Дело испуганной машинистки Гарднер Эрл

20

Дом находился в тихом районе престижных вилл. В салоне горел свет, а в гараже стояла машина. По мокрым полосам на газоне можно было догадаться, что его недавно поливали.

Мейсон резко остановил машину и, рывком распахнув дверцу, взбежал на ступени крыльца. Делла Стрит поспешила за ним, а Пол Дрейк, держа руку на плече Энн Ридл, замыкал шествие.

Адвокат нажал на кнопку звонка и через несколько секунд двери приоткрылись на полдюйма.

— Кто там? — спросил женский голос.

Мейсон изо всех сил толкнул дверь и влетел в маленький холл.

Марлин Шомон, с ужасом глядя на адвоката, отшатнулась к стене.

— Вы! — крикнула она.

— Мы пришли за вашим братом, — заявил Мейсон.

— Мой брат… как это называется по-английски… болен на голову. Он стукнутый. Его нельзя беспокоить. Он спит.

— Прошу его разбудить, — решительно сказал адвокат.

— Но вы не можете этого сделать. Мой брат… он… Вы не закон, нет?

— Нет. Но полиция прибудет сюда через каких-то пять минут.

Лицо Марлин Шомон исказила гримаса бешенства.

— Ты! — закричала она на блондинку. — Обманщица! Ты нас обманула!

— Вовсе нет, — возразила Энн Ридл. — Я только…

— Уж я знаю, что ты сделала, обманщица! Плюю на тебя! Ты, шпионка проклятая!..

— Оставьте ваше сведение счетов на потом, — пресек адвокат резкое излияние чувств Марлин. — Где мужчина, которого вы выдаете за своего брата?

— Но ведь он и есть мой брат!

— Чепуха, — иронично усмехнулся Мейсон.

— Я забрала его из госпиталя…

— Человек, которого вы забрали из госпиталя для душевнобольных, в такой же степени ваш родственник, как и я. Вы использовали его как статиста. Я не знаю его дальнейшей судьбы. Вероятно, вы поместили его в какую-нибудь частную лечебницу. Я хочу видеть человека, который занял его место. Ну, быстро, у меня нет времени!

— Вы сами больной на голову, — крикнула в бешенстве Марлин Шомон. — У вас нет права…

— Пол, займись ею, — приказал Мейсон и двинулся по коридору в заднюю часть дома.

— Убьют тебя, ты, ты… — раскричалась женщина. — Тебе нельзя этого делать! Ты!

Мейсон поочередно открывал двери во все комнаты. И только в третьей увидел измученного человека, лежавшего на кровати с наручниками на запястьях.

Какой-то широкоплечий мужчина, занятый до сих пор чтением иллюстрированного журнала, медленно поднялся с кресла.

— Какого черта?! — спросил он зычным голосом.

Мейсон внимательно посмотрел на него.

— Вы похожи на бывшего полицейского.

— А какое вам до этого дело? — враждебно огрызнулся мужчина.

— Вероятно на пенсии, — спокойно продолжал Мейсон. — Вы начали работать как частный детектив, но заработки были плохими. И тогда подвернулась эта работа.

— Эй, о чем это вы здесь говорите?

— Я не знаю, какую сказочку вам рассказали и не знаю, принимаете ли вы участие в этом деле, но чтобы вы не сказали, бал окончен. Я адвокат, мое имя Перри Мейсон.

Мужчина с наручниками на запястьях повернулся на постели и посмотрел на адвоката. Его глаза, отупевшие от успокаивающих средств, с трудом могли сосредоточиться на одной точке.

— Кто вы? — спросил он невнятным голосом, словно разговаривал сквозь сон.

— Я пришел забрать вас отсюда, — мягким тоном сказал Мейсон.

— Этот человек — душевнобольной, — отозвался мужчина, стоявший возле кровати. — У него бывают буйные припадки. Его нельзя держать свободно, он вообразил себе, что…

— Знаю, — перебил Мейсон. — Его зовут Пьер Шомон, но он утверждает, что является кем-то другим. Ему кажется, что его настоящее имя…

— Эй, откуда вы все это знаете? — удивился мужчина.

Мейсон посмотрел на него с презрением.

— Вы получили постоянную работу. Женщина рассказала вам сказочку, а вы наверняка думали, что она одна из самых милых и великолепных существ на свете. Самое время, чтобы вы проснулись. А что касается этого человека на кровати, то я забираю его с собой. Сначала к лучшему врачу, какого мне только удастся найти, а потом… что ж, потом мы будем готовы для встречи в пятницу в девять часов утра.

Мужчина непонимающе смотрел на него.

— В это время вы можете уже находиться в тюрьме или быть свободным человеком, — продолжал Мейсон. — Но вы должны выбрать сейчас. Мы отделяем виновных от безвинных. Если вы сознательно принимали участие в этой истории, то предупреждаю, что вы замешаны в убийство. Но, если вы работали только в качестве опекуна душевнобольного человека — это другое дело. У вас есть единственный случай принять решение. Внизу ждет детектив, а полиция уже в пути. Она появится здесь через несколько минут и конечно они захотят знать, какова ваша роль в этом деле. Даю вам шанс и советую помнить, что это ваш последний шанс.

Широкоплечий несколько раз мигнул глазами.

— Вы говорите, что этот человек не сумасшедший?

— Конечно нет.

— Я видел его бумаги. Его забрали из государственного госпиталя для душевнобольных.

— Одного человека забрали из госпиталя, а другого поставили на его место. Впрочем, у нас нет времени для дискуссий. Решайте.

— Вы адвокат?

— Да.

— У вас есть какое-нибудь удостоверение?

Мейсон вручил ему свою визитную карточку и права управления.

Мужчина вздохнул с отчаянием.

— О'кей, господин адвокат. Вы выиграли.

21

Бейлиф объявил об открытии заседания Суда. Гамильтон Бергер, с выражением величайшего удовлетворения на лице, посылал улыбки направо и налево.

— Сегодня будет оглашен приговор по делу обвинения Дэвида Джефферсона, а также будут внесены просьбы о новом процессе, — громогласно объявил судья Хартли. — Защитник хочет что-то сказать?

— Да, Высокий Суд, — Перри Мейсон слегка наклонил голову. — Я вношу предложение об открытии нового процесса по вышеупомянутому делу, основываясь на том, что процесс происходил в отсутствие обвиняемого.

— Что? — не владея собой вскрикнул прокурор. — Обвиняемый был в зале во время всего процесса. Это подтверждает протокол.

— Мистер Дэвид Джефферсон, прошу встать, — сказал Мейсон с каменным выражением лица.

Мужчина, сидевший рядом с защитником, встал с кресла. Другой мужчина, сидевший в центре зала, так же встал.

— Прошу подойти к трибуналу, — распорядился Мейсон.

— Минуточку, — судья Хартли поднял руку успокаивающим жестом. — Что это все означает, господин защитник?

— Я попросил мистера Джефферсона встать.

— Ведь он стоит, — иронично заметил обвинитель.

— Вот именно, — поддакнул Мейсон.

— А кто этот другой человек? — спросил председатель присяжных. — Свидетель?

— Это Дэвид Джефферсон.

— Сейчас-сейчас, не так быстро, — занервничал Гамильтон Бергер. — Что все это означает? Какими новыми историями нас намеревается забавлять защитник? Выясним одно! Вот обвиняемый. Он стоит за барьером, отделяющим Суд от публики.

— А это Дэвид Джефферсон. Он только подходит к барьеру, — объяснил с вежливой улыбкой Мейсон. — Вношу предложение об открытии нового судебного процесса, на основании того факта, что весь процесс Дэвида Джефферсона, обвиненного в убийстве первой степени, происходил в его отсутствие.

— Стойте, стойте! — снова закричал прокурор. — Я должен был догадаться о том, что произойдет что-либо подобное. Защитнику нельзя путать основных дел. Теперь не имеет ни малейшего значения, является этот человек Дэвидом Джефферсоном или же Джеймсом Кинкэйдом. Это человек, который совершил убийство. Человек, которого судили за убийство. То, что он использовал имя Джефферсона не спасет его от наказания за убийство.

— Но часть доказательств была направлена против моего клиента, Дэвида Джефферсона, — поправил его Мейсон.

— Вашего клиента? — проревел Бергер. — Ваш клиент стоит рядом с вами!

Мейсон, усмехнувшись, отрицательно покачал головой.

— Вот мой клиент, — сказал он, указывая на мужчину, стоявшего в проходе. — Это Дэвид Джефферсон, защиту которого я взял на себя по поручению «Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней».

— Но ведь вы защищали не его, — пожал плечами прокурор. — Вы не выкрутитесь из этой заморочки так легко.

— Сейчас я защищаю его, — заявил Мейсон.

— И защищайте на здоровье. Никто его ни в чем не обвиняет.

— Вношу предложение об открытии нового судебного процесса на основании того, что процесс произошел в отсутствие обвиняемого, — гнул свое Мейсон.

— Но ведь обвиняемый стоит здесь, — упирался Гамильтон Бергер. — Процесс произошел в его присутствии. Это он был осужден. И мне все равно, что вы сделаете с тем, другим человеком, и мне все равно, как его зовут.

— Но вы представили вещественные доказательства, являющиеся собственностью настоящего Дэвида Джефферсона, — спокойно продолжал Мейсон. — Стилет, например. Письма.

— Что вы имеете в виду?

— Мисс Мэй Джордан, рассказывая нам о письмах, которые она получала от Джефферсона, раскрыла их содержание. Я поставил предложение об исключении ее показаний. Предложение было отвергнуто. Все ее показания были предоставлены Суду Присяжных. И те, где она говорит о письмах, подписанных «Длинноногий паук» или «Принц из сказки», и показания относительно фотомонтажей, а так же возможности личного знакомства. Ну и, конечно, показания о ноже.

— Подождите! — занервничал уже судья Хартли. — Суд готов согласиться с вами в этом деле, но предупреждаю вас, что я выдам суровые распоряжение, если окажется, что дело здесь лишь в желании драматизировать детали, которые могут послужить для раздувания спорных вопросов.

— Моей единственной целью является объяснение ситуации, — ответил Мейсон. — То, что произошло, совсем просто. Дэвид Джефферсон, который сейчас стоит в проходе, является доверенным работником «Южноафриканской Компании». Джефферсон, вместе с Уолтером Ирвингом, работником парижского отдела, был послан в Америку с заданием открыть новый филиал. Филиал должен был получить по почте заказную посылку, содержащую бриллианты стоимостью полмиллиона долларов. Уолтер Ирвинг, который был азартным игроком, оказался в критическом положении, — продолжал адвокат. — Он знал, что в скором времени в парижском филиале будет проведена ревизия и его злоупотребления выйдут наружу. Поэтому он придумал, чтобы некий Джеймс Кинкэйд, — тут Мейсон показал рукой на обвиняемого, — занял место Дэвида Джефферсона. Ирвинг соответственно вышколил Кинкэйда. После получения ожидаемой посылки, Джеймс Кинкэйд должен был исчезнуть вместе с ней. Уолтер Ирвинг, согласно правилам, сообщил бы Компании о краже, а затем тело Джефферсона было бы найдено при обстоятельствах, указывающих на самоубийство. Неприятности состояли в том, что им всего было мало. Они знали, что Манро Бакстер перевозит контрабандой драгоценные камни в Америку. Они решили убить его и завладеть бриллиантами. В действительности Уолтер Ирвинг помог Бакстеру организовать контрабанду и за определенную сумму наличными устроил доставку Бакстеру бриллиантов в таком количестве, которое облегчило их контрабандный провоз в Америку.

Мейсон остановился на минуту и, посмотрев на Скамью Присяжных, продолжал сильным голосом:

— Фальшивому Дэвиду Джефферсону даже не нужно было хорошо играть свою роль. Он намеревался, после того как завладеет бриллиантами, создать обстоятельства, облегчающие обнаружение тела настоящего Джефферсона задолго до того, как полиция начала бы расследование по этому делу. Однако, из-за изменений в налоговой системе, пересылка бриллиантов запоздала. В этом положении сообщники не могли себе позволить исчезновение фальшивого Джефферсона, потому что только исчезновение драгоценной посылки вместе с Джефферсоном дало бы основание Уолтеру Ирвингу уведомить Компанию о совершенной краже. Поэтому настоящего Джефферсона нельзя было убить.

— Высокий Суд! Высокий Суд! — Гамильтон Бергер уже совершенно не владел собой. — Это просто еще одна из сумасшедших драматичных игр, которыми славится защитник. На этот раз его клиент был осужден за убийство первой степени и я намереваюсь лично убедиться в том, что виновный понесет за свой поступок высшую кару.

Мейсон показал на мужчину, стоявшего в проходе:

— Вот мой клиент. Это тот человек, которого я взялся защищать. Я намереваюсь доказать, что процесс произошел в его отсутствие. Мистер Джефферсон, прошу подойти к месту для свидетелей и дать присягу.

— Высокий Суд, вношу протест! — хриплым голосом кричал Гамильтон Бергер. — Я возражаю против процедуры такого рода. Я утверждаю, что этот обвиняемый, — тут он указал пальцем на мужчину, стоявшего с опущенной головой около защитника, — является единственным обвиняемым на этом процессе.

Судья Хартли поднял руку успокаивающим жестом.

— Попрошу тишины! Прежде, чем я приму какое-либо решение, я должен внимательно изучить это дело и понять, о каком спорном пункте ведет речь защитник. Объявляю пятнадцатиминутный перерыв, во время которого мы постараемся все выяснить. Прошу представителей обеих сторон встретиться со мной в судейской комнате. Обвиняемый пока остается под арестом.

Мейсон усмехнулся с явным удовлетворением.

Высокий мужчина с худощавым лицом, стоявший до сих пор неподвижно в проходе, повернулся лицом к залу суда. Мэй Джордан подошла к нему.

— Привет, Принц из сказки, — рискнула она неуверенным голосом.

Глаза Джефферсона засветились.

— Привет, Леди Джиневера, — шепнул он. — Мне сказали, что вы будете здесь.

— Принц… Принц из сказки!

— Оставляю его под вашей опекой, мисс Джордан, — сказал заговорщицким тоном Мейсон и с довольной миной вошел в судейскую комнату.

22

— И что все это значит? — приветствовал адвоката судья Хартли.

— Это был хитроумный замысел, — начал Мейсон. — Фактически он был запланирован уже в Париже, когда Уолтер Ирвинг узнал, что должен ехать в Америку, чтобы участвовать вместе с Джефферсоном в открытии нового филиала. Он подобрал себе в помощь Марлин Шомон, очень тертую дамочку, которую парижский филиал приглашал на приемы в роли хозяйки. Ну и, конечно, Джеймса Кинкэйда. И если бы они не были такими жадными, то, вероятно, весь план бы удался. Они знали, что Бакстер намеревается перевезти контрабандой в Америку бриллианты стоимостью триста тысяч долларов. Джилли должен был выплыть за ним на лодке и доставить его в условленное место. Однако, они убедили Джилли, что из-за его прошлого Бакстер изменил планы и решил, что Кинкэйд с каким-то другим человеком, заберут его на лодку. Джилли лгал, когда говорил, что получил за свою лодку пятьдесят долларов. Он получил две с половиной тысячи, такова была условленная цена. Марлин Шомон дала мне показания под присягой.

— Минуточку, — остановил поток красноречия Мейсона судья Хартли. — Это показание касается клиента, от имени которого вы выступаете в суде?

— Я не выступаю от его имени, — быстро ответил Мейсон. — Я выступаю от имени настоящего Дэвида Джефферсона, защиту которого я взял на себя по поручению «Южноафриканской Компании». Предлагаю, однако, чтобы Суд дал возможность Джеймсу Кинкэйду пригласить собственного защитника, или назначить ему такового. Он так же имеет право на новый процесс.

— Даже если то, что вы говорите, является правдой, этот человек не может иметь нового процесса! — взорвался Гамильтон Бергер. — Вы его защищали и вы проиграли дело!

Мейсон холодно улыбнулся прокурору.

— Если бы не показания Мэй Джордан относительно ее переписки с Джефферсоном, то кто знает, может быть вам и удалось бы как-то склеить это дело. Она вела переписку с настоящим Джефферсоном, а не с человеком, которого вы обвиняете в убийстве. Вы не можете доказать виновность Джефферсона потому, что его не было на процессе. Вы не можете использовать доказательства вины против фальшивого Джефферсона потому, что они основаны на доказательствах, относящихся к настоящему Джефферсону. Вначале нужно идентифицировать человека, которого арестовали, — насмехался Мейсон. — Вы так спешили найти для меня какой-нибудь кнутик, что когда ваши подчиненные доказали по отпечаткам пальцев, что обвиняемый был уже судим в прошлом, вас понесло от энтузиазма. Вы позволили Мэй Джордан давать показания на тему ее знакомства с настоящим Джефферсоном. И вам так и не пришло в голову проверить, является ли человек, которому она послала нож, тем человеком, которого вы обвинили в убийстве.

Мейсон остановился на минуту, а когда снова стал говорить, то было видно, что он взвешивает каждое слово:

— Как только поезд оказался за Чикаго, Джеймс Кинкэйд и Уолтер Ирвинг усыпили Дэвида Джефферсона наркотиками. Они украли все его документы, украли письма Мэй Джордан, украли нож. Вам придется доказывать все это на следующем процессе, господин прокурор, и я не собираюсь вам помогать. Вы можете сами добыть доказательства. В моем офисе сейчас находится Марлин Шомон. Она дала показания под присягой, которые я позволю себе вручить Высокому Суду, а копию передаю окружному прокурору.

Мейсон передал соответствующие бумаги.

— И еще одно небольшое замечание, господин прокурор. Если вы хотите когда-либо закончить это дело, то я советую вам найти человека, который находился в лодке с Кинкэйдом, потому что, вполне определенно, это не был Уолтер Ирвинг.

На окружного прокурора жалко было смотреть: достигнутая с таким трудом победа оборачивалась очередным поражением.

— А теперь прошу Высокий Суд освободить меня от какой-либо ответственности за обвиняемого, Джеймса Кинкэйда, находящегося в настоящее время в зале суда. При помощи обмана, хитрости и использования чужого имени он заставил меня представлять его в суде. Моим единственным клиентом является Дэвид Джефферсон.

— Я хотел бы поговорить с этим Джефферсоном, — обратился к адвокату судья Хартли. — Думаю, что вы можете установить его тождество уже без всяких сомнений?

— Джефферсон проходил военную службу и его отпечатки пальцев находятся в картотеке части, — коротко сказал Мейсон.

— Это должно быть достаточным доказательством, — подтвердил с улыбкой судья Хартли. — Теперь я хотел бы поговорить с ним.

Мейсон открыл двери и, посмотрев в зал заседаний, сказал веселым голосом:

— Невозможно, господин судья, я вынужден буду прервать их. Джефферсон и свидетель Мэй Джордан болтают, не закрывая ртов. Похоже, они отлично понимают друг друга. Наверное потому, что они оба интересуются фотографией.

Судья Хартли громко рассмеялся.

— А может быть, господин адвокат, — предположил он с ироничным блеском в глазах, — мисс Джордан рассказывает мистеру Джефферсону о том, где она достала ключ?