Дело о стройной тени Гарднер Эрл

— Кто-то ошибся, не измерил температуру тела, а вы, чтобы ваши показания выглядели убедительно, упомянули трупные пятна, как надежный фактор определения момента смерти? Разве в данных обстоятельствах трупные пятна являются надежным показателем?

— Вношу протест, — вмешался Раскин. — Вопрос некорректен.

— Что же в нем некорректного? — спросил судья Сеймур.

— Он выставляет свидетеля в невыгодном свете.

— Очевидно, вы полагаете, что ответ свидетеля будет утвердительным? — заметил судья Сеймур.

— Это же совершенно ясно из хода допроса, — сказал Раскин. — Я уверен, что доктор Джаспер старался быть беспристрастным…

— В данный момент, — вмешался Мейсон, — у помощника прокурора нет никакой необходимости защищать свидетеля. Пусть он займется этим на судебном процессе.

— Я считаю, возражение обвинения следует отклонить, — решил судья Сеймур. — Отвечайте на вопрос, доктор Джаспер.

Доктор переступил с ноги на ногу и произнес:

— Я старался давать показания как можно более добросовестно. Мое мнение таково: смерть наступила между полуночью и пятью утра. Я сообщил, какие факторы принимал во внимание.

— Отрицаете ли вы, что употребляли термин «трупные пятна» только с целью произвести впечатление на присяжных?

— Я употребил этот термин потому, что он был уместен в данном случае.

— Но согласно вашим же собственным показаниям, они только показывали, что смерть наступила более пяти часов назад. Это тоже кое-что, но как могло случиться, что вы даже не упомянули о трупных пятнах в своей статье?

— Возможно, просто не подумал об этом.

— Вы хотите сказать, что писали свою статью не думая?

— Я же не должен был включать в нее все.

— Вы упустили это из виду?

— Я бы этого не сказал.

— Может быть, вы чувствовали, что, если упомянете о трупных пятнах в статье в таком авторитетном журнале, ваши коллеги, хорошо знакомые с предметом, высмеют вас?

— Об этом не пишется в статьях подобного рода.

— Об этом не пишется в статье, — подхватил Мейсон, — которая являлась попыткой охватить все научные факторы, способствующие определению момента смерти?

— Да.

— Так почему же вы говорите об этом в Суде?

— Потому, что это тоже фактор. Признаю, не очень существенный. Но были и другие факторы.

— Ах вот как, были и другие! Я попросил вас перечислить их, и вы назвали только «ригор мортис» и трупные пятна.

— Это медицинские факторы, но были и другие, повлиявшие на мое заключение.

— Например?

— Физические.

— Что вы имеете в виду?

— Фактор времени.

— Что вы имеете в виду под фактором времени?

— Например, грозу.

— Теперь я начинаю понимать суть ваших показаний. Вы видели следы автомашины на мокрой земле, вам сообщили, в какое время прошла гроза, и вы установили время наступления смерти в основном по этим факторам. А теперь, когда вас вызвали для дачи показаний, вы пытаетесь как-то обосновать свое заключение, основанное на посторонней информации, подкрепляя его профессиональным жаргоном.

— Неправда!

— Но основными факторами для установления времени смерти для вас оказались не медицинские.

— Они помогли мне прийти к определенному заключению.

— Вы не специалист в этом деле?

— У меня есть глаза.

— Поэтому вы установили время смерти, принимая во внимание то, что назвали немедицинскими факторами?

— Я бы сказал так: косвенные доказательства ясно показывали, что смерть наступила до начала грозы. Поскольку с медицинской стороны этого ничто не опровергало, я и пришел к такому заключению.

— Ну, теперь мы подходим к сути. Доктор, я хочу быть честным с вами, но и вы будьте честны со мной. Вы действительно установили время смерти на основании косвенных доказательств, потому что с медицинской точки зрения этому ничто не противоречило; вы заявили под присягой, что смерть наступила между полуночью и пятью часами утра. Так?

— Так, — ответил доктор Джаспер. — Несмотря на вашу попытку исказить мои показания, факт остается фактом: смерть наступила между полуночью и пятью часами утра.

— Вы это заключаете скорее в силу вещественных косвенных доказательств, чем медицинских факторов?

— Всех вместе взятых.

— Отдельно взятые медицинские факторы не дают возможности точно установить время смерти?

— Нет.

— Другими словами, на ваше мнение в первую очередь повлияли не медицинские факторы, медицинские лишь подтвердили его?

— Если вы так ставите вопрос, да.

— Да, я ставлю вопрос именно так, — заявил Мейсон. — У меня больше нет вопросов.

— У обвинения тоже нет вопросов, — сказал Раскин.

Доктор Джаспер вернулся на свое место.

Помощник прокурора объявил следующего свидетеля:

— Миссис Карлотта Тейлман.

Карлотта Тейлман подошла к свидетельскому месту и принесла присягу.

— Вы бывшая жена покойного? — спросил Раскин.

— Да.

— Четвертого числа вы приехали из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас, штат Невада?

— Да.

— Почему вы отправились в Лас-Вегас?

— Я предполагала встретиться там со своим бывшим мужем. У меня были основания полагать, что он хочет купить акции, которые достались мне при разводе.

— Вы обсуждали этот вопрос с вашим бывшим мужем, миссис Тейлман?

— Не с ним лично. Я сказала человеку, который, как я считала, представлял его интересы, что приеду в Лас-Вегас, но не желаю иметь никаких дел с посредниками. Я хотела иметь дело с покупателем, кто бы он ни был.

— В Лас-Вегасе вас встретила обвиняемая?

— Да.

— Перекрестный допрос, пожалуйста, — объявил Раскин.

— Почему вы выбрали Лас-Вегас, миссис Тейлман? — спросил Мейсон.

— Потому что была уверена, что имею дело с агентом моего бывшего мужа. Именно в Лас-Вегасе был разрушен наш брак, и я решила… Я хотела получить удовлетворение, встретившись с ним именно там.

— Сейчас ваш вес значительно меньше, чем во время развода, не так ли? Вы занялись собой, чтобы… скажем, вернуться в строй. Это так, миссис Тейлман?

— Совершенно верно, — ответила она. — Я знала своего бывшего мужа, о, я знала его очень хорошо! Если бы он встретил меня в Лас-Вегасе, я дала бы этой потаскушке попробовать ее собственного снадобья…

— Извините, — перебил ее судья Сеймур. — Прошу не переходить на оскорбления, миссис Тейлман.

— Я просто отвечаю на вопрос, — сказала она. — Простите, Ваша Честь.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — поклонился Мейсон. — У меня больше нет вопросов, миссис Тейлман. Благодарю вас.

— Джентльмены, наступило время перерыва, — объявил судья Сеймур. — Мне не хотелось прерывать допрос свидетеля. Следующее заседание Суда завтра утром в девять тридцать. Присяжным не разрешается высказывать какие-либо мнения по делу, обсуждать его между собой или позволять обсуждать его в их присутствии. Подсудимая остается под стражей. Суд удаляется до девяти тридцати завтрашнего утра.

Мейсон повернулся к офицеру охраны:

— Я хотел бы поговорить со своей подзащитной, прежде чем ее уведут.

Офицер кивнул.

Мейсон подождал, пока зрители не покинули зал заседаний, и повернулся к Дженис Вайнрайт:

— Вы сказали, что разговаривали с Морли Тейлманом четвертого утром, после разговора со мной. Согласно показаниям свидетелей обвинения, к этому моменту он был уже часа четыре как мертв. Мне необходимо было расшатать их теорию, хотя, возможно, с точки зрения некоторых присяжных я был излишне суров с доктором.

— Я понимаю, — сказала она.

— Это, однако, не значит, что вы говорили правду.

— Мистер Мейсон, я говорю правду.

— Я вам верю, лишь потому, что это мой долг. Как ваш адвокат я обязан принять вашу версию и помочь вам. Но показания свидетельствуют против вас, особенно косвенные улики.

— И тем не менее я повторяю: я не была там. Я не видела мистера Тейлмана с того момента, как он уехал из конторы третьего днем.

— Знаете, Дженис, меня не покидает чувство, что вы лжете, и если это так, то вы попадете прямым ходом в газовую камеру.

— Я ничего не могу сделать. Я сказала правду.

— В таком случае запомните: мне приказано представить Суду записи, сделанные у меня в кабинете. У них теперь есть номера двадцатидолларовых купюр, которые были в чемодане. Если им удастся связать вас хоть с одной из этих бумажек, вам приговорят.

— Я прекрасно понимаю это, но они никак не могут связать меня с этими деньгами. Я до них даже не дотрагивалась. Я сделала все точно, как вы велели. Положила деньги в камеру хранения и отправила ключ по почте. Больше я к этой секции и близко не подходила. Вы же знаете, что я не могла взять деньги, потому что ключ от чемодана был у вас.

— У меня был один ключ. Но ничто не мешало вам заказать еще дюжину ключей от этого чемодана.

— Я этого не делала.

— Это вы так говорите.

— Я говорю правду.

— Но ваша машина несомненно была на месте убийства. Совпадение слепков не может быть случайным.

— Я туда не ездила.

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Значит, кто-то хотел бросить на вас подозрение и воспользовался вашей машиной. Но это очень маловероятно. Давайте вернемся к четвертому числу. Было объявлено об исчезновении мистера Тейлмана. У вас в конторе сидел полицейский детектив. Где в это время была ваша машина?

— На стоянке возле офиса.

— Потом вы поехали домой, — продолжал Мейсон. — Во всяком случае вы сказали, что звонили мне из дома.

— Да.

— А потом?

— Потом позвонил мистер Тейлман.

— Что он сказал?

— Он велел мне взять денег из сейфа и первым же вечерним рейсом отправиться в Лас-Вегас, чтобы встретить его первую жену, которая приедет поездом. Карлотта не любит летать.

— И что вы сделали?

— Взяла деньги из сейфа.

— Сколько?

— Он велел взять двести пятьдесят долларов.

— А сколько там было?

— Он старался, чтобы там всегда было не меньше пятисот долларов.

— И вы взяли двести пятьдесят на поездку?

— Да. Я следовала инструкции.

— Но вы же дали мне двести пятьдесят долларов как гонорар в Лас-Вегасе.

Она секунду колебалась, потом произнесла:

— Это тоже было в соответствии с инструкцией. Он велел дать вам двести пятьдесят долларов.

— Вы взяли двести пятьдесят на поездку и двести пятьдесят для меня. Это пятьсот. Оставались ли еще деньги в сейфе?

— Нет.

— Вы взяли все?

— Да.

— Обвинение непременно обратит внимание на этот факт. Сразу же после смерти мистера Тейлмана вы выгребаете из его сейфа все до до последней бумажки.

— Я сделала только то, что он велел, — сказала она, чуть ли не плача.

— Куда вы отправились после этого?

— В салон красоты.

— Как долго вы там пробыли?

— Часов пять.

— Вы поехали туда на машине?

— Салон рядом с моим домом.

— Где находилась ваша машина?

— В переулке около дома.

— Когда вы увидели свою машину после посещения салона красоты?

— Четвертого?

— Да.

— В половине шестого, когда поехала в аэропорт.

— Вам придется рассказать это, и тогда вы попались… Послушайте, Дженис, если у вас был роман с мистером Тейлманом, скажите мне об этом, и скажите прямо сейчас. Если вы поехали в Палмдейл на свидание с ним…

— Мистер Мейсон, я же говорю вам, что этого не было. И я знаю, что мистер Тейлман звонил мне не оттуда. Там нет телефона. Ближайший телефон находится в двух милях.

— А может ли быть, что вас обманули, что кто-то изображал мистера Тейлмана?

— Ни при каких обстоятельствах, — твердо ответила она, — я знаю голос мистера Тейлмана.

— Дженис, это просто невозможное стечение обстоятельств, — сказал Мейсон, покачав головой. — Как только вы начнете давать показания, вас просто разорвут на куски.

— Но все, что я говорю — правда!

— Хорошо, пусть будет так. Но мне все-таки кажется, что вы от меня что-то скрываете. У меня такое чувство, что вы пытаетесь меня обмануть. Ну что ж, вам же от этого будет хуже.

— Вы мне не доверяете, — сказала она и расплакалась.

Мейсон задумчиво посмотрел на нее и сказал:

— Я не понимаю вас, Дженис, но я все равно буду представлять ваши интересы перед присяжными.

— Я бы хотела, чтобы вы мне больше доверяли.

— Я бы тоже этого хотел, но факты против вас. Вы должны были приехать на место преступления до дождя и уехать после дождя.

— Я не была там! Не была! Не была! — крикнула она.

— Ну хорошо, Дженис, как хотите, — пожал плечами Мейсон. — Но я не могу позволить вам давать такие показания. Для вас лучше сидеть молча. Обвинение само должно доказывать вашу вину.

— Мне можно так сделать? — спросила она. — Можно не давать показаний?

— Вы боитесь?

— Да. Я не хочу, чтобы они спрашивали, как я отношусь к мистеру Тейлману.

— Закон дает вам право промолчать, — подтвердил Мейсон. — Обвинение должно доказывать вашу вину. Но могу поделиться с вами кое-какими соображениями. Если они найдут доказательства, а вы откажетесь от дачи показаний, вас наверняка обвинят в предумышленном убийстве. Вы молоды и красивы, много лет преданно служили своему хозяину, поэтому вам, возможно, заменят газовую камеру на пожизненное заключение, но вас несомненно обвинят в предумышленном убийстве.

— Я ничего не могу поделать, — всхлипнула она.

— Черт возьми! Боюсь, что я тоже.