Дело о хитроумной ловушке Гарднер Эрл

– И вы позвонили?

– Да, но он не ответил.

– Вы говорите мне правду?

– Я говорю вам правду.

– И вы не ловили его по телефону и не говорили, чтобы он ехал в отель «Рэдферн» и спросил там почту на имя Джеральда Босвелла?

Она отрицательно покачала головой:

– Я ничего не знаю об отеле «Рэдферн». Слышала о нем, но даже не знаю, где он находится.

– Извините меня, но я должен быть уверен, что вы говорите мне правду.

– Я говорю правду и не собираюсь перед вами отчитываться. Я не приглашала вас сюда, чтобы вы меня допрашивали. Я ничем не обязана мистеру Конвэю, как, собственно, и вам.

– Но, возможно, вы обязаны себе самой?

– Что вы имеете в виду?

– К вашему сведению, в отеле «Рэдферн» сегодня вечером была убита женщина. И Конвэй незадолго до убийства как раз побывал в этом номере: его туда направил тот, кто звонил в аптеку, чтобы дать ему последние указания.

– Ну конечно же! – воскликнула она.

– Что такое?

– Я потеряла его. Кто-то позвонил ему буквально за несколько минут до моего звонка. Я сперва позвонила за минуту или две до шести пятнадцати, решила проверить линию. Потом позвонила ему точно в шесть пятнадцать, и не было никакого ответа. Я продолжала звонить, и в конце концов мне ответил мужской голос. Я спросила, был ли мистер Конвэй, а он сказал, что он аптекарь и что здесь, кроме него, никого нет. Еще он сказал, что пару минут назад тут был мужчина, но он ушел.

Мейсон достал пачку сигарет, предложил ей.

– Спасибо, у меня есть, – сказала она.

Мейсон подался вперед, чтобы дать ей прикурить, но она отстранилась от него.

– Я уже достаточно большая девочка, – сказала она, взяла спички, прикурила и бросила спички обратно на стол.

Мейсон щелкнул зажигалкой и тоже прикурил.

– Ну? – спросил он.

– Телефон прослушивался у него. Не у меня. Я звонила с почты. Видите, что произошло. Я забеспокоилась, что он не дождался меня. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что я поддерживаю с ним связь. Кто-то подслушал наш разговор. Как насчет его секретарши? Что вы о ней знаете?

– Очень мало.

– Ладно, но вы должны расследовать это. Кто-то пронюхал про тот телефонный звонок и направил Конвэя в отель «Рэдферн». Я собиралась условиться с ним о встрече в кафе – это полтора квартала от аптеки, – но прежде хотела убедиться, что за ним нет «хвоста».

– У вас сейчас с собой список тех акционеров или?..

– Да, с собой.

– Могу я спросить, как вы заполучили его?

С минуту она задумчиво курила, затем быстрым, гибким движением вскочила с кресла и сказала:

– Мистер Мейсон, я собираюсь довериться вам.

Адвокат промолчал.

Она подошла к книжному шкафу, достала альбом с фотографиями.

– Когда женщина выходит замуж, ей хочется видеть мужчину таким, каким она его себе представляет. Ей нужна надежность. Ей хочется иметь свой дом. Она хочет поддерживать отношения на постоянной основе.

Мейсон понимающе кивнул.

– Мне следовало бы больше узнать Фаррелла, прежде чем выходить за него замуж. Он плейбой. Ему не нужен дом, ему не нужна одна женщина, и он ненадежен. Он азартный игрок: для него это спорт.

Мейсон молчал.

Миссис Фаррелл открыла альбом, вытащила несколько фотографий размером восемь на десять и протянула их Мейсону. Адвокату на одной из них бросилась в глаза обнаженная женщина, но через мгновение, присмотревшись, он разглядел, что на ней однотонное светлое бикини. Он смотрел на чувственную фигуру, затем внезапно обратил внимание на лицо женщины. Поднес снимок ближе к свету.

Миссис Фаррелл коротко рассмеялась:

– Боюсь, что все мужчины одинаковы. Она не голая, она одетая!

– Вижу! – сухо заметил Мейсон.

– Вы увидели это только со второго раза.

Мейсон кивнул:

– Да, со второго.

На фотографии была изображена девушка, блондинка, с точеной фигуркой. Похоже, это была та самая девушка, которую Мейсон видел сегодня вечером мертвой в отеле «Рэдферн».

– Мне кажется, миссис Фаррелл, вы как-то связаны с этой девушкой на фотографии.

Она рассмеялась:

– Боюсь, она скорее связана с моим мужем.

Мейсон в немом вопросе поднял брови.

Миссис Фаррелл протянула Мейсону вырезку из популярного журнала. Там была изображена женщина с правильными формами, тоже в бикини. Поверх рекламы большими черными буквами было написано: «ЕЙ ЭТО НРАВИТСЯ». И более мелким шрифтом: «И она полюбит вас, если вы купите ей это бикини, замечательное бикини, интимный подарок, только для настоящих женщин».

Реклама превозносила достоинства столь оригинального купального костюма.

– Да, – сухо сказал Мейсон, – я видел эти объявления.

– Очевидно, мой муж забронировал номер по почте и уговорил эту молодую девушку поселиться в нем.

Мейсон задумчиво продолжал рассматривать снимок.

– Это сфотографировано с натуры?

– Да.

Мейсон вновь задумчиво посмотрел на него.

– К вашему сведению, мистер Мейсон, либо номер сняли по случаю, либо… Ну хорошо, я буду милосердной и скажу, что это совпадение… Вам она показалась настолько привлекательной, что вы сражены наповал?

– Извините. Я пытаюсь отыскать подоплеку событий.

– Это скрыто от глаз. Боюсь, много выжать отсюда не удастся, мистер Мейсон. Однако если посмотреть внимательно, то под этими туфельками на высоких каблуках, которые подчеркивают форму ее ног – между прочим, вполне определенный стиль, – вы заметите коврик. К вашему сведению, мистер Мейсон, этот коврик находится в спальне моего мужа. Очевидно, фотография была сделана там, пока я находилась в Нью-Йорке пару месяцев назад.

– Понятно.

– Мой муж, – горько продолжала она, – этакий фотограф-любитель. Он сделал этот и еще два снимка. Очевидно, хотел оставить память об этой девочке.

– Как же он сделал их?

– Я случайно узнала, что фотоаппарат мужа, который он обычно держит в своей берлоге, лежит в ящике для белья в спальне. В фотоаппарате была катушка с пленкой, три кадра были отсняты. Боюсь, у меня отвратительная и подозрительная натура, мистер Мейсон, но я вытащила эту пленку из фотоаппарата и заменила ее другой. Поставила пленку на четвертый кадр, так что мой муж не обнаружил ничего подозрительного. Даже в том случае, если бы он проявил пленку и обнаружил три чистых кадра, он подумал бы, что затвор не сработал, когда он делал эти фотографии.

– Понятно. Я так понял, что на этой пленке было еще два отснятых кадра?

– Да, – многозначительно сказала она. – Это были отменно снятые кадры, модель была снята превосходно.

Мейсон постарался, чтобы голос его звучал бесстрастно:

– Интересно, могли бы вы сказать имя данной модели?

– Я узнала, как ее зовут.

Мейсон поднял брови.

– Ее зовут Роза М. Калверт, и, если вам интересно, «М» означает Мислтоу.[1] Имя оказалось подходящим.

Роза Калверт работала в маклерской конторе, в которой были счета моего мужа… я уверена, и некоторых представителей компании «Техас Глоубал». У моего мужа наметанный глаз, и Роза Калверт… ну, вы видите на фотографии, что она собой представляет…

– Она все еще работает в той конторе?

– О нет. Роза, как я поняла, роскошно живет. У нее квартира в Лэйэн-Виста, 319, но, боюсь, это лишь один из насестов, куда время от времени прилетает эта птичка. Я осмотрела это место несколько дней назад. Похоже, она должна была оставить там письмо и переодеться.

– У вас должны быть еще две фотографии?

– Да, еще две.

Мейсон ждал.

Миссис Фаррелл покачала головой:

– Боюсь, что нет, мистер Мейсон. Они свидетельствуют о том, что их связь становилась все теснее. Очевидно, эта девушка без малейшего раскаяния раскрывала свои прелести перед мужчинами или их фотоаппаратами.

– Я не восприимчив к подобного рода потрясениям.

– Нет?

Мейсон снова принялся изучать лицо девушки на фотографии. Миссис Фаррелл с горечью сказала:

– Все мужчины похожи друг на друга. К вашему сведению, мистер Мейсон, эти приятные черты уже лет через десять заплывут жиром.

– Боюсь, вы правы, – сказал Мейсон, возвращая снимок.

– Моему мужу нравятся именно такие, – сказала миссис Фаррелл, кладя фотографию обратно в альбом.

Мейсон невольно взглянул на ее тонкую пижаму. Миссис Фаррелл рассмеялась:

– Все нормально, мистер Мейсон. Я не делаю из этого секрета. Как насчет того, чтобы выпить?

– Ну, меня можно было бы убедить, только выкрутив мне руки.

– Протяните же руку.

Мейсон подал ей руку.

Миссис Фаррелл взяла его за запястье и положила его руку себе на талию – ни дать ни взять нежные объятия.

– О-о! – сказал Мейсон. – Я умираю от жажды!

Она хрипло рассмеялась:

– Прекрасно, садитесь. Я должна сходить на кухню. Что вы предпочитаете – скотч или бурбон?

– Скотч.

– С содовой?

– Пожалуйста.

– Располагайтесь поудобнее, но не доставайте из альбома фотографий, пока я не вернусь. Я ими еще собираюсь воспользоваться.

Когда она вышла из комнаты, Мейсон торопливо подошел к альбому, куда она вложила фотографии. Он пролистал его от корки до корки, но не обнаружил ни одной.

В комнату вошла миссис Фаррелл, неся поднос с двумя высокими бокалами. Мейсон поднес свой бокал к свету.

– Выглядит достаточно крепким.

Она засмеялась.

– Это вы выглядите достаточно крепким, мистер Мейсон. Признаюсь, вы – один из любимых моих героев. Я слежу за вашими расследованиями с огромным интересом. Мне нравится ваш стиль работы.

– Благодарю!

Она подняла бокал.

– За преступление! – сказал Мейсон.

– За нас! – поправила миссис Фаррелл.

Они чокнулись. Она смотрела ему в глаза, когда подносила свой бокал к губам.

Мейсон подождал, пока она сядет, затем сказал:

– Интересно, как вы можете ручаться за достоверность информации, которую предлагаете мистеру Конвэю? Список тех акционеров…

– А, это!

– Ну так как? – спросил Мейсон.

– Естественно, мистер Мейсон, после того как я узнала о Розе Калверт, я стала интересоваться ее делами. Пару дней назад Розу Калверт заперли в ее же квартире. Это был один из тех редких случаев, когда она провела дома довольно долгий период времени. Был также случай, когда она печатала на машинке. Я обратилась в детективное агентство, которое мне показалось профессиональным. Человек, которого я наняла, время от времени исследовал содержимое ведра для бумаг, которое стояло в конце коридора, в надежде, что Роза Калверт, возможно, ошибется и он сможет понять, что она печатает. Результаты превзошли все ожидания. Видимо, Роза Калверт печатала чрезвычайно секретный документ моему мужу. Ей было дано задание сделать под копирку как можно больше копий. Вы знаете, что на копирке отпечатывается все написанное, а уж если вы берете новую копирку на каждый листок, то на ней все видно особенно отчетливо. Так вот, детектив достал эти листки, и я обнаружила, что печатала миссис Калверт моему мужу.

– Вы сказали – миссис?

– Да. Она вышла замуж, а затем развелась. Ее муж куда-то уехал.

– Не знаете куда? – небрежно спросил Мейсон.

Она покачала головой:

– Как-то слышала, будто он отправился куда-то в направлении Риверсайда… Не хотите ли посмотреть копирку, мистер Мейсон?

– Очень хочу.

Она поставила бокал и легко выскользнула из кресла. Затем подошла к столу, выдвинула ящик и достала несколько листков копирки.

– Вероятно, эта копирка использовалась для первых копий. Роза сделала их всего семь. Поэтому, разумеется, есть еще много аналогичных. Я тщательно их рассортировала.

– У вас еще есть копии?

– У меня было мало времени. Но есть фотокопии. Я хотела передать мистеру Конвэю один из этих комплектов копирок. Так как вы здесь и вы его адвокат, я отдам их вам.

– Спасибо. Большое спасибо.

Она бросила на него лукавый взгляд.

– Не стоит благодарности. Возможно, однажды мне понадобится и ваша помощь.

– Кто знает…

– Вы должны защитить меня, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы никто, и в первую очередь мистер Конвэй, не знал, что эти копировальные листочки от меня.

– Вы можете быть уверены в моей порядочности. Кстати, я хочу воспользоваться вашей благосклонностью: разрешите позвонить от вас?

– Разумеется. Телефон в спальне.

Мейсон поставил бокал, пошел в другую комнату и снял трубку.

– Номер, пожалуйста? – спросил оператор.

– Дайте мне, будьте добры, закрытую линию, – попросил Мейсон.

– Сообщите, пожалуйста, номер. Я вас соединю.

Мейсон понизил голос и дал номер мотеля «Глэйдел». Дозвонившись туда, он спросил:

– Вы можете позвонить в номер 21?

– Конечно. Минутку.

Мейсон подождал несколько секунд, затем ему сказали:

– К сожалению, номер не отвечает.

– Благодарю, – сказал Мейсон и повесил трубку.

Он вернулся в гостиную.

Миссис Фаррелл возлежала в кресле, демонстрируя себя сквозь тонкий рисунок легкой пижамы.

– Дозвонились?

– Нет. Номер не ответил.

– Не торопитесь. Попытайтесь позвонить еще раз, попозже.

Мейсон сел, взял бокал, сделал быстрый глоток и сказал:

– Действительно, крепкий напиток, – и посмотрел на свои часы.

У нее в глазах мелькнула улыбка.

– Вы ужасно нетерпеливы. Жаждете быстрее покончить с выпивкой? Сейчас, когда вы получили всю информацию, которую хотели, все документы, создается такое впечатление, что вы опаздываете. Неужели я настолько непривлекательна?

– Это не так, – возразил Мейсон, – просто у меня много работы этой ночью.

Она подняла брови:

– Ночная работа?

– Ночная работа.

– Я надеялась, что пока вы здесь, то сможете расслабиться и мы познакомимся поближе.

– Не исключено, что ваш муж присматривает за этой квартирой. Он может подумать, что вы здесь развлекаете мужчин.

Она опять рассмеялась:

– Ох уж эти юристы! Пожалуйста, мистер Мейсон, никому не говорите, кто такая Розалинд. Избавьте меня от этого, прошу вас.

– Вероятно, мне нельзя говорить и об этих фотографиях?

– Во всяком случае, не сейчас.

– Что вы собираетесь с ними делать?

– Когда я закончу со своими делами, я собираюсь опубликовать их. Если окажется, что она была эксгибиционисткой, я опубликую эти фотографии там, где они принесут максимальную пользу.

– Вы оказались довольно мстительной. Полагаете, эта дама украла у вас мужа?

– Господи, нет! Но я действительно злопамятна. По отношению к ней я испытываю чувства, которые испытывает обычно женщина по отношению к другой женщине. Прежде чем я закончу с ней, у нее появится желание никогда больше не видеться с Гиффордом Фарреллом. Ну да ладно! – Она засмеялась. – Не смотрите на меня так. Я кошечка! И у меня есть коготки, мистер Мейсон. Мне или нравится человек, или нет. Я никогда не бываю равнодушной к людям.

– Мне очень жаль, но я должен идти, – сказал, поднимаясь, Мейсон.

Она резко встала и подала ему руку.

– Я больше не буду вас задерживать. Вижу, вы и в самом деле не хотите остаться. Спокойной ночи.

Мейсон вышел в коридор, держа перед собой сверток копировальных листков.

– Спокойной ночи и спасибо, – сказал он.

– Заходите как-нибудь еще, – пригласила она.