Пробужденный Хоук Коллин

- Ах, - сказал он, словно кто-то прошептал ответ ему на ухо. Наконец, его взгляд

вернулся к моему лицу, и он улыбнулся. – Знаете, ведь даже в смерти остается память о

прожитой жизни. Умерший человек или животное продолжает питать землю, а поколения

их расширяются за счет предков. То, что делает Сетх, это не просто разрушение. Он

отменяет.

- Отменяет?

- Отматывает назад. Забирает каждую сторону жизни, пока не остается ничего, -

доктор Хассан зачерпнул пальцами песок и позволил ему стекать сквозь его пальцы, -

кроме пустой земли. Исчезнут даже следы тех, кто давно ушел. Это он хотел сделать с

Ахмосом, Астеном и Амоном тысячелетия назад. Он хотел большего, чем жертва, он

хотел стереть их. Он хотел сделать так, словно их вообще не существовало, и все добро, что свершилось с их помощью, все жизни, которые были с ними связаны, все это исчезло

бы. Их народ бы ужасно страдал, а такая отмена ослабила бы богов, и он смог бы стать

сильнее их.

- Он может такое?

- О, да. Видите ли, победить зло – значит, рассеять повсюду свет добра. Это дает

силу богам. Он делал хорошее, Сетх использовал силу, чтобы восстановить плодородие

земель, чтобы благословлять людей Египта, и он получил определенный уровень силы.

- Потому что они поклонялись ему?

- Отчасти, но все не так просто. Их поклонение Сетху отодвинуло в сторону других

богов. Он обманул всех, смертных и бессмертных, и когда он делал вид, что служит

человечеству, он поднимал их все выше, чтобы низвергнуть с огромной высоты. Сила, что

он получил от созидания и помощи людям, была лишь частью той силы, что он хотел

получить, отменив их. Но такая отмена требовала времени, ведь стереть кого-то уже

мертвого проще, чем сделать это с живым. Поэтому Сетх приказал своему верному жрецу

принести братьев в жертву.

- И когда он пытался убить Озириса, он хотел стереть его?

- Верно, Лили. Вы правы. Но до того, как он завершил свое дело, Изида нашла тело

мужа, и они с Анубисом восстановили его. К сожалению, части его пропали, и потому он

уже не мог жить на Земле.

- И потому он теперь обитает в загробном мире.

- Да. К счастью, скрытый замысел Сетха насчет Амона и его братьев вовремя

раскрыли, а его планы были сорваны раньше, чем он смог закончить начатое. Зная, что

Сетх продолжит пытаться стереть трех принцев, ведь он вложил в них столько энергии, Анубис забрал их оттуда, сделав слугами Египта и наделив небесной силой богов.

- Но тогда почему Сетх не мог стереть других людей? Меня или вас, или отца Амона, например? Разве он не получил бы от этого силу?

- Теоретически, мог, но это потревожило бы богов, и они вмешались бы. По причине

рождения Амона, Астена и Ахмоса, а именно Сетх был тем, кто поспособствовал их

рождению, единственным богом, что слышал и реагировал на опасность, был он сам.

Уничтожение чьих-то созданий давало бы такую огромную силу, что никто не смог бы

противостоять бессмертному, получившему ее. Но за нее нужно платить ужасную цену.

- Как Анубис смог узнать и прийти на помощь, если его не потревожили?

- Народ молился всем сердцем за любимых принцев, а особенно матери принцев, и

боги не смогли оставить без внимания их полные веры мольбы.

Наш разговор был прерван приближением Амона и Астена. Астен нахмурился, глядя

на доктора Хассана многозначительным взглядом. Доктор поморщился, словно получил

выговор, хотя не было произнесено ни слова, и с уважением кивнул. Я подумала, что они

могли злиться на то, что он так много рассказал.

Но, как по мне, я имела право знать, а потому взяла доктора Хассана за руку и

ободряюще по ней похлопала.

- Мы решили, что будем искать храм, - сообщил Астен. – Мы обязаны найти брата, -

голова Амона была низко склонена, словно он над чем-то усиленно размышлял. Я закрыла

глаза и попыталась понять, что он чувствует, но словно врезалась в каменную стену, и как

бы высоко я не пыталась вскарабкаться, как бы долго вдоль нее ни шла, она не кончалась.

- Амон?

- Все будет хорошо, юная Лили, - прошептал он пустым голосом. – Верьте словам

Астена.

- Забудь об этом! – рявкнула я, встав, не в силах держаться в стороне. Я усилием

пыталась оставаться на ногах, и это убавило мое праведное возмущение, но я продолжала

двигаться и ударила по груди Амона. – Я тут заметила, - говорила я, ударяя кулаком по

его груди, - что ты решил игнорировать меня, принимая радикальные решения, не

учитывая мое отношение к происходящему. Да будет тебе известно, что я так же втянута

во все это, как и ты, и потому имею право знать. Что. Происходит, - заявила я, выделив

последние три слова.

За всю жизнь я ни разу не выказывала желания сделать выбор самостоятельно. И

теперь это придало мне гордости. Я сомневалась, что мне хватит силы духа, чтобы делать

это так, как мои родители, но уже это заявление Амону и его брату было шагом вперед.

Амон обхватил меня руками, нежно сжимая.

- Прости, Лили. Я не хотел оставлять тебя в стороне. Я просто хотел защитить тебя, -

он был уставшим, его кожа была холодной. Солнечный свет уже не согревал его так, как

это было до встречи с умирающим шабти.

- Я понимаю, - мягко ответила я. – Правда, понимаю. Но я все же сильнее, чем ты

думаешь. Ты можешь рассказать мне правду. Обещаю, что не сбегу.

Астен наблюдал за нами с нескрываемым восторгом, а вот доктор Хассан выглядел

смущенным нашим разговором. Мгновение я думала над тем, собирается ли Амон вообще

отвечать, но он поднял взгляд и потянулся ко мне рукой, убирая волосы мне за ухо.

- Хорошо, - сказал он, вздохнув. – Но знай, что то, что должно быть сделано, будет

сделано. Я оставляю объяснения Астену.

Пожав напоследок мою руку, он отошел в сторону и коротко что-то сказал доктору

Хассану на египетском. А потом он заклинанием высвободил золотого сокола. Огромная

птица тихо ждала, пока Астен коротко объяснял ситуацию.

- Вы оба полетите со мной, - сказал Астен. – Амон слишком слаб, чтобы сейчас

кого-то понести. А насчет нашего плана я расскажу по пути.

Я взглянула на золотую птицу. Он стоял вялый, и я задумалась о том, хватит ли

Амону сил лететь. Он отказывался брать мою энергию и медленно убивал себя, чтобы

спасти меня, а я не могла быть спасенной, не сейчас, когда он собирался встретиться с

могущественным, призывающим мертвых, злым жрецом, а то и с богом хаоса.

Астен превратился в звездного ибиса, и мы с доктором Хасаном взобрались на его

спину, я сидела спереди. Резко подпрыгнув и мощно ударив крыльями, ибис взлетел, и

золотой сокол последовал за ним.

«Ладно, вываливай», - подумала я.

Что вываливать?

- Говори. Рассказывай, что происходит, - громко сказала я.

- Может,я смогу объяснить? – вежливо вмешался доктор Хассан.

Ты можешь, - ответил ибис. –Но в этот раз помни о границах.

- Да, Великий.

- Что за границы? – потребовала я.

- Братья просто хотят, чтобы я думал о том, чем делюсь с вами. Некоторые вещи,…

что я говорил вам,… должен рассказывать не я, - просто ответил доктор Хассан. – Но я

могу рассказать вам вот что: по пути сюда мы с Амоном обменивались мыслями и пришли

к общему решению, что у нас еще есть время. Не все указывает на то, что Темный

пробуждается.

- О чем вы?

- Я о том, что мы решили, что хаос, с которым мы столкнулись, идет из другого

источника, не от Сетха. Если мы пробудим Ахмоса, и они закончат церемонию, Сетху уже

не пробудиться, а он и его сила, не важно насколько мощная, будут заточены на

следующие тысячу лет.

- Так мы идем или не идем обменивать глаз Амона на Ахмоса?

Доктор Хассан ненадолго замолчал.

- Мы… не идем.

- Так-то лучше. И каков план?

Доктор Хассан запнулся.

- Н-ну… видите ли…

Амон отвлечет жреца Сетха, пока мы отыщем Ахмоса, - вмешался Астен.

- А если он будет ранен?

Была долгое молчание.

Пока Амон обладает Глазом Хоруса, его нельзя победить, - сообщил звездный ибис, словно это было очевидно.

Я немного выждала, прежде чем ответить.

- Тогда пообещай мне, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы забрать его

оттуда поскорее.

Это обещание легко сдержать. Мне тоже не нравится мысль о том, что брат

будет в лапах у демонического жреца.

- Хорошо. Я рада, что мы в этом совпадаем.

Доктор Хассан пискнул:

- Она хотела сказать…

Звездный ибис вмешался:

Я понял общее значение. Амону повезло, что у него есть такая верная поклонница,как ты, - сказал Астен.

Остаток полета доктор Хассан и Астен говорили о древнем Египте. Пока я слушала, тело становилось все тяжелее, и я поняла, какой уставшей была. А то, что я и не ела

ничего с прошлой ночи, тоже способствовало этому, но у меня не было аппетита.

Мои глаза слипались, и из-за ветра становилось только хуже. К счастью, рядом со

мной был доктор Хассан, и я смогла уснуть и отпустить шею Астена. Пока я спала, прошли часы, ведь когда я открыла глаза, то увидела золотисто-оранжевый закат.

Я проснулась в крепких объятиях доктора Хассана. Он, видимо, заметил, что я

обгорела на солнце, а потому его любимая шляпа была на моей голове. Смутившись, я

поблагодарила его за то, что не позволил мне упасть.

Амон сейчас нас покинет, - сказал Астен. –Хочешь, чтобы я ему что-нибудь

передал?

Я видела, что золотой сокол остался позади и направился к скоплению холмов-дюн

по другую сторону Нила, мы же продолжали лететь на юг.

- Скажи ему, что я… - и снова я не знала, что именно хочу сказать. – Скажи Амону, что я хочу увидеть его снова. И скоро.

Через мгновение Астен передал мне ответ Амона.

Он сказал, что его самое большое желание – увидеть тебя снова, и он будет

стараться, чтобы заслужить такое счастье.

Перья Астена, сверкающие, как звезды, замерцали, когда мы пролетали над городом.

- А городской радар не сможет нас увидеть? – спросила я у доктора Хассана. – Если

ихпредупредили о нашем появлении, они могли настроить ракету.

Что за ракета? – спросил Астен, когда доктор Хассан прокашлялся.

- Ракета – огромное оружие, что сделано из металла и взрывается от столкновения, разрушая все вокруг себя, они бывают самыми разными. Но наши современные

технологии не сработают.

- Почему нет? – спросила я.

- Амона и Астена нельзя увидеть технологиями, - сказал доктор Хассан. – А мы

слишком маленькие, чтобы заинтересовать тех, что следят за небом.

Астен окружил нас и себя дымом со светлячками, и то, что в качестве посадочной

полосы он выбрал главную улицу с жилыми домами с одной стороны и рабочими

зданиями с другой, не беспокоило нас.

Когда Астен превратился из ибиса в человека, доктор Хассан осмотрелся.

- Храм где-то в миле отсюда на север. Вы видите свет оттуда?

- Да, - ответил Астен. – Мы пойдем под прикрытием, а Амон свяжется со мной, когда

узнает подробности о том, где наш брат. Идем, Лили. Доктор Хассан поведет нас, а ты

пойдешь рядом со мной, - стоило мне одарить его сомневающимся взглядом, он поспешил

добавить. – Амон попросил.

Мы отправились в путь, и я быстро отстала. Наконец, Астен остановился и положил

руки на мои плечи.

- Я могу сделать не так много, чтобы облегчить твою боль. Я не могу исцелять раны, как Ахмос. Может, ты позволишь мне понести тебе?

- Все в порядке. Я справлюсь, - упрямо отозвалась я, ковыляя, каждый шаг отдавался

кусачей болью, что доходила до тазобедренного сустава. Я уже начала подумывать, что

доктор Хассан ошибся в том, что билоко не отравляют, потому что мне казалось, что мои

конечности опустошили. Моя кровь двигалась медленно и громко стучала в висках, словно она уже не циркулировала по венам, а замирала. К тому же, у меня кружилась

голова, но это я относила к последствиям полета, а не укусов.

Астен нахмурился, когда я сделала несколько шагов, и продолжил уговоры:

- У нас мало времени, Лили. Я настаиваю, что должен нести тебя.

- Я бы лучше проехалась, как на спине свиньи.

Астен хмурился.

- Ты что-то не понимаешь. Я могу стать ибисом, то есть птицей. Но я не могу

превращаться в животное, подобное свинье.

Под общий смех и с помощью доктора Хассана я взобралась на очень теплую и

абсолютно голую спину Астена, мои ноги обхватили его талию, а руки лежали на его

плечах.

- Так будет быстрее. Идем, Хассан, - поторопил Астен, поспешив вперед.

Даже босыми ногами Астен шел по камням и песку, тротуару и гравию легко, лишь

немного вздрагивая. Он шел быстро, останавливаясь только для того, чтобы сверить

направление, а потом устремлялся вперед. Когда мы остановились позади нескольких

деревьев, доктор Хассан, задыхаясь от быстрого темпа, помог мне слезть со спины

Астена.

- И что теперь? – прошептала я.

- Мы ждем, - сказал Астен, напряженно глядя во тьму, слушая голос Амона.

Чувствуя тревогу за Амона, я вытащила блокнота и начала рисовать храм, пытаясь

убить этим время.

Храм Ком Омбо сохранился не так хорошо, как другие древние здания в Египте. Он

стоял на высокой дюне, а на востоке лентой убегал Нил. Ком Омбо был больше похож на

греческие храмы, чем на те египетские, что я уже видела.

Несколько широких колонн поддерживали обвалившийся кусок, что был поход на

террасу на крыше, где сохранился только фрагмент входа. Каждая колонна сияла

приглушенным желтым светом, от чего все здание казалось призраком, особенно, когда

ветер пролетал в трещины и щели, свистя. Казалось, что призраки жрецов и фараонов

прошлого шепчут в темноте.

Доктор Хассан указал на мой рисунок.

- Правая часть называется Домом Крокодила, а эта половина – Замок Сокола.

- А я думала, это храм Апофиса, крокодильего бога.

- Так и есть. Но вы же видите разделяющую линию тут? – он указал на здание. –

Если разделить храм пополам, получатся две равные части. Здесь зеркальные входы, два

двора и центральных алтаря в них, два зала с колоннами, идентичная пара колоннад, и по

одному святилищу в каждой части. В каждой части храма был свой главный жрец. В