Дело кричащей женщины Гарднер Эрл

Глава 11

Даже несколько часов, проведенные в тюрьме, отогнали от головы Джона Кирби ауру самоуверенности. Человек, сидевший с противоположной стороны стеклянной перегородки и общавшийся с Мейсоном через микрофон, разительно отличался от Джона Кирби, совсем недавно ворвавшегося в кабинет Мейсона и рассказавшего адвокату историю о девушке на дороге, которая в понедельник вечером несла канистру с бензином.

Мейсон изложил суть предложения Карвера Кинзи, ничего, как и следовало, не упомянув о записной книжке.

– Он хочет двадцать пять тысяч наличными? – переспросил Кирби.

– Совершенно точно.

– И когда он их получит, он сразу обратит внимание на то, какой милый свидетель Нора Логан.

– Вот этого он не говорил. Но он мне дал понять, что ее достоинства выяснятся в ходе дела.

– А если он не получит денег, он пойдет вместе с ней к окружному прокурору?

Мейсон кивнул.

– Думаю, будет лучше, если мы заплатим ему, – произнес Кирби. – Мне совсем не хочется этого делать, но… мое нынешнее положение более чем незавидное. Двадцать пять тысяч я могу себе позволить, а вот надеяться на случайный шанс мне уже не приходится.

– Я считаю, что вы не можете себе позволить поступать подобным образом, – сказал Мейсон.

– Почему?

– Я считаю, вы не можете себе позволить смешаться с толпой и следовать этике, заданной таким человеком, как он.

– Мы в данный момент играем не в этические принципы. Мы смотрим в лицо печальной действительности. Мы обвиняемся в убийстве. Мы на пороге ужасных событий. Наша связь с доктором Бэббом может в любой момент стать достоянием общественности.

– Это не шантаж. – Мейсон покачал головой. – Это законное требование, но оно слишком сильно смахивает на шантаж. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее я настроен против данного предложения. Я хочу дать вам совет отказаться.

– Я думаю, нам следует согласиться.

– В таком случае вам предстоит найти себе другого адвоката.

– Черт возьми, Мейсон! Вы не оставляете человеку выбора.

– У вас есть выбор, – сообщил Мейсон. – Или вы разрешаете мне вести дело так, как я считаю нужным, или вы ищете себе другого адвоката.

– Вы всегда играете в игру без правил?

– Игры, в которых я принимаю участие, не имеют заранее оговоренных правил, – ответил Мейсон.

– Что вы собираетесь делать?

– Я собираюсь настаивать на как можно более быстром начале предварительного слушания.

– Как часто откладываются дела подобного рода?

– Часто, – сказал Мейсон. – Но нам выгодно как можно быстрее взяться за дело. Если у нас есть шанс, я хочу его использовать, прежде чем вся информация о докторе Бэббе и о вас станет достоянием общественности. Если мы не в состоянии победить, давайте выясним, насколько тяжело положение, в котором мы оказались.

– Я полагаю, что в данной ситуации у нас нет ни малейшего шанса.

– Всегда есть шансы, – заспорил Мейсон, – если только вы действительно рассказали мне правду. Вы никогда не были в доме доктора?

– Никогда. Самое главное – никто не сможет доказать, что я там был. Все, что они могут доказать, это то, что я был каким-то образом связан с молодой женщиной, которая действительно заходила в дом. И я не думаю, чтобы они могли реально доказать, что она организовала убийство.

– У них на руках нет законченного дела, которое они хотели бы иметь. У них лишь ряд сомнительных доказательств, и у них может не набраться улик для того, чтобы судья решил передать дело присяжным.

– Это единственная причина, по которой мы постараемся иметь дело с Карвером Кинзи?

– Это именно та причина, из-за которой мы постараемся не иметь дела с Карвером Кинзи.

– Но у меня, что ни говори, все поставлено именно на эту карту, – напомнил Кирби.

– Вам не стоило бы этого говорить! У вас, видите ли, все поставлено на эту карту?! Предлагаю вам побыть в моей шкуре хотя бы час!

– К сожалению, я не в вашей шкуре, но в ваших руках. Таким образом, Мейсон, делайте то, что действительно считаете разумным.

– Вы хотите, чтобы я и в дальнейшем представлял вас?

– Совершенно определенно!

– Отлично, – чуть более оптимистично произнес Мейсон, поймав краем глаза однозначный взгляд охранника, свидетельствовавший о том, что их беседа закончена. – Я потребую немедленного проведения предварительного слушания.

Глава 12

Симс Баллантайн, заместитель окружного прокурора, участвовавший во многих ответственных предварительных слушаниях, поднялся на ноги, когда судья Конвей Камерон провозгласил дело «Народ против Джона Нортрупа Кирби» открытым.

– Мы можем начинать предварительное слушание. Но прежде я хочу официально заявить, что не знаю, к какому выводу мы придем, отталкиваясь от тех вещественных доказательств, которые будут представлены суду.

– Вы хотите сказать, что не обсудили обстоятельства дела с полицией и свидетелями? – спросил судья Камерон.

– С некоторыми свидетелями.

– Но не со всеми?

– Ваша честь, мы до сих пор не знаем, кто они, все остальные. Я уверен, что следует отложить слушание дела. Если данное решение будет принято, я уверен, мы найдем ответы на многие вопросы и проясним неясные пока обстоятельства дела. Мне кажется, что перенос слушания на более поздний срок выгоден защите.

– Что скажет защита? – спросил Камерон у Мейсона.

– Подзащитный хочет, чтобы обвинение либо начало предварительное слушание, либо закрыло дело.

– Отлично, – произнес судья Камерон и скомандовал: – В таком случае мы начинаем предварительное слушание. – Он вновь повернулся к Баллантайну: – Ваше заявление следует понимать как позицию окружной прокуратуры касательно того, что у стороны обвинения может не оказаться достаточно убедительных улик, чтобы просить суд присяжных вынести свое законное решение?

– Нет, ваша честь, это не официальная позиция, – отвечал Баллантайн. – У нас достаточно улик, чтобы представить дело суду присяжных. Вопрос в том, хватит ли этих улик для того, чтобы признать подсудимого виновным. Я просто хотел откровенно заявить суду о своей личной позиции.

– Суд высоко ценит откровенность, – констатировал судья Камерон, – но не думайте, что вам удастся провести данное судебное заседание, пользуясь подтасовкой фактов. Если вы сомневаетесь в данном деле, закройте его и предстаньте перед большим жюри. Это мой вам совет.

– У нас достаточно фактов, чтобы присяжные могли вынести свое решение по отношению к подозреваемому, – сказал Баллантайн.

– Тогда начинайте и представьте нам свои доказательства, – резко произнес судья Камерон. – Вы знаете правила, а суд сможет разобраться.

– Джозеф Хеспер, – громко произнес Баллантайн.

Вышел Хеспер, принес присягу, подтвердил, что он офицер полиции и находился на дежурстве в патрульной радиофицированной машине номер сто пятьдесят семь пятого числа текущего месяца. В одиннадцать тридцать четыре вечера последовал телефонный звонок и поступила информация, что, по всей видимости, в доме по адресу сто девяносто шесть сорок семь по Санлэнд-драйв что-то происходит, что из дома доносятся крики и шум. Он и его напарник Джордж Фрэнклин тут же поехали к дому, так как они находились в машине буквально в нескольких кварталах от места, когда был получен телефонный звонок. Они действовали согласно инструкциям, учитывая, какие сведения были почерпнуты ими из звонка. Они приняли меры предосторожности, чтобы не встревожить подозреваемого, они выключили мотор и фары, находясь в квартале от дома, поставили машину на ручной тормоз, чтобы не включать мигалку. Когда машину припарковали, свидетель Хеспер сказал своему напарнику следующее: «Я пойду через парадную дверь, ты заходи в дом через заднюю дверь».

В соответствии с рутинными правилами действий в аналогичных ситуациях Фрэнклин побежал через двор к задней двери, а свидетель подошел к парадной двери и позвонил, но затем обратил внимание, что дверь закрыта не плотно. Он открыл дверь, сообщил, что он офицер полиции, не получил ответа и вошел в дом. Осмотрев комнаты, он обнаружил на полу в кабинете осколки толстостенного стеклянного стакана, а также человека, лежавшего на правом боку, правая рука была отброшена чуть в сторону, левая рука лежала на теле, а левая кисть была согнута. Вокруг тела валялось много осколков, свидетель шагнул к телу и нагнулся, чтобы проверить пульс лежавшего на полу. Пульс был очень слабым и неровным, и в тот же момент свидетель услышал голос своего напарника, который сообщил, что видит человека, заглядывающего в боковое окно. Свидетель сразу же пошел к задней двери, открыл дверь, впустил напарника, который ждал вместе с человеком, назвавшимся Дональдом Дерби, помощником доктора Бэбба. Хеспер подтвердил, что на Дерби не было надето ничего, кроме махрового полотенца, обмотанного вокруг бедер. На теле блестели капельки воды, поскольку Дерби вылез прямо из-под душа. Свидетель задал Дерби несколько коротких вопросов и отправил его в квартиру одеться, а сам вернулся в комнату вызвать «Скорую помощь» и специалиста по отпечаткам пальцев.

Свидетель далее сообщил, что соседка, миссис Данкирк, а именно она и позвонила в полицию, пришла к парадной двери, чтобы дать показания, после чего свидетель вновь позвонил в участок, чтобы всем радиофицированным машинам, находившимся неподалеку, передали приказ оказать поддержку.

– Переходим к перекрестному допросу, – сказал Баллантайн.

– Вы следовали всем правилам осмотра места преступления? – спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– Вы осмотрели дом как с фасада, так и с заднего двора?

– Да, сэр.

– Итак, после того как вы вызвали «Скорую помощь» и попросили прислать специалиста по отпечаткам пальцев, вы позвонили еще раз, чтобы попросить дополнительные машины?

– Да.

– Почему?

– Потому что я хотел задержать молодую женщину, которую видели выбегавшей из дома.

– Кто ее видел?

– Миссис Данкирк.

– Она дала вам описание этой молодой женщины?

– Да.

– Что она сказала?

– Одну минуту, – вмешался Баллантайн. – Нам не нужны свидетельские показания с чужих слов. Забудьте о том, что она вам сказала.

– У меня нет возражений, – сказал Мейсон.

– У меня есть, – возразил Баллантайн. – Давайте не будем захламлять записи секретаря показаниями с чужих слов, иначе очень скоро защита начнет подвергать сомнению любые, в том числе несущественные и не играющие никакой роли улики и показания.

– Но вы всегда можете протестовать, – напомнил Мейсон. – И ваш протест будет принят.

– Именно это я сейчас и делаю, – сказал Баллантайн.

Судья Камерон улыбнулся:

– Протест принимается.

– Вы разговаривали с соседкой доктора и после того, как получили от нее новые данные, предприняли ряд конкретных действий?

– Да, сэр.

– Какие именно?

– Я оставил своего напарника Джорджа Фрэнклина следить за домом, а сам стал патрулировать близлежащие улицы, стараясь обнаружить эту молодую женщину.

– Вы разговаривали с соседями, которые живут и восточнее и западнее дома доктора?

– Я разговаривал с соседкой, которая живет в доме с восточной стороны, поскольку она сама пришла рассказать мне, а уже через минуту я ехал в машине и искал молодую женщину. Я побеседовал с соседями, которые живут с западной стороны, чуть позже, когда понял, что поиски молодой женщины бесполезны. Соседей в момент нападения на доктора дома не было.

– Вы можете точно рассказать нам, что именно сделали, чтобы улики в доме не были уничтожены?

– Несомненно. Мы закрыли дом и постарались ни к чему не прикасаться, чтобы случайно не уничтожить какие-либо вещественные доказательства.

– Помощник доктора входил в дом вместе с вашим напарником?

– Мы не впустили его в дом, – с непонятным презрением ответил Хеспер. – Я допросил его, стоя в дверях. Затем я отправил его домой, чтобы он оделся и никуда из квартиры не выходил. Я не мог впустить его в дом, поскольку первым осматривает место преступления специалист по отпечаткам пальцев. Мой напарник следил за домом, пока не прибыли криминалисты.

– И когда они прибыли?

– «Скорая помощь» приехала где-то через пятнадцать минут. Полицейские машины тем временем прочесывали близлежащий район, поскольку молодая женщина все еще могла находиться где-то неподалеку.

– Сколько времени продолжались поиски женщины?

– Я бы сказал – минут десять. Мы убедились в том, что женщина ускользнула от нас, поэтому патрульные машины вернулись на свои маршруты. Мы с напарником передали дело прибывшим криминалистам.

– Что было дальше?

– Мы начали проверять фактор времени. Помощник доктора Бэбба был уверен, что доктор подошел к задней двери, чтобы позвать его, открыл дверь, и в тот же момент преступник втащил его обратно в дом.

– Одну минуту, – вмешался судья Камерон. – Мы опять выслушиваем свидетельские показания с чужих слов. Возможно, часть из них весьма уместна, поскольку они касаются объяснения того, как свидетель начал проверять фактор времени. Тем не менее это свидетельские показания с чужих слов.

– Но, ваша честь, – запротестовал Баллантайн, – свидетель сам начал об этом рассказывать. Это существенный вопрос, который, несомненно, лишь поможет всем нам разобраться в деле.

– Никто из нас не возражает, ваша честь, – добавил Мейсон. – Мы просто хотим точно знать, как шла работа. В конечном счете, это всего лишь предварительное слушание, и суд может не принимать во внимание улики, которые считает неуместными.

– Что ж, хотя я и считаю, что не стоит в первую очередь обращать внимание на свидетельства с чужих слов, – вздохнул судья Камерон. – Но в интересах следствия я разрешаю свидетелю продолжать.

– Я рассуждал следующим образом, – говорил Хеспер. – Основываясь на том, что последний крик, который услышала миссис Данкирк, имел место до того, как полиция была извещена, и основываясь на том, что помощник доктора стоял у окна четыре секунды – а мы смогли вычислить это время как по тому, что он повторил нам последовательность своих действий, так и по тому, что проверили размер лужи, которая натекла с него, пока он стоял у окна, – мы вычислили временной интервал, который разделял крики и тот момент, когда Дерби увидел, как закрывается дверь, также как и время, которое разделило захлопывающуюся дверь и тот момент, как мы подъехали к дому. Мы проследили за каплями на линолеуме в квартире Дерби, которые вели от душа до окна, от окна до места, где он схватил полотенце, затем до ступенек, по которым он бежал из своей квартиры, иными словами, мы смогли проследить шаг за шагом маршрут помощника доктора. Проведя сравнительный тест, мы определили, что Дерби, выскочив из-под душа, мог оказаться возле задней двери через десять-двенадцать секунд. Конечно же, он был босиком, поэтому и мы сняли ботинки и носки и провели еще один следственный эксперимент. Бег босиком по лестнице, а затем по земле занял больше времени, и в итоге мы получили результат в пятнадцать-восемнадцать секунд.

– Вы считаете, что это время играет важную роль? – спросил Мейсон.

– Важно все, когда проводишь тщательное расследование, – ответил свидетель.

– Вы не рассматривали возможность того, что в доме мог находиться кто-то еще и выбежать через заднюю дверь? – вновь спросил Мейсон.

– Мы постарались рассмотреть все возможные варианты.

– Было что-то конкретное, что заставило вас поверить, что в доме находился кто-то еще, кроме этой молодой женщины?

Свидетель неожиданно ответил с явной осторожностью:

– Я бы сформулировал это следующим образом. Можно предположить нечто подобное.

– Нечто подобное – что?

– Что в доме мог быть кто-то еще.

– Были ли какие-то факты, указывающие на присутствие в доме кого-то еще?

Свидетель посмотрел на представителя окружного прокурора, изменил позу в своем кресле для дачи свидетельских показаний и ответил:

– Я бы сказал, что никаких доказательств мы не обнаружили.

– Были ли на ручке задней двери обнаружены отпечатки пальцев, которые бы указывали на присутствие кого-либо, кто в спешке убегал из дома доктора Бэбба? – спросил Мейсон.

– Откуда он может это знать! – воскликнул Баллантайн.

– Да, кстати, – подхватил судья Камерон, – если он знает, то пусть скажет.

– Я не знаю. Меня не было в тот момент, когда ручки исследовали на предмет отпечатков пальцев, – с явным облегчением ответил свидетель.

Мейсон несколько секунд пристально смотрел на свидетеля, а затем спросил:

– Как мне помнится, вы заявили, что ваш напарник позвал вас к задней двери и попросил ее открыть.

– Да.

– И вы открыли ему заднюю дверь?

– Да, сэр, – ответил свидетель после того, как переменил позу.

– И, поступив подобным образом, вы оставили собственные отпечатки пальцев поверх отпечатков пальцев возможного преступника?

– Этот вопрос вынуждает свидетеля делать выводы, ваша честь, – резонно заметил Баллантайн. – Этот вопрос спорный, он вынуждает свидетеля сделать вывод.

– Свидетель дает показания касательно правильности следственной процедуры, ваша честь. Он эксперт в данной области. Я считаю, что он под перекрестным допросом, не более того.

– Я разрешаю ему ответить на этот вопрос, – сказал судья Камерон. – Конечно, вопрос заставляет его сделать вывод, но ситуация очевидна.

– Ну да. – Свидетель вновь занервничал. – Конечно, мне следовало сказать Джорджу Фрэнклину, чтобы он привел человека к парадной двери. Конечно, в тот момент ситуация требовала принимать решения в срочном порядке. Поэтому в ответ на его просьбу я, не раздумывая, открыл дверь.

– И тем самым оставили на ручке двери свои отпечатки пальцев?

– Естественно.

– А оставив их, вы уничтожили отпечатки пальцев того, кто мог выскочить буквально перед вами из задней двери?

– Протестую, ваша честь. Свидетеля подталкивают сделать вывод.

– Протест принят, – скомандовал судья Камерон. – Я думаю, мы использовали возможности ситуации, и нам совершенно ясно, что произошло.

– У меня все, – сказал Мейсон.

Следующим свидетелем Баллантайна был Харви Нельсон, эксперт по отпечаткам пальцев, который подтвердил, что снимал отпечатки пальцев в доме доктора Бэбба, что он использовал несколько упаковок специальной ленты, что многие из проявленных отпечатков, а в действительности – большинство из них являются отпечатками пальцев доктора Бэбба, что много отпечатков помощника доктора. Но в дополнение к этим отпечаткам обнаружено много отпечатков, которые невозможно идентифицировать с каким-либо конкретным человеком.

Баллантайн предъявил ему несколько разных отпечатков в качестве доказательств и спросил свидетеля, не обнаруживал ли он часть отпечатков в каком-либо другом месте?

Нельсон ответил утвердительно, сказав, что одинаковые отпечатки он обнаружил еще в двух разных местах.

– Где? – спросил Баллантайн.

– Один – в автомобиле, принадлежащем обвиняемому, другой – в пятом номере мотеля «Бьюти Рест».

– Вы можете показать на карте месторасположение дома доктора Бэбба и мотеля «Бьюти Рест»? – спросил Баллантайн.

Свидетель выполнил его просьбу.

– Учитывая масштаб карты, какое между ними расстояние напрямую?

– Примерно семьсот футов. Конечно же, если ехать по улицам от дома к мотелю, придется сделать много поворотов, поэтому расстояние окажется несколько большим.

– Насколько большим?

– По дороге – примерно тысяча двести футов.

– Находясь в доме доктора Бэбба и снимая отпечатки пальцев, вы не осматривали какие-либо вещи и предметы?

– Достаточно много.

– Вы ознакомились с книгой регистрации посетителей?

– Да.

– Где она лежала?

– На столе в углу кабинета, который я назвал в своем отчете как комнату для собеседований. Это не маленький кабинет доктора Бэбба, в котором обнаружили его тело, а комната, где стоит несколько столов, кресел и книжных шкафов с книгами по медицине. Поэтому я и назвал его в своем отчете как кабинет для консультаций.

– Вы смогли бы узнать эту книгу?

– Конечно.

– Тогда я предъявлю ее вам для опознания?

– Да.

– Вы не могли бы сказать суду, что это за книга?

– Это так называемая книга для регистрации визитов, которую я нашел в комнате для консультаций.

– Я прошу, чтобы книга записей была принята в качестве доказательства, – произнес Баллантайн. – И хочу обратить внимание суда на запись визитов, назначенных на пятое число нынешнего месяца.

– Не возражаю, – сказал Мейсон. – Я согласен с тем, что фамилии пациентов доктора могут быть оглашены.

– Очень хорошо.

– В этот день на дневной прием к доктору были записаны несколько человек, а вот на вечернее время лишь двое: Логан и Кирби.

– Только эти двое? – переспросил судья Камерон.

– Да, ваша честь.

– Там указаны инициалы и адреса или другие намеки, чтобы идентифицировать личности посетителей доктора?

– Нет, ваша честь, только фамилии. Если суд захочет взглянуть, в книге регистрации визитов только фамилии. Ни инициалов, ни адресов.

– Очень хорошо, – согласился судья Камерон. – Суд принимает книгу регистрации в качестве доказательства.

– Теперь, мистер Нельсон, расскажите, вы посещали доктора Бэбба в клинике до того, как он умер?

– Да, сэр.

– Сколько раз?

– Трижды.

– Чем был вызван ваш визит в первый раз?

– Я взял у него отпечатки пальцев, чтобы сравнить их с отпечатками, которые я обнаружил в его доме.

– Во второй раз?

– Мне сообщили, что доктор Бэбб пришел в сознание. Я попытался задать ему несколько вопросов.

– Он смог вам ответить?