Легкомысленные Стивенс С.
Мои рыдания усилились. Я знала, что делала ему больно, но не могла остановиться, и слезы лились рекой.
Но вот они отступили, и я задремала, пока Денни гладил меня по спине. Он отодвинулся и заглянул в мои полуприкрытые усталые глаза:
– Кира?..
Я вмиг очнулась, подстегнутая страхом и паникой. Что такое? Никак он собрался спросить меня о Келлане? У меня не было сил отозваться.
– Ты… – Он замолчал и отвернулся, а потом заговорил снова, выглядя уязвленным. – Отвезти тебя на работу? Ты опоздаешь.
Теперь он снова смотрел на меня, и я расслабилась.
Но говорить все равно не могла и только кивнула.
– Хорошо. – Денни встал и протянул мне руку. – Тогда поехали.
Всю дорогу мы молчали. Денни не спрашивал о моем срыве, а я не хотела ничего объяснять. Мне все равно было нечем с ним поделиться. Теперь, после того как между нами возникло столько недоговоренностей, я едва вспоминала время, когда все было просто и мы были влюблены чистой щенячьей любовью. Наверно, всякая любовь в итоге спускается с небес на землю.
Денни решил немного посидеть в баре. Он не спускал с меня глаз, как будто ожидая новой истерики. Моя реакция пробудила в нем опекуна, и я быстро смекнула, что он вознамеривался присматривать за мной весь вечер в присутствии Келлана. Со вздохом я приступила к своим обязанностям. Мне следовало придержать печаль. Денни не должен был этого видеть. Ему это ни к чему, ведь я не могла объяснить, почему вдруг пошла вразнос. Держать его в неведении было жестоко. Когда Келлан отсутствовал, я опять же была с ним безжалостна, постоянно отталкивая и прячась в скорлупу одиночества.
Келлан явился чуть раньше остальных ребят, и Денни встретил его в дверях. Тот наскоро приобнял его, и оба направились к обычному столу, непринужденно болтая. Но я перехватила взгляд, брошенный на меня Келланом, когда Денни отвернулся на шум в другом конце бара. Голодная страсть, стоявшая в глазах Келлана и уместившаяся в этом мгновении, едва не заставила меня метнуться к нему в объятия через весь зал. Но я этого не сделала. Хотя бы на это у меня еще хватало воли.
Усевшись бок о бок, они как будто погрузились в серьезную беседу. О чем? Я немного разволновалась. Затем Келлан кивнул, а Денни хлопнул его по плечу. Я поняла: Денни объяснялся с ним насчет моей сестры. При мысли об этом мое сердце согрелось. Келлан не тронул ее. Он был верен мне. Ну, не совсем верен – он все-таки оприходовал половину Сиэтла, пытаясь «преодолеть влечение ко мне», однако насчет сестры давал мне слово, которое сдержал, и это меня грело.
Мне было немного странно видеть их беседующими весь вечер. Не потому, что Келлан был так беспечен в общении с человеком, подругу которого только что в очередной раз уложил в постель. Дело было в том, что их дружба, казалось, ничуть не пострадала после нашей с Келланом стычки – того эпизода с затрещиной. Я не сомневалась, что Денни распек его за это, и в равной степени была убеждена, что тот воспринял разнос стоически и полностью подтвердил мою версию. Но никому из них, похоже, не приходило в голову разорвать отношения из-за этой истории. Я сглотнула слюну, понимая, что им наверняка придется на это пойти, когда я сделаю выбор, о необходимости которого справедливо говорила Дженни. Именно мне предстояло их разлучить. Эта мысль представлялась убийственной.
Но вот появились остальные участники группы, и Келлан весь вечер искуснейшим образом удерживал Гриффина подальше от Денни. Они, два товарища, пили пиво, чуток играли на бильярде и трепались с Мэттом. Эван чувствовал себя несколько скованно в их обществе и главным образом флиртовал со стайкой фанаток. Келлан и Денни не расставались, пока ребята не потянулись на сцену.
Остаток смены я получала тоскливые взгляды от Келлана и тревожные – от Денни, который явно боялся повторного срыва. Неужели я оставалась печальной? Денни дождался конца моей смены и исправно довез меня до дома. Когда мы уходили, Келлан все еще торчал в баре и довольно оживленно болтал с Дженни. Я понадеялась на ее снисходительность.
Поднимаясь по лестнице, я не могла не думать о страстных и тоскливых взглядах Келлана. Раздеваясь, я вспоминала тепло его рук. Натягивая пижаму, я грезила о его крепком теле. Чистя зубы – думала о его пьянящем запахе. Скользнув под одеяло бок о бок с Денни, я полнилась мыслями о его фантастических волосах, пряди которых наматывала на пальцы. Однако заснуть мне не давали его губы, вновь и вновь твердившие о любви, – они повергали меня в тревожное томление.
Я оставалась в спальне намного дольше, чем сумело бы на моем месте большинство женщин – во всяком случае, я убедила себя в этом, – однако в итоге влечение победило, и я выбралась из постели. Денни не шелохнулся. Он спал крепким сном, когда я притворила дверь. Затем я проскользнула к Келлану, и он приподнялся на локтях, услышав звук. В окно лился лунный свет, и мне было видно его озадаченное безупречное лицо. В чистых синих глазах не было ни тени усталости. Он тоже не мог заснуть.
Это открытие захватило меня и придало смелости. Я юркнула к нему и сразу оплела его ногами. Навалившись всей тяжестью ему на грудь, я опрокинула его на подушки.
– Это сон? – успел шепнуть Келлан, пока мои губы не приблизились.
Он провел руками по моей спине и зарылся пальцами в волосы. Прижав меня крепче, он углубил наш поцелуй.
– Я соскучился, – пробормотал он, не отпуская меня.
– Я тоже, – пролепетала я, – очень.
Я целовала его без устали, пока дыхание не участилось сверх меры, – тогда я отстранилась и сорвала топик. Он бережно провел рукой по моей груди, поедая меня глазами. Вздохнув тяжело и мучительно, он спросил:
– Кира, что ты делаешь?
Прижавшись к нему, я ответила нежным поцелуем в шею. Он бросил взгляд на дверь.
– Кира, Денни прямо…
– Я люблю тебя, – перебила его я, – и соскучилась по тебе. Люби меня.
Не сводя влюбленного взора с его прекрасного лица, я сбросила оставшуюся одежду.
– Кира…
Я снова поцеловала его и вжалась в него своим обнаженным телом. Он тихо застонал и пылко отреагировал всем существом. Я пробежала руками по его торсу и принялась стаскивать с него трусы, продолжая нашептывать ему на ухо:
– Я люблю тебя… Люби меня.
Дыхание Келлана стало чаще, в глазах горела страсть. Он снова глянул на дверь, потом на меня:
– Ты уверена…
– Уверена, – перебила я, задыхаясь, и жадно впилась в него губами.
Наш поцелуй становился все глубже, но Келлан вдруг оторвался от меня.
– Постой… – В его взгляде были томление и тоска. – Я не могу.
Удивленная, я отозвалась:
– О… Зато я могу…
Моя рука опасливо скользнула ему в трусы. Все было в порядке – даже более чем в порядке.
– Ай, – застонал он, – ты убиваешь меня, Кира.
Он отвел мою руку, издав тихий смешок.
– Я не об этом. Конечно, я могу, но… – Келлан пристально посмотрел мне в лицо. – Я имел в виду другое. Мне кажется, что мы не должны.
– А как же днем? Это было… Разве ты не… Ты что, не хочешь меня?
Я спрашивала путано и немного оскорбленно.
– Конечно, конечно хочу. – Келлан изучил меня, затем многозначительно взглянул на себя, а потом снова обратился взором ко мне. – Тебе ли не знать.
Я покраснела, и он продолжил:
– Днем было в высшей степени… У меня никогда не было ничего подобного. Я даже не знал, что такое бывает, а я очень искушен в этом.
Он застенчиво ухмыльнулся, и я улыбнулась, погладила его по щеке и спросила:
– Ты больше не хочешь этого?
– Больше всего на свете, – шепнул он хрипло.
– Тогда возьми меня… – Затаив дыхание, я поцеловала его.
– Господи, Кира, – тихо застонал Келлан. – Почему ты все делаешь так…
– Жестко? – прошептала я и снова зарделась, когда он рассмеялся. – Я люблю тебя, Келлан. Я чувствую, как убегает время. Мне не хочется терять ни минуты.
Он еле слышно вздохнул, и я улыбнулась, зная, что победила.
– Но для протокола: это плохая идея…
Я расплылась в улыбке еще шире и поцеловала его, как только он перекатился и оказался сверху.
– Ты погубишь меня, – пролепетал он, когда я наконец сняла его одежду.
Любить Келлана бесшумно было крайне трудно. Приходилось впиваться друг другу в кожу, и мы делали это с такой силой, что я была уверена в неизбежности синяков, кроме того, в нужные мгновения мы ловко сливались в поцелуе, чтобы не выдать ни звука. В какой-то момент, уже ближе к финалу, Келлан был вынужден зажать мне рот. Неспешность и скованность, необходимые для наших осознанных попыток соблюдать тишину, делали переживания еще ярче, и все продолжалось намного дольше, чем я считала возможным. Меня это устраивало. Вот бы все длилось вечно…
Потом мы лежали впритирку, глядя друг другу в лицо. Во мне отзывался каждый вздох Келлана, а всякий мой резонировал в нем. Мы не разговаривали. Мы просто смотрели. Он гладил мои волосы и время от времени целовал меня. Я водила пальцем по его щеке, подбородку, губам, теряясь в безмятежных синих глазах. Мы почти не шевелились, не издавали ни звука, раскрывшись душами, пока Келлан наконец не вздохнул.
– Ты должна вернуться к себе, – шепнул он.
– Нет.
Мне было тепло с ним, и я не хотела никуда уходить.
– Кира, уже почти утро.
Я глянула на часы и вздрогнула, увидев, что он прав и на дворе без малого рассвело. Заартачившись, я вцепилась в него крепче.
Он поцеловал меня.
– Полежишь часок, потом спускайся, и будем пить кофе, как обычно.
Он снова поцеловал меня, затем осторожно отстранил. Я надулась, едва он начал совать мне одежду. Когда я отказалась пошевелить и пальцем, он стал, качая головой, одевать меня сам. Покончив с этим, он усадил меня, затем поставил на ноги.
– Кира… – Келлан погладил меня по щеке. – Тебе нужно идти, пока не поздно. Нам повезло, не перегибай палку.
Он чмокнул меня в нос, и я со вздохом сдалась, проигнорировав эту двусмысленность.
– Ладно, договорились. Увидимся через час.
Я не могла отказаться от последнего цепкого взгляда на его обнаженное тело и, снова вздохнув, вышла из комнаты.
Воровато прокравшись к себе, я притворила за собой дверь. Денни и ухом не повел: он все еще крепко спал в обычной позе – на боку, повернувшись ко мне спиной. Понаблюдав, как он спит в мирном забвении, я забралась в постель. Повернувшись на бок к нему лицом, я смотрела, как вздымается и опадает с каждым ровным вдохом его футболка. Вопреки прежнему, мне не хотелось плакать. Вина еще ощущалась, но далеко не так остро. Все упрощалось… и мне было тошно от этого. Я чуть коснулась пальцами волосков на его шее, и Денни довольно вздохнул. Проглотив внезапно образовавшийся в горле комок, я обвила его руками и плотно уткнулась ему в спину. Он шевельнулся, переплел наши пальцы и снова заснул. Я поцеловала его в шею и устроила голову у него на плече. И вот слезы все-таки хлынули.
Так стало легче, но не легко.
Глава 22
Выбор
Когда я спустилась в кухню, Келлан успел измениться. Не в физическом смысле. Физически он оставался до боли безукоризненным. Разве что его глубокие синие глаза были чуть более усталыми, чем обычно, но мы оба не спали всю ночь. Нет, он изменился эмоционально. Когда я вошла, он не взглянул на меня. Не поприветствовал бодро – лишь тупо пялился в кофейную кружку, как будто пребывая в тяжелой задумчивости.
Я подошла к нему, забрала у него непочатую чашку, поставила ее на стойку и тем нарушила его фокус. Он повернул голову и тоскливо посмотрел на меня. Затем легко поцеловал и обнял за талию. Я обвила его шею руками, прижала к себе и положила голову ему на плечо.
– Не могу поверить, что говорю это, – прошептал Келлан, и я невольно напряглась. – Эта ночь не может повториться, Кира.
Я отпрянула – уязвленно, сконфуженно и немного испуганно.
Он глянул на выражение моего лица и вздохнул.
– Я люблю тебя, а ты понимаешь, что для меня значат эти слова. Я не произношу их ни для кого никогда. – Аккуратно сняв мою руку с шеи, он сплел наши пальцы. – Было время, когда я не стал бы париться насчет этого. Забрал бы все, что ты пожелала бы мне дать, и придумал, как справиться с остальным…
Он провел нашими сцепленными пальцами по моей щеке. Мое выражение смягчилось от его слов, но испуг и непонимание остались. Келлан издал очередной вздох:
– Я хочу быть достойным тебя.
Я дернулась было прервать его, но Келлан приложил наши пальцы к моим губам.
– Я хочу заслужить…
– Но так и есть, – вмешалась я, отстраняя наши руки. – Ты хороший человек, Келлан.
– Кира, я хочу быть лучше, но не выходит. – Он зыркнул наверх, где спал Денни, и вернулся взглядом ко мне. – Ночью, Кира, я повел себя недостойно… Нельзя так поступать под носом у Денни.
Я насупилась, и на мои глаза навернулись слезы стыда и вины. Келлан мгновенно смекнул, в чем дело.
– Нет… Я не это хотел сказать, ты не… Я и не думал тебя оскорбить, Кира. – Он прижал меня к груди, и я уронила пару слезинок.
– Тогда о чем же ты говоришь, Келлан?
Он прикрыл веки и сделал глубокий вдох.
– Я хочу, чтобы ты ушла от него и была со мной.
Он медленно открыл глаза. В них неожиданно объявился страх.
Я разинула рот, лишившись дара речи. Он выдвигал мне ультиматум? Хотел заставить меня принять окончательное решение?
– Прости. Я собирался держаться и ничего не говорить, пока ты будешь хотеть меня, но вот возникла любовь… А у меня никогда, ни разу не было ничего подобного, и я попросту не могу вернуться в прошлое и стать тем, кем был. Я хочу тебя, и только тебя, и мне невыносима мысль о том, чтобы с кем-нибудь тобою делиться. Извини. – Келлан печально потупился. – Я хочу быть с тобой как положено – в открытую. Хочу приходить к «Питу» с тобой под руку. Целовать тебя когда вздумается и не думать о том, кто увидит. Я хочу любить тебя и не бояться, что это вскроется. Засыпать с тобой в объятиях каждую ночь. Я не хочу мучиться угрызениями совести из-за вещей, которые делают меня таким цельным. Прости, Кира, но я прошу тебя сделать выбор.
Я продолжала стоять с разинутым ртом, а по щекам текли слезы. Он нарисовал замечательную картину, и я могла это увидеть – будущее с ним, жизнь с ним. Часть меня – значительная часть – хотела этого. Однако перед другой предстали теплые, лучистые карие глаза и дурацкая улыбка.
– Келлан, ты просишь меня уничтожить его.
Он закрыл глаза и сглотнул.
– Знаю, – прошептал он, и, когда поднял веки, его глаза заблестели. – Я знаю. Просто… Я не могу тобой делиться. Мысль о том, что ты с ним, убивает меня теперь сильнее, чем когда-либо прежде. Ты нужна мне вся целиком.
Меня охватила паника, едва я представила, что лишусь одного из них.
– Келлан, а что, если я выберу не тебя? Что ты сделаешь?
Он отвернулся, уронив слезу.
– Уеду, Кира. Я уеду, и вы с Денни заживете припеваючи. Тебе даже не придется рассказывать ему обо мне. В итоге вы… – Его голос надломился, и по щеке скатилась новая слеза. – Вы поженитесь, нарожаете детей и будете счастливы.
Я подавила всхлип:
– А ты? Что делаешь ты в этом сценарии?
– Я худо-бедно перебиваюсь. И каждый день тоскую по тебе, – прошептал Келлан.
Рыдания все же прорвались, и я, желая удостовериться, что он еще здесь и ужас, им нарисованный, пока не воплотился в реальность, схватила его лицо и принялась исступленно целовать его. Он ответил с тем же пылом, и его слезы капнули мне на кожу. Мы расцепились, задохнувшись, и сдвинули лбы, продолжая плакать.
– Кира… Из нас получится потрясающая пара, – шепнул он.
– Мне нужно еще время, Келлан… Пожалуйста, – прошептала я в ответ.
– Хорошо, – нежно поцеловал он меня. – Я дам тебе время, но это не может длиться бесконечно.
Когда он повторил поцелуй, я наконец ощутила, что сердцебиение улеглось, а холод в животе начал рассеиваться.
– Сегодня я не хочу оставаться с ним под одной крышей. Отправлюсь к Эвану.
Я приникла к нему, снова не находя себе места. Уловив мою панику, Келлан успокаивающе сказал:
– Увидимся в «Пите». Я буду там.
Поцеловав меня, он стал отступать.
– Постой… Сейчас? Ты уходишь прямо сейчас? – Я чуть не взвыла.
Он пригладил мне волосы и заключил мое лицо в ладони.
– Побудь с Денни. Подумай над тем, что я сказал. Может быть, ты сумеешь…
Решить? Решить, чье сердце я разобью? Я не представляла, как это сделать.
Келлан не закончил мысль. Он просто придвинулся губами и целовал меня, как мне казалось, на протяжении многих часов, которые обратились в секунды, когда он отступил. Тоскливо улыбнувшись, он вышел из кухни, а вскоре и вовсе из дома. Я уставилась на его нетронутую кружку с кофе, оставшуюся на стойке, и гадала, что делать дальше.
В конце концов я улеглась на диван и всхлипывала, пока меня не одолел сон.
Спустя несколько часов я проснулась вконец разбитая. Слова Келлана вертелись в голове, пока я разогревала кофе, который он приготовил перед поспешным уходом.
Переливая кофе в свою кружку, я услышала шаги Денни. При виде его лица мое сердце забилось вдвое чаще. Такого выражения я никогда у него не наблюдала. Он был убит: измучен и сломлен. Карие глаза, обычно лучистые, померкли и омертвели. Он полностью оделся, принял душ, но не выглядел ни здоровым, ни отдохнувшим. Могло показаться, что он не спал несколько недель. Но вот Денни прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и с сердечной улыбкой шагнул в кухню.
Я замерла у стойки, следя за ним. Что его так расстроило? Знал ли он, что меня не было с ним этой ночью? Может быть, мы с Келланом вели себя не так тихо, как я надеялась? В комнате воцарилась странная атмосфера. Он подошел ко мне и уже было потянулся, но замер. Я совсем извелась, и мое дыхание начало учащаться. Мне было ясно, что покажется странным, если я не спрошу Денни, в чем дело: его сокрушенный вид никогда не оставался без вопросов, но мне не хватало воздуха, чтобы заговорить. И я боялась спросить.
И вот заговорил он.
– Ты сбежала от меня, – прошептал он.
Сердце прибавило скорости втрое, перед глазами все поплыло. О черт, сейчас я грохнусь в обморок прямо перед ним.
– Что? – пискнула я.
– С утра. – Денни кивнул на диван. – Я спустился раньше, а ты спала тут. Не хотел тебя будить…
Сердцебиение начало успокаиваться.
– О…
Убитый вид Денни вернулся, едва он взял меня за руку.
– Кира… Я в чем-то провинился?
Я немедленно замотала головой и дважды сглотнула, прежде чем смогла издать звук.
– Нет… Нет, конечно же нет.
– Честно? Мне кажется, что между нами стена. Мы всегда разговаривали, и я знал все твои мысли, а теперь понятия не имею, о чем ты думаешь.
Я вновь проглотила слезы.
– Может, расскажешь?
С секунду его печальные карие глаза шарили по моему лицу, затем Денни осторожно потянул меня за руку в гостиную. Я умоляла себя не разреветься, как накануне.
Мы сели на диван вплотную друг к другу. Денни уперся локтями в колени, потом чуть пригладил волосы и посмотрел на меня:
– Тебе здесь хорошо?
Акцент был силен: Денни сдерживал чувства.
Я покачала головой отрицательно, но ответила утвердительно. Это прозвучало странно, и Денни смутился не меньше меня.
– Дело в Келлане? – шепнул он, и мой желудок свело, как будто бы подкатывала тошнота.
Значит, вот оно? Я знала, что побелела, как призрак, и готова была задохнуться в любую секунду.
– Тебя достало его поведение? Больше не хочешь с ним жить?
Меня отпустило. Он спрашивал не о романе – всего лишь о девицах Келлана. Для Денни затрещина в баре была последней причиной моего огорчения, но с тех пор очень многое изменилось. Келлан любил меня, любил всем сердцем. А я…
– Нет, он замечательный. Да мы с ним почти и не видимся, – ответила я тихо, все еще путаясь в мыслях.
– Так он и не появлялся в последнее время.
Эти слова прозвучали озадаченно, и я поморщилась, недовольная тем, что вложила ему в голову свершившийся факт. Я ждала следующего вопроса – единственного разумного: не потому ли ты ходишь всю неделю как в воду опущенная, что он уехал? А давеча вернулся, и ты сорвалась? Потому что занималась с ним любовью, а после терзалась в моих объятиях?
Однако вопрос, который он задал, ударил больнее, чем все те, что я себе вообразила.
– Значит, дело во мне? Тебе плохо со мной? – спросил он так тихо, что я еле разобрала.
Обхватив его руками, я попыталась придержать всхлип.
– Нет, я люблю тебя. – Голос все же подвел меня, дрогнув. – Мне хорошо с тобой.
«Не спрашивай больше ни о чем. Не выведывай, что я натворила. Не покидай меня…»
Денни тоже обнял меня и притиснул к себе, как будто я вырывалась, а не прижималась.
– Тогда переезжай ко мне в Брисбен.
Я отшатнулась и ошеломленно уставилась в его по-прежнему пустые глаза.
– Что?
– Когда закончишь учебу… Поезжай со мной в Австралию.
Он чуть ли не маниакально изучал мое лицо, пытаясь определить мою реакцию.
Не веря ушам, я моргнула. Мы никогда не говорили о переезде на его родину – лишь о поездке на зимних каникулах.
– Но почему?
– Я кое-кому позвонил. Там мне в любой момент светит по-настоящему классная работа. Мы можем перебраться туда. Это неподалеку от моих родителей. Они будут рады, что мы под боком.
Акцент Денни начал усиливаться, как только он повел речь о родителях.
– Но это такая даль, Денни… – Он не мог увезти меня от Келлана дальше. – А как же моя семья?
– Будем ездить к ним сколько захочешь, Кира. На праздники. В отпуск. Как пожелаешь и когда заблагорассудится. – Он нежно погладил меня по щеке.
Я улавливала в его тоне нотки отчаяния. Он действительно желал этого.
– В Австралию? Я не знала, что ты хочешь вернуться.
– Это грандиозное предложение… – Денни взглянул себе под ноги, потом на меня и прошептал: – Там можем и пожениться.
Мое сердце застучало подобно молоту. Мы никогда не заговаривали о свадьбе. Мне было нечего сказать. В голове моментально пронесся миллион мыслей о жизни в Сиэтле с Келланом и о жизни за тысячи миль отсюда с Денни. Последний чуть взъерошил мне волосы, и я взглянула на его красивое опечаленное лицо.
– Мы будем счастливы там. – Денни дернул кадыком. – Я буду идеальным мужем. Может, когда-нибудь и отцом…
Голос его сорвался, а мои глаза уже были на мокром месте. Я тоже видела грядущее, которое он живописал, и эта картина была не менее замечательной, чем та, что нарисовал Келлан. И я понятия не имела, как сделать выбор. Денни снова погладил меня по щеке, привлек к себе и ласково поцеловал. Я закрыла глаза, тая в его объятиях и обдумывая его предложение – оба предложения.
Он взял мое лицо в ладони и поцеловал глубже, а я ответила тем же. Он резко встал, нагнулся и подхватил меня. Ноша его ничуть не тяготила – Денни был очень силен, – и всю дорогу наверх он продолжал меня целовать. Когда мы шли мимо двери Келлана, я нарочно прикрыла глаза.
Впервые за время наших отношений мне было странно с Денни. Мы любили друг друга неистово и отчаянно, как никогда раньше. Это и тешило сердце, и разрывало его. То был предельный восторг, сочетавшийся с сокрушительной скорбью. Любовь воистину расцветала и воистину умирала. Казалось, что мы пытаемся удержать нечто, утекавшее сквозь пальцы, и мы не понимали почему. Конечно, я знала больше, но едва ли намного. Моему рассудку оставалось недоступно уразуметь, как я могла отбиться от столь теплой, чуткой и заботливой души.
Потом он гладил мои волосы, а я прикорнула у него на плече, чувствуя себя бесконечно виноватой. Это убьет Келлана. С утра перед уходом он не мог не знать, что оставалась хотя бы возможность того, что Денни захочется…
От этой мысли стало еще хуже. Затем я испытала угрызения совести из-за того, что обращалась с Денни не вполне любовно, и гневно смахнула слезу. Меня утомило чувство вины. Келлан был прав: мне так или иначе придется выбирать.
– Кира, с тобой все хорошо?
Я напряглась и закрыла глаза – неужели все-таки спросит?
– Да.
Он поцеловал меня в затылок.
– Ты была такой грустной, а вчера выглядела такой…
Я вздохнула. Он все-таки собирался спросить.
– Просто паршивый день – невелика беда.
– Ах так. – По тону я поняла, что Денни мне не поверил. – Может, расскажешь?
Акцент усилился: обычно такое бывало, когда Денни сердился. Этой беседе следовало положить конец.
– Нет… Я хочу с тобой в Австралию.
Я прокляла себя, произнеся это, но мне нужно было еще какое-то время.
Он расплылся в улыбке и поцеловал меня, напрочь позабыв о нашем разговоре.
Денни отвез меня на работу и решил остаться в баре. Он пришел в необычайно приподнятое настроение, от которого мне стало только хуже. Я внушила ему надежду, возможно ложную. Мне пока не было ясно.
Я выставила для Денни кое-какую закуску и пиво, тогда как сама уже напряглась, предвидя его тесное общение с Келланом. Не успела я и глазом моргнуть, как группа уже вкатилась в бар. Эван и Мэтт вошли вместе. Эван приметил Денни и с любопытством взглянул в мою сторону, а я потупилась и залилась румянцем. Как пришел Гриффин, я не видела – зато услышала. Он заорал с порога:
– А вот и жеребец – праздник начинается!
Закатив глаза, я посмотрела на Келлана, который как раз нарисовался в дверях. Дух захватило – он все еще поражал мое сердце своим совершенством. Рука его вторглась в растрепанную гриву, непостижимо синие глаза впились в меня. Я беззвучно выговорила: «Привет», – он соблазнительно осклабился, кивнул и начал приближаться ко мне, пока я не качнула головой. Смешавшись, он проследил за моим взглядом до стола и все понял. Улыбка увяла, глаза потемнели. Тоскливо оглянувшись на меня, Келлан присоединился к остальной компании.
Весь вечер я украдкой следила за ним. Дело оказалось нелегким. Мне хотелось подойти, обнять его, поцеловать, свернуться калачиком у него на коленях… Но я не могла. Это было невозможно, даже если бы напротив него не сидел Денни. Не те у нас были отношения, а он хотел именно таких. Он больше не желал прятаться. Я тоже, но… Мое внимание переключилось на Денни. Я не хотела и не могла его ранить. Я и его любила.
Денни сиял, счастливый, каким не был сто лет. Моя хандра в период отсутствия Келлана задела его сильнее, чем мне казалось. Теперь перед нами открылось будущее, и он ликовал. Поскольку он беседовал с Мэттом, я снова обратилась взором к Келлану.
Тот перехватил мой взгляд лишь на долю секунды и выразительно посмотрел в направлении коридора, тоже мельком. Со стороны создалось впечатление, будто он просто изучал помещение. Но мне было лучше знать – он хотел поговорить. Спокойно прикончив пиво, Келлан встал и устремился в коридор. Денни рассеянно засек его уход и вернулся к разговору с Мэттом.
Я быстро подошла к Дженни. Времени было мало.
– Дженни, ты можешь…
Та глянула на знаменитый стол и, заметив отсутствие Келлана, немедленно отозвалась:
– Кира, я не буду тебя прикрывать.
Читать бесплатно другие книги:
