Одна женщина и много мужчин Жукова-Гладкова Мария
– Говорила я ей, говорила: держись за это место! Нет, меня не слушалась. Наверное, этого своего слушалась. Как-то заявила мне: Алеша обещал посадить ее дома. Женщина должна не работать, а заниматься домашним хозяйством. Уж как я ее разубеждала! Надо работать! Самой надо работать. Муж ведь сегодня есть, а завтра нет, правда, Сашенька?
С этим утверждением я полностью согласилась, а Ольга Петровна продолжала развивать свою мысль:
– Вон как у меня с Мариночкиным отцом получилось. Два года пожили – и он к другой подался. Сейчас уже четвертый раз женат. Ото всех жен дети. Станет он всем помогать? Жди больше! Что ему – на одни алименты работать? Я сущие копейки на Мариночку получала. Самой приходилось спину гнуть. И так они все, мерзавцы! Сегодня он вьется вокруг тебя, а завтра сбежал к молодухе.
Я кивнула. Мне очень хотелось задать один вопрос, возникший в процессе монолога Ольги Петровны, но я решила пока подождать: может, сама еще что-нибудь интересное расскажет. Но Маринкина мать спросила:
– А вы в разводе, да? У вас же деток двое, кажется?
– Нет, моего мужа убили, – заявила я.
– Да, теперь и такое случается, – кивнула Ольга Петровна, рассуждая будто бы со знанием дела. – Не к другой бабе сбежит, так убьют или посадят. Но результат-то один: мы, женщины, остаемся без мужика с детьми на руках. А этот Алеша – ну сущий бандит. На руке вот здесь шрам. – Ольга Петровна показала на правое предплечье. – И на лбу под челкой, поэтому он и носит ее до глаз.
Наконец мне удалось вставить свой вопрос.
– Алеша? – переспросила я. Я точно знала, что Храповицкого зовут Андрей. Ольга Петровна ничего не перепутала?
– Да, Алексей, фамилию не знаю. К сожалению, ни телефона, ни адреса его у меня нет, а то бы давно ему позвонила. Но, может, милиция его разыщет.
Я попросила подробно описать этого Алешу. Русые неухоженные волосы, рост около метра восьмидесяти пяти, хорошо накачан, шрам на руке Ольга Петровна разглядела в мае, когда он появился у них дома в футболке с короткими рукавами, а на лбу он ей сам показал, когда она заявила, что избранник дочери испортит глаза такой длинной челкой и вообще ему не мешало бы подстричься. Правда, шрам на лбу был не очень заметным, давним, но все-таки…
М-да, еще какой-то Алеша. Ищи теперь ветра в поле. Но, может, Маринка с ним уже рассталась, переключившись на Храпа?
– А когда вы в последний раз видели этого Алешу? – спросила я.
– Да вот в мае и видела. Я же летом сюда только изредка приезжаю.
Сейчас сентябрь. Конечно, Маринка с ним давно рассталась. Вот не повезло мужику, пожалела я неизвестного мне Алешу. По закону подлости менты могут его разыскать и начать трепать нервы. Надо будет выяснить у Виталия Сергеевича, наверное, у него ведется какой-то учет, и если наши парни вычислили Храпа, то должны были бы приметить и этого Алешу. На всякий случай нашим не помешает с ним побеседовать – если такая необходимость возникнет. Или мне лично. Могла Маринка попросить его о помощи?
Я поинтересовалась у Ольги Петровны, не слышала ли она от Марины про какого-нибудь другого мужчину. Мать не слышала. По крайней мере, Марина ей ничего не говорила, а Ольга Петровна не спрашивала, принимая как должное, что раз дочь ее ни с кем новым не знакомит и никого не упоминает, значит, до сих пор встречается с Алешей.
– Говорила я ей: этот бандит ее до добра не доведет! – продолжала причитать Ольга Петровна. – Вы бы видели его рожу, Сашенька! Ну просто разбойник с большой дороги! Вот, наверное, и случилось что-то! А вы его не знаете случайно?
Меня за этим сюда приглашали?
– Нет, – покачала головой я. – Не представляю, о ком вы говорите.
Интересно, вернется Маринкина мать к причинам ухода дочери из нашей фирмы или нет? Мне не хотелось посвящать ее во все детали. К моей радости, она этого не сделала, а перешла к делу – тому, ради которого она меня сюда пригласила.
Ольга Петровна исчезла на минутку из кухни и вернулась с Маринкиной сумочкой – той, с которой моя бывшая секретарша появлялась у Ларисы.
– Сашенька, – заговорщическим шепотом обратилась ко мне Ольга Петровна, – вы знаете, что я обнаружила в Марининой сумочке?
– Нет, – сказала я, хотя точно знала, что она должна была там обнаружить.
– Тут пистолет!
С этими словами Ольга Петровна открыла сумочку, извлекла оружие (естественно, без перчаток) и выложила на стол. Я не представляю, какой реакции от меня ждали: истерики при виде смертоносного оружия, удивленных возгласов или криков ужаса. Но я спросила спокойным тоном:
– Неужели милиция его не забрала?
Ольга Петровна посмотрела на меня как на умалишенную.
– Так я им его не отдала, – сообщила она. – Зачем им вообще про него знать?
На сей раз я не могла утверждать, нужно ли милиции знать про находящийся у Марины в сумке пистолет или нет. Если ей дал его Храп – то почему бы и нет? Проверили бы, по крайней мере, «чистый» ли он. Может, Храп хотел каким-то образом подставить Маринку?
– Мариночка исчезла, – продолжала тем временем Ольга Петровна. – У нас на ковре – кровь. Скорее всего ее. Надеюсь, что нет. А раз у нее в сумочке лежит пистолет – значит, она опасалась за свою жизнь. А теперь, возможно, ее где-то держат раненную.
– Так почему вы не сказали об этом милиции?! – закричала я. – Она существует для того, чтобы охранять покой граждан. Чтобы защищать нас с вами, Ольга Петровна. И Марину, и ваших соседей. Если вы хотите, чтобы они вам помогли, вы должны передать им всю имеющуюся у вас информацию.
Ольга Петровна вздохнула и заявила:
– Сашенька, если Мариночка сама не обратилась в милицию за защитой, значит, она не хотела этого делать. Возможно, не верила им.
– А вы верите?
– Ну… – заколебалась Ольга Петровна. – Я же не знаю больше никого, к кому бы могла обратиться. Вот вы, Сашенька, можете взяться за поиски Мариночки?
– Нет, – твердо заявила я.
Мне самой очень хотелось бы ее найти – до ментов и еще каких-то третьих (четвертых, пятых, десятых) лиц, которым Маринка может быть нужна по каким-то причинам. Но я реально понимала, что сама найти Громову не смогу, и уже раздумывала, к кому бы обратиться за помощью. Правда, милиции в моем списке потенциальных кандидатов в ищейки не было вообще.
– Ну вот видите, – сказала Ольга Петровна. – Экстрасенсам я не верю, новоявленным платным детективам тоже. А в милиции, по крайней мере, бесплатно.
Если бы у Ольги Петровны был телефон Алеши, она тут же позвонила бы ему. Она надеялась, что его найдет милиция – по приметам. У них же ведется учет тех, кто сидел в тюрьме? По его роже видно, что он там точно был. Тогда Ольга Петровна с ним сама свяжется. И побеседует по душам. Ольга Петровна теперь говорила твердым голосом, слезы на ее щеках высохли. Она не сомневалась, что пистолет Мариночке дал именно Алексей. Откуда же он у нее еще? В конце Ольга Петровна попросила меня не сообщать в милицию, что у Маринки есть оружие. А то ее потом затаскают.
– Я туда вообще не собираюсь идти, – ответила я, думая, что в самом скором времени мне самой следует ожидать гостей – какого-нибудь лейтенанта Иванова или капитана Петрова. – Чего вы хотите от меня? – устало спросила я Ольгу Петровну.
– Вы можете мне кого-то посоветовать, кто найдет Мариночку? У вашей фирмы же должны быть свои бандиты…
– Да оставьте вы бандитов в покое! – взорвалась я, не в состоянии больше слушать Ольгу Петровну. – Никакие бандиты вам не помогут.
– Но я сама читала…
– Мало ли что вы читали! Если хотите, чтобы кто-то проводил частное расследование, нужно обращаться в детективное агентство. Или к частному детективу. Правда, не уверена, что они станут работать параллельно с милицией, а впрочем, не знаю. Но их услуги далеко не бесплатны.
– Мариночка оставила мне деньги… – с явной неохотой проронила Ольга Петровна. – Ну, то есть… там, где мы обычно их держим, она положила для меня кое-какую сумму… Наверное, на тот случай, если я приеду с дачи, когда ее не будет дома…
Ольга Петровна несла еще какую-то чушь, пытаясь объяснить мне, откуда у нее могут быть деньги на оплату услуг частного детектива, которого я ей посоветую. Но я-то уже догадалась, что за деньги она имеет в виду… Нашла, значит, но платить все равно очень не хочется. Лучше бы на халяву. Пусть работает милиция, бывшая начальница дочери, любовник дочери, к которому она не испытывала никаких симпатий. Но бесплатно. «Ох, скорее бы отделаться», – подумала я.
Интересно, а что Ольга Петровна в самом деле думает об исчезновении дочери? И не связывалась ли с ней Марина? Маринка-то могла дать матери вполне конкретные указания: написать заявление в милицию, сходить в фирму, пригласить меня…
– А сколько будут стоить услуги частного детектива? – наконец спросила Маринкина мать. Ей явно очень не хотелось тратить найденное богатство.
Я пожала плечами.
– Вы звонили хоть в одну фирму, рекламируемую в газетах? Интересовались расценками?
– Я не верю в рекламу, – гордо ответила Ольга Петровна. – Действую всегда только через знакомых.
– Но я вам уже сказала, что у меня нет знакомых частных детективов! – Моему терпению приходил конец.
– Поспрашивайте на работе, – невозмутимо посоветовала мне она. – Только хотелось бы кого-нибудь подешевле.
Я не думала, что подобные услуги обойдутся в три копейки. Когда у моего отца украли машину – увели просто из его двора, – шубаковские, действующие под эгидой охранно-детективного агентства, взяли с меня штуку баксов. Машину нашли. Но мне очень не хотелось сводить Ольгу Петровну с Шубаковым. Не хотелось, и все. Как я предполагала, они не должны были друг другу понравиться, наоборот, по моему мнению, взаимная неприязнь должна была вспыхнуть с первой минуты – а крайней окажусь я. А потом и Шубаков, и Маринкина мать мне проедят плешь. И зачем мне это нужно? Я и так уже не знала, как отделаться от Ольги Петровны. Пусть начинает верить в рекламу и обращается куда хочет. Достаточно и милиции. А вообще все ее поведение может быть игрой на публику.
Я пообещала Ольге Петровне выяснить на работе про надежного частного детектива и, облегченно вздохнув, наконец покинула квартиру.
Теперь следовало решить, к кому мне самой обратиться для того, чтобы найти Ларису. И стоит ли? Может, достаточно?
В милицию насчет сестры я идти не собиралась: за впутывание в дело ментов меня по головке не погладят даже наши «красные шапочки», предпочитающие работать сами – или через своих знакомых, еще не уволившихся из органов. Я сообщила об исчезновении Ларисы Виталию Сергеевичу и Шубакову – а там они будут действовать на свое усмотрение. Мишаня-то уже проявил активность – наверное, решил, что Ларису забрал Цыган. Если вообще что-то решил. В принципе, я считала, что могу положиться на компетентность нашего начальника службы безопасности, с одной стороны, и господина Шубакова – с другой, правда, я предпочла бы, чтобы Лариса – после того, как ее найдут, – открыла в первый раз рот лишь в моем присутствии. И только в моем присутствии. А поэтому нужно держать руку на пульсе. Вот приду домой и сяду за телефон. Надо позвонить Виталию Сергеевичу, Шубакову и… пожалуй, Расторгуеву.
Глава 11
17 сентября, среда. Вечер
Стоило мне только повернуть ключ в замке своей квартиры, как мне навстречу вылетели Валерка с Вадиком и дружным хором сообщили:
– Тетя Лариса вернулась!
Ну слава богу, хоть одна гора с плеч, пронеслось у меня в мозгу, но, оказывается, я рано радовалась.
Вслед за детками из кухни выплыла Лариска. Выглядела она ужасно – еще хуже, чем до моего отъезда в Японию. «Фонари» слились с синяками под глазами, она осунулась, кажется, даже похудела.
Я бросилась к сестре, она тут же разрыдалась и крепко прижалась ко мне. Я отвела ее на кухню, увидела, что дежурная бутылка коньяка, обычно стоящая в пенале, пуста, и велела сыновьям принести еще одну из бара в «стенке».
Я не стала ни переодеваться, ни умываться после такого трудного дня, хотя мечтала поскорее оказаться в душе. Вначале надо было выслушать сестру.
– Меня держали в квартире, – всхлипывая, сообщила Лариса.
– В чьей? – перебила я.
– Не знаю…
– А кто, знаешь?
– Конечно, – хмыкнула Лариска. – Наша дорогая сестричка. Объединили усилия с Андрюшенькой.
Я уставилась на Ларису, не в силах вымолвить ни слова. Наконец дар речи вернулся ко мне, и я спросила:
– Ты хочешь сказать, что Светка с этим козлом Андрюшкой?..
Лариска кивнула.
– Но каким образом они тебя туда затащили?!
– Дура я, дура набитая! – снова запричитала Лариска. – Идиотка. Ой, Сашка…
Лариса отправилась домой за какой-то одеждой и справочником – перебираясь ко мне, она не успела взять нужные вещи, а справочник требовался ей для написания статьи, над которой работала. У ее дома ждал Храп. Просто тупо сидел в машине и дожидался. При виде Лариски он выскочил из своей тачки, бросился к ней, слезно умолял простить и так далее и тому подобное. Лариска растаяла. Храп поднялся вместе с ней в квартиру, она прихватила вещи, за которыми приехала. Храп, естественно, вызвался довезти ее до моего дома, только сказал, что ему нужно на минутку заскочить к другу. Лариска ничего не заподозрила, и они поехали. Храп предложил подняться вместе с ним – зачем Ларочке одной сидеть в машине? Ларочка согласилась и на это.
Они оказались в однокомнатной квартире, где их уже ждала наша младшая сестрица. Храп на пару со Светкой связали Лариске руки и ноги и положили ее на пол. Потом стали допрашивать.
– Пытали? – шепотом спросила я.
Лариска покачала головой.
– Нет, только били немного. Светка, сучка. Андрей, наоборот, ее останавливал. Мне кажется, он чувствовал себя виноватым. Глаза от меня прятал.
– Ты его не оправдывай! – заорала я. Как бы мне хотелось вцепиться в эти глаза, которые он прятал от Лариски!
Естественно, их интересовали деньги. От Храпа требовали их вернуть, он, пожалуй, уже пришел в отчаяние и скрывался. Но долго ли он сможет скрываться от Цыгана? То ли Андрей попросил помощи у Светки, то ли она сама напросилась в помощницы (или сообщницы?). Я лично склонялась ко второму варианту. Ей не удалось приклеиться ко мне, так она решила заняться Храпом, и он принял ее помощь. Возможно, был готов принять любую. Я бы лично не занялась со Светкой вообще ничем. Была уже давно научена не верить ни одному ее слову.
Взять Лариску в заложницы могло прийти в голову только Светке. По крайней мере, я так считала. Лариса со мной соглашалась. Ну и сестричка у нас!
– Ты им что-нибудь сказала?
– Ничего, – Лариса широко улыбнулась – в первый раз с момента нашей встречи. – Ничего они от меня не узнали. Зря старались. Да, в общем, не особо старались. Пока. А теперь я сбежала.
Светка с Андреем не караулили ее двадцать четыре часа в сутки. Конечно, у Храпа были свои дела, а Светка, насколько я ее знала, не в состоянии сидеть круглосуточно в замкнутом пространстве. Ни за какие деньги. В первый день Ларису оставили связанной по рукам и ногам, а на второй, когда мучители уже посчитали ее сломленной, ей все-таки развязали ноги. Тем более она слезно умоляла их это сделать – в туалет же ей надо как-то ходить. Светка с Андреем посовещались – и Храп развязал Ларисе ноги. Светка, кстати, была против, но Андрей настоял. Есть все-таки человеческие чувства в этом придурке.
Как только они покинули ее – насколько Лариса поняла из разговоров, поехали куда-то ужинать, подонки, – она, с трудом поднявшись, опираясь на стену, отправилась исследовать квартиру. Требовалось найти что-то, при помощи чего она могла бы разрезать веревку, связывающую ей руки.
Ее держали в стандартной однокомнатной квартире. В комнате стояли старый, просиженный диван, шкаф, стол, несколько стульев. В кухне – традиционный набор кухонной мебели. К счастью, имелась и посуда, и, главное, ножи.
Лариса сбросила босоножки, стянула носки и пальцами ноги открыла выдвижной ящик, закрытый не до конца. Она сидела на табуретке, упираясь спиной в стол и тянула ящик на себя. Он вывалился на пол, ножи, вилки и ложки рассыпались в разные стороны. Дальше было гораздо труднее. Пальцами рук она прихватила нож – и принялась за работу. Было бы ужасно, если бы ножи оказались тупыми, но кто-то их услужливо наточил. Да и веревка, которой ей связали руки, была не очень толстой, а Храп – не моряк, морские узлы завязывать не умеет. После того как Лариса разрезала первую веревку, дело пошло легче. Наконец она освободилась от пут.
– А кричать тебе в голову не приходило?
Лариска вздохнула, потом пояснила, что вначале ей Светка вставила в рот кляп – это во время первого допроса. Вставляла – вынимала, вставляла – вынимала. На первую ночь ее так и оставили с кляпом, но она его к утру выплюнула и… Ей было так жаль себя, что она только ревела, а когда сообразила, что нужно кричать, появился Храп – и снова вставил ей кляп.
– Но как же так?! – Я искренне не понимала Лариску.
Удалось выплюнуть кляп – так ори во все горло, пореветь потом успеешь. Но моя старшая сестра почему-то вначале дала волю слезам.
– А сегодня? – решила выяснить я.
– А сегодня они завязали мне рот тряпкой – не внутрь засовывали, а просто завязали. Сегодня я пробовала кричать, но звук какой-то приглушенный выходил. Да и за стенкой никого не слышно – в смысле из другой квартиры. Вообще никаких звуков – ни телевизора, ни радио, ни голосов.
В общем, подобрали квартирку Светочка с Андрюшенькой! И чья она, интересно? Но с этим разберемся потом. Я попросила Лариску продолжать ее рассказ об освобождении.
Как только она разрезала веревку на руках, тут же сняла тряпку со рта и ринулась к двери. Но оказалось, что дверь изнутри не открыть – нужен ключ, которого, естественно, поблизости не было.
– Там такая же металлическая, как твоя, – сообщила Лариса. – Одним ключом закрываешь снаружи, другим – изнутри, но у тебя-то внутренний постоянно висит на гвоздике, а там – нет. Может, он где-то и спрятан, но я не смогла найти.
Потом Лариса осмотрелась – нет ли телефона. Розетка имелась, но аппарата не было. Она заглянула в шкаф в комнате, во встроенные – в кухне и коридоре, но так его и не нашла. Оставался последний вариант – через окно.
Сестра подошла к окну и выглянула – квартира находилась на третьем этаже. Под окном – травяной газон. И она решила прыгнуть.
– Лариска, но неужели крикнуть не могла? Люди-то там ходят или как?
Сестра опять пожала плечами и зарыдала.
– Не могла я ждать, Саша. Понимаешь – не могла! Я в таком состоянии была, что только бы оттуда смотаться. Вот сейчас бы, конечно, не прыгнула, а там… Открыла окно, перекинула ноги – и сиганула. Сама себе удивляюсь. – Лариска улыбнулась.
– Тебя кто-нибудь видел?
– Видел, – теперь она засмеялась. – Дед с болонкой. Стоял раскрыв рот. Но я тут же бросилась бежать – подальше от дома, потом сориентировалась, где нахожусь. Хорошо, в штормовке жетон метро остался – с тех пор, как мы ночью ходили из автомата звонить. Ну я в метро и запрыгнула – и к тебе. Правда, люди от меня шарахались. – Лариса снова улыбнулась. – А тут сразу же в душ влезла и стояла минут двадцать, наслаждалась. Потом на еду набросилась.
Я молчала, обдумывая план дальнейших действий, мечтая по примеру сестры тоже побыстрее встать под душ и долго не вылезать оттуда, но вначале решила немного порадовать сестру, вызвать, так сказать, прилив положительных эмоций. Я вышла в коридор, взяла свой обтянутый крокодиловой кожей кейс и извлекла оттуда полиэтиленовый пакет со стотысячными купюрами, который прихватила из сейфа перед уходом с работы. Вместе с пакетом я вернулась в кухню и продемонстрировала его Лариске. Она улыбнулась еще шире.
– Это тебе за моральный ущерб, – сказала я.
– Нет, Сашка, – покачала головой сестра. – На двоих. Что бы я без тебя делала? Прячь. Нечего этим деньгам здесь отсвечивать.
– Кстати, у тебя не было с собой этих купюр? – спросила я. – В смысле когда тебя Храп со Светкой прихватили?
– Одна сотенная в кошельке лежала, но они ничего не заподозрили. Правда, сумку мою из квартиры вынесли. Я специально поискала, не хотела им оставлять – но не нашла. Значит, с собой забрали.
Теперь мне следовало услышать, какие меры возмездия хотела бы применить Лариса к нашей дорогой младшей сестричке, а потом самой решить, к кому обратиться. Я задала Лариске прямой вопрос.
– По ней тюрьма плачет, – заявила сестрица. – Ведь за взятие заложников срок положен?
– Наверное, – пожала плечами я. – Только это еще доказать надо.
– А в чем проблема? – не поняла Лариска.
Я же предполагала, что какие-то проблемы неизбежно возникнут, да и лишняя информация всплывет наружу. И я не могла действовать до тех пор, пока не узнаю, где находится Маринка Громова и что она собирается делать.
Но Лариска была настроена воинственно. Я прервала ее гневный монолог, заявив, что прямо сейчас свяжусь со своим начальником службы безопасности и спрошу совета. Тем более я несколько часов назад просила его заняться поисками Ларисы. Может, он именно это сейчас и делает. Сестра кивнула, предоставив мне право действовать по своему усмотрению.
Стоило мне подойти к аппарату, как телефон разразился трелью. Почему-то у меня возникло нехорошее предчувствие, очень не хотелось снимать трубку, но я все-таки это сделала. В это время я обычно нахожусь дома. Все об этом осведомлены. Будет странно, если дома меня не окажется. Да и если я кому-то нужна, все равно ведь дозвонятся – на сотовый.
– Сашка, – пролепетал из трубки голос сестры Светочки, – Сашка, спаси нас!
– Кого нас? – тут же вставила я.
– Нас с Андреем. Сашка, деньги – твои, только помоги! Мы не знаем, что делать!
Так, очень интересно. Вляпались с Андрюшей еще в какое-то дерьмо и теперь звонят мне, чтобы я их вытащила. Что, другой кандидатуры нет?
– Сашенька, я скажу тебе, где Лариса, – тем временем продолжала Светка, – я тебе все скажу. Сашенька…
– И где же Лариса? – перебила я, прикладывая палец к губам при виде появившейся из кухни старшей сестры, с большим интересом прислушивавшейся к разговору: я поставила аппарат на громкую связь.
Светка назвала адрес, я на всякий случай тут же его записала – чтобы знать, где находится та квартира: мало ли, вдруг Лариска не найдет.
– Но ключ все равно у меня, Саша. Тебе придется за ним приехать.
Светка продиктовала еще один адрес, сообщив, что это квартира ее дорогого Андрюшеньки. Лариска молча кивнула: адрес Храповицкого был продиктован правильно, насчет места своего заточения она не знала.
Так и не сообщив, что Лариса стоит рядом со мной, я спросила у Светки, что же послужило причиной ее зова о помощи.
– Сашенька, приезжай! Я не могу по телефону! Ты все увидишь!
– Нет уж, дорогая, введи меня в курс дела. На ночь глядя я не собираюсь просто так срываться с места. Я, к твоему сведению, только сегодня прилетела из Японии. И устала как собака. Ну, чего там у вас?
Трубку перехватил Андрюша – по крайней мере, я считала, что это он: по голосу-то я не могла его узнать, но, раз Светка просит помощи на пару с Храпом, должен быть он. Кто же еще?
– Труп у нас, Саша, – сообщил он. – Секретарша твоя.
– Люся? – для порядка ужаснулась я, хотя догадывалась, что речь шла вовсе не о ней.
– Какая Люся, к чертям собачьим?! Маринка Громова. Уже разлагаться начала.
У меня камень спал с души, хотя, наверное, нехорошо было радоваться Маринкиной смерти. И какие милые подробности мне сообщают по телефону на сон грядущий: твоя секретарша начала разлагаться. Послушал бы кто.
– А почему ты не вызываешь милицию? – как ни в чем не бывало поинтересовалась я. – Трупы – их дело. Я-то тут при чем? Я специализируюсь по закупкам видео– и аудиотехники. Как и ты, кстати. Неужели вы думаете, что я его, то есть ее, вывозить буду? Из твоей квартиры? Андрюша, ты не выпил лишку случаем?
– Саша! – заорал он в трубку. – Я предлагаю тебе сделку. Ты получаешь назад свою сестру, я про Лариску, деньги тоже ваши. Ты понимаешь, о каких деньгах идет речь, черт побери?! Вы с Лариской их увели, но я о вас больше Цыгану не заикнусь. Знаешь Цыгана? Слышала, наверное. Это его бабки. Сам выкручусь. Продам все к чертовой бабушке. Но, Сашка…
Он говорил что-то еще, но я не понимала, почему они со Светкой решили позвонить мне. И находила только один ответ – чтобы подставить. Они не могли на самом деле считать, что я помогу им каким-то образом спрятать труп Маринки. И я действительно не знала, как это сделать. Нет, наверное, если бы передо мной встала такая проблема – труп был бы у меня дома, – то уж как-нибудь справилась, хотя риск был бы большой: выносить тело из квартиры, даже по частям, – работа неблагодарная, по закону подлости обязательно с кем-нибудь встретишься.
Но речь сейчас не об этом. Речь о том, какую подлянку придумали для меня Светочка с Андрюшенькой? Они уверены, что Лариса до сих пор лежит связанная в квартире, адрес которой они мне продиктовали – если он, конечно, совпадает с местом недавнего Ларискиного заключения, а теперь хотят заполучить и меня. А может, Маринкиного трупа в квартире Храпа вообще нет? Тогда я зря вздыхала с облегчением. Или в ту злополучную ночь она, очнувшись, позвонила Храпу, он перевез ее к себе, а теперь она все-таки умерла? Правда, Храп сказал, что она уже разлагается… Но почему он повез к себе Светку, если знал, что в квартире лежит Маринка? Тем более давно?
Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Я решила задать Храпу главный:
– То есть вы со Светкой хотите, чтобы я помогла вам избавиться от трупа Маринки Громовой, который сейчас находится в твоей квартире? Взамен вы отдаете мне Ларису, которую держите у себя, и деньги, которые, как вы почему-то считаете, находятся у меня? Ты хоть себя слушаешь? Ты оставляешь мне деньги, которые находятся у меня? И, кстати, их у меня нет! Так что сделка отменяется. Или прямо сейчас привозите «дипломатик». Он ведь у тебя где-то в тайничке, Андрюша? Давай адрес тайничка, я съезжу, взгляну, а тогда продолжим разговор.
– Тебе не дорога сестра? – взорвался Андрей. – Я не про Светку. Хотя она тоже твоя сестра, а тут влипла по самые уши. Я про Лариску. Лариска лежит связанная и ждет…
В эту секунду Лариса не выдержала и расхохоталась. Храп услышал ее смех и резко замолчал. Я тоже хихикнула.
– Что?.. – пролепетал он в трубку. – Кто?..
– Ты не обознался, дорогой, – заявила Лариса. – Я у Саши. А вы можете выкручиваться, как вашим подлым душенькам угодно.
Лариса вопросительно посмотрела на меня. Я пожелала Андрюше больших творческих успехов и отключила связь.
Сестрица никак не могла успокоиться и продолжала смеяться. Смеялась она так заразительно, что я составила ей компанию, но практически сразу же задумалась: а что же мне теперь делать?
Я пришла к выводу, что, наверное, следует связаться с Виталием Сергеевичем. На работе его уже не было, дома еще не было, я поймала его по мобильному и вкратце обрисовала ситуацию. Виталий Сергеевич только присвистнул и твердо заявил, что нужно двигаться в сторону ментовки.
– А вы не могли бы составить компанию нам с Ларисой? – спросила я.
– Составлю, такая уж моя доля, – демонстративно вздохнул Виталий Сергеевич. – У тебя какое ближайшее отделение милиции?
Я назвала номер.
– Так, Александра, вы с сестрой собирайтесь, я сейчас подъеду за вами, а пока прощупаю почву на предмет тамошних знакомств. Ну надо же! – еще раз воскликнул Виталий Сергеевич и отключил связь.
Следующие несколько часов мы с Ларисой провели в милиции, правильнее будет сказать, в обществе стражей правопорядка, потому что нам пришлось выезжать на места. Сестра написала заявление о собственном похищении, и группа вместе с Лариской выехала на осмотр квартиры, в которой ее держали. Светка продиктовала правильный адрес.
Мы с Виталием Сергеевичем поехали вместе с другой группой к квартире Храпа. Труп Маринки там в самом деле был – причем далеко не свежий. Теперь наконец я смогла вздохнуть свободно: она была мертва несколько дней. Значит, тогда в квартире несчастную все-таки убили. А потом вывезли сюда? Чтобы подставить Храпа? Чтобы держать его на крючке? Но неужели он целую неделю не был дома? Или труп привезли только сегодня? Кто же это, интересно, так постарался? Не мог же Цыган так подставить родственника?
Когда меня попросили опознать Маринку, я для вида покачалась – вроде бы как теряя сознание, попросила нашатыря, потом долго дышала воздухом. Затем мне пришлось ответить на сотню различных вопросов. Следователь никак не мог понять, почему моя сестра Света с хозяином квартиры, в которой нашли труп, позвонили мне и просили сюда приехать. Я настаивала на версии, что сестричка Светочка хотела мне сделать подлянку, ведь именно они с Храпом держали в заложницах Ларису.
– Но почему?! – недоумевал следак.
– Храповицкий потерял – или украл, я уж не знаю – крупную сумму денег, принадлежащую серьезным людям. Почему-то они со Светкой решили, что деньги взяли мы с Ларисой. Вернее, Храп настаивает, что оставил их в квартире у Ларисы. Но это не так. Просто он хочет свалить на нас свою вину.
Следак схватился за голову, и ему вообще стало плохо, когда он узнал, что этот самый Андрей Храповицкий являлся любовником одновременно трех женщин – убитой Марины Громовой и двух моих сестер – Ларисы и Светы.
– А вы что о нем думаете? – спросил меня следователь.
– Я его ни разу в жизни не видела, – ответила я, – но считаю, что негодяй он редкостный.
Следак кивнул.
Наверное, не излишним будет сказать, что к моменту прибытия группы в квартиру Храповицкого там не было ни хозяина, ни Светочки. Как выяснилось потом, также ни денег, ни документов.
Глава 12
18 сентября, четверг
На следующий день я сидела у себя в кабинете и спокойно работала, подумывая даже, что у нас в офисе слишком тихо – непривычно как-то. Но я зря радовалась.
Внезапно из приемной послышался шум, и до меня донесся голос Люси. Как я успела заметить, она разговаривает или почти шепотком, смущаясь предо мною, или уж выдает раскаты грома, общаясь с посетителями, появившимися без предупреждения, – в особенности с нежеланными посетителями. Судя по прогремевшему раскату, посетитель был очень нежеланный.
Я нажала на нужную кнопку – и на мониторе появилась приемная. Люся беседовала с молоденьким старшим лейтенантом, выражавшим горячее желание меня видеть. Моя секретарша доходчиво объясняла стражу правопорядка, что я принимаю только по предварительной записи. Не записывался? Извольте записаться и приходите в назначенное время. Старший лейтенант пытался что-то возразить, но не тут-то было. Не знаю, с какой публикой ему приходилось общаться раньше, но в моей приемной он явно испытывал дискомфорт.
На всякий случай я решила все-таки мирно принять у себя представителя наших доблестных правоохранительных органов, но не из симпатии к старшему лейтенанту, а ради того, чтобы эти самые органы побыстрее вновь исчезли из моей жизни. Хватит мне наших «красных шапочек». Я нажала на кнопку селектора и включила громкую связь с приемной.
– Люся, я его приму, – сказала я.
Старший лейтенант резко дернулся, не понимая, откуда идет звук. Система работала таким образом, что звук мог идти сравнительно тихо, только для ушей секретарши, а мог распространяться на все помещение. Для лучшего психологического воздействия я его еще и усилила. Люся, имеющая в своем послужном списке работу в психбольнице и уже слышавшая из моего кабинета подобные раскаты, отреагировала совершенно спокойно, пискнув:
– Хорошо, Александра Валерьевна.
Старший лейтенант стоял, оглядываясь по сторонам.
– Проходите, – велела я ему.
Похоже, он чувствовал себя находящимся в центре колокола во время какого-то религиозного праздника. На его лице смешалась целая гамма чувств. Наверное, он представлял меня монстром гренадерского роста, в особенности после знакомства с моей секретаршей.
Каково же было его удивление, когда он увидел миловидную миниатюрную женщину, сидевшую на директорском месте, – то есть меня.
– Здравствуйте, – пролепетал старший лейтенант – и покраснел.
Я дала бы ему лет двадцать шесть – двадцать восемь. Миленький мальчик, которого, возможно, привлекла романтика милицейской службы. Хотя какая тут, к черту, романтика? Небось уже проклял тот день, когда решил податься в органы. «Но чего это я его жалею? – пронеслась у меня в голове мысль. – Этого еще не хватало».
– Садитесь, – кивнула я на кресло для посетителей.
Наверное, старший лейтенант был очень рад услышать мой истинный голос – он показался ему райской песней после того, что доносилось из усилителей.
– Чему обязана? – Я обворожительно улыбнулась.
– Вы – Меркулова Александра Валерьевна? – Старший лейтенант заглянул в папочку. Между прочим, мог бы и наизусть выучить – не такие уж у меня сложные ФИО.
Я кивнула. Он уже хотел задать второй вопрос, но я его остановила:
– Представьтесь, пожалуйста. А то что за разговор: вы знаете, как меня зовут, а я не знаю, как зовут вас.
– Ой, простите… – Старший лейтенант опять покраснел, засуетился и выложил на стол ксиву, предъявленную Люсе и не оказавшую на нее никакого воздействия.
– Итак, Вадик, что привело вас в нашу «Технику-сервис»? – начала я, обращаясь к старшему лейтенанту Трифонову по имени. – Желаете приобрести японский телевизор последней модели по оптовой цене? Какую фирму предпочитаете? Или, может, что-нибудь из корейской продукции?
– Нет, – сказал Вадик. – То есть да. В общем, нет.
Я удивленно приподняла одну бровь. Вадик покраснел еще больше. Этот представитель доблестных правоохранительных органов мне нравился. Его еще не успели испортить, но что станется с бедным мальчиком, если он прослужит там лет десять-пятнадцать? Мне не хотелось бы его встретить в том далеком будущем.
– Насколько я вас поняла, – снова заговорила я, – вы хотели бы приобрести что-то из нашей продукции, но на этот раз пришли не за этим. Так?
– Так, – сказал Вадик, вынул из папочки лист бумаги и ручку и собрался что-то записывать. Да, с технической оснащенностью в нашей милиции пока не очень. Я лично уже давно разучилась писать от руки – зачем, если есть компьютер?
– Хотите кофейку? – тем временем спросила я у старшего лейтенанта.
– Нет, – сказал он. – То есть да. В общем, нет.
– Насколько я вас поняла, – перевела я ответ Вадика на русский язык, – вы кофейку хотите, но стесняетесь. Так?
– Так. – Вадик сидел весь пунцовый.
Я нажала на кнопку селектора (нормальный звук) и попросила Люсю принести нашему гостю кофе, а мне чаю. Люся возникла через минуту с подносом – она как раз только что включала электрочайник. Еще через пару минут Вадик расслабился и немного освоился. Люся же ничего не пролила и не разбила.
– Так зачем вы все-таки к нам пожаловали? – спросила я, решив для себя, что мой перерыв в работе затягивается. Я отдохнула от дел, которыми напряженно занималась с утра, пора и честь знать.
– Александра Валерьевна, – начал Вадик, – я насчет вашей секретарши.
Я догадывалась, насчет какой секретарши пришел Вадик, но тем не менее изобразила на лице удивление.
– А чем Люся могла заинтересовать наши доблестные правоохранительные органы? И если вы пришли насчет секретарши, то что же вы не беседуете с ней, а рветесь прямо к директору?
Вадик пустился в объяснения, что Люся его совсем не интересует, он пришел из-за Марины Громовой, от матери которой поступило заявление об исчезновении дочери. Ах, значит, Вадик занят поисками пропавшей гражданки и скорее всего представляет районное отделение, куда обращалась Ольга Петровна. Долго же они раскачивались, должна заметить, да и согласованности действий между отделениями милиции, черт побери, никакой. Одни уже занимаются ее убийством, а другие еще только ищут. Ну что ж, придется взять на себя работу старшего лейтенанта и объяснить ему, где искать останки несчастной, заявление об исчезновении которой поступило к нему в отделение.
– Вам известно местонахождение Громовой? – тем временем спрашивал Трифонов, держа чашку с кофе в одной руке, а ручку – в другой.
– Приблизительно, – ответила я.
Читать бесплатно другие книги:
