Патриций Голсуорси Джон
– Конечно, разумеется! – все зубы бармена вернулись на прежнее место. – Выбирайте столик, присаживайтесь!
Дэн обошел с десяток магазинов и выбился из сил, толкаясь в ненавистных предпраздничных очередях. Проходя мимо «Изумруда», он хотел было зайти и спросить насчет работы, но вспомнил о психиатрической лечебнице, о том, что буквально на днях может туда загреметь. Невесело усмехнувшись, Дэн прошел мимо.
– Все-таки люблю я хорошо поесть и душевно выпить! – Сократ налил в рюмку коньяк из маленького графинчика. – Прямо в душе просветление наступает.
– Конечно, кухня – дрянь, но вполне съедобно, – Терра прикурила сигарету.
– Ну, это же тебе не дворцы, где за плохо приготовленную еду можно поплатиться головой, здесь, в крайнем случае, уволят с работы, но и это маловероятно. Ют, прекрати сейчас же! Ты не сможешь вытащить скатерть так, чтобы не упало ни одного предмета!
– Пап, но ты же можешь!
– Это долгие годы упорных тренировок, а если скатерть выдернешь ты, все тарелки полетят на пол! Прекрати, кому сказал!
– Пожалуйста, давайте скорее пойдем по этому адресу, – взмолилась Ластения, теребя в руках листок.
– Уже идем. Счет, пожалуйста! – Сократ принялся одевать Юта, невзирая ни на какие протесты малыша против шапки и шарфа.
Когда принесли счет, толстяк в изумлении воззрился на цифру.
– Что такое? – забеспокоилась Терра. – У нас не хватает денег?
– Нет, я просто впервые вижу, чтобы на Земле так милосердно обсчитали! Фантастика!
На улице Ластения передала листок с адресом Сократу, она не могла прочесть написанное – не знала языка.
– Как же нам найти это место?
– Очень просто, – ответил толстяк и крикнул: – Такси! Такси! Сюда, желтая обдираловка!
Помешивая суп, Максим размышлял о болезни друга. От невеселых дум его отвлек приход Стеллы.
– Как твой друг себя чувствует? – присев на табуретку, девушка захотела чашку кофе.
– Не так хорошо, как хотелось бы, – вздохнул Макс. – Числа четвертого твоя мама работает?
– Да. Вы придете?
– Придем, я его уговорил, – Макс бросил в кастрюлю лавровый лист.
– Прекрасно, она сказала, что примет Дэна бесплатно, – девушке очень хотелось кофе и в объятия Макса и не было никакого дела до его психического приятеля, но следовало демонстрировать живое участие в проблеме.
– Ну, мы могли бы и заплатить, – без особого, впрочем, энтузиазма предложил Макс.
– Нет, что ты, не надо. А где он сейчас?
– Пошел прогуляться, заодно продукты купит.
– Не боишься отпускать его одного?
– Не хочу с ним ссориться, да и нервировать его лишний раз не надо, верно?
– Верно. Свари мне кофе. А надолго он ушел? – Стелла теребила верхнюю пуговицу кофточки.
– Без понятия.
– Слушай, а может мы пока…
Но тут в дверь позвонили.
– Вернулся наконец-то, слава богу, – Макс накрыл кастрюлю крышкой и убавил газ. – Последи, чтоб эта бурда не выкипала.
Поспешив в прихожую, Максим распахнул дверь и в недоумении уставился на визитеров. На пороге стоял какой-то толстый мужчина в пестрой шубе, он держал за руку маленького серьезного мальчика, а за его спиной толпились, переговаривались еще какие-то люди.
– Вам кого?
– Ты Максим Синельников? – говорил мужчина в шубе с каким-то отчетливым иностранным акцентом.
– Да, я, – растерялся Макс.
– У тебя есть друг по имени Денис… э-э-э-э… Земцов?
– Есть, а что? – растерянность сменилась испугом. – Что с ним? Где он?
– А он разве не с тобой?
– Нет, он ушел, должен скоро вернуться. Ему что-нибудь передать? Вы кто?
– Мы его родственники из Израиля. Подождем Дениску тут, хорошо? Большое спасибо за гостеприимство, – не дожидаясь ни ответа, ни согласия хозяина дома, толстяк отодвинул его в сторонку и протиснулся в прихожую, подтаскивая за собою мальчика. – Заходите, уважаемые! Мы все-то поместимся?
– Должны… – Опешивший Макс вжался в стену, пропуская нежданных гостей. – А вас там сколько?
– Нас там много.
Следом за толстяком с ребенком в его однокомнатную квартирку вошел высоченный атлетический сложенный мужчина в сопровождении трех девушек модельной внешности. Даже не подумав снять обувь, они проследовали в комнату и с интересом принялись рассматривать нехитрую обстановку.
– Кто это? – выглянула из кухни Стелла.
– Понятия не имею, они к Дэну пришли, говорят – родственники из Израиля. – Стоя в дверном проеме, Макс озадаченно смотрел на гостей. – Непонятно только, откуда у него могло взяться столько родственников, да еще из Израиля, у него кроме тетки сроду никого не было.
– Здесь почти так же страшно, как в гостинице – произнесла высокая брюнетка в коротком черном полушубке. – Еще и жарко.
Она сбросила шубку и протянула Максу:
– На, возьми-ка.
Макс послушно шагнул вперед и взял необычно легкий, пахнущий терпковато-пряными духами мех.
У брюнетки оказалась фантастическая фигура, затянутая в узкие черные брюки и тонкий свитер, материал которого почему-то отсвечивал кожей.
Следом за нею от верхней одежды избавились и остальные гости и Макс обратил внимание, что у всех, за исключением двоих – толстяка и девушки с неправдоподобно большими глазами странного сине-зеленого цвета, на груди болтались цепочки с одинаковыми украшениями-медальонами.
– И что, ты действительно здесь живешь? – Терра брезгливо смотрела по сторонам, выбирая место, куда бы присесть. Ластения приблизилась к телевизору и осторожно потрогала кончиком пальца экран. Алмон встал у окна, поглядывая в пустой двор, а Анаис, присев на корточки, разматывала шарф, освобождая плотно упакованного Ютфорда.
– Ну да, живу… проживаю… – Должно быть впервые в своей сознательной жизни Максим не знал, как быть. Эти люди выглядели и вели себя так странно, что он не мог понять, как с ними общаться.
– Может, кофе хотите? – Стелла немигающим взором смотрела на мужчину у окна и поверить не могла, что еще полчаса назад была без ума от какого-то дохлого слащавого блондинчика.
– Хотим, – вместо мужчины ответил малыш, одетый в ярко-красный свитер и желтые брючки. – Если у вас больше нет ничего другого, то и кофе сойдет. – И, обернувшись к Анаис: – Кофе – это что такое?
– Напиток, – девушка поправила Универсальный Переводчик малыша – сколько не регулировали цепь, медальон-диск все равно болтался у него пониже живота. – Тебе вряд ли понравится, он для взрослых.
– Я уже вырос давно, а никто не замечает!
– Кофе нас вполне устроит, – сказал толстяк. – Мне сахару побольше.
– Видите ли, – немного смутился Макс, – я не ждал гостей, есть еще суп… скоро будет… наверное уже сварился…
– Нет, нет, – поспешно сказала девушка с сине-зелеными глазами, – только кофе, если можно.
– С коньячком было бы неплохо, – добавил толстяк, отодвигая малыша подальше от музыкального центра, тот явно собрался выяснять, что это такое и как оно устроено. – У вас тут такая холодина, такая морозина! Мы замерзли, как полуфабрикаты.
– Хорошо, сейчас схожу.
– Куда?
– За коньяком.
– Не надо, у нас собой есть, подарок, так сказать.
Толстяк вытащил из недр шуб, сваленных на кровати, высокую коричневую бутылку с золотой этикеткой.
– Я сделаю кофе, а вы пока поставьте стол на середину комнаты, – почти прошептала Стелла, не в силах отвести взгляда от магнетических серебристо-серых глаз атлета.
– А где вы будете готовить кофе? – заинтересовалась нежная голубоглазая блондинка, похожая на сказочную Снегурочку.
– На кухне, конечно, где же еще?
– А можно посмотреть?
– Пожалуйста… – растерянно произнесла Стелла, и вся компания бросилась на кухню, будто их пригласили поглядеть невиданную диковину. А сероглазый мужчина остался в комнате с Максом.
– И давно вы с Дэном дружите? – спросил он чуть хрипловатым голосом, с легкостью поднимая тяжеленный письменный стол, занимавший четверть комнаты. Надобности в нем особой не было, но Максу жалко было выбрасывать стол, за которым он промучился над домашними заданиями почти десять лет школьной жизни, теперь стол служил вечеринкам.
– С четвертого класса. Слушайте, а все-таки, кто вы такие? Вы не можете быть его родственниками.
– А его друзьями можем быть? – мужчина поставил стол на середину комнаты.
Макс не знал, что ответить.
– Ты лучше расскажи, как он?
– Вполне, нормально – Макс решил пока не говорить о болезни Дэна.
Мужчина снова отошел к окну и посмотрел во двор.
– Вы как будто приглядываетесь, как бы поудачнее снайперскую винтовку разместить, – решил пошутить Макс, но мужчина, почему-то шутки не понял. А всмотревшись в его глаза, в глубине коих пряталось нечто звериное, волчье, Максиму вообще расхотелось шутить.
– Ой, какая прелесть! – доносилось тем временем со стороны кухни. – А это что такое?
– Кофемолка, – отвечал голос Стеллы.
– Кофе измельчает, да? Мелко измельчает?
– Терра, прекрати!
– Как вас зовут? Ира? – переспросила Стелла.
– Да, девочка, для тебя я – Ира! Ой, Анаис, посмотри, посмотри, плита! Ты нам о такой рассказывала, да? Честно сказать, мне такой агрегат внушает чувство опасности! Ой, а сюда, сюда посмотри!
– Перестань, Терра! Прекрати, прошу тебя!
– Ладно тебе, Анаис, когда еще такое увижу! Ластения, Ластения, посмотри скорей сюда! Если эту штучку повернуть, вот отсюда вода польется! О, да она еще и разной температуры!
Прислушиваясь к этим странным разговорам, Макс ощущал себя попавшим в какой-то параллельный мир. На пороге комнаты возник малыш и поинтересовался:
– Вы поставили стол?
– Да.
– А почему ничем не накрыли?
– Чем… – Макс пытался сглотнуть, но горло пересохло, – чем его накрывать?
– Перед тем, как поставить приборы, стол обычно накрывают какой-нибудь тканью, – поучительным тоном сообщил мальчик. – Здесь так не делают? У вас жрут прямо с голой крышки?
Сдержав смех, Алмон сказал ему позвать Сократа.
– Папа! – побежал на кухню Ют. – Все готово! Можешь заносить!
Осторожно ступая, дабы не расплескать, толстяк внес пластмассовый поднос с разномастными чашками и поставил на стол, а потом показал демонстративный кулак малышу, потихоньку продвигавшемуся к музыкальному центру.
Решив, что одного только кофе для полноценного застолья все-таки маловато, Стелла решила приготовить какие-нибудь несложные закуски на скорую руку. Анаис предложила ей свою помощь, а Терра с Ластенией довольствовались ролью наблюдателей.
– Девчонки, а как зовут мужчину с серыми глазами? – спросила Стелла, обращаясь к раковине, в которой мыла яблоки.
– Алмон. – Ответила нарезавшая сыр Анаис.
– Какое красивое и необычное имя, – девушка сложила фрукты в пластмассовую красную вазу. – Он спортсмен?
– Скорее военный.
– Военный? – приподняла брови Стелла. – Ничего себе… А он женат?
– Да! – ядовито отрезала черноволосая «пантера». – На мне! И у нас трое детей!
– Лапочки, – заглянул на кухню толстяк, – помощь нужна?
– Нет, спасибо.
– Хорошо, тогда я за Ютом послежу, пока он тут все не разгромил. Если что, зовите!
Толстяк скрылся из вида, и через секунду послышался его окрик:
– Поставь на место! Кому сказал, на место поставь! И не смей ничего трогать!
– А что это такое, пап?
– Телефон! Не трогай, кому сказал! Дай сюда, несчастье мое!
Наконец, общими усилиями стол накрыли, расселись гости и хозяева.
– Что это? – Макс взял коричневую бутылку с золотой этикеткой.
– Коньячок это, в принципе, можно так назвать, – ответил толстый весельчак, сыпавший шутками направо и налево, между делом он еще успевал извлекать своего мальчика из-под стола и стаскивать со спинок кресел.
– Да? Никогда такого не видал. Чье это производство?
– Пока это еще мало известная здесь марка, но, уверяю тебя, вкус просто неземной. Дай-ка сам разолью.
– А я знаю, а я знаю, это папина фабрика!
– Ют, замолчи!
– Давайте выпьем за знакомство, – произнесла Стелла, подвигая свой стул поближе к Алмону. – Как вас всех зовут?
– Сейчас представимся, – заулыбался толстяк. – Дело в том, что мы все артисты и пользуемся псевдонимами, так что извольте любить и жаловать: Ластения, Анаис, Терр-Розе, можно просто Терра или даже Тер, это Алмон, Ютфорд и я – Сократ.
– Как философ, да?
– Ага.
«Значит, я прав, – подумал Макс, – Дэн действительно работал в театре, вот откуда у него этот наряд».
– А на каком языке написано название коньяка? – поинтересовалась Стелла, разглядывая этикетку. – На греческом? На иврите? Странная какая надпись.
– На санскрите, – хмыкнул толстяк и всем налил еще по рюмочке. – Давайте-ка пригубим за наступающий праздник.
– Извините, что перебиваю, – наконец-то немного расслабился Макс, – а малыш тоже будущий артист?
– О, да, это точно! – закивал обаятельный родитель. – Уж он-то непременно станет звездой!
Поднимаясь по лестнице, Дэн то и дело спотыкался, норовя выронить набитые продуктами сумки – в подъезде, как обычно, царила кромешная темнота. Затем пришлось долго попадать ключом в замочную скважину. Когда же дверь наконец открылась и Денис вошел в квартиру, он услышал голоса и взрывы смеха. «Ну, вот, – раздосадовался Дэн, – Новый год завтра, а толпа собралась уже сегодня!» Поставив сумки на пол, он разулся, снял куртку и вдруг увидел, как из кухни вышел ребенок с большим апельсином в руках. Он чинно прошествовал мимо, не заметив Дэна в темноте прихожей и скрылся в комнате, аккуратно прикрыв за собою дверь.
– Ты где уже фрукт стащил, горе мое? – донеслось из-за двери, и рука Дениса замерла, не донеся куртки до крючка вешалки. – Дай сюда, я сам тебе почищу, а то сейчас весь дом будет в кожуре! Дай сюда, это не мяч! Не надо им в тетю бросать! Извини, Стелла, тебе не больно?
Дэн замер, не в силах пошевелиться, на лбу даже испарина выступила. Так он себя чувствовал только один раз в жизни: когда очнулся на Сатурне и понял, что находится на другой планете…
– Дай сюда апельсин, кошмар ты мой ходячий! Да заберите у него этот проклятый фрукт кто-нибудь, я ж не дотянусь отсюда! Ничего смешного, Алмон, я не вижу! Вот он сейчас все стекло в этом шкафу расколотит, а мне потом платить!
Дэн наконец очнулся и на негнущихся ногах прошел в квартиру. Когда он был уже на пороге комнаты, дверь распахнулась, и Дэн лицом к лицу столкнулся с Терр-Розе.
Ни с того, ни с сего, задумчивая зима Марса разразилась невиданными снегопадами, почти парализовавшими воздушные трассы и Гавань. В сплошной снеговой завесе, будто призраки, двигались снегоочистительные машины, но толку от них было мало. Марс замер, погруженный в голубую тишину, словно уснул. Возможно, Марс даже видел оранжевые сны под этим пышным покрывалом, но какие именно, было известно только ему одному.
– Наш Дэничка пришел! – воскликнул Терра, хватая его за руки и втаскивая в комнату. – Дорогой наш мальчик!
– О-о-о-! – расплылся в радостной улыбке, сидящий во главе стола Сократ. – Наконец-то дождались нашего красавца! А ну-ка, иди сюда, мы тебя пообнимаем, потискаем как следует!
– Ребята… ребята… – повторял Денис срывающимся голосом, на глазах у него выступили слезы, – вы все-таки приехали… приехали!
– Да и как видишь, полным составом! Девушку свою узнаешь? – кивнул Сократ на Белоснежку, широко распахнутыми голубыми глазами смотрящую на Дениса.
– Чудо моё, – лицо Дэна осветилось необыкновенно красивой влюбленной улыбкой, – мое ты чудное чудо…
Она вмиг слетела с места и бросилась к нему.
– Ну вот теперь можно отпраздновать встречу как следует. – Сократ выставил на стол еще одну бутыль с золотой этикеткой. – Что-то я опять проголодался, точно акклиматизацией страдаю.
– Я купил всякой всячины, – Дэн еще раз поцеловал Ластению и нехотя выпустил ее из объятий. – Сейчас угощу вас местными деликатесами.
– Здорово! – захлопал в ладоши Ют. – Давайте треснем от обжорства!
Терра уткнулась лбом в плечо Анаис и затряслась от смеха.
– Сейчас возьму шарф и замотаю тебе рот! – пригрозил Сократ. – Алмон, ты там близко сидишь, возьми мучителя к себе на колени, а то он опять куда-то лезть собрался.
– Через момент вернусь! – Дэн пошел на кухню, за ним выскользнула Стелла.
– Слушай, – сказала она, прикрывая за собой кухонную дверь, – у тебя потрясающие друзья, кто они?
– Не скажу, – Дэн бодро шелестел пакетами, выискивая, чем можно удивить своих потрясающих друзей.
– Почему?
– Потому что у тебя мама психиатр. Сможешь колбаску нарезать красиво?
Вернувшись в комнату, Денис расставил тарелки, взял рюмку и торжественно произнес:
– Дорогие мои друзья! Не выразить словами, как счастлив я снова быть вместе с вами! Даже и представить не мог, что когда-то смогу увидеть всех вас здесь, на Зем… к-хе, к-хе, в этом доме. Чтоб не возникало между нами никогда таких огромных расстояний!
Почувствовав знакомый, чуть измененный вкус дворцовой сугриппы, Дэн опять едва не прослезился. Присев на подлокотник кресла между Алмоном и Ластенией, он пригладил непослушные вихры Ютфорда. Крутясь на коленях у полуволка, непоседа пытливым оком присматривался к телевизору.
Улучив момент, когда Макс со Стелой зачем-то вышли из комнаты, Сократ подался вперед, поставил локти на стол и спросил негромко:
– Дэн, каким образом ты изловчился поговорить с нами? Как передал сообщение на Кирас?
– О, это еще та фантастическая история! – рассмеялся он. – Решил я как-то с горя выбраться в ресторан, чтобы Макс отдохнул от моей похоронной физиономии, и там ко мне подсел некий господин. К сожалению, имени своего он так и не назвал, зато сходу перечислил все мои насущные проблемы космических масштабов. Я, конечно, опешил, но потом подумал, чего изумляться наших… то есть, ваших… нет, все-таки наших… ну, в общем, вы меня поняли, людей, наверняка, на Земле предостаточно, вот один из них и решил мне помочь. Этот господин и создал какую-то разновидность Шара Лицезрения, я такой раньше никогда не видел, и связал меня с вами.
Сократ взял с тарелки последний кусочек сервелата и с задумчивым видом отправил в рот.
– И он ничего не попросил у тебя взамен?
– Нет, сказал, что мы должны помогать друг другу.
– Ты называл ему общесистемные координаты Кираса? – Алмон снял исстрадавшегося Ютфорда с колен и отпустил на свободу.
– Я вообще ему никаких координат не называл.
– Как это? – насторожился Сократ. – А что ты сказал? Одно только название планеты? Без координат?
– Я и названия ему, по-моему, не говорил… – растерялся Денис. – Черт побери, точно не говорил!
– Где, говоришь, встретил этого чудесного господина?
– В ресторане «У Максима», это здесь, недалеко.
– Уважаемые, предлагаю прогуляться, посмотреть, так сказать, что внутри, что вокруг, – Сократ поднялся из-за стола. – За одно и кислорода перехватим перед сном, говорят – полезно.
В комнату вернулись Макс со Стеллой.
– Вы куда? – удивился Максим, увидав активные сборы гостей. – Уже уходите, что ли?
– Да, решили немного прогуляться. – Сократ изловил Ютфорда и сходу натянул ему на голову шапку. – Город посмотрим.
– В одиннадцать вечера? – Макс и сам не знал, отчего ему так не хочется расставаться с друзьями Дениса. – Давайте мы с вами пойдем, а то заблудитесь в потемках.
– Ой, я с удовольствием с вами прогуляюсь, – оживилась Стелла. – Только мне надо домой на минутку заскочить и я свободна!
Дэн видел, что и Макс и его подруга настроились на совместную прогулку и не знал, как бы по тактичнее сказать, что, в общем-то, им хотелось бы пройтись своей компанией.
– Давайте вот как поступим, – неожиданно предложил выход Макс. – Стелла живет в соседнем доме, пока она сходит туда – обратно, я немного тут приберусь, а потом мы вас догоним. Вы куда пойдете?
– В ресторан «У Максима», – с облегчением улыбнулся Денис. – Покажу друзьям это замечательное местечко, может они захотят там как-нибудь собраться.
– По дороге завернем в гостиницу, – Сократ осмотрел со всех сторон тщательно упакованного Ютфорда, – надо ребятенка спать уложить.
– Еще чего! – прогудел из-под шарфа Ют. – Я в ресторан хочу! а настроились на совместную прогулку и не знал, как бы по тактичнее сказать, что, в общем-то, им хотелось.
– Ты смотри какой кутила ресторанный выискался, – толстяк подтолкнул его к выходу. – До встречи, ребята, не прощаемся.
Закрыв за гостями дверь, Макс перевел дух, пошел на кухню, приоткрыл форточку и закурил, присев на подоконник. В голове еще крутился пестрый шум, смех и лица.
– Бутылка такая красивая, даже выбрасывать не хочется, – зашла следом Стелла. – Не забыть бы спросить, в каком театре они играют, может, даже где-то в сериалах снимались.
Приоткрыв дверцу шкафчика под раковиной, она бросила бутылку в мусорное ведро.
– Мне, конечно, очень хотелось бы верить, что они артисты, – Макс излишне аккуратно стряхнул пепел в керамическую пепельницу в виде башмачка, – но вот что-то Алмон или как его там зовут, на актера не сильно смахивает.
– Девочки говорились, он вроде бы военный.
– И что военный делает в компании актеров?
– Возможно, он с ними дружит, – снисходительно усмехнулась Стелла. – Сократ-то уж точно актер, да и девушки – вылитые модели с журнальной обложки. Артистки…
– Ты когда-нибудь видела, как журнальные модели в жизни выглядят? – Макс тяжелым взглядом смотрел на девушку, думая о том, что почему-то раньше не замечал, какая она дура. И нос, оказывается, утиный и волосы висят спутанными патлами.
– Нет, я с моделями не общалась, а ты видел? – она двусмысленно хихикнула.
– Доводилось. – Макс затушил окурок. – Ты домой идешь?
– Я хотела помочь тебе прибраться.
– Сам приберусь.
– Ладно, – пожала она плечами. – Вернусь минут через пятнадцать.
Сократ с Ютфордом поднялись на этаж, а друзья остались дожидаться их в холле.
– Что-то я нервничать начинаю, – Денис мерил шагами вестибюль.
– Погоди еще, – сказал Алмон, – нервничать следует по мере обнаружения проблемы, да и то не всегда.
– Да-да, – кивнула Терр-Розе, присаживаясь на потертый дерматиновый диван рядом с Анаис и Ластенией, – при столкновении с большинством проблем нервничать вообще не имеет смысла – это все равно не поможет.
– С чего вы взяли, что какая-то проблема вообще существует? – Как ни старалась Ластения выглядеть спокойной, в ее глазах была тревога. – Какой-то человек помог Денису связаться с нами, и что в этом такого? Он же не вызвался организовать ему бесплатный перелет с Земли, даже не предложил сформировать Транспортный Вихрь.
– Как же он узнал, где вы находитесь, если я ему никаких координат не назвал? – Дэн потер ладони, ему казалось – руки замерзли, как на морозе.
– Так же, как он узнал и все твои проблемы, – сказала Анаис. – Зачем все настолько усложнять? Нас много, мы известны всей Системе и вы полагаете, для всех и каждого наше местопребывание неразгаданный секрет? Никто по сей день не в курсе создания новой планеты, ее координат и названия?
– Это Сократ всех нас своей подозрительностью заразил, – Терра поправила волосы и посмотрела в сторону лифта. – Что-то он задерживается.
И, словно в ответ, лифт открылся, выпуская из кабины толстяка.
– Извиняюсь что так долго, еле упаковал наследника в кровать, пришлось применять угрозы. Идемте?
Ветер стих, хлопья снега парили в свете фонарей, как мошкара. Друзья шли по пустынной набережной, им вслед шепталось, вздыхало и всхлипывало тяжелое зимнее море.
– Странный мир, – сказала Ластения, они с Дэном шли чуть позади остальных. – Он как будто и молодой и древний одновременно. Любопытная здесь природа.