Создатели Катлас Эдуард
…Руперт сидит в комнате для допросов, его запястья и лодыжки пристегнуты к креслу. Через стол ледяными голубыми глазами на него смотрит капитан. У Руперта что-то происходит с левой рукой. Игла. На сгибе локтя вставлен катетер, и в вену капает холодная жидкость, по руке растекается болезненный холод.
— Ты ничего этого не вспомнишь, ты скорее убьешь себя, чем вспомнишь, — говорит капитан.
Руперта охватили мучительные воспоминания. Агенты явно отобрали самые травмирующие события его жизни. Вот он, восьмилетний, стоит на коленях возле родительского дома в Бейкерсфилде. Перед ним на асфальте распростерся черный лабрадор Гуппи, которого сбил на внедорожнике сосед. А вот ему десять, и он смотрит на тело дедушки в гробу, и рядом рыдает мама. Вдруг Дэниэл услышал крик откуда-то издалека.
— Не волнуйся, — сказал Смит. — Тебе ничего не грозит. Ты свободен от всего этого. Тебе спокойно.
Лавина болезненных воспоминаний начала отступать. Руперту и впрямь стало легче, потому что у Смита был волшебный голос: все, что он говорил, становилось правдой. Руперт был свободен от ужасных вещей, которые происходили с ним.
— Попробуем еще раз, — сказал Смит. — Мы снова в комнате для допросов…
И Руперт вернулся в комнату для допросов. Его мышцы и кости горели от боли. Он корчился, но не мог освободиться.
— Ты ничего не вспомнишь, — повторил капитан сквозь зубы. Теперь он меньше походил на человека, как будто в его тело вселилась темная сверхъестественная сила. На его лицо легли длинные глубокие тени, а глаза казались неживыми, напоминая раскрашенные камни. — Ты… Ничего… Не вспомнишь…
Руперт уставился на эмблему Департамента террора на форме капитана — череп и кости. Он не видел ничего, кроме огромного черепа. Скрещенные кости переломились под прямым углом и сложились в свастику, которая стала вращаться против часовой стрелки, как будто закручиваясь в спираль.
Руперт видел все новые и новые свастики. Он дрожал от ужаса. Повсюду вокруг него были тысячи свастик, собранных из костей или расписанных кровью. Руперт смертельно боялся их, ибо понимал, что они означают. В глубине души он знал — дьявол мог явиться в мир и скрываться под любым символом, любым флагом или лозунгом и оставаться незаметным до тех пор, пока не совершит зло…
— Ты! Ничего! Не вспомнишь! — рычал капитан, и каждое его слово пронзало Руперта, будто электрический разряд. Это не происходило наяву, но в голове Руперта капитан и доктор Смит сражались за власть над его сознанием, доктор снаружи, а капитан изнутри.
Тысячи свастик сложились в портрет Холлиса Вестерли. Руперт узнал крупного обрюзгшего мужчину с лысиной на макушке и длинными волосами. Его волосатые руки были покрыты странными татуировками. Руперт прочел одну из них: «Возносящийся Один», но не понял значения этих слов.
Руперт оказался в каком-то темном помещении напротив Вестерли, который был не фотографией или голограммой, а живым человеком. Капитан стоял за Рупертом глубоко в тени и шептал ему на ухо:
— Он ужасный человек, только посмотри на него.
— Ужасный, — согласился Руперт.
— Он не должен жить.
— Не должен.
— Оглядись и поищи, чем можно воспользоваться, — приказал капитан.
Руперт осмотрелся, но кругом было темно.
— Ружье, нож, что угодно, — сказал капитан. — Если сможешь, вырежи ему язык. Не оставляй его в живых. Это самое важное.
— Да, — Руперт подошел к Вестерли, достал нож и перерезал ему горло.
— Молодец, — похвалил капитан.
Руперт открыл глаза, не понимая, где находится. Он вытянул руку, как будто пытаясь до чего-то дотянуться.
— Что? — спросил он в ответ на чей-то вопрос.
— Я сказал, что ты проснулся, — сказал доктор Смит. Комната вдруг приобрела четкие очертания. Руперт был в пещере посреди пустыни. Старый доктор сидел в кресле слева позади него.
— У тебя получилось. Ты пробудился. Что ты помнишь? — спросил Смит.
Перед глазами Руперта пронеслись воспоминания о пытках и почему-то о собаке, которая была у него в детстве.
— Гуппи был отличным псом, — сказал Руперт.
— О чем ты? — удивился Смит.
— Не важно. Что случилось?
— Я надеялся, что ты запомнишь. Нам придется проделывать это снова. Дважды в день, пока ты не запомнишь.
— Что я должен запомнить? — спросил Руперт.
— Что тебя послали убить его, — сказала Люсия.
Руперт посмотрел на нее с недоверием.
— Я удивлена не меньше тебя. Могли бы найти кого-то более подготовленного.
— Она серьезно?
— Да. По-моему, она вообще чересчур серьезная, — сказал Смит. — Но мы сейчас не об этом. Дэниэл, тебя запрограммировали убить человека, если Холлиса Вестерли можно так назвать.
— Они хотят, чтобы я убил нациста? — Руперт несколько раз моргнул. — Но разве это так уж плохо? Он ведь ужасный тип. Только посмотрите на него.
— Ты слово в слово повторяешь установку, — сказал Смит.
— Кто меня запрограммировал? Капитан?
— Ты так обращался к нему.
— Они все рассчитали. Мы не можем это так оставить. Нам нужно его убить, — сказала Люсия.
Руперт понял, что речь идет о нем.
— Не обязательно, — ответил доктор Смит. — В этой ситуации есть свои плюсы.
— Какие же? — огрызнулась Люсия. Она вернулась к столу, держа неоткрытый журнал по архитектуре. — Им все известно.
— Нет, — возразил доктор Смит. — Они только притворяются всезнающими. Не покупайся на их уловки. И, пожалуйста, расслабься хотя бы на минуту. А лучше на целый час. Хочешь, я тебя загипнотизирую?
— Не вздумайте.
— Во-первых, их наемник на нашей стороне. Ты ведь по-прежнему с нами, Дэниэл?
— Если Люсия не убьет меня, — отозвался Руперт.
Люсия хмуро взглянула на него и резко открыла журнал.
— Во-вторых, мы знаем об их намерениях. Какой можно сделать вывод, Люсия? Представь, что мы контрразведчики.
— Черт, — Люсия со вздохом захлопнула журнал. — Ладно. Значит, «психи» запрограммировали крошку Дэнни убить Вестерли. Мы знаем почему.
— Почему? — спросил Руперт.
— Об этом позже, — прервал его Смит. — Люсия, зачем нужно программировать убийц? У них что, мало наемных убийц?
— Полно. Обычно они так поступают, если не хотят марать руки, да? Например, чтобы убить премьер-министра или президента.
Смит кивнул:
— Но…
— Но Холлис Вестерли не богат, не знаменит и не влиятелен, — продолжила Люсия. — Он самый обычный человек.
— Так почему бы не послать туда агентов Департамента террора или бригаду освобождения? Да в крайнем случае пару полицейских из «Хартвел»?
— Почему… они посылают сюда этого парня, словно отравленную приманку, чтобы мы сами вывели его на Вестерли. А это значит… — Люсия задумалась на минуту, закусив губу, и улыбнулась. — Они не знают, где искать Вестерли. Они понятия не имеют, где он, иначе не стали бы так суетиться.
— По-моему, это единственное объяснение, — согласился Смит. — Если бы они просто хотели убить Вестерли и знали, где он, то подослали бы к нему кого-нибудь. А мы знаем, что они хотят его убить. Так что…
— Кстати, а я не говорил, что мне любопытно, почему «психи» задумали убить Вестерли? — спросил Руперт, но, похоже, никто не собирался ему отвечать.
— Значит, все идет как надо? — спросила Люсия.
— Пока да, — согласился Смит.
Глава 20
Смит повторил сеанс гипноза после обеда, а потом еще дважды на следующий день. Время в пещере тянулось медленно, но доктор дал Руперту потрепанную книгу в бумажном переплете — «1984» Джорджа Оруэлла. Он с жадностью принялся за нее. Это была первая книга, запрещенная Департаментом террора, и до этого запрета. Руперт не успел прочитать ее.
После нескольких сеансов гипноза воспоминания стали всплывать на поверхность сознания, словно айсберги в темном океане. Он вспомнил, что капитан день за днем накачивал его сильными галлюциногенами. Когда Руперт думал о своем заключении, перед глазами у него проносились беспорядочные смутные образы, но постепенно пропущенные фрагменты восстанавливались, и картина становилась все более стройной и логичной. Ну, конечно, капитан приказал ему убить Вестерли. Как можно было об этом забыть?
Еще он вспомнил, как Джордж Болдуин, куратор «Глобнета» из Департамента террора, пару раз вызывал его к себе, чтобы закрепить установку. Однако Болдуину не приходилось накачивать Руперта препаратами или гипнотизировать, достаточно было произнести кодовое слово, придуманное капитаном — «Ракка», и Руперт мгновенно впадал в транс.
Руперт стал яснее припоминать мужчину, который был в кабинете Болдуина во время сеансов. Он носил черную форму Департамента террора и выглядел гораздо старше Болдуина, почти стариком, но, судя по выправке, сохранил бодрость. Обычно он молчал и просто разглядывал Руперта прозрачными бледно-голубыми глазами.
На третью ночь Люсия позвала Руперта на улицу покурить. Он отказался от сигареты, но все равно вышел. Хотя пещера была просторной, Руперту хотелось выйти на воздух. Но еще больше его радовало, что Люсия больше не мечтала его убить. С другой стороны, возможно, именно это она и собиралась сделать и выманила его, чтобы не запачкать пол кровью. Руперт пропустил Люсию вперед и следил за ней, пока они карабкались по крутому склону, чтобы выбраться на поверхность.
Она села на багажник его машины под каменным выступом и прикурила «Мальборо», глядя в небо.
— Дурная привычка, — сказал Руперт.
— Я курю по одной в день. Хотя больше все равно не достать.
— Хочешь пройтись?
Она покачала головой:
— Пустыню патрулируют дроны. Они реагируют на тепло. Но под камнями они нас не заметят.
— Сколько мы здесь пробудем?
— Пока док не скажет, что пора уходить.
— И что тогда?
— Мы отправимся в путь.
— Мне кажется, вы мне чего-то недоговариваете.
— Ничего страшного. Так ты лучше справишься с задачей.
— Ты прямо как Болдуин.
— Что? Твой куратор из Департамента террора?
— Он говорил то же самое. Они мне ничего не рассказывали, чтобы я лучше выполнил задачу. Они думали, что так я буду вести себя естественнее.
Люсия лишь молча посмотрела на него сквозь сигаретный дым. В ее темных глазах мерцали отблески звезд.
— Ты не рассказывала, как ввязалась во все это, — сказал Руперт после неловкой паузы.
— Зачем тебе знать?
Он пожал плечами:
— Ты же знаешь мою историю. Ладно, зря я спросил.
— У меня был возлюбленный, врач из Мексики. Мы тогда жили в Техасе. Он не мог лечить людей в Америке, потому что учился у своего отца и деда, а не в университете. Но он отправился в приграничные лагеря, где было много беженцев из-за гражданской войны в Мексике. Эти лагеря объявили террористическими. Помнишь?
— Из-за этого построили стену.
— Мне было девятнадцать лет, ему немногим больше. Он научил меня помогать ему с больными и ранеными. Помог освоить английский.
Сначала нас атаковали дроны, в два часа ночи, они спалили все палатки в лагере. Солдаты «Хартвел Сервисиз» явились, чтобы добить раненых. А потом пришел Департамент террора. Они забрали Фернандо, он был в их списке. Я сбежала. Потом в новостях объявили, что был уничтожен лагерь неокоммунистов, где на деньги китайцев готовили террористов из Южной Америки. За всю жизнь не встречала ни одного неокоммуниста. Скорее всего, их вообще не существует.
— Вы с Фернандо виделись после этого?
— Нет. А через полгода родился наш сын.
— Что?
— Малыш Нандо. Я прятала его почти пять лет, но они всегда найдут способ до тебя добраться.
— Кто?
— Агенты. Моего сына забрал Центр защиты детей и семьи, но я знаю, что за этим стоял Департамент террора. Нас нашли в Нью-Мексико. Они знали, кто был отцом Нандо. Сказали, что он не может остаться со мной, потому что я не замужем и связана с террористами… И потому что его отец был террористом. Фернандо был обычным врачом. Он помогал жертвам этой дурацкой войны.
— Они отняли твоего сына?
— Я пробовала выяснить, что они с ним сделали. Пять лет назад. Это невозможно. Сети социальных служб защищают так же надежно, как военные системы. Столько людей пытается найти своих близких…
— Ужас.
— У тебя же нет детей?
— Нет. Мэдлин, моя жена, хочет, но…
— Точно, твоя очаровательная женушка.
— Она не всегда кричит и швыряет мебель. У нее есть некоторые достоинства, — сказал Руперт.
— Например?
— Она очень… Организованна.
Люсия хихикнула и прикрыла рот.
— Извини. Я уверена, что она очень организованна.
— Я серьезно. Она раскладывает мои рубашки по цветам: от светлого к темному.
Люсия рассмеялась.
— Она расставляет супы по алфавиту.
— Ты шутишь.
Руперт покачал головой.
— С ней не все в порядке? Ну… — Люсия покрутила пальцем у виска. — Она болеет?
— Вряд ли. Она регулярно принимает лекарства.
— Значит, болеет. — Люсия спрыгнула с машины и бесшумно коснулась ступнями земли. — Пойдем. Может, расставим доктору супы по алфавиту.
Через два дня Руперт вспомнил сеансы программирования с капитаном и благодаря доктору Смиту сумел избавиться от заданных установок. Смит объявил его «свободным человеком», способным самостоятельно делать выбор и принимать решения.
— Мне нравится ваша компания, но, по-моему, вы готовы идти дальше, — сказал доктор Смит, когда они ели овощную похлебку с крупой. — Люсия, теперь тебе спокойнее с ним работать?
— Я не о себе беспокоилась, — она бросила на Руперта долгий взгляд. — Кажется, теперь он нормальный.
— Спасибо, — сказал Руперт.
— Дэниэл, ты должен кое-что усвоить. До сих пор ты служил опасному хозяину, но он готов был более или менее защищать тебя, потому что ты приносил пользу. Теперь ты беззащитен. Ты стал врагом государства и должен постоянно сохранять бдительность.
— Все как раньше, — ответил Руперт.
— Нет, — возразила Люсия. — Раньше тебя держали в уютном домике за надежной оградой. Ты больше не комнатная собачка. Я освободила тебя, но теперь тебе придется выживать в дикой природе.
— Мне это по душе, — сказал Руперт.
Люсия посмотрела на часы:
— Солнце садится. Нам пора ехать.
Они с Рупертом принялись убирать со стола.
— Оставьте, — сказал Смит. — Мытье посуды развеет мою беспросветную скуку.
Люсия обняла старика.
— Ты тоже не теряй бдительности, — сказал Смит, глядя ей в глаза. — Теперь все зависит от тебя.
— Я справлюсь, — ответила она.
— Если бы у меня были хоть малейшие сомнения, я бы тебе это не поручил. Обещай вернуться, как только сможешь.
— Обещаю, — сказала Люсия.
Доктор Смит пожал Руперту руку, крепко сжал ее и посмотрел ему в глаза. Руперт снова вспомнил пристальный взгляд пастора Джона.
— Старик из твоих воспоминаний. «Псих» из кабинета Джорджа Болдуина, который наблюдал за тобой, — сказал Смит.
— Ну?
— Я почти уверен, что его зовут доктор Реджинальд Крейн. Он не врач, а доктор экономических наук. Думаю, в Психологическом корпусе он отвечает за твое дело. Ему придется разбираться с тобой. Я искренне надеюсь, что ты никогда снова не окажешься с ним в одной комнате. Но если это печальное событие все же произойдет, называй его «уткой».
— Почему?
Смит озорно улыбнулся.
— В средней школе Реджи жил в общежитии «Итон». За спальным корпусом был прудик с утками. Как-то утром в апреле шестиклассники и два учителя отправились к пруду на уроке биологии, ну, знаешь, наблюдать за природой. На скамейке возле пруда они увидели Реджи, который прогуливал урок. Он сидел с расстегнутой ширинкой и понятно чем занимался. С тех пор его звали (прошу прощения, Люсия) «уткодрочем», а потом просто «уткой». Он ненавидит это прозвище.
— Он трахал уток? — спросила Люсия.
— Нет, — ответил Смит. — Но, говорят, ему нравилось, когда утки на него смотрят. Спасибо, что помогаешь нам, Дэниэл. Будь осторожен.
Люсия села за руль, и они выехали из пещеры, как было и раньше, с выключенными фарами. В ту ночь луна светила ярче, и Руперт мог различить очертания гор, мимо которых они мчались на рискованной скорости. Если он не ошибался, до асфальтированной дороги оставалось почти полчаса.
— Куда мы едем? — спросил он.
— На север. Мы будем в дороге почти всю ночь. Может, я даже дам тебе порулить.
— В моей собственной машине? Вот уж спасибо.
— Завтра ты увидишь Холлиса Вестерли. Тебе нужно очень-очень постараться не убить его при встрече.
— Не убью. — Руперт задумался. — Но на всякий случай не подпускай меня к нему.
— Я так и собиралась сделать. Пожалуйста, Дэниэл, не заставляй меня хвататься за нож или пистолет, чтобы защитить этого козла. Для меня это будет тяжко.
— Обещаю. — Руперт откинулся на спинку кресла и стал смотреть на проносящиеся над головой звезды.
Они поднимались в горы Северной Калифорнии, и Руперт почувствовал, что воздух стал легче, прозрачнее и пропитался влагой. Люсия вела машину по извилистым дорогам в утренних сумерках и пыталась найти на радио что-то, кроме проповедей священников новой церкви и агрессивных ток-шоу. На радио действовала цензура Департамента религии и ценностей, поэтому эфир не отличался разнообразием. Люсия нашла радиостанцию, где передавали ду-воп в стиле пятидесятых годов, со вздохом убавила звук, но не поменяла волну.
— Вечно забываю захватить музыку, — сказала она.
— Попробуй через спутник.
— Я же вырвала навигатор. Если ты не заметил, за нами не гонятся «Хартвел Сервисиз» и Департамент террора.
— Да. Может, ты мне расскажешь, куда мы едем и что будем делать?
Люсия съехала на обочину, где стоял знак «Смотровая площадка». Она остановила машину и заглушила мотор.
— Можно было и не тормозить.
— Посмотри вперед, — показала рукой Люсия.
Руперт долго всматривался, прежде чем смог различить среди деревьев и скал невнятные синие очертания.
— Что это? — спросил он.
— Блокпост. Мы чуть в него не въехали.
— Зачем им выставлять блокпост ночью посреди гор?
— Они ловят контрабандистов или ищут кого-то. Надеюсь, не нас.
— А что тут возят контрабандисты?
— Все подряд. Наркотики, книги, людей.
— Думаешь, они ищут нас?
— Не хочу выяснять. У меня есть надежное удостоверение, но тебе мы такое пока не сделали. Они заберут твою машину, и Департамент террора узнает, где мы.
— Здорово.
— Надо было давно избавиться от машины. Я собиралась бросить ее на следующей остановке.
— Тогда поехали обратно. Должна быть другая дорога.
— Может быть, — ответила Люсия. — Наверное, есть дороги поменьше. Хорошо бы посмотреть карту, но… — Она махнула на дыру из-под выломанного навигатора. — Я здесь не ориентируюсь. Сейчас убила бы за телефон.
— У тебя нет телефона?
— Ты думаешь, я пользуюсь сетью? Телефон — карманное устройство для слежки и прослушивания. Не собираюсь платить за то, чтобы они наблюдали за мной.
— Мой телефон остался дома. — Руперт задумался. — А если воспользоваться автоматом для неотложных вызовов?
— Из них можно дозвониться только до полицейских, — сказала Люсия. — А мы вообще-то пытаемся от них спрятаться.
— Но ведь эти телефоны подключены к сети? — спросил Руперт. — Их можно взломать?
— Погоди, — сказала Люсия. — Она открыла свой мятый брезентовый мешок, лежавший на заднем сиденье рядом с итальянским чемоданом Руперта, и достала нечто, напоминавшее пульт управления и компьютер-наладонник. — Возможно, сработает. — Она подключила пульт к компьютеру через провод для передачи данных. — Но если не получится, мы сами им выдадим, где находимся.
— Какие еще у нас есть варианты?
— Подождать здесь, пока не снимут блокпост, — сказала Люсия. — Это может занять пару часов, к тому же они могут отправить патруль по этой дороге. Еще мы можем поехать обратно, чтобы поискать объезд, и окончательно заблудиться.
— Думаешь, у тебя получится взломать автомат?
Люсия пожала плечами:
— Очень может быть, если они работают, как простые устройства связи.
— Давай попробуем.
Руперт и Люсия поставили машину на нейтральную передачу и оттолкнули ее как можно дальше на обочину, чтобы спрятать среди деревьев. Потом они заперли ее и пошли вниз, в ту сторону, откуда приехали. Они шли по зарослям, но следили за дорогой.
Через пятнадцать минут они добрались до желтого телефона-автомата на обочине. Они подошли к нему, но спрятались за деревья, потому что из-за поворота резко вырулил грузовик.
— Надеюсь, он притормозит и успеет заметить блокпост, — сказал Руперт.
— А я надеюсь, что он собьет какого-нибудь начальника из «Хартвел». Это бы их отвлекло, — ответила Люсия.
Они прокрались к обочине, и Люсия вскрыла телефон. Он был очень старой модели: с рычагом и проводной трубкой. На корпусе аппарата имелась всего одна кнопка.
— У него даже нет экрана, — удивился Руперт.
— Старье, — согласилась Люсия. — Ему, наверное, лет сто пятьдесят. Посмотрим, что можно сделать.
Люсия открыла коробку с инструментами, которыми сняла навигатор из машины Руперта. Затем чуть приподняла трубку, взяла руку Руперта и положила его пальцы на рычаг.
— Придерживай, — сказала она. — Возможно, телефон посылает сигнал, как только снимается трубка.
Руперт наблюдал, как Люсия изучила трубку, покачала головой, вставила отвертку плоской стороной в шов возле нижнего динамика. Она попыталась вскрыть корпус трубки, цыкнула, вставила отвертку в другое место, потом еще в одно.
— Слишком долго, — Руперт оглянулся в сторону блокпоста.
— Ничего не могу поделать, — Люсия продолжала ломать трубку, пока, наконец, нижняя часть не отвалилась, повиснув на прозрачных ниточках клея. Люсия вынула микрофон и провода. — Эта штука как будто из каменного века.
— Ты сможешь с ней что-нибудь сделать?
— У меня пара программ, которые могут помочь. А вот это не пригодится. — Она убрала пульт в карман джинсов и быстро подключила телефон к наладоннику. Для Руперта время тянулось очень медленно. Он представил, что полицейские в форме, может, даже с эмблемами «Хартвел Сервисиз» на плечах, обнаружили его машину и сейчас зачитывают по рации номер своему начальству.
Читать бесплатно другие книги:
