Дело о подмененном лице Гарднер Эрл

– Прошу прощения, – извинился Мейсон, – я ошибся. Мне в руки случайно попала фотография Дональдсона П. Скаддера. – И он показал снимок и обвинителю, и всем присутствующим.

В зале поднялся хохот, и бейлиф напрасно стучал молотком по столу, призывая публику к порядку.

Даже судья не мог удержаться от улыбки, а негодующие протесты красного от возмущения Скаддера остались без ответа.

Наконец порядок был восстановлен, и Скаддер сказал:

– Ваша честь, я протестую. Поступок защитника неэтичен. Он намеренно запутал свидетельницу. Он сказал, что покажет ей фотографию Карла Моора.

– Я этого не говорил, – возразил Мейсон.

– Думаю, мистер Мейсон прав, – решил судья. – Я точно помню, он сказал: «…мистера… э-э-э… всегда забываю его фамилию». Конечно, это была попытка поймать вашу свидетельницу в ловушку, но, как уже говорилось, мисс Фелл – интеллигентная женщина и сама может позаботиться о себе во время перекрестного допроса. Она опознала этот снимок довольно уверенно.

Мейсон повернулся к свидетельнице:

– Будьте добры объяснить, мисс Фелл, как случилось, что вы в мистере Скаддере опознали того человека, которого столкнули за борт?

– Вы забрали мои очки, – ядовито сказала свидетельница, – и солгали мне по поводу снимка. Я поверила вам на слово.

Все еще держа снимок в руках, Мейсон уточнил:

– Но ведь в упомянутый вечер вы тоже были без очков, мисс Фелл.

Эйлин Фелл молчала.

– Теперь будьте добры сказать, как получилось, что, когда я показал вам фотографию в натуральную величину, стоя на более близком расстоянии к вам, чем обвиняемая на корабле, и при гораздо лучшем освещении, вы не смогли отличить снимок мистера Скаддера от снимка Моора?

– Верните мне очки, мистер Мейсон, – попросила свидетельница.

Адвокат поинтересовался:

– Иными словами, мисс Фелл, без очков вы не в состоянии распознавать лица на таком расстоянии.

– Я могу различать фигуры.

– По тому, как они одеты? – спросил Мейсон.

– Да, отчасти.

– Другими словами, – продолжал он, – вы узнали мистера и миссис Моор, когда они прошли рядом с вами, но к тому времени, когда вы поднялись на верхнюю палубу, они были на таком расстоянии от вас, что вы не могли разглядеть их лица. Вы видели только их фигуры: мужчину в смокинге и женщину в темном вечернем платье. Верно?

– При сложившихся обстоятельствах этого вполне достаточно. Эта женщина была миссис Моор, кто же еще мог быть?

– Она была в темном вечернем платье? – спросил Мейсон.

– Да, я уже не раз это повторяла.

– Но ведь женщину в любом другом темном вечернем платье, например в темно-синем, при тех условиях вы могли принять за миссис Моор?

– Но на верхней палубе, кроме этой пары, никого не было.

– Туда ведет ведь и вторая лестница?

– Да.

– Кто-то должен был находиться в госпитале и зажечь там свет?

– Не знаю, кто мог его зажечь.

Судья Ромли прервал перекрестный допрос и посмотрел с неодобрением на свидетельницу.

– Мисс Фелл, – сказал он. – Вы находитесь перед лицом правосудия и даете под присягой показания в судебном процессе по делу об убийстве. Это не словесный поединок, в котором вы состязаетесь с защитником, а серьезное дело. Очевидно, без очков вы видите плохо. Прошу вас ответить на вопрос мистера Мейсона.

– На какой вопрос? – спросила она.

– Можете ли вы твердо опознать те две фигуры, которые вы видели на верхней палубе?

– Ну, я видела их, когда они проходили мимо меня по нижней палубе…

– Я говорю сейчас не о нижней палубе, а о верхней, – оборвал ее Ромли.

Свидетельница подумала.

– Нет, с уверенностью я не могу их опознать, – наконец признала она.

– Это все, что меня интересует, – заявил Мейсон, с поклоном возвращая ей очки. – Благодарю вас, мисс Фелл.

После некоторого колебания Скаддер сказал:

– Это все.

Надев очки, Эйлин Фелл негодующе посмотрела на Перри Мейсона и прошла на свое место.

– Можете вызвать своего следующего свидетеля, мистер Скаддер, – разрешил судья Ромли.

– Капитан Джо Хансон.

Свидетельское место занял капитан Хансон, крупный сероглазый мужчина.

– Для экономии времени, – предложил Мейсон, – мы согласны сразу признать, что это капитан того корабля, на котором Карл Моор плыл из Гонолулу, он знал его в лицо и опознал в нем по фотографии пассажира, занимавшего каюту триста двадцать один.

– Прекрасно, – согласился Скаддер. – Итак, прошу вас рассказать, капитан, о погоде в океане вечером шестого числа, приблизительно часов на девять вечера.

– Дул сильный ветер с зюйд-веста, – начал капитан Хансон. – Шел сильный ливень, видимость была очень слабой.

– Где находился корабль в девять часов вечера?

– На траверсе островов Фараллон, примерно в полутора милях от них.

– Каково было состояние моря?

– Оно было довольно бурным. Волны ударяли в правый борт. Судно сильно качало.

– Вы приняли какие-нибудь меры предосторожности, чтобы пассажиры не выходили на палубу?

– Да, мы закрыли двери на наветренной стороне, ведущие на палубу. Но корабль не настолько сильно качало, чтобы пассажиры вообще не могли гулять, поэтому двери с подветренной стороны были открыты, а опасные участки огорожены канатами.

– Вскоре после девяти часов вам пришлось зайти к обвиняемой в каюту?

– Да.

– Кто там присутствовал в это время?

– Казначей, обвиняемая миссис Моор, ее дочь Бэлл Ньюберри, мистер Перри Мейсон и мисс Делла Стрит.

– В это время сделала обвиняемая какое-нибудь заявление о том, когда она видела последний раз своего мужа? – спросил Скаддер.

– Да.

– Что именно она сказала?

– Минуту, ваша честь. – Мейсон поднялся с места. – Я возражаю против этого вопроса, как неуместного и не имеющего под собой достаточных оснований.

Судья Ромли посмотрел на Перри Мейсона поверх очков:

– Мне не совсем понятно ваше возражение, особенно в той части, где вы говорите о недостаточности оснований.

Мейсон объяснил:

– Прежде чем в суде будут заслушаны какие-либо показания, связывающие подсудимую с совершенным преступлением, обвинение должно доказать корпус деликти, то есть наличие состава преступления. Иными словами, обвинение должно доказать, во-первых, что Карл Ньюберри, он же Карл Моор, действительно мертв; во-вторых, что его смерть явилась результатом преступных действий. Только тогда обвинение может искать связь подсудимой с преступлением. Но пока это не сделано, никакие показания, связывающие подсудимую с преступлением, не могут быть заслушаны. Пока же обвинение лишь способно доказать, что свидетельница слышала выстрел и видела на расстоянии шестидесяти шагов две фигуры, которые она не могла опознать.

Скаддер вмешался:

– Ваша честь, позвольте сказать одно слово.

Судья кивнул.

– Это простая формальность, – сказал Скаддер. – Давайте предположим, что никто не сможет доказать, что миссис Моор убила своего мужа, но допустим, кто-то подтащил человека к перилам и столкнул его за борт. Капитан Хансон докажет нам: в это время море было таким бурным, что даже лучший пловец не продержался бы на воде и десяти минут…

– Но никто не сможет доказать, что какого-то человека сбросили за борт, – прервал его Мейсон.

– Мисс Фелл видела…

Мейсон улыбнулся внезапно потерявшему дар речи помощнику прокурора. Судья Ромли сказал:

– Это весьма необычная ситуация, мистер Мейсон.

– Вполне согласен с вами, ваша честь, – любезно согласился адвокат и сел.

– Я могу доказать это иным путем, – с отчаянием сказал Скаддер. – Позвольте мне задать капитану Хансону несколько вопросов.

– Это ваше право, – сказал судья.

– Что произошло на корабле вечером шестого числа вскоре после девяти часов? – спросил Скаддер. – Опишите все, что вам известно.

– На капитанский мостик позвонила телефонистка и сообщила: человек за бортом. Я предпринял меры, какие были в моих силах, чтобы найти потерпевшего и, если можно, спасти его. Я повернул корабль на обратный курс и приказал бросить за борт спасательные круги и факелы. Поиски продолжались часа полтора, а затем я снова повернул корабль в Сан-Франциско.

– Вы предприняли какие-то шаги, чтобы удостовериться в личности потерпевшего?

Капитан Хансон почесал в затылке:

– И да, и нет.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну, мы приказали всем пассажирам разойтись по каютам и стали проверять их по списку, – принялся объяснять капитан Хансон. – Но тут ко мне подошла мисс Фелл со словами…

– Неважно, кто что вам говорил, капитан, – перебил его судья Ромли. – Расскажите, что вы сделали.

– Ну, прежде чем зайти в другие каюты, мы решили осмотреть номер миссис Моор. Ее мужа там не было, и мы нашли доказательство…

– Это сейчас неважно, – опять перебил его судья. – Сейчас нам важно только одно: установить наличие состава преступления.

– Ну, что такое «состав преступления», мне неизвестно, – упрямо сказал капитан. – Я просто рассказываю вам, что я сделал.

– Значит, вы так и не проверили все каюты по списку пассажиров?

– Выходит, нет, – согласился капитан Хансон.

В полном отчаянии Скаддер сказал:

– Ваша честь, дело еще не закончено. Я понимаю, в каком трудном положении оказалось обвинение. Ситуация в высшей степени необычна. Как обвинитель могу только сказать, что не имею сочувствия к преступнику, который ищет спасения во всякого рода формальных лазейках…

– Выбирайте выражения, мистер Скаддер, – предостерег судья. – Такие замечания неуместны.

– Прошу прощения у суда, – извинился Скаддер. – Я не хотел никого оскорбить. Я прошу разрешения сделать перерыв до трех часов. Надеюсь, к этому времени я смогу представить еще одного свидетеля.

Судья Ромли кивнул:

– Просьба необычна, но и ситуация сложная. Суд объявляет перерыв до трех часов дня.