Дело о стройной тени Гарднер Эрл

15

Ровно в два часа дня началось дневное заседание.

— Высокий Суд, — объявил окружной прокурор Гамильтон Бергер. — Обвинение хотело бы возобновить слушание дела.

Судья Сеймур отрицательно покачал головой:

— Господин прокурор, у обвинения была возможность, но оно ею не воспользовалось. Вы заявили, что представите оставшиеся доказательства в процессе предъявления контрдоказательств. Защита отказалась от выступления, контраргументов не будет. Представление доказательств закончено. Вы готовы начать прения?

— В таком случае, — заявил Гамильтон Бергер, — мы просим Суд отложить дело до завтрашнего утра, чтобы у нас была возможность подготовиться и прениям.

Судья Сеймур взглянул на Перри Мейсона:

— Защита не возражает?

— Защита хочет продолжить слушание дела, — ответил Мейсон. — Окружной прокурор является представителем народа и получает зарплату от налогоплательщиков. Он был очень обеспокоен, что излишние задержки слишком дорого им обходятся. Мы хотим облегчить их бремя и приступить к делу немедленно.

— Хорошо, — согласился судья Сеймур. — Ходатайство обвинения отклоняется. Начинайте прения, господин окружной прокурор.

— Мы отказываемся от вступительного слова, — объявил Гамильтон Бергер.

— Тогда вы, мистер Мейсон.

Мейсон подошел, встал перед присяжными, улыбнулся им и заговорил:

— Леди и джентльмены, это будут очень короткие прения. Господа присяжные заседатели, Суд предупредил вас, что в деле, основанном на косвенных уликах, которые могут быть объяснены как-то иначе, кроме вины подсудимого, ваш долг оправдать обвиняемого. Вам не следует забывать одно из основополагающих правил нашего судебного законодательства: если вы испытываете «обоснованное сомнение» относительно вины обвиняемых, вы должны их оправдать. Этого требую не я, этого требует от вас закон. Вы сами видите, что произошло в данном деле: оно полностью зависит от косвенных доказательств. Вы знаете версию подсудимой из уст полицейского, который рассказал вам о чемодане, а также о письме. Теперь становится совершенно очевидным, что письмо не пришло по почте, а было составлено самим мистером Тейлманом. Он отправил свою секретаршу за газетами и ножницами и смастерил письма. Почему он это сделал? Да потому, что боролся за контроль над одной из своих компаний. Контрольный пакет акций был у его бывшей жены, Карлотты Тейлман. Тейлман хотел получить эти акции, но другие хотели того же. Карлотта Тейлман по-прежнему любила своего бывшего мужа. Она чувствовала, что привязанность мужа была украдена у нее женщиной, сделавшей привлекательность своей профессией. Что же делает Карлотта Тейлман? Она берет себя в руки. Садится на диету. Сбрасывает сорок или пятьдесят фунтов, возвращает большую часть прежней красоты. Ей хочется, чтобы муж увидел ее, Ее нельзя за это осуждать. Она хотела отомстить женщине, укравшей у нее мужа. Такова человеческая натура, и Карлотте Тейлман можно только посочувствовать. Морли Л. Тейлман хотел получить акции. Он чувствовал, что бывшая жена откажется их продать, если он обратится к ней сам, и предпочел действовать через посредника. И велел этому посреднику назвать фиктивное имя. Какое же фиктивное имя должен был назвать посредник? То, которое мистер Тейлман хотел бы иметь в документах. А какое имя он хотел там иметь? Он хотел приобрести акции на имя своей второй жены. Ее девичье имя — Агнес Бернис Видал. Итак, посредник позвонил бывшей жене мистера Тейлмана. Он назвался А. Б. Видалом и предложил Карлотте расплатиться за ее акции наличными. Почему он хотел заплатить наличными? Да потому, что не хотел, чтобы об этом узнал таинственный соперник. Он хотел, чтобы этот человек оставался в неведении относительно того, кто такой А. Б. Видал. Зная, что изъятие из банка такой большой суммы может вызвать подозрение, Тейлман послал секретаршу за газетами и составил из них послание — явную угрозу шантажиста. Потом он разорвал письмо и выбросил в корзину для бумаг, где секретарша обязательно заметит его. И если возникнет вопрос, зачем из банка была взята такая сумма наличными, человек, следящий за ним, решит, что этими деньгами расплатились с шантажистом. Никому не пришло бы в голову, что А. Б. Видал — это миссис Агнес Тейлман. Однако Морли Тейлман опасался, что его секретарша не станет шарить по мусорным корзинам, поэтому он еще раз отправил ее за газетами, приготовил еще одно послание и сунул в карман. После этого он велел секретарше положить чемодан с деньгами в камеру хранения и послать ключ А. Б. Видалу. У Тейлмана, однако, имелся дубликат ключа от камеры хранения, и, как только секретарша положила чемодан, он достал его. Теперь он мог расплатиться с Карлоттой Тейлман за акции наличными. Он хотел, чтобы это сделал посредник, но у миссис Карлотты Тейлман были на этот счет свои планы. Она хотела продать акции лично Морли Тейлману, чтобы он мог увидеть ее сияющую красоту и стройную фигуру. Таи поступила бы любая из присутствующих здесь женщин-присяжных. Вы ни за что не упустили бы шанс отомстить вампиру, который разрушил вашу семью. Двадцатидолларовую купюру водитель такси получил от Карлотты Тейлман, а она получила ее от человека, назвавшегося А. Б. Видалом, посредника ее бывшего мужа Морли Л. Тейлмана.

Мейсон сделал эффектную паузу и продолжил:

— Теперь перейдем непосредственно к убийству. Если вы обратили внимание, все улики против подсудимой основываются на единственном факте: подсудимая заявила полицейским, что мистер Тейлман позвонил ей около девяти утра четвертого и велел ехать в Лас-Вегас. Обвинение считает, что в это время Тейлман был уже мертв. Как же установили время смерти? По «ригор мортис», трупному окоченению, которое мало что значит, и по трупным пятнам, которые значат еще меньше. Единственный фактор, который помогает определить время смерти, ливень. Предположительно он намочил почву, и на ней остались отпечатки колес автомобиля подсудимой. В деле имеются фотографии места, где было найдено тело убитого. Прошу вас взглянуть на эти фотографии. Вы видите, что это весьма запущенное место. Очевидно, в свое время перед зданием был газон. Обвинение полагает, что обвиняемая и погибший имели свидание, потом она убила его и уехала. Единственное доказательство того, что она была там — отпечатки шин ее автомобиля, ведущие только в одном направлении. Имеются доказательства, что сразу после звонка мистера Тейлмана четвертого утром, подзащитная отправилась в салон красоты и провела там почти пять часов. Ее машина стояла около дома, который находится недалеко от салона. Настоящему убийце нужно было только взять машину, доехать до Палмдейла, где этот человек договорился встретиться с мистером Тейлманом, застрелить его, а затем вернуть машину на стоянку. Чтобы запутать следствие, преступнику надо было всего-навсего смочить землю перед домом. Обратите внимание на эту фотографию, леди и джентльмены.

Мейсон подошел к столу секретаря Суда, взял одну из фотографий, представленных в качестве доказательств, и вернулся на свое место.

— Здесь лежит аккуратно свернутый шланг, присоединенный к крану, находящемуся перед домом. Нужно было только подогнать машину обвиняемой к дому, обильно полить землю водой, свернуть шланг и проехать на машине по грязи. Улики готовы. И все они, по мнению убийцы, покажут на мою подзащитную.

Мейсон перевел дыхание и закончил:

— Леди и джентльмены, думаю, вы согласитесь, что это вполне серьезная гипотеза. Благодарю вас за внимание, господа присяжные заседатели. Мы будем ждать вашего Вердикта.

Мейсон прошел и своему месту и сел.

— Теперь ваша очередь, господин окружной прокурор, — обратился судья Сеймур к Бергеру.

— Ваша Честь, — встал окружной прокурор, — мы не готовы. Мы предполагали, что выступление защиты займет все время заседания.

— Но не заняло, — сказал судья Сеймур. — Выступайте.

Гамильтон Бергер пошептался со своим помощником и начал:

— Леди и джентльмены, все, что только что говорил господин адвокат — полнейший вздор. Обвиняемая — хитрая интриганка, это она сделала фальшивые письма от имени А. Б. Видала. Одному Богу известно, что она знала о Морли Тейлмане, но это что-то заставило его отдать деньги. Я хочу, чтобы вы видели ее, как вижу я: хитрая лицемерка, прячущая свою красоту, а потом появляющаяся в образе красавицы, чтобы соблазнить своего хозяина. А эта теория защиты о шланге? Да это же нелепость! Дом давным-давно заброшен! Воду не включали уже много месяцев. Это…

— Одну минуту, Ваша Честь, — перебил Бергера Мейсон. — Я считаю, что господин прокурор ущемляет интересы подсудимой, сообщая факты, которые не являются доказательствами, и трактуя их в ущерб подсудимой. Прошу Суд объявить, что в ходе данного судебного процесса нарушен закон.

— Господин окружной прокурор, — спросил судья Сеймур, — имеются ли в деле какие-нибудь доказательства того, что вода была отключена?

— Нет, Ваша Честь, мы намеревались сделать это частью контрдоказательств.

— И поскольку, Ваша Честь, — продолжал Мейсон, — окружной прокурор не мог упомянуть об этом на законных основаниях, то сознательно нарушил закон. Это вопиющий пример нарушения закона.

— Это действительно так, — признал судья Сеймур. — Прошу присяжных не принимать во внимание замечания господина прокурора. Правда, я сомневаюсь, чтобы такое нарушение могло быть исправлено предупреждением судьи. Господин окружной прокурор, это очень серьезное нарушение закона.

— Ваша честь, — сердито сказал Гамильтон Бергер, — я не намерен сидеть и слушать, как господин адвокат морочит голову присяжным, создавая впечатление, что все дело в том, что кто-то побрызгал водой перед зданием, когда там и воды-то не было. Это же нелепо! Из-за какого-то шланга…

— Если вы хотели убедить присяжных заседателей в том, что нет доказательств, что в трубах была вода, — прервал его судья Сеймур, — вы могли сделать это, не нарушая норм. Но вы пошли дальше и категорически заявили, что вода была отключена.

— Но она была отключена! — возразил Гамильтон Бергер.

— Достаточно, — сказал судья Сеймур. — Суд намерен признать, что в ходе данного судебного процесса был нарушен закон. Господа присяжные заседатели, Суд весьма сожалеет, что сложилась такая ситуация. Тем не менее это так. Господин окружной прокурор допустил серьезное нарушение закона, и я согласен с защитой. Другими словами, если будет вынесен обвинительный Вердикт и подана апелляция в Верховный Суд, у меня нет ни малейшего сомнения, что Верховный Суд отменит приговор на основании нарушения закона окружным прокурором. Да это и не понадобится, потому что уже наш Суд без колебаний назначит новое слушание дела на основании этого нарушения. Можете садиться, господин окружной прокурор.

Гамильтон Бергер с побелевшим лицом и дрожащими от ярости губами подошел к столу. Он хотел что-то сказать, но промолчал и медленно сел на свое место.

— Разрешите мне сделать заявление Суду? — спросил Мейсон.

— Это зависит от того, какое вы намерены сделать заявление, — ответил судья Сеймур, не скрывая своего гнева.

— Я согласен с Судом, что нарушение не может быть исправлено предупреждением, но предлагаю вновь открыть слушание дела с тем, чтобы выслушать компетентного свидетеля. Я не желаю извлекать для себя пользу из этой ситуации. Если вода действительно была отключена, мы продолжим слушание дела. Я заново начну прения, и обвинение сможет мне возразить.

— Не собираюсь делать ничего подобного, — заявил Гамильтон Бергер.

— Вы отказываетесь от предложения защиты? — спросил судья Сеймур.

— Отказываюсь.

— В таком случае, — сказал судья Сеймур, — Суду не остается ничего другого, как объявить нарушение закона в ходе судебного процесса.

— Извините, подождите минутку, — заторопился Бергер, — пожалуй, мне лучше посоветоваться со своим помощником. Если Суд позволит…

Гамильтон Бергер с белым от злости лицом и дрожащими губами наклонился к Раскину, и они принялись шепотом совещаться. Раскин возбужденно спорил. Гамильтон Бергер был настольно зол, что даже не мог внимательно слушать. Он свирепым взором обводил зал и наконец неохотно кивнул:

— Ваша Честь, мы принимаем предложение защиты. Конечно, нам потребуется некоторое время, чтобы получить данные из водопроводной компании, но заверю Суд, что к половине четвертого мы представим сведения о том, что вода отключена уже больше года.

— Если защита не возражает, слушание возобновится в пятнадцать тридцать, для того чтобы получить сведения относительно работы водопровода. Вы удовлетворены, мистер Мейсон?

— Удовлетворен, Ваша Честь, — ответил Мейсон.

— А обвинение? — спросил судья Сеймур.

— Да, Ваша Честь.

— Суд объявляет перерыв до пятнадцати тридцати.

Когда зал опустел, Пол Дрейк нахмурился.

— За каким чертом ты сделал это, Перри?

— Что именно? — удивленно осведомился Мейсон.

— Дал Бергеру соскочить с крючка. Судья же давал нарушение закона.

— Ну и что? Дженис осталась бы в тюрьме, назначили бы повторный Суд и, возможно, вынесли бы обвинительный Вердикт. А теперь я добьюсь оправдания.

— Добьешься? Как?

— С момента, как я увидел на фотографии свернутый шланг, я надеялся, что мне удастся заманить обвинение в эту ловушку. Теперь они попытаются доказать, что вода отключена уже много месяцев.

— И тогда твоя теория лопнет, как мыльный пузырь, — буркнул Дрейк.

— А тогда пусть Бергер попробует убедить присяжных, — усмехнулся Мейсон, — что человек с положением Морли Тейлмана мог выбрать для любовного свидания место, где нет воды ни в ванне, ни в канализации! Мы еще посмотрим, чья возьмет.

Пол Дрейк пожевал губами.

— Черт тебя побери, Перри! — наконец сказал он с восхищением.

16

В назначенное время Суд возобновил заседание. Гамильтон Бергер встал и сказал:

— Высокий Суд, с сожалением должен признать, что не могу доказать, что вода была отключена. Это, очевидно, не так. Мне остается принести извинения Суду и предложить, чтобы было признано нарушение закона в ходе судебного процесса. Сожалею, что нарушил нормы. Меня подвело служебное рвение. Хочу, однако, сказать в свою защиту, что я был выведен из себя совершенно фантастической, ничем не подкрепленной теорией защиты.

— Ваша Честь, — сказал Мейсон. — Можно мне слово?

— О чем вы собираетесь говорить? — удивился судья Сеймур. — Ваше ходатайство о признании нарушения закона удовлетворено.

— Но это ходатайство отозвано, — возразил Мейсон.

— Отозвано ради заключения сторонами соглашения, что Суд откладывается до пятнадцати тридцати и к этому времени обвинение доставит свидетеля, который докажет, что в трубах не было воды.

— Обвинение не может этого доказать, — сказал судья Сеймур. — Вы же слышали.

— Конечно, слышал, — кивнул Мейсон. — Заявление обвинения показывает, что свидетель подтвердил бы, что вода в трубах была. Я предложил, чтобы вызвали свидетеля и он бы изложил положение с водопроводом на месте убийства. Я хочу, чтобы этот свидетель занял свое место. Пусть окружной прокурор вызовет его.

— Но вы же просили решения о нарушении закона, — сказал судья Сеймур.

— Тогда — да. Но ходатайство было отозвано, и оно отозвано до сих пор. Я хочу, чтобы дело рассматривалось дальше в соответствии с принятым решением. Я хочу, чтобы свидетель занял свое место. Я хочу, чтобы присяжные выслушали его показания и вынесли свой Вердикт. Мы имеем на это право и хотим этого.

Судья Сеймур улыбнулся и сказал:

— Я понимаю стратегию защиты. Господин окружной прокурор, вызывайте вашего свидетеля.

Гамильтон Бергер недовольно произнес:

— Ваша Честь, меня вынуждают это сделать. Я не собирался сейчас заслушивать этого свидетеля.

— Вы заключили соглашение с защитой, — сказал судья Сеймур. — Признаю, что в тот момент я не разгадал стратегию, скрывающуюся за этим соглашением. Но теперь Суду это ясно. Защита предложила отозвать ходатайство о нарушении закона в ходе судебного расследования, чтобы у обвинения была возможность вызвать свидетеля, который даст показания о состоянии водопровода на месте преступления. Обвинение согласилось с предложением. Теперь вам придется вызвать свидетеля, который даст показания, или отказаться от обвинения. Одно из двух.

Бергер наклонился, что-то шепнул Раскину и вышел из зала. Раскин встал и объявил:

— Вызывается свидетель Отто Л. Нельсон.

Нельсон вышел вперед, принес присягу и сообщил, что отвечает за документацию водопроводной компании «Палмдейл маунтен» и что вода была отключена около двух лет, но ее вновь подключили четвертого числа этого месяца в девять утра.

— Можете приступать к перекрестному допросу, — сказал Раскин.

Мейсон улыбнулся:

— Кто обратился к вам с просьбой подключить воду?

— Мистер Коль Б. Трой, один из совладельцев этого участка.

— Когда подключили воду?

— Немедленно. Он просил сделать это как можно быстрее.

— Благодарю вас, — снова улыбнулся Мейсон. — У меня все.

— К прениям приступает обвинение, — сказал судья Сеймур.

— Мы отказываемся от вступительного слова, — сказал Раскин.

— Я отказываюсь от прений, — отозвался Мейсон.

— Что?! — закричал Раскин. — Но вы не можете! Было соглашение, что…

— Было соглашение, что слушание дела будет возобновлено, — сухо прервал его судья Сеймур. — Вы отказались от вступительного слова. Защита отказалась от прений. Следовательно, последнего слова у вас не будет.

— Но все это сделано для того, чтобы мистер Мейсон мог изложить свою версию присяжным, а потом заткнуть нам рот!

— Вы заключили соглашение, — сказал судья Сеймур. — Очень простое соглашение: слушание дела возобновляется для предъявление новых доказательств, а потом передается на усмотрение присяжных заседателей. Господа присяжные заседатели, Суд должен дать вам напутствие по данному делу. После этого вы удалитесь на совещание, выбрав старшину присяжных. Напутствие Суда будет очень коротким.

Минут пятнадцать судья напутствовал присяжных, после чего передал их заботам бейлифа, и присяжные удалились.

Раскин покинул зал суда, не сказав Мейсону ни слова.

— Ну, Перри, — сказал Пол Дрейк, — ты выиграл. И выиграл с помощью чертовски умной стратегии… Откуда ты узнал, что вода была?

— Я знал, что бывшей конторой не пользовались уже несколько лет, а на фотографии был виден свернутый шланг, присоединенный к крану. Мне было нечего терять, а выигрыш велик.

— И ты выиграл! — с восхищением произнесла Делла Стрит. — А все потому, что умеешь думать с быстротой молнии.

— Ты и сейчас на два параграфа впереди меня, Перри, — признал Пол.

17

Мейсон, Пол Дрейк, Делла Стрит и Дженис Вайнрайт сидели в кабинете Мейсона и пили кофе. Дженис была счастлива до слез. Дрейк время от времени поглядывал на Мейсона. Делла Стрит вся светилась от гордости.

Перед Мейсоном на столе лежала свежая газета. «Самое короткое совещание присяжных. Клиент Мейсона оправдан за несколько минут».

— Может, все-таки объяснишь, что случилось? — спросил Пол Дрейк.

— Никто точно не знает, пока не пойман Трой. Насколько я понимаю, объявлен его розыск, — ответил Мейсон. — Я думаю, случилось вот что. Трой и Тейлман были партнерами в некоторых делах. Тейлман доверял Трою. Трой, действуя через посредников, пытался добиться контроля над корпорацией Тейлмана. Шла борьба за голоса акционеров, а Карлотта Тейлман имела решающий голос и была достаточно умна, чтобы это понимать. Тейлман начал брать из банка большие суммы наличными, чтобы расплатиться с бывшей женой. Потом он испугался, что его теперешняя жена узнает об этом и решит, что он намерен вернуться к Карлотте. Поэтому он придумал историю с шантажем.

— А как же письмо? — спросил Дрейк.

— Никакого письма Видала не было. И быть не могло. Это был просто отчет одного из посредников, который покупал акции на имя А. Б. Видала. Тейлман выбрал это имя, потому что оно ничего не значило для его деловых противников, а это было все равно, что приобретать акции на свое имя. Конверт от Видала в кармане Тейлмана — просто совпадение. В нем был отчет брокера, использовавшего имя А. Б. Видал. Одно из писем Тейлман бросил в корзину для бумаг, где его должна была обнаружить Дженис, а другое сунул в карман пиджака, зная, что его найдет жена. В это время Тейлман понятия не имел, что противник, который пытается вырвать у него контроль над корпорацией — Коль Трой. Он отправился в Бейкерсфилд, чтобы обсудить все с Троем. Оттуда позвонил домой и сообщил жене, что будет в одиннадцать часов или в половине двенадцатого. Потом он побеседовал с Троем о том, что необходимо получить акции Карлотты, и попросил его позвонить Карлотте, назвавшись А. Б. Видалом. Карлотта сказала, что согласна встретиться с самим покупателем в Лас-Вегасе, и Тейлман понял, что она догадалась, с кем имеет дело, и ему придется тоже отправиться в Лас-Вегас. Тейлман сказал, что Карлотта наверняка догадалась, о ком идет речь, и что он решил ехать в Лас-Вегас. В этот момент он подписал свой смертный приговор — Трой знал, что Карлотта все еще любит бывшего мужа и ни за что не расстанется с акциями. Трой предложил Тейлману поехать в Палмдейл. Он намеревался убить Тейлмана, но не знал, как отвести от себя подозрения. Он встретился с Тейлманом в Палмдейле. По дороге к Тейлман остановился, чтобы позвонить Дженис и дать ей инструкции. Трою это дало долгожданный шанс. Он знал, что Дженис много времени проведет в салоне красоты. Он знал, что в Палмдейле шел дождь, и понял, что может убить Тейлмана, подставив Дженис. Как только они добрались до места, Трой застрелил Тейлмана. Потом он вспомнил, что вода отключена, и поспешил сделать все, чтобы ее подключили. Потом он поехал в Лос-Анджелес, украл машину Дженис, подъехал к конторе, хорошенько намочил почву, чтобы следы шин четко отпечатались, и проехал по грязи на машине Дженис. План Троя почти удался. Но он так торопился вернуть машину Дженис, что совершил ошибку — не убрал шланг, а оставил его присоединенным к крану.

— Но как тебе пришло в голову заподозрить Троя? — спросил Дрейк.

— Тейлман сказал Дженис, что не понимает, почему его жену не предупредили, что он будет отсутствовать несколько дней. Значит, после того, как он позвонил жене в восемь вечера третьего, случилось что-то, заставившее его изменить свои планы. Поэтому он попросил кого-то предупредить жену. Я был почти уверен, что этот кто-то — Коль Трой. Но Трой уже знал, что Тейлман будет мертв, и не стал звонить.

— А что это за стройная тень, которую видел Трой? — спросил Дрейк.

— Это часть его плана, — ответил Мейсон. — Весь вечер Трой обсуждал с Тейлманом план компании. Он солгал, сказав, что Тейлман поехал домой, и придумал эту историю про тень, чтобы убедить всех, что Тейлман ушел от него и отправился домой.

— Но почему Тейлман сам не позвонил жене? — спросил Дрейк.

На этот вопрос ответила Делла Стрит:

— Вот глупый, да он не хотел, чтобы она расспрашивала его о поездке. Вот женишься, Пол, тогда узнаешь элементарные уловки женатых мужчин.

— А ты откуда их знаешь? — ухмыльнулся Дрейк.

— Из заявлений о разводах, — ответила Делла.

— Но мне непонятна еще одна вещь, — не унимался детектив. — От кого таксист получил эту двадцатидолларовую бумажку?

— От Дженис, — ответил Мейсон.

— Что?! — воскликнула Дженис Вайнрайт.

— Совершенно верно, он получил ее от вас.

— Но этого не может быть!

— Это очень просто, — сказал Мейсон. — И должен признаться, я ужасно боялся, что Бергеру придет в голову правильное решение. Мне оставалось только злить его, чтобы ему это и в голову не пришло.

— Да какое решение-то? — спросил Дрейк.

Мейсон улыбнулся:

— Дженис взяла деньги из сейфа. К этому времени Тейлман уже получил чемодан с деньгами. Часть переложил к себе в портфель, часть положил в сейф, на непредвиденные расходы.

— Но я не давала шоферу денег, — сказала Дженис.

— Вы пошли в казино. Что вы там делали?

— Купила фишки.

— Вот именно. И чем заплатили?

— Достала из кошелька двадцать долларов.

— А вскоре Карлотта Тейлман выиграла двадцать долларов. Кассир взял двадцать долларов, которые дали ему вы, и отдал Карлотте Тейлман. Это одно из совпадений, которые встречаются в жизни.

— Черт возьми! — воскликнул Дрейк. — И на основании этого ты добился оправдательного Вердикта!

— Я добился оправдательного Вердикта, — сказал Мейсон, — на основании невиновности моего клиента.

— И с помощью трюка, который газеты называют самым ловким надувательством, когда-либо случавшимся в местном суде, — сказала лучившаяся гордостью Делла Стрит.