Рождение героев Прусаков Андрей
– Говорят, на юге Долины Памяти совершенно жить невозможно из-за проклятых слуг Мрака, – ответил молодой Нарлинг, присматриваясь к паломникам внимательнее: старик на разбитой телеге был явно слепым – бельма, сплошь сокрывшие всю поверхность его глаз, жутковатым образом гипнотически действовали на Гефорга. Молодой Нарлинг с трудом оторвал взгляд от этих слепых глаз и невольно передернул плечами.
Вожак на слова Нарлинга звонко рассмеялся, и его смех подхватили остальные его братья.
– Мы ни о чем таком не слышали. Плохая погода заставляет людей сидеть дома и выдумывать разные байки, чтобы не помереть со скуки.
– Истинно так, – согласно кивнул эль Нарим, с нарочитым безразличием глядя вдаль. – Увы, как бы нам ни приятно было с вами говорить, но нам пора двигаться дальше.
Наемник направил своего коня так, чтобы животное потеснило плечом лошадь Нарлинга. Это выглядело совершенно естественным желанием просто объехать паломников, но Экраим добился желаемого – лошадь Гефорга без понуканий своего седока медленно двинулась вперед.
– Да, нас тоже ждет наша цель, – кивнул предводитель паломников, отвернувшись.
Элейн направила свою лошадь вслед за уезжающими Нарлингом и эль Наримом. Только гном неподвижно сидел на своем коне, мрачно провожая взглядом проходящие мимо одинаковые коричневые силуэты. Паломники давно потеряли интерес к путникам, прячась под глубокими капюшонами. Только слепой старик, сидя на телеге, развернулся к путникам и переводил свои бельма с одного всадника на другого, словно видел их не хуже, чем человек со здоровыми глазами. В очередной раз переведя свой жуткий взгляд, он вздрогнул всем телом и заорал. Паломники всполошились, пригибаясь к самой земле, словно боясь чего-то невидимого. Предводитель их, напротив, подбежал к старику и, забравшись на телегу, замер, вслушиваясь в издаваемые калекой жуткие звуки.
Путники, привлеченные таким представлением, опять остановились. Гефорг и Элейн глазели, словно на выступление бродячих артистов на рыночной площади. А вот Экраим совсем не испытывал любопытства. Чувство опасности, направлявшее его прочь от процессии, теперь заставило подобраться, подготовиться к самому худшему. Гном, так и оставшийся на своем месте ближе всех к слепому старцу, невольно потянулся к рукояти топора.
Сначала старик взвизгивал и хрипел, захлебываясь невнятными звуками. Но постепенно он успокоился. Опираясь на протянутую руку предводителя паломников, калека поднялся, не сводя бельм с Элейн и Нарлинга. Подняв высушенную временем уродливую руку, старец ткнул кривым пальцем в сторону всадников:
– Они! – истошно воскликнул он, полностью перейдя на разборчивую человеческую речь. – Они найдут его воплощение! Они будут с ним! И он спасет ее!
Старик обессиленно рухнул обратно на телегу, казалось, даже теряя сознание. Паломники загалдели, мечась вокруг телеги. Но тут же предводитель показал свой авторитет, несколькими короткими, словно удары хлыста, выкриками полностью восстанавливая порядок и дисциплину.
Регнар плавным движением достал из чехла свой боевой топор и положил его перед собой на луку седла. Экраим заставил коня подойти ближе к Нарлингу.
– О, постойте, друзья! – восторженно воскликнул вожак, с улыбкой воздев руки к небесам. – Нам выпала великая удача встретить вас на своем пути! Вы должны отправиться с нами… и мы благодарим богов за ниспосланную нам удачу!
– Мы отправимся туда, куда сами пожелаем, паломник, – с зарождающейся яростью произнес Мраморная Стена, исподлобья глядя на предводителя паломников. – Никто не может говорить сыну Аррага, куда ему идти. И лишь глупость или незнание могут оправдать твои слова.
Все паломники пребывали в странном возбуждении и напряжении, словно слова слепого пророка оказали на них почти наркотическое воздействие.
– О прекрасная дева! – обратился предводитель паломников к Элейн, пропуская мимо ушей слова гнома. – Хоть твои друзья и не ведают, но ты особенная! Он защитит тебя, а значит, ты избранница его! Идем с нами, и ты станешь величайшей из дев! Тебе будет дарована честь спасти весь наш мир!
– Ты рехнулся? – насмешливо поинтересовалась Элейн, тем не менее потихоньку заставляя свою лошадь пятиться в сторону от толпы разгоряченных паломников. Повернувшись к Нарлингу, который находился сейчас ближе всех от нее, негромко добавила: – Он действительно рехнулся. Я никакая не особенная. Да и не хотела бы быть особенной для таких уродов. Мир спасать! Мне кажется, нам стоит бежать отсюда.
– Вы избраны встретить его! И он защитит вашу подругу! Разве вам этого недостаточно? – удивленно развел руками предводитель паломников.
– Кто? – рявкнул Регнар, теряя терпение и окончательно заводясь. – Кто «он»? Что ты мелешь, юродивый?!
Руки паломников потянулись к чему-то, что скрывалось под грязными бесформенными одеждами.
– Даклакус! – воскликнул вожак в исступлении.
Лошади всхрапнули, нервно переступая, испугавшись резкого болезненного крика человека, а может, каким-то неведомым чутьем ощущая всю темную энергию произнесенного имени одного из самых жутких богов Черного Трона – Повелителя Боли.
Робы паломников распахнулись, сваливаясь с обнаженных тел на землю. Открывшееся взорам путников могло вызвать ужас и омерзение у кого угодно. Даклакус – бог Черного Трона, Семиликий бог боли – требовал от своей паствы жертв в виде страданий и боли. В ответ, как и иные боги Черного Трона, он даровал им проклятую силу Мрака, отравляющую весь мир. Тела паломников сочились кровью и гноем. Стальные цепи, покрытые острыми зазубренными крюками, пронзали кожу, впиваясь в плоть и причиняя боль при каждом движении. Старые раны гноились. Цепи тихо позвякивали, вторя движениям.
В один миг вместе с одеяниями были отброшены и посохи. Их место в покрытых старыми и свежими шрамами руках заняли мечи и палицы. Глаза пылали жаждой убийства, а из раззявленных ртов вырывался клекот, похожий на сдавленное рычание.
– Слуги Мрака! – в ужасе воскликнул Гефорг.
Экраим, пользуясь тем, что от процессии его, Нарлинга и Элейн отделяло расстояние в несколько шагов, дотянулся до повода коня Гефорга. Сам южанин нисколько не боялся этих приспешников Мрака. Немало всяких врагов отправил он в Долины Смерти. Да и сам готов был в любой момент последовать утоптанной ими дорогой к вечному счастью, уготованному доблестным воинам. Но у него был не оплачен важный долг. И сейчас этот долг требовал спасти сына того, перед кем он был в долгу, от грозящей ему опасности. И самым простейшим и надежнейшим спасением в такой ситуации являлось банальное бегство. Ведь истребление всякой нечисти – хоть и достойный поступок для почитателя богов Белого Трона, но действие, совершенно не являющееся целью их путешествия. Поэтому, мгновенно оценив всю эту ситуацию, эль Нарим потянул коня Гефорга прочь – благо дорога, по которой они должны были ехать в Милн, была для них сейчас совершенно свободна.
– Убить вас для меня необходимость и наслаждение! – взревел Регнар, соскакивая с коня, вместо того чтобы дать шпоры и, сбивая попавшихся на пути с ног, умчаться следом за остальными.
Еще не коснувшись ногами земли, гном махнул тяжелым топором и снес ближайшему паломнику голову. Лошадь, перепуганная и оставшаяся без направляющего седока, отчаянно взбрыкивая, умчалась по дороге обратно к Ливинкрону. Нарлинг, вопреки здравому смыслу и усилиям наемника, пришпорил коня и, обогнув эль Нарима, устремился на помощь Регнару, окруженному разъяренными слугами зла.
– Горячий юнец! – воскликнул Экраим, разворачивая своего коня и выдергивая из ножен кривой ятаган. – Весь в отца. Надеюсь, Армалия будет столь же милостива к нему, как была к его отцу.
– Убить мясо! – завизжал слепой старец, поднимаясь на повозке в полный рост и указывая на приближающихся Гефорга и Экраима. – Ему не нужны другие! Только девчонка!
Гефорг закричал, силясь перебороть свой страх, и, вздернув над головой меч, ринулся в атаку. Эль Нарим сумел нагнать его и врубился в толпу паломников бок о бок с молодым Нарлингом, расчетливо и точно орудуя ятаганом. Его клинок неуловимой для глаз серебряной молнией сеял смерть любому, кто неосторожно оказался в зоне досягаемости.
Элейн, мгновение сомневаясь и заставляя лошадь крутиться на месте, решилась и припустила подальше от схватки, туда, где высились вековые деревья Шаллирского леса. Оказавшись под кронами первых деревьев, воровка резко осадила животное. Ее всю трясло, но она взяла себя в руки и заставила успокоиться. Спрыгнув на землю, девушка сняла с седла лук и наполненный стрелами колчан, предусмотрительно отцепив свой дорожный мешок с провизией и свернутым шерстяным плащом.
– В этот раз я точно убью кого-нибудь из вас, падаль! – проговорила девушка решительно, высвобождая из колчана с десяток длинных стрел и втыкая их в землю у своих ног так, чтобы удобно было брать очередную стрелу, не путаясь в тугом пучке.
Выверенным движением наложив стрелу на тетиву, девушка неторопливо прицелилась и спустила первого посланника смерти. Едва уловимый росчерк мелькнул в воздухе, и паломник, подбирающийся к Регнару сзади, рухнул в дорожную грязь – стальной наконечник стрелы пробил преданное Мраку сердце фанатика.
Конь Гефорга, непривычный к сражениям, в ужасе лягнул обеими задними ногами, проломив череп попавшему под удар паломнику. Обвешанное цепями тело отлетело, сбив по пути еще кого-то, а Гефорг, не удержавшись на коне, перелетел через голову животного и рухнул под ноги Регнару. Конь тотчас проскакал мимо, чуть не сбив гнома с ног и уносясь следом за лошадью Мраморной Стены. Регнар за шиворот вздернул юношу, помогая подняться на ноги, и тотчас вновь бешено заработал топором, убивая и калеча врагов.
Но какими бы немощными паломники ни выглядели, сила и быстрота реакции у них была куда выше, чем у обычных людей. Их тела двигались рывками, пугая своей неестественностью. Молодой Нарлинг с обреченным отчаянием колол и рубил мечом, чудом увертываясь от ответных ударов. Еретики словно не замечали ран и не чувствовали боли, слепо идя на верную смерть. То и дело кто-то в толпе паломников падал, пронзенный стрелой, но это совершенно не останавливало остальных.
Экраим, видя, что Гефорг и Регнар окружены, направил коня в гущу паломников, туда, где выкрикивал команды предводитель и где стояла на повозке иссохшая фигура старца. Конь, совершенно обезумевший от ужаса, неуправляемым снарядом пробивался сквозь обнаженные тела, сбивая с ног, топча и кусая попавшихся на пути людей. Когда он, не снижая хода, миновал повозку, южанин прыгнул, оттолкнувшись ногами от седла и взмыв над толпой. В одной руке его был зажат ятаган, второй он выхватил из-за пояса длинный обоюдоострый кинжал. Перевернувшись в воздухе через голову, он, словно кошка, приземлился на ноги прямо на краю повозки. Предводитель паломников, направляющий командами своих людей на гнома и юношу, обернулся на звук, с удивлением ощутив, как качнулась под каким-то новым весом повозка. Кривой клинок свистнул, разрубая воздух, а вместе с ним и шею предводителя паломников. Голова его скатилась на землю, изумленно тараща глаза и не понимая, почему вдруг закончился воздух и где его преданное Даклакусу тело.
– Мрак покарает тебя! – завизжал высохший старец, ощутив не движение, а саму энергию, исходящую от подобравшегося так близко чужеземца. – Именем Даклакуса, Повелителя Боли! Я повелеваю тебе! Умри!
Экраим ощутил волю, которая попыталась захватить под контроль его разум и тело. Руны охранного заклинания, нанесенные на тело Экраима, вмиг стали горячими, обжигая плоть, но отразили натиск врага. На лице старика проскользнула тень удивления: ведь он множество раз без особого труда подчинял тех, кто оказывался так близко. Замораживающий волю взгляд покрытых плотными бельмами глаз скользнул в сторону врага, но тонкое жало клинка оказалось быстрее. Кинжал пробил зоб и, пронзив мозг, остановился, упершись гардой в кости нижней челюсти. Глаза старца полезли из орбит, ноги оторвались от настила телеги, вздрагивая в предсмертных конвульсиях. Экраим мгновение держал агонизирующее легкое тело подвешенным на лезвии кинжала, а затем стряхнул его с клинка в беснующуюся толпу. И тотчас прыгнул сам, стараясь как можно сильнее оттолкнуться от борта телеги. Перелетев через нескольких паломников, он ударил ногами, тяжело приземляясь на чьи-то головы. И тотчас заработал обоими клинками, прорубая себе дорогу к окруженным друзьям.
Паломники в ужасе бросились к упавшему на землю слепому старцу, еще не осознавая, что с ним произошло, и только стремясь помочь, поддержать наставника.
– Уходим в лес! – закричал Экраим, оказавшись рядом с гномом и юношей. – Уходим или останемся здесь навсегда. Вспомните о грандиозном походе, который мы начали. Разве ты уже передумал исполнить великое предназначение, возложенное на тебя твоим богом?
Последние слова его были обращены в основном к Регнару. И упоминание о великом предназначении и грандиозном походе возымело успех, затронув нужные струны в душе свирепого, но честолюбивого гнома. Мраморная Стена кивнул, соглашаясь со словами наемника. Друзья устремились в ту сторону, с которой прилетали смертоносные стрелы Элейн.
Топор Регнара, сверкая руническими письменами, начал пляску смерти с новой силой. Прорубаясь вперед, гном не только рубил топором. Некоторых он сбивал плечом, локтем или бил ногами. Раненых или оглушенных уже не добивал, стараясь быстрее прорваться сквозь толпу на свободу. Один из приспешников Мрака, вооруженный огромной булавой, уклонился от смертоносного топора, уходя в сторону. Мраморная Стена переключил внимание на нового врага, с остервенелым отчаянием бросившегося на него. Но приспешник Даклакуса ринулся на того, кто был явно самым слабым бойцом из свирепой троицы. Гефорг не заметил вовремя смертельной опасности. Утыканная железными острыми шипами булава уже описывала дугу, направленную прямо в голову молодого Нарлинга, когда эль Нарим тараном снес замахнувшегося приспешника Мрака, в последний миг отводя смерть от юноши. Наемник, оседлав сбитого врага, хладнокровно вонзил кинжал сверху-вниз под ключицу, доставая клинком сердце.
Один из паломников, уже оставшийся позади прорывающихся путников, бросил в испуганно замершего Нарлинга тяжелый нож. Ни Регнар, заметивший опасность, ни ринувшийся было к Гефоргу южанин не могли ничего сделать – успеть предотвратить беду было просто невозможно. Однако в этот раз Армалия – может, по своей прихоти, а может, руководствуясь волею Судьбы – оказала молодому Нарлингу свою милость. Брошенный неумелой рукой клинок, сделав несколько оборотов, ударил Гефорга рукоятью в лоб над самой переносицей. Молодой Нарлинг опрокинулся навзничь, чувствуя, как из носа хлынула кровь. Но тут уже Королеву Морей, богиню удачи поддержал Регнар, разрубив грудь нападающему паломнику; подошедший Экраим помог юноше встать и потащил следом за гномом. Нарлинг бежал, раскачиваясь, будто пьяный, едва не наступая гному на пятки и уже не соображая, что вокруг происходит. А за ним, подталкивая его в спину и успевая отбиваться от преследователей, быстрым скользящим шагом двигался наемник. Свою лепту в общую сумятицу добавляла Элейн, без устали посылая одну стрелу за другой.
Вырвавшись из беснующейся толпы, друзья быстро приближались к кромке леса, с каждым шагом увеличивая расстояние до преследователей.
– За ним всегда надо присматривать, – весело крикнул Регнар Экраиму, поддерживая Нарлинга под руку. – Когда-нибудь меня не будет рядом.
– Из парня выйдет толк, – возразил южанин, таща Гефорга под другую руку. – Ему крепко досталось, а он даже своего меча не выронил. Он воин, хоть еще очень многого не умеет. Но ведь для того и мы рядом, чтобы он дожил до поры зрелости.
Они бежали к лесу, волоча юношу под руки, а приспешники Даклакуса неорганизованной сворой мчались следом, размахивая оружием и нечленораздельно вопя. При приближении друзей Элейн закинула на плечо дорожный мешок и почти пустой колчан.
– Беги, девочка, не думай слишком долго, – рявкнул Мраморная Стена, напряженно пыхтя.
– Это же Шаллирский лес! Вы не забыли?! Он проклят! – воскликнула девушка, тем не менее пятясь спиной к лесу.
– У тебя появилось желание остаться с ними? Они жаждут, чтобы ты к ним присоединилась! – усмехнулся гном, останавливаясь, чтобы перевести дух, и отпуская руку Нарлинга, которого южанин упорно потащил дальше к лесу. – Тебе не привыкать к закланию. Но, насколько я помню, у нас был уговор – слушаться старших. Так что вперед! Беги и не оборачивайся! Мы избраны для намного более великого дела, нежели погибнуть от рук калечащих себя тварей!
Ветви черных деревьев сомкнулись за четырьмя путниками, со всех ног удирающими от толпы нечестивых фанатиков. Но паломники недолго бежали следом, как по команде остановившись за несколько шагов до торчащих из земли узловатых корней первых деревьев леса. Приверженцы повелителя боли по неведомым причинам не решились последовать за своими жертвами в дебри Шаллирского леса.
Глава 4
Обреченный преследовать зло
Полуденные лучи Ока Увара дарили последнее в этом году тепло холодной земле, по которой неспешно ехали трое путников. Двое, судя по балахонам, в которые они кутались, являлись священниками. Их руки возлежали на священных символах Денмиса, а из-под низко надвинутых капюшонов доносились негромкие слова литаний Смирения, которые периодами сменялись цитатами из Книг Кары Небес.
Тот, кто ехал чуть впереди священников, был высок и широкоплеч. Короткие волосы местами подернуты сединой. Черный балахон он сменил на кожаные доспехи. В отличие от черной рясы, доспехи были выкрашены в белый цвет, и лучи низкого осеннего солнца отражались от них оранжевыми бликами. Орнаменты в виде священных символов всех семи богов Белого Трона украшали лицевую часть доспеха. За спиной этого путника развевался длинный белый плащ. На спине же его к доспехам был прикреплен на коротком древке штандарт – священный символ Инквизиции, возвышающийся над головой.
Едва только приблизившись к городу, путники заметили, что в городе отмечается какой-то праздник. Над городскими стенами реяли флаги с гербами города, королевской династии и, конечно, штандарты с гербами богов Белого Трона. Проезжая через городские ворота, инквизитор с одобрением отметил торжество истинной веры, которая буквально чувствовалась в прохладном утреннем воздухе. Стража почтительно склонилась перед проезжающей процессией, осенив себя знаком Денмиса.
Неторопливо проезжая по городу, инквизитор повсюду замечал украшенные коврами балконы домов и горожан, облаченных в яркие праздничные одежды.
– Какой сегодня праздник? – требовательно спросил инквизитор, жестом руки остановив молодую женщину.
– Они поймали это отребье! – радостно воскликнула девушка. – Они сейчас будут его казнить! Наконец-то мы сможем спокойно спать по ночам! Хвала Денмису!
Девушка, отпущенная кивком головы, побежала дальше, а инквизитор спокойно последовал за нею. Вскоре, обогнув рыночную площадь, небольшая процессия добралась до основного действа, которое и послужило причиной праздничного настроя жителей города.
– Дорогу, – приказал инквизитор, и толпа, окружившая постамент, без слов расступилась.
Некоторые горожане настороженно смотрели на проезжающего инквизитора, прикрывая от яркого солнца руками глаза. Но сам инквизитор, не обращая внимания на окружающих, устремил свой взгляд к тем, кто был прикован к Столбам Скорби. Трое окровавленными ошметками еще живой плоти корчились у столбов. Еще двое выглядели не так ужасно, и в них можно было опознать людей. За помостом на некотором возвышении собрались, по всей видимости, самые влиятельные вельможи города. Среди них инквизитор разглядел человека в черной рясе. Острое зрение позволило инквизитору определить, что на груди этого человека в черном одеянии висит знак инквизиции. Ниже этого инквизитора и немного ближе к помосту выстроились священники. Они монотонно читали тексты из книги пророка Нарраза.
Еще раз осмотрев жертвы и не найдя среди них тех, кто ему был нужен, инквизитор спешился. Вокруг него тотчас образовалось свободное пространство. Каким бы праздничным и возбужденным ни было настроение толпы, страх перед инквизиторами жил в каждом жителе Срединных Королевств, заставляя со смирением и ужасом отступать в сторону. Жрец Денмиса вышел на помост и, раскрыв руки, будто пытаясь обнять всех собравшихся, громко заговорил:
– Страдание! Боль! Ненависть! Страх! Вот что дали нам те, кто сейчас привязан к этим Столбам Скорби! Истинная вера вознаграждается и в нашем мире, и на Небесах Света! А ересь карается жестоким, но справедливым судом! Истинно веруйте! И вера ваша поможет вам миновать Долины Смерти на пути к царству Белого Трона! Но еретик, предавший или забывший веру свою, канет в Бездне Мрака без надежды на истинное и вечное спасение!
Палач тем временем начал старательно поливать жертв лампадным маслом. Масло стоило немало, но очищающие свойства пламени были неоспоримы, и духовенство вполне могло себе позволить такие расходы на казнь грязных еретиков.
– Цель каждого истинно верующего в создателя нашего – Денмиса, Сияющего Защитника, – воцарение добра! – продолжил свою пламенную речь жрец. – И высшая цель каждого священнослужителя – донести до каждого слова и повеления богов Белого Трона. Но есть и те, кто является карающей десницей с именами богов на устах. Они без страха смотрят в лицо ереси и греха, уничтожая их силой своей непоколебимой веры. Я говорю об инквизиции. Многие, я знаю, испытывают страх при упоминании об этих борцах со злом. Но помните, что праведным и чистым душой нечего бояться. Среди нас есть тот, благодаря кому мы смогли выкорчевать заразу Мрака, укоренившуюся в нашем славном городе уже давно. Я прошу, чтобы вы поприветствовали инквизитора Валлинга!
Со всех сторон послышались восторженные крики. Валлинг поднялся со своего места и спустился на постамент, встав рядом с верховным жрецом.
– Многие из вас не знают, что зло вечно, – начал Валлинг, и на площади воцарилась тишина. – Но цель инквизиции – не искоренение злодеев. Праведный и верующий человек может запутаться и начать творить злые дела. Вернуть его на путь истинный должны размышления в застенках городской тюрьмы…
Послышались одобрительные смешки. Валлинг осмотрел толпу и, встретившись взглядом с инквизитором, к этому моменту оказавшимся уже у самого помоста, продолжил:
– Цель инквизиции – уничтожение ереси. Мы боремся с теми, кто открыл свое сердце силам Мрака. С теми, которые представляют собой не творящих противозаконные дела людей, но являются квинтэссенцией зла и предавшихся этому злу еретиками. Они поклоняются богам Черного Трона. Они жаждут лишь разрушения и смерти. Уничтожить ересь невозможно, если не будут уничтожены сами защитники и сторонники ереси. Именно потому на этом всеочищающем костре вы видите сегодня и члена городского суда Гареру, и нашего бывшего магистрата Ордея Туккара. Они были слепы, в то время как зло росло у них на глазах и под их покровительством. И они покрывали зло сознательно или не понимая, что творят. И теперь за ересь свою они обязаны очиститься огнем, дарованным нам создателем нашим владыкой Белого Трона Денмисом. Обратив плоть их в пепел, мы очистим запятнанные злом души.
Взяв горящий факел, палач начал поджигать аккуратно сложенные под жертвами поленницы, пропитанные маслом. Пламя, словно осознавая свое великое предназначение, неторопливо разгоралось, поднимаясь сначала по ровным поленьям, потом медленно подбираясь к телам. Именно в том, чтобы, мгновенно вспыхнув, не убить сразу же свою жертву, а разрастаться медленно, позволяя проникнуться всей величиной очищающей боли, и заключалось мастерство палача. Правда, одна из привязанных к столбам жертв уже не шевелилась, даже когда ее охватило пламя – видимо, плоть не выдержала пыток и душа еретика уже блуждала по Долинам Смерти без надежды на спасение в Царстве Света.
Восторженным крикам горожан, радующихся избавлению от их ночных страхов, вторили стоны и крики сгорающих заживо еретиков. Проклятия, летящие из их уст, сменились мольбами о прощении, которые, в свою очередь, перешли в визг и завывания. Запах горелой плоти разнесся по площади и далеко за ее пределы.
Валлинг спустился с помоста и подошел к прибывшему инквизитору:
– Приветствую тебя, брат. Рад снова видеть тебя в добром здравии.
Прибывший инквизитор шагнул навстречу, принимая Валлинга в свои объятия:
– Здравствуй, брат Валлинг! Я вижу, ты достиг третьего ранга, – ответил Кристалл, отлично понимая, что Валлинг не догадывался, что Кристалл лично рекомендовал его на повышение пару лет назад. – Поздравляю тебя с триумфом истинной веры и торжеством сил Света, от которых сегодня возрадовалось мое сердце. Богоугодное дело вершишь. Великую работу на свои плечи принял. Пусть Денмис даст тебе достаточно воли, сил и твердости духа для достижения наших общих целей.
Валлинг уважительно склонил голову. Его взгляд невольно скользнул по открытой шее инквизитора, с пересекающим ее длинным розовым шрамом.
– Вижу я, что деяния твои чисты и святы. Прошу тебя, брат мой, проводи меня в храм, дабы мог ты рассказать мне, как удалось достичь этого торжества веры.
– С радостью и почтением сделаю это, – ответил Валлинг, вновь склоняясь. – Следуй за мной, брат.
Священники, сопровождающие Кристалла, спешившиеся следом за Кристаллом и терпеливо дожидающиеся возле своих коней распоряжений, взяли под уздцы его коня и последовали за двумя инквизиторами на подобающем расстоянии.
Храм Денмиса оказался совсем недалеко, и вскоре, сидя в просторной келье Валлинга, инквизиторы пили подогретое красное вино, ведя неторопливую беседу.
– Основным еретиком, как ни удивительно, был молодой племянник магистрата, Генрих, – рассказывал о происшедшем Валлинг. – Ближайшими его соратниками оказались сын члена городского суда и сын члена Городского Совета. Молодые оказались наиболее подвержены воздействию Мрака. Слава Денмису, Генрих не выдержал пристрастного допроса и назвал имена всех, кто поклонялся Таллару. Но я не имел права оставить без возмездия слепоту магистрата. Разоблачить Генриха нам помогли пришлые искатели приключений, волей Денмиса оказавшиеся в гуще событий. Благодаря молодому человеку и гному, а также молодой девушке мы смогли разоблачить приспешников Мрака. Правда, девушка оказалась из местных, и, судя по докладам, она довольно известная в определенных кругах воровка. Но, видимо, такова воля богов Белого Трона. Мы даже вначале приняли их за Пораженных…
– Ты сказал, человеку и гному?! – перебил его Кристалл, поднимая в останавливающем жесте ладонь.
– Да, брат, – удивленно поднял брови Валлинг. – Тебя что-то удивило в этом?
– Где они?! – требовательно спросил Кристалл, пропуская мимо ушей вопрос коллеги.
– Они покинули город еще вчера утром, – сообщил Валлинг, отставляя бокал с вином в сторону. – Так в чем же дело, брат?
– Их имена случайно не Вердис Нарлинг и Регнар Мраморная Стена? – спросил Кристалл, вновь игнорируя встречные вопросы.
– Вроде так их и звали, – припомнил Валлинг, начиная заметно нервничать под тяжелым взглядом старшего инквизитора, при этом не чувствуя за собой никакой вины. – Гнома действительно звали Регнар Мраморная Стена. Он посол Туманных Вершин. А человека звали…
– Слепец! – воскликнул, вскакивая со скамьи, Кристалл. – Тебя надо было бы сжечь рядом с теми еретиками на площади!
Лицо Валлинга побагровело, и он поднялся из-за стола вслед за своим гостем.
– Ты обвиняешь меня в ереси?! – проговорил он дрожащим от гнева голосом. – Не подобает инквизитору огульно обвинять, даже если обвиняет он младшего по званию!
– Огульно?! Эти двое – приспешники Мрака! Регнар – этот гном был изгнан из Туманных Вершин! Не позднее чем вчера, проведя Ритуал Общения, я получил сведения о том, что его правитель выслал его из королевства после войны с Черными Гномами. Регнар участвовал в этой войне самым активным образом! Так за что же могли выслать героя, если бы он не был запятнан чем-то неподобающим? – заговорил Кристалл, беря себя в руки и опускаясь на скамью. – Несколько дней назад я пришел в Дарград. Это небольшой городок в паре дней пути на север. Я шел туда с миссией допросить Вердиса Нарлинга. Верховному Иерарху Денмиса Зариму Второму отец наш Сияющий Защитник послал провидение, что некий Вердис Нарлинг растит ребенка, который может погрузить во Мрак весь Эпам! Когда я попытался его допросить, он оказал сопротивление. Ему на помощь пришел Черный Гном. Они сбежали! Уже после их побега у горожан я узнал, что гнома зовут Регнар Мраморная Стена.
– Этого не может быть. Ведь Регнар проникся такой искренней ненавистью к приспешникам Мрака, – потрясенно ответил Валлинг. – Я душой ощущал его ненависть к еретику Генриху. Я не мог ошибиться в этих чувствах…
– Брат мой, – спокойно сказал Кристалл, окончательно подавляя свой гнев. – Разве не знаешь ты, что зло пожирает само себя? Разве не знаешь ты, что последователи Даклакуса люто ненавидят приспешников Таллара? В стане врага нет торжества единения. Иначе нам пришлось бы несравнимо труднее в нашей священной войне. Черные Гномы ненавидят всех…
– Ты говорил о ребенке, – перебил Валлинг, осененный догадкой. – О ребенке Вердиса Нарлинга, который погубит весь Эпам?
– Да, – ответил Кристалл вновь хмуря брови.
– Молодого человека звали Гефорг Нарлинг, – воскликнул Вердис. – А ты говорил о Вердисе Нарлинге. Может, Гефорг и есть дитя зла?
– И именно ты дал им уйти, когда они оказались в твоих руках, – процедил Кристалл, сжав зубы.
Валлинг зашагал по келье, вспоминая недавние события.
– Командор Ай-Генс! – воскликнул он, вдруг осененный догадкой. – Он как раз тот, кто сможет нам помочь!
– Командор? – переспросил Кристалл.
– Да, он со всей преданностью и старанием помогал мне охотиться за еретиками. Мы вместе выслеживали зло, укоренившееся в этом городе. Он вполне может знать, куда направились эти еретики!
– Веди сюда Ай-Генса, – согласился Кристалл. – Посмотрим, что он скажет.
Валлинг ушел, а Кристалл остался в одиночестве. Он допил остывшее вино и налил в свой бокал еще немного. Вечное солнце – священное Око Увара – уже наполовину скрылось за горизонтом, и его алые лучи, прорываясь в узкое окно, окрашивали кровавым светом белоснежные мраморные стены кельи. Прохладный ветерок, пользуясь тем, что окно открыто, раскачивал простую тонкую ткань занавесок.
Кристалл не успел сделать и пары неспешных глотков, как вернулся Валлинг. Вернулся не один, а в сопровождении массивного мужчины, давно разменявшего уже четвертый десяток. По виду можно было предположить, что он ровесник Кристалла.
– Командор городской стражи Берк Ай-Генс, – с достоинством склонил голову солдат и, повинуясь жесту Кристалла, присел на скамью напротив инквизиторов, стоящую почти возле самой двери.
– Что вы можете сказать про человека и гнома, которые, со слов Валлинга, помогли в разоблачении еретиков? – сразу спросил Кристалл, упуская какие бы то ни было объяснения или представления.
– Что я могу сказать про тех, кого видел едва больше, чем вас? Практически ничего. Лишь бросилось мне в глаза, что гном хороший боец. Похоже, он храбрый и честный воин. Ну это я, наверное, как солдат про солдата. Что же касается человека… Он, пожалуй, слишком осторожен. Хотя я вполне допускаю, что для тех, кто является ему своим, он хороший товарищ.
Кристалл усмехнулся. Такие люди, как Ай-Генс, были именно тем, из-за кого Инквизицию боялись, – люди, не видящие зла, которое может маскироваться. Зла, которое было скрыто и действовало исподтишка, предавая чувства и веру простых людей, нанося удар в спину – от тех, кого считаешь другом. Кристалл невольно помассировал шею, ощущая пальцами шрам – подарок от предателя веры, еретика, которого также все считали храбрым и честным. А многие еще и хорошим товарищем.
– А куда эти честные люди направились? – поинтересовался Кристалл у Ай-Генса. – Может, они поделились с вами этим? Может, вы невольно слышали? Или просто догадались, почувствовали своим солдатским чутьем?
Ай-Генс нахмурился:
– Я – не соглядатай. Я – командующий всеми гарнизонами стражи в этом городе, ваше святейшество, – ответил командор. – Я не ищу и не догадываюсь. Я спросил гнома, куда они отправятся, и он мне ответил, совершенно не таясь, что идут они на юг. Идут в столицу его народа – Пламенный Город. Гном хотел…
– Спасибо, командор, – прервал его Кристалл, внезапно сильно бледнея. – Оставьте нас.
Ай-Генс хотел что-то добавить, но передумал. Молча поклонившись, он вышел из кельи, аккуратно затворив за собой массивную деревянную дверь. Солнце зашло за горизонт, и комната погрузилась в вечерние сумерки.
– Что это значит? – задал очередной вопрос Валлинг, чувствуя некоторое раздражение на то, что не получает никаких ответов.
– Это значит, что оправдались наихудшие ожидания. В видениях Иерарха Зарима было зло, восстающее из руин какого-то города, окруженного горами. Мы думали, что это Хоралус, который в Хитании. Там как раз участились атаки Пораженных в последнее время. Но теперь все сходится! Я должен как можно скорее отправиться в путь…
– И я должен отправиться с тобой, чтобы искупить свою слепоту и легкомыслие! – проговорил Вердис, перебив Кристалла.
Кристалл внимательно оценивающе посмотрел на инквизитора третьего ранга.
– Мне понадобятся воины, брат. И твоя помощь будет очень кстати, – заключил Кристалл, поднимаясь и пристально глядя Валлингу в глаза.
– В воинах недостатка не будет, – заверил Валлинг без тени сомнения. – Ай-Генс подберет опытных ветеранов. На него можно полностью положиться.
– И еще, брат. Я хотел бы, чтобы рядом со мной сражался равный мне по рангу, – проговорил Кристалл, внимательно следя за реакцией хозяина кельи.
– Я не знаю, что ответить, – растерялся Валлинг, поднимаясь следом за своим гостем.
Он давно потерял надежду стать инквизитором второго ранга. Являясь по сути своей бескомпромиссным воином от инквизиции, Валлинг смирился с тем, что обречен метаться по задворкам Срединных Королевств в поисках еретиков и скверны. Поэтому даже недавнее назначение в такой крупный город, как Ливинкрон, оказалось для него подарком Сияющего Защитника. И вдруг инквизитор второго ранга намекает на возможность повышения до неизмеримо более высокого статуса. Это стало бы не просто новой ступенью в карьере инквизитора – на личную карьеру Валлингу было совершенно наплевать. Но вот открывающиеся при переходе на эту ступень новые возможности в борьбе с силами Мрака заставили сердце инквизитора колотиться, словно он галопом взбежал на крутой холм.
Он сможет брать под свое командование любые военные формирования королевства для уничтожения сил Мрака, будь то городская стража или отряд паладинов. Сейчас он безропотно подчиняется любым указаниям и назначениям верховных чинов Церкви Белого Трона. Возведение во второй ранг освобождало его и от этого, оставляя в подчинении только лишь у Верховного Иерарха или вышестоящих чинов самой Инквизиции. Именно поэтому инквизиторы второго ранга зачастую действовали по собственному разумению, самостоятельно принимая решения и разрабатывая собственные планы. Они могли реагировать мгновенно на все происходящее вокруг, а не ждать волеизъявлений тех, кто сидит в уюте столичных храмов и знает обстановку лишь из докладов.
– Я уверен, что, самоотверженно искореняя ересь, ты многократно доказывал Денмису свою святость и рвение, определяя себя поступками своими как достойного слугу Сияющего Защитника.
– Но я упустил еретиков, – возразил Валлинг, сокрушенно опуская голову.
– Не один ты доверился в свое время злу, – решительно отмел возражения Кристалл, оттягивая отворот кожаной куртки так, чтобы ужасный шрам на его шее стал полностью видимым. – Я тоже когда-то слишком дорого заплатил за свое слепое доверие и познал всю испорченность и коварство приспешников богов Черного Трона. Но я выжил. А они нет. Я победил и закалился духом так же, как был закален телом. Понимание всего, что произошло, всех тех ошибок, которые я совершил, как раз и подняли меня на новый уровень борьбы. Так что ты мне скажешь теперь, брат мой?
– Я буду счастлив отправиться с тобой, чтобы исправить свои ошибки и стать воистину достойным того доверия, которое ты мне оказываешь, и той великой цели, к которой мы идем! – с горячей решимостью отозвался Валлинг, чувствуя, как сомнения уходят прочь, оставляя лишь ясное видение верного пути и неодолимое желание продолжить борьбу с новыми силами.
– Чем раньше мы отправимся в путь, тем быстрее сможем остановить зло.
Кристалл протянул руки через узкий стол, возложил ладони на плечи Валлинга.
– О Денмис, Сияющий Защитник, – заговорил Кристалл, и едва только первые слова сорвались с губ, как ладони Кристалла охватило чистое белое сияние. – Да не осудишь ты душу слуги твоего, защитника веры твоей! Да укрепишь ты сердце и волю слуги твоего, несущего в мир слово твое! Да благословишь ты тело слуги твоего, как тело воина, карающего врагов твоих…
Голос Кристалла менялся. Начавшись почти с шепота, он окреп, стал громче, а потом и вовсе звучал необъяснимым многоголосьем, словно исходил не от одного человека, а от целого хора призрачных голосов. Черный круг святого символа, висевшего поверх рясы Валлинга, осветился и начал менять свой цвет. Постепенно он становился все светлее и светлее. Наконец Кристалл замолчал, сияние покинуло его ладони. Но Валлинг все еще ощущал это течение бушующей божественной энергии во всем его теле. Он медленно опустил взгляд на святой символ Денмиса, висящий у него, как и у любого служителя бога, поверх одежд. Еще несколько мгновений назад бывший черным круг, опоясывающий четыре луча символа Денмиса, изменил свой цвет и текстуру, переродившись в круг из металла практически совершенно белого цвета. Валлинг превратился в инквизитора второго ранга.
В великом храме Всех Богов, который высился неподалеку от Эртии, и главном храме Эшангилла старательные Адепты Веры вскоре увидят в своих видениях произошедшие с инквизитором Валлингом изменения и внесут в Книги Защиты Веры соответствующие правки.
Рассматривая свой изменившийся святой символ, Валлинг вспомнил, как, будучи еще в четвертом ранге, вел расследование о подделке святых символов Инквизиции. Но тех, кто попытался тогда подделать эти символы и выдать себя за инквизиторов, нашла участь, не менее, а может, и более ужасная, чем та, на которую обрекли себя еретики, сожженные на площади Ливинкрона.
– Я благодарю тебя, брат, за доверие, оказанное мне, – поблагодарил Валлинг. – Я спешно организую необходимое количество солдат и припасов.
– Спасибо, брат, – устало ответил Кристалл уходящему Валлингу и обессиленно осел на скамью.
Посвящение отнимало практически все силы, оставляя и жизнь-то едва теплящимся углем. Но что силы? Они восстановятся в короткое время. А такое подспорье в сложившейся ситуации, как практически равный по силе брат, стоило любых затрат собственных сил. Конечно, он вполне мог отправить запрос в храм Инквизиции о выделении ему дополнительных боевых жрецов. Но, во-первых, на это потребовалось бы немалое время, которого у него не было. Да и прислать могли невесть кого. А за Валлингом Кристалл наблюдал давно, отлично понимая, что тот представляет собой неординарного, сильного и бескомпромиссного инквизитора и является достойным защитником веры. Но это все видно ему, Кристаллу, который и сам столь редко бывал в изнеженных и сытых крупных городах, а главенствующие лица Инквизиции, отправив такого воина в поход против ереси, вполне могли забыть или просто не заметить его, так и оставив навсегда на задворках. И если бы ситуация сложилась иначе, Валлинг мог бы никогда не подняться выше своего третьего ранга.
Кристалл закрыл глаза. Недолгий сон – вот что ему сейчас жизненно необходимо. А все остальные заботы чуть позже, когда хоть крупица силы вернется в его истощенное тело.
Валлинг аккуратно затворил за собой дверь, направляясь к командору городской стражи. Добравшись до казарм, он заметил, что свет внутри все еще горит. Командор вместе с капитанами гарнизонов отмечал завершение долгой охоты за приспешниками Мрака, окончившейся сегодня показательной казнью. Едва Валлинг пересек порог, как кубки с вином вернулись на стол, а смех и веселье утихли.
– Командор Ай-Генс, – начал Валлинг. – Я рад видеть, что ты и твои люди празднуете торжество веры. Однако непредвиденные обстоятельства вынуждают меня властью, данной мне отцом нашим, потребовать от тебя десяток солдат.
– Инквизитор, – нахмурился Ай-Генс, которому вино уже слегка ударило в голову. – Я никогда не возражал против оказания помощи Инквизиции. Но это не дает повода забывать, что мои люди подчиняются мне, а я подчиняюсь только…
– Инквизитору Кристаллу, – властно перебил его Валлинг. – В случае его смерти – мне. В случае гибели нас обоих тебе необходимо будет сообщить обстоятельства наших смертей в храм Всех Богов. Это приказ, командор. Солдаты должны быть готовы к утру. И я жду от тебя лучших.
Валлинг, не дожидаясь ответа, вышел за дверь и только тогда смог перевести дыхание. С Ай-Генсом они бок о бок выискивали Пораженных и культистов в течение почти трех циклов Горра, и за это время успели не то чтобы сдружиться, но товарищами стать наверняка. И почти все это время они были равными, во всем помогающими друг другу. Теперь же он вынужден командовать им, ставить на место, отдавать приказы и вести себя так, как подобает руководителю со своим подчиненным.
– Что происходит, Валлинг? – раздался позади него голос протрезвевшего Ай-Генса, вышедшего следом и обиженного неучтивостью товарища. – Охота окончена. Можно позволить людям немного отдохнуть. Да и ты не тот, кто может так приказывать мне. Если хотел попросить…
– Не просить. Требовать и отдавать приказы, – оборвал его Валлинг, понимая, что придется сейчас расставлять все точки над «i». Он повернулся и по взгляду командора понял, что тот только теперь вдруг заметил изменения в святом символе Денмиса на груди инквизитора. – Да, друг мой, я теперь инквизитор второго ранга. И мне боле не нужно чьего-либо согласия и разрешения.
Ай-Генс удивленно приподнял брови, но говорить ничего не стал, обдумывая новую информацию.
– Охота не окончена, – покачал головой Валлинг. – Те двое, которых мы так легкомысленно отпустили, куда более страшная угроза, нежели та, которую мы устранили.
– Регнар и этот юноша? – недоверчиво уточнил Ай-Генс.
– Да, Берк, именно они сейчас являются главным проявлением зла для нас.
– Я не знаю, что именно ты задумал, Валлинг. И, конечно, я выделю тебе девять солдат, – решительно заявил Ай-Генс. – Десятым буду я сам. Я отправлюсь с тобой и выясню, в чем замешана эта парочка. Я ведь имею право знать это? Мне они совсем не показались теми, о ком ты говорил только что. Инквизиция тоже может ошибаться.
Валлинг стоял в замешательстве. С одной стороны, ему не нравилось, что Ай-Генс перехватил инициативу разговора, ставя его, инквизитора второго ранга, в то положение, когда он должен согласиться с решением какого-то командора, тем более так вольно обсуждающего правомерность решений Инквизиции. Но, с другой стороны, ему нравилась мысль, что спину, в случае чего, прикроет верный надежный товарищ.
– Я буду рад твоей компании, друг мой, – сказал Валлинг, осеняя Ай-Генса знаком Денмиса. – Пусть боги хранят тебя. Завтра на рассвете мы должны отправиться в путь. Подбери самых надежных ветеранов.
– Не волнуйся. Бойцы будут только самые лучшие. А я успею подготовить все необходимое для похода, – ответил Ай-Генс. – Я тебя не подведу.
– Мы нагоним этих еретиков, Берк, – пообещал Валлинг, и глаза его блеснули в темноте. – Нагоним, и если инквизиция права, их настигнет кара, как возмездие богов! И наш суд будет справедливым. Обещаю тебе это.
Инквизитор повернулся и растворился в темноте. Ай-Генс постоял еще немного, обдумывая слова инквизитора и свои чувства по отношению к происходящему. Требовалось сделать очень многое – определить солдат, оставить старшего, подготовить провиант и снаряжение… Ему предстояла долгая ночь. Поэтому, откинув лишние сомнения, он занялся своей привычной работой.
Глава 5
Ведомые неведомым
– Они что, не гонятся за нами? – удивился Регнар, обернувшись назад и прислушиваясь. – Я не слышу погони. Или мне изменяют мои уши?
– А зачем им гнаться за нами? – испуганно прошептала Элейн, с опаской озираясь по сторонам и сарказмом пытаясь внушить себе хоть немного смелости. – В этом лесу нас прикончат быстрее, чем эти уроды нас догонят. И они это знают, потому что прикончат и их тоже, если только они погонятся за нами.
Нарлинг немного пришел в себя и шел теперь без посторонней помощи. Даже кровь перестала идти из носа. Только огромная шишка над переносицей да темные круги под глазами напоминали о полученном им недавно ударе.
– Вряд ли они сейчас готовы к серьезной погоне, – спокойно заметил Экраим, невозмутимо начищая на ходу оружие куском какой-то ткани. – Их вожак стал на голову короче. А слепой старик уже не укажет им верного пути. Не думаю, что они бросят своего оракула, провидца, или кто он там, в поле на поживу зверью. Какие-то ритуалы, погребение, или что там у них полагается в таких случаях. А это – время, как раз необходимое нам.
Глубокие тени переплетались вокруг путников причудливыми нагромождениями полусвета, полутьмы и полной тьмы.
– Интересно, что этот старый сумасшедший говорил? – спросил гном, сплюнув от отвращения к приспешникам сил Мрака. – Про то, что мы найдем какое-то воплощение и будем его защищать.
– Да, мне тоже показалось, что слепой кричал про то, что мы кого-то должны защитить… – подал голос Гефорг, чувствуя и во рту солоноватый привкус крови.
– Не мы должны защитить. Вы все напутали. Старик кричал, что кто-то меня защитит, – возразила девушка, ощущая, как мурашки страха бегут по спине холодными лапками. – Чувствуешь разницу? Поэтому я должна была остаться с этими уродами.
Тьма царила в этом лесу, словно свет уже сбежал, уступив место ночи, вступающей здесь в права гораздо раньше, чем в остальном мире. Путники двигались друг за другом, а Регнар шагал впереди, возглавляя отряд и выбирая направление. Через некоторое время гном остановился, молча осмотрелся и повернул влево – туда, где, по предположению спутников, располагалась граница леса.
– Мы выйдем из этого леса еще до утра лишь немногим южнее того места, где вошли, – заявил гном тоном, не допускающим никаких сомнений.
И не было никакой силы, способной заставить Регнара признаться в том, что он, как и любой другой гном, привыкший жить под толщью камня, чувствует себя в лесу более чем неуютно и неуверенно. Замкнутый по своей натуре подгорный народ лишь после падения Пламенного города расселился по Срединным Королевствам. В те годы спасшиеся гномы были слишком подавлены, чтобы обустраивать новые города в Туманных Вершинах или в Железном Камне, потому и селились в городах людей, образовывая общины и внося новый уклад в жизнь этих городов. Вскоре ужасы войны с некромантами забылись, но осевшие на поверхности гномы уже не пожелали возвращаться в подземные королевства, хоть и не стали на поверхности окончательно своими.
– Нам бы привал сделать, – жалобно предложила воровка. – Еще немного – и я просто свалюсь от усталости и пережитого.
Лес хоть и казался ей зловещим, однако страх неожиданно отступил. И на месте ушедшего без остатка страха зародилось новое странное чувство. Осенний лес с черными голыми деревьями, которые ветками, словно корявыми пальцами, скребли по небу при каждом порыве ветра, совсем не казался ей мрачным. Она вдруг ощутила себя так, будто очутилась в хорошо знакомом и наполненном спокойствием месте. Как будто оказалась дома.
– Пожалуй, – согласился гном недолго думая. – Пожалуй, девочка права. Нам надо немного восстановить силы, перекусить и почистить оружие.
Передохнуть после тяжелого боя нужно было всем, независимо от того, как они внешне выглядели. И пусть Экраим выглядел совершенно таким же, как и в начале пути, и даже оружие успел тщательно почистить, пока брел замыкающим, в то время как Гефорг едва не валился с ног от усталости и головокружения, им обоим одинаково требовалось время, чтобы вернуться в форму. Молодой Нарлинг, услышав команду к привалу, молча осел, прислонившись к черному стволу дерева. Все складывалось совсем не лучшим образом. Мало того что все чудом остались в живых, так еще все их лошади разбежались, а вместе с лошадьми пропали и дорожные пожитки. Только Элейн – врожденной мудростью ли, просто волею ли случая – сумела захватить свой дорожный мешок с едой.
Костра решили не разводить, да и привал предполагали сделать недолгим – для того лишь, чтобы перекусить и немного передохнуть. Уселись кружком, и девушка разделила поровну извлеченную из котомки еду. Регнар, отказавшись от еды, принялся чистить верный топор. Остальные, вытянув ноги и привалившись кто к чему, молча наслаждались покоем.
– Ты говорил, что тут водятся разбойники? – спросил Экраим, обращаясь к увлеченному своим топором Мраморной Стене. – Что-то я не вижу в этом лесу ничего жуткого. И не чувствую.
– Нам бояться в этом лесу нечего. Мы тут в безопасности, – спокойно промолвила девушка. – Тут обитают лишь призраки прошлого. Но они не желают нам зла.
Все изумленно уставились на Элейн. Молодой Нарлинг уже открыл было рот, чтобы что-то спросить у нее, когда где-то вдалеке завыл волк.
– Призраки! А еще и волки! Я не зря говорил, что никто не выходил живым из этого леса. Мы будем первыми! – рявкнул гном, поднимаясь. – Привал окончен! Нас ждет забытая столица моего народа и великие подвиги.
Никто не стал спорить – от волчьего воя почти у всех вновь стало неспокойно на душе. Лишь Элейн так и не испытывала ни тени страха или волнения. Лик Горра взобрался на небосвод и теперь время от времени заглядывал в редкие просветы среди искореженных ветвей лесных крон. Но как ни редки казались эти просветы, а в лесу стало немного светлее. Присмотревшись, Регнар вдруг обнаружил прямо перед собой утоптанную тропу.
– А вот и тропа, – хмыкнул довольный собой гном. – Это к добру!
– А куда она ведет? – поинтересовался Гефорг, к которому после недолгого привала вернулось нормальное восприятие окружающего мира.
– Понятия не имею, – пожал плечами Регнар. – Разве это важно? Наверняка по ней мы выйдем из этого леса. Ведь тропы протаптывают те, кто приходит в лес. А раз приходят, значит, можно и выйти.
– Нам остается положиться на Судьбу и молиться, чтобы тропа вывела в нужном направлении, – заметил Экраим.
– Точно, – кивнул гном. – Молиться какой-то Судьбе я не собираюсь. Не пристало сыну Аррага уповать на прихоти капризной богини. Но в одном южанин совершенно прав. Идти по тропе намного лучше, чем спотыкаться впотьмах о корни мрачных деревьев.
Стоило путникам ступить на тропу, как Элейн ощутила неведомый зов, почти неудержимо манящий ее. Девушке хотелось оставить все проблемы и заботы и без размышлений и сомнений пойти туда, куда ее словно приглашали. Элейн неожиданно для себя ощутила, что тропа, по которой они идут, вовсе не выведет их из леса. Напротив, она бежала в обратном направлении, как раз туда, откуда и доносился призыв. Девушка не понимала, откуда к ней пришло это знание, но совершенно не сомневалась в его правильности. Точно так же она не сомневалась, что утром взойдет Око Увара. Первым порывом было рассказать друзьям о своих ощущениях и странном зове. Но против такого откровения были серьезные доводы. Во-первых, маловероятно, что ведущий всех гном признает, что кто-то, кроме него, может что-то знать, а тем хуже – при этом ему пришлось бы признать и то, что ведет он всех в неверном направлении. О том, что знание исходит от какой-то молодой девчонки, и говорить не приходилось. А во-вторых – если вдруг к ее словам прислушаются южанин и молодой Нарлинг и если при этом они убедят в серьезности ее слов упрямого гнома, то все непременно начнут искать другой выход из леса. А как раз этого девушка хотела сейчас меньше всего. Поэтому, взвесив мысленно все эти «за» и «против», Элейн продолжила молчаливо шагать следом за Мраморной Стеной.
Чувство времени окончательно покинуло всех путников. Тропа стелилась под ногами, а тишину леса нарушали только завывания ветра в голых ветвях черных деревьев да далекий волчий вой. Под ногами шелестели опавшие сухие листья. Регнар сосредоточенно шагал вперед, не допуская ни тени сомнения в правильности выбранного пути. Экраим двигался, ни о чем не думая и почти автоматически переставляя ноги. Он не боялся и не сомневался: ведь на все воля капризной Судьбы. И все они так или иначе выйдут туда, куда должны выйти по воле своих богов. Южанин отдыхал сейчас, двигаясь в арьергарде отряда, лишь внимательно слушая то, что происходило за его спиной, чтобы исключить чье-то внезапное нападение. И только Гефоргу казалось, что все шорохи леса источают зловещую угрозу. Он нервничал и панически озирался на каждый звук в окружающем лесу. Истории, которых он начитался, будучи еще студентом Ас-Ангела, не позволяли ему отринуть страх, как сделали его спутники. И хоть за последние дни он уже неплохо научился справляться со своим страхом перед реальными угрозами, Шаллирский лес казался ему средоточием зла и кошмара. Меча юноша не вытаскивал, но и оторвать своей руки от него был не в силах – пальцы, вцепившиеся в рукоять, побелели от напряжения. Впрочем, любой их троих воинов, в отличие от Элейн, с большой радостью покинул бы сень сумрачного леса.
– Хорошо, что дождя нет, – сказала девушка лишь для того, чтобы нарушить напряженное молчание.
– Действительно, – согласился Гефорг, обернувшись, чтобы взглянуть на девушку, чей контур сейчас четко обрисовывало белое сияние Горра. – Послушай, я вот все думаю… А что ты имела в виду, когда сказала, что нам в лесу бояться нечего?
– Я сама не знаю, – пожала плечами девушка. – Просто меня ничто в этом лесу не пугает. Напротив, мне совершенно спокойно. И будто зовет что-то…
Гном сдвинул брови, размышляя о чем-то или обдумывая слова спутницы. Экраим, замыкающий отряд, видел, что все вымотаны и нуждаются в отдыхе. Тем более что первый привал в лесу был слишком быстротечным, чтобы полностью восстановить силы. Южанин собрался было обратиться к гному с предложением разбить лагерь, развести костер и дать всем немного отдохнуть, как тропа кончилась так же внезапно, как и появилась, приведя их на широкую поляну. Деревья плотной черной стеной обступали ее со всех сторон, но саму поляну заливал лунный свет. В лучах этого света сверкал, будто заполненный серебром, чистый лесной родник.
– Привал! – объявил гном, обрадованный неожиданным подарком богов. – Отличное место для отдыха.
– Наконец-то! Я мечтаю о костре и куске любой пищи! – воскликнул Гефорг.
Элейн сбросила похудевшую сумку и оружие и припала к роднику, с наслаждением глотая ледяную живительную влагу.
– Тропа! – неожиданно подал голос эль Нарим, напряженно осматривающий стену леса.
– Что ты сказал, южанин? – переспросил гном, не поняв, что так насторожило наемника, но понимая, что это что-то заслуживает серьезного внимания, раз уж южанин придал этому значение.
– Тропа исчезла, – пояснил Экраим, отходя на середину поляны и осматривая все вокруг. – Я вышел на поляну последним. Сделал не больше пары шагов. Обернулся, а тропы как не бывало.
– Не нравится мне это, – негромко проговорил Регнар, доставая топор. Его подозрительность обострилась усталостью и пробудившимся голодом.
– Раз уж тропы все равно нет и мы собрались устроить привал, стоит набрать дров и хвороста для костра, – принял решение Экраим и направился в лес.
Молодой Нарлинг собрался было помочь эль Нариму собирать дрова, но, посмотрев на стену деревьев, отшатнулся – тьма, залегшая среди стволов, казалась чернее самой темной ночи. Гефоргу почудилось, что она осязаема, живет собственной жизнью и только и ждет, когда он неосмотрительно приблизится… Вглядевшись во тьму пристальнее, он вдруг вздрогнул, встретившись взглядом с пылающими зеленым светом глазами. Спустя мгновение глаза закрылись, или обладатель их просто отвернулся от юноши.
В этот момент вернулся Экраим, неся огромную охапку валежника. Нарлинг, так и не увидев больше страшных глаз, бросился помогать эль Нариму, радуясь представившейся возможности отвлечься от своих страхов. Наемник перетащил на середину поляны большой кусок старого ствола и, умело обложив его хворостом и ветками, склонился, пытаясь разжечь хворост карманным огнивом. Вскоре бок древесного ствола лизнули первые языки пламени, и костер весело заплясал, разгоняя тьму и мгновенно создавая атмосферу тепла и защищенности.
Читать бесплатно другие книги:
