Юная Венера (сборник) Мартин Джордж

Бывшего солдата принуждают к участию в экспедиции, пытающейся проникнуть в смертоносные тайны венерианских болот, и герой понимает, что ему необходимо стать «местным» в самом фундаментальном смысле слова, чтобы иметь хоть какой-то шанс выжить.

Знаменитый австралийский писатель, сотрудник «Нью-Йорк таймс», Гарт Никс работал публицистом, редактором, консультантом по маркетингу, менеджером по связям с общественностью и литературным агентом, прежде чем выпустил серию бестселлеров «Старое королевство», в составе которой романы «Сабриэль», «Лираэль, дочь Клэйр», «Аборсен» и «Тварь в витрине». Также известна его серия «Седьмая башня», состоящая из романов «Осень», «Замок», «Аэнир», «За пеленой», «В битве, «Фиолетовый камень», а также серия «Ключи от королевства», включающая романы «Мистер Понедельник», «Мрачный Вторник», «Утонувшая Среда», «Сэр Четверг», «Леди Пятница», «Превосходная Суббота» и «Лорд Воскресенье», а также отдельные романы, такие как «Тряпичная ведьма» и «Дети Тени». Небольшие по объему произведения Никса объединены в сборник «За стеной». Его последние два романа написаны в соавторстве с Шоном Уильямсом, это «Вихри бед: Тайна» и «Вихри: Монстр». Его новые работы – роман «Дворцовый переворот» и сборник «Сэр Гервард и мистер Фитц».

Никс родился в Мельбурне, в настоящее время проживает в Сиднее, Австралия.

Гарт Никс

Дорога в Обитель прокаженных

Бокал мартини, стоящий на специальном кронштейне рядом с левой рукой Кельвина, задрожал, когда колеса шаттла коснулись бетонопластовой взлетно-посадочной полосы. Секунду казалось, что коктейль из апельсинового сока, джина и вермута выплеснется через край, но в этот момент корабль мягко опустился на шасси и покатился по самому короткому, дешевому и оживленному космопорту Венеры.

– Не пролилось, – сказал Кельвин. Не спуская глаз с полосы, он оторвал правую руку от штурвала и, взяв бокал, сделал небольшой глоток. – С тебя два пятьдесят.

– Я проверю по видео с черного ящика, – произнес женский голос из динамиков. – Кроме того, он все еще может пролиться, когда мы будем тормозить.

– Нет, – ответил Кельвин. Перед ним выскочил голографический дисплей, советуя ему применить обратную тягу и колесные тормоза, потом тревожным оранжевым светом загорелись еще несколько всплывающих окон, оповещающих о неработающих системах, но все это происходило, как он и ожидал, так что волноваться было не о чем. – Выпей сейчас. Первое приземление, это закон. Там все нормально, Сьюз?

– Конечно. Только пришлось двоих оглушить. Торопыги, на каких-то энергетиках. Так перевозбудились по поводу достопримечательностей Венеры, что решили выйти пораньше. Примерно на десяти тысячах.

– Шахтеры! – сказал Кельвин. Он поставил мартини и продолжил рулить, двигая до полной остановки возле терминала, немедленно освобождая посадочную полосу. Через полторы минуты должен был садиться следующий, еще двенадцать были на подходе. Шестимесячный перелет от Меркурий Инкорпорейтед, обратный корабль-мегалайнер оставался на орбите, а десять тысяч шахтеров, которые не могли позволить себе вернуться на Землю, рвались спуститься, чтобы вкусить наслаждений и развлечений, которые мог предложить им сырой, вечно окутанный облаками портовый город и его окрестности.

– Порт Венера, порт Венера, – вызвал Кельвин, – борт Бейкер-семнадцать двигается к выходу двадцать пять, ищу кратчайший поворот. Какой мой слот на катапульте?

Ответа не последовало, и это было необычно. Трафик судов контролировала экспертная система с синтезатором голосов, который какой-то шутник настроил так, чтобы звучал голос старого венерианского грузчика с проблемами в легких. Как правило, ответ поступал незамедлительно.

– Порт Венера, порт Венера, повторяю, это борт Бейкер…

– Борт Бейкер-семнадцать, проезжайте. Пилот, оставайтесь в кабине и ждите дальнейших инструкций.

– Оставаться? – переспросил Кельвин. Он узнал голос старшего оператора Кандиса, которого очень редко можно было застать в башне. Передвижение по космопорту было элементарным, немногочисленные правила не касались безопасности судов. И автоматическая система справлялась с ним без труда. – Вы это мне, Кандис? Мне заплатили за этот рейс, я не могу сидеть на земле, у меня шахтеры.

– Ждите распоряжений, Кел, – устало ответил Кандис. – Военно-Космический Флот Земли встретит вас у ворот.

– Что? Флот встретит меня? Зачем?

– Не спрашивайте. И оставьте меня в покое. Я сегодня занят.

– Ты что-то натворил? – спросила Сьюз по внутренней связи.

– Ничего такого, что бы заинтересовало ВКФ Земли, – озадаченно пробормотал Кельвин.

Порт Венера был дипломатическим городом, управляемым сложным трехсторонним советом, состоящим из представителей Мирового Правительства Земли (которое не было в полном смысле слова мировым, поскольку не включало несколько стран-изгоев), КОМ (Космическое объединение Марса, не включающее Цереру) и Меркурий Инкорпорейтед (типичная корпоративная диктатура). На практике в порту Венера преобладало местное управление, и все шло само по себе, пока где-нибудь не сменялся очередной высокопоставленный чиновник и одно из межпланетных правительств не начинало соваться не в свое дело.

– Разберись с этим побыстрее, – сказала Сьюз. Кельвину принадлежало 63,7 % корабля «Быстроногий бродяга», остальное принадлежало семье Сьюз, проживающей на орбитальной станции над Венерой. Сьюз находилась на борту, чтобы защищать семейные интересы и управлять пассажирами и грузами, а ее многочисленные клонированные братья и сестры выполняли различные инженерные поручения и бумажную работу.

– Конечно, конечно, – пообещал Кельвин. Он подключил робота-погрузчика, пальцы автоматически бегали, последовательно отключая системы, а в уме прокручивались некоторые сомнительные сделки и незаконные операции на границе, случавшиеся за последние годы. Он не мог понять, почему обычно сонная таможенная служба порта Венера решила с ним поговорить, и в итоге решил, что таможенники просто хотят получить взятку. Но какое к этому всему имеет отношение Земной флот?

Несмотря на то что ничего конкретно известно не было, Кельвина продолжало мучить легкое чувство беспокойства. Продолжая думать об этом деле, он проглотил противогрибковые таблетки с остатками мартини, отстегнулся и поднялся с места, снял шлем, смазал противогрибковым кремом лицо и руки, затем надел пояс с прикрепленным на нем тепловым лучом (против случайных человеческих грибков и прочего), парализатор (против случайных человеческих подонков), складной нож (когда имеющихся устройств оказывается недостаточно). Он посмотрел на бар в задней части кабины, подумывая о втором бокале мартини, но решил воздержаться. У него будет достаточно времени для этого, когда «Бродяга» вернется на орбиту.

– Кабина безопасна? – спросил он Сьюз, хотя, как всегда, он сам проверил пространство рядом с выходом по слегка заплесневелому экрану. Шахтеры выходили без давки, видимо, успокоенные видом Сьюз, огромной в своем бронированном вакуумном костюме, с парализатором в правой перчатке, а левая ее рука была полностью заключена в шар, проецирующий силовое поле, на тот пожарный случай, когда всех занимающих шесть пассажирских рядов нужно срочно привести в спокойное состояние.

– Да, все о’кей.

Кельвин провел по датчику пальцем, потом еще несколько раз, прежде чем дверь открылась, обдав его волной теплого влажного воздуха. Слишком большая влажность и венерианские микроорганизмы, имевшие симпатии к пластику, влияли на датчик открывания дверей, как и на все системы шаттла. Даже при регулярной чистке и обеззараживании срок годности приборов, даже сделанных по «венерифицированной» технологии, был намного короче, чем утверждал производитель.

– Иди и разрули ситуацию, – сказала Сьюз. – Я сделаю всю наземную работу и почищу нас, чтобы лететь обратно.

– Спасибо, Сьюз, – улыбнулся ей Кельвин, стараясь не показывать, что встревожен. Он надеялся, что они вернутся оба. Сьюз умела управлять кораблем, хотя у нее не было такого опыта, как у него, она училась уже на месте, в то время как он окончил полный курс орбитально-атмосферной школы в Форт-Атертон, потом десять лет водил самолет Тихоокеанских объединенных сил Земли, потом как-то пережил Третье Вторжение, летая на штурмовом шаттле с Деймоса на Марс и обратно…

– Вот дерьмо, – произнес он, чувствуя, как его прошлые легкие опасения кристаллизуются во вполне серьезные страхи. Его служба в ВКФ закончилась двадцать лет назад, но он продолжал получать смехотворную пенсию и имел маленькое удостоверение, гласящее, что он демобилизован…

– Ты о чем? – спросила Сьюз.

– Просто вспомнил кое-что, – мрачно ответил он, и воспоминания стали более четкими, когда Кельвин в конце коридора увидел узколицую женщину – старшего лейтенанта в форме военно-космических сил. Шахтеры, увидев на ее бедре лазерный пистолет и сверкающую нашивку «ОП» на рукаве, обходили ее стороной. Полиция порта Венера склонна закрывать глаза на многое и к тому же брала взятки, но все знали, что не стоит переходить дорогу Орбитальному Патрулю ВКФ Земли, Службе правопорядка КОМ или Отделу по соблюдению закона Меркурий Инкорпорейтед, которые по очереди патрулировали космопорт.

– Командир Кельвин Кельвин-21, ранее работавший в ТООСЗ? – спросила старший лейтенант. Она не стала дожидаться ответа и поднесла идентифицирующее устройство к его зрачкам.

– Да, это я, – ответил Кельвин, поскольку не было смысла притворяться кем-то еще. Он подставил руку к блоку идентификации и ждал укола тестера, который проанализирует его ДНК, в частности пытаясь отыскать закодированные последовательности белков, введенные в его кровь на флоте, чтобы отличать его от клонов, братьев и сестер, а позже введенные дополнительно, при допущении его к секретной информации различного уровня при зачислении в спецназ.

Идентификационный блок дал положительный результат, и лейтенант убрала его в набедренный карман. Затем она достала откуда-то, возможно из рукава, синюю повестку, протянула ее Кельвину и взяла под козырек.

Он почти отсалютовал ей в ответ по давно забытой привычке, но в руке была синяя повестка, которая кудахтала вслух чуть медленнее, чем он читал напечатанный текст.

– Не секретно. Командиру Кельвину Кельвину-21, пилоту ТООСЗ второго класса, в соответствии с условиями интеграции ТООСЗ в Договор Мирового Правительства Земли, часть седьмая, раздел три, пункт четыре точка двадцать «О слиянии действующих и резервных Вооруженных сил» ваше освобождение от службы по выслуге лет, распространяющееся на призыв в действующие вооруженные силы по пункту 23А, отменено, и согласно Закону о чрезвычайном наборе (Новое издание) вы обязаны незамедлительно явиться к старшему офицеру Отряда Тройственного договора порта Венера для прохождения службы, не превышающей три стандартных земных года, и с этого момента ваше жалованье, венерианская надбавка, пилотские бонусы и боевые надбавки будут установлены в размере, соответствующем уровню Командира третьего ранга Отряда специального назначения ВКФ Земли. Спасибо и хорошего дня.

– Вот дерьмо, – опечалилась Сьюзи. – Три года!

– Это что, шеф? – спросил Кельвин. – Началась война, а нам ничего не сказали?

– Я об этом не слышала, сэр, – ответила старлей. – Просто следуйте за мной.

Кельвин кивнул и повернулся к Сьюз.

– Отведи «Бродягу» обратно при первой возможности. Ты и Сал летайте вместе, за штурвалом по очереди. И берите с собой Сима и Саула, дублеры не помешают. Я вернусь, как только пойму, что это такое. Да, и скажи Сьюзан-старшей, пусть не беспокоится.

– Ты собираешься туда идти? – нахмурилась Сьюз.

Кельвин пожал плечами.

– Ты же слышала. Я забыл, что ТООСЗ хранят данные обо всех ветеранах Марсианского Вторжения в резервных списках, а Мировое Правительство, я полагаю, просто проводит ревизию. Я не могу не пойти. Но вряд ли им надолго понадобится пилот, которому уже перевалило за пятьдесят.

– Меня просили поспешить, сэр, – напомнила лейтенант. – Если вы не против.

– Ведите, – сказал Кельвин. – Увидимся, Сьюз.

Терминал был запружен шахтерами, обгоняющими друг друга, пытаясь поскорее миновать автоматическую систему прибытия. Вместо того, чтобы встать в одну из очередей, офицер провела его через VIP-выход, где двое венерианских полицейских проверили ее пропуск и указали им следовать по движущейся дорожке, которая бежала через туннель предварительной очистки, где их обработали противогрибковыми препаратами, затем через пост автоматической проверки документов. Наконец дорожка вынесла их через медленно растворившиеся старинные двери на автомобильную стоянку, где их тут же охватила венерианская удушливая сырость. Кельвин достал платок из нарукавного кармана комбинезона, вытер моментально выступивший на лбу пот и обвязал платок вокруг носа и рта, чтобы воспрепятствовать попаданию туда спор из воздуха. Таблетки хорошо защищали от того нежелательного, что могло попасть с пищей и воздухом, но Кельвин полагал, что и физический барьер на пути инфекции пойдет на пользу.

– Так что вы мне можете сказать сейчас, когда рядом нет гражданских, шеф?

– Ничего, сэр, – ответила она.

Подняв руку, она дождалась, пока из гаража выехала машина. Еще два офицера Орбитальной Охраны вышли им навстречу, видимо, на тот случай, если Кельвин решит сбежать.

Не то чтобы он не мог сбежать. Но на Венере некуда бежать, по крайней мере надолго скрыться невозможно. И уж точно у него не было никакого желания прятаться.

В то время как космопорт имел довольно приличный вид, остальная часть порта Венера находилась в запущенном состоянии. Вдоль условной сетки плана, которая была перекошена, скручена и забыта вот уже почти сто лет, выросли массивные купола пяти экспедиций, под каждым из них сейчас стояли сотни домов, заводов и фабрик. Между куполами были разбросаны здания всевозможных стилей: от разборных коробок неопластовых жилищ до шестиэтажных особняков из местного кирпича цвета слизи; брошенные суда попадались так же часто, как и дома, здесь встречались и популярные некогда юрты местных ловцов ящериц, на стальном каркасе, которые можно быстро переместить на другое место, если того потребуют обстоятельства.

Как и ожидал Кельвин, ни в одно из этих мест лимузин не отправился, а поехал на принятой тут максимальной скорости в двадцать километров в час по Центральной аллее по направлению к образно называемому Каменным Фрегатом Центру оперативной разведки «Афродита»; водитель полагал, что его ярко-желтые мигалки позволят очистить дорогу от идущих по ней шахтеров, проституток, попрошаек, пророков, карманников и всех остальных, кто тут шел, ковылял и шатался, но шоссе по-прежнему оставалось запруженным народом – быстрого автомобильного движения тут не было никогда.

Лимузин не доехал до «Афродиты». Перед главными воротами Каменного Фрегата автомобиль свернул с трассы направо и поехал по неровному треку, идущему вдоль внешней стороны забора десятиметровой высоты.

– О, только не это, – сказал Кельвин, вытягивая шею, чтобы взглянуть через лобовое стекло, уже покрытое оранжевыми пятнами грибков. – Какая-то совершенно нелегальная операция, верно?

– Нет, – ответила офицер, – вы должны встретиться с кем-то, кто не может быть подвергнут стандартной процедуре противогрибковой очистки на нашей базе. Легче встретиться с ним здесь.

Кельвин обмозговывал сказанное, пока машина продолжала двигаться по периметру. Вокруг забора пятидесятиметровая зона отчуждения, но вряд ли она была здесь нужна, городские строения разрастались в противоположном направлении. Неподалеку стояли только несколько лачуг. Построенные из подручных материалов, они ютились среди джунглей, возвышаясь над трехметровыми зелеными вершинами безобидных грибов, которым посчастливилось не быть вырубленными, сожженными и опыленными химикатами.

Он ожидал, что теперь они направляются к одной из этих лачуг, и снова был удивлен, когда автомобиль повернул и впереди показался временный лагерь посреди голой красной земли запретной зоны: пять небольших куполов вокруг бронированного гусеничного автомобиля, на выходах из куполов дежурили часовые.

Рядом с одним из куполов стояла привязанная ездовая ящерица, ее голова закрыта, а синий живот обернут довольно нелепым шотландским обогревательным пледом, который был подключен к большому флотскому блоку питания, находящемуся рядом с ней на тележке.

Кельвин вздрогнул при виде ящерицы не потому, что боялся динозавров, хотя она сильно напоминала аллозавра. Он догадался, что означало ее присутствие.

Порт Венера был построен на плато Вэйвэн, на высоте пять тысяч метров над тем, что называли Трясиной, – над болотом, простиравшимся во всех направлениях на тысячи километров. Оно становилось все жарче и таинственнее, чем ближе подходило к экватору. Ящерицы населяли наиболее удаленные уголки Трясины и никогда не приближались к относительно прохладному плато, разве только по воле человека. Люди, которые разводили в Трясине ящериц и других животных, приходили в порт Венера лишь затем, чтобы купить что-нибудь. На болотистых пространствах возник социум, который частично отделился от современной цивилизации, пытаясь вписаться в экосистему Венеры. Жители Трясины не желали превращать Венеру в подобие Земли. Помимо поселенцев, разводящих животых, там жили люди, зашедшие еще дальше в своих попытках адаптироваться к Венере, такие казались Кельвину крайне экстравагантными.

Автомобиль остановился, дверь распахнулась, и женщина-офицер указала ему на купол, рядом с которым находилась ящерица.

– Идите туда, командир. Вам все объяснят.

– Про это? – усмехнулся, обводя взглядом купола, Кельвин. – Мне объяснят все?

– Все, что вам нужно знать, сэр. – Офицер подмигнула. – Конечно, больше, чем только про это.

– Конечно, – кисло ответил Кельвин. – Спасибо, шеф.

Он спустился вниз, отметив, что, кроме часовых, никто не выходил за пределы купола. Но не было никакой серьезной попытки сохранить секретность, весь лагерь был виден с края города, и любой прохожий мог видеть лагерь и, что более важно, мог видеть Кельвина. Так что скорее всего его не привлекут к какой-нибудь грязной операции, которую все будут потом отрицать. Это был весьма отрадный факт, как и то, что никто не забрал у него тепловой луч и парализатор.

Купол был новый, только из контейнера, и, к удивлению Кельвина, обе его шлюзовые камеры оказались открыты, что позволяло сырости, спорам, переносимым воздухом, и общему дискомфорту свободно проникать внутрь. Это казалось странным, ведь весь смысл куполов – в том, чтобы обеспечить абсолютно автономную и кондиционируемую среду. Кельвин вошел внутрь и тут же понял, почему двери распахнуты настежь. Внутри находились три женщины, склонившиеся над столом с картой-дисплеем. Две из них являлись офицерами ВКФ Земли: капитан ВКФ, вероятно, из «Афродиты»; лейтенант в открытом венерианском камуфляже, с охотничьим тепловым лучом в кобуре и ремнем с подсумниками, несомненно, содержащими разработанное на Земле новейшее, но бесполезное спасательное снаряжение.

Третья женщина была причиной того, что двери открыли нараспашку. Ее облачение – майка, шорты и ботинки из выделанной кожи ящерицы; за спиной висела соломенная широкополая шляпа на шнурке из кишки ящерицы, охватывающем шею, вместе с дыхательной маской, сделанной из слоистой губки. Очки сделаны из стеклянной бутылки из-под виски и резиноподобных грибов. Голова ее выбрита. На одном бедре у нее висел тепловой луч, на другом – старомодный пистолет с пороховыми патронами и длинный нож.

От предплечий и до бедер она была покрыта широкими синими пятнами, которые местные жители называли болотными лишаями. Меньше всего заросло ее лицо, здесь, благодаря аккуратному использованию противогрибковых реагентов, синие концентрические пятна распространились только на щеки и лоб.

Ее лицо было Кельвину знакомо. Он так же хорошо знал его, как свое собственное, несмотря на болотные лишаи, потому что это и было его собственное лицо. Даже если женщина на полголовы выше и шире в плечах, она была лишь вариантом серии клонов. Как и все Кельвины Кельвины, она ветеран ТООСЗ, хотя в ее случае служба проходила в элитном десантном подразделении бойцов коммандос, которые известны как ASAP, что расшифровывают не в общеупотребительном варианте (as soon as possible – «как можно скорее»), а в гораздо более грубом (Air-Space-Any-Fucking-Place – «воздух-космос-любая-гребаная-дыра»). Хотя «F» в аббревиатуре не упоминалась.

– Кел, – произнесла женщина, коротко кивнув, – как дела?

– Винни, – ответил Кельвин. – Все в порядке, если не считать призыва или просто того, что произошло. Какая-то неразбериха…

– Вы задаетесь вопросом, почему на Земле… или на Венере… нам нужны и вы, и ваша сестра-клон, – произнесла капитан. Она обошла вокруг стола и поднесла руку к козырьку. Кельвин ответил ей, хотя не так четко, как это требовалось бы на плацу. Капитан была на полметра выше его, и ей приходилось сильно изгибать шею, чтобы взглянуть на него.

– Я капитан О’Казанис, это мой офицер связи, лейтенант Мазис. Я сожалею, что нам пришлось привлечь вас к делу таким образом. Я хочу сказать, что мы могли бы просто нанять вас, но кажется, лучше этот вопрос поставить на более… эмм… официальный уровень.

– Нанять меня для чего, сэр?

– Для участия в идиотской миссии в Трясине, чтобы спасти кучку прирожденных дебилов, которых там вообще быть не должно, – сказала Винни.

– Это если вкратце, – добавила О’Казанис. – Но пожалуй, нам следует рассказать подробности… Мазис!

– Да, капитан. – Мазис (в отличие от О’Казанис, рост и греко-ирландское имя которой указывали на ее рождение в бывшей панъевропейской колонии L5) было полностью выдуманным именем, связанным с появлением созданного Мировым Правительством нового человека, плода генной инженерии, не имеющего этнического, расового или географического происхождения. Наверное, она тоже была клоном.

– Примерно шестьдесят три часа назад, – начала она, – частная яхта под названием «Прыгающий Иосафат» по пути в братство – в женский клуб Университета Луны – совершила аварийную посадку в 312 километрах на юго-восток от порта Венера.

– Прямо в центре Грохота, – прервала ее Вини. – Идиоты, я же говорю.

Грохот – особо опасная часть Венеры. Там постоянно находился закрученный циклон диаметром в несколько сотен километров, что не только делало невозможным любое воздушное сообщение, но и портило радиосвязь и вообще вызывало большие сомнения в разумности тех, кто собирался туда добровольно.

– На самом деле мы не думаем, что ее вообще кто-то сажал. Доступные нам данные показывают, что посадка яхты осуществлялась автоматически, по алгоритму минимальной затраты топлива, а это означает, что корабль пошел на приземление без учета атмосферных факторов, – сказала Мазис. – И конечно, ни одного из двух нанятых пилотов на борту не было, в итоге мы имеем умственно ограниченных пассажиров, никто из которых не проходил курс пилотирования.

– Так что там все-таки произошло? – спросил Кельвин.

– Яхта прибыла на празднование окончания Университета. Ее пристыковали к орбитальной станции над Венерой, а экипаж и пассажиры высадились на станцию. Согласно плану полета, яхта должна была совершить посадку в порту Венера, как только появится свободный слот.

– Какой тип яхты? – спросил Кельвин.

– Гражданский вариант известного вам патрульного корвета Бринди, – сказала Мазис. – Крылатый, вертикальный взлет и посадка, в катапульте не нуждается. Насколько мы смогли выяснить от очевидцев со станции, пассажиры вернулись на корабль по какой-то причине, как-то активировали алгоритм спасения, и корабль вылетел из дока и отправился вниз.

– Удивляюсь, почему никто из вас не вытащил их, – отметил Кельвин. – Вы сами, марсиане или корпорация с Меркурия. Где, в конце концов, сторожевые корабли?

– Мы просили их ничего не предпринимать, – сказала капитан О’Казанис. – С первых минут было ясно, что корабль не движется на порт Венера и это не атака камикадзе.

– И… – продолжил Кельвин, – должны быть более весомые причины для их спасения, чем просто минутная вспышка альтруизма. Сами пассажиры, я полагаю?

О’Казанис кивнула.

– Двадцать четыре студента университета, в том числе сын одного из членов совета директоров корпораций Меркурия, дочери-близнецы сенаторов Мирового Правительства и младший брат-клон Марсианского бессрочного председателя.

– Но теперь они все мертвы, – сказал Кельвин. – Верно?

– Мы считаем, что они живы. – О’Казанис посмотрела на Мазис, и она согласно кивнула.

– Судно отслеживалось на протяжении всей траектории снижения, и у нас есть основания полагать, что оно успешно приземлилось. Намечается спасательная операция, в которой участвуете вы и ваша сестра-клон.

– Они мертвы, – сказал Кельвин. – Автопилот посадил их в сердце Грохота? Без шансов. Это невероятный риск даже с первоклассным пилотом. Кроме того, это было скорее всего заказное убийство. Кто-то заманил их на яхту, включил режим аварийного спуска и смыл их в дерьмо. Пари держу, там есть бомба или что-то вроде того, чтобы наверняка их добить. Конец куплета. Прости, сенатор, прости, бессрочный председатель, извините, член Совета. «Все люди братья, но зачастую, знатностью кичась, себя возвысить хочет плоть над плотью, хоть после смерти все лишь прах».

– Шекспир, – сказала Винни, заметив недоуменные взгляды морских офицеров. – Он всегда цитирует классику, когда волнуется. Кел, они хотят, чтобы мы пошли и разобрались, и, если корабль там и на ходу, тебе нужно вывести его оттуда. Это самый простой способ доставить тех, кто еще жив, в безопасное место.

– Пойти в Грохот? – переспросил Кельвин. – Никто не ходит в Грохот…

– Ну, это не совсем так, – сказала Винни.

– Не говори им! – воскликнул Кельвин.

– Есть люди, которые туда ходят, – продолжила она, – это что-то вроде религиозного поклонения для прокаженных, они идут в самый центр шторма.

– Прости? – удивилась О’Казанис. – Мы ничего не знаем о… ты сказала, «прокаженных»?

– Не настоящих прокаженных, это болезнь Хансена, – с недовольным видом ответил Кельвин. – Просто какой-то невменяемый народ, дают всякому дерьму произрастать на себе и считают, что так они адаптируются, или видоизменяются, не знаю. Я не знал, что ты связалась с прокаженными, Винни. И что они ходят в Грохот.

– Прокаженные идут на гораздо более экстремальный вариант адаптации, чем мы, местные поселенцы, с нашими лишаями, – поясняла Винни, кинув на Кельвина усмиряющий взгляд, – которые, как следует признать, чрезвычайно эффективны. Лишаи убивают злокачественные споры гораздо лучше, чем любое противогрибковое средство.

– Точно, а потом еще надо потратить полгода, чтобы бороться с лишаем, – добавил Кельвин. – Как после последнего раза, когда я оказался настолько глуп, что согласился спуститься в Трясину.

– Тебе предложили помочь, – сказала Вини. – Я не заставляю тебя идти со мной.

– Ну… «Бродяга» сейчас все равно будет стоять на ремонте в доке, – сказал Кел. – Вряд ли я придумаю себе занятие получше. Но у шахтеров сейчас сезон, и я чертовски занят. У меня нет времени идти и спасать горстку плутократических личинок, которые, вероятно, уже мертвы. Не говоря уже о попытке запустить поврежденный Бринди и вывести его на орбиту через гребаный циклон… если только поднять его вместе с циклоном на высоту в сорок тысяч метров, поставить в вертикальное положение в центр циклона, включить двигатели и держать его на этом курсе без малейших отклонений, чтобы не дать снова засосать в воронку…

– Я же говорила: он знает, как это сделать, – сказала Винни.

– У вас есть десяток пилотов, которые могут это! – воскликнул Кельвин.

– Могут теоретически. Но нет тех, кто делал такое раньше, – ответила О’Казанис. – Вы делали и к тому же один раз уже выжили в Трясине. У вас самая высокая квалификация.

– Серьезно, это бессмысленно, – продолжал протестовать Кельвин. – Они мертвы.

– Мы считаем, что нужно попытаться, даже имея низкие шансы. – О’Казанис бросила косой взгляд на Мазис. – Майор Кельвин Кельвин-8 была проинформирована более конкретно о предполагаемом месте посадки. Она будет главной в группе до тех пор, пока вы не поднимете «Прыгающий Иосафат», затем командование примете вы. Лейтенант Мазис пойдет с вами, чтобы обеспечивать связь.

– Радио в Грохоте не ловит, – прервал ее Кельвин. – Лазеры, мазеры – ничего не действует. Там вечные тучи, дождь, сильный ветер, магнитные породы, вы знаете сами.

– Мазис – связист особого класса, – сказала О’Казанис.

– Хорошо, тогда все в порядке. – Кельвин приподнял бровь.

Особые коммуникаторы – так называли пару клонов-телепатов, способных мгновенно устанавливать связь на любых расстояниях, и встречались они очень редко. Мазис, возможно, была единственным коммуникатором, которого флот Земли имел в данный момент на Венере, и это показывало, что данная миссия действительно очень серьезна. И в большей степени оправданна, чем показалось Кельвину, независимо от того, насколько важны были потерянные пассажиры.

– Вы выходите немедленно, – продолжала О’Казанис. – Ясно?

– Мне ясно, что я только что получил пинок под зад, и виновна в этом моя старшая сестра, – ответил Кельвин. – При всем моем уважении.

– Его получили мы оба, – сказала Винни. – Я ведь тоже не доброволец, ты же знаешь, сама я бы на это никогда не согласилась. Я как раз собиралась в город, чтобы забрать кое-какие вещи. Оказалась не в то время не в том месте… Не знаю, почему нашей серии клонов так всегда «везет». Так что дай мне знать, когда перестанешь ныть и будешь готов оседлать ящерицу.

– Я еще должен ездить на ящерице, – горестно произнес Кельвин. – Оборудование мы заберем у тебя дома, Винни?

– Ага.

– А как насчет поддержки? Осгуд и Джат?

Осгуд и Джат, оба бывшие спецназовцы ASAP, держали фермы ящериц, как и Винни. Точнее, Осгуд держал ферму. Джат заработала себе свое необычное имя не столько потому, что была мастером на все руки (Jack-of-all-trades), хотя, конечно, она им являлась, сколько из-за своей способности быть постоянно вовлекаемой в любую производимую военными операцию. Пошевелив мозгами, она могла сделать почти все, но это требовалось не так уж часто. Тем не менее она была опасна как с оружием, так и без него и жила вместе с Винни. Кельвин, который хорошо относился ко всем своим братьям и сестрам, больше всего любил Джат.

– Нет, они слишком заняты, – ответила Винни. – Ферма требует ухода, да к тому же они нам и не потребуются.

– Это Джат-то слишком занята?

– Говорит, да. – Винни взглядом указала, что ему надо помолчать. – Что касается езды на ящерицах, наслаждайся, пока есть возможность. Потому что, когда мы подойдем к Грохоту, придется арендовать у прокаженных жабоходов.

Кельвин вздрогнул.

– Я жабоходов ненавижу даже больше, чем ящериц!

– Что за жабоходы? – спросила Мазис.

– Увидите, мисс Мазис, – ответил Кельвин. – Вы когда-нибудь катались на ящерицах?

– Нет, сэр, – ответила лейтенант. Легкая дрожь в ее голосе была знаком того, что «особый коммуникатор» не ожидала, что ее будут отправлять в потенциально смертельную миссию по планете верхом на ящерице, в сопровождении тех, кого можно назвать чрезвычайно внештатными сотрудниками спецслужб.

– Представь себе, что это оплачиваемый отпуск в не замыленные туристами уголки Венеры, – сказала Винни.

– Больше ничего и не остается, – пробормотал Кельвин.

– О, хватит ныть, Кел. А то все подумают, что тебе снова шесть.

– Да, я значительно старше сестры, – парировал он.

– Приступайте, – произнесла О’Казанис, сохраняя невозмутимость игрока в покер. – Увидимся на орбитальной станции, вместе со спасенными студентами. Надеюсь, – добавила она себе под нос, когда Мазис, козырнув, вышла из купола вслед за перекидывающимися язвительными замечаниями клонами.

Снаружи Винни подключила блок питания, чтобы дать ящерице дополнительный запас тепла перед тем, как снять одеяло, затем быстро соорудила дополнительное седло между третьей и четвертой костными пластинками, где было несколько меньше места, чем между первой и второй, куда они уселись вместе с Кельвином.

– Садитесь сюда, – пригласила она Мазис. – Ноги ставьте в стремена, к пластине приварена пара поручней. Вы все обработаны противогрибковыми лосьонами?