головы посыплются, – не успокаивался Нарлинг, подходя ближе к Мраморной Стене. – Что там пришло в твою вечно пьяную голову? Мы же ведь направлялись в Эртию!
– Но-но, полегче, мальчишка! Ты как разговариваешь с побратимом своего отца, мир его праху?! – пристыдил гном, к которому опять вернулся кураж. – У меня голова всегда ясная, как небо в самый солнечный день. И в мою голову приходят только светлые мысли, особенно под такое чудесное вино.
С этими словами Регнар опять приложился к очередной бутылке.
– Тогда, может быть, ты расскажешь мне о той из своих светлых мыслей, которая касается нашего похода в Эртию? – примирительно произнес Гефорг. – Об очередной светлой мысли, про которую знают уже все, включая даже девчонку. Вот только мне ты позабыл рассказать.
– Девчонка?! – возмутилась Элейн, сверкнув ясными глазами в сторону молодого человека. – Тоже мне ветеран нашелся.
Неожиданно для молодого Нарлинга, впрочем, не только для него, гном весь подобрался и, поднявшись, торжественным голосом, заговорил:
– Вам повезло, люди! Вы присутствуете при событиях, которые войдут в историю не только Туманных Вершин, но и всех существующих королевств! Я и мои достопочтенные земляки, Даркан Закатный и Танром, решили вернуть принадлежащую нам по праву Пламенную Корону и сокровища Пламенного Города, чего бы нам это ни стоило! А вам выпал шанс заслужить упоминание ваших имен в анналах истории. Никто принявший участие в этом походе не будет забыт в грядущих веках! Но предупреждаю сразу: если кто-то из вас сомневается в своих силах, в благоволении могучего Аррага, в разумности самого похода – отказывайтесь здесь и сейчас. Я не потерплю нытья и проявления слабости в отряде, который я скромно согласился возглавлять! Это все, что я хотел вам сказать. Выбор за вами.
Когда Регнар замолчал, Гефорг в течение нескольких долгих мгновений, не моргая, ошарашенно смотрел на друга. Потом на юношу накатил приступ истерического смеха. Элейн уже давно приняла решение, не зависящее от конечной точки путешествия, и теперь сидела молча, лишь с интересом ожидая реакции остальных. Точно так же без лишних эмоций воспринял слова гнома и Экраим. Ему было все равно, куда проляжет их путь, главное было в том, что старый друг умер, и он должен помочь его отпрыску вернуть доброе имя рода Нарлингов – оплатить давний долг перед этим родом, а если по дороге можно будет разжиться сокровищами – это только плюс.
Гномы дружно и радостно выкрикивали какие-то героические фразы, заранее возлагая на себя лавры за удачный поход. Танром достал массивные кубки, по которым разлил вино. Регнар похлопал по плечу Гефорга, который никак не мог унять нахлынувшего веселья, и сунул ему в руку наполненный вином кубок. Юноша принял кубок и сразу же сделал жадный глоток, пытаясь бороться со своими эмоциями так же, как с икотой. На вчерашние дрожжи вино подействовало почти мгновенно – внутреннее напряжение начало отпускать Нарлинга, замещаясь теплой расслабленностью.
– Если кто-то опасается, что наш поход будет слишком опасен, особо разубеждать не стану, – вдруг уверенно добавил новоиспеченный глава отряда. – Скажу только одно – вы со мной!
– Вот этого-то я и боюсь больше всего, – признался Гефорг, с трудом успокоившись.
– Ты сомневаешься в моей доблести? – нахмурился Регнар, с грохотом ставя кубок на стол.
– Нет, конечно. Вряд ли вообще существует кто-то, кто мог бы усомниться в твоей доблести. Вот только у тебя и раньше бывали совершенно безумные затеи. Но не настолько же, – вздохнул Гефорг.
– Вы отправитесь со мной? – обратился Регнар к Даркану и старому Танрому.
Гномы переглянулись, словно ища друг у друга поддержки. Потом Танром, глотнув для решительности вина, ответил:
– Я слишком стар для всего этого, моя хватка совсем не та, что раньше.
– А я глава нашей общины в этом городе. На мне лежит вся мера ответственности за наших соплеменников. Они верят в меня и рассчитывают на меня в решении многих вопросов.
– Да, власти города только и думают, как же ущемить наших соплеменников. Потому, как бы нам ни хотелось, мы не можем отправиться с тобой, брат, – добавил Танром, взяв кубок из рук Даркана.
– А как же наш путь в Эртию? – спросил Нарлинг, чувствуя, что все их планы летят псу под хвост.
Регнар сам взял бутылку из корзины и, пройдя в центр зала, тяжело плюхнулся в свободное кресло.
– Эртия?! Дружочек, да нам по пути в Эртию! Мы только заглянем в бывшую блистательную столицу моего народа, чтобы забрать Пламенную Корону. А потом без задержек и проволочек отправимся в Эртию.
Гефорг никогда не считал географию своей любимой наукой, но приблизительно помнил карту Дионии. Поэтому он отлично представлял себе, какой крюк им придется сделать.
– По пути, говоришь? – съязвил Гефорг. – Ну да, если только для бешеного пса сто верст не крюк. Даркан, у тебя есть карта Дионии?
Даркан кивнул, и вскоре все присутствующие разглядывали карту королевства и прилежащих земель, разложенную на широком столе и прижатую по краям початыми бутылками вина.
– Вот видишь, – ткнул пальцем в карту Гефорг. – Нам придется делать многодневный крюк. Да и то если мы возьмем экипаж.
– Экипаж! Ни за что! – отрезал Регнар решительно. – Я не позволю этим гремящим гробам вновь перевернуть меня! Я и так едва остался жив.
– Зря ты боишься экипажей, – сказал Нарлинг, вспомнив, что гном всегда чурался и лошадей и карет.
– Нет ничего на этом свете, чего бы я боялся! – рыкнул свирепо Регнар, сверкая глазами. – Тебе не понять, насколько глупо погибнуть придавленным перевернувшейся повозкой. Воину не принесет чести такая смерть. Воин должен умереть в бою, с верным оружием в руках.
– Регнар прав, человек. И в отношении славной гибели в бою прав. И в отношении карты тоже, – встрял вдруг Танром, указывая на Ларийский Тракт, идущий от Ливинкрона к Эртии. – По Ларийскому Тракту пройти нельзя. Незадолго до вашего прибытия пришло известие, что Вечный Мост через Слезы Дракона взорван безумным магом!
– Я тоже это слышал, – подтвердил Экраим. – От караванщиков. Они видели, как это случилось.
Старый гном в праведной ярости грохнул кулаком по столу так, что одна из бутылок, подпрыгнув, упала. К счастью для карты, эта бутылка оказалась пустой.
– Если бы этот маг не разлетелся на сотню кусочков при взрыве, я бы сам его нашел и разорвал! – гневно воскликнул Даркан. – Но как бы там ни было, вы не сможете переправиться через Слезы Дракона ни на лодке, ни тем более вплавь.
Быстрое течение реки, названной Слезы Дракона, делало почти невозможным любую переправу. Предок нынешнего короля Кассий, или, как его прозвали в народе, Кассий Убийца, щедро заплатил гномам Туманных Вершин за постройку великолепного каменного моста, названного Вечным Мостом. Таким мостом можно было по праву гордиться. И уж совершенно понятна была ярость и досада гномов, когда полоумный маг разрушил этот шедевр инженерной мысли.
– У вас лишь один путь, – продолжил Танром, пока Даркан заливал свой гнев вином. – Либо отправиться к Кровавому Побережью…
– Куда? – удивился Гефорг.
– Вы, люди, уподобившись трусливым эльфам, называете это побережье Южным Берегом Дьенала, – фыркнул Танром, окидывая присутствующих в комнате людей гордым взглядом. – Но будь проклята моя борода, если это побережье не заслужило своего истинного названия, века назад захлебнувшись в крови! На карте я вижу портовый город Тинва. Там сядете на корабль и, обогнув полуостров, дойдете вот до этой бухты.
Палец гнома уперся в место на карте.
– Бухта Костей. Оттуда старая дорога ведет прямиком в Пламенный Город.
– А назад мы сможем пройти через Пещеры Тысячи Стонов, – согласился Регнар.
– Пещеры Тысячи Стонов? – эхом повторил Гефорг.
– Да, каменоломни… – хмуро отозвался Даркан. – Тебя что-то смущает, человек?
– Да нет, я люблю прогуляться перед сном по заброшенным каменоломням. А уж как стоны в пещерах люблю – просто словами не передать, – съязвил юноша. – Только непонятно мне, почему мы не можем пройти через Милн, потом в Пуатрок, обогнув Шаллирский и Солнечный леса, и преспокойно добраться до Эртии, не гуляя по стонущим пещерам.
– Потому что, человек, – ответил Даркан, сворачивая карту. – На дороге между Милном и Нирдом орудуют драконы, терроризирующие несчастных жителей.
– Я бы сразился с ними со всеми, – пробасил Регнар. – Но помня, как ты не любишь опасности, предлагаю наименее опасный путь.
Гефорг посмотрел на Экраима, словно ища поддержки от нового члена отряда.
– Я сам видел дракона на этом тракте, – отозвался Экраим. – Так что гномы правы.
– Тем более что вы можете не идти через Пещеры Тысячи Стонов, а попробовать прорваться через перевал Вечной Ночи в Пламенных Пиках. Тогда сразу выйдете на дорогу к Ренмагу, – подытожил Танром.
– Н-да… Не так-то все просто, как казалось сначала, – вздохнул Гефорг. – Похоже, выбора у нас нет.
– По Ларийскому Тракту не пройти, по южной дороге тоже, так что, получается, выбора у вас действительно никакого и нет, – рассудительно ответил Даркан.
Регнар с самодовольным видом откинулся в кресле.
– Тогда нам надо тщательно собрать запасы в дорогу, – начал было Гефорг, но Регнар жестом остановил его размышления:
– Вот запасы, которые нам нужны! И у брата Даркана их в достатке! – воскликнул гном, поднимая бутылку в тосте: – За успех великих начинаний! За славные подвиги! За нашу победу!
Гефорг встретился взглядом с Элейн. Преодолев разделяющее их расстояние в пару шагов, он наклонился, чтобы не перекрикивать возбужденных воплей гномов, и прямо спросил:
– Ты действительно хочешь отправиться с нами? Это и без того очень опасно. А судя по планам Регнара, нас ждет поход, итоги которого вряд ли кто-то сможет предсказать. Нас ждет опасная неизвестность, а может быть, и смерть.
– Я иду с вами! – отрезала девушка решительно. – Мне нечего здесь терять и ждать. У меня нет иного пути. Я иду, и нечего мне размышлять. А еще я совершенно не сомневаюсь, что пригожусь в этом походе.
– А ты, эль Нарим? – спросил Гефорг друга своего отца. – Уверен, что хочешь отправиться с нами? Неужели у тебя нет своих дел?
– Мои дела подождут, – отозвался Экраим, улыбнувшись Гефоргу. – К тому же этот поход обещает неплохой доход.
– Друзья мои, – громогласно объявил Регнар. – Я понимаю, столь великий поход требует от всех вас кое-каких сборов и приготовлений. Я не могу требовать, чтобы вы были так же, как и я, всегда готовы к походу. Поэтому я даю вам время до полудня. Ровно в полдень мы отправимся в путь. И не станем ждать опоздавших.
– Отлично, – согласился Гефорг, отходя от сидящей в кресле девушки. – До полудня так до полудня. Мы как раз успеем собрать припасы. Надеюсь, Даркан, ты нам поможешь с этим, так как наша наличность, скорее всего, наполнила карманы тюремщиков.
Даркан кивнул в ответ, попутно отсалютовав Регнару бутылкой. Регнар не остался безучастным и поднял бутылку в ответ. Глава общины извлек из комода и кинул набитый золотом кошель Гефоргу. Тяжелый мешочек тихо звякнул, когда молодой человек поймал его на лету. Элейн почувствовала профессиональное желание позаимствовать столь крупную сумму, которой хватило бы прикупить домик в центре Ливинкрона и жить в нем всю оставшуюся жизнь, однако желание поучаствовать в авантюрном приключении оказалось сильнее.
– Как ты смотришь на то, чтобы заняться припасами и лошадьми? – предложил Гефорг, не дожидаясь аналогичного предложения от командира похода. – Мы с Регнаром в этом городе гости. От местных гномов, кроме тостов и устроения попойки, ждать ничего не приходится. А ты местная, да еще и город отлично знаешь.
– Ну раз ты просишь… – улыбнулась Элейн, довольная, что для нее сразу же нашлось нужное всем дело.
Молодой человек посмотрел в голубые глаза воровки и увидел в них пляшущие озорные огоньки.
– Не нравится мне твой взгляд. Не знаю, что ты задумала. Но хочу тебе напомнить, что ты и так тут нашла достаточно приключений. Скорее всего, потому и хочешь уйти из Ливинкрона куда подальше. Нам тоже хватит приключений, поэтому постарайся не создавать никому дополнительных проблем. Хорошо? – Гефорг не ждал никакого ответа, тем более что не без оснований предполагал, что в ответ на его слова девушка начнет фырчать как рассерженная кошка. – Нам надо как можно скорее купить все необходимое, чтобы побыстрее отправиться в путь.
– Я тоже отправлюсь с вами, – заявил Экраим тихим, но утвердительным тоном.
– Договорились… Вперед! Скажу только одно – вы со мной! – не удержалась девушка от того, чтобы передразнить выговор и интонацию Регнара, однако тот был настолько занят беседой с Дарканом и Танромом, что просто не услышал слов воровки.
– Хвала пойлу! Великому дару богов! – донесся рев Регнара, когда Гефорг с Элейн и вызвавшимся помогать и в сборах Экраимом вышли за дверь.
После полудня четверо всадников подъехали к Южным Вратам, где их уже ожидал командор Ай-Генс.
– Я рад, что вы покидаете город, – честно сказал воин. – Куда направитесь?
– Наш путь озарен славой! – воскликнул гном. – Мы отправляемся в древнюю столицу моего народа, чтобы искоренить зло, которое отравляет те земли вот уже три столетия!
– Ну что же, – пожал плечами Берк Ай-Генс. – Да пребудет с вами благодать Денмиса и Армалии.
Всадники беспрепятственно выехали через городские ворота на южный тракт. Алая звезда тускло смотрела им в спины, словно предвещая беды, но яркое осеннее солнце развеивало тревоги. Впереди их ждали Пламенные Пики на Дьенальском полуострове и некогда великий Пламенный Город гномов, лежащий ныне в руинах, среди которых бродят лишь воспоминания прошлого и зло, бесконечно преданное Черному Трону.
Часть третья
Прелюдия
Темная завеса мглы колыхалась над древним алтарем, закручиваясь в уносящиеся к небу вихри. На изощренных приспособлениях корчились еще живые жертвы, отдающие свою кровь во имя Десидо – повелителя наслаждений. Сгорбленные жрецы, чьи тела были сокрыты пропитанными кровью жертв одеждами, наполняли этой кровью Восемнадцать Чаш Десидо. Огромные статуи семи богов Черного Трона окружали атриум, в котором проходила месса.
Очередной жрец поставил на алтарь перед Кассандрой последнюю, Восемнадцатую Чашу.
– Пей, – приказал скрежещущий голос, словно не принадлежащий этому миру.
Кассандра поднесла первую чашу к губам и, закрыв глаза, осушила ее одним огромным глотком. Кровь раскаленным свинцом хлынула в глотку, обжигая внутренности. Отрывки из прошлой жизни начали проноситься перед глазами, выгорая из памяти, словно все, что связывало ее когда-то с прежним миром, сейчас гибло без остатка в этом огне. Кассандра осушала чашу за чашей, чувствуя, как воля Десидо поражает ее плоть благословением Мрака. Выпитая кровь впитывалась в тело девушки и проступала вязкой слизью из пор. Тело ее вдруг нагрелось, будто печь, и вокруг него появилось кровавое марево.
Она выпила двенадцатую чашу, вновь переживая, как Джекарт Меган попытался убить ее, как потом они вместе дошли до Белой Реки и как много дней после расставания она в одиночестве шла через Горы Безмолвия на север.
С каждой новой чашей перед взором Кассандры калейдоскопом мелькали все новые события прошлого, заново заставляя переживать все тяготы и лишения перехода через горную гряду. Много дней Кассандра шла по безжизненной степи, где даже Око Увара не светило, скрытое бесконечными облаками, как будто сама эта земля была проклята Светом…
Она отбросила опустевшую чашу и взяла следующую. Под ногами Кассандры собралась уже целая лужа кровяной слизи, просочившейся через ее кожу.
…Блуждания по бескрайним просторам степи прекратились в тот день, когда ее окружил отряд странных существ. Ту, кем Кассандра была раньше, вид этих монстров напугал бы до потери рассудка. Но теперь Кассандра лишь расхохоталась им в лицо, когда вожак Пораженных пообещал сожрать ее мозг. Всей стаей они накинулись на нее, но обрели лишь смерть. Груда мертвецов осталась гнить на скованной холодом земле, а Кассандра пошла дальше…
Опустошив еще одну Чашу жадными глотками и швырнув ее в темноту, Кассандра почувствовала, как вместе с кровью жертв ее тело впитывает бесконечную мощь, даруемую одним из властителей Мрака – богом Черного Трона Десидо.
…В следующий раз Пораженных оказалось значительно больше. Воины не торопились нападать, вперед вышел лишь вожак. Огромный варвар, тело которого покрывали прорвавшие кожу костяные наросты, решил расправиться с ней голыми руками. Но Кассандра знала, что даже оружие ему не помогло бы. Она долго убивала этого варвара, медленно превращая его тело в агонизирующий кусок плоти. Затем случилось то, чего Кассандра никак не ожидала. Окружившие ее Пораженные склонились перед ней, протянув оружие поверженного вожака…
Шестнадцатая чаша опустела и выпала из дрожащих от нестерпимого удовольствия рук. Наслаждение пронзало бесчисленными иглами все ее тело, даруя невероятные ощущения свободы и радости. Казалось, что все существо Кассандры превратилось в пульсирующий сгусток крови. А разум продолжал вновь и вновь переживать события прошлого.
…Из рыскающих по степи отрядов Пораженных Кассандра начала собирать небольшую армию, во главе которой вышла к окруженному высокой стеной городу. Черные столбы дыма поднимались из печей кузниц, в которых ковалось грубое, но эффективное оружие, а в самом центре города высился алтарь Десидо…
Выпив восемнадцатую чашу, Кассандра закричала. Булькающий крик наполненных кровью легких разорвал тишину ночи. Жрецы начали возносить молитвы Десидо, а Кассандра словно увидела себя со стороны: она подошла к испещренному молитвами всем силам Мрака алтарю, и из сокрытых тенью ниш выступили многочисленные жрецы в бордовых одеяниях.
– Приход твой был предрешен, – возвестил один из них.
– Ты станешь Фаворитом Мрака, – проговорил еще один.
Голоса жрецов были похожи на шепот неведомых тварей из потустороннего мира. Скрюченные фигуры послушников засуетились, готовясь к ритуалу. Кассандра отстраненно наблюдала, как жрецы истязали жертв, подвесив их на странных пыточных устройствах. Вопли жертв заглушали монотонное чтение молитв, и вскоре начался ритуал. Вздрогнув всем телом, Кассандра ощутила наконец связь с реальностью. Ее тело изменилось больше внутренне, чем внешне. Смотря на алтарь, на котором только что стояли Восемнадцать Чаш Десидо, наполненных кровью, Кассандра ощутила нечто, взывающее к самым ее сокровенным чувствам.
Кассандра знала, что превратилась в Фаворита Мрака. Она ожидала каких-нибудь божественных видений, но, видимо, Десидо не стал снисходить до откровений. Он лишь даровал ей силу и мощь Фаворита.
Жрецы богов Черного Трона расступились, и к Кассандре вышло нечто, напоминающее огромного горбатого орка. Капюшон одеяния был откинут на затылок, давая возможность рассмотреть уродливую искореженную голову с двумя парами глаз и влажным слюнявым ртом, из которого то и дело выглядывал раздвоенный язык.
– Теперь твой путь предопределен, – заговорило существо шипящим голосом. – Остальные боги сделают свой выбор, но ты должна убедить их, убив всех остальных Фаворитов. И тогда боги дадут тебе могущество Чемпиона Мрака. Теперь ты должна отправиться в храм Рамита. Ты найдешь его на западе, среди Гнилых Озер…
Желтые глаза Пораженного-жреца вспыхнули, и голосом, подобным громовым раскатам, он произнес:
– А теперь иди, дитя Мрака! Иди и принеси победу нашему повелителю.
Кассандра не сдвинулась с места, размышляя, стоит ли взять с собой кого-нибудь из жрецов. Внезапно перед клириком выскочил похожий на гоблина послушник в рваном, забрызганном кровью балахоне.
– Тебе сказали убираться отсюда! Пошла вон! – сорвался на визг прислужник жрецов.
Лишь миг раздумывала Кассандра, как лучше убить этого червя, рассчитывающего на защиту могучих жрецов. Фаворитка богов подалась вперед и, схватив орущую тварь за лодыжку, резко крутанула сгорбленное существо над головой, ударив его, словно куклу, головой об алтарь. Череп послушника раскололся от удара о древний камень. Мозг брызнул на жрецов, перешептывающихся друг с другом и сгрудившихся в кучу их послушников.
– Вы служите отныне мне! – крикнула Кассандра. – Я – будущий Чемпион Мрака!
И жрецы склонились перед ней.
Кассандра развернулась и ушла. Она решила не брать жрецов с собой. Отобрав пятьдесят самых сильных воинов, она отправилась на запад. Семь дней они неслись на странных зверях Мрака – злобных тварях с огромными когтями на трехпалых ногах. Питаясь лишь дикими животными, которые, как и все в этом краю, были поражены Мраком, они с каждым днем становились все ближе и ближе к цели. Степь сменилась болотами, а вскоре и болота сменились бескрайними зловонными озерами – мелкими и заросшими черной травой.
С тех пор как Кассандра спустилась со склонов Безмолвных Гор, она ни разу не видела Ока Увара. Казавшиеся безграничными серые облака покрывали все небо, до самого горизонта. Лишь редкими ночами тучи расступались, и тогда на чистом небосводе ярко светила Звезда Таллара.
На восьмой день они добрались до древнего храма, стены которого поросли мхом и лишайниками. Место казалось совершенно необитаемым. Кассандра поежилась – порывы ледяного ветра морозными иглами пронзали ее тело, и она испытала то, чего не испытывала много дней, – ощущение, что тело замерзает.
Когда Кассандра и ее воины спешились, створчатые двери храма раскрылись, и оттуда начали выходить молодые девушки, одетые в легкие алые одеяния. Только демонический блеск желтых глаз выдавал в них слуг Мрака.
– Кто вы? – требовательно спросила Кассандра.
– Посмотрите, у нас отважная девочка в гостях, – сказала одна из девушек, обращаясь ко всем остальным.
– Она пришла навестить нас? – спросила следующая.
– Нет, она пришла получить защиту нашего повелителя, – ответила третья.
Кассандру охватил страх и трепет перед девушками. Эти чувства шли из глубины ее естества, словно природная память подсказывала, что эти одиннадцать девушек сейчас для нее самый страшный кошмар.
– Мы пустим ее?
– Она найдет здесь свою смерть.
– Ее плоть станет пищей для огня.