Дело о подмененном лице Гарднер Эрл

– Они поднялись на верхнюю палубу, и через некоторое время я услышала звуки борьбы…

– Я возражаю против слов «звуки борьбы» как против домысла свидетельницы, – вмешался Мейсон.

– Возражение принято, – сказал судья.

– Так что же вы услышали? – спросил Скаддер Эйлин Фелл.

– То, что я уже сказала. Я не знаю, как описать это.

– Вы слышали шум шагов на палубе над вами?

– Да, и звук ударов…

– Продолжайте, – попросил Скаддер, – я думаю, суд понял, что именно вы слышали. Итак, как вы поступили?

– Я решила подняться на верхнюю палубу, – ответила Эйлин Фелл, – и посмотреть, что там происходит. Я начала подниматься по лестнице и услышала выстрел.

– Давайте уточним, – предложил Скаддер. – Вы поднимались по той же лестнице, по которой прошли на верхнюю палубу супруги Моор?

– Да, сэр.

– Она была освещена?

– Нет, но в помещении госпиталя горел свет.

– Где расположен госпиталь?

– За гимнастическим залом, который находится прямо перед лестницей. Потом идет теннисный корт и дальше госпиталь. В эту часть корабля ведут две лестницы – справа и слева. Я поднималась по левой.

– Значит, в госпитале горел свет. Он был виден через окно или дверь?

– И дверь, и окно были открыты и освещены.

– Вы стояли далеко от двери?

– Шагах в пятидесяти.

– Хорошо. Теперь расскажите суду, что вы видели.

– Я увидела миссис Моор, стоявшую над телом мужа, лежавшего без движения на палубе.

– И что делала обвиняемая?

– Она нагнулась и подняла труп…

– Под «трупом» вы подразумеваете тело мистера Моора, лежавшее на палубе? – перебил ее Скаддер.

– Да, сэр.

– Так что сделала обвиняемая?

– Она подняла труп и потащила его к перилам.

– Что произошло дальше?

– Когда корабль резко накренило влево, миссис Моор прислонила тело мужа к перилам, еще раз выстрелила в него и сбросила в океан.

– Что было потом?

– Она побежала по палубе, скрылась за госпиталем, и я потеряла ее из виду.

– Как поступили вы?

– Я закричала.

– Вы помните, когда все произошло? – спросил Скаддер.

– Да. Это было в девять часов с минутами. Незадолго до первого выстрела я слышала, как склянки на корабле пробили дважды. По корабельному времени это означает девять часов.

– Перекрестный допрос, – объявил Скаддер.

Мейсон медленно встал.

– Как была одета миссис Моор в тот вечер? – спросил он.

– Так, как я уже говорила, – повернулась к нему Эйлин Фелл, явно горя желанием вступить в словесную дуэль. – В темном вечернем платье с большим вырезом на спине.

– Дело происходило во время прощального обеда? – спросил Мейсон.

– Да.

– А как вы были одеты?

– Как я уже говорила, в темном плаще и берете и в тени…

– Я спрашиваю вас не о плаще, – сказал Мейсон. – Меня интересует, что было под ним…

– Не понимаю, какое значение это имеет.

– Меня интересует, были ли вы на обеде тоже в вечернем платье?

– Была.

– Из голубого шелка?

– Да.

– После обеда вы решили выйти на палубу, зашли в каюту и надели берет и плащ. Что-нибудь еще вы надели?

– Нет.

– Может быть, вы что-нибудь взяли в своей каюте?

– Нет.

– Теперь вернемся к тому, что вы видели на палубе, – сказал Мейсон. – Вы заявили, что мистер Моор поднялся наверх, а миссис Моор последовала за ним. Он выразил протест.

– Да.

Мейсон сухо добавил:

– Причем протест выражался с помощью движения правой ноги, не так ли?

– Ну… да.

В зале захихикали. Бейлиф постучал молотком по столу и призвал публику к порядку.

– Иными словами, он дал жене пинок, – пояснил Мейсон.

– Да.

– Почему же вы не сказали об этом при прямом допросе? – спросил адвокат. – Чтобы не вызвать сочувствия к миссис Моор?

– Я предубеждена против миссис Моор не больше, чем против любой другой женщины, убившей своего мужа, – отпарировала Эйлин Фелл, торжествующе подняв голову.

Мейсон остался совершенно невозмутимым.

– Итак, на миссис Моор было открытое вечернее платье, насколько я понимаю, облегающего фасона?

– Да, на мой взгляд, даже слишком облегающего, – съязвила свидетельница.

– Как многие вечерние платья.

– Это зависит от вкуса, – ответила Эйлин Фелл.

– Итак, миссис Моор поднялась за мужем на верхнюю палубу? – спросил Мейсон.

– Да.

– Вдоль лестницы, ведущей наверх, были железные перила. Она держалась за них обеими руками?

– Да… о, подождите, нет! – воскликнула мисс Фелл, как человек, увидевший расставленную ему ловушку. – Правой рукой она держалась за перила, а левой приподнимала складки вечернего платья.

– В таком случае не будете ли вы добры объяснить, – мягко попросил Мейсон, – где же женщина в облегающем вечернем платье с большим вырезом могла спрятать револьвер тридцать восьмого калибра, если одной рукой она схватилась за перила, а другой придерживала платье?

На секунду Эйлин Фелл замерла от неожиданности. Зрители в зале впились в нее взглядами, чтобы не пропустить ни слова. Потом она ответила:

– Миссис Моор держала револьвер в левой руке.

– Но ведь она придерживала ею платье.

– Да. А револьвер скрыла в складках платья.

– Значит, оно прозрачное, иначе вы не смогли бы увидеть револьвер?

– Я точно не помню.

– Иными словами, – сказал адвокат, – на самом деле вы не видели, было ли у миссис Моор оружие, когда она поднималась на верхнюю палубу.

– Но я знаю, у нее был револьвер, – воскликнула свидетельница. – Он должен был быть у нее!

– И именно поэтому вы думаете, что он у нее был. Только потому, что уверены, что он должен был быть.

– Да, если вы так ставите вопрос.

Мейсон улыбнулся:

– Я ставлю вопрос именно так, мисс Фелл.

Свидетельница сжала губы в тонкую линию. Ее глаза негодующе засверкали.

– Итак, поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу, вы услышали выстрел? – сказал Мейсон.

– Да.

– А поднявшись, вы увидели миссис Моор, стоявшую над телом мужа.

– Безжизненным телом, – уточнила мисс Фелл.

– Ах, значит, оно было безжизненным, – невинно сказал адвокат.

– Да.

– Вы в этом уверены?

– Совершенно.

– Иными словами, вы утверждаете, что в это время мистер Моор был мертв?

– Думаю, да.

– Подождите, вы предполагаете или утверждаете?

Помощник прокурора вскочил с места:

– Ваша честь, я возражаю. Так не ведут перекрестный допрос. Свидетельница не может…

– Я возражаю против того, что обвинитель натаскивает свидетельницу, – запротестовал Мейсон. – Она образованная женщина и может сама позаботиться о себе при перекрестном допросе. Она сказала, что миссис Моор стояла над безжизненным телом мужа, причем словом «безжизненный» она воспользовалась, чтобы вселить в вашу честь предубеждение против миссис Моор, а я добиваюсь, чтобы она взяла это заявление назад. Я хочу, чтобы она признала, что на самом деле ей неизвестно, было это тело безжизненным или нет.

– Вам это никогда не удастся сделать, – огрызнулась Эйлин Фелл. – Я назвала тело безжизненным.

Скаддер сел.

– Значит, вы настаиваете, что мистер Моор был мертв к тому времени, когда вы поднялись на верхнюю палубу?

– Да.

– В таком случае вы хотите, чтобы суд поверил, что миссис Моор вторично стреляла уже в труп?

Эйлин Фелл пыталась что-то сказать и не могла, потом, взяв себя в руки, ответила:

– Думаю, она хотела быть уверенной, что он мертв. Это вполне в ее духе.

– Иными словами, – продолжал Мейсон, улыбаясь, – вы считаете, что миссис Моор, стоявшая рядом, не была уверена, что он мертв, а вы, удаленная от них на пятьдесят-шестьдесят шагов, уверены в этом. Верно?

– Он был мертв, – повторила свидетельница.

Мейсон продолжал улыбаться.

– Итак, перед тем как миссис Моор прислонила мужа к перилам, корабль резко качнуло на левый борт, не правда ли?

– Да.

– Кстати, – сказал адвокат, – когда вы вернулись в каюту, не были ли порваны у вас чулки?

– Да, один.

– Отчего это произошло?

– Я упала и поцарапала колено. Тогда и чулок разорвался.

– О, вот как, вы упали, – посочувствовал адвокат.

– Да.

– Это произошло тогда, когда корабль накренило на левый борт?

– Да.

– Вы потеряли равновесие, упали и покатились по палубе?

– Да, я чуть не свалилась за борт.

– Как же вы удержались?

– Я цеплялась как могла и наконец остановилась у перил.

– Именно в это время, когда корабль дал крен на левый борт, миссис Моор прислонила тело мужа к перилам, выстрелила в него вторично и столкнула за борт. Верно?

– Да.

– Когда вы скользили по палубе, вы переворачивались?

– Да, раза два, а потом просто скользила к борту.

– Лицом вниз?

– На руках и коленях.

– И несмотря на это, вы не только продолжали смотреть на миссис Моор, но и видели, как она прислонила мужа к перилам, выстрелила в него и столкнула за борт?

– Ну да, – неуверенно сказала женщина.

– А сразу после происшествия вы разговаривали с соседкой по каюте и сказали ей, что в тот момент, когда миссис Моор потащила тело мужа к перилам, вы потеряли равновесие, упали и не видели, что произошло дальше, а только услышали второй выстрел и заметили, как миссис Моор одна пробежала по палубе?

– Ну, если не она застрелила мужа и столкнула его за борт, то кто же это тогда сделал? – спросила Эйлин Фелл.

– Вот это и призван решить суд, – ответил Мейсон. – Итак, вы не видели, что произошло у перил?

– Нет, видела.

– Но тут же, после случая, когда он еще был свеж в вашей памяти, вы заявили, что не видели.

– Возможно, заявила.

– Так когда же вы сказали правду? – спросил Мейсон. – Тогда или теперь?

– Ну…

– Отвечайте на вопрос, – сказал адвокат, видя нерешительность свидетельницы.

– Ну, по сути дела, я не видела, как миссис Моор столкнула мужа за борт, – сказала она. – Но я слышала второй выстрел.

– И вы не видели, стреляла ли она в него первый раз, потому что вы еще поднимались по лестнице.

– Да.

– Иными словами, вы вообще не знаете, стреляла ли она в него или нет?

– Ну, полагаю, когда женщина…

– Своими глазами вы этого не видели? – перебил мисс Фелл Мейсон.

– Пожалуй, нет.

– Теперь перейдем к другому вопросу и выясним, как вы были одеты, – сказал адвокат.

Он подошел к своему столу, вынул из портфеля фотографию, подал ее сначала Скаддеру, а потом свидетельнице.

– Это снимок группы людей в вечерних костюмах. Вы на нем вторая слева. В упомянутый вечер на корабле на вас было это платье? – спросил Мейсон.

Свидетельница была поражена.

– Да, но я не понимаю…

– Значит, за исключением берета и плаща вы именно в таком виде стояли на палубе, когда супруги Моор прошли мимо вас?

