Перешагнуть через смерть Резник Леонид

Глава 15

Обнаженная Николь Вэнс с волосами цвета золотистого меда и фигурой богини любви полусидя-полулежа устроилась на кровати в номере люкс пятизвездочного франкфуртского отеля. И это был не сон! Рядом с Николь Вэнс, закинув руки за голову, лежала красивая и также обнаженная китаянка, чье оригинальное имя Алекс не запомнил, с ходу окрестив ее Рашидой. И это тоже был не сон. Самое паршивое – Алексу оставалось только безнадежно мечтать, чтобы это был сон. Страшный-престрашный сон. Чем хороши сны – в конце даже самого страшного из них просыпаешься и с облегчением вздыхаешь. А как проснуться от страшной реальности?

Неприятности, как всегда, пришли совсем не с той стороны, с которой Алекс их ждал. Он гордился тем, насколько тщательно подготовился к операции, сделав это в лучших традициях Европола. Разве что, в отличие от Европола, на него не работал отдел технической поддержки. Все пришлось готовить самому, лишь изредка обращаясь за помощью к Саманте. Кое-какие химикаты можно было переправить на лайнере только под видом биологических образцов ее компании, что сделал совершенно не посвященный в детали человек. Олег Ни не должен был иметь ни малейшего отношения к Саманте, к ее фирме, да вообще к любому реально существующему человеку, чья судьба волновала Алекса. Олег Ни был камикадзе в любом случае. В случае неудачи он терял свою жизнь, погибая одновременно с Алексом. В случае удачного завершения операции исчезала только фиктивная личность (внешность плюс документы), а Алекс под чутким руководством Гарри Кейна должен был вновь стать самим собой.

Вчера вечером Алекс совершил самую крупную покупку в своей жизни. Он приобрел в личное пользование двух големов. Поначалу, планируя операцию, он рассчитывал взять их напрокат в гостинице, как делал когда-то на плавучем острове «Жемчужина Средиземноморья». Саманта указала ему на недостатки этого плана и огорошила информацией, что в мире, оказывается, существует более полутора миллионов человек, официально зарегистрировавших брак с программной оболочкой. С точки зрения Алекса, странность заключалась в том, что колоссальную сумму денег, которую надо было выложить за голема, не мог заработать человек с психическими отклонениями. А кто еще способен вступить в законный брак с секс-куклой? Сломав изрядное количество копий в полемике с Самантой на эту тему (а также узнав, что голем считается самым сложным техническим объектом, который произвела до настоящего времени человеческая цивилизация), Алекс смирился с тратой денег. Тем более что Саманта согласилась финансировать покупку одного из големов, предварительно обезличив деньги. Таким образом, Алекс ухитрился произвести фурор во франкфуртском отделе компании «Наетикс», мирового лидера по производству и продаже големов.

Подключив свои высокотехнологические покупки к зарядным устройствам, Алекс еще раз проштудировал всю имеющуюся информацию о руководящих сотрудниках «Центрально-Европейской сети медицинской помощи». Наметил список тех, кто просто обязан был заниматься делом ВИРОДа. Потом добавил еще пару фамилий. Начальник отдела по связям с Африкой проводит время явно не за раздачей лекарств бедным туземцам. А начальник службы безопасности просто обязан устранять любые, самые неожиданные угрозы компании. Даже если эта угроза – сотрудница Европола. Список явно был неполный. К тому же директор ЦЕСМП вряд ли захочет присутствовать на встрече. Оставалось утешиться словами, которые Алекс слишком часто слышал в последнее время. О том, что время благородных мстителей прошло. Мораль: на все 100 % отомстить не удастся. Дай-то бог хоть на 80!

А на следующий день, загрузив программные оболочки, Алекс понял, что влип. Что-то пошло не так. Да какое там… Все пошло не так! Заодно он понял, почему никто и никогда не пытался использовать секс-кукол для чего-то иного, кроме секса.

Николь Вэнс была хороша. Она была неотразима. Но она почему-то не была той иронично-циничной стервой, которая обозвала Алекса неудачником, пикировалась с Магдой и чуть ли не взяла на себя руководство побегом от нигерийских наемников. ЭТА Николь Вэнс хотела только любви. Горячей плотской любви. Она объяснила все это на предельно простом английском, сопровождая слова визуальной рекламой своего тела. На заявление Алекса, что есть дела куда более важные, для которых Николь Вэнс и была активирована, она ответила, что нет ничего важнее любви, что она была рождена для любви, и любой, кто попытается заставить ее заняться чем-то другим, кроме любви, – просто безмозглый идиот. И вернулась к программе совращения. При этом заявила, чтобы Алекс не страдал от своего идиотизма, ведь это ничуть не мешает заниматься любовью.

Наблюдавшая за этим эротическим фильмом ужасов Рашида вмешалась в один из самых пикантных моментов демонстрации. Заключенный в женское тело Рашид стал подтрунивать над Алексом, рекомендуя ему не мучить бедную девушку и, не теряя ни секунды, заняться с ней любовью. Еще он сказал, что какая-то извращенная сволочь сыграла с ним злую шутку, лишив самого необходимого мужчине органа. Он бы этого ублюдка…

Дальше пошли настолько садистские фантазии, что у Алекса вообще пропало желание произнести хоть слово. Если Рашид/Рашида настолько зол/зла, то Алекс, самый вероятный кандидат на титул «извращенной сволочи», рискует получить от программной оболочки своего бывшего друга не помощь, а нож в спину. И не только в спину…

Намечался полный провал. Трындец размером с Австралию. Пойти в логово врага самому, без кибернетических помощниц? Самоубийство. Но как заставить дьявольских кукол сотрудничать?

– Всем заткнуться! – заорал Алекс. – А то выключу на хрен и больше не включу!

Что интересно, кричал Алекс по-русски, но поняла и заткнулась даже англоговорящая Николь. Может, в этих големах какой-то модуль перевода предусмотрен, клиенты же бывают всякие?

Куклы молчали, Николь прекратила эротическую пантомиму. Алекс лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. У него есть какой-то набор стимулов? Какие-то кнуты и пряники? Вот они замолчали, это потому, что испугались отключения? В любом случае такими пинками их сотрудничать не заставишь.

Мозг был настроен на противостояние с людьми. Умными, безжалостными, могущественными. Но людьми. Алекс мог просчитывать их реакции. Догадываться, с какой целью ему зададут тот или иной вопрос, как интерпретируют его ответы. Чего ему стоит опасаться и чем он сможет пригрозить. Но здесь и сейчас? Как понять этих… слова-то не подобрать.

Понимание задачи – это уже половина решения. И чтобы пояснить ситуацию, Алекс занялся тем, что смело можно было считать новым направлением в мировой психологии: психоанализом программных оболочек.

Поздним вечером он удалился в свою комнату двухкомнатного люкса, оставив Николь и Рашиду наедине. Секс-куклы не нуждались в сне. Что они могли учудить ночью – бог знает. Но Алекс пришел к выводу, что на прямые, четко сформулированные запреты куклы реагируют вполне корректно и не стремятся их нарушить. Ох уж он им и назапрещал…

Голова раскалывалась, усталость была такой, словно Алекс добирался вплавь до Мальты прямо от африканского континента. Самое подходящее время для сна. Но как тут уснуть, когда рушится все, к чему он стремился последние месяцы.

В принципе Алекс уяснил, в чем его ошибка. Сработало классическое утверждение: «Лучшее – враг хорошего». «Лучшим» оказалась Николь Вэнс. Ведь по большому счету Алексу нужна была только Рашида. А он с маниакальным упорством вытащил из виртуального небытия Николь. И теперь это воплощение нимфомании зациклило компьютерщика, заключенного в женское тело. Уже проваливаясь в сон, Алекс сообразил, в чем будет заключаться его завтрашняя попытка выкрутиться. Во-первых, отключить обе программные оболочки. Во-вторых, активировать только Рашиду. С нового, запасного чипа. И черт с ними, выброшенными на ветер сотнями тысяч евро за второго голема.

Когда утром Алекс заглянул в соседнее помещение, чтобы выяснить, чем занимаются его подопечные, он осознал, что до настоящего понимания кукольной психологии ему еще далеко. Ой как далеко! Дело в том, что оставленные без присмотра куколки занялись именно тем, для чего были созданы. Сексом. И в данный момент Рашида ублажала Николь. С задержкой на несколько секунд после прихода Алекса они разомкнули объятия.

– Тебе нравится смотреть? – голосом роковой женщины спросила Николь.

– Как там поживает мужчина, заключенный в женское тело? – вместо ответа спросил Алекс.

– Я и сейчас большую часть времени играл за мужчину, – ответила Рашида. – А вообще-то я люблю экспериментировать.

– А может, ты в душе этот… ну, би…

– А в морду? – очень грубо и очень по-мужски прервала Алекса Рашида. – Я всегда был лесбиян, то есть мне нравятся только женщины. И даже в своих экспериментах принципам не изменил. Когда такая женщина скучает рядом невостребованная…

– Слушай, великий экспериментатор, – Алекс решил выжать из диалога как можно больше, – я ведь тебе могу такой эксперимент предложить – мечта. Уникальный опыт.

– Что там у тебя? – нельзя сказать, чтобы Рашида проявила заинтересованность.

– Поедем в одну фирму. Там есть люди, которые убили нашего с тобой друга. Наша задача – уничтожить их. Твоя задача – взломать их компьютерную систему. По-моему, заслуживает внимания.

– Это в кино смотреть интересно, – довольно лениво ответила Рашида. – Мы ночью фильмов двадцать посмотрели. В парочке были подобные истории. Чистый вымысел, сценаристы играют в поддавки. У меня нет никакой возможности сделать такую работу. И не надо брать меня «на слабо».

– А с Ключом?

– Каким таким ключом?

– Ты с Сетью в контакте?

– Конечно.

– Сделай поиск на официальном сайте Европола насчет санкционированного взлома компьютеров.

– Ого! – Рашиде хватило десяти секунд на ознакомление. – Этот Ключ, как я понимаю, достать непросто.

– А что там с прокуратурой? – спросила молчавшая все это время Николь. – Они в курсе наших действий?

У Алекса вспотели ладони. Николь Вэнс проявила интерес и тоже покопалась в Сети. Что бы это значило?

– Наш Ключ особенный, – объяснил Алекс. – Он не информирует прокуратуру. У наших врагов есть сообщники в руководстве Европола.

– Именно из-за этого дела меня поместили в женское тело? – интонация Рашиды казалась безобидной. Но какова будет реакция на ответ?

– Да, – подтвердил Алекс. – И твой прототип согласился.

– Ему-то хорошо, прототипу, – особой ярости в словах Рашиды не было, скорее уныние. – А мне здесь страдать.

Алекс не успел задуматься, каким образом страдают программные оболочки. Следующие слова Рашиды были равносильны мощной дозе допинга:

– Готовь Ключ. Я пойду с тобой, и мы порвем их систему на миллибиты.

Алекс не стал спрашивать, что это такое. Он осознавал, что продвинулся на еще один шаг вперед. К успеху? Или к собственной гибели?

– А что со мной? – спросила Николь.

– Останешься здесь, – сказал Алекс. Соврал, но если сказать про отключение слишком рано…

– Вот еще! – возмутилась Николь. – Такое приключение намечается, и чтобы я его пропустила.

– Я же вчера предлагал… – Алекс ляпнул и тут же мысленно скомандовал себе заткнуться. Надо было поддержать, развить инициативу, а он, кажется, потащил ее во вчерашнее болото.

– Я предпочитаю приключения в постели, – спокойно парировала Николь. – Ведь я – программная оболочка. Что там у меня в приоритетах на первом месте? Секс. Пока первый пункт не пройден, все остальное – неактуально.

Алекс почувствовал себя идиотом. Нет, это слишком слабо сказано. Выражение «ломиться в открытую дверь» – это про него, Алекса. Вместо того чтобы страдать, ломать голову, тратить энергию на психоаналитические изыски, надо было первым делом трахнуть Николь и… готовиться к операции. Стоп-стоп-стоп. Его главный объект – не Николь. Рашид-Рашида, вот чье сотрудничество ему позарез необходимо. Как мог заключенный в женское тело компьютерщик отреагировать на происходящий рядом бурный секс с красавицей? Даже если все произошло бы в соседней комнате. Черт его знает. И вообще сочинение трактата о собственной глупости оставляем на потом. Срочно переходим к делу.

Кибернетические помощники получили для ознакомления полный пакет информации. Все о деле ВИРОДа, о ЦЕСМП, о приключениях и смерти Алекса с Магдой. Алекс даже приобщил к делу записи камер наблюдения, сделанные на «Жемчужине Средиземноморья». Когда он отходил после падения из самолета в чешской клинике, Электрик принес ему запись для ознакомления. Алекс ухитрился ее скопировать.

Рашида также получила информационную заготовку от своего прототипа. По его разглагольствованиям, там должно было уместиться никак не меньше десятка учебников. Программные оболочки – это, конечно, не ИскИны, скорость мышления намного ниже. Но Рашид гарантировал, что минут за двадцать его переписанная личность все усвоит.

Видя, что куклы вполне сотрудничают и активно усваивают материал, Алекс занялся подготовкой своего «оружия Судного дня». Договариваться с представителями медицинской компании о встрече он собирался только после завершения этой подготовки. Неизвестно, какими возможностями по части дистанционного прослушивания и наблюдения они владеют. С момента выхода на связь надо настроиться, что ты весь на виду, как рыбка в аквариуме.

– Надо понимать, ты уже имел дело с моей программной оболочкой? – спросила Николь.

– Да, – ответил Алекс машинально и чуть не откусил себе язык от злости. – Вернее, это не я имел дело, а мой друг, который погиб. Вы там вместе с ним на записи.

– На записи рядом с ней ты. Хоть и с другим лицом.

Алекс начал понимать, что заврался. Как эта зараза его расколола?

– Откуда такие выводы? – спросил он.

– Ты ведь обратил внимание, что та версия Николь Вэнс держала голову так, что камеры не засекали ее лицо. Но я все равно могу ее опознать. Лицо Алекса видно, но мы подметили сильное сходство в фигуре и в манере движения с тобой. Убрали лицо, проследили еще раз. Это ты. Лицо совсем необязательно для опознания человека.

Если такой анализ смогли сделать две любознательные куклы, то что сможет углядеть ИскИн, если его правильно натравить? Алексу поплохело. Его версия могла с треском лопнуть. А могла и не лопнуть! Хватит пугать самого себя. Если уж согласился спуститься в ад, не стоит шарахаться от каждой черной кошки, перебегающей дорогу.

– Этот вопрос – не для обсуждения. – Алекс постарался, чтобы его слова прозвучали четко и с интонацией приказа. – После завершения операции обсудим. Пока могу сказать, что у нас схожие фигуры и мы очень долго тренировались у тех же тренеров. А теперь к делу. Вся информация усвоена?

Двойной ответ «Да». Алекс достал из своего самого-самого важного кармана два листка бумаги. Эту информацию он не захотел доверять электронным носителям. Возможно – суеверие. Но так уж он устроен.

– Это – план операции, – каждая кукла получила свою копию. – План составлен в общих чертах, мы не можем точно предсказать, как поведет себя принимающая сторона. После ознакомления уничтожаем. Потом задаем вопросы. Особенно подробно не спрашивайте, я же предупредил, что большинство действий будет происходить в зависимости от ситуации.

Рашида молчала. Алекс понадеялся, что программная оболочка компьютерщика уже занялась просчетом своих будущих действий. Заговорила Николь:

– В плане действий нет никаких инструкций для меня. Для чего в этой операции понадобилась я?

Вопрос был – прямо в яблочко. Алекс уже задавал его сам себе много раз. И ни разу не добился сам от себя определенного ответа. И это Николь еще не заикнулась о стоимости второго голема.

– Николь Вэнс однажды спасла моего друга, – ответил Алекс, – я надеюсь, что если у нас будет критическая ситуация, ты сможешь найти выход и повторить подвиг твоей сестры-близнеца.

– Очень странная логика. Мне непонятно, на каких принципах базируется твое планирование, – заявила Николь. А Алекс спросил сам себя, можно ли отнести к принципам планирования знаменитый русский «авось». – Но если что не так – тебе погибать. Риск весь твой.

– А теперь, мои дорогие партнеры, – Алекс подыскивал лучшие слова, чтобы сгладить неловкость предстоящей процедуры, – нам осталось произвести одно очень пикантное подготовительное мероприятие. И тогда вы станете полностью готовы. Все читали план, все знают, о чем речь? Кстати, Николь, это ведь частичный ответ на твой вопрос. Две девушки имеют в два раза больше физиологических отверстий, чем одна. То есть благодаря тебе наш боевой потенциал становится больше в два раза.

На свет божий были извлечены специальные контейнеры, больше всего напоминающие плавательные пузыри некрупной рыбы. Они были абсолютно прозрачны для любой аппаратуры и, спрятанные внутри женских кукольных тел, не поддавались обнаружению.

Гардероб для своих помощниц Алекс подобрал сам. В процессе одевания Рашида чуть было не сломалась, истерическим голосом начав сетовать на то, что окончательно превратилась в извращенца.

– А когда ты разгуливаешь голышом и трясешь сиськами, ты себя извращенцем не чувствуешь? – поинтересовался Алекс.

– Я чувствую себя извращенцем без Ключа, – парировала Рашида. – Как представлю свои потуги без него, так прямо с ума схожу от извращенности. Когда инсталлировать будем?

Одетые, с инсталлированными боеприпасами и Ключом, кибернетические ассистентки Алекса присели для последнего инструктажа.

– Найдите в Сети слово «блеф», – попросил Алекс. – Прочитайте объяснение, осознайте. Вся наша операция – один большой блеф. За нами не стоит никакая реальная сила. Мы не способны выдержать никакое боестолкновение. Но наши противники об этом не знают. Они не допускают мысль, что кто-то пойдет в логово врага без серьезнейшей подстраховки. Пока они верят в наш блеф – у нас есть шанс. Одно неосторожное слово может все разрушить. Поэтому категорический приказ: молчать. Говорить разрешается только в одном случае: что-то пошло не так, мы на краю гибели, у вас есть что сказать, чтобы исправить ситуацию. А теперь я связываюсь с медиками. Вводится режим молчания, никто не знает, какие у наших врагов технические возможности.

Первый контакт с ЦЕСМП прошел именно так, как представлял себе Алекс. Представитель компании выслушал заявление, что говорящий выступает от имени покойного ныне Алекса Минакова и желает условиться о встрече с Крисом Вельтманом, главой службы безопасности. Тема встречи – обсуждение недочетов в работе службы безопасности компании, а также – возможных вариантов взаимовыгодного сотрудничества. К сожалению, он, Олег Ни, ограничен во времени и может находиться во Франкфурте всего одни сутки. Соответственно, встреча может быть проведена только сегодня.

Не прошло и получаса, как на мобильник Олега Ни поступил вызов. Над коммуникатором зависла голограмма Мартина Краузе, заместителя Вельтмана, который вместо приветствия заявил, что ни он, ни Крис Вельтман, не знают, о каком Алексе Минакове идет речь, но всегда заинтересованы выяснить что-либо о недочетах в деятельности их подразделения, отвечающего за безопасность. В случае же, если вызов Олега Ни будет истолкован как розыгрыш или попытка мошенничества, то в соответствии с законом…

Алекс ухитрился пропустить юридически грамотно сформулированную угрозу. Он пытался спрогнозировать линию поведения своих собеседников. В случае, если его дебютный монолог не произведет нужное впечатление, на координаты мобильника Олега Ни выедет бригада терминаторов. Учитывая, что он не запасся никаким конвенциональным оружием, Алекс не мог довести события до такого варианта. Предстояло быть чертовски убедительным.

– Я на полном серьезе воспринимаю ваши слова о том, что вы не имеете никакого понятия о моем ныне покойном коллеге и близком друге Алексе Минакове, – сказал Олег Ни. – Для тех же самых записывающих устройств, которым предназначалась эта информация, сообщаю, что не имею никакого отношения к Корейско-Средиземноморскому банку, не числюсь среди его сотрудников и выступаю просто как частное лицо. А теперь, когда предварительные ласки можно считать завершенными, могу обрадовать вас новостью, что обладаю информацией, которая может быть использована на благо двух мощных и влиятельных фирм, одна из которых – ваша. Для того чтобы довести эту взаимно полезную информацию по адресу, я запланировал встречу с представителями вашего руководства. Вот список приглашенных, – Олег Ни продемонстрировал голограмме Мартина список из шести человек. – Понимаю, что не принято одновременно отрывать такое количество больших боссов от их важных дел, но что поделаешь, экстренный случай.

Мартин Краузе внимательно изучил список. Покачал головой.

– Да уж, нахальства вам не занимать, – сказал он. – Если я попробую навязать такую экстренную встречу хотя бы двоим из списка, то точно лишусь своей работы, несмотря на все мои заслуги. Скорее всего, встреча не состоится. Что вы будете делать в этом случае?

– Да вы, наверное, догадаетесь сами. – Олег Ни улыбнулся как можно шире и обаятельней. – Продолжу свое путешествие. Конечно, буду сожалеть, что не получил проценты с крупной сделки, которую не сумел продвинуть. Если вы ожидали услышать от меня какие-то угрозы, какой-то примитивный шантаж, то совершенно напрасно. Я частное лицо, за которым никто не стоит, вы не имеете никакого отношения к покойному Алексу Минакову и его покойной жене. Нам нечего делить. Есть что умножать, но я не буду это навязывать…

И тут пришло озарение. Имя Мартин… почему оно так беспокоило Алекса? Тот блондин в лифте на «Жемчужине Средиземноморья» говорил с каким-то Мартином. Возможно, именно с этим?

– А ведь у вас было заочное знакомство с Алексом Минаковым, – Алекс постарался встретиться с голограммой взглядами. – Один его собеседник, такой очень спортивный блондин, общался с вами, когда они вместе застряли в лифте. С этим блондином, кстати, потом произошел несчастный случай. Ну да неважно, случайное знакомство, вы могли и забыть.

Ни один мускул не дрогнул на лице у Краузе, но Алекс не зря охотился за его взглядом. Есть! Этот человек руководил операцией на плавучем острове.

– Посоветуйтесь с Крисом Вельтманом, – по-отечески наставлял Мартина Краузе Алекс, – возможно, у него достаточно влияния, чтобы убедить высокое начальство принять участие в переговорах. Если это выгорит, рекомендую и вам пробиться в число участников. Раз уж вы вели это дело с самого начала, вам и карты в руки. Я еще какое-то время подожду вашего вызова. Ну а если не дождусь – через часик-другой улечу. Извините, если оторвал вас от чего-то важного.

Алекс прервал разговор и обессиленно откинулся в кресле. Через сколько минут прилетит первая пуля? Или ракета? Скорее всего, ракета. Таким образом будет не только убран болтун-азиат, который слишком много знает. Все, кто стоял за болтуном, получат урок на будущее: с ЦЕСМП лучше не связываться.

Главным сторонником грубого силового решения станет Мартин. Таким образом он сможет скрыть свои промахи. Надо же, через полгода после окончательной зачистки по делу ВИРОДа обнаруживается не то что случайно уцелевший свидетель, а колоссальная утечка информации. С непредсказуемыми последствиями.

Над мобильником замерцала голограмма вызова. Алекс проверил время. Двенадцать минут. Немного, это не приглашение на встречу. Скорее всего – более высокая инстанция. Действительно, на этот раз с Алексом связался Крис Вельтман. В отличие от лысеющего и долговязого Краузе, Вельтман был полненьким, невысоким, с волосами, собранными в хвостик. Почему-то его вид наводил на мысли не о силовике, а скорее о свободном художнике. Да и стиль разговора, в отличие от законника Краузе, был у него какой-то… неформальный, что ли.

– Вот, значит, наш таинственный незнакомец, – по взгляду можно было сделать вывод, что больше всего собеседника интересовал не Олег Ни, а обстановка в комнате. – Ты умеешь быть убедительным, не знаю как, но произвел впечатление на моего заместителя. Он понял, что ты очень осведомленный человек. Как раз этим меня не удивишь, у самого работа такая, быть осведомленным. Но осведомленность – не повод для того, чтобы отрывать от дела очень занятых уважаемых людей. Можно встретиться со мной, с Мартином, раз уж он стал твоим фанатом. За чашечкой кофе или чего покрепче обсудим твое предложение. Можем подключить к беседе еще кого-нибудь, если понадобится. В конце концов, мы живем в середине двадцать первого века, личные встречи во время деловых переговоров стали анахронизмом. Ну, так как?

– Бизнес бизнесу рознь. – Алекс предполагал подобное развитие событий. И заготовил возражение. – Когда речь идет об упорядоченных деловых отношениях, когда армия юристов обговаривает каждую запятую в договоре, действительно, кому нужны личные встречи? Но норма прибыли в таком бизнесе низковата. А у нас тема деликатная, речь идет об исследованиях, о которых почти никому не известно, а о некоторых из них не известно вообще никому. Также речь идет о крупных инвестициях в эти исследования. Я уважаю чужое рабочее время, но вынужден настаивать на личной встрече. Возможно, вам будет легче понять меня, если я скажу, что действую в соответствии с инструкциями.

– А какое отношение к исследованиям и инвестициям имеет начальник африканского отдела? – поинтересовался Вельтман.

– Увы, я не знаю, о ком идет речь, – Олег Ни пожал плечами, – список составлял не я. Учитывая, что тема исследований мне хорошо известна и она не имеет никакого отношения к Африке, я тоже удивлен.

– А как же заявление, что ты выступаешь как частное лицо?

– А как же заявление, что вы ничего не знаете об Алексе Минакове?

– Ты можешь человеческим языком объяснить, о чем собираешься говорить на встрече? – Вельтман предпочел не тратить время на стандартную фразу о «не знаем».

– Один недавно погибший ученый был не до конца искренен со своими заказчиками. Скорее всего, он подозревал их в чем-то. И не без основания. Но, как говорится, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Покойный в своей области был лучше всех. После него осталась кое-какая информация. Интересно?

– Занятно. Но я все равно не вижу основания для массовой встречи. Могу пригласить кого-то одного, обсудим стоимость этой информации…

– Я не продаю информацию, – перебил Олег Ни силовика, – я привез пакет деловых предложений. Именно его я собираюсь продать. Вернее, не продать, а предложить для рассмотрения. Это – человеческий язык?

– Жди моего вызова, – бросил Крис Вельтман и отключился.

Прошло еще пятнадцать минут.

– За тобой выслана машина, – Вельтман был немногословен. – Выходи минут через пять.

– Со мной две ассистентки, – сказал Алекс.

– Мы так не договаривались, – Вельтман выглядел озадаченным.

– А что это меняет?

– Действительно, ничего. Машина большая.

«Не убегай от снайпера, умрешь уставшим», – покидая отель в сопровождении Николь и Рашиды, Алекс вспомнил эту народную мудрость. Он сделал все, чтобы его не убили сразу же: намекнул, что владеет чем-то, что Винченце не захотел передать заказчикам, напросился сам прибыть прямо в логово врага, где с ним смогут сделать все, что угодно. Но нельзя исключать, что у кого-то могут сдать нервы, и его демонстративно пристрелят прямо на глазах у изумленной публики.

Пронесло, не подстрелили. Электромобиль с водителем (какая роскошь!) доставил Алекса и «ассистенток» в медицинский центр, расположенный в пригороде Франкфурта. Лечебные и административные корпуса были окружены деревьями и лужайками. Увы, из зелени наблюдались только несколько елочек, все остальное выглядело довольно уныло: голые черные ветки, вместо травы – желто-черно-коричневые прошлогодние стебельки. Через месяц-другой картинка должна была измениться к лучшему, вообще стать идиллической, но Алекс догадывался, что любоваться этой красотой он не сможет. При любом развитии событий.

Уже выходя из отеля, Алекс постарался изменить манеру движения. В прошлом ему приходилось разыгрывать из себя телохранителя, и сейчас он изо всех сил старался двигаться как гордый обладатель горы мышц, наделенный сверхбыстрыми рефлексами. Пусть хозяева настроятся, что к ним послали элитного боевика, крутого, как герой из комикса. От таких «героев» не ждут чего-то экстраординарного. Да и пластика такого Олега Ни уже не будет напоминать пластику Алекса Минакова.

Машина остановилась у неброского двухэтажного здания, гостей встретили охранники, все происходило очень чинно и спокойно. Алекс прошел через сканер службы безопасности. Несмотря на нервное напряжение, зашкалившее по всем параметрам, он не мог удержаться и с любопытством стал следить за реакцией обслуживающего сканер персонала, когда туда зашла Николь.

– Что это… такое? – чуть ли не заикаясь, спросил у Алекса сотрудник службы безопасности.

– Моя ассистентка, – спокойно ответил Алекс. – Вторая такая же.

Алекс говорил по-английски. Охранник постарался ответить тоже по-английски, но в сочетании с высшей степенью недоумения, это привело к плачевным результатам.

– Это, это… робот, – наконец выдавил ответственный за сканер и замахал рукой, подзывая к себе кого-то еще, скорее всего – руководство.

Руководство бросило взгляд на экран сканера и быстрым шагом удалилось в сторону, на ходу вытаскивая коммуникатор.

«У нас проблемы…» – услышал издалека Алекс. М-да, ребята даже не представляли, какие у них проблемы.

Вернулся охранник, сообщавший о проблемах.

– Вы можете проходить, – заявил он Алексу. – Это, – жест в сторону девушек, – останется здесь.

– Без моих ассистенток никуда не пойду, – спокойно ответил Алекс. – Или встречу проводим в вестибюле, или побеспокойтесь о машине, чтобы я вернулся в город. Вы что, не уверены, что сканер сможет их просветить?

Охранник удалился, привычно вытаскивая коммуникатор. Еще через тридцать секунд ожил мобильник Алекса.

– Что там у вас за дешевые спецэффекты? – Крис Вельтман выглядел разгневанным. Точнее – разгневанным художником. Алекса так и подмывало спросить, не раскритиковал ли кто-нибудь его картины. Откуда эта странная ассоциация? – Я вылез из кожи вон, организовал тебе встречу, и кого это ты на нее приволок? Я никогда не слышал об ассистентках-роботах. И про материальных ИскИнов, кстати, тоже.

– Это големы с программными оболочками, – сказал Алекс. – Если вы так боитесь, что я проношу в них атомную бомбу, отправьте скан какому-нибудь своему ИскИну, пусть сравнит его с данными из Сети.

Недовольный Вельтман глянул вбок, скорее всего там был экран, показывающий тройку гостей.

– О'кей, – сказал начальник службы безопасности после небольшой паузы, – я распоряжусь, чтобы их как следует просканировали и пропустили. Но с тебя объяснение.

Глава 16

«Сбылась мечта идиота», – думал Алекс, разглядывая присутствующих. Он так долго готовился к этой встрече, он так старательно ее добивался. И до сих пор не был уверен, что сумеет ее пережить.

Небольшой конференц-зал был почти полностью занят огромным овальным столом с полированной поверхностью. Напротив троих гостей сидели шесть представителей медицинской компании. Только это были не совсем те шестеро, чьи имена назвал Алекс. Из предъявленного им списка у стола расположились только Крис Вельтман и Петер Пройсс, отвечающий в ЦЕСМП за научные исследования. Трое присутствующих были Алексу незнакомы. Последний из шестерки – замначальника службы безопасности Мартин Краузе. Неужели он последовал совету Алекса и пришел по собственной инициативе? Вот идиот… В принципе это совсем неплохо, кровь Магды и на его руках тоже, если уж кому мстить, так это ему. Жалко только, что другие три намеченные жертвы уйдут от расплаты. Странные какие-то мысли. Самому бы уйти… расплатившись. А справедливость никогда не бывает полной.

– Извините, но я не вижу здесь представителей вашей компании, которых надеялся встретить, – сказал Алекс.

– Исходя из твоих слов о целях визита, я пригласил всех, кого посчитал нужным, – сказал Вельтман. – Неужели ты всерьез надеялся, что сюда явится высшее руководство?

– А имеются ли у присутствующих все необходимые полномочия? – поинтересовался Алекс.

– Ты даже не представляешь, какие у меня есть полномочия, – вмешался Петер Пройсс. – Я могу решить, каким способом ты умрешь. Ты, надутый кусок мяса, ты что, считаешь, что способен диктовать нам условия?

– Петер, успокойся, – вмешался Велтьман. – Даже если наш гость неверно оценивает ситуацию, это не помешает нам обсудить его предложение. Вдруг там окажется что-нибудь интересное, и мы расстанемся, довольные друг другом?

– По-моему, это вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, – Алекс устроился поудобней в своем кресле и для лучшей демонстрации уверенности в себе даже закинул ногу на ногу. – Да, вы всемогущи на нескольких квадратных километрах, где я сейчас нахожусь. Да, я рискую. Но я адреналиновый наркоман, я рискую всю жизнь, и мне это нравится…

– Боже мой! – Пройсс не выдержал. – Я не готов это выслушивать. Крис, Мартин, вытащите из него его долбаное предложение, а то я сейчас просто уйду.

– Господин Петер Пройсс считает, что он находится под опекой Анри Лессара? – Алекс ухитрился вставить фразу, которая, как он и планировал, была припасена для тушения пожаров. – Можно вас разочаровать? Его светлость Анри Лессар еще сам об этом не знает, но он уже не может никого опекать. Отдел внутренних расследований держит его настолько плотно, что записывает каждое всхрапывание во время сна. Учитывая его огромные заслуги перед правосудием, суд и следствие ему не грозят, невозможно судить святого. Скорее всего, его ждет скоропостижная смерть. Фанатики из ОВР не допустят, чтобы он наслаждался жизнью на пенсии.

Никто из присутствующих не произнес ни слова. Один из троих неизвестных Алексу представителей компании завозился со своим коммуникатором, скорее всего, он не был в курсе, кто такой Анри Лессар. Алекс порадовался этой активности. Он знал, что спокойно сидящая рядом Рашида должна была все это время взламывать компьютерную систему, используя Ключ. Но не исключено, что для начала этого взлома необходимо было, чтобы к местной Сети подключился кто-то из своих.

– Петер, я же говорил тебе, что этот якудза – кладезь занимательной информации, – Вельтман не выходил из своего богемного образа. – Наберись терпения, и мы сможем услышать еще много интересных сказок.

– Я сюда не за сказками пришел, – буркнул Пройсс. Но пыл главного исследователя явно куда-то подевался, и он воздержался от дальнейших угроз.

– Я хочу разрядить обстановку, – Вельтман был само радушие, – по случайному стечению обстоятельств, все представители нашей компании – мужчины. И все еще в таком возрасте, что рады возможности полюбоваться на очаровательных секс-куколок. Но что они здесь делают? В программе вашего визита случайно не предусмотрена оргия? Мне просто не приходит в голову ничего другого, видимо, я слишком испорчен.

– Все проще, – ответил Алекс. – Мои работодатели мне доверяют. Но даже их доверие не безгранично. Тем более они прекрасно знали, куда я отправляюсь. И даже не в том дело, что меня можно купить или запугать. Есть ведь еще разные варианты воздействия на человеческую психику. Эти милые куколки за мной наблюдают.

– А что, одной наблюдательницы не хватает? – поинтересовался Краузе.

– Есть два основных способа дистанционного воздействия на големов с программными оболочками, – менторским тоном сообщил Алекс. Честно говоря, он понятия не имел ни о каких способах, есть ли они или их нет, два их или сорок два. Но блефовать так блефовать. Пусть слушающие их специалисты пошарят по Сети. – Вам не удастся вывести из строя больше одной куклы.

Пройсс заерзал на своем месте, но промолчал. Во взгляде читалось обещание, что ни Олег Ни, ни его куклы никогда не покинут территорию медицинского комплекса.

– Очень хорошо, – сказал Вельтман, – мы перестали ругаться, узнали много интересного о големах. Теперь можно перейти непосредственно к делу. Жалко, конечно, что оргия не предусмотрена, но… дело прежде всего. Излагай.

– Моя компания всегда уделяла большое внимание пионерским научным разработкам, – Алекс старался говорить спокойно и размеренно. В какой-то степени он должен был тянуть время. Даже Ключ – не волшебная палочка, абсолютно неизвестно, сколько времени понадобится Рашиде на взлом. Пусть запас времени будет как можно больше. – Мы щедро в них инвестируем и получаем очень хорошую прибыль. Когда стали известны подробности уничтожения компании ВИРОД, наши аналитики пришли в возбуждение. Такое тотальное истребление возможно только из-за очень серьезной причины. Именно поэтому мы прикрепили к расследовавшей дело сотруднице Европола нашего человека, моего хорошего друга Алекса Минакова…

Последовал обмен взглядами между представителями медиков. По свирепой гримасе Пройсса и недовольным гримасам Краузе и Вельтмана можно было сделать вывод, что новость расценивается как просчет службы безопасности, посчитавшей Минакова случайно влипшим в историю частным лицом.

– Банковские работники, как правило, законопослушны, – Олег Ни продолжал свою лекцию, – даже суперагент Кулер не поняла, с кем имеет дело. А когда на нее принялись охотиться, с удовольствием приняла помощь от своего сожителя. Алекс прекрасно справился с заданием: помог Магде найти Винченце Сальвати, побывал в его домашней лаборатории, ухитрился разжиться кое-какими образцами. Он не успел только переправить в безопасное место самого Винченце, потому что дилетанты всегда непредсказуемы, а уважаемый ученый вдруг решил поиграть в конспиратора. Результат известен – Магда и Винченце погибли, Алекс чудом уцелел, но пережил свою подругу совсем не надолго. Вы знаете, я был к нему очень привязан и чертовски зол, что его больше нет.

– Поплачь, – предлоржил Пройсс. – Но не сейчас, а потом, когда передашь нам долбаное предложение от твоих долбаных работодателей. Потому что, кроме пересказа старых историй, которые можно было скомпилировать из новостей, я ничего не услышал.

– Вынужден согласиться с Петером, – сказал Вельтман. – Из вежливости я не перебивал, но… где предложение?

– Хорошо, – Олег Ни сделал театральную паузу. Рашида и Николь сидели с каменными лицами, как внимательные слушательницы. Сигналом о том, что система взломана, должны были послужить их улыбки. Черт его знает, с каким сопротивлением встретилась Рашида. Надо было изо всех сил тянуть время. – Моя компания предлагает вам финансирование исследовательской программы покойного ВИРОДа. Соответственно, мы рассчитываем на участие в прибылях.

Судя по улыбкам на лицах хозяев, такое предложение всех развеселило. Не улыбались только куклы, и это Алексу категорически не нравилось.

– А почему вы считаете, что нам недостаточно финансирования? – спросил Пройсс.

– Я этого не утверждал, – ответил Алекс. – Просто наши ресурсы намного больше.

– Так сидели бы на своих ресурсах и молчали! – буквально заорал Пройсс, контраст со спокойным тоном предыдущего вопроса был разительный. «Да он психопат», – подумал Алекс. – Они у вас там что, абсолютные дебилы? Исследование практически завершено, а вы собираетесь его финансировать!

– Возможно, мой ай-кью – не самый высокий в этом помещении, – Алекс старался, чтобы его спокойный тон контрастировал с истерикой главного исследователя. – Но от исследования до внедрения – огромная дистанция. Ваши расходы будут очень большими. Кроме того, я не сомневаюсь, что вы не хотите делиться прибылью. Но мы вправе настаивать на своем. Вы убили нашего сотрудника. И у нас есть на вас компромат.

– Засуньте его себе в задницу, – буркнул Пройсс. – Вместе с инвестициями. Я ясно выразился? Неужели не понятно с самого начала, что никакого внедрения не будет?

О чем-то подобном Алекс догадывался давно. То, что неочевидно ученому, привыкшему работать по схеме: «Изобрел – разработал – продал – наслаждаешься славой и деньгами – обдумываешь следующее гениальное открытие», – доступно умам более простым, особенно поднаторевшим в преступной психологии. И через секунду Петер Пройсс все очень логично объяснил:

– Если бы эти придурки просто выполнили заказ и изготовили очередной антираковый препарат, они бы жили долго и счастливо. Но они решили изготовить эликсир бессмертия и вечной молодости в одном флаконе. И в результате умерли в один день. Какому врачу нужно лекарство, которое отменяет всю медицину? Как бы ты ни нажился на этом лекарстве в первые год-два, потом его обязательно научатся делать другие. С патентом, без патента…

«Конечно, – подумал Алекс, – вам слабо, как Саманте, догадаться и продавать это средство поэтапно. Сначала для безоперационной пластики, потом для регенерации утраченных конечностей. Намного проще всех перебить».

– Так ты понял, что твоя миссия провалилась? – ехидно поинтересовался Пройсс. – Тебя отправили договориться о сотрудничестве. Я не вижу потенциала для сотрудничества.

– Тогда… это… – Алекс изо всех сил попытался выглядеть растерянным. Хотя и не был уверен, что его невозмутимая азиатская физиономия в силах передать все нюансы, – зачем вы позволили ВИРОДу проводить исследования и почти довести их до конца?

– Можно сказать, что мы получили эликсир для избранных. А также для тех, кого мы захотим облагодетельствовать. Ты тут упоминал одного суперполицейского. А сколько не менее значимых людей захотят стать почти неуязвимыми и неподвластными болезням? Подумай своими борцовскими мозгами. Нам совсем не обязательно брать с них деньги. Мы можем брать услугами.

Куклы все не улыбались. Мелькнула мысль, что Электрик подсунул ему недоброкачественный Ключ. Алекс проклял сам себя, что не придумал никаких других «деловых предложений». Надо было резко начинать импровизировать. И тут в разговор вступил новый персонаж:

– Молодой человек, – говоривший видом и интонацией больше всего напоминал Алексу мудрого отца семейства. Или не менее мудрого наставника. Притом даже не особо старого. Людей с такой внешностью просто необходимо назначать директорами благотворительных фондов. Уж тогда-то жертвователи не будут сомневаться, что их деньги дойдут по назначению. Странно, почему Алекс не заметил раньше явного несоответствия между этим благородным лицом и окружающей его бандитской компанией? – Здесь на вас все набросились с критикой, и никто не пытается осмыслить ситуацию. А ведь она не такая простая, как кажется. И именно вы заинтересованы, чтобы мы во всем разобрались. Это необходимо для вашего же блага.

До этого заявления Алекс считал, что в разговоре с ним Пройсс играет роль злого следователя, а Вельтман – доброго. А теперь, получается, на поле вышел второй «добрый следователь»? Тактическая новинка?

– Да вы все сами подумайте, – «благородный» обвел взглядом присутствующих. – Они прислали сюда этого парня с деловыми предложениями, которые вызывают у нас только смех. Вы что, считаете, там у них наверху десятками миллиардов ворочают идиоты? Вы всерьез решили, что они спят и видят себя инвестирующими в медицину? Чушь, обман, уловка. Молодой человек, что кроется за вашим визитом?

С учетом того, что компьютеры ЦЕСМП оставались невзломанными, а неизвестный Алексу собеседник излагал истину если не в последней, то в предпоследней инстанции, ситуация становилась критической.

– Извините, вы можете сказать, с кем я имею удовольствие беседовать? – спросил Алекс.

– Я член совета директоров. Зови меня Франц, парень, – голос Франца был сплошная отеческая забота, – друзья зовут меня Франсуа, но мы еще не подружились, так что это не для тебя. Хотя шанс есть. Ты хоть понимаешь, как тебя подставили?

– Это почему? – Алекс прикидывал, сколько минут можно будет выжать из предложенной дружбы. Продаться, что ли, с потрохами? Так ведь и продавать нечего, надо срочно придумывать.

– Тебя отправили на верную смерть с непонятной для тебя целью. Ты что, думаешь, нас накажут за твою смерть? Кого-нибудь наказали за смерть Алекса Минакова? А ведь ты ничем не лучше. Давай вместе попробуем догадаться, зачем тебя послали. На этих, – жест в сторону кукол, – внимание можешь не обращать. Они отсюда не выйдут в любом случае. Столько сказано в их присутствии, надо быть самоубийцей, чтобы кого-то допустить до их запоминающих устройств. Так и передашь руководству: беседа была откровенной, любая запись может быть предъявлена как компромат. Куколкам – капут. Если их присутствие тебя смущает, можно их убрать прямо сейчас.

– Меня очень трудно смутить, – Алекс поерзал в кресле, устраиваясь поудобней. Уверенность в себе, здоровый оптимизм, внимание – вот что должно читаться у него на лице. И никакого намека на то, что события развиваются по одному из худших вариантов. – Я верю в свое начальство, до сих пор оно меня не подводило.

– Всегда бывает первый раз, – усмехнулся Франц. – Он же – и последний, если не сумеешь вовремя сориентироваться. Крутые ребята типа тебя, как правило, долго не живут, несмотря на отменное здоровье. Одно задание выполнил, другое, десятое… а на двадцать третьем – упс, не повезло. Вас, таких здоровяков, много, обычный расходный материал. На моей памяти только Мартин Краузе сумел достичь приличного возраста. Но он в последнее время больше руководит.

И тут… разверзлись райские врата, ангельское пение, которое мог слышать лишь единственный праведник в этой комнате, наполнило душу Алекса благодатью. Говоря простым языком, Рашида улыбнулась. А вслед за ней – Николь. Усилием воли Алекс сумел погасить собственную непроизвольную улыбку в зародыше. Расслабляться было рано. Система взломана, в ближайшее время Рашида возьмет под контроль компьютеры, средства связи, кое-какие механизмы. Но людей-то под контроль не возьмешь! А эти твари еще о-го-го как могут напакостить.

– Может, продать вам последнюю версию нанороботов, которая осталась от Винченце? – спросил Алекс с такой интонацией, словно говорил сам с собой.

Пройсс сказал что-то Францу по-немецки. Алекс примерно понял, что это было сетование на его, Алекса, тупость, а также пожелание скорее заканчивать этот цирк. Потом Франц, опять же по-немецки, задал вопрос Вельтману. Вельтман отчитался, что никакой подозрительной активности в районе комплекса не наблюдается. Спутниковой активности тоже нет.

– Вот так-то, – обратился Франц к Алексу, – кавалерию за тобой не пришлют. Ты первый заинтересован докопаться до истинной причины твоей миссии. Сам ведь знаешь, людям свойственно уничтожать потенциальную угрозу. Не то чтобы ты нам угрожал, просто пока мы не в курсе, отрицательный потенциал у тебя есть.

– А почему вы не боитесь компромата? – этот вопрос Алекс задал вполне искренне. Ему действительно было интересно.

– Повторяю, – сказал Франц. – Ты – не та фигура, за которую нас попытаются наказать. Если твои боссы заинтересованы в каком-то сотрудничестве, то они утрутся и промолчат. Ей-богу, мне все меньше и меньше нравится твой визит. Слушайте, вы, статисты, – Франц посмотрел на свое окружение, – я понимаю, что истерики закатывать легче, чем думать. Но, может, и вы попытаетесь докопаться до сути?

В этот момент открылась дверь, и в конференц-зал зашел сотрудник компании с чем-то очень знакомым взгляду Алекса. Где он видел этот предмет?

– Что еще такое? – Франц посмотрел на вошедшего, потом перевел взгляд на Пройсса. – Зачем нам это?

– Сейчас узнаем. – Судя по выражению лица, Пройсс тоже был не в курсе. Но попытался быстренько войти в курс, обменявшись несколькими фразами со своим сотрудником.

По недоумевающему виду всех участвовавших в разговоре, а также из нескольких понятых Алексом немецких слов он догадался, что произошло нечто странное. Работник получил распоряжение принести на встречу этот контейнер-холодильник. Послал распоряжение Петер Пройсс и сделал это достаточно давно, только сотрудник ухитрился заметить распоряжение несколько минут тому назад.

И тут Алекс вспомнил, где он видел подобный контейнер. В Денвере, у серийного убийцы. Который собирался отрезать ему голову и вырезать печень. А зачем контейнер нужен здесь и сейчас? Его опять собрались препарировать? Что-то не похоже. Судя по страстям в беседе Франца с Пройссом и Вельтманом, в контейнере что-то важное. И тут вдруг проснулся Краузе.

– Подождите, помолчите немного. Я ее узнал! – сказал замначальника службы безопасности.

– Мартин, мы все ее узнали, – ехидно произнес Вельтман, – но что она здесь делает?