Дело бывшей натурщицы Гарднер Эрл

– У нее было что-нибудь в руках?

– Она несла свою канарейку.

– Можете переходить к перекрестному допросу, – закончил Декстер.

Как опытный адвокат, Мейсон не мог не осознавать, что перед ним опасный свидетель, каждый ответ которого будет лишней уликой против обвиняемой, и без того начинающей тонуть. Поэтому начал он с чрезвычайной осторожностью, как сапер, продумывая каждый свой шаг.

– Как долго вы живете в этом доме, миссис Ньютон?

– Четыре года.

– Вам известно, сколько лет в нем живет обвиняемая?

– Около восемнадцати месяцев.

– Вы склонны к общению с соседями? – поинтересовался Мейсон с улыбкой.

– Ну, я стараюсь ни во что не вмешиваться, но со всеми приветлива.

– Вы работаете или все время проводите дома?

– Я не работаю, но и не сижу все время дома. Прихожу и ухожу когда вздумается. У меня есть доход, и нет никакой нужды работать.

– Ну что ж, вам повезло. А когда вы впервые познакомились с обвиняемой?

– Как только она переехала, мы стали периодически встречаться.

– Я спросил не об этом. Мне хотелось выяснить, когда вы познакомились с обвиняемой. Когда вы впервые заговорили с ней?

– Ну, не знаю. Здоровались при встрече, и все. По-моему, как только она переехала, так и повелось.

– Понимаю. И все-таки позвольте мне по-другому сформулировать вопрос: когда вы впервые начали заходить к обвиняемой и разговаривать с ней?

– Ну, я не думаю, что мне вообще доводилось с ней много разговаривать. Она не слишком стремилась к общению, а что о ней говорят в доме…

– Нас не интересует, что вы о ней слышали, – прервал ее Мейсон, – и, пожалуйста, постарайтесь не пересказывать события. Слушание проводится в соответствии со строгими правилами, предусмотренными законом. Я задаю вопросы, вы даете на них четкие ответы, и больше никакой информации. Иначе мне придется просить суд изымать части ваших высказываний, в которых не содержатся ответы на мои вопросы.

– Никакой инициативной информации, – уточнил судья Мэдисон. – Слушайте вопрос и отвечайте на него. Вы поняли?

– Да, ваша честь.

– Одну минуту, – сказал Мейсон. – Я бы хотел попросить разрешения суда задать несколько вопросов обвиняемой конфиденциально.

Получив утвердительный ответ, он повернулся к Максин.

– Что вы можете сказать о ней? – прошептал он. – Вы ее знаете?

– Назойливая болтушка. Обожает ходить по соседям. Заводит знакомства, втирается в доверие, а потом о них сплетни распускает. Она лжет. Она действительно живет на моем этаже, но я не выходила в восемь часов и никуда не выносила кенара. Я не знаю, что с ним случилось. Я…

– Это неважно, – прервал ее Мейсон. – Мне нужно было схватить общую картину. Что-то в этом есть странное. Либо прокурор выжидает, когда я задам нужный им вопрос, что позволит свидетельнице дать убийственный ответ, либо в ее показаниях есть уязвимое место и он пытается скрыть его кратким прямым допросом.

Декстер откинулся в своем вращающемся кресле, с улыбкой поглядывая на Мейсона. Из своего большого опыта он прекрасно знал о тех трудностях, с которыми столкнулся защитник.

– Эта свидетельница в ловушке, – продолжал Мейсон. – Я опасаюсь переходить в новое наступление, но вынужден это сделать.

Адвокат поднял глаза и, встретившись с насмешливым, вопрошающим взглядом судьи Мэдисона, продолжал допрос:

– Ваша квартира находится на том же этаже, что и квартира обвиняемой, миссис Ньютон?

– Верно.

– И вы были у себя дома, когда увидели обвиняемую?

– Нет.

Минуту Мейсон колебался, думая над тем, продолжать ли ему задавать вопросы или остановиться. Поймав краем глаза выражение лица Декстера, он понял, что сам может оказаться в ловушке.

– Вы стояли в коридоре, миссис Ньютон?

– Да, я стояла в коридоре, – ответила она. – Один человек, мой знакомый, поднимался в лифте, и я ждала его на пороге своей квартиры.

– А разве этот человек не мог сам найти вашу квартиру?

– Мог!

– Этот человек – мужчина или женщина?

– Перекрестный допрос ведется в нарушение правил, – прервал допрос Декстер. – Этот вопрос неправомерный, несущественный, и он не имеет отношения к делу.

– Возражение отклоняется, – охладил его пыл судья Мэдисон. – Суд не вчера на свет появился, мистер Декстер, и узнает те приемы, которыми вы пользовались при прямом допросе этой свидетельницы. Беру на себя смелость утверждать: защита может иметь полную свободу при перекрестном допросе. Продолжайте, мистер Мейсон. Свидетельница ответит на ваш вопрос.

– Это был мужчина, – резко сказала миссис Ньютон.

– Этот человек позвонил вам и сказал, что поднимается на лифте?

– Да.

– А почему вы уверены, что было без двух минут восемь?

Декстер скривил губы в усмешке.

– Потому что мы вместе собирались посмотреть телевизионную программу. Он задерживался, и я боялась, что передача начнется без него. Когда он позвонил, я посмотрела на часы. Было как раз без нескольких минут восемь. Я подошла к двери и открыла ее.

– Давайте разберемся, где находится ваша квартира. Вы живете на том же этаже, что и обвиняемая?

– Да, сэр.

– И вы утверждаете, что, когда обвиняемая вышла из квартиры, она направилась к лестничной клетке, а не к лифту?

– Да, верно.

– А выход на лестничную клетку находится рядом с лифтом?

– Нет! Он находится в противоположной стороне коридора.

– А квартира обвиняемой находится между вашей и лифтом?

– Между моей квартирой и лестничной клеткой, – поправила она.

– А, понимаю. Значит, вы стояли в коридоре у двери вашей квартиры, с нетерпением ожидая вашего друга.

– Я не сказала, что это мой друг, и ни о каком нетерпении речь не идет, – оборвала его свидетельница.

– Ну хорошо. Тогда я сформулирую вопрос по-другому. Когда вы ожидали с визитом мужчину, вы были одна в квартире?

– Да.

– Он собирался посмотреть с вами телевизор?

– Да, помимо всего прочего.

– Понимаю, «помимо всего прочего», – повторил Мейсон с едва уловимой улыбкой, – так ведь вы сказали?

– Именно так!

– И вы стояли и ждали у двери вашей квартиры, с тем чтобы этот ваш друг, миссис Ньютон, не прошел мимо?

– Ну, я стояла, чтобы показать ему квартиру.

– Так это был его первый визит к вам?

– Я этого не говорила.

– А я об этом спрашиваю. Так это был его первый визит к вам?

– Нет.

Брови Мейсона поползли вверх.

– Так молодой человек был пьян, миссис Ньютон?

– Конечно нет.

– Надеюсь, с головой у него все в порядке?

– Конечно.

– Так зачем же вам понадобилось стоять у двери и показывать расположение квартиры, если он и так знал, где она находится?

– Ну, это было всего лишь проявлением гостеприимства.

– Но только что вы утверждали обратное. Вы сказали, что стояли у двери, чтобы показать квартиру.

– Да, утверждала.

– Но он уже знал расположение квартиры.

– Ну, я хотела убедиться, что он не забыл.

– Сколько раз до этого он был в вашей квартире?

– Я не знаю.

– О, ваша честь, – взвился Декстер, – это ни в какие ворота не лезет! Перекрестный допрос сосредоточен на личной жизни свидетельницы, и просматривается явная попытка высмеять ее в глазах публики только потому, что она стояла у двери своей квартиры, чтобы встретить гостя.

– С распростертыми объятиями, – съязвил Мейсон.

Судья Мэдисон улыбнулся.

Декстер сердито повернулся к Мейсону и сказал:

– Это вполне естественный жест, и вам это известно, но вы делаете все для того, чтобы смутить свидетельницу.

– Совсем нет, – возразил Мейсон. – Я просто пытаюсь уяснить, как это свидетельнице удалось, стоя в дверях своей квартиры, наблюдать за лифтом, чтобы встретить друга, и одновременно видеть, что происходит позади нее, а именно: как обвиняемая выходит из своей квартиры и идет в противоположном направлении. Насколько я понимаю, это невозможно, если только у свидетельницы нет еще пары глаз на затылке.

– Джентльмены, давайте не будем переходить на личности, – вмешался судья Мэдисон. – Пожалуйста, адресуйте свои замечания суду. Совершенно очевидно, что в данном случае свидетелю был устроен очень поверхностный прямой допрос, и обвинение вправе ожидать, что противная сторона захочет уяснить, что же произошло. Перекрестный допрос свидетеля в данной ситуации, если использовать популярное выражение, подобен заряду динамита. Защитник вынужден вести перекрестный допрос, и он ведет его в темноте, на ощупь, естественно сознавая опасности, которые могут возникнуть. Суд наблюдает за развитием событий с большим интересом, а обвинитель – даже и не без удовольствия. Суд, естественно, не намерен вмешиваться, пока перекрестный допрос проходит в каких-то разумных пределах. Суд вынужден признать, что тоже был озадачен тем, как это свидетельнице удалось одновременно наблюдать за обвиняемой, которая вышла из своей квартиры и направилась к лестничной клетке, и находящимся в противоположной стороне лифтом, из которого должен был выйти ее знакомый.

– Ну, – раздраженно возразила миссис Ньютон, – совсем не обязательно было неотрывно смотреть на лифт, я вполне могла видеть, что происходит вокруг.

– Не спорьте со мной, – предупредил ее судья Мэдисон, – и не опережайте события. Мистер Мейсон, безусловно, задаст вам об этом вопрос.

Усмешка сошла с лица Декстера. Теперь он казался немного озабоченным.

– Итак, вы называете время без двух минут восемь, миссис Ньютон? – продолжал допрос Мейсон.

– Да.

– Вы приблизительно называете это время, потому что…

– Я называю не приблизительно. Это точное время.

– А почему вы так уверены?

– Потому что телепрограмма, которую мы собирались смотреть, начиналась в восемь.

– Вы ожидали прихода вашего друга раньше?

– Я не говорила, что он мой друг.

– Он мужчина?

– Да.

– У вас с ним дружеские отношения?

– Естественно.

– Тогда я буду называть его мужчиной, с которым вы дружите. Вы ожидали этого мужчину раньше?

– Я ждала его с… ну, с половины восьмого.

– Он должен был прийти в это время?

– Да, я ожидала его в это время.

– Вы были раздражены оттого, что его долго нет?

– У меня было какое-то недоброе предчувствие.

– Предчувствие? – переспросил Мейсон. – Вы подумали, что он может не прийти?

– Нет, я подумала, что, может быть, с ним что-то случилось.

– Он раньше бывал в вашей квартире?

– Я уже говорила, что да.

– А он часто опаздывал?

– Я не назначаю свидания по часам.

– Но в этот раз вы так поступили?

– Я назначила эту встречу из-за передачи.

– Эту встречу назначили вы или он?

– Ну, я предложила… ну, я не знаю. Это как-то само собой произошло.

– Итак, ожидая лифт, вы испытывали недоброе предчувствие?

– Это чувство у меня было раньше. Когда я ждала лифт, у меня было другое чувство, чувство ожидания.

– Когда вы открыли дверь, обвиняемая стояла в коридоре?

– Нет, она вышла потом.

– Вы видели, как она появилась?

– Ну, я… да.

– Вы видели, как она выходила из двери?

– Что вы имеете в виду?

– Вы увидели ее, как только она открыла дверь?

– Дверь открылась, потом закрылась. Когда она открылась во второй раз, то появилась обвиняемая с клеткой в руках. Она закрыла дверь и быстро пошла по коридору.

– Вы с ней разговаривали?

– У меня не было такой возможности.

– Что вы имеете в виду?

– Она даже не обернулась.

– А, так вы видели только ее спину?

– Да.

– Значит, вы отвернулись от лифта, пока смотрели на нее?

– Нет, я… ну, я пыталась смотреть в обоих направлениях.

– В одно и то же время?

– Ну нет, попеременно.

– Вы стояли и вертели головой из стороны в сторону?

– Конечно нет. Главным образом меня интересовал лифт. Я увидела обвиняемую… ну, просто случайно, как бы между прочим.

– Так когда она выходила из квартиры, держа в руках клетку, то была к вам спиной?

– Да. Она как бы пятилась из комнаты, держа в руках клетку.

– Она захлопнула дверь и быстро пошла к лестнице?

– Я уже сто раз вам это говорила.

– Значит, вы не видели ее лица? – настаивал Мейсон.

– Мне не надо было смотреть на лицо, чтобы узнать ее. Я узнала фигуру, одежду.

– Значит, вы не видели ее лица?

– Я видела одежду.

– Значит, вы не видели ее лица?

– Нет.

– Что было на ней надето?

– Твидовое пальто.

– Вы можете описать его? Оно плотно облегало фигуру?

– Нет, это свободное пальто, мешковатое твидовое пальто.

– Длинное или короткое?

– Длинное, закрывает колени.

– Вы раньше видели ее в этом пальто?

– Много раз.

– И все это время вы ожидали, что из лифта появится ваш друг мужчина?

– Да.

– И вы не сводили глаз с лифта, чтобы он не просмотрел вашу квартиру?

– Я хотела встретить его.

– Значит, вы стояли там не потому, что хотели показать ему квартиру, а чтобы продемонстрировать свое доброе расположение?

– О, если суд позволит, – вмешался Декстер, – на этот вопрос уже несколько раз отвечали.

– И все время по-разному, – возразил Мэдисон. – Свидетельница может отвечать на вопрос.

– Хорошо, – рассердилась она. – Я не знаю, почему там стояла. Это вполне естественно. Я была… ну, я была там, и нет никакой разницы, почему я там была. Я стояла и видела, как обвиняемая выходила из квартиры, держа в руках клетку с канарейкой.

– Когда ваш друг мужчина вышел из лифта, вы бросились ему навстречу?

– Нет.

– Вы пошли к нему?

– Нет.

– Вы просто стояли и ждали, когда он подойдет?

– Нет, я сделала несколько шагов.

– Пошли или побежали?

– Пошла.

– Вы пошли навстречу ему?

– Сделала несколько шагов.

– И в это время вы были повернуты к обвиняемой спиной?

– Она ушла раньше. Открыла дверь на лестничную клетку и пулей выскочила.

– Еще до того, как ваш друг мужчина вышел из лифта?

– Почти одновременно.

– А какое освещение было в коридоре, миссис Ньютон? Насколько я понимаю, свет там неяркий?

– Вы понимаете неверно. Я жаловалась по поводу освещения, да и другие тоже, поэтому в начале года нам поставили новые лампы, да и давно пора. Раньше было темно, как в склепе. Можно было шею сломать.

– Итак, освещение было хорошим?

– Да.

Немного поколебавшись, Мейсон спросил:

– У вас есть водительское удостоверение, миссис Ньютон?

– Конечно.

– Можно взглянуть?

– Не понимаю, какое оно имеет отношение ко всему этому?

– И я тоже, – заявил Декстер, вставая. – Если суд не возражает, то я считаю, что это несущественно и к делу не относится.

Судья Мэдисон покачал головой:

– Это перекрестный допрос. Свидетельница показала, что узнала обвиняемую при таких обстоятельствах, которые могут быть чрезвычайно важны для защиты. Я не намерен ограничивать перекрестный допрос, пока он ведется в разумных пределах. Более того, суду понятно, что хочет выяснить своими вопросами защитник, и, следовательно, вопрос уместен.

Свидетельница неохотно открыла сумочку и достала права.

– Здесь указана дата моего рождения, – проворчала она, – а я, естественно, не хочу, чтобы о моем возрасте написали в газетах. Думаю, что это никого не касается.

– Меня не интересует ваш возраст, – возразил ей Мейсон, беря в руки удостоверение. – Меня интересует, есть ли какие-то ограничения. А, вот вижу. Вы не можете водить автомобиль без очков…

– Ну и что? – оборвала его свидетельница.

– По-моему, на вас сейчас нет очков.

– Так я сейчас не за рулем.