– Да.

– Значит, во время прощального обеда вы выглядели именно так?

– Да.

– Между прочим, мисс Фелл, можно мне взглянуть на ваши очки? – спросил Мейсон.

– Нет, – отрезала она.

Судья Ромли спросил:

– С какой целью вам это нужно, мистер Мейсон?

Адвокат объяснил:

– Ваша честь, свидетельница заявила, что на этой фотографии она снята точно в таком платье, в каком была на прощальном обеде. Также она сказала, что заходила в свою каюту, чтобы надеть берет и плащ. Она показала под присягой, что за исключением берета и плаща она была именно в таком виде, когда Мооры прошли мимо нее по палубе. Теперь прошу вас взглянуть на эту фотографию…

Мейсон передал снимок судье Ромли, который некоторое время разглядывал его, потом кивнул и сказал:

– Хорошо. Будьте добры, мисс Фелл, покажите мистеру Мейсону ваши очки.

С видом оскорбленного достоинства женщина сняла очки и протянула их адвокату.

– О да, теперь я вижу явное сходство, – заговорил он. – Сначала вы казались мне не очень похожей на фотографии. Теперь я вижу: это из-за того, что вы сняты на ней без очков. Насколько я понимаю, надевая вечерний туалет, вы, как правило, снимаете очки?

– Да, – сказала Эйлин Фелл. – По-моему, очки не очень идут к вечернему платью.

– Вот именно, – сказал адвокат. – И выйдя на палубу после прощального обеда, вы не надели очков?

– Ну… – нерешительно протянула свидетельница.

– Потому что если бы вы их надели, – продолжил Мейсон, – то дождь, ливший как из ведра, намочил бы стекла, и вы не могли бы ясно видеть через них.

– Да, я была без очков, – твердо сказала свидетельница.

– Я так и думал, – заметил Мейсон, продолжая держать очки в руке. – Скажите, мисс Фелл, когда вы поднялись на верхнюю палубу, на каком расстоянии от вас находилась миссис Моор?

– Когда она стояла над телом мужа?

– Да.

– Шагах в пятидесяти-шестидесяти. Я уже говорила.

Мейсон отошел от свидетельницы и встал перед помощником прокурора.

– Примерно на таком?

– Конечно нет, – сказала она. – Здесь только двадцать шагов. Вам не удастся поймать меня в ловушку, мистер Мейсон.

– Значит, я стою примерно на трети того расстояния, на котором вы видели миссис Моор?

– Да.

– На палубе было так же светло, как здесь, в зале суда?

– Нет, конечно. Но свет, исходивший из двери госпиталя, позволял различать предметы.

– Скажем, на палубе было раза в три меньше света, чем здесь?

– Примерно так.

Мейсон кивнул:

– Итак, вы опознали на фотографии, предъявленной в суд в качестве доказательства, джентльмена, путешествовавшего вместе с вами на корабле под именем Ньюберри и являвшегося мужем подсудимой?

– Да.

– Теперь я покажу вам другую фотографию, – сказал Мейсон, – мистера… э-э-э… все время забываю его фамилию… Пол, где фотография?

Дрейк подал ему скатанный в трубочку снимок. По-прежнему стоя перед Скаддером, Мейсон сказал:

– Снимок сделан в натуральную величину, мисс Фелл. Можете ли вы опознать изображенного на нем человека?

Он развернул фотографию.

Эйлин Фелл посмотрела на нее и кивнула.

– Это тот самый человек, которого столкнули за борт? – спросил адвокат.

– Да.

– Это его бездыханное тело лежало на палубе?

– Да.

Судья Ромли нахмурился, пристально вгляделся в снимок, потом перевел взгляд с Мейсона на Скаддера. Уголки его губ тронула улыбка.

Заметив ее, Скаддер тут же вмешался:

– По правилам, прежде чем предъявить фотографию свидетелю, ее показывают обвинителю.