Прекрасно, милая Чейз Джеймс
Вскоре все его мысли сосредоточились на деньгах. Придется выйти из пещеры. Те двое могли рассказать полиции о «бьюике», хотя, конечно, не обязательно. Они присвоили деньги, но стоит ли им поднимать на ноги полицию? Ему все равно оставаться здесь было рискованно, а он не привык рисковать.
И стал думать, куда же ему податься. И вдруг улыбнулся. Достал из бумажника потертую квитанцию, на которой был записан адрес: Том Уайтсайд, 1123, авеню Дельпонт, Парадиз-Сити. Нет лучше места, чем то, где спрятаны деньги!
Он прошел в дальний конец пещеры, сел на корточки перед потертым саквояжем и открыл его.
Годы общения с преступным миром научили Майски быть готовым ко всяким неожиданностям. Задолго до ограбления казино он пришел к выводу, что когда-нибудь настанет время, когда ему придется «исчезнуть» навсегда. Он к этому готовился заранее… И теперь достал из саквояжа густой седой парик, черную сутану, черные брюки, широкополую черную шляпу и белый воротничок, как у священников.
Десять минут спустя он преобразился до неузнаваемости. Низенький, щуплый, седой священник, глядевший из карманного зеркальца, даже отдаленно не был похож на Сержа Майски, который планировал и осуществил ограбление казино. В довершение он нацепил очки в роговой оправе, осторожно расправил пальцами накладные седые волосы и надел шляпу. Его не покидала уверенность, что он благополучно пройдет мимо любого полицейского.
В саквояж он сложил вещи, без которых нельзя обойтись, с тем чтобы поклажа была как можно легче. Потом обвел последним взглядом пещеру и медленно спустился по тропинке к «бьюику».
Проехав пять миль по грунтовой дороге, Майски остановился и спрятал машину за живой изгородью. Осторожно неся свой саквояж, он медленно вышел на шоссе и направился к автобусной остановке.
— Перед уходом оставь мне денег, — сказала Шейла, когда Том уже натягивал куртку.
— Скорее бы пришло время, когда ты забудешь слово «деньги»… скорее бы! — Он протянул ей пятидолларовую бумажку. — Сразу не трать. У нас денег в обрез. Или в конце месяца возникнут проблемы.
— Скорее бы пришло время, когда у нас не будет проблем.
— Мне пора. Оставайся благоразумной, Шейла. Я буду к ужину, как всегда.
— Никуда я не денусь!
Когда он ушел, она налила себе еще кофе, посмотрела на часы и покривилась: было всего лишь двадцать минут девятого! Она вернулась в спальню, но уснуть больше не смогла: ей было как-то не по себе. Ее не отпускала мысль о трех пятисотдолларовых купюрах в коробочке с салфетками «Клинекс». В конце концов она встала и достала их оттуда. Сидя на краешке кровати, внимательно изучила каждую. Деньги как деньги. Но простым разглядыванием она не удовлетворилась, а пошла в гостиную и взяла лупу, с помощью которой Том иногда разглядывал мелкомасштабные карты. Положив купюры на копировальную лампу, она поднесла лупу к каждой из них. И решила, что они не меченые. Она была абсолютно в этом уверена… Тогда… тогда почему бы их не потратить? Она вспомнила, как Дилан говорил о том, что в банке большие купюры всегда проверяют. Что ж, тогда в банк она не пойдет. А что, если сделать небольшую ставку на какую-нибудь лошадь и дать одну бумажку букмекеру? Букмекерам не привыкать держать в руках подобные купюры. Они ее и разменяют.
Довольная, что ей пришла в голову такая хорошая мысль, она спрятала деньги обратно в коробочку «Клинекс» и вернулась в постель. В городе работал ночной тотализатор. Когда вернется Том, она скажет, что хочет пройтись, отправится туда и сделает ставку.
Около одиннадцати, прочитав от корки до корки газету и изнемогая от скуки и одиночества, она встала и оделась. Вышла на кухню, открыла окно и посмотрела на недавно вскопанную клумбу. Конечно, Том не мог не запачкать дорожку. Ночью, в темноте, он этого не заметил, но при дневном свете зрелище было не очень приятным. Она только подумала, что надо бы выйти и все подмести, как в дверь позвонили.
Шейла замерла, напрягшись от испуга, а затем, когда звонок повторился, подошла к входной двери. Ее сердце упало, когда она увидела перед собой Гарри Дилана.
— Доброе утро, миссис Уайтсайд, — радостно приветствовал он ее. — Ну и ну! Сколько у вас нерастраченных сил! Как я погляжу, вы вскопали клумбу за домом. Когда это вы успели… ночью, что ли?
Шейла не без труда сохранила бесстрастное выражение лица; как ей хотелось убить этого докучливого толстяка коротышку!
— А, это… Тому приспичило. Да… ночью. Вы правы, силы девать некуда после отпуска.
— Я-то думаю, когда же это вы успели ее вскопать? Хорошая клумба… и размер подходящий. У меня есть ящик петуний, могу одолжить. Они на ней будут хорошо смотреться.
— Большое спасибо… но у Тома какие-то свои соображения.
— А что он хочет посадить? Герань тоже подойдет.
— Я не знаю, мне как-то все равно, — отрезала Шейла. — Извините. У меня кастрюля на плите. — И она захлопнула дверь. Постояла несколько секунд, затем с облегчением глубоко вздохнула. «Вот ушлый! Никогда ничего не пропустит!» — подумала она.
Теперь она решила не подметать дорожку. Если Дилан уже заметил, что они копали, то зачем делать работу, которую может сделать Том, когда вернется?
Она посмотрела на часы. Каждый раз, когда она на них смотрела, она вспоминала те золотые часики с циферблатом, окаймленным брильянтиками, которые они видели в ювелирном магазине «Аштонз». Они ей так понравились! И каждый раз, проходя мимо витрины, она останавливалась, чтобы на них поглядеть лишний раз. Какие славные! А Том не подарил ей их на годовщину свадьбы!
Шейла повела плечами. Было всего лишь одиннадцать тридцать. Утро казалось бесконечным. Она вернулась в гостиную, в раздумье постояла около телевизора, затем, решив, что все равно ни одна программа ей не понравится, упала в кресло и закурила. Она уже начала жалеть, что дала обещание Тому провести целый день дома. Ему хорошо! Он ходит, общается с людьми. А она тут как в тюрьме и знает, что не рискнет уйти… А вдруг кто-нибудь… Но кто? Она сидела нахмуренная. Деньги в земле. Ну кому придет в голову явиться сюда и вскапывать сад? Смешно подумать! Посоветовавшись сама с собой, она решила все-таки куда-нибудь отправиться. На худой конец в сандвич-бар — перекусить. Не сидеть же целый день в этой вонючей дыре. Да, так она и поступит.
Она прошла в спальню, переобула туфли. Доставая из стенного шкафа жакет, она опять услышала звонок в дверь.
«Если это снова Дилан, я его убью!» — подумала она, злобно прошагала по коридору и распахнула входную дверь. И тут же в испуге застыла.
На площадке стоял невысокий худощавый священник и смотрел на нее. В руке он держал потертый саквояж; его серые глаза с трудом различались под толстыми линзами роговых очков. Из-под черной шляпы, словно два крыла, торчали седые локоны.
— Миссис Уайтсайд?
— Да, но я занята, — резко ответила Шейла. — Простите, мы не подаем на церковь. — И она начала было закрывать дверь.
— Я пришел за деньгами, миссис Уайтсайд, — мягко сказал Майски. — За деньгами, которые вы украли.
Шейла оцепенела. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Эти слова обрушились на нее, словно неожиданно нанесенный резкий удар, от которого она чуть не потеряла сознание.
Он смотрел на ее реакцию с жесткой, едва заметной улыбочкой.
— Простите, что я вас так огорчил. — Его холодные змеиные глазки сновали по ее телу. — Можно войти? — Он подался вперед, оттесняя ее в коридор, потом закрыл и запер за собой дверь.
Шейла собралась с духом.
— Убирайтесь, или я позову полицию! — крикнула она.
— Напрасно, миссис Уайтсайд. Тогда деньги не получит никто из нас. А нам, в конце концов, есть что поделить… два с половиной миллиона. Это ваша гостиная? — Он непринужденно заглянул в комнату, затем вошел, поставил саквояж. Снял шляпу, подошел к креслу, с отвращением взглянул на переполненную пепельницу, из которой окурки вываливались на пол, немытые стаканы, стоявшие в буфете, слой пыли повсюду и поморщился. У него были собственные представления о чистоте, поэтому он решил, что эта миловидная особа неряха.
— Вы не возражаете, если я сяду? Недавно мне было нехорошо… возраст. — Он взглянул на нее с хитрецой и рассмеялся.
Она стояла в дверях, следя за ним и спрашивая себя, что ей делать. Наверняка это тот самый пятый похититель, которого разыскивает полиция, но на кого он похож! Священник! Она сразу поняла, что он умен. Ни один полицейский даже не взглянул бы на него.
— Вам здесь нечего делать, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — О деньгах мне ничего не известно… так что убирайтесь!
— Пожалуйста, давайте без глупостей. — Он положил ногу на ногу. — Я видел, как вы с вашим мужем брали мою машину. Деньги были в багажнике. А когда вы пригнали ее назад, денег там не оказалось. Значит… — Он поднял руки. — Я вас ни в чем не обвиняю. Что вы с ними сделали?
— Их здесь нет. Я… я не понимаю, о чем вы говорите.
Майски пристально на нее посмотрел. Она вздрогнула, когда их взгляды встретились. Таких злобных глаз она еще не встречала ни у кого, и у нее внутри поледенело.
— Миссис Уайтсайд, когда я исполняю какую-нибудь роль, я стараюсь из нее не выходить… В настоящий момент, как видите, у меня роль доброго, безобидного священника. — Он помолчал, затем наклонился, а когда поднял лицо снова, неожиданно оно превратилось в зверскую, искаженную злобой маску. — Для тебя лучше, чтобы я таким и оставался, ты, грязная шлюха, иначе я тебя так проучу, что ты будешь помнить всю жизнь!
Она перепугалась этой злобы и вся сжалась, сердце ее громко забилось. Священник не отводил от нее взгляда, откинулся в кресле. Внезапно он опять стал добрым и улыбающимся.
— Садись, милая.
Перепуганная Шейла вошла в комнату и села напротив него. Ей действительно стало страшно. Она почувствовала, что стоит дать слабину — и этот урод убьет ее.
— Как тебя зовут? — мягко спросил он.
— Шейла, — неохотно ответила она.
— Красивое имя. — Он соединил кончики пальцев и посмотрел на нее в «дырочку», затем хихикнул. — Видишь, я снова вошел в роль. Ты никогда не обращала внимания на жестикуляцию священников? Я мог бы стать актером. Я наблюдаю за людьми. Примечаю, как они ведут себя. — Он продолжал улыбаться: до чего хитрая и жестокая у него улыбочка! — Но мы говорили о деньгах. Где они, красавица?
Она вспомнила о следах земли на дорожке в саду. Стоит ему выглянуть в окно кухни, как он все поймет.
— Мы закопали их в саду прошлой ночью, — ответила она, с трудом шевеля пересохшими губами.
— Очень умно! Думаю, я поступил бы точно так же. — Его взгляд пробежал по ней, задержавшись на ее длинных ногах, затем он спросил: — Все?
— Да.
— Ни ты, ни муж не взяли несколько купюр на личные нужды?
— Нет.
— Очень предусмотрительно. — Он оглядел гостиную и поморщился. — Поскольку я собираюсь пожить здесь месяц-другой, милая, я вынужден попросить тебя прибраться в доме. Тебе не кажется, что здесь очень грязно? А я люблю чистоту.
Шейла почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она была задета за живое и, забыв свой страх, взорвалась:
— Убирайтесь к черту! Вон отсюда! Сейчас же!
Он взглянул на нее своими внезапно оледеневшими змеиными глазками.
— О!.. Так ты по-прежнему упрямишься? — Он покачал головой. — Очень жаль. — Он опустил хищную руку в карман и достал маленький пистолет. Направил его на нее. Шейла судорожно глотнула воздух и вжалась в спинку кресла. — Ну что, красавица, вижу, что в конечном счете лучше тебя проучить. В этом пистолетике сильная кислота. На близком расстоянии она очень эффективна. Кожа с твоего красивого личика сойдет, как апельсиновая кожура. Смотри!.. — Он прицелился ей в ноги и спустил курок.
Вокруг ее ног появилось маленькое облачко. Когда оно рассеялось, она с ужасом увидела небольшую дыру, прожженную в ковре. Она отпрянула, от кислотного пара у нее запершило в горле.
Майски, довольный, рассмеялся:
— Впечатляет? Надеюсь, в будущем ты будешь держать дом в чистоте. Это понятно?
Она смотрела на него, до смерти перепуганная, но взбешенная. «Ладно, сукин сын, — подумала она, — сейчас козыри у тебя, но подожди, наступит мой черед».
— Да, — ответила она.
— Вот и хорошо. — Майски спрятал пистолет в карман. — Теперь обсудим ситуацию. Меня ищет полиция. Здесь меня никто не найдет. Вы будете обо мне заботиться, и деньги под боком… лучше не бывает. Теперь… у вас наверняка есть друзья. Они, наверное, скажут, что это слишком: приютить у себя священника?
— Да.
— Конечно… Значит, нужно придумать, как я здесь оказался. Скажи, твоя мама жива?
— Какое отношение имеет к этому моя мама? — испугавшись, спросила Шейла.
— Вот что, милая… я задаю вопросы… ты отвечаешь. Так мы сэкономим время. Твоя мать умерла?
— Да.
— Это было здесь?
— Нет… в Новом Орлеане.
— Хорошо, предположим, что я священник, который ее отпевал. Я приезжаю сюда… ты часто вспоминаешь любимую мамочку… и предлагаешь мне пожить у вас… Я соглашаюсь. Что может быть проще?
— Моя потаскуха мать вышвырнула меня, когда мне было двенадцать! — со злостью отрезала Шейла. — Я знаю, что она умерла, потому что тип, которому она наставила рога, перерезал ей глотку. Об этом писали в газете!
Майски был потрясен.
— Кто еще знает эту мерзкую историю?
Шейла подумала, затем пожала плечами:
— В общем-то… никто. Так что если это вам подходит…
— Так и решим. — Майски посмотрел на часы. — Сейчас почти двенадцать. Я проголодался. Что у вас найдется поесть?
— Ничего.
Он взглянул на нее, чуть наклонив голову.
— Я догадывался, что ты это скажешь. Тогда иди и купи что-нибудь. Хороший бифштекс, салат и французский жареный картофель — будет то, что надо.
— Я не умею готовить, — сердито взглянула на него Шейла.
Его глаза опять заскользили по ее телу.
— Меня и это не удивляет, я приготовлю сам. Иди и принеси продукты. — Он поудобнее устроился в кресле. — Ты хоть что-нибудь умеешь, красавица? Твоему мужу хорошо с тобой в постели?
— Иди к черту! — Шейла скрылась в спальне. Она постояла, затем вошла в ванную, захлопнула дверь и заперла ее. Достала из коробочки «Клинекс» три купюры и сунула их под резинку чулка. Затем слила воду, отперла дверь и, пройдя в спальню, надела жакет.
Выйдя из спальни, она в дверях столкнулась с Майски.
— Не задерживайся, красавица. Я голоден.
— Мне нужны деньги. У меня только пять долларов.
— Дай мне свою сумку.
Она протянула ему сумку, радуясь, что не положила туда купюры. Он открыл, заглянул внутрь, затем закрыл. Достал из кармана толстый бумажник и протянул ей десять долларов.
— Хороший бифштекс… лучший… ты поняла?
Она прошла мимо, открыла входную дверь и пошла по дорожке.
Том Уайтсайд безуспешно пытался продать «бьюик-спортсвэгон» пожилому клиенту. Они были в демонстрационном зале «Дженерал моторс», окруженные машинами, и Том говорил:
— Взгляните, мистер Вейн, эта модель — лучше не бывает. Посмотрите на ее размеры. Как раз то, что нужно для вашей семьи.
Вейн выслушивал аргументы Тома, но они не казались ему убедительными. Том начинал ему надоедать.
— Хорошо, мистер Уайтсайд, спасибо за заботу. — Он пожал ему руку. — Посоветуюсь с женой.
Том проводил клиента взглядом, когда тот выходил из зала, и сквозь зубы ругнулся. «Вот так всегда, — думал он. — Обрабатываешь, обрабатываешь его по полной, а он в последний момент уходит от тебя».
Его позвала мисс Слеттери, менеджер офиса:
— Вас к телефону, Том… ваша жена.
Том замер. Что за черт? Неужели что-нибудь случилось?
— Я возьму трубку в кабинете, — сказал он и поспешил в свою маленькую каморку, где схватил трубку. — Алло? Шейла?
— Слушай и ничего не говори, — произнесла она. Она звонила из телефонной будки в аптеке. В двух словах рассказала ему о Майски. Том слушал, боясь шевельнуться от испуга.
— Ты хочешь сказать… он знает, что деньги у нас? — спросил он. — Черт! Надо вызвать полицию!
— Лучше заткнись и слушай, — суровым голосом произнесла Шейла. — Мы ничего сделать не можем… пока. Деньги мы закопали, правильно? Поэтому мы сообщники. Том… ты можешь купить пистолет?
— Что купить? — Голос Тома перешел почти на фальцет от испуга.
— У него пистолет с кислотой, ему невозможно доверять. Не исключено, что нам даже придется его убить, — сказала Шейла. — Поэтому у нас должен быть пистолет!
— С ума сошла! Убить его? Ты о чем?
— Ты можешь купить пистолет?
— Нет! Конечно не могу!
— Сможешь! В любом ломбарде тебе его продадут. И приноси его домой!
— У меня нет денег. Только…
Шейла не удержалась от недовольного вздоха.
— Ты не только дешевка, но еще и дурак! Ладно, хоть возвращайся скорее. — В трубке раздались короткие гудки.
— Шейла!
Том несколько раз в сердцах ударил по рычагу, затем положил трубку. Его рука дрожала, сердце колотилось. Раздался сигнал внутренней связи. Секунду он не реагировал, затем заставил себя собраться и нажал на кнопку.
— Том, здесь мистер Кейн. Он ждет свой «кадди», — сказала мисс Слеттери.
— Пусть идет, я сейчас! — Том поднялся.
О чем это говорила Шейла? Убить человека? Не помня себя, он пошел в демонстрационный зал.
Шейла вышла из центрального магазина самообслуживания, таща фирменный сине-белый пакет, где лежали бифштекс, пачка мороженого картофеля, мешок говяжьих сандвичей и коробка мороженого. Она быстро зашагала по тротуару, свернула в узкий переулок и там пошла медленнее. Впереди маячили три золоченых шара, висевшие перед входом в ломбард Герби Джекобса. Она побывала там трижды, когда им настолько не хватало денег, что приходилось закладывать золотые запонки Тома и золотой браслет, который он подарил ей на свадьбу. Она открыла дверь лавки.
Джекобс вышел навстречу из задней комнаты.
— А, миссис Уайтсайд, рад вас видеть. — Он был невысоким, с кепкой на голове, как у гребцов. Он поглаживал свою седеющую бороду, разглядывая посетительницу. «До чего красива! — думал он. — И повезло же Уайтсайду! Каждую ночь ложится с нею в постель. При этом ничего за это не платит! Есть чему позавидовать!»
— Я собираюсь уехать, мистер Джекобс, — улыбнулась Шейла. — Не могли бы вы мне помочь? Том считает, что мне непременно нужно взять с собой пистолет. Я поведу машину… одна. Можно купить у вас пистолет?
Джекобс испуганно уставился на нее:
— Ну…
Повисла долгая пауза, затем Шейла, понимая, что время идет, резко спросила:
— Так да или нет?
— Да… Но оружие стоит дорого, миссис Уайтсайд.
— Я догадываюсь. Мне нужно что-нибудь небольшое и легкое.
— У меня есть автоматический пистолет 25-го калибра… симпатичный, маленький, как раз то, что надо, — ответил Джекобс. — Стоит сто восемьдесят долларов.
— Покажите.
— Если не трудно, пройдите в другое помещение… Вы понимаете? Нужно соблюдать осторожность.
Она проследовала за ним в мрачноватую внутреннюю комнату.
— Пожалуйста, подождите минуточку.
Он ушел в другую комнату, и ей было слышно, как он ищет что-то и при этом невнятно бормочет сквозь зубы. Вскоре он вернулся с небольшим пистолетом в руке.
— Вы разбираетесь в оружии, миссис Уайтсайд?
— Нет.
— Так я и думал… Позвольте, я объясню. Это предохранитель. Вы его оттягиваете… вот так. Только осторожно: курок свободный. Это замечательный пистолет. Посмотрите… — Он нажал на спуск, и раздался громкий щелчок. — Двести долларов, миссис Уайтсайд, и десять патронов в придачу… Вам нужно больше?
— Нет. — Она взяла пистолет из его перепачканных рук, подержала на ладони, как бы взвешивая, спустила курок. Снова раздался щелчок. Что ж, совсем не трудно, подумала Шейла. — Зарядите, пожалуйста.
Он взглянул на нее, обеспокоенный и одновременно озадаченный.
— Я только покажу, как это делается. Надежнее и безопаснее хранить его незаряженным.
— Тогда зачем он нужен? Зарядите его!
Он зарядил патроны в обойму и вставил ее в пистолет, надавив на спираль внутри. Затем поставил на предохранитель.
— Будьте осторожны… бывают несчастные случаи. — Он помолчал, хитро глядя на нее. — В случае чего вы его у меня не покупали, миссис Уайтсайд. Договорились? По закону, я не имею права продавать оружие.
— Да, понимаю. — Она взяла пистолет, четыре дополнительные обоймы и положила все это в сумочку. Затем протянула ему одну из пятисотдолларовых бумажек, которые незаметно вытащила из пачки и переложила в сумочку, пока автобус ехал в центр.
Он разглядывал купюру, в недоумении подняв брови. Она наблюдала за его реакцией с некоторым напряжением и даже страхом.
— Сейчас найду сдачу. Мистер Уайтсайд делает успехи… я очень рад.
— Он продал три автомобиля… за последнее время… — У нее гора свалилась с плеч, и она пошла за ним в торговый зал.
— В конце концов удача приходит. Все мы вынуждены для этого работать… но одни оказываются удачливее других. — Он протянул Шейле три купюры по сто долларов. — На оружие нужно разрешение. Полагаю, вы это знаете. А то полиция… — Он помахал рукой.
— Я знаю… Разберусь. Спасибо, мистер Джекобс.
Выйдя на улицу, она остановилась в нерешительности, затем повернула и бодро пошла по главной улице. Вошла в уборную отеля «Плаза». Заперлась в кабинке, достала из сумочки пистолет, задрала юбку и сунула пистолет за пояс, вздрогнув от прикосновения холодного металла. Опустила юбку, расправила, чтобы ничего не было заметно, затем достала из сумочки запасные обоймы, подняла крышку унитаза и бросила их в воду. После этого вышла из уборной и из отеля.
Она шла по улице, чувствуя, как пистолет трется о ее кожу. В конце улицы была стоянка такси. Шейла направилась к ней, но вдруг остановилась. Как раз напротив ювелирного магазина «Аштонз», и там продавались те самые часики ее мечты. Долго простояла она так в нерешительности; потом подумала, что нет желания сильнее, чем иметь их. И Шейла вошла в магазин.
— Доброе утро, мэм. — Продавец за прилавком был высоким, пожилым и выглядел очень респектабельно. — О, да это миссис Уайтсайд! Ваш муж в прошлом году продал мне машину, помните? Как у него идут дела? — Она безучастно посмотрела на него, а он улыбался, обнажая керамические зубы. — Я Гарольд Маршалл, миссис Уайтсайд. Возможно, ваш муж говорил вам что-то обо мне?
«Дурацкий город! — подумала Шейла. — Живем как на крохотном острове: все друг друга знают!» Тем не менее она подарила ему ослепительную улыбку.
— Да, конечно. Мистер Маршалл, через неделю у нас годовщина свадьбы. Муж хотел подарить мне золотые часики, те, которые в витрине.
— Какие именно? — спросил Маршалл, подходя к витрине и открывая решетку.
Она встала рядом и показала:
— Вот эти!
— О да!.. Это самые красивые из тех, которые у нас есть. — Он взял часики с бархатной черной подставки. — Прекрасный подарок к юбилею. Он у вас, полагаю, первый?
Она не слушала его, поглощенная разглядыванием часов.
— Давайте примерим, миссис Уайтсайд.
Она затрепетала, когда ее руку обхватил золотой браслетик. Наконец-то! Об этом она мечтала много месяцев… а теперь часики были у нее на запястье!
— Я их возьму.
Он был слегка удивлен. Она даже не поинтересовалась ценой! Почему же тогда он неоднократно слышал разговоры о том, что Уайтсайды вечно живут в долг?
— Вот и прекрасно, миссис Уайтсайд. Только дам коробочку.
— Нет, спасибо. Она мне не нужна. — Сейчас, когда часики были на ней, расстаться с ними она уже никак не могла.
— Конечно. Они с автоматическим заводом. Так что с ними не будет забот, но, если станут спешить, приносите обратно. Надо будет кое-что подправить. Вы будете радоваться им до конца своих дней.
— Несомненно. — Шейла постояла, завороженно глядя на часы, но, заметив, что продавец отчего-то начал беспокоиться, спросила: — Сколько я вам должна?
Он облегченно выдохнул:
— Сто восемьдесят долларов.
«Прекрасно, — подумала она. — Да, я трачу деньги, но почему бы и нет? Ведь у меня два с половиной миллиона долларов». Но когда она протягивала Маршаллу вторую пятисотдолларовую бумажку, она тут же вспомнила о невысоком пожилом человеке, который ждал ее дома.
Тут же она заметила, что Маршалл рассматривает бумажку с подозрением.
— Муж выиграл в казино, — поспешно объяснила она. — Первый раз в жизни выиграл! Представляете, как повезло?! Две тысячи долларов!
Маршалл заулыбался:
— Да, действительно. Знаете, миссис Уайтсайд, должен признаться, что я часто пытался, но ни разу не выиграл в казино и доллара. Рад слышать, что мистеру Уайтсайду повезло.
— Да, представьте.
Он отсчитал сдачу.
— Вам точно не нужна коробочка?
— Нет, не нужна… спасибо.
Когда она ушла, Маршалл развернул купюру и, прищурившись, стал ее разглядывать. Он помнил об инструкции, которая пришла из полицейского управления. Пустая трата времени, подумал он, но записал на обратной стороне купюры имя и адрес Шейлы и только потом положил его в ящик кассы.
Было без двадцати три. Том Уайтсайд сидел за своим столом. У него из головы не выходили слова Шейлы, и напряжение уже становилось просто невыносимым. Внезапно он подумал, что надо как можно скорее вернуться домой и выяснить, что же именно там произошло. Он вытер потные ладони, поднялся и пошел в демонстрационный зал.
Питер Кейн, главный менеджер по продажам, разговаривал с клиентом. Сквозь стекло кабинета Том увидел Локинга, который говорил с кем-то по телефону. Он постоял в нерешительности, но, заметив, что Локинг положил трубку, осторожно подошел к двери, постучался и вошел в кабинет.
Локинг встретил его хмуро:
— Что тебе, Том? Я занят.
Бледный, с блестящим от пота лбом, Том выдавил из себя:
— Мне нужно домой, мистер Локинг… я что-то съел. Чувствую себя ужасно.
Локинг не любил людей, которые ужасно себя чувствуют. Он пожал своими большими плечами.
— Ладно, Том, иди. — И потянулся к папке с бумагами.
«Бесчувственная свинья!» — думал Том, направляясь к месту на парковке, где стояла его машина. Он сел в нее, завел мотор и быстро поехал в сторону шоссе.
Через пятнадцать минут, ощущая удары собственного сердца и болезненный страх, он въехал в свой гараж и закрыл за собой дверь. Войдя в кухню, он услышал работающий телевизор. Пронзительно-возбужденный голос комментировал соревнования по борьбе.
Он остановился. Что происходит? Когда он оказался в коридоре, из спальни его тихонько окликнула Шейла. Он вошел: она сидела на кровати.
— Закрой дверь.
Он, глядя на нее, сделал так, как она просила.
— Что происходит? Что?..
— Прилип к телевизору, — объяснила Шейла. — Он там.
— Он? Кто?
Она прищелкнула пальцами от злости и досады